Грешная страсть, или сын Первосвященника

      С восходом солнца армия Сяньлэ покинула окрестности Лиу и вновь двинулась в направлении столицы Юнань.       Се Лянь только успел в спешке умыть лицо в реке, когда Хуа Чэн подвел к нему красивую молодую лошадь. — Гэгэ, с сегодняшнего дня она твоя.       Се Лянь во все глаза смотрел на белоснежного жеребца и не мог вымолвить ни слова. Конь был поистине великолепен, ничуть не хуже тех, что содержались в королевских конюшнях. — Сань Лан… Спасибо тебе! Но честно, не стоило! Мне подошла бы лошадь попроще. Она же невероятно породистая! — Первосвященник Сяньлэ и мой возлюбленный достоин всего самого лучшего, — улыбнулся принц.       Щеки Се Ляня тут же тронул румянец. Он принялся гладить коня, приговаривая ему всякие ласковые словечки. Хуа Чэн, довольный собой, наблюдал за омегой, скрестив руки на груди. — Гэгэ, еще немного, и я начну ревновать…       Се Лянь обернулся и изумленно приподнял брови. Его губы тронула смущенная усмешка. Он взял лошадь под уздцы и подошел к принцу. Медленно привстав на цыпочки, омега коротко поцеловал Сань Лана в щеку. — М-м, боюсь, этого мало, — проговорил Хуа Чэн, драматично сведя брови на переносице. — Ему ты еще и ласковые слова говорил.       Се Лянь рассмеялся, но вдруг резко замолк. Звук собственного смеха показался ему странно непривычным. Омега поймал себя на мысли, что не смеялся вслух уже очень давно. — Я боюсь, что не умею делать людям комплименты… — смущенно улыбнулся он. — Ты бы должен это знать. — Зато коням у тебя очень хорошо получается. — Сань Лан! — усмехнулся Се Лянь.       Он немного отстранился и внимательно оглядел принца. Тот был в новом походном костюме черного цвета.       Се Лянь не особо разбирался в одежде, но он не мог не заметить, что черный очень шел Хуа Чэну, подчеркивая природную бледность его кожи. Волосы принца были собраны в высокий хвост. — Тебе очень идет эта прическа, — похвалил омега.       Хуа Чэн вопросительно изогнул одну бровь. — И этот походный костюм, — тут же добавил Се Лянь. — В самом деле? — И вообще, ты очень хорошо выглядишь!       Хуа Чэн прикрыл глаза и вздохнул. — Гэгэ, что ты сейчас чувствуешь? — вдруг спросил он.       Се Лянь замолк в замешательстве. Он снова оглядел альфу. Тут ему бросилась в глаза одна деталь, на которую он не обратил внимание ранее: походный костюм выгодно подчеркивал точеную талию принца, контрастируя с широким размахом его плеч. Сердце омеги пропустило удар. — Сань Лан, ты очень красивый. — И?.. — Что? — Се Лянь непонимающе моргнул. — Это недостаточно хороший комплимент? — Гэгэ, все, что ты сказал, — наивысшая похвала для меня. Но ты ни словом не обмолвился о своих чувствах. — Мне… Нравится… — Что именно? — Твоя талия, — со вздохом признался омега.       Такого ответа Хуа Чэн никак не ожидал. Он звонко рассмеялся. — Гэгэ, ты просто чудо… — Бесстыдник… — буркнул омега, отворачиваясь к лошади, чтобы скрыть заалевшие щеки. — Тебе помочь залезть на него? — заботливо предложил Хуа Чэн, подходя ближе и складывая руки в замок.       Он очень старался не делать резких движений, находясь рядом с Се Лянем. Тому все еще был непривычен телесный контакт, а любое неосторожное движение могло заставить омегу сильно нервничать. — Спасибо, — Се Лянь встал ногой на сложенные в замок ладони принца и легко запрыгнул в седло. — Сань Лан, оно такое удобное! — Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся принц.

***

      Се Лянь с огромным интересом наблюдал за тем, как передвигалась многочисленная армия. Это был невероятно сложный процесс, и во главе его стоял принц.       Хуа Чэн строго следил за тем, чтобы никакая часть войск не отставала и солдаты не наносили урона дорогам и мостам, деревушкам и более мелким поселениям, что встречались им на пути. Нарушение приказа каралось смертной казнью.       Почти что каждый населенный пункт, через который проходила армия Сяньлэ, сдавался без боя. А те поселения, что пытались хоть как-то сопротивляться, отказывались от этого практически сразу же.       Хуа Чэн всюду оставлял конвои: где-то малочисленные, где-то более крупные. Однако это никак не сказывалось на общем состоянии армии.       Весь день Первосвященник ехал рядом с принцем, скрыв свое лицо под капюшоном белого плаща. На этом настоял сам Хуа Чэн. Он не возражал, когда Се Лянь попросил не раскрывать генералам его личность до поры до времени. Однако принц убедил омегу надеть белый плащ, а не черный, ведь именно белый был цветом, который среди всего духовенства мог носить один лишь Первосвященник.       По этой причине Се Лянь заметно выделялся на фоне общей темной массы солдат, лошадей и огромного количества повозок. Каждый посыльный того или иного генерала, подъезжая к принцу с донесением, то и дело бросал в сторону Се Ляня заинтересованные взгляды.       Один из наиболее любопытных (или же наглых, тут уж каждому свое) гонцов осмелился поинтересоваться у Хуа Чэна, кто этот господин или госпожа подле него. Но альфа так глянул на посыльного, что у бедняги отпало всякое желание даже смотреть в сторону Се Ляня, обсияйся он хоть всеми цветами радуги.       По этой причине ближайшее окружение принца насторожилось, ведь каждому главнокомандующему в армии было известно, что Хуа Чэн подпускал к себе лишь Хэ Сюаня, нескольких генералов и своего советника. А тут весь путь до следующего перевала рядом с ним был некто, кому принц уделял довольно много внимания.       Честно признаться, Хуа Чэну все время хотелось удостовериться, все ли у Се Ляня в порядке, не устал ли он, но омега заранее попросил принца держать дистанцию и не выказывать ему каких-либо особых знаков внимания. Однако при этом омега все время был подле принца, постоянно находясь в поле его зрения.       Так что, альфа старался держать себя в руках всю дорогу, ведь он прекрасно понимал, что так будет лучше с точки зрения безопасности Первосвященника. Узнай кто, кем был Се Лянь на самом деле и как дорог он был Хуа Чэну, омега бы тут же превратился в мишень для врага.

***

      Целых четыре дня армия Сяньлэ продвигалась без длительных остановок, давая отдых лошадям только ночью. На закате четвёртого дня Хуа Чэн приказал разбить лагерь в укромном местечке в низине на берегу небольшого ручья.       Лагерь был поставлен и оснащен только ближе к ночи. Все это время Хуа Чэн, генералы и Хэ Сюань находились в палатке, держа военный совет. Се Лянь, пусть очень и хотел поприсутствовать, все-таки решил остаться в шатре, ожидая возвращения принца.       Пока Хуа Чэн был занят, омега распоряжался расстановкой вещей первой необходимости в шатре принца. Когда солдаты занесли в палатку все вещи, Се Лянь задумался над тем, из чего можно было соорудить кровать. Недолго думая, он направился к наскоро построенным лошадиным стойлам, чтобы позаимствовать сена. Однако, осознав, что запас наверняка был небольшим, Се Лянь отказался от этой идеи.       «В конце концов, мы спокойно спали, закутавшись в плащи, и было вполне удобно», — утешил себя омега.       Вернувшись назад, Се Лянь сел за большой письменный стол, потеплее закутался в свой походный плащ и принялся ждать принца, обдумывая варианты дальнейшего хода развития событий.       Первосвященник не сомневался, что они обязательно возьмут столицу Юнань, все-таки армия Сяньлэ неспроста имела хорошую репутацию. Однако на душе у омеги было тревожно.       «А что же будет с нами? — думал он. — Смогу ли я просто вернуться в столицу и начать жить как раньше? Разве возможно вернуть все на круги своя?..».       Погрузившись в свои невеселые мысли, Се Лянь не заметил, как Хуа Чэн зашел в шатер. Только увидев перед собой ладони принца — тот оперся руками о письменный стол и наклонился к омеге — Се Лянь очнулся. — Как прошло? — поинтересовался он. — Как сказать… — вздохнул альфа, выпрямляясь. — Постоим здесь несколько дней, дадим солдатам прийти в себя, а там совершим марш-бросок до столицы. Чем скорее покончим со всем этим, тем лучше.       Се Лянь кивнул и опустил глаза в пол. — Гэгэ, выглядишь взволнованным. Что тебя беспокоит? — тон альфы тут же смягчился.       Он хотел было подойти к Се Ляню, но решил сначала проверить его реакцию, приблизившись к омеге на пару шагов. Се Лянь продолжал задумчиво сверлить взглядом землю. — Сань Лан, не знаю, почему, но у меня странное предчувствие. Тебе не кажется это подозрительным, что войска Юнань так легко отступили к столице? Они позволяют нам беспрепятственно разгуливать по их территории. Мы не встретили почти никакого сопротивления на пути.       Взгляд Хуа Чэна тут же потяжелел. — Я думал об этом. Однако сейчас мы ничего не можем сделать. Остается только двигаться вперед и проверить на месте, что они задумали. Юнань — слишком бедная страна, не имеющая союзников. Только вот король их слишком много о себе возомнил, решив, что может безнаказанно бросить нам вызов. Им никто не станет помогать.       Се Лянь кивнул. — Однако, Сань Лан, нужно быть настороже. Мало ли какие козыри припасены у них в рукаве. — Мне несвойственно недооценивать противника, гэгэ. Можешь быть спокоен.       Наконец губы Первосвященника тронула мягкая улыбка: — Знаешь, я смотрел на тебя все эти дни и должен сказать, что горжусь тобой. Я всегда знал, что ты станешь прекрасным королем. И кажется, этот день уже не за горами…       С этими словами Се Лянь поднял глаза на Хуа Чэна, но стоило их взглядам пересечься, как омега почувствовал, что у него внутри что-то сжалось. Он смотрел в глаза альфы, и не мог оторваться.       Сердцебиение омеги в мгновение ока участилось, Се Лянь не знал, что случилось, но ему стало жарко несмотря на вечернюю прохладу. Словно почуяв резкую смену настроения Се Ляня, Хуа Чэн насторожился. — Что-то не так? — В-все нормально, — быстро ответил Се Лянь. — Я тут подумал — было бы хорошо умыться после столь долгого путешествия… — Тут есть ручей, но я уверен, он очень холодный. Я могу согреть для тебя воды… — Не стоит, ручей идеально подойдет! — воскликнул Се Лянь. — Что ж, раз так…       Принц подошел к деревянной стойке для оружия и, сняв с себя ножны, повесил на нее меч. Затем альфа открыл один из самых больших деревянных сундуков, что были занесены в шатер, и выудил оттуда два набора чистой одежды. — Гэгэ, это тебе. Посмотри, не слишком большое?       Се Лянь удивленно воззрился на протягиваемую ему одежду. — Откуда у тебя вещи моего размера?       Тут, к своему величайшему удивлению, омега заметил, как щек Хуа Чэна коснулся румянец. — Я не уверен, что это в самом деле твой размер.       Се Лянь прищурился: — Для чего тебе возить с собой одежду не твоего размера? — Я случайно нашел ее… — Нашел? А взял зачем?       Подобные расспросы застали Хуа Чэна врасплох, он не знал, что ответить, и неудоумевал, почему Се Лянь вдруг придрался к такой, казалось, малозначительной детали. — Или, может, кто-то оставил это здесь? — омега подошел к сундуку и заглянул вовнутрь. — Что ты этим хочешь сказать? — принц изумленно наблюдал за Се Лянем. Он не стал препятствовать тому, чтобы омега получше рассмотрел содержимое сундука с его личными вещами, но Хуа Чэн искренне не понимал, к чему клонил Се Лянь. — Сань Лан, откуда у тебя столько одежды такого размера? Да еще из такой дорогой ткани… — Се Лянь наконец оторвался от разглядывания тряпок и строго посмотрел на альфу. — Я купил все это, — вздохнув, признался Хуа Чэн. — Купил? Но зачем? — удивился омега. — Оно всё и пахнет еще так приятно… Это что, духи?       Се Лянь недоуменно посмотрел на принца: — Это кому-то предназначалось? — Гэгэ, в самом деле, это разве так важно? — Нет, ты ответь сначала на вопрос… — Да… Я целенаправленно купил все это, — замявшись, признался Хуа Чэн. — Эта одежда явно не подходит тебе… — задумчиво пробормотал Се Лянь.       Вдруг глаза омеги широко распахнулись от настигшего его осознания. — У тебя кто-то был?! — Что?.. — Хуа Чэн смотрел на Се Ляня совершенно ничего не понимающим взглядом. — Эта одежда пахнет омегой! — почти вскричал Се Лянь. — Я не замечал этого… — ошеломленно пробормотал Хуа Чэн. — Не замечал? — Се Лянь с каждым словом начинал говорить все громче и громче, не отдавая себе в этом никакого отчета.       Принц оцепенело стоял и смотрел то на сундук с одеждой, то на Се Ляня, силясь произнести хоть пару фраз, однако у него не особо-то получалось. Хуа Чэн пытался понять, почему Се Лянь так бурно отреагировал на какую-то пару костюмов.       Не услышав ничего в ответ, омега резко развернулся и стремительно вышел из шатра. Только тогда принц наконец вернулся в реальность. Схватив в охапку чистый походный костюм, он поспешил за Се Лянем.

***

      «Нет, я, конечно, все могу понять, но это… Почему он не сказал мне раньше?» — мысли с невероятной скоростью крутились в голове омеги. Он шел так быстро, что не заметил, как оказался у ручья.       Подойдя к крутому спуску, Се Лянь замер и огляделся. Откуда-то справа слышались всплески, крики и смех — он был явно не один, кто решил искупаться в ледяной воде. Вздохнув, омега принялся снимать сапоги.       Разувшись, Се Лянь медленно окунул большой палец правой ноги в воду. Она была действительно очень холодной. Омега вздохнул и принялся выпрявлять рубаху из штанов. — Гэгэ! — услышал он позади себя.       Было уже темно, и — Се Лянь был уверен — Сань Лан не видел его. Почему-то ему не захотелось отвечать на зов.       «Пусть поищет», — пронеслось в его мыслях прежде, чем омега успел осознать это. — Гэгэ, — услышал Се Лянь совсем близко от себя. К тому времени он стоял в одних только штанах, бросив на землю грязную рубашку. — Что? — спокойно отозвался омега. — Почему ты не отвечал? — недовольно спросил Хуа Чэн.       Се Лянь промолчал. — Неужели ты серьезно думаешь, что я…? — альфа замолчал, подбирая слова. — Если подумать, мне не стоило так реагировать, — вдруг проговорил Се Лянь. — Извини. Я все понимаю, это вполне нормально. — Что «вполне нормально»? — переспросил Хуа Чэн. По его тону было невозможно понять, злился он или же испытывал смущение. — То, что у тебя кто-то был. Так или иначе, проводить гон в одиночестве — это далеко не самый приятный опыт…       Вдруг Се Лянь почувствовал, как сильные руки обвили его поперек туловища и подняли в воздух. — Сань Лан, что ты делаешь?! — вскрикнул омега, вцепившись в плечи альфы. — Пытаюсь остудить поток твоего сознания, — был ответ.       С этими словами Хуа Чэн зашел в воду и стал отходить все дальше от берега. — Сань Лан, стой! Подожди! Ты же в одежде! Я еще не… А-а-а!       Холодная вода пустила миллион мурашек по коже Се Ляня. Он инстиктивно прижался к альфе еще сильнее и обвил его талию ногами. — Сань Лан, не надо! — Поздно, — усмехнулся принц, опускаясь в воду. — Холодно же! — запротестовал Се Лянь, поворачивая к Хуа Чэну лицо.       Альфа слегка ослабил хватку, и омега опустился в воду по самые плечи. — Не отпускай! — воскликнул Се Лянь. — Не бойся, не отпущу, — заверил его принц.       Наконец вопли и всплески стихли. Теперь вода уже не казалась такой ледяной. — Успокоился? — поинтересовался Хуа Чэн.       Глаза Се Ляня привыкли к темноте, и он наконец разглядел выражение лица принца. Тот едва заметно улыбался. — Смешно тебе? — недовольно буркнул омега. — Если честно, то да.       Се Лянь поджал губы. Он тут же почувствовал прикосновение чужих губ к своей щеке, а затем к уголку рта. — Сань Лан, — Се Лянь предупреждающе положил ладонь на грудь принца. — Не делай так, не спросив. — Почему? — Потому что это… Ай! — вскрикнул Се Лянь от неожиданности, потому как следующий поцелуй пришелся прямо в кончик его носа. — Чем больше будешь сердиться на меня, тем чаще я буду тебя целовать. Так что, можешь продолжать, — проговорил Хуа Чэн на ухо Се Ляню, отчего тому стало настолько щекотно, что он вздрогнул всем телом. — Я не сержусь. — В самом деле? — игриво переспросил принц. — Тогда выслушай меня: я купил ту одежду специально для тебя.       Се Лянь удивленно приподнял брови и отстранился, чтобы заглянуть Сань Лану в лицо. — Честное слово, гэгэ. Я надеялся, что найду тебя, поэтому покупал тебе что-нибудь в качестве подарка, где только ни останавливался. В том числе одежду. Я знал, что это смутило бы тебя, поэтому не хотел рассказывать, ведь это, наверное, странно…       В запахе Хуа Чэна омега услышал искреннее смущение и трепет. Ему стало по-настоящему неловко за весь устроенный им ранее спектакль. Он не знал, что на него нашло, но в моменте омега не смог сдержать шквал эмоций. — Сань Лань, извини. Мне ужасно стыдно.       Хуа Чэн усмехнулся — Се Лянь почувствовал его теплое дыхание на своей шее. — Ты замерз? — заботливо спросил альфа. — Да, пойдем на берег? — Я отнесу тебя.       Се Лянь, вздохнув, не стал возражать.       Оказавшись на берегу, молодые люди подняли с земли брошенную ими чистую и грязную одежду и поспешили назад в шатер принца. Хуа Чэн предварительно накинул на плечи омеги плащ, в который Се Лянь тут же закутался, — все-таки он был без рубашки.

***

      По сравнению с холодной водой в реке воздух внутри шатра казался очень даже теплым. Хуа Чэн принялся быстро стягивать с себя мокрую одежду, неприятно прилипшую к телу. Только он надел чистые штаны, его внимание привлёк Се Лянь, стоявший спиной к нему у письменного стола. — Гэгэ? — позвал Хуа Чэн. — М? — Почему ты не переоделся в сухое? — Я… Я жду, пока ты закончишь, — был ответ.       Хуа Чэн вопросительно изогнул правую бровь. Надев сухую рубашку, он подошёл к Се Ляню. — Ты не хочешь раздеваться при мне? — мягко заметил он.       Омега почувствовал, как кончики ушей предательски заалели. — Вовсе нет, — с этими словами Се Лянь решительно посмотрел на принца. — Тогда снимай мокрую одежду, — улыбнулся Хуа Чэн и отошёл.       Чтобы не смущать омегу, он принялся раскладывать мокрую одежду на большие деревянные сундуки. Когда Се Лянь надел сухое, Хуа Чэн проделал то же и с его мокрой одеждой.       Вынув мягкое одеяло из самого большого сундука, альфа вручил его Се Ляню. — А как же ты? — Мне нехолодно, — улыбнулся принц.       Пожелав друг другу доброй ночи, молодые люди легли спать, каждый на своём походном плаще. Хуа Чэн накрылся сверху ещё одним плащом, отдав Се Ляню все подушки, которые откопал в том же деревянном сундуке, чем заставил омегу краснеть и отнекиваться. — Сань Лан, мы возим с собой лишний груз. Я спокойно проживу и без этого.       Однако Хуа Чэн не поддался на уговоры, и спустя несколько минут омега лежал на всем мягком, не считая твёрдой земли под походным плащом, и чувствовал себя крайне неловко. От волнения он начал крутить серебряное кольцо на своём пальце, как вдруг остановился и внимательно посмотрел на него. — Сань Лан? — громким шепотом позвал Се Лянь. — М-м? — бархатистым баритоном отозвался альфа. — Я могу лечь рядом с тобой?       Хуа Чэн тут же приподнялся на локтях и удивленно посмотрел на Се Ляня. — Если ты волнуешься, что я замёрзну, мне действительно не… — Я просто хочу лечь с тобой.       С этими словами омега поднялся и перенёс свою импровизированную кровать к месту, где лежал принц.       Сев рядом с Хуа Чэном, Се Лянь распрямил одеяло и накрыл им их обоих. Альфа лишь молча наблюдал за его действиями. Закончив, омега удобно устроился под своей частью одеяла и придвинулся поближе к принцу. Тот, в свою очередь, тоже лег и повернулся к Се Ляню. — Тебе так удобно? — спросил альфа. — Мн. — Я имею в виду… Тебе не нужно себя заставлять.       Се Лянь непонимающе моргнул. — Я понимаю, что тебе сейчас неприятны чужие прикосновения… — Это ты говоришь после того, как буквально полчаса назад искупал меня в ледяной реке против моей воли? — иронично заметил омега. — Мне правда не стоило… Извини.       Се Лянь усмехнулся: — Не извиняйся. Это мне не стоило так себя вести… Но мысль о том, что ты… Я могу спросить тебя об этом? — омега робко взглянул на Хуа Чэна. — Ты хочешь знать, действительно ли у меня никого не было? — Да.       Альфа снисходительно улыбнулся: — Гэгэ, мне интересен только ты. Так было всегда и будет впредь. — Сань Лан, как ты видишь наше будущее? — вдруг спросил Се Лянь. — После всего этого мы вернемся в столицу. Я осмелюсь просить тебя провести официальную церемонию коронации, а затем прилюдно сделаю тебе предложение.       Се Лянь вздохнул. — Тебя это не радует? — огонь в глазах Хуа Чэна тут же потух. — Радует, конечно! Просто… Мне сначала надо кое в чем тебе признаться… — Я слушаю, — проговорил принц как можно мягче. — Сань Лан, я в самом деле не смогу иметь детей. Ты правда готов к этому?       Хуа Чэн продолжал молча смотреть на омегу. — Понимаешь, я подумал, что ради продолжения твоего рода ты мог бы… — Мог бы что? — Завести ребенка на стороне… Но после сегодняшнего я не думаю, что смогу… — Се Лянь говорил очень быстро, стараясь выразить все, что было у него в мыслях, ведь он чувствовал, как с каждой секундой лицо альфы меняло свое выражение от недоумения до гнева. — Гэгэ, ты сейчас это серьезно сказал? — Хуа Чэн еле сдержался, чтобы не зарычать от злости. — Ты же знаешь, как важно сохранить кровную линию. Ты же будущий король… — грустно проговорил омега. — Точнее, я так думал, но сегодня… Я понимаю, что ни за что на свете не позволю такому случиться. — Се Лянь, скажи, ты знаешь, что такое брачная метка? — низким голосом проговорил Хуа Чэн.       Омега изумленно округлил глаза — впервые в жизни он услышал, как Сань Лан назвал его по имени. Из ступора Се Ляня вывел взгляд альфы, пылающий праведным гневом. — Знаю, но лишь понаслышке, — признался омега.       Хуа Чэн вздохнул и придвинулся вплотную к лицу Се Ляня. — Когда ты позволишь мне пометить тебя, мы станем связаны наикрепчайшими узами, гэгэ. Ни я, ни ты не сможем думать ни о ком другом, мы не сможем желать никого другого, кроме друг друга. — Но ведь бывает и не так… — У нас будет именно так… — с жаром произнес принц.       От его слов Се Лянь ощутил, как по шее и рукам побежали мурашки. — К тому же, — продолжил Хуа Чэн. — Мы еще даже не пробовали зачать детей, а ты говоришь… — Это из-за отвара, — побледнев, проговорил Се Лянь. — Того самого, ты видел. — Ты и раньше принимал его, это еще не значит… — Этот отвар другой, — омега, не моргая, смотрел Хуа Чэну в глаза. — Если омега принимает его, он или она теряет способность к деторождению. Эта настойка полностью меняет гормональный фон.       Кровь резко отлила от лица принца. — Это же опасно для твоего здоровья… Почему?.. — Хуа Чэн не мог подобрать слов. — Путешествовать и выступать на улице очень опасно… — печально проговорил омега. — К тому же, когда меня в пути настигла течка… Я не выдержал. Это было невыносимо. — Гэгэ, мне жаль… — сочувственно произнес принц. — Ты не представляешь, как сильно я бы хотел, чтобы тебе не приходилось переносить все это… — Это уже в прошлом. Просто ты должен знать, чтобы сделать окончательный выбор. — Ты думаешь, что мой выбор не окончательный? — в голосе альфы послышалось легкое раздражение. — Я сделал тебе предложение, и ты принял его. Моего желания жениться на тебе ничто не в силах изменить. И даже тот факт, что на меня ляжет вина за прерывание кровной линии моего рода, не заставит меня сомневаться. Мы сможем усыновить детей и воспитать их как своих собственных. Так даже лучше, не думаешь? Подарить кому-то шанс изменить свою судьбу… — Ты правда так считаешь?.. — голос Се Ляня дрогнул. — Ну конечно, гэгэ. Я не стал бы тебе врать, — Хуа Чэн ласково погладил омегу по щеке, вытерев невольно скатившуюся по ней слезинку. — Я люблю тебя.       В ответ Се Лянь прижался к альфе, спрятав лицо у него на груди. — Я не знаю, какими такими деяниями заслужил тебя, правда, — тихо проговорил омега.       В ту ночь они наконец снова заснули в объятиях друг друга.