Грешная страсть, или сын Первосвященника

      Путь до столицы показался Се Ляню вечностью. Чем ближе повозка подъезжала к городским стенам, тем больше юный омега начинал нервничать. — Послушник Се, — прервал долгое молчание Его Величество. — Ты, наверно, заметил, что Его Высочество — несколько замкнутый ребёнок.       Се Лянь удивленно взглянул на короля. Его первое впечатление о принце было как раз таким, но после того случая Его Высочество предстал перед послушником монастыря в совершенно ином свете. — Поэтому хочу заранее предупредить, что стоит быть с ним построже. Не балуй его. — Как скажете, Ваше Величество.       Король улыбнулся. — Знаешь, а ведь это принц настоял, чтобы я пригласил тебя во дворец. Ты очень впечатлил его. И тут я с ним солидарен. Кто как ни сын Первосвященника может дать лучшее образование будущему королю? — Надеюсь, что не разочарую Вас. — Я не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Его Величество. — На протяжении долгих лет я наблюдал за тобой с помощью твоего отца. Ты — тот человек, который нужен моему сыну.       Се Лянь внимательно слушал, недоумевая. — У Хуа Чэна сложный характер, он довольно своенравен для своего возраста. Поступай так, как считаешь нужным. Он слишком избалован.       Почему-то Се Лянь с трудом верил словам Его Величества, но все же решил не делать поспешных выводов. — Сегодня вечером ты будешь представлен ближайшему окружению Королевской семьи, а позже — двору как личный Наставник Наследного принца.       Услышав это, омега оторопел. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, — сурово произнёс король. — Да, Ваше Величество.

***

      По прибытии во дворец Се Ляня тут же сопроводили в его покои. Это была совершенно другая комната, не такая вычурная и богатая, как гостевая, в которой юноша ночевал в прошлый раз. Он был крайне доволен.       Покои были очень светлыми, а огромное окно по центру выходило на восток.       Сложив свои вещи около кровати, Се Лянь подошёл к окну и, к своему восторгу, обнаружил, что там был выход на балкон.       Повернув ручку высокой стеклянной двери, омега с опаской вышел наружу. Его сердце затрепетало от восхищения. В монастыре не было таких больших окон, а в его собственной келье окон не было совсем, не говоря уж о балконе.       Перед юношей предстал невероятный вид на город. Се Лянь мысленно пообещал себе, что вечером, когда стемнеет, он обязательно полюбуется им. — Послушник Се! Ее Королевское Величество желает видеть Вас, — оповестил один из слуг. Се Лянь уже успел запомнить его лицо. Это был тот же молодой мужчина, который сопровождал его по дороге в монастырь в прошлый раз. — Благодарю Вас, иду, — спохватился омега и, взглянув ещё раз на захватывающий вид перед ним, вышел с балкона и последовал за слугой.       Се Ляня вели через длинные коридоры, выстланные дорогими коврами цвета алой крови. На стенах красовались картины каких-то, видимо, важных людей со множеством орденов на груди. Наконец они остановились перед высокими позолоченными дверьми. — Мы на месте, Ваше Превосходительство, — оповестил слуга. Се Лянь ошарашено уставился на него. Впервые кто-то обращался к нему подобным образом.       Юный омега тут же одернул себя и заставил лицо принять бесстрастное выражение. Тяжёлые двери распахнулись с громким скрипом, и Се Лянь вошёл в огромную залу.       Поначалу ему пришлось прикрыть глаза от яркого света. Зала, оказавшаяся личной Приемной королевы, была освещена как минимум тысячей свечей в золотых канделябрах.       Шелковые портьеры, искусные гобелены, статуи, золотая мебель, обитая дорогой тканью и живые цветы — Се Лянь в жизни не видел столько предметов красоты в одном помещении. Конечно, он уже бывал в Королевском дворце несколько раз, но таких комнат ещё не посещал.       У окна за изящным столиком, накрытым на несколько персон, сидела сама королева в легком платье цвета белоснежных пионов. Ее темные, иссиня-чёрные волосы были свободно уложены, что придавало ее облику простоты и непринуждённости. Однако вид у королевы был несколько измученный, даже болезненный. — Послушник Се, — негромко позвала она. — Рада Вас видеть. За все те годы, что мы с Вами не виделись, Вы сильно выросли и стали красивым молодым человеком.       Се Лянь подошёл ближе и, поклонившись, опустился на колени. — Ваше Величество, приветствую Вас, для меня большая честь быть здесь.       Оторвав взгляд от пола, юноша увидел, что из-за плечей королевы выглянула маленькая черноволосая головка принца. Он пристально и при этом робко наблюдал за Се Лянем. — Ваше Высочество! — ещё раз поклонился омега, на этот раз принцу. — Привет, гэгэ! — Хун-эр! — резко и несколько пискляво воскликнула (почти взвизгнула) королева. Ее лицо начало покрываться красными пятнами то ли от гнева, то ли от стыда за выходку сына. — Что за манеры!       Се Лянь не знал, плакать ему или смеяться. — Госпожа Юйши! Госпожа Юй… — королева зашлась продолжительным кашлем.       Тут же откуда-то сбоку появилась женщина, несколько моложе королевы. Судя по ее богатой одежде и украшениям, она явно не была простой служанкой. — Госпожа Юйши, отведите Его Высочество в его покои и хорошенько объясните ему, как нужно себя вести при уважаемых людях, — откашлявшись, велела королева. — Слушаюсь, Ваше Величество, — слегка присев в реверансе, ответила госпожа Юйши и повернулась к принцу. — Ваше Высочество, прошу, пройдемте со мной.       Хуа Чэн жалобно взглянул на мать: — Матушка, прости меня, я не подумал прежде, чем сказать… Впредь такого не повторится! — Разумеется, не повторится, — сурово ответила королева. — В любом случае, ты увидишься с послушником Се завтра на занятии. Если, конечно, послушник Се не сочтёт обучение такого невоспитанного ребёнка, как ты, пустой тратой времени и не решит вернуться на гору Тайцан, чтобы продолжить своё обучение.       Юный принц умоляющим взглядом посмотрел на Се Ляня. В его левом глазу стояли слезы. Не зная, как правильно реагировать, Се Лянь едва заметно качнул головой в надежде, что Его Высочество поймет знак, а никто другой этого не заметит.       К счастью, мальчик понял, что волноваться не о чем, и покорно последовал за госпожой Юйши прочь из зала. — Послушник Се, пожалуйста, простите моего сына, иногда он забывается… — королева со вздохом обратилась к Се Ляню. — Все в порядке, Ваше Величество, — непринужденно улыбнулся юноша. — Прошу, выпейте со мной чая, — женщина указала на место за столиком напротив себя. — Благодарю, Ваше Величество. — Я полагаю, мой супруг предупредил Вас о том, что наш сын сильно избалован и слушается только тех, кого сочтёт нужным слушаться. Даже мы с его отцом не всегда входим в список таких людей, — с виноватой улыбкой сказала Ее Величество.       Се Лянь вежливо улыбнулся в ответ. Как бы король и королева ни ругали Хуа Чэна, от глаз юного омеги не могло укрыться, с какой любовью и обожанием они говорили о нем. — Несмотря на это поступайте так, как сочтете нужным. Если его поведение не будет Вас устраивать, смело наказывайте. Но почему-то мне кажется, что Вас он не посмеет ослушаться. — Почему Вы так думаете? — Се Лянь отпил немного чая и поднял взгляд на королеву.       Ее Высочество опустила поднесённую к губам чашку и прикрыла ладонью рот, усмехнувшись. — Ой, видели бы Вы, как он ждал Вас. Спрашивал, когда Вы приедете, каждые полчаса.       Се Лянь почувствовал, как его щёк коснулся румянец. — Но будьте с ним потверже. Скорее всего, завтра он будет, так сказать, Вас проверять. Четко дайте ему понять, как можно себя вести на занятиях, а как нельзя. — Я понял Вас, Ваше Величество, — учтиво ответил Се Лянь, пряча улыбку. У него создалось сильное впечатление, что Королевские супруги своими же руками избаловали принца и теперь пытались всячески исправить ситуацию с помощью других — учителей и воспитателей. — Се Лянь, дорогой, — вдруг тихим голосом произнесла королева, наклонившись через стол поближе к юноше.       Се Лянь, насторожившись, тоже наклонился к Ее Величеству. — Только между нами: будь спокоен и обращайся ко мне, если тебя что-то будет беспокоить…       Юный послушник монастыря непонимающе моргнул. — Его Величество предупредил меня, что ты, оказывается, омега…       Лицо Се Ляня покрылось густым румянцем. Ну почему это так волновало всех, кто об этом знал! Пусть таких людей было совсем немного — его семья и король с королевой — но юношу раздражала их реакция. Один лишь отец не придавал второму полу сына никакого особого значения, за что Се Лянь был крайне ему благодарен.       Сам юноша никогда не считал свой второй пол предметом чрезвычайной важности. Это было не то, из-за чего стоило волноваться. Се Лянь полностью игнорировал свои природные инстинкты, предпочитая думать о себе как о человеке без второго пола.       По поведению же Се Лянь больше походил на альфу. Так уж он был воспитан. Возможно, специально, а возможно, — нет. Этого юноша не знал да и не хотел знать. — Но не переживайте, — королева снова перешла на «вы». — Об этом больше никто не знает, и мы ни в коем случае не будем это афишировать, чтобы не усложнять Ваше положение. Это может привлечь излишнее внимание к Вашей персоне, ведь придворные в большинстве своём альфы, иногда среди них встречаются беты. Омеги, Вы знаете, встречаются редко. Особенно среди мужчин, — почти шепотом добавила Ее Величество. — Поэтому за советом или поддержкой Вы сможете обратиться только ко мне или лекарю. У Вас будет личный лекарь, тот же, который осматривал Вас на прошлой неделе. Однако, как омега, я лучше смогу понять Вас. — Я ни на чем не настаиваю, но имейте в виду, я к Вашим услугам, — ласково уточнила женщина.       Се Лянь не знал, куда деваться. Ему вдруг сделалось так неловко, как не было ещё никогда в жизни. — Что с ними всеми не так? Разве мой второй пол играет такую большую роль? Ещё никто не обращался со мной как с омегой. Уверен, большинство (если не все), кто меня знает, думают, что я альфа, — подумал юноша.       Поболтав с Ее Высочеством о том, о сём ещё какое-то время и получив настойчивые рекомендации по поводу того, что надеть на вечер и как себя вести, Се Лянь вышел из залы и устало прислонился к стене. Он чувствовал себя как выжатый лимон. Восторг и радость от того, что он наконец выбрался из монастыря в столицу начинали постепенно улетучиваться, уступая место нарастающему беспокойству.