Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Хуа Чэн осторожно поднял Се Ляня на руки и вышел из полуразрушенной лачуги. Он успел осмотреть омегу, но никаких видимых травм не заметил. Тем не менее, принц поспешил в военный лагерь, чтобы показать Се Ляня лекарю и удостовериться, что с ним все в порядке.       Военный лагерь был разбит вдали от городка. Хуа Чэн не хотел, чтобы солдаты тревожили местных жителей.       Осторожно ступая, дабы ненароком не причинить Се Ляню боль, принц добрался до лагеря только глубокой ночью. Все это время омега был без сознания и ни разу не проснулся, что сильно взволновало Хуа Чэна.       Стоило лагерному караулу завидеть принца и подать сигнал о его возвращении, как у входа в лагерь появился Хэ Сюань. По одной его фигуре можно было понять, что молодой человек был вне себя от ярости. — Тебе вот обязательно надо потрепать мне нервы! Ты не можешь без… — тут Хэ Сюань резко замолк, разглядев, что Хуа Чэн нес кого-то на руках. — Се Лянь?.. — Хэ Сюань, позови лекаря в мой шатер! Быстро! — проговорил принц, проходя мимо друга. — Понял.       Однако лекарь не сказал ничего нового: видимых повреждений, кроме нескольких ушибов, синяков и внушительной шишки на голове у Се Ляня не было. Чтобы провести более тщательный осмотр, нужно было ждать, когда омега очнется. — Но имейте в виду, Ваше Высочество, — проговорил лекарь, стоя у выхода из шатра, — когда он проснется, будьте крайне внимательны к нему, он, вероятно, будет в состоянии шока. Я советую некоторое время и вовсе избегать тактильного контакта. Омеги с трудом переживают то, что случилось с ним. Нам, альфам, этого никогда не понять. Не давите на него. — Я понял. Я пошлю за вами, как только он очнется, — кивнул Хуа Чэн. Его лицо было бледным, а брови сурово сведены на переносице. — И еще, Ваше Высочество, — лекарь обернулся к принцу. — Получше присматривайте за ним. За такими омегами глаз да глаз нужен. — Мэй Няньцин, ты меня учить вознамерился? — почти прорычал Хуа Чэн.       Лекарь коротко поклонился и удалился из шатра. Вздохнув, Хуа Чэн приложил два пальца к переносице и затем посмотрел на Се Ляня.       Перед мысленным взором принца всплыла картина, свидетелем которой он стал несколькими часами ранее, когда вошел в тот разваленный дом у причала.       Двое альф держали Се Ляня за руки, а тот, что стоял посередине, касался омеги где ему вздумается. Тот негодяй касался его омеги. От злости Хуа Чэну хотелось рвать и метать, но он сдержался, чтобы не потревожить сон Се Ляня.       «Грязные ублюдки, нужно было им кишки выпустить», — подумал альфа. Опоздай он хотя бы на несколько минут, все могло бы быть намного хуже.       Хуа Чэн стиснул зубы, чтобы не выругаться, — Се Лянь бы этого не одобрил — и вышел из шатра. Спустя пару минут принц вернулся с несколькими подушками и мягким одеялом в руках.       В его походном шатре не было таких излишеств, Хуа Чэн не любил как-либо выделять себя среди других солдат. У него можно было найти только лишь самое необходимое для жизни. Не более того. А вот некоторые генералы их армии, что были уже в летах, предпочитали путешествовать с комфортом. У них-то Хуа Чэн и позаимствовал несколько предметов роскоши.       Подойдя к своей простой и довольно жесткой кровати, которая состояла из нескольких простыней, постеленных поверх большой кучи соломы, и подушки, Хуа Чэн принялся обустраивать место для Се Ляня. Сейчас омега лежал прямо на земле, на теплом походном плаще принца.       Закончив обустройство ложа, альфа бережно перенес Се Ляня на импровизированную кровать, укрыв его мягким одеялом и положив подушку ему под голову. Сам принц устроился рядом на своем походном плаще.       Подперев голову рукой, Хуа Чэн наблюдал за Се Лянем. Альфа с недовольством отметил, что омега сильно похудел за то время, что они не виделись. Принц тут же мысленно прикинул, что попросит повара приготовить омеге, когда тот очнется.       Периодически взгляд Хуа Чэна возвращался к груди Се Ляня. Она еле заметно вздымалась. Принц словно хотел удостовериться, что омега дышит. Он понимал, что от произошедшего умереть попросту невозможно, но он не мог остановить свой порыв… Ему было очень тревожно.

***

      Се Лянь медленно разомкнул веки и увидел над собой узорчатый тканевый потолок. Он сначала подумал, что все произошедшее вчера просто-напросто ему приснилось. Однако со временем омега осознал, что потолок был слишком высоким для его цирковой палатки, а усиливавшаяся с пробуждением головная боль заставляла поверить в реальность произошедшего.       Собравшись с силами, Се Лянь сел и огляделся. Он спал на мягкой постели, сложенной из соломы, нескольких перин и подушек, в просторной палатке. Рядом с ним был расстелен широкий плащ. В нос омеги ударил сильный запах альфы. — Сань Лан…       Кряхтя от боли в мышцах и голове, Се Лянь встал, поднял с земли плащ и огляделся. Внутреннее убранство палатки было довольно скромным: большой письменный стол, стул, стенд с картой местности и пустой держатель для оружия.       Се Лянь подошел к столу и положил на него плащ. Поток воздуха, вызванный движением омеги, сдул несколько беспорядочно разложенных на письменном столе листов пергамента. Се Лянь поднял их и, не удержавшись, пробежал глазами. Он не мог не узнать этот почерк.       «Учишь его — учишь, а толку никакого», — губы омеги тронула слабая улыбка.       Се Лянь повернулся к выходу из шатра и настороженно прислушался. Снаружи доносились голоса, металлический звон и ещё множество других звуков.       Се Лянь вышел из шатра и осмотрелся. Перед ним раскинулся огромный палаточный городок, которому не было видно конца. Мимо него сновали солдаты с тележками, боеприпасами, кастрюлями и лошадьми. Глаза омеги загорелись живым интересом.       Се Лянь медленно двинулся вдоль ряда палаток. Идти быстрее он попросту не мог — пусть он только проснулся, омега чувствовал себя выжатым и ужасно уставшим. А ещё это неприятное головокружение…       Ряды военных палаток казались нескончаемыми. Се Лянь шёл, по его ощущениям, уже около часа, а лагерю все не было видно конца.       «Какой же огромной армией командует Сань Лан», — пронеслось у него в голове.       Вдруг Се Лянь почувствовал запах дыма и еды. Чуть поодаль, вокруг небольшого костра сидели несколько солдат и что-то варили на огне.       Омега неосознанно приложил руку к животу — только сейчас он осознал, насколько был голоден. Се Лянь с опаской шагнул в сторону костра. Солдаты, завидев его, тут же перестали гоготать и громко разговаривать. — Ты б ещё дольше с обедом тянул, — неожиданно добродушно проговорил один из них, обращаясь к Се Ляню.       Мужчина, ничего не спрашивая, поднял с земли одну из деревянных мисок, наполнил ее содержимым чугунного котелка, варившегося на огне, и протянул Се Ляню. Омега с благодарностью принял еду. — Уж извини, чистой посуды не осталось… — Пустяки, — ответил Се Лянь и съел ложку какой-то каши.       Еда оказалась абсолютно безвкусной, но с каждой новой ложкой Се Лянь начинал есть все быстрее и быстрее и вскоре опустошил всю миску.       Вытерев рот тыльной стороной ладони, омега поблагодарил солдат за угощение. Те удивленно воззрились на него в ответ. — Слушай, братишка, ты только из лазарета, что ли? — поинтересовался один из военных, без малейшего стеснения разглядывая Се Ляня. — Больно уж у тебя болезненный вид…       «Все настолько плохо?» — с досадой подумал Се Лянь.       Он знал, что похудел за время странствий, однако это никогда не казалось ему чем-то странным. К тому же, чем легче был танцор, тем проще ему было выполнять различные трюки. — Что это у нас тут за сборище? — вдруг услышали солдаты громкий бодрый голос откуда-то сзади.       Се Лянь осторожно обернулся, чтобы не закружилась голова, и увидел высокого статного мужчину в походной одежде. Его манера держаться четко говорила о том, что это был не простой военный.       Длинные каштановые волосы мужчины были собраны в высокий хвост на макушке, а часть волос на затылке была распущена. Его большие темные глаза внимательно смотрели на сидевших у костра.       Вдруг взгляд мужчины остановился на Се Ляне. — Вот так сюрприз! Се Лянь, неужели это ты?! — радостно воскликнул мужчина.       Се Лянь непонимающе смотрел на мужчину и, только когда тот подошёл к нему ближе, наконец узнал его. — Пэй Мин?.. — Се Лянь был крайне удивлён, но при этом рад.       Генерал одним шагом покрыл расстояние между ними и схватил Се Ляня в охапку. Омега, не ожидавший такого бурного проявления дружеских чувств, громко вскрикнул. В считанные секунды его накрыла паника. Он попытался вырваться из крепких объятий. — Извини-извини, ты в порядке? — озабоченно и несколько смущенно поинтересовался Пэй Мин, отпустив омегу.       Се Лянь тут же отскочил на порядочное расстояние от генерала. Его била дрожь. Он еле заметно кивнул. Он не знал, что на него нашло, но ему тут же стало не по себе.       Солдаты, наблюдавшие эту сцену, вконец смутились и, подобрав с земли всю грязную посуду, отсалютовали генералу и отправились к реке. Проходя мимо Се Ляня, каждый из военных слегка склонил голову в знак уважения.       «Они узнали меня?» — испуганно подумал Се Лянь. — Какими судьбами ты здесь? — голос Пэй Мина прозвучал настороженно.       Се Лянь перевёл взгляд на мужчину и заметил, как пристально тот разглядывал его. — Это очень долгая история… — неуверенно начал Се Лянь. Они с Пэй Мином не виделись больше десяти лет, но к долгому разговору с другом детства Се Лянь пока не был готов. Его головная боль тут же усилилась.       Благо, ситуацию спас Хэ Сюань, неожиданно появившийся из-за палаточного ряда. За ним следовал Хуа Чэн.       Се Лянь было обрадовался своему чудесному спасению, но выражение лица принца не на шутку встревожило его. Хуа Чэн казался мрачнее тучи. — Ваше Высочество, вы как раз вовремя! — радостно приветствовал принца Пэй Мин. — Позвольте Вам представить… — Гэгэ, как ты себя чувствуешь? — спросил Хуа Чэн, полностью проигнорировав слова генерала.       Пэй Мин так и опешил: — Гэгэ? — Сань Лан… Я как раз отправился искать тебя, — ответил омега. Почему-то он ощутил укол совести, как будто ему не стоило так поступать и выходить из палатки в одиночку. — Я в порядке, — тут же прибавил Се Лянь.       «Как странно, — пронеслось в его мыслях. — Почему я испытываю эту неловкость? Сань Лан злится на меня?»       Омега украдкой взглянул на Хуа Чэна. — Гэгэ, пройдём в палатку лекаря, он осмотрит тебя, — проговорил альфа и протянул Се Ляню руку.       Омега тут же подошёл к нему, но, заметив протянутую ему ладонь, озадаченно замер. Он почувствовал огромное желание отойти. Вот уже во второй раз кто-то хотел прикоснуться к нему, и снова внутри у Се Ляня проснулось странное отторжение. Он не хотел, чтобы его кто-то трогал.       Заметив сомнения омеги, Хуа Чэн тут же убрал руку. Вместо этого он протянул Се Ляню плащ. — Оденься, уже вечереет, скоро станет прохладно.       Кивнув, Се Лянь принял плащ и накинул на плечи. — Вы знакомы? — обратился Пэй Мин к Се Ляню.       Омега кивнул. — Извини за мое странное поведение, позже поговорим, я все объясню, — виновато улыбнувшись генералу, проговорил Се Лянь. — Не бери в голову. Буду ждать, — ухмыльнулся Пэй Мин. — Я был рад тебя видеть!       Взгляд омеги тут же потеплел. — Гэгэ, — несколько сухо проговорил Хуа Чэн и кивнул головой в сторону, призывая Се Ляня следовать за ним.       Пэй Мин удивленно взглянул на принца и поклонился: — Ваше Высочество, я тоже пойду.       Хуа Чэн коротко кивнул и двинулся в сторону, откуда пришёл Се Лянь. Омега последовал за ним. Он заметил, что альфа шёл довольно медленно, чтобы Се Ляню было легко идти за ним в своём темпе.       Спустя какое-то время Се Лянь обернулся и увидел, что Хэ Сюань не пошёл с ними. Омега робко взглянул на принца. Он тут же поймал себя на мысли, что никогда раньше не робел при Хуа Чэне, а тут не знал, с чего начать разговор.       Се Лянь хотел было поблагодарить принца за вчерашнее, но вместо этого произнёс: — Сань Лан, когда я проснулся, никто долгое время не приходил, поэтому я вышел немного пройтись… — Ты не должен оправдываться передо мной, гэгэ. Просто будь осторожен. Мои солдаты — порядочные люди, но даже среди них могут найтись такие… — Хуа Чэн неожиданно замолк.       Се Лянь удивленно посмотрел на него. Только сейчас он заметил, что ему приходилось немного задирать голову, чтобы посмотреть Сань Лану в лицо. — Ты что, вырос? — не удержавшись, спросил Се Лянь.       Хуа Чэн приподнял брови и сверху вниз посмотрел на омегу. Его лицо казалось серьёзным, но в глазах плясали смеющиеся огоньки. Се Лянь очень хорошо знал этот взгляд. — Нет, гэгэ, тебе кажется. Видимо, ты постарел и сильно сутулишься, — как ни в чем не бывало ответил принц.       Омега только открыл рот, чтобы что-то сказать, как Хуа Чэн подошёл к одной из палаток и придержал ее вход. — Пришли.       Се Лянь вошёл внутрь. — Мэй Няньцин! Есть минутка? — громко позвал Хуа Чэн. — Есть, нечего так кричать, Ваше Высочество. Для пациентов важен покой, — раздался строгий голос прямо позади вошедших.       Се Лянь отошёл от входа и изумленно воззрился на лекаря. Мужчина средних лет зашёл в палатку и внимательно посмотрел на него в ответ. — Ну что же, Ваше Превосходительство, вот мы и встретились, — проговорил Мэй Няньцин.       Се Лянь тут же выпростал руки перед собой ладонями вниз и поклонился лекарю несмотря на головокружение, которое было почти прошло после еды, но постепенно возвращалось уже с новой силой. — Учитель, — благоговейно проговорил омега.       Хуа Чэн удивленно наблюдал за разворачивавшейся перед ним сценой. — Разве к лицу Первосвященнику склонять голову перед другими? — произнёс Мэй Няньцин, подходя к огромному сундуку, стоявшему сбоку от входа.       Он откинул тяжёлую крышку сундука и принялся копаться в его содержимом. Оказалось, что сундук был набит мешочками с различными травами и настойками. — Не нужно обращаться ко мне так, учитель, — наконец ответил Се Лянь, отведя взгляд в сторону. — Интересно, — прокряхтел мужчина, поднимаясь с колен и со скрипом закрывая крышку сундука. — Я не достоин этого.       Хуа Чэн нахмурил брови. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — Это мой учитель, Сань Лан. Мастер, у которого я обучался искусству владения мечом, — с почтением в голосе ответил омега. — Мэй Няньцин, ты мастер фехтования? В самом деле? — Хуа Чэн изумленно посмотрел на старшего мужчину. — В самом деле. — Так почему же ты никогда не говорил мне об этом? — Не было необходимости.       Хуа Чэн озадаченно замолчал. Он не знал, что ещё спросить. Мэй Няньцин был одним из лучших лекарей и травников столицы, которого принц уговорил отправиться с ним в военный поход. На данный момент мужчина занимал пост личного советника принца. Оказалось, этот человек хранил намного больше секретов, чем можно было предположить. — Вернёмся к нашему разговору, Ваше Превосходительство, — проговорил Мэй Няньцин, обращаясь к Се Ляню. — Вы потеряли свой монастырь и теперь живете вдали от братьев. Этого разве достаточно, чтобы не называть Вас Первосвященником?       Се Лянь плотно сжал губы и украдкой взглянул на Хуа Чэна. — Я не оправдал доверие Его Величества. — В каком смысле? — спросил Мэй Няньцин.       Мужчина подошёл к очагу, который стоял посреди его шатра прямо над отверстием в крыше, и зажег огонь. — Я покинул его в самый трудный момент, — Се Лянь сжал кулаки и опустил взгляд. — Я нарушил клятву, данную мной королю.       Тут омега повернулся к принцу. — Сань Лан, мне очень жаль. Но ты должен знать: я бежал из столицы в день, когда Цзюнь У прибрал к рукам монастырь. Я оставил твоего отца без поддержки, один на один с этим… — Мне это известно, гэгэ, — проговорил Хуа Чэн. — Но я также знаю, что мой отец почти что отдал тебя этому ублюдку против твоей воли. — У него не было выбора. — Как и у тебя, — мягко проговорил Хуа Чэн, подходя ближе к Се Ляню. — Ты не злишься на меня? — омега поднял удивленный взгляд на принца. — Нет, конечно.       Се Лянь озадаченно нахмурил брови: — Сань Лан, ты не понимаешь. Я не рассказывал тебе о том, кто такой Первосвященник, потому что знать это может только король. Первосвященник — не просто глава Церкви, но и личный советник короля, его правая рука, вечно остающаяся в тени. Первосвященник приносит клятву верности только одному монарху и выполняет тайные поручения, о которых не знают даже члены Круга Министров. Первосвященник поддерживает власть Короны всеми способами. И я, должно быть, первый из своего рода, нарушил эту священную клятву. — Мне все это уже известно, — ответил принц, ласково глядя на Се Ляня. — Но отец также рассказал мне, что и он нарушил слово, данное им твоему отцу. — О чем это ты? — Се Лянь вновь поднял на альфу изумленный взгляд. — Он обещал защищать тебя, когда ты останешься во дворце один, без поддержки. И он не смог этого сделать. Когда мы с ним виделись в последний раз, он просил передать, что отпускает тебя. Отныне ты не несёшь ответственности перед Королевской семьей. Ты свободен. И ни один Первосвященник в дальнейшем не будет нести на своих плечах груз ответственности, что был взвален на тебя и твоих предшественников.       Се Лянь слушал слова Хуа Чэна, и его глаза становились все больше с каждой секундой. По коже омеги пробежал холодок. — Отныне ты — глава Церкви, не отвечающий ни перед кем… И вместе с тем, ты самый дорогой моему сердцу человек, — закончил принц.       От слов Сань Лана у Се Ляня перехватило дыхание. Его глаза были на мокром месте, он не знал, как реагировать. — Так, молодые люди, давайте вы будете прояснять отношения уже наедине. Я вижу, что с твоим Превосходительством все в порядке. Но на Вашем месте, Ваше Высочество, я бы повременил с подобными заявлениями. Дайте ему прийти в себя. Пусть больше отдыхает и пьёт вот это, — с этими словами Мэй Няньцин протянул Хуа Чэну мешочек с травами.       Се Ляню же учитель протянул чашку с какой-то настойкой и велел выпить. — Это лаванда с мятой и душицей, — пояснил он. — Учитель, я Вас понял, — проговорил Се Лянь и протянул руку, чтобы взять у мужчины мешочек с травами, но тот резко отдёрнул руку. — Я обращался к Его Высочеству, Се Лянь. Я тебя слишком хорошо знаю. На моем опыте твое послушание было большой редкостью. Ты не станешь это пить. Ваше Высочество, поверьте мне, он не доставляет проблем, только когда спит, так что пусть пьёт настойку утром и вечером перед отходом ко сну.       Се Лянь только вздохнул. — Вообще-то он мой бывший ученик, а не наоборот. — Ты хорошо его обучил, раз он гораздо серьезнее относится к своему, а заодно и к твоему здоровью, нежели ты сам. На протяжении стольких лет ты пил всякую дрянь, а то, что давал тебе я, ты принимал?       Се Лянь возмущенно приподнял брови, но не нашёлся, что ответить. — То-то же.       Стоило омеге отвернуться, лицо лекаря стало серьёзным. Когда молодые люди выходили из его палатки, он успел шепнуть принцу: — Он ещё может впасть в состояние аффекта. Настойка поможет это предупредить. Она обладает успокаивающим эффектом, ему важно много отдыхать сейчас. Помимо ушибов и нервного напряжения, у него истощение. Не такое сильное, не пугайтесь. Ему нужно лишь хорошенько отдохнуть, и через несколько дней он придёт в норму.       Хуа Чэн кивнул и от души поблагодарил мужчину.

***

      Когда молодые люди вновь оказались в шатре принца, Се Лянь почувствовал сонливость и отказался от ужина. Хуа Чэн предложил ему лечь спать пораньше. — Сань Лан, это ничего, что я занял твою кровать? — вдруг спросил омега, удобно устраиваясь под одеялом. — Не беспокойся об этом. Где мне только не приходилось спать за последние несколько лет, — преспокойно ответил Хуа Чэн, усаживаясь за письменный стол. — Мне тоже, поэтому я могу спать где угодно, чтобы не мешать.       Хуа Чэн, приподняв брови, взглянул на Се Ляня. — Ладно, я понял, — проговорил Се Лянь, улыбнувшись. — Сань Лан, у меня к тебе одна просьба. — Я слушаю, гэгэ. — Я путешествую с Му Цином. Боюсь, он уже там с ума сошёл, обыскавшись меня… — Почему же вчера ты был один? — в голосе альфы послышалось раздражение. — Не злись, я не сказал ему, куда иду. Я хотел купить ему подарок, чтобы отблагодарить его за помощь и за то, что пошёл за мной тогда… Понимаешь, его ничто не держало, но он не бросил меня, — Се Лянь нервно теребил кончик одеяла. — Ему многое пришлось претерпеть, но он остался со мной. — Я понял тебя. Я пошлю человека, чтобы он нашёл его и предупредил, что ты здесь. — Сань Лан, — зевнув, добавил Се Лянь, — я должен поблагодарить тебя за вчерашнее. Это то, с чего нужно было бы начать, но я немного не в себе сегодня. Не хочу, чтобы ты счел меня неблагодарным. — Я бы так ни за что не подумал, гэгэ, — мягко ответил Хуа Чэн.       Он поднялся из-за стола и взял в руки свой походный плащ. Подойдя к Се Ляню, альфа укрыл его плащом поверх одеяла. — Зачем? Мне и так тепло, ты сам смотри не замёрзни. — Ночи становятся холодными, — возразил принц. — Если будет жарко, скинешь его.       Хуа Чэн поднялся и вновь сел за стол. Он взял в руки несколько листов пергамента. — Сань Лан, — снова позвал омега. Его начинало по-настоящему клонить в сон. — Я очень рад, что с тобой все хорошо. Я так переживал за тебя все это время... — Почему же ты не писал мне? Ты мог бы найти меня… — в голосе альфы отразилась боль. — Извини, не стоит обсуждать это сейчас. Тебе нужно отдохнуть. — Мне жаль. Но я в самом деле… — Се Лянь не мог найти слов, чтобы передать то, что чувствовал. — В самом деле что?.. — Я не хотел причинять тебе боль. Но так вышло. Я хочу извиниться за это.       Хуа Чэн чувствовал, как Се Ляню было сложно говорить об этом и он не мог рассказать всего. Принц снова поднялся со своего места и подошёл к кровати. Загнув край простыни, он присел и внимательно посмотрел на Се Ляня: — Гэгэ, не нужно себя заставлять говорить об этом сейчас. В прошлом я был… Я был немного неправ, давя на тебя. — О чем ты? — Я не знал, с чем ты жил. Тебе было очень тяжело. Я же полез к тебе со своими чувствами, не дав тебе времени толком разобраться в твоих собственных. Мне жаль. Но я хочу, чтобы ты знал: я буду ждать столько, сколько нужно. Тебе не нужно ни о чем волноваться и ничего решать. Теперь ты здесь, и я сделаю все, чтобы защитить тебя. Остальное неважно. Но имей в виду: я не собираюсь отпускать тебя. Я уже совершил эту ошибку однажды, повторять ее я не намерен.       Се Лянь удивленно слушал. Он видел перед собой совершенно другого Хуа Чэна, который, пусть и был немного похож на себя прежнего, вёл себя совершенно по-другому.       «Он так изменился… Мне даже интересно, кто из нас тут теперь «взрослый»: он, прошедший множество сражений и теперь предлагающий мне безусловное принятие, или я, привыкший убегать от своих проблем», — пронеслось в мыслях Се Ляня. — Спи и ни о чем не волнуйся, я буду рядом, — улыбнулся Хуа Чэн и поднялся с кровати.       От этих слов внутри у Се Ляня разлилось приятное тепло. Он был невероятно благодарен Сань Лану и пообещал себе, что завтра обязательно сделает для него что-нибудь приятное. — Доброй ночи, Сань Лан. Не засиживайся с делами допоздна, нам всем нужен отдых, — уже засыпая, пожелал принцу Се Лянь.       Он не помнил, что ответил ему Хуа Чэн, но от звука его бархатистого голоса омега впервые за долгое время почувствовал себя в полной безопасности.