Грешная страсть, или сын Первосвященника

— Ваше Превосходительство, Ваш наряд для вечерней церемонии, — услышал Се Лянь уже знакомый голос. Это был Фу Яо — слуга, приставленный к Се Ляню. Его Величество решил, что так будет лучше всего, ведь молодым людям уже доводилось не раз пересекаться. Именно Фу Яо сопровождал юного послушника в монастырь, а затем и в Королевский дворец.       Фу Яо был немногим старше Се Ляня, на вид ему можно было дать где-то восемнадцать лет. Высокий, с красивыми чертами лица, ухоженными длинными волосами, собранными в высокий хвост. Юношу можно было легко принять за придворного, если бы не его поведение и манера речи.       Разговаривал Фу Яо как-то странно. Вроде бы, вежливо и учтиво, но при этом выражение его лица источало равнодушие и даже некоторое презрение ко всему и вся вокруг. Поначалу Се Ляня это смущало, но вскоре он понял, что это лишь привычное поведение слуги. — Все ли пришлось Вам по вкусу? — как обычно вежливо, но с безразличием в голосе поинтересовался Фу Яо.       Се Лянь не мог оторвать глаз от одежды, которую ему принесли. Костюм был просто великолепный, ничуть не хуже позолоченной ризы Первосвященника. — А как это надеть? — вдруг смутившись, спросил послушник. — Не Вам об этом беспокоиться, я помогу, — был ответ.       За такое любой придворный отвесил бы Фу Яо смачную оплеуху, но Се Лянь не чувствовал особого превосходства над юношей, поэтому в дальнейшем никогда не запрещал тому выражаться так, как тот сочтет нужным. Все-таки Се Лянь — монах, будущий священнослужитель, ему не нужны слуги. В его глазах Фу Яо был, скорее, помощником. Послушник даже не исключал возможности того, что они когда-нибудь подружатся. — Благодарю, — улыбнулся Се Лянь. — Что ж, я, пожалуй, вернусь к своему занятию.       Омега подошел к письменному столу, на котором были разложены книги, письменные принадлежности и его собственные записи. — Могу я поинтересоваться, чем Вы заняты? — спросил Фу Яо, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть, что Се Лянь там писал. — Я готовлюсь к завтрашним занятиям с Его Высочеством, — ответил юный послушник. — Ах, да… Но должен Вас предупредить, что примерно через полтора часа я вернусь, и нам нужно будет начать подготовку к званому ужину, где Вас представят двору. — Двору? — Се Лянь поднял испуганный взгляд на Фу Яо. — Да. Его Величество просил передать Вам, что он решил не тянуть с Вашим представлением. Сегодня Вы будете представлены всем, чтобы каждый четко понимал, какое положение Вы занимаете. — О нет, — простонал Се Лянь. — Я не готов к такому, совсем не готов. А нельзя ли как-то перенести это дело?       Фу Яо посмотрел на сына Первосвященника как на умалишенного. — Фу Яо, что мне делать?!       Слуга скорчил недовольную мину, но, вспомнив, что перед ним молодой человек, который вырос и провёл всю жизнь в монастыре, сжалился над ним. — Не переживайте, для начала, — со вздохом проговорил Фу Яо. — Это для Вашего же блага. Узнав, кто Вы, придворные и прислуга будут знать, как к Вам можно обращаться. Это облегчит Ваше пребывание во дворце, поверьте мне на слово. — Хорошо, раз ты так говоришь, — Се Лянь, прищурившись, взглянул на слугу. Тот был серьезен. — А как нужно готовиться? Заучивать имена министров, которые будут присутствовать на вечере?       Фу Яо чуть было не раскрыл рот от удивления. — Где Вы такое вообще видели? Для чего Вам знать их имена? — Ну, не знаю… — пожал плечами Се Лянь. — Я в книгах читал… — Знаете уж, Ваше Превосходительство, романы не имеют ничего общего с реальной жизнью, — проворчал Фу Яо. — А как же, по-твоему, их писали? С реальной жизни, вот, что я тебе скажу! — улыбнулся Се Лянь. Его забавляло, что такой молодой человек, как Фу Яо, бурчит и ворчит совсем как старик.       Слуга закатил глаза. — Ну, Вам виднее, Вы же у нас великий Наставник и будете обучать Его Высочество всяким литературам…       Тут Се Лянь не выдержал и в голос рассмеялся, да так звонко и заразительно, что слуга невольно начал ему вторить. — Что ж, я откланиваюсь и вернусь через полтора часа. Наверняка Вы бы хотели освежиться после долгой дороги, поэтому первым делом Вам стоит принять ванну. Есть ли у Вас какие-нибудь пожелания? — А какие могут быть пожелания? — Се Лянь удивленно моргнул. — Эфирные масла, благовония, особый сорт мыльного корня… — начал перечислять Фу Яо. Обычно ему никогда не приходилось ничего объяснять, поэтому он глубоко задумался. — На твое усмотрение, я в жизни такими вещами не пользовался, — ответил послушник монастыря и вернулся к составлению плана завтрашних занятий. Все-таки он прибыл в Королевский дворец исключительно ради обучения Наследного принца, а не для того, чтобы купаться в роскоши.

***

      Подготовка к званому ужину заняла гораздо больше времени, чем Се Лянь мог себе представить. Сначала Фу Яо отвел юного омегу в купальню, где его в добровольно-принудительном порядке вымыли. С одной стороны, это было приятно, но с другой… Се Лянь никогда не обнажался при других людях, а тут пришлось…       Затем около часа Фу Яо занимался внешним обликом будущего Наставника Наследного принца. Слуга нацепил на юношу роскошные одежды, а затем принялся укладывать его длинные волосы и вплетать в прическу различные украшения.       Через три с лишним часа приготовлений Се Лянь не узнал себя, взглянув в зеркало. Не знай он собственного лица, подумал бы, что перед ним какой-нибудь наследный принц собственной персоной.       Не то чтобы Се Ляню никогда не говорили, что он красив. Говорили, и не раз, но он никогда не воспринимал подобные комплименты как-то всерьез. Для него истинную ценность имела исключительно внутренняя, душевная красота.       Однако, увидев себя сейчас, Се Лянь испытал непривычное, совершенно новое чувство удовлетворения от своего внешнего вида.       Прическа открывала его высокий изящный лоб. Бледность кожи лица подчеркивала красивую форму бровей, яркий цвет губ и выразительные глаза. Се Лянь смотрел на себя и не верил, что это он.       Одежда придавала его образу легкости. Пояс подчеркивал крепкий стройный стан, летящие рукава красиво очерчивали сильные руки превосходного мечника. Мотнув головой, словно отгоняя все эти странные мысли, юноша отвернулся от зеркала. — Еще чего, буду я тратить время на самолюбование, — недовольно подумал он.       Однако, Се Лянь прекрасно понимал, что все же стоит обратить внимание на детали его образа, ведь ближайшие несколько лет он проведет во дворце, где встречают исключительно по одежке. По ней же его будут и провожать. Другого не дано. По крайней мере, так говорил отец, который в свое время жил и воспитывался во дворце наряду с Его Величеством. — Ваше Превосходительство, Вы готовы? Время идти, — оповестил из-за дверей покоев Фу Яо. — Иду, — ответил Се Лянь и, очертив на своей груди символ силы и уверенности*, последовал за Фу Яо в Тронный зал.

***

      К величайшему облегчению Се Ляня, званый ужин прошёл почти как по маслу. Придворные радушно приветствовали бывшего послушника монастыря, почти каждый из них выразил своё почтение его отцу и изъявил желание как-нибудь побеседовать с сыном Первосвященника. Кто-то даже попросил юношу подумать над тем, чтобы взять в ученики его детей. Се Лянь обещал, что рассмотрит такую возможность, как только освоится во дворце.       К удивлению послушника, многие министры были озадачены тем, что Первосвященник не отправил своего сына в Королевский дворец раньше, как это было принято. Этот вопрос загнал Се Ляня в тупик, ведь он никак не мог дать на него исчерпывающего ответа. Ему и самому стало интересно узнать причину подобного промедления со стороны отца.       Оказывается, старший ребёнок из семьи Первосвященника отправлялся в Королевский дворец в возрасте десяти лет, иногда и раньше. Се Ляню же было пятнадцать, да и решение о его переезде был принято спонтанно… — Надо будет поговорить об этом с отцом, — решил юный омега.       Остаток вечера прошёл спокойно. Во время банкета Се Лянь беседовал с королем и королевой и ещё несколькими министрами. Все сочли Се Ляня очень хорошо образованным и приятным юношей, идеальным претендентом на роль Первосвященника. Юный омега был крайне собой доволен.       Однако нашелся-таки один министр, который бесстыдно вознес очень двусмысленный комплимент красоте сына Первосвященника. Это случилось уже под конец вечера, когда гости начали постепенно расходиться. — В завершение этого чудесного ужина, я бы хотел поднять еще один тост за виновника торжества, сына нашего глубокоуважаемого Первосвященника! - пьяно пошатываясь, заявил министр.       Гости согласно закивали, залу заполнили звуки шипящего шампанского. Король и королева одобрительно улыбнулись. — Уважаемые гости, наверняка ни от кого не укрылось, как Его Превосходительство хорошо воспитан и как начитан! Но, положа руку на сердце, скажу, что самое удивительное в нем, — это его природная красота. Редкий омега может похвастаться тем же. Для такого альфы, как Вы, это просто благословение небожителей!       Веселый шум в зале тут же затих, все глаза обратились к Королевской чете и Се Ляню. Юноша побледнел, не зная, как реагировать на подобное. Нужно ли ему притвориться, что он не расслышал и просто поблагодарить министра? Или же лучше поправить его, открыто заявив, что он, собственно, и был омегой. Разве это что-либо изменит?       Благо, Его Величество спас ситуацию: — Министр У, Вам, как министру культуры и просвещения, должно быть прекрасно известно, что здесь, во дворце мы не подчеркиваем второй пол кого бы то ни было столь открыто. Каждый пол имеет свои особенные черты, каждый из них уникален. Мне показалось, или в Вашей речи был некий намек на то, что альфы и беты уступают в красоте омегам?       Цзюнь У тут же упал на колени: — Ваше Величество, никак нет, прошу простить меня, если я сказал, что-либо не так… Все-таки я уже не молод, а с возрастом все труднее переносить такое количество вина… Впредь я буду осмотрительнее. Я ни в коем случае не хотел никого унизить! — Послушник Се, — министр с поклоном повернулся к Се Ляню. — Прошу простить меня, если я оскорбил Вас. — Вовсе нет, я лишь удивился, — улыбнувшись, ответил юноша. — В монастыре меня учили не уделять внимание второму полу людей. Ведь не это в нас самое главное. Стремление души и чистые помыслы — вот, что важно.       С этими словами Се Лянь поднял свой бокал и сделал глоток. Король с королевой, одобрительно переглянувшись, последовали его примеру, а вслед за ними и все присутствующие в зале.

***

      Прохладный ветер растрепал пряди, выбившиеся из прически Се Ляня. Он стоял на балконе своих покоев, облокотившись на мраморные перила. Сегодняшний день выдался по-настоящему сложным, возможно, одним их самых непростых в его жизни.       Се Лянь все никак не мог понять, откуда в Столице такой интерес ко второму полу людей. Юноша впервые столкнулся с подобным. Он считал это не просто чем-то самим собой разумеющимся, а вообще не стоящим особого внимания.       Мир за пределами монастыря стал казаться Се Ляню еще более чужим и даже немного отталкивающим. Сможет ли юноша влиться в него когда-нибудь? А нужно ли ему это?       Вдруг внимание Се Ляня привлек странный грохот откуда-то сверху. Юноша поднял взгляд на крышу, но ничего не увидел. — Наверное, птицы, — решил Се Лянь и вновь устремил взгляд на ночной город.       Тут же с крыши упало несколько мелких кусочков черепицы. Се Лянь настороженно попятился ко входу на балкон. — Ну и птицы тут, однако… — мысленно изумился юный омега.       Каково же было его удивление, когда с крыши свесилась чья-то голова. Се Лянь замер, зажав обеими ладонями себе рот, чтобы не закричать. — Гэгэ, — услышал омега громкий шепот. — Пресвятые небожители! Ваше Высочество! — облегченно выдохнул послушник, приложив одну руку к груди. — Ну Вы меня и напугали… Что Вы там делаете? Это же опасно! — опомнившись, воскликнул Се Лянь.       Темноволосый мальчик только усмехнулся и ловко спрыгнул вниз на балкон. — Прости, гэгэ, я не хотел тебя напугать. Не переживай, я часто забираюсь на крышу вечером, когда никто не видит, — гордо заявил принц.       Он подошел ближе к Се Ляню и робко взглянул на него исподлобья: — Пожалуйста, не рассказывай родителям и воспитательнице…       Послушник почувствовал, что его в очередной загнали в тупик. Он задумался: если поощрять подобное, рано или поздно это раскроется и он окажется в затруднительном положении. Более того, юный принц может пораниться, или — не дай бог — упасть… Высота тут была приличная…       Се Лянь тут же отогнал эти мысли прочь и решил быть честным. Пусть Его Высочество был ребенком, но в свои десять лет он был взрослее и смышлёнее многих своих сверстников. Это было видно даже невооруженным глазом. — Ваше Высочество, своей просьбой Вы поставили меня в неловкое положение. Как я могу позволить Вам и дальше лазать по крыше на такой высоте?! Я не смогу спокойно спать и буду волноваться, что с Вами что-нибудь случится.       Хуа Чэн, прищурившись, посмотрел на Се Ляня. — Гэгэ волнуется за меня? — Ну разумеется! Моя задача обучать Вас, а не поощрять такие опасные затеи! — строго сказал юный послушник монастыря. — Если гэгэ меня попросит, я не стану так больше делать, — хитро улыбнулся принц.       Се Лянь тут же вспомнил слова Ее Величества, сказанные ему утром. Его Высочество в самом деле «проверял почву», желая выяснить, насколько его молодой наставник строг. Осознав, что близок к тому, чтобы проколоться, Се Лянь напустил на себя важный вид. — Я настаиваю, чтобы Его Высочество обещал мне, что больше такого не повторится.       Мальчик, постучал носком лакированного черного сапога о пол и поднял на Се Ляня печальный взгляд. — Но мне так нравится любоваться видом города внизу. С высоты все так хорошо видно…       Юноша опешил. Ему было нечего возразить — он сам пришел сюда по той же причине. — А потом я увидел гэгэ и решил заглянуть… — виновато добавил Хуа Чэн. — У меня есть к Вам предложение, Ваше Высочество, — заговорщически улыбнулся мальчику Се Лянь. — Давайте каждый вечер, когда будет хорошая погода, будем вместе забираться наверх и любоваться видом.       Во взгляде принца промелькнуло неподдельное удивление, которое в один миг сменилось восторгом. — ДА! — только и сказал принц. — Но! — Се Лянь важно поднял указательный палец. — Пообещайте мне, что не будете лазать по крыше в одиночку. — Клянусь! Только с гэгэ! Слово Наследного принца!       Юноша улыбнулся и протянул было руку, чтобы потрепать мальчика по непослушным волосам, но вовремя остановил свой порыв, вспомнив, кто перед ним. От Хуа Чэна не укрылось желание послушника, и он намеренно сделал шаг к Се Ляню, но тот лишь учтиво поклонился в ответ, сочтя подобное неуместным. — Ваше Высочество, позвольте сопроводить Вас в Ваши покои, уже поздно. А наши занятия начнутся рано, Вам стоит выспаться. — Нет необходимости, мои покои соседние от Ваших, — мальчик как ни в чем не бывало прошел в комнату юного омеги и направился к двери, но резко замер и начал принюхиваться. Се Лянь опешил. — В-ваше Высочество?.. — Прости, гэгэ, просто в этой комнате стало иначе пахнуть после того, как ты въехал. Твой запах очень приятный.       К своему ужасу, Се Лянь почувствовал, как его щеки заалели, а в груди разлилось приятное тепло. Его реакция была более бурной, чем можно было ожидать — все-таки он получил похвалу пусть от совсем юного, но альфы. Послушник чуть было не замотал головой, чтобы отогнать эти неуместные мысли прочь. — Спокойной ночи, гэгэ! — несколько удивленным тоном пожелал принц. — Благодарю, Ваше Высочество, и Вам! — с легким поклоном ответил Се Лянь.