Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Весь оставшийся день Се Лянь провёл подле Хуа Чэна, вникая в детали происходившего в Юнань. — Гэгэ, не хочешь поприсутствовать на заседании военного совета? — вдруг предложил Хуа Чэн, подводя Первосвященника к выходу из королевского сада. — Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь.       Се Лянь удивленно посмотрел на принца: — Но разве это возможно? Я, как Первосвященник, не имею права участвовать в подобных мероприятиях… — А если ты будешь там не в качестве Первосвященника? — в голосе Хуа Чэна послышались игривые нотки. — Тогда я не понимаю, что ты имеешь в виду, Сань Лан. — Что если ты будешь присутствовать на военном совете как будущий принц-консорт?       Омега перестал идти и резко остановился. Ему на мгновение показалось, что слух обманывает его. Се Лянь посмотрел на принца непонимающим взглядом. — Гэгэ, я серьезно, — альфа взял Се Ляня за руку и ободряюще сжал. — Я… Я не знаю даже, что сказать… — Первосвященник почувствовал, как кончики его ушей покраснели. — Сань Лан, почему-то мне кажется, что это слишком рискованно. — Отчего же? — Хуа Чэн удивленно приподнял брови. — Разве я не обещал тебе, что мы поженимся, как только война закончится? — Д-да, но… — сердце омеги пропустило удар.       На самом деле если так подумать, Се Лянь не видел причин отказываться. Виной его сомнению было лишь сильное волнение, ведь подобный ход мог означать только одно — Хуа Чэн был готов объявить Се Ляня своим избранником.       Свадьба наследного принца сразу после победы над врагом выглядела бы очень символично: новое начало, торжество добра, мира и любви… Всё бы ничего, если б Се Лянь был сыном какого-нибудь чиновника или знатного дворянина. Но он был Первосвященником. Примут ли выбор Хуа Чэна генералы? А члены Круга Министров?       Омега понимал, что в данной ситуации никак нельзя допустить того, чтобы высокопоставленные лица в Сяньлэ были недовольны новым королем с самого начала его правления. Ведь если так случится, от Се Ляня могут потребовать отречься от сана Первосвященника, чтобы он имел возможность стать супругом короля.       Эта мысль не просто пугала, а ужасала омегу. Выходит, может статься, что ему придется выбирать: либо сохранить свой статус и наследие семьи, либо же стать принцем-консортом и связать себя узами брака с человеком, которого он любил всем сердцем. Выбор был слишком трудным.       «Как жестоко…» — пронеслось в мыслях Се Ляня.       Он был готов разрыдаться от досады, но усилием воли приказал себе успокоиться. — Сань Лан, — несколько неуверенно начал Первосвященник, но в ту же секунду замолк.       Ему в голову пришла одна мысль, за которую он уцепился как утопающий за соломинку. — Я хотел бы поприсутствовать на сегодняшнем заседании, но как Первосвященник. Боюсь, что столь скорым заявлением о наших взаимоотношениях, мы шокируем временное правительство и только наведем ненужную смуту. Думаю, нам стоит немного повременить с этим. Я не буду участвовать в совещании, я лишь поприсутствую. Всё-таки мы в Юнань, здесь принято, чтобы при монархе всегда был глава Церкви. Людям это говорит о том, что у их правителя благие помыслы. Фактически ты теперь король Юнань, поэтому стоит соблюсти местные обычаи, чтобы те чиновники, которые выступили в твою поддержку, видели, что ты чтишь и уважаешь местные традиции. Это ощутимо сыграет тебе на руку.       Хуа Чэн слушал Первосвященника, слегка сведя брови на переносице. Когда Се Лянь закончил, принц вздохнул: — Мне нечего тебе возразить, гэгэ. Будь по-твоему.       Се Лянь благодарно сжал локоть принца: — Это лишь временная мера. Думаю, что скоро настанет более подходящее время для того, чтобы объявить о наших отношениях. Важно дождаться правильного момента.       Было очевидно, что слова омеги опечалили принца, хотя тот старался не подавать виду.       «Видимо, Сань Лан всерьез рассчитывал придать огласке наше решение о браке, — виновато подумал Се Лянь. — Надеюсь, он не слишком на меня злится…».       Молодые люди направились во дворец. — Гэгэ, ты ведь не передумал? — вдруг спросил Хуа Чэн.       Его голос прозвучал как-то приглушенно. Се Лянь понял, что тот волновался. — Если ты о свадьбе, то, конечно же, нет! — с жаром заверил принца омега.       Хуа Чэн слегка улыбнулся: — Что ж, если ты так говоришь… Я не могу не верить тебе.       Се Лянь вздохнул с облегчением. — Пойдем, гэгэ. Совещание начнется с минуты на минуту.

***

      Когда Хуа Чэн и Се Лянь вошли в комнату, где должен был состояться военный совет, оказалось, что все генералы — в том числе и Пэй Мин — уже собрались. Первосвященник удивился, что временное военное правительство проводило собрания в столь невзрачном месте.       Изначально помещение явно не предназначалось для того, чтобы в нем находилось так много людей: низкий потолок, отсутствие окон, большое количество книжных полок и один-единственный письменный стол, стоявший теперь по центру комнаты.       «Должно быть, раньше это был чей-нибудь кабинет», — подумал Се Лянь.       Однако от рассматривания внутреннего убранства Первосвященника отвлекла внезапно повисшая тишина. Встав чуть позади принца, Се Лянь удивленно оглядел собравшихся генералов. — Ваше Высочество! Ваше Превосходительство! — наконец проговорил один из более пожилых мужчин, и главнокомандующие, как по команде, склонили головы в знак приветствия.       Стоило им распрямиться, Се Лянь одарил собравшихся вежливой улыбкой. — Господа, прошу, не беспокойтесь и не обращайте на меня внимания. Я здесь исключительно ради того, чтобы поддержать имидж Его Высочества. Как вам известно, в этой стране глава Церкви обязан сопровождать правителя на любых официальных мероприятиях. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.       Генералы согласно закивали, довольные тем, что не пришлось поднимать столь деликатную тему, как неофициальное нарушение нынешним правителем закона, установленного его предшественником. — Благодарю Вас, Ваше Превосходительство, — проговорил Хуа Чэн, обращаясь к Се Ляню. — Раз мы это прояснили, то, господа, давайте начнем. Доложите о текущей ситуации на…       Пока совещающиеся активно обсуждали положение вещей в Юнань, Се Лянь стоял подле Хуа Чэна с беспристрастным выражением лица. Он внимательно слушал всё, о чем шла речь, но никак не выражал свою заинтересованность.       В какой-то момент Се Лянь невольно задержал взгляд на Сань Лане. Высокий лоб, черная повязка, темные шелковистые волосы, выразительный взгляд и низкий голос, полный решимости… Запах альфы источал уверенность. Омега не заметил, как засмотрелся.       «Интересно, у него всегда были такие широкие плечи?..» — подумал Се Лянь.       Он одернул себя, только когда поймал на себе взгляд принца. — Ваше Превосходительство, всё в порядке? — встревоженно спросил Хуа Чэн. — Да, прошу меня простить, я задумался… — стараясь не краснеть, ответил Се Лянь.       Он приказал не терять самообладания. Однако его ответ, очевидно, не удовлетворил принца. — Господа, совещание идет уже не первый час. Предлагаю нам всё-таки присесть и выпить немного вина, чтобы несколько расслабиться и перевести дух.       Генералы слегка удивились, но охотно согласились. Принц указал Первосвященнику на стул подле себя и приказал слуге подать два кувшина холодного вина. — Ты точно в порядке? — еле слышно шепнул Хуа Чэн, пододвигая стул Се Ляню. — Рана тревожит? — Нет, все нормально, извини, я в самом деле отвлекся, — смущенно прошептал Се Лянь в ответ.       Бросив на омегу внимательный взгляд и не найдя никаких видимых признаков плохого самочувствия, Хуа Чэн вновь обратил своё внимание на собравшихся. Спустя некоторое время в комнату вошли двое слуг: девушка и молодой человек. Каждый из них нёс в руках серебряный кувшин с вином.       Се Лянь ощутил, как комната наполнилась легким запахом цитруса.       «Омеги», — понял он.       Се Лянь уже приметил, что большая часть слуг, с которыми ему здесь довелось иметь дело, были омегами. От этого осознания Первосвященнику стало крайне неприятно. Однако выказывать своё недовольство он не счёл разумным — таковы были устои государства Юнань.       Поклонившись принцу и всем присутствовавшим, слуги принялись наполнять бокалы вином. Когда омеги подавали вино генералам, они не смели поднять глаз и лишь смущенно улыбались, если кто-то из мужчин отвечал им словами благодарности.       Однако когда служанка подавала принцу бокал с вином, Се Лянь заметил, как девушка бросила на Хуа Чэна весьма неоднозначный взгляд. Тут, словно невзначай, она потеряла равновесие и оступилась. Небольшое количество вина пролилось, окрасив бордовым ладонь и рукав принца. — Ваше Высочество, молю, простите меня, неуклюжую! — взмолилась омега, упав перед Хуа Чэном на колени.       Тот и бровью не повёл: — Не нужно так шуметь. Поднимись и убери. — Да, Ваше Высочество, — служанка покорно встала и подняла опрокинутый бокал с пола.       Второй омега уже был наготове с какой-то тряпицей в руках. Он принялся быстро вытирать пол, а девушка, схватив с подноса белое полотенце, подошла к принцу. Только она открыла рот, чтобы попросить Хуа Чэна протянуть запачканную руку, Се Лянь опередил её: — Позвольте мне, — мягко улыбнулся Первосвященник и, не дождавшись ответа, взял полотенце из рук девушки.       Аккуратными движениями он вытер ладонь принца. Служанка заинтересованно и несколько удивленно посмотрела на омегу. Хуа Чэн слегка приподнял брови, но ничего не сказал, кроме мягкого «благодарю», когда Первосвященник закончил.       Отдав полотенце служанке, Се Лянь как ни в чем не бывало откинулся на спинку стула, однако внутри у него поселилось неприятное чувство тревоги. В добавок ко всему, его очень разозлило поведение девушки.       Будучи священнослужителем, Се Лянь особо не жаловал вино, поэтому отказался от предложенного ему бокала. Генералы, даже если и обратили внимание на произошедшее, не подали виду, что это как-то их заинтересовало.       Совещание вскоре возобновилось и продлилось до самого вечера. В итоге было решено постепенно внедрять в Юнань систему правления, которая очень успешно развивалась в Сяньлэ до начала военного конфликта. — Как скоро можно будет приступить непосредственно к осуществлению плана? — спросил Хуа Чэн, внимательно оглядывая присутствовавших на совете. — На данный момент продолжаются допросы местной знати и чиновников. Буквально через несколько дней с этим будет покончено, и тогда можно будет заняться формированием местного Круга Министров. — Прекрасно, — кивнул принц. — За сим объявляю заседание оконченным, господа. Сегодня вы потрудились на славу. Позвольте пригласить вас на ужин.       Подозвав слугу, Хуа Чэн узнал, что ужин почти готов. — Все свободны. Надеюсь увидеть вас через час в обеденном зале.       Раздался стук отодвигаемых деревянных стульев — генералы поднялись со своих мест. Поклонившись Его Высочеству и Первосвященнику, они удалились. Казалось, все находились в приподнятом настроении.       Се Лянь тоже хотел было выйти из комнаты, чтобы вернуться в свои покои и обдумать произошедшее, но Хуа Чэн остановил его. — Гэгэ, как ты? — встревоженно поинтересовался альфа. — Как себя чувствуешь? — Немного нехорошо. Но это ничего, мне просто нужно отдохнуть, — стушевавшись, проговорил Се Лянь. — Тогда я провожу тебя в твои покои. — Не стоит, Сань Лан, я сам дойду, тебе нужно готовиться к званому ужину.       Хуа Чэн с подозрением посмотрел на омегу. — Ты точно в порядке? — Да, просто устал.       Альфа вздохнул: — Тогда встретимся вечером? Я надеюсь, ужин закончится непоздно, и я ещё увижу тебя сегодня.       Натянуто улыбнувшись, Се Лянь кивнул и поспешил покинуть комнату, где проходил военный совет. Хуа Чэн посмотрел ему вслед. Он понимал, что спорить с Се Лянем было бесполезно. Время для разговора было неподходящим.

***

      Вернувшись в свои покои, Се Лянь громко хлопнул дверью. Он чувствовал, как злость закипала внутри. Он подошел к письменному столу, стоявшему у окна напротив большой кровати, и опёрся на него ладонями. Он не мог не прокручивать в мыслях то, как служанка смотрела на Сань Лана.       «Нет, что не так с этой девицей?! Как она может вести себя столь неприличным образом подле принца? Неужели она не почувствовала на нём мой запах?».       Тут молодого человека осенило, что его запах на одежде принца был едва ли сильнее, чем запахи всех остальных, с кем Хуа Чэн столкнулся за день.       «Так вот, в чем дело…» — расстроился Се Лянь.       Он всерьез начал жалеть, что предложил Сань Лану повременить с официальным объявлением об их браке.       «Вот же черт! — мысленно выругался Первосвященник. — Ну почему я всегда запутываю всё настолько, что потом не знаю, как быть… Ну что за ребячество?.. И что мне теперь делать?».       Се Лянь подумал о том, что он мог бы оставить яркий отпечаток своего запаха на одежде Сань Лана, чтобы другие омеги понимали, что альфа был несвободен. Но в таком случае это станет заметно всем. С другой стороны, если Первосвященник продолжит скрывать свой запах, никто не узнает, что запах омеги, исходящий от принца, принадлежит именно ему.       Се Лянь тут же воспрял духом. Осталось лишь осуществить задуманное.       Приободрившись, Первосвященник решил, что зря отказался от приглашения на званый ужин. Он решил, что больше не откажется от предоставляемых ему возможностей. К тому же, ему очень не нравилась мысль о том, что он может не увидеть Сань Лана аж до следующего утра, если не пойдет на ужин.       «Хорошо даже, что мы не в Королевском дворце Сяньлэ, — пронеслось в мыслях омеги. — Не нужно сменять одежду и прихорашиваться еще битый час».       Се Лянь сел на кровать и начал глубоко дышать, чтобы привести мысли в порядок. От объемных вдохов немного тянуло в области шрама, поэтому вскоре омега завершил дыхательные упражнения и стал ожидать Наставника, который должен был вскоре прийти и сменить повязку с лечебной мазью.       Однако лекарь все не приходил, и Се Лянь решил отправиться на званый ужин так. Он не был уверен, куда ему идти, поэтому надеялся встретить по пути кого-нибудь из генералов.       Так и вышло. Се Лянь зашел в зал для застолий с несколькими генералами, которые, будучи в прекрасном настроении, завязали с ним светскую беседу ни о чем.       Разумеется, Первосвященник мог с легкостью поддержать и такой разговор, однако он был несколько удивлен тем, что столь почтенные главнокомандующие могли болтать о всякой ерунде по типу погоды и климата в Юнань.       «Видимо, так они отвлекаются и отдыхают от всех ужасов войны, с которыми им приходится сталкиваться по долгу службы», — подумал Се Лянь, вежливо улыбаясь всем, с кем ранее виделся на совещании.       Хуа Чэн стоял у накрытого стола в дальнем конце трапезной и говорил с каким-то мужчиной. Се Лянь с удивлением отметил, что принц сменил рубашку, отдав предпочтение чёрному верху без рукавов. В Сяньлэ одежду, которая открывала большие участки тела, носили лишь крестьяне. Однако эта рубашка очень шла Сань Лану.       Завидев Первосвященника, Хуа Чэн слегка удивился, но тут же расплылся в улыбке. Мужчина, стоявший подле него не ожидал такой резкой смены настроения своего собеседника, а потому тоже посмотрел в ту же сторону, что и принц, дабы выяснить причину.       Прежде, чем Се Лянь подошел к ним, незнакомец и Хуа Чэн обменялись еще парой фраз, и мужчина, поклонившись, направился к выходу из трапезной. — Гэгэ, не ожидал, что ты придешь, — как-то задорно, по-мальчишески проговорил принц. — Прекрасно выглядишь. — Тише, не называй меня так в такой формальной обстановке, — Се Лянь незаметно окинул взглядом зал, но никого подле них не было. Омега одарил принца вежливой улыбкой. — Тебе лучше? — поинтересовался альфа.       Се Лянь утвердительно кивнул. — Кто был тот человек, с которым ты только что говорил? — А, это пустяки. У меня есть небольшой сюрприз для наших гостей, — ответил Хуа Чэн. — «Наших»? — удивленно моргнув, переспросил Се Лянь. — Разве я так сказал? — несколько наигранно изображая невинность, проговорил Хуа Чэн. — Что ж, пора бы объявить о начале банкета. Ты скажешь что-нибудь генералам?       Ну разве мог Се Лянь отказаться? Произнеся длинную благодарственную речь, в которой он поблагодарил главнокомандующих за проявленную верность Сяньлэ и Королевской семье, отвагу и неизмеримую храбрость, Се Лянь подивился тому, какими бурными овациями отреагировали на его слова генералы.       «А что, если я зря побоялся, что они могут не принять меня как супруга Его Высочества? — невольно подумал омега. — Что, если всё не так уж и страшно?..».       После торжественной речи Хуа Чэна начался банкет. Принц выпил лично с каждым из двенадцати генералов, и Се Лянь начал немного волноваться. Однако вскоре он понял, что совершенно зря — Хуа Чэн не пьянел, сколько бы не пил.       Первосвященник сидел рядом с принцем, разговаривая с генералами и отвечая на их вопросы. — Кто бы мог подумать, что Его Превосходительство так славно владеет мечом! — говорил кто-то из главнокомандующих. — Да, я бы не поверил, если б не увидел это своими глазами! Как Вы, Ваше Святейшество, лихо сражались подле Его Высочества, не побоявшись выступить против этого тирана… Как там его? — Лан Ин! — Да, верно, его самого!       Среди общего веселья и подобных бесед один лишь Хэ Сюань всецело был занят едой и сохранял привычное выражение лица, демонстрирующее полное безразличие к происходящему.       Позже, когда все поднялись из-за стола, в трапезную залу вошли музыканты. Хуа Чэн торжественно объявил, что подготовил небольшой подарок для генералов, который, как он надеялся, порадует их взор и слух.       Вслед за музыкантами в залу вбежали танцоры, молодые люди и девушки в летящих ярких одеяниях. Се Лянь, удивленно глядя на них, вспомнил времена, когда был частью бродячего цирка. Теперь тот период его жизни казался каким-то совершенно далеким, будто всё случилось не с ним, а с кем-то очень на него похожим.       «Интересно, как там Му Цин? — с грустью подумал Се Лянь. — Надеюсь, с ним всё в порядке, и мы ещё свидимся…».       Однако от печальных мыслей Первосвященника отвлекла музыка. Прекрасные танцоры и танцовщицы, широко улыбаясь, заняли начальные позиции для танца. Пара мгновений — и действо началось.       Сюрприз действительно удался: все гости званого ужина любовались движениями народного танца Юнань, кто-то даже притопывал в такт музыке. Се Лянь и сам невольно засмотрелся. Хуа Чэн, заметив это, довольно улыбнулся.       Вдруг среди танцоров омега рассмотрел знакомые лица. Сначала он подумал, что ему показалось, но стоило этим двум танцорам выйти в первую линию, как Се Лянь тут же распознал их — это были те самые слуги-омеги, подносившие вино на военном совете.       В ту же секунду настроение Се Ляня резко упало — ему стало неспокойно. Омега украдкой взглянул на принца — тот, сложив руки на груди, смотрел на танец с абсолютно беспристрастным выражением лица. Тревога Се Ляня несколько улеглась.       Исполнив ещё несколько танцев, артисты получили шквал оваций и удалились из залы. Принца отвлекли беседой, и Се Лянь, заметив стоявшего у стены Пэй Мина, подошел к нему. — Я думал ты себя плохо чувствуешь, — проговорил генерал, стоило Первосвященнику приблизиться к нему. — Так говоришь, будто не рад меня видеть, — укоризненно ответил Се Лянь. — Ну, не выдумывайте, Ваше Превосходительство.       Омега победоносно улыбнулся и взял со стоявшего рядом с Пэй Мином столика два бокала вина. Один Се Лянь протянул генералу. Тот слегка удивился, но вино принял: — Я думал, ты не пьёшь. — Не то, чтобы не пью, — уклончиво ответил Первосвященник. — Только по особым случаям, и сегодня как раз такой день. Мне ещё не удалось должным образом поблагодарить тебя за то, что ты помог мне в день взятия столицы. Если бы не ты, все мы, возможно, отправились бы к праотцам. — Ты переоцениваешь мои заслуги, — улыбнулся Пэй Мин. — Вовсе нет. За тебя, — Се Лянь приподнял бокал и сделал небольшой глоток.       Омега тут же поморщился, чем заставил генерала Пэя заливисто расхохотаться: — По крайнем мере, я действительно рад, что я всё ещё тут и Его Высочество даже не пытался меня повесить за нарушение приказа. — Когда мы вернемся в Сяньлэ, проси у меня всё, что пожелаешь, я постараюсь выполнить, — с чувством пообещал Первосвященник. — Твоя преданность Его Высочеству не будет забыта. — На самом деле я почти не сомневался лишь потому, что это ты попросил меня, — вдруг проговорил Пэй Мин.       Се Лянь удивленно воззрился на него: — Не говори глупостей. Я же знаю, как ты всё это время преданно служил наследному принцу, обучал его, поддерживал. Наверняка ты бы и без моей просьбы что-нибудь предпринял, случись такое. — Не думаю. Я бы слепо следовал приказу принца, как и подобает такому вояке, как я…       Тут молодых людей отвлекли разлетевшиеся по трапезной зале радостные возгласы. Генерал и Первосвященник огляделись и увидели, что несколько выступавших ранее танцоров вошли в залу, неся в руках серебряные подносы с фруктами. Они принялись угощать генералов.       Одна из танцовщиц подошла к принцу и его собеседникам. В ней Се Лянь узнал уже знакомую ему служанку. Омега заметно напрягся. — Погоди, разве это не та самая девушка, которая облила Его Высочество вином на совете? — удивленно заметил Пэй Мин. — И как ещё ее не выгнали из прислуги?       Се Лянь снова повернулся к другу: — За такое разве выгоняют? — Ладно, не всегда. Но наказать хотя бы должны.       Первосвященник нахмурился. Появление девушки казалось ему довольно странным. — Разве может она быть и служанкой, и танцовщицей? — спросил он. — Да кто знает, как тут принято при дворе? — пожал плечами Пэй Мин. — Они же почти все служили здесь прежнему королю, у них свои устои.       Вдруг Се Ляню в голову пришла мысль, от которой всё похолодело внутри, его чутьё кричало об опасности. Омега ринулся к Хуа Чэну. В этот момент танцовщица как раз предлагала ему отведать винограда.       Кокетливо посмеиваясь, девушка уговаривала альфу съесть хотя бы пару ягод. Принц, глядя на служанку как на надоедливую муху, отказывался. Поняв, что она не отвяжется, пока он не согласится, принц взял с серебряного подноса небольшую гроздь.       В эту секунду Се Лянь оказался подле него и быстрым движением выбил виноград из руки принца. Хуа Чэн и генералы круглыми от изумления глазами уставились на Первосвященника.       Тяжело дыша от быстрого бега да еще с непривычки, Се Лянь гневно воззрился на служанку. Девушка непонимающе смотрела на него в ответ и казалась совершенно растерянной. — В-ваше Превосходительство, что я сделала не так?.. — жалобно спросила она. — Возьми свой виноград и попробуй, — ледяным тоном приказал Се Лянь. — Что? Я не понимаю… — Делай, что я говорю, — Первосвященник был непреклонен.       Хуа Чэн, догадавшись, о чем думал Се Лянь, грозно посмотрел на служанку. Поняв, что деваться было некуда, девушка трясущейся рукой потянулась к серебряному подносу с фруктами и оторвала одну виноградинку. — Возьми ещё, — приказал Се Лянь.       Омега повиновалась и оторвала от грозди еще пару ягод. — А теперь съешь.       Девушка поднесла дрожащую руку ко рту, но в следующую секунду резко развернулась и с невероятной скоростью бросилась к дверям трапезной. — Схватить ее! — громко приказал Хуа Чэн. — Закрыть все двери и выставить с другой стороны стражу! Ни один из артистов не должен покинуть помещение! Найти всех остальных!       Стражники в два счёта остановили преступницу, хотя та извивалась и вырывалась как могла. Омегу подвели к принцу и заставили опуститься на колени. — Отвечай, каков был ваш план? — холодным тоном спросил принц.       Девушка, тяжело дыша, исподлобья посмотрела на Хуа Чэна. В её взгляде читалась открытая неприязнь. Она молчала. — Что ж, хорошо, — тоном, выражавшим полное безразличие, проговорил принц. — Раз не хочешь говорить по-хорошему...       Хуа Чэн повернулся в сторону, где стояли стражники, державшие еще двух танцоров, подносивших генералам фрукты. Среди них были юноша и ещё одна девушка. — Подведите его сюда, — приказал принц, кивнув на юношу-омегу.       Вскоре и он стоял на коленях рядом с девушкой. — Дайте ему ягоды.       Один из генералов, находившийся ближе всех к принцу, оторвал несколько виноградин и подошел к молодому человеку. Тот резко побледнел. — Держите его крепче, чтоб не вырывался, — с этими словами генерал начал запихивать ягоды омеге в рот.       Юноша попытался извернуться, но стражники слишком крепко держали его. У парня из глаз потекли слёзы. — Прекратите! — вдруг возопила девушка. — Умоляю, оставьте его!       Хуа Чэн поднял руку, приказывая генералу остановиться. — Отвечай честно, если тебе дорога его жизнь. — Он ни в чём не виноват. Это Архиепископ. Он всё придумал. Он подослал к нам своих людей и приказал найти способ отравить Вас. — Все эти фрукты отравлены? — грозно спросил принц. — Нет, только те, что предназначались Вам. — Почему же вы решили отправить только одного человека? — поинтересовался генерал. — Разве мы для вас совсем никакой угрозы не предоставляем? — Архиепископ хотел разобраться с вами позднее, — всхлипнув, ответила служанка. — Он хотел уничтожить вас поодиночке, а потом выставить ваши головы на стенах города.       Лицо генерала покраснело от гнева. Он схватился за меч, что висел у него на поясе. — Генерал, — предупреждающим тоном проговорил Хуа Чэн.       Мужчина нехотя убрал руку с ножен. — Казнить их. Мальчишку и Архиепископа под конвоем отвезти в наш военный лагерь. Пэй Мин, под твою ответственность. — Есть, Ваше Высочество, — генерал сделал знак стражникам следовать за ним. Они вышли из залы и увели с собой артистов.       Еще некоторое время в трапезной висело тяжелое молчание. Се Лянь часто дышал от волнения. Он понимал, что ещё бы немного, и… Его глаза подернулись влагой. Если бы он не успел…       Заметив состояние Первосвященника, Хуа Чэн, выразив свои сожаления о столь неприятном происшествии, объявил об окончании банкета и вывел Се Ляня из зала. Омега слепо следовал за принцем. Когда он опомнился, они уже были в его покоях. — Гэгэ, — закрыв дверь на замок, Хуа Чэн повернулся к Се Ляню и сжал его плечи. — Если бы не ты… — Ничего не говори, ладно? — надтреснутым голосом, попросил омега.       Он глубоко дышал несмотря на неприятную боль в области раны. — Спасибо, — с чувством проговорил принц и мягко привлек омегу к себе. — Ты должен быть более осторожен, Сань Лан. Не подпускай никого так близко к себе. — Прости меня, я заставил тебя волноваться, — в запахе альфы Се Лянь услышал чувство вины. — Мне стоило догадаться обо всём заранее. — Как ты узнал, что между девушкой и тем юношей есть какая-то связь? — вдруг спросил омега. — Чистое везение, гэгэ, — честно признался Хуа Чэн. — Я предположил, что они неспроста в первый раз действовали вдвоем и работали очень слаженно. Я лишь сделал на это ставку и не прогадал.       Се Лянь вздохнул, уткнувшись лицом в плечо альфы. — Мне гораздо интереснее, как ты, гэгэ, узнал о её намерениях. — Она мне сразу показалась подозрительной, — ответил омега. — На совещании она не сделала ничего странного, — возразил принц. — Разве что была довольно неуклюжа. Я подумал, что она новенькая среди прислуги. — Разве ты не видел, как она на тебя смотрела?! — возмущенно воскликнул Се Лянь, отстраняясь и заглядывая альфе в глаза. — Готов поспорить, она изначально собиралась соблазнить тебя, но, поняв, что не получилось, она…       Омега резко замолчал. Он заметил, что начал говорить на повышенных тонах, а это случалось с ним крайне редко. — Гэгэ, — вдруг проговорил принц.       Его голос звучал мягко, почти нежно: — Знаешь, какой ты очаровательный, когда ревнуешь? — Что? — Се Лянь непонимающе моргнул. — Ты спас мне жизнь, я снова в долгу перед тобой. Проси всё, чего захочешь. — А? — Ну я же должен отблагодарить тебя достойным образом, — Хуа Чэн опустил руки на талию омеги. — Сань Лан, прекрати, я же серьезно! — возмутился Се Лянь. — Я тоже.       Первосвященник замер, задумавшись. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне три вещи, — наконец проговорил он. — Я слушаю. — Я хочу, чтобы ты проверил, не соврала ли та девушка. Потом я хочу, чтобы ты всё-таки был более осмотрительным и увеличил количество стражников, которые тебя сопровождают. А что касается третьего, то это, скорее, просьба. — Какая же? — Я хотел бы, если это возможно, чтобы мы жили в одних покоях… — Се Лянь очень старался ничем не выдать своего смущения.       Омега привык, что они с Сань Ланом жили вместе в походной палатке, спали рядом. Пока Се Лянь выздоравливал, ему очень не хватало тепла тела альфы рядом с собой. Он понимал, что Хуа Чэн занимался делами до поздней ночи, поэтому не хотел тревожить его. Но омега очень скучал. — А если кто-нибудь это заметит? — неожиданно спросил Хуа Чэн. — Жить вместе во дворце и в военном лагере - не одно и то же...       Се Лянь опешил. — Так-то да… Но мне кажется, раньше тебя это не смущало. Да и к тому же… — омега на мгновение задумался. Он не ожидал от принца такого ответа и совершенно не знал, как это трактовать.       «И это после всего, что между нами было?..» — с досадой подумал Первосвященник. — Что ж, в целом ты прав, — нехотя согласился Се Лянь. — Тогда у меня два желания. — Гэгэ, не пойми меня неправильно, — Хуа Чэн вновь положил руки на плечи омеге и слегка сжал. Было видно, что он волновался. — Я ужасно соскучился по тебе. Из-за моей занятости, пусть и по понятным причинам, мы так мало видимся. И я просто мечтаю о том дне, когда мы поженимся и нам не придется разлучаться даже ночью. А до тех пор… — принц замолк в попытке подобрать правильные слова. — Я боюсь, что мне будет сложно сдерживаться, если ты будешь так близко. Раньше ты был ранен, это приводило меня в чувства. Теперь же…       Выговорившись, Хуа Чэн тяжко вздохнул. Се Лянь удивленно смотрел на него. Он не знал, что сказать. — Ты поэтому хотел объявить о нашей помолвке сегодня? — спросил омега.       Альфа кивнул. — Хорошо, давай объявим об этом в ближайшее время, — неожиданно для самого себя предложил Се Лянь.       Хуа Чэн поднял на него удивленный взгляд: — Но ведь сегодня днем ты… — Я передумал… На самом деле я очень испугался того, что меня не примут генералы, а еще новый Круг Министров, — честно признался Се Лянь. — Всё-таки я Первосвященник. Не всё так просто… — Но почему же ты не рассказал об этом мне? Гэгэ, я бы развеял твои сомнения. — Не знаю, видимо, я слишком много беру на себя. Либо же я просто испугался. Но тут, скорее, и то, и другое. Прости, Сань Лан… — Давай договоримся, что отныне будем делиться друг с другом даже малейшими сомнениями и страхами по этому поводу, хорошо? — Хуа Чэн снова мягко притянул Се Ляня ближе к себе. — Я бы поддержал тебя. — Хорошо, — согласился омега и, прикрыв глаза, спрятал лицо на груди принца, вдыхая его запах. — Сегодня я отчётливо осознал две важные вещи. Первая — я сойду с ума, если с тобой что-нибудь случится. А вторая — я хочу, чтобы другие омеги держались от тебя подальше.       С этими словами Се Лянь впервые за долгое время перестал скрывать свой запах, чем приятно удивил принца.