Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Два года спустя.       Весть о конфликте между Цзюнь У и Первосвященником нескоро дошла до наследного принца. На тот момент войска Сяньлэ успешно отражали любые атаки со стороны Юнань, не пресекая территории государства. Это была исключительно оборонительная война, которой руководили лучшие генералы. В их число входил и сам принц несмотря на свой довольно молодой возраст. Хуа Чэн всегда быстро учился, и был удостоен звания генерала, как только ему исполнилось восемнадцать лет.       Разумеется, звание не досталось принцу легко — каждый бой он рисковал жизнью, доказывая потом и кровью, что достоин своего звания.       Узнав, что монастырь Тайцан сожжен, принц был вне себя от ярости и тут же отправился в столицу вместе Хэ Сюанем, оставив свое войско в распоряжении генерала Пэя.       Хэ Сюань утверждал, что это было не самым разумным решением, но в Хуа Чэна будто демон вселился: он не желал ничего слушать и мечтал только увидеть Се Ляня и удостовериться, что тот в полном порядке.       Увидев на месте монастыря страшное пепелище, Хуа Чэн почувствовал недоброе. И в самом деле, стоило ему зайти в родной дворец, интуиция начала кричать об опасности.

***

      Быстрые шаги Хуа Чэна и Хэ Сюаня гулко отдавались от стен коридора. Молодые люди направлялись в приемную короля, так как его не оказалось в Тронном зале.       Высокие двери со скрипом отворились, и перед глазами принца предстала следующая картина: министры, столпившись у большого деревянного стола, рассматривали какие-то бумаги, беспорядочно разбросанные по столу. Над ними нависала высокая фигура — это был Цзюнь У.       Тут стеклянные глаза советника встретились с пылающим взглядом принца. — Ваше Высочество! — Цзюнь У наклонил голову в знак приветствия.       Министры тут же склонились перед Хуа Чэном, который медленно вошел в приемную короля, оглядываясь вокруг. — Приветствую вас, господа. А где, позвольте узнать, мой отец? Разве может собрание Круга министров проходить без его непосредственного участия? — Ваше Высочество, Его Величество захворал буквально на прошлой неделе… — ответил один из министров дрожащим голосом — аура вокруг принца была устрашающе мощной. — Что ж, отведите меня к нему, — потребовал Хуа Чэн. — Боюсь, это не представляется возможным, Ваше Высочество, — почтительно заметил Цзюнь У. — Ваш отец серьезно болен. Это заразно. — Я не боюсь подобной дряни. Чего мне только не довелось повидать на фронте. Ведите меня к нему.       Министры опасливо переглянулись. Было видно, что им никто не успел доложить о прибытии в столицу наследного принца. — Что же Вы стоите будто провинившиеся собаки? — неожиданно грозно спросил Хуа Чэн, повысив голос. — Где мой отец?       Цзюнь У дал знак министрам покинуть приемную. Стоило им выйти, как его лицо приобрело сочувствующее выражение. — Ваше Высочество, мне не хотелось говорить об этом при посторонних, об этом никто не знает, кроме меня и Вашей матушки, но Ваш отец смертельно болен. Наши лекари опасаются, что долго он не протянет. — Вы отведете меня к нему или нет? — нарочито спокойно проговорил Хуа Чэн, однако в его голосе слышалась откровенная угроза. — Вы не оставляете мне выбора, Ваше Высочество, — вздохнул Цзюнь У. — Стража!       Принц в мгновение ока оказался подле министра и приставил нож к его горлу. Только в приемную вбежали несколько стражников, Хуа Чэн встал позади Цзюнь У и предупреждающе зарычал. — Ваше Высочество! Что происходит? — недоумевали стражники, наблюдая за происходящим. — Оружие на пол, — не теряя самообладания, приказал Хуа Чэн.       Солдаты переглянулись и начали медленно окружать принца. — Хэ Сюань!       Спустя мгновение двое стражников с шумом повалились на пол, а затем еще двое. В живых остался лишь один. Он опасливо озирался по сторонам, судорожно сжимая в руках копье. Он не понимал, откуда было совершено нападение. — Где мой отец? — спросил Хуа Чэн. Он продолжал держать нож у горла Цзюнь У.       Стражник испуганно глянул на министра. Тот едва заметно покачал головой. Заметив это еле уловимое движение, Хуа Чэн резко взмахнул рукой, и Цзюнь У медленно осел на пол, схватившись за горло. — Если ты думал, что сможешь и дальше безнаказанно учинять здесь беспорядки, ты ошибся, — проговорил принц. — Можешь радоваться — я проявил к тебе милосердие, позволив уйти без прилюдного позора. За все жизни, что ты сломал, ты заслуживаешь самой ужасной смерти.       В этот момент из тени вышел Хэ Сюань. Оставшийся в живых стражник тотчас отскочил от него на несколько шагов. — Где мой отец? — повторил свой вопрос Хуа Чэн, подходя ближе к солдату. — Его Величество заключен в подземелье. — Где моя мать? — Ее В-Величество в башне. После исчезновения Первосвященника Цзюнь У хотел было посвататься к ней, но… — Грязный ублюдок… — прошипел Хуа Чэн. — Надо было его помучить, прежде чем отправить на тот свет. — Что произошло с Первосвященником? — Никто не знает, он просто пропал после того, как сгорел монастырь… Оказалось, что он омега и… — Именно, и он мой омега! Что тебе известно о его местонахождении? — Он пропал без вести… А может, погиб при пожаре в монастыре. Но некоторые говорят, что он был в это время во дворце… Возможно, бежал… — Достаточно! — прервал стражника принц. — Убери здесь все.       Махнув рукой Хэ Сюаню, давая знак следовать за ним, Хуа Чэн поспешил в подземелье. Он нашел отца в ужасном состоянии. Король не был болен — по крайней мере физически — лишь страшно истощен и измучен. — Сын… — прохрипел король, силясь открыть слипавшиеся глаза. — Я здесь, отец, теперь ты свободен.       Принц отдал приказ позаботиться о короле, а сам тем временем отправился повидать матушку.       Аура Хуа Чэна была настолько мощной, что никто не смел перечить ему, несмотря на то что он прибыл в столицу без своего войска, только с несколькими людьми, которым всецело доверял. — Как ты собираешься выяснить, кто здесь остался верен тебе? — поинтересовался Хэ Сюань на ходу. — Некогда выяснять, нужно заставить всех тех, кто поддерживал Цзюнь У, увидеть, какая участь ждет неверных. — То есть…? — Голова Цзюнь У, а заодно и головы всех министров будут насажены на пики и выставлены на стене дворца. Пусть все видят, что корона не утратила свою силу. Цзюнь У фактически узурпировал трон. Чтобы такое не повторилось, необходимо принять самые жесткие меры.       Хэ Сюань ничего не ответил на это.

***

— А-Чэн! — воскликнула королева, завидев сына.       Женщина тут же разрыдалась и протянула руки к принцу. Он обнял мать и принялся ее мерно покачивать, пока она плакала.       Несколько успокоившись, королева наконец подняла на сына заплаканные глаза и огладила его щеку. — Ты так повзрослел, А-Чэн…       В самом деле, принц казался теперь чуть ли не на голову выше прежнего и шире в плечах. Его лицо приобрело более резкие черты, которые уже никак нельзя было назвать юношескими. Перед королевой был уже далеко не юноша, а молодой мужчина.       Услышав поодаль чьи-то шаги, королева оглянулась и увидела Хэ Сюаня. — Мальчик мой! — воскликнула она и поднялась, чтобы обнять его. — Как же вы оба повзрослели! — Тетушка… — нежно проговорил Хэ Сюань, обнимая королеву.       Уголки губ Хуа Чэна едва заметно приподнялись — его всегда поражало, как тепло Хэ Сюань относился к его матери, чуть ли не нежнее, чем он сам.       Родная мать Хэ Сюаня погибла при родах, поэтому мальчика с младенческих лет воспитывала королева. Когда Хэ Сюаню исполнилось десять, его отец, военный генерал, забрал сына к себе. С тех пор наследный принц виделся с двоюродным братом только изредка. Они вновь стали не разлей вода, только когда Хуа Чэн приехал в военный лагерь в возрасте четырнадцати лет. — Мы с твоим отцом верили, что ты вернешься и исправишь весь этот кошмар, что здесь творился… — повернувшись к сыну, проговорила королева. — Цзюнь У захватил власть, и король больше не был ему нужен. Он отправил его в темницу… — Я знаю, матушка. Не беспокойся, об отце уже заботятся лучшие лекари города, — Хуа Чэн ласково погладил волосы матери. — Скоро ты сможешь с ним увидеться. Он очень слаб, но в целом он в порядке. — Спасибо… — по щекам королевы снова потекли слезы, и она прижалась к груди сына. — Вы вдвоем — наша единственная надежда. Даже Се Лянь не смог противостоять Цзюнь У. Он избавился от Первосвященника одним махом… — Что значит «избавился»? — лицо наследного принца тут же потеряло всю краску. — После того, как сгорел монастырь, никто Се Ляня не видел… Я боюсь, что Цзюнь У расправился с ним…       Хуа Чэн застыл. Хэ Сюань опасливо посмотрел на него. — Тетушка, если его не видели, возможно, он просто укрылся где-нибудь. Это еще не значит, что он… — Он жив, он точно жив, — резко перебил брата Хуа Чэн. — Вы же знаете его, он очень сильный, он не мог… — Не давай себе ложной надежды, милый. Как бы это ни было больно… — сочувственно проговорила королева. — Я знала его мать, Се Лянь рос у меня на глазах, пока не началось его серьезное обучение… Его семью постигло страшное несчастье… Как и его самого… Цзюнь У был назначен покровителем монастыря, Се Лянь сопротивлялся ему как мог, за что в итоге и поплатился. Твой отец делал все, чтобы защитить его, но на тот момент он уже не обладал и толикой той власти, что когда-то была у него. Цзюнь У стал настолько силен, что даже Первосвященник не смог ничего сделать. Возможно, он просто не успел, или же не знал, как быть. Все-таки внимание Се Ляня было не на политике. Он хотел помогать простым людям… — Довольно, матушка, я тебя понял… — с этими словами Хуа Чэн поднялся и вышел из комнаты.       Хэ Сюань и королева встревоженно переглянулись.

***

      Спустя месяц после возвращения наследного принца в столицу король подписал бумагу об отречении от престола, сообщив людям, что он слишком болен для того, чтобы управлять страной. Он и королева покинули дворец еще спустя один месяц и отправились в родовое имение Королевской семьи, где родился и провел свои ранние годы Хуа Чэн.       Поместье находилось в укромном местечке, о котором знали только приближенные Королевской семьи. Хэ Сюань лично выбрал самый лучший и надежный конвой для сопровождения и охраны бывших монархов. Так, Хуа Чэн был спокоен за безопасность своих родителей.       Оставалось лишь провести официальную церемонию коронации принца. Однако и здесь Хуа Чэн всех удивил, заявив, что церемония не будет проведена без благословения Первосвященника, как это всегда происходило испокон веков. Новоиспеченному Кругу министров оставалось только повиноваться.       Хуа Чэн позаботился о том, чтобы старые министры были казнены прилюдно и с позором, а их головы «украшали» стены Королевского дворца весь следующий месяц.       Зрелище было более чем отвратительное, зато у врагов Короны не осталось сомнений в том, что молодой король, или точнее сказать, будущий король — человек, с которым явно придется считаться.       Так, первые дни правления Хуа Чэна были окрашены в красный цвет крови предателей и врагов Короны. Когда-то это ему предрекал его друг, граф Ши, к которому Хуа Чэн, конечно же, заглянул сразу после того, как навел относительный порядок в столице. — Как же мне теперь к Вам обращаться, Ваше королевское Высочество? — усмехнулся старик, стоило Хуа Чэну зайти к нему в палатку. — Называй меня как хочешь, мне абсолютно все равно. Скажи только, Се Лянь жив? — взгляд мужчины сквозил отчаянием.       Провидец с сочувствием посмотрел на принца и вздохнул. — Жив.       Хуа Чэн громко выдохнул и чуть было не опустился на землю, но старик с невероятной для его возраста прытью и силой поддержал альфу под руку.       Принц почувствовал такое облегчение, какого не испытывал никогда в жизни. — Но где мне его искать? — Он не хочет, чтобы его нашли, — покачал головой старик. — Если ты и сможешь найти его, искать тебе придется очень далеко отсюда. Ты не сможешь узнать его. Полагайся лишь на свое сердце. И боюсь, тебе придется запастить терпением. Он уже совсем не тот человек, которого ты знал… — Неважно, главное, что он жив. Я буду искать хоть до скончания веков, но я сделаю все, чтобы просто увидеть его.       После встречи с графом принц направил несколько поисковых конвоев в разные концы страны и приказал им проверить все самые труднодоступные и удаленные места. Сам же Хуа Чэн был вынужден вернуться назад в армию.       Молодой король хотел покончить с этой войной. Однако правитель Юнань не желал идти на уступки, хотя положение его армии было крайне незавидным.       В итоге, Пэй Мин и другие генералы поддержали решение Хуа Чэна о вторжении в Юнань. План был таков: захватить страну и присоединить ее к Сяньлэ. Либо же свергнуть нынешнего эгоцентричного правителя и посадить на трон одного из своих людей. — Любой из планов должен быть осуществлен в кратчайшие сроки, — громко проговорил Хуа Чэн, поочередно глядя в глаза каждому из генералов напротив него. — Как именно будем действовать, посмотрим по ситуации.       Выразив свое согласие, полководцы разошлись каждый к своему отряду и начали приготовления к выступлению.

***

— Сегодня великий день, Ваше Высочество, — проговорил генерал Пэй, глядя в глаза Хуа Чэну. — Скоро эта война будет окончена.       Принц молча кивнул. — Я уверен, Вы найдете его.       Хуа Чэн удивленно приподнял брови: — Вы имеете в виду…? — Того человека, которого столь отчаянно ищете, — улыбнулся Пэй Мин. — Я никогда не встречался с Первосвященником, но что-то подсказывает мне, что это удивительный человек, раз сам наследный принц, будущий король готов пойти на такие жертвы ради него. — Жертвы? — переспросил Хуа Чэн. Ему было ужасно интересно, откуда у генерала такая информация. — Десять поисковых конвоев — это действительно сильно… — усмехнулся генерал. — Откуда Вы всё… — Не пугайтесь, я просто очень наблюдательный человек. — И большой любитель совать свой нос в чужую личную жизнь, — закончил за Пэй Мина принц. — О, да все настолько серьезно?! — Генерал, я думаю, Вам есть чем заняться, — со снисходительной улыбкой проговорил Хуа Чэн, выходя из просторной палатки, где проходило военное совещание. — Победа явно будет за Вами. Надеюсь, по всем фронтам!       Хуа Чэн обернулся и кивнул.       «Сколько бы времени это ни заняло, я не успокоюсь, пока снова не увижу тебя… — пронеслось в его мыслях. — Где же ты, Се Лянь?..».