Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Яркие лучи рассветного солнца медленно выглядывали из-за горизонта, оставляя на деревянном полу золотистые следы.       Хуа Чэн с замиранием сердца смотрел, как солнечный свет играл переливами на волосах Се Ляня. Омега мирно спал.       Принц прислушивался к его ровному дыханию. Мир словно замер, сосредоточившись на его ресницах. Иногда они еле заметно вздрагивали, словно крылья бабочки, колышимые лёгким ветерком.       Хуа Чэн мог только догадываться, что снилось Се Ляню. Накануне тот так вымотался, что заснул, не дождавшись, пока узел альфы спадёт. Немногим меньше, чем через час после вязки принц вышел из омеги и крепко прижал к себе, словно защищая от всего, что могло потревожить его сон.       Во взгляде альфы читалась бесконечная нежность, на губах застыла лёгкая полуулыбка, а на сердце было легко и радостно как никогда в жизни. Хуа Чэн был счастлив. То, что он испытывал, не поддавалось описанию. Да он и не стремился облечь нечто столь прекрасное в слова — абсолютно бесполезное занятие.       Принц еле слышно вздохнул и прикрыл глаз — ему хотелось ещё немного побыть в состоянии тяжелой сонной неги, когда ощущаешь мир только через звуки и тело из состояния тотального спокойствия.       Вдруг раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Хуа Чэн перевел встревоженный взгляд на Се Ляня — тот всё так же мирно спал. Стук повторился.       Вздохнув, альфа поднялся и накинул на голое тело халат. На ходу завязав его, принц открыл дверь. Перед ним предстала хозяйка таверны с подносом в руках, на котором стоял кувшин молока и два куска хлеба с козьим сыром. — Доброе утро, господин, — широко улыбнулась она несмотря на залёгшие под глазами тёмные круги — было очевидно, что она всю ночь была на ногах. — Как Вам спалось?       В этот момент со стороны кровати послышалось шуршание постельного белья — Се Лянь проснулся. Хуа Чэн тут же изменился в лице и, пробормотав в ответ что-то несвязное, забрал поднос с едой и захлопнул дверь прямо перед носом женщины. Та лишь удивленно заморгала, глядя ровно перед собой.       Сонно потягиваясь, Се Лянь сел в постели и огляделся, словно в попытке осознать происходящее. — Гэгэ, — Хуа Чэн подошёл к кровати и мягко опустился на её край. — Как себя чувствуешь?       Стоило омеге увидеть Сань Лана, на его губах расцвела нежная улыбка. — Хорошо, — ответил он несмотря на то, что с каждой секундой всё отчётливее ощущал, как ныли мышцы, саднило затылок, а сидеть ровно удавалось как-то с трудом.       Тем не менее Се Лянь почти не придавал этому значения. Его внимание целиком сосредоточилось на другом. Каждой клеточкой своего тела Се Лянь ощущал Сань Лана, словно они были связаны незримой нитью, передававшей импульсы от тела одного к телу другого.       Омега посмотрел на свои руки, а потом перевел изумленный взгляд на Хуа Чэна. — Ты тоже это чувствуешь? — с трепетом спросил он.       Уголки губ принца дрогнули — он придвинулся ближе к Се Ляню и ласково ткнулся носом в его висок. — Да. Это и значит быть связанными, — проговорил он своим низким голосом, от звука которого по рукам омеги побежали мурашки. — Теперь мы фактически женаты.       Пусть внешне альфа старался казаться спокойным, внутри он испытывал то же возбуждение и восторг, что и Се Лянь.       Немного отстранившись, Хуа Чэн перевёл взгляд на затылок омеги, где теперь красовалась метка. Сердце мужчины сжалось от нежности, однако вид припухшей алой кожи несколько встревожил его. — Гэгэ, сильно болит? — спросил он. — А? — голос Сань Лана заставил Се Ляня вернуться в реальность. — А, ты про это, — сообразил он. — Нет, немного саднит, но это ерунда…       Молодой человек неосознанно потянулся к своему затылку и нащупал кончиками пальцев след от укуса. Он помнил, как, засыпая, чувствовал, что Сань Лан тщательно зализывал рану. Возможно, благодаря этому она едва ли давала о себе знать. — Позволь, я кое-что сделаю, — вдруг проговорил альфа, придвигаясь ближе к Первосвященнику и мягко касаясь его плеч.       Се Лянь терпеливо замер в ожидании. Спустя мгновение он почувствовал на своем затылке мягкие губы принца, а затем влажное прикосновение его языка — Сань Лан снова принялся зализывать след от укуса.       Омега улыбнулся и прикрыл глаза, наклоняя голову немного вперед и убирая волосы с затылка. Ему было тепло, хорошо и безопасно, что он с радостью бы согласился остаться так навсегда.       В этот простой, но столь интимным момент и Се Лянь, и Хуа Чэн были не принцем и Первосвященником. Они были собой — полными жизненных сил молодыми людьми, до беспамятства влюбленными друг в друга. — Ты голоден? — заботливо поинтересовался Хуа Чэн, отстраняясь. — Нам принесли завтрак. — А, да… — теперь, когда боль в шее прошла, Се Лянь окончательно проснулся. — Спасибо.       Он сразу же почувствовал липкость в промежности, ему ужасно захотелось принять ванну. — Сань Лан, извини, я отойду ненадолго, мне нужно умыться… — слегка покраснев, омега отбросил одеяло и встал.       Спросонья он совсем позабыл, что был совершенно голым. Однако суетиться и искать хотя бы что-то, чем можно было прикрыться, не имело смысла. Поэтому Се Лянь с невозмутимым видом прошествовал в купальню, тем самым позволив Сань Лану сполна насладиться видом его стройных ног и подтянутой задницы.       Только омега скрылся за дверью, Хуа Чэн откинулся на кровать, раскинув руки в стороны. На его щеках играл румянец, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. То, что между ними случилось… Неужели это действительно произошло?!       Когда-то Се Лянь казался совсем юному принцу таким далёким, величественным и недосягаемым… Один его вид вызывал у Хуа Чэна благоговейный трепет. Теперь же Се Лянь стал самым близким для него человеком. Его присутствие по-прежнему вызывало у принца волнение в груди, но уже оттого, что Хуа Чэн мог касаться его так, как не смел никто другой.       «Он согласился стать моим супругом, моим омегой…» — думал принц и не верил своему счастью.       Хуа Чэн знал, что Се Лянь пребывал точно в таком же эмоциональном состоянии. Казалось бы, обоим нужно было немного времени, чтобы прийти в себя, но… Принц резко поднялся с кровати и почти бегом ринулся к двери купальни.       Распахнув ее, альфа нашёл глазами Се Ляня — тот, обняв себя за локти, стоял у купели. Она была пуста. Услышав шаги Сань Лана, омега быстро поднял на него взгляд.       Не говоря ни слова, Хуа Чэн вмиг сократил расстояние между ними и, обхватив Се Ляня за талию, прижал к себе. Их губы слились, маленькая комнатушка наполнилась звуками поцелуев.       Как ни странно, Се Лянь нисколько не смутился. Наоборот, он разделял эту страсть, это желание, которым горел взгляд принца. Омега жаждал его прикосновений.       Стоя в одиночестве у пустой кадки, молодой человек с жаром на щеках осознавал события минувшей ночи, вспоминая пьянящее чувство единения с возлюбленным, ощущение заполненности изнутри. Се Ляню отчаянно хотелось ещё.       В какой-то момент руки Хуа Чэна оказались на бедрах омеги. Принц с упоением гладил их, местами сжимая так, что на коже оставались красные следы. У Се Ляня уже сбивалось дыхание. Вдруг он резко замер: — Сань Лан, погоди… Я грязный. В смысле, мне нужно умыться…       Хуа Чэн, целовавший его шею, прервался лишь на секунду. — Это сможет подождать, если я пообещаю тебе теплую ванну после? — Я, вдобавок, потный… — попытался возразить Се Лянь. — Ничего подобного, ты восхитительно пахнешь, — с этими словами ладонь альфы скользнула на ягодицу омеги.       Спорить было бесполезно, да и ему не хотелось, поэтому вместо ответа Се Лянь потянулся к поясу Хуа Чэна. Спустя секунду омега уже вовсю наслаждался крепким торсом альфы, спускаясь руками всё ниже.       Сань Лан был таким красивым, что у Се Ляня щемило в груди. Он искренне не понимал, как ему удавалось держаться всё это время…       Почувствовав, как возбужденное естество принца уперлось ему в низ живота, омега легонько коснулся головки кончиками пальцев. Хуа Чэн резко втянул через нос воздух.       «Неужели это в самом деле поместилось в меня вчера?» — невольно изумился Се Лянь, однако тут же отвлекся — Хуа Чэн слегка прикусил его кожу чуть выше ключицы.       В какой-то момент омега чисто инстинктивно согнул правую ногу и медленно проскользил боковой стороной колена вверх по бедру принца. Спустя секунду его нога оказалась тесно прижата к бедру Хуа Чэна.       Оставшись стоять на одной ноге, Се Лянь обнял принца за шею и, оттолкнувшись левой ногой от пола, обвил ей его талию. Благо, альфа быстро среагировал и подхватил омегу. — Гэгэ, предупреждай, вдруг бы я не успел?       Молодой человек только рассмеялся — он ни на секунду не сомневался, что всё выйдет, как он задумал. Хуа Чэн направился в комнату. Бережно опустив Се Ляня на кровать, он тут же завладел его губами, а рукой скользнул к его промежности.       Запах омеги отчетливо говорил, что тот был уже влажным. Однако губы альфы все равно расплылись в легкой улыбке, стоило ему ввести внутрь Се Ляня один палец. — М-м, гэгэ, ты так хорошо растянут, — прошептал принц, нежно проводя носом по виску омеги. — Я мог бы войти в тебя прямо сейчас.       Се Лянь отпустил шею альфы и, памятуя о вчерашнем, приподнялся на локтях, чтобы перевернуться на живот, однако Сань Лан мягко остановил его. — Давай попробуем по-другому, — предложил Хуа Чэн и снова увлек омегу в глубокий поцелуй.       Подавшись вперед, принц заставил Се Ляня лечь на спину и медленно развёл его ноги в стороны. Омега тут же насторожился, почувствовав себя несколько неуютно, — его нынешняя поза была очень открытой, контролировать что-либо было невозможно. Сомнения сразу отразились в его запахе. — Доверься мне, гэгэ, — промурлыкал Хуа Чэн, устраиваясь у омеги между ног и прижимаясь лбом к его лбу. — Так тебе будет ещё приятнее.       Се Лянь рвано выдохнул, стоило ему почувствовать горячую головку члена у своей промежности. От нетерпения и волнения у него слегка подрагивали колени. — Ха-а, — беззвучно выдохнул омега, как только Сань Лан начал входить в него.       Се Лянь прикрыл глаза и положил обе ладони на грудь принцу. Он ощущал частое дыхание альфы на своей щеке. — Тебе не больно? — Всё хорошо, — не открывая глаз, мягко улыбнулся омега.       Он чувствовал лишь натяжение, но оно было далеко не таким, как вчера. Стоило принцу целиком оказаться в омеге, тот приоткрыл глаза и встретился с альфой взглядом. Они были так близко, их тела переплелись, и, по ощущениям Се Ляня, было сложно понять, где начинался один, а где другой. Эта поза сильно отличалась от вчерашней.       Альфа начал медленно двигаться, чтобы дать Се Ляню привыкнуть. В какой-то момент Хуа Чэн вошел под таким углом, что ему удалось задеть простату омеги. Се Лянь вскрикнул и вздрогнул всем телом, тут же прикрыв рот ладонью. — Гэгэ, не отводи взгляд, — прошептал принц, стараясь запомнить угол наклона.       Тяжело дыша, омега перехватил взгляд Сань Лана. Темп нарастал. В какой-то момент альфа отнял ладонь Се Ляня от своей груди, отвел в сторону и переплел их пальцы. Их запахи смешались в неповторимый пьянящий аромат.       Хуа Чэн ловил каждое изменение в выражении лица омеги. Он наблюдал, как чувственно Се Лянь сводит брови на переносице, закусывает нижнюю губу, а его взгляд становится всё более расфокусированным.       В какой-то момент Се Лянь снова вздрогнул от остроты ощущений и прикрыл глаза — по его щеке скатилась крохотная слезинка. Хуа Чэн понял, что омега был на грани. — Гэгэ, смотри мне в глаза, — ласково, но при этом настойчиво проговорил альфа, коснувшись щеки возлюбленного.       Се Лянь усилием воли снова устремил взгляд в темный как ночь глаз Сань Лана. С очередным толчком альфа сдавленно застонал. Для омеги это стало последней каплей — он обвил ногами талию принца, заставляя того прижаться к нему ещё сильнее, и часто задышал, прогибаясь в пояснице. — Смотри на меня, — своим бархатистым голосом проговорил Хуа Чэн.       Се Лянь с удивлением заметил, как что-то внутри помешало ему ослушаться альфу, но думать об этом было не время.       Идея Хуа Чэна сделала своё дело: вид лежащего под ним Се Ляня с томным выражением лица подвёл принца к краю. Он вновь почувствовал, как в основании его члена начал набухать узел, стимулируемый сжатием стенок прохода омеги.       Стоило альфе выпустить узел, Се Лянь задрожал всем телом, из внешних уголков его глаз потекли слезы. Омега часто и глубоко дышал, потеряв всякое ощущение времени и пространства. Он лишь крепче прижимался к Хуа Чэну, у которого перед глазами поплыли темные круги от нахлынувшей лавины ощущений. Это было нечто запредельное… Он снова излился в Се Ляня.       Принц тяжело опустился на омегу, спрятав лицо в изгибе его шеи и глубоко дыша. Оба в конец обессилели. Се Лянь смог лишь одной рукой приобнять альфу, а другую запустил в копну его мягких волос. В этот момент омега подумал, что ему никогда не надоест их касаться. От удовольствия, приятным теплом разливавшимся у него внутри, Се Лянь невольно издал негромкое урчание.       Хуа Чэн еле слышно усмехнулся в ответ — этот звук был знаком того, что его омега доволен. — Гэгэ, знаешь, — сонно протянул принц, — я всегда считал тебя очень красивым.       Се Лянь смущенно фыркнул — на большее у него не хватило сил. — И мне казалось, что красивее всего ты выглядишь, когда улыбаешься, — продолжил альфа. — Но теперь я знаю, что нет ничего более сводящего с ума, чем твое выражение лица во время оргазма.       Се Лянь не знал, как реагировать, — пунцовыми стали не только его щеки и кончики ушей, но и шея. Омега слегка шлепнул принца по плечу: — Сань Лан, где ты только научился таким вещам?.. — Гэгэ, это был комплимент, — хитро улыбнулся Хуа Чэн, потираясь носом о шею возлюбленного. — Вечно ты скажешь что-нибудь такое, что вгоняет меня в краску, — недовольно пробурчал Се Лянь. — Ничего не могу с собой поделать, твоя реакция — это просто нечто, — с этими словами принц коснулся заалевшей кожи омеги губами. — Тебе не тяжело? — вдруг спросил он. — Я могу немного подвинуться.       Хуа Чэн привстал на локтях, но тут же замер, потому как Се Лянь резко вздрогнул и шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Альфа почувствовал, как давление на его узел усилилось — омега снова испытывал оргазм.       Принц замер, с интересом наблюдая за тем, как Се Лянь тщетно пытался отдышаться. — Пожалуйста… Лежи смирно и не двигайся, — с трудом проговорил омега. — Как гэгэ пожелает, — Хуа Чэн как ни в чем не бывало осторожно лег назад, но глаза его при этом хитро блеснули.       Спустя какое-то время Се Лянь пришел в себя, и молодые люди принялись говорить чуть ли не обо всём на свете. Омега иногда ловил себя на мысли, что ему было легко с Сань Ланом, пусть они находились в несколько, скажем, смущающем положении. Принц умудрялся даже шутить. — Знаешь, я чувствую себя так, будто мы снова в Королевском дворце Сяньлэ сбежали в ту маленькую комнатку на чердаке и закрылись от всего мира, — с легким вздохом проговорил Се Лянь, накручивая на палец иссиня-черную прядь волос альфы.       Хуа Чэн улыбнулся — омега почувствовал на своей шее его теплое дыхание. — Теперь нам не нужно ни перед кем отчитываться, — заметил принц. — В самом деле? Ты правда думаешь, что нашего отсутствия никто не заметил? — в голосе Первосвященника послышались ироничные нотки. — А теперь мы связаны… Не боишься осуждения?       Узел начал постепенно ослабевать, поэтому альфа приподнялся на локтях и удивленно повел бровями: — Гэгэ, меня это никогда не заботило, — он на мгновение замолк. — Не беспокойся об этом. Я никому не позволю поставить тебя в неловкое положение. Я знаю, для тебя особенно важна репутация. Ты в самом деле пожертвовал многим ради меня…       Се Лянь мягко улыбнулся: — Не пойми меня неправильно, я ничем не жертвовал. Я лишь перестал обманывать себя и принял то, что было неизбежно.       Сцепка прошла, и Хуа Чэн поднялся, мягко выскользнув из омеги и позволив ему сесть. — «Неизбежно»? — альфа удивленно изогнул правую бровь. — Ну да, — пожал плечами Се Лянь. — Ты думаешь, я не видел, как ты смотрел на меня? Ты бы в один прекрасный момент просто набросился на меня, и всё.       С этими словами омега осторожно потянулся и снова направился в купальню. Хуа Чэн ухмыльнулся: — Смотри, чтобы не сглазить, гэгэ. А то кто знает, что случится, если ты продолжишь щеголять рядом со мной в таком виде.       Пусть разговор завершился в шуточной форме, принц прекрасно понимал, что хотел сказать Се Лянь. Омега всецело доверился ему, и за это Хуа Чэн был бы готов отдать многое, если вообще не всё, что у него было.       Однако что-то в слове «неизбежное» зацепило мужчину. Он задумчиво свел брови на переносице. — Сань Лан, мне кажется, или ты обещал горячую ванну? — Се Лянь вышел из купальни уже в льняном халате.       Подойдя к кровати, он сел рядом с принцем, подогнув одну ногу под себя. Хуа Чэн не мог этого не заметить — Се Лянь вёл себя как-то по-другому, вроде, как обычно, но совершенно иначе. Его движения стали более плавными и расслабленными. — Сань Лан? — омега удивленно заглянул альфе в глаза. — Извини, — чуть виновато улыбнулся принц. — Задумался. Подожди немного, я попрошу принести нам горячей воды.

***

      Поспешно приняв ванну, молодые люди принялись собирать вещи, позабыв о принесенном им завтраке. Дело шло к вечеру, им нужно было возвращаться во дворец, пока Хэ Сюань не отправил на их поиски конвой (хотя Хуа Чэн подозревал, что наверняка брат уже распорядился об этом).       Выходя из комнаты, Се Лянь на минуту остановился в дверях и напоследок осмотрел их с Сань Ланом спонтанное место ночлега. Омеге было жаль покидать это место, где можно было быть собой, не заботясь ни о чем и ни о ком, кроме того, кто сейчас терпеливо ждал его в коридоре.

***

      Улицы города были тихими и безлюдными — видимо, местные жители отсыпались после вчерашних гуляний. Принц и Первосвященник довольно быстро подошли к воротам дворца. Обойдя караул, они хотели проникнуть внутрь там же, где накануне выскользнули в город, однако их уже поджидал Пэй Мин со своими солдатами. Как оказалось, Хэ Сюань приказал расставить стражу по всему периметру дворца как снаружи, так и внутри.       Хмуро глядя на блудную парочку, Пэй Мин поклонился в знак приветствия и повел молодых людей во дворец. Се Лянь, как ни старался сдерживаться, то и дело бросал на Хуа Чэна многозначительные взгляды. Оба были на грани — ещё чуть-чуть, и они бы расхохотались в голос.       Не успела сия небольшая процессия дойти до покоев, где проводились военные советы, как им навстречу выбежал не на шутку разгневанный Хэ Сюань. Казалось, мужчина взглядом мог метать молнии. Стоило ему завидеть «пропавших», как он ледяным тоном процедил: «Прошу, следуйте за мной», и, развернувшись на каблуках, стремительно направился назад, откуда пришел.       Только за принцем, Первосвященником и Пэй Мином закрылась дверь, Хэ Сюань резко повернулся к ним лицом и недовольно сложил руки на груди. Он переводил взгляд с Хуа Чэна на Се Ляня, словно ожидая от них объяснений.       Омега на мгновение почувствовал себя провинившимся ребенком, но тут же отмёл эти мысли в сторону. Хуа Чэн же одарил брата вопросительным взглядом. — Ну? И где вы оба пропадали полдня? — наконец нарушил молчание Хэ Сюань. — Почему так долго? Я уже начал беспокоиться, что с вами что-то случилось.       Пэй Мин встал у двери и внимательно посмотрел на Се Ляня. — Пришлось задержаться, — как ни в чем не бывало ответил Хуа Чэн. — В чем, собственно, проблема?       Хэ Сюань шумно выдохнул через нос и устремил недовольный взгляд на Се Ляня. — Ладно он, — мужчина махнул рукой в черной кожаной перчатке на принца. — Но ты-то куда? Мне всегда казалось, что ты единственный, кто сможет разбудить в этом… — Хэ Сюань бросил на брата быстрый взгляд, — в нем здравый смысл. А ты что делаешь? — Отчитывать меня вздумал? — Се Лянь поднял на альфу взгляд своих проницательных глаз.       Уголки рта Хуа Чэна еле заметно поползли вверх. — Смешно тебе? — не найдясь, что ответить Первосвященнику, Хэ Сюань снова набросился на брата. — Неужели нельзя было вернуться вовремя? Люди заметили, что вы пропали. Я уже и сам всерьез испугался. Из-за вас двоих всё войско пришлось поднять на уши, мы чуть не сорвали местным праздник. Мы же договорились, что к утру вы будете здесь, чтобы никто ничего не заметил. — Ладно, прости, мы не хотели всего этого, — уже более миролюбиво проговорил Се Лянь, подходя к столу, стоявшему посередине комнаты, и присаживаясь на его край. — Мы были под прикрытием, никто в городе нас бы не узнал. — Неужели нельзя было хотя бы меня с собой взять? — не унимался Хэ Сюань. — Думаешь, всё? С мятежниками разобрались, и гуляй — свобода? — Не сердись, ты прав, — согласился Хуа Чэн, складывая руки на груди. — Доволен? — Ты не мне это говори, а тем, кто не спал полночи, разыскивая вас по всей округе… — Пэй Мин, — позвал Хуа Чэн. — Иди и сообщи генералам, что всё в порядке. — Да, Ваше Высочество, — генерал поклонился и хотел было выйти из покоев, но замялся. — А что, если начнут расспрашивать, где вы пропадали? — Скажи, что нечего им лезть не в свое дело, — в голосе принца послышалась сталь.       Кивнув, Пэй Мин скрылся за дверью. Только он вышел, Хэ Сюань снова окинул вернувшихся внимательным взглядом. — Не хочу лезть не в свое дело… Но как вы объясните свою нынешнюю связь в столице?       Се Лянь тут же насторожился. Он прекрасно понимал, что теперь его запах изменился, на нем стояла метка альфы и об этом знал каждый, кто к нему приближался. — Я разберусь с этим. Думаю, лучше решать проблемы по мере их поступления. — Мы разберемся с этим вместе, гэгэ, — поправил Первосвященника Хуа Чэн.       Се Лянь благодарно улыбнулся ему в ответ. Хэ Сюань снова тяжко вздохнул — буквально пару дней назад они говорили о том, какие сложности могут возникнуть, когда Кругу Министров Сяньлэ будет объявлено о предстоящей свадьбе принца и Первосвященника, а эти двое уже «наворотили делов». — Что ж, меня это не касается, — пробормотал мужчина и направился к двери. — Пойду всё улажу, скажу, что вы всю ночь просидели над обсуждением плана по созданию местного временного правительства. Возможно, какой-нибудь дурак в это поверит. Кстати, не забудьте зайти к Мэй Няньцину. И еще кое-что: рано утром прибыл гонец. Сказал, послание для Его Превосходительства Первосвященника. Лежит в верхнем ящике стола.       С этими словами Хэ Сюань вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. — Его бы манерам поучить, — зло процедил Хуа Чэн, глядя вслед брату.       Переведя взгляд на Се Ляня, принц с удивлением отметил, что омега держал в руках свиток и, не моргая, смотрел на печать. — Гэгэ? От кого это?       Се Лянь еле заметно вздрогнул, словно отойдя от оцепенения и сломал печать. Пробежав глазами первые несколько строк письма, он нервно сглотнул. — Сань Лан, боюсь мне придется уехать на какое-то время… — Куда? — Хуа Чэн подошел к Первосвященнику со спины, через его плечо заглядывая в письмо. — В Уюн.