Mon ange gardien

***

- Итак, что ты чувствуешь? - взволнованным шепотом спросил Тео.     - Не знаю... Клубника... Как клубничный отвар... Книги из библиотеки... И чай с корицей.     На некоторое время воцарилось молчание.     - Пэнси ничем таким не пахнет, - сказал Тео, слегка разочарованный.     - Нет.     - У тебя есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог быть?     Драко еще раз вдохнул пьянящий аромат, но никого не узнал.     - Нет, понятия не имею...     - Книги в библиотеке... - шепотом повторил Тео, нахмурив брови.     - Может быть, я все-таки влюблен в тебя, - с усмешкой сказал Драко.     - Ха-ха-ха. Очень смешно. Что ж, в одном я уверен, это не Пэнси.     - Нет...     Если бы он почувствовал запах чего-то, отдаленно напоминающего Пэнси, он бы узнал ее, но ни один из трех ароматов в "Амортенции" не напомнил ему о ней. Он, вероятно, почувствовал бы запах холодного табака или химический аромат ее губной помады.     - Или, может быть, твоя идея не сработала. - Сказал Драко.     Он поднял брови так высоко, что они затерялись в каштановых завитках на лбу.     - Пожалуйста, не оскорбляй самое сильное любовное зелье в мире.     Он уже собирался снова закрыть флакон, когда Драко шепотом воскликнул:     - Подожди! А что чувствуешь ты?       - Я? Но я не влюблен, в этом нет смысла.     - Ну и что? Я тоже не влюблен, но все равно чувствую запахи. По твоим словам, это должно означать, что женщина в моей жизни пахнет клубникой. Ну давай же, что ты чувствуешь?     Тео нахмурился и склонился над флаконом. Драко показалось невероятным, что Тео не чувствовал запах клубники и корицы, потому что эти запахи полностью пропитали комнату, в ней было почти душно. Тео, с другой стороны, пришлось наклониться над зельем, как будто от него не пахло.     - Я чувствую запах... Запах костра... Запах чернил и пирога с патокой.     - Запах чернил? - повторил Драко, подавляя смех. - Ты действительно гребаный ботаник, Нотт.     - Заткнись на хрен. Я не из тех, кто пытается решить, нравится мне девушка или нет. По крайней мере, я знаю, что это не так.     Он снова закрыл маленький пузырек и аккуратно убрал его в шкафчик, затем прошептал: "Нокс". Луч его волшебной палочки погас, и комната почти погрузилась в темноту, за исключением света, который все еще излучал Драко и который едва освещал лицо Тео перед ним:     - Выключи свою волшебную палочку, или нас действительно заметят. Пошли, - сказал Тео.     И они выскользнули из класса и вернулись в свои кровати.     

***

- Вы уверены в этом, мисс Грейнджер?     Гермиона посмотрела на маленькие золотые песочные часы на столе. Этот волшебный предмет, который она обожала и ненавидела одновременно, вдохновлял ее настолько же сильно, насколько и изматывал.     - Да, я уверена, - наконец сказала она.     Профессор Макгонагалл серьезно кивнула и взяла золотую цепочку, которую положила в фиолетовый бархатный конверт.     - Тогда маховик времени будет отправлен обратно в министерство завтра.     Гермиона кивнула. Она не испытала особого облегчения, когда вернула его, но уже чувствовала, что тяжесть на ее плечах спала.     - Так вы хотите прекратить изучение маггловедения, не так ли?     Она вспомнила слова Малфоя: "Обещания в доме Малфоев священны. Мне нужно твое слово". Она никогда не думала, что поделится обещанием с Малфоем, но теперь, когда она взяла на себя обязательство, ей пришлось его сдержать.     - Да.     - Очень хорошо, - сказала Макгонагалл, доставая из ящика тот же бланк, что и в апреле. - Тогда, без этих двух вариантов, ваше расписание на следующий год будет значительно сокращено.     - Понятно.     - Мисс Грейнджер... - сказала Макгонагалл, и ее суровое лицо слегка просветлело. - Профессор Люпин рассказал мне о вашем экзамене по защите от темных искусств.     На этот раз Гермиона вцепилась руками в деревянную спинку стула. Она почувствовала, как участилось ее сердцебиение:     - да?     Она потерпела неудачу. Люпин неправильно выставил оценки, и она потерпела неудачу. Это было очевидно.     - Он рассказал мне о вашем Боггарте.     - Я потерпела неудачу, не так ли? - спросила она тихим голосом.     Макгонагалл подняла брови, явно удивленная вопросом:     - Нет, мисс Грейнджер. Отнюдь нет.     Кулаки Гермионы разжались.     - Я хотела сказать вам, что я очень горжусь вами, - сказала учительница. - Независимо от того, есть у вас способность поворачивать время или нет, вы все равно лучшая ученица в этой школе и, вероятно, самая умная ведьма на своем курсе. Не думайте, что, улаживая свой график, вы теряете этот статус.     Гермиона ничего не сказала, но почувствовала, как ее щеки слегка покраснели.     - И тот факт, что ваши родители - магглы, никоим образом не умаляет ваших способностей, напротив, это придает вам богатства. Вам здесь самое место, как и любому другому ученику этой школы.     Макгонагалл внимательно посмотрела на Гермиону, но та не знала, что сказать. Макгонагалл затронула все ее больные места, все ее комплексы с тех пор, как она впервые поступила в Хогвартс. Услышав это, гермиона почувствовала себя одновременно уверенной и смущенной. К счастью, она не стала настаивать:     - В любом случае, поздравляю вас с вашими результатами в конце года, они все отличные. Я желаю вам хороших летних каникул, пусть они будут спокойными после этого трудного года.     - Спасибо вам, профессор Макгонагалл.     И она вскочила со стула, чтобы выйти из кабинета. Она открыла дверь, вышла в коридор, размышляя, не присоединиться ли ей к Гарри и Рону, которые еще не закончили собирать вещи, когда голос за ее спиной заставил ее вздрогнуть:     - Значит, ты сдержала свое обещание?     Она обернулась, широко раскрыв глаза:     - Малфой, ты меня напугал!     Он стоял, прислонившись к стене, рядом с дверью кабинета Макгонагалл, в своей обычной небрежной позе. Он издевательски рассмеялся, услышав ее пронзительный голос.     - Ты за мной следишь? - подозрительно спросила она.     Он закатил глаза:     - Нет, я направлялся в библиотеку. Не думай, что ты центр Вселенной, Грейнджер.     Она успокоилась, потому что боялась, что Малфой услышал то, что только что сказала ей Макгонагалл. Она немного расслабилась, но все еще оставалась настороже по отношению к Малфою, потому что он был слишком непредсказуем. Он продолжил, растягивая слова:     - Итак, ты бросила магловедение?     - да. Что на самом деле глупо, потому что я убеждена, что ты жульничал.     Он выглядел притворно возмущенным:     - Жульничал?     - да. Ты подкупил Снейпа, чтобы получить лучшую оценку. Вот почему ты заключил сделку, ты уже был уверен, что выиграешь, когда предлагал ее мне.     Малфой помахал пальцем перед ее носом, чтобы сказать "нет", обрывая ее.     - Нет, нет. Я знал, что выиграю, Грейнджер, но не потому, что жульничал. Тебя не убьет, если я скажу, что в этом вопросе я был лучше тебя? Признай, я получил оценку лучше, чем ты. Ты проиграла спор. Не втягивай в это Снейпа, я играл честно.     Гермиона на самом деле не купилась на это, и он, должно быть, заметил это, потому что настаивал, придвигаясь к ней чуть ближе:     - Я же говорил тебе. Я держу свои обещания. Ты проиграла.     - Я понимаю! - воскликнула она. - И я выполнила условия сделки, я отказалась от своего выбора. Доволен?     Он улыбнулся, и это был первый раз, когда она видела его такую улыбку. Это не была его ухмылка, или издевательская усмешка, или фальшивая улыбка. Это была настоящая, искренняя улыбка, которая осветила его лицо.     - Мерлин, Грейнджер. Ты еще больший неудачник, чем я. - пробормотал он.     - Я не из тех, кто любит проигрывать! - раздраженно воскликнула она.     - Конечно, ты не любишь.     И он умчался прочь. Она смотрела ему вслед, а когда он отошел достаточно далеко, чтобы она не могла разобрать, что он говорит, он сказал:     - Повеселись со своими магглами этим летом.     Она несколько раз прокрутила эту фразу в голове, пока шла в Гостиную, не совсем уверенная, было ли это оскорблением или "прощай".     

***

Пэнси не поехала с ними в купе Хогвартс-экспресса. Это был первый раз, когда они путешествовали не вместе.     Драко всю дорогу смотрел на пустое сиденье рядом с ним. Обычно она лежала, засыпая у него на коленях или на подоконнике, или любовалась пейзажем. В обеденный перерыв она покупала сэндвич с арахисовым маслом и медленно съедала его, читая журнал или болтая с Блейзом и Тео. А за десять минут до прихода она снова надевала повязку на голову, приглаживала волосы рукой и красила губы красной или черной помадой, прежде чем встретиться с отцом. Драко всегда казалось странным, что отец приказывал ей носить повязку на голове, но никак не комментировал ее помаду.     Сейчас он ничего этого не замечал. Он был один. На самом деле, Тео и Блейз были с ним, но Драко уже не мог наслаждаться ими так, как раньше. У него было впечатление, что ему не хватает чего-то физического, что мешало ему жить нормально. И все же Пэнси была совсем рядом, в купе с Дафной и Асторией Гринграсс. Никогда еще она не казалась ему такой далекой.     Друзья не задавали ему никаких вопросов и оставили его хандрить в своем углу. Они все равно ничего не могли сделать. Драко был заперт в темнице чувств, и ключ от нее был у Пэнси.     Удивительно, как сильно ты скучаешь по кому-то, когда он внезапно уходит. Ему казалось, что он недостаточно общался с ней в этом году, что он упустил возможность увидеть ее или провести с ней время, и теперь, когда она ушла, ее отсутствие было еще более болезненным. Он должен был настоять на том, чтобы она спала в его постели, чтобы она рассказала ему о том, что ее беспокоило, задолго до этого, чтобы они могли осознать это вместе. Она, должно быть, очень страдала в одиночестве...     - Что-нибудь из тележки?     Драко повернул голову. Он даже не заметил, что рядом стояла тележка с едой. Официантка широко улыбнулась им.     - Дрей, ты что-нибудь хочешь? - спросил Блейз.     Драко покачал головой. Он хотел уединиться в своем уголке и почувствовать себя виноватым в одиночестве. Блейз настаивал:     - Давай, съешь что-нибудь. Ты весь день ничего не ел.     - Нет, спасибо. - сказал он резким голосом.     Блейз вздохнул, и Драко услышал, как он попросил два бутерброда. Будь они с арахисовым маслом, он бы к ним даже не притронулся. Тео, напротив, попросил немного сладостей и, как только хозяйка ушла, положил их на видном месте на маленький столик у окна:     - Вот, Драко.     Драко посмотрел на сладости, но был недостаточно голоден, чтобы счесть их аппетитными.     - Нет, спасибо.     - Выпей хотя бы немного тыквенного сока. - попросил Блейз, и тот протянул ему бутылку.     - Что с вами такое? - рявкнул Драко, накрываясь курткой, как одеялом.     - Мы беспокоимся о тебе, вот и все.     - Не нужно, я в порядке. - сказал он, хмыкнув.     Тео и Блейз что-то прошептали друг другу, чего Драко не расслышал. Ему это не очень понравилось. Он чувствовал себя животным, которое они изучают. Он перевернулся на другой бок на скамейке и попытался уснуть, но, несмотря на тряску поезда, ему не удалось погрузиться в сон.           - Дрей? Дрей, мы прибыли.     Драко уже давно почувствовал, что поезд замедляет ход, но ему не хотелось вставать. Он был вынужден это сделать, когда Блейз потряс его за плечо более энергично:     - Ладно, Блейз! Я встаю!     Он снял куртку и взял свой чемодан, который лежал в багажной сетке над сиденьем. Коридор поезда уже был заполнен студентами, которые хотели первыми выйти на платформу. Драко был уверен, что Грейнджер была из тех людей, которые вставали на двадцать минут раньше, чтобы быть впереди всех. Сам не зная почему, эта мысль вызвала у него легкую улыбку.     Блейз открыл дверь купе, и они втроем встали в очередь студентов, которые медленно продвигались вперед. Крэбб и Гойл были впереди. Драко не ответил, когда они пожелали ему счастливых летних каникул.     По привычке он обернулся, чтобы поискать Пэнси в толпе. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти ее, хотя она была самой маленькой. Она стояла прямо за ним, рядом с Дафной Гринграсс, которая выглядывала из окна в поисках своих родителей. Пэнси, с другой стороны, не искала своего отца: ее взгляд был прикован к Драко. Ее веки были припухшими, как будто она долго плакала, а темные зрачки блестели. Она выглядела такой печальной. У него сжалось сердце от этого зрелища.     Они обменялись долгим взглядом, который показался Драко вечностью, но на самом деле длился всего около десяти секунд.     - Двигайся, Драко!     поторопил Маркус Флинт, и Драко понял, что Тео и Блейз уже запрыгнули на платформу. Драко последовал за ними, а когда обернулся, Пэнси уже не было позади него. Он попытался разглядеть ее отца, но толпа студентов, воссоединяющихся со своими близкими, помешала ему разглядеть их. Рука матери с длинными черными ногтями схватила его за локоть:     - Вот ты где!     Она улыбнулась ему, и он изо всех сил постарался искренне ответить. Она не обняла его, но продолжала держать его за руку самым материнским жестом, на который была способна. В этот момент подошли Блейз и Тео.     - Добрый вечер, миссис Малфой.     - Добрый вечер вам обоим! Удачной была поездка?     - Очень хорошой, - сказал Блейз.     Драко оглядел толпу в поисках Пэнси, но не смог ее найти. Он проклинал себя за то, что не последовал за ней, ему бы хотелось поговорить с ней, прежде чем идти домой.     - Хотите выпить чаю дома? Тео, твой папа заедет за тобой сюда?     - Нет, мой папа не приедет. На самом деле, я собираюсь пожить у Блейза все лето.     Драко не расслышал конца фразы Тео, потому что, пока он искал Пэнси в толпе студентов, он нашел Грейнджер. Он увидел, как она приближается к группе рыжеволосых людей, в которых он сразу же определил семью Уизли. Мать, маленькая пухленькая женщина с огненно-рыжими волосами, заключила ее в крепкие объятия. Драко был удивлен, что они с Грейнджер так близки, он не думал, что они так хорошо знают друг друга. Была ли это та женщина, которая прислала ей свитер с буквой "Г", тот самый, который носили Уизли? Почему она демонстрировала свою привязанность даже больше, чем Нарцисса, хотя она даже не была его дочерью?     - Что ж, возвращайтесь домой целыми и невредимыми, мальчики! Пошли, Драко, мы попытаемся выбраться с платформы. - объявила Нарцисса.     Драко оторвался от созерцания Грейнджер, чтобы последовать за матерью и быстро попрощаться с двумя своими друзьями, которые возвращались к Блейзу. В любом случае, он, вероятно, тоже собирался пойти к Блейзу на следующий день.     Как раз перед тем, как пересечь барьер в 9 ¾ и уехать на два месяца, он оглянулся в последний раз, чтобы мельком увидеть кудри Грейнджер и ее улыбку, прежде чем она снова исчезла в толпе.     

***

Гермиона заняла место в самом начале, так что оказалась прямо перед дверями поезда. Когда поезд остановился, она выскочила на платформу, переполненную нетерпеливыми родителями. Она знала, что ее собственные родители ждут ее за барьером, как и каждый год.     Рон, Гарри, Джинни, Фред, Джордж и Перси прибыли по очереди, и вся компания бросилась встречать Молли и Артура. Как только они увидели своих детей, они закричали от радости:     - О, вот и вы! Мы так по вам скучали! У вас была хорошая поездка? Вы голодны? О, как я скучала по вам!     Молли обняла всех по очереди, включая Гермиону. От нее пахло так же, как от Рона, слегка сладковатым запахом, который был сразу узнаваем. Гарри тоже был очарован объятиями Артура и Молли, а затем они все вместе прошли барьер 9 ¾.     - Гермиона, ты тоже должна прийти на Чемпионат мира по квиддичу, это так интересно! - радостно воскликнул Артур Уизли. - Я уверен, что мог бы попросить дополнительные места и для твоих родителей, если они захотят прийти.     - О, не волнуйтесь, мистер Уизли... Квиддич на самом деле не мой конек.     - Но, Гермиона! - запротестовал Рон, доставая их чемоданы. - Это не просто матч, это чемпионат мира! Клянусь, тебе бы понравилось!     Гермионе очень хотелось повидаться с Гарри и Роном за пределами Хогвартса, но она не хотела злоупотреблять гостеприимством родителей Рона.     - Мы будем поддерживать связь в течение лета, но мы будем рады приветствовать тебя в "Норе", Гермиона. - Любезно сказала Молли.     - Большое вам спасибо, миссис Уизли.     Они прошли через барьер один за другим. На другой стороне Гермиона не сразу увидела своих родителей, которые, вероятно, ждали в вестибюле. Гарри попращялся с ними и подошел к своему дяде Вернону, который выглядел еще более замкнутым, чем когда Гермиона видела его в последний раз. Он даже не улыбнулся, когда Гарри вышел ему навстречу.     - До скорой встречи, Гермиона! - Ласково сказал Рон.     - Хорошего лета! - сказал Джордж.     - Увидимся в августе! - подмигнул Фред.     - Присылай нам письма! - воскликнула Джинни, идя с родителями.     Она махала рукой на прощание, пока они не вышли со станции. Затем Гермиона взяла свою тележку и покатила ее к вестибюлю, чтобы найти родителей. Когда она шла по железнодорожной платформе, она услышала, что рядом с ней идет женщина, и ее внимание привлекло произнесенное ею имя:     - Драко, разве ты не сошел с поезда вместе с Пэнси? Тогда где она? Возможно, мы могли бы пригласить ее на ужин в ближайшие несколько дней.     Гермиона заметила Драко Малфоя, который шел сразу за женщиной. Гермиона осторожно рассмотрела ее и сразу поняла, что это, должно быть, его мать. Она была высокой, стройной и очень ухоженной. Ее волосы были того же светло-русого цвета, что и у ее сына, за исключением того, что вторая половина головы была почти черной. Черты ее лица были очень похожи на черты лица Малфоя, довольно выраженные, а лицо было бледным. Гермиона редко видела такую красивую женщину в своей жизни.     Ее вопрос заставил Малфоя вздрогнуть, хотя его мать этого не заметила. Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, его взгляд был прикован к тележке, которую он толкал на расстоянии вытянутой руки, и он пробормотал что-то, чего она не совсем поняла:     - Нет, она со своим отцом.     - ой. Что ж, ты можешь сказать ей, что она приглашена на ужин в Поместье, когда захочет. Ох, на этой станции полно магглов! Давай, Драко, я не хочу здесь задерживаться и хочу поскорее вернуться домой.     Мальчик не ускорил шаг, заданный его матерью, которая внезапно сморщила нос в гримасе отвращения, наблюдая за людьми, идущими рядом с ней. Гермиона немного замедлила шаг, чтобы не быть замеченной Малфоем или матерью Малфоя. Она пропустила их вперед и проводила взглядом, когда они направились к ближайшей выходной двери, вероятно, чтобы скрыться от любопытных глаз.     Внезапно ее внимание привлекло нечто гораздо более веселое, чем печальная семейка Малфоев. Вдалеке она увидела своего отца, который махал ей рукой. Рядом с ним стояла ее мать, держа в руках большую белую табличку с надписью "Добро пожаловать домой, Гермиона".     Гермиона улыбнулась во весь рот, когда увидела их, и ее улыбка стала еще шире, когда она увидела человека, который их сопровождал...     - ДЭННИ!     Она бросилась к ним, чтобы обнять. Ее мать уронила табличку на пол, чтобы освободить руки и обнять дочь.  Гермиона поцеловала родителей, затем обняла Дэнни и вдохнула его такой знакомый запах, который напоминал ей о доме.     - О, я так по вам скучала! - воскликнула она, вырываясь от них.     - Конечно, мы так скучали по тебе!     - Хорошо доехала? - спросил Дэнни.     Она почти не узнала его, когда увидела издалека. Он значительно вырос и определенно не был похож на того Дэнни, с которым она попрощялась год назад. Он был выше ее, и его когда-то круглая челюсть стала более заметной, а волосы более растрепанными, чем раньше. Он больше не носил брекеты, и теперь его зубы были идеально выровнены. На самом деле, он все больше и больше походил на своего брата Томаса.     - Отлично, но я умираю с голоду. Я съела только маленький бутерброд с арахисовым маслом. - Ответила Гермиона.     - Тогда пошли домой! Я приготовил жареного цыпленка и жду, когда ты его съешь, - сказал отец, забирая у нее из рук тележку.     Она шла рядом с родителелями и Дэнни до парковки. Прошло так много времени, что она с трудом нашла их машину, внезапно забыв марку. Когда она открыла багажник, ее отец воскликнул:     - О боже! Это Живоглот?     Гермиона посмотрела на кошачью корзинку, прикрепленную к ее чемодану. Она много раз упоминала Живоглота в своих письмах, но в тот момент поняла, что они никогда не видели его в реальной жизни.     - Да, это он.     - Он...     Ее мама и папа озадаченно посмотрели на кота сквозь сетку корзины, явно колеблясь между словом "милый" и "ужасный". Дэнни выбрал "оригинальный", и Рэйчел с Джоном одобрили его.     Отец Гермионы положил вещи в багажник, как и Живоглота, а Гермиона и Дэнни сели сзади. На улице было почти темно, но она все еще могла видеть Лондонский пейзаж через окно машины. Они миновали Британскую библиотеку, куда Гермиона несколько раз ходила на экскурсии со своим классом, Риджентс-парк, красивую, колоритную улицу Примроуз-Хилл, а затем и более знакомые места по соседству. Когда они проезжали Хэмпстед-Хит, Дэнни задал судьбоносный вопрос:     - Итак, как прошел твой год в школе-интернате?     Гермиона прекрасно понимала, что рано или поздно этот вопрос всплывет, но она, очевидно, не могла говорить о Хогвартсе в присутствии Дэнни, поэтому постаралась не упоминать магию.     - Отлично! Я заняла первое место в рейтинге.     - Неудивительно! Но все равно поздравляю. - Дэнни улыбнулся.     - Мы очень гордимся тобой, Мими. - сказал ее отец с водительского сиденья.     - И ты теперь говоришь на двух языках по-французски?     - Э-э-э..... Да, я так думаю.     - Давай, скажи предложение! - воскликнул Дэнни.     Гермиона повторила единственную французскую фразу, которую знала, молясь, чтобы Дэнни не расспрашивал ее о подробностях:     - Je meurs de faim.     - здорово. Что это значит?     - Это значит, что мы скоро будем дома. - Гермиона солгала.     Вероятно, не желая, чтобы Дэнни задавал еще какие-нибудь каверзные вопросы, мама Гермионы поспешно включила радио.     - Что у тебя в кармане? - спросила Гермиона.     Дэнни вытащил из кармана листок бумаги и развернул его. Это был красивый карандашный рисунок летящего Супермена.     - Этот рисунок я нарисовал по дороге на станцию. - обьяснил мальчик.     - Что? Ты действительно стал лучше, это замечательно, Дэнни!     - О, спасибо. Я рад, потому что мне удалось убедить своих родителей выбрать художественное направление в моей школе в следующем году.     - Это здорово!     - Да, я надеюсь, что это повысит мой средний балл. Хочешь посмотреть другие рисунки, которые я сделал в этом году?     - да!     Дэнни достал из кармана маленький блокнот и показал ей несколько своих рисунков. Все они были прекрасны. У Дэнни всегда были способности к рисованию, но Гермиона никогда не думала, что он настолько преуспел с тех пор, как они виделись в последний раз, и в своих письмах он никогда не присылал ничего, кроме маленьких иллюстраций в уголках листа. Когда они вдвоем склонились над блокнотом Дэнни, роботизированный голос по радио объявил:     - Напоминаем вам, что мы все еще разыскиваем скрывающегося человека по имени Сириус Блэк. Это хрупкий мужчина лет тридцати с длинными черными волосами. Он вооружен и чрезвычайно опасен. Если вы увидите его или у вас будет какая-либо информация об этом человеке, пожалуйста, позвоните нам по бесплатному номеру телефона...     - Они все еще ищут этого психопата? - прокомментировал Дэнни. - Они ищут его уже сколько, год? Скорее всего, он уже мертв.     Гермиона тихо кивнула, но никак не отреагировала. Было чрезвычайно странно говорить о Сириусе в таком тоне.     Затем она встретилась взглядом с матерью в зеркале заднего вида автомобиля. Они долго смотрели друг на друга, но, поскольку не могли говорить об этом, никто из них ничего не сказал, а вместо этого посмотрели на парк, который растирался слева от дороги, насколько хватало глаз.     

***

Поместье казалось еще более враждебным, чем раньше. Ему казалось, что он не был здесь много лет, как будто он не узнавал место, которое называл своим домом. Все было серым, холодным и опрятным. И, прежде всего, здесь царила постоянная тишина. Драко мог ходить несколько минут, не слыша ни звука. Комнаты были огромными, но пустыми. Или, возможно, он слишком привык к гулким коридорам Хогвартса, которые постоянно гудели.     Прошел, наверное, час с тех пор, как Драко вернулся домой, и он уже чувствовал себя одиноким. Обойдя свою комнату, распаковав последние рождественские подарки, которые он бросил в угол, помывшись и походив взад-вперед по комнате, он уже не мог придумать, чем бы занять свой разум. Чем он занимался до Хогвартса? Как он проводил свои дни до этого? Ему было скучно, это точно. Он проводил время у Блейза, а когда его там не было, ему было одиноко в своем большом поместье.     На самом деле, он не был одинок. У него были занятия дома, и он проводил их вместе. С Пэнси. Он не был одинок, потому что она всегда была рядом.     В данный момент думать о Пэнси было лучшим способом впасть в депрессию, а лето еще даже не началось. Поэтому Драко решил задвинуть ее на задний план и занять себя посещением библиотеки поместья. Он поднялся по лестнице и вошел в огромную комнату, которую посещал нечасто. На каждой стене комнаты были полки, заполненные старыми книгами, рассортированными по категориям. Драко бесцельно бродил между полками, читая названия нескольких книг или проводя пальцем по пыльным переплетам. Некоторые книги были на латыни, греческом, французском и даже итальянском языках.     Он подумал, что Грейнджер пришла бы в восторг от этой комнаты. Она, вероятно, назвала бы ее лучшей комнатой в Поместье, даже не взглянув на остальные. Она была бы в восторге от впечатляющей коллекции книг, которой владела его семья. Она бы выбрала из них целую стопку и уселась в это зеленое кресло с дымящейся чашкой чая, которую забыла выпить, пока читала...     Нет. Драко не должен был думать об этом, не здесь. Он не мог представить Грейнджер разгуливающей по его поместью, это было опасно. Он должен был ненавидеть ее. Мерлин, он ненавидел ее! Она была Грязнокровкой, а Малфои никогда не должны были общаться с такими мерзкими существами.     Отбросив две первые мысли, которые постоянно приходили ему в голову, о Пэнси и Грейнджер, Драко не знал, о чем думать, и поэтому взял первый попавшийся учебник по зельеварению. Это была старая, потрепанная книга с пожелтевшими листками, вырванными в некоторых местах. Он сел в зеленое кресло и начал читать. Сначала он заставлял себя читать без интереса, но со временем увлекся. Зельеварение всегда было его любимым предметом, но он никогда не углублялся в него. И все же это было по-настоящему увлекательно. Он узнавал что-то новое и даже с нетерпением ждал возможности опробовать новые методы для своих приготовлений в следующем году.     Он был настолько сосредоточен на тексте, который читал, что не сразу заметил, как к креслу приблизился домашний эльф. Когда он кашлянул, чтобы показать свое присутствие, Драко, задыхаясь, чуть не уронил книгу на пол:     - Черт! Стучись в дверь!     - Извините, мастер Малфой. Я просто хотел сообщить вам, что ужин подан.     - Мой отец здесь?     Эльф медленно кивнул. Очевидно, ему тоже не нравилось, когда его отец был в Поместье. Он, вероятно, отчитал его несколькими минутами ранее, судя по обгоревшим пятнам на ушах.     - Хорошо, - ответил Драко, закрывая книгу.     - Не хотите ли чаю, хозяин? Для чтения?     Драко оценивающе посмотрел на Чабби. Он предпочитал Добби, который знал его гораздо лучше, но этот все равно был полезен. Он пожал плечами:     - Да, почему бы и нет.     Он вышел из комнаты и быстро спустился по многочисленным ступенькам в столовую. Стол был накрыт так, словно это был официальный ужин, хотя их было всего трое. Люциус сидел в конце стола с озабоченным видом, а Нарцисса читала газету. Когда Драко вошел в класс, она закрыла "Ежедневный пророк" и с улыбкой наблюдала, как он садится.     - Добрый вечер, отец.     - Добрый вечер, Драко. Как прошел твой семестр?     - Отлично, я занял пятое место в общем зачете...     Перед ними появилось блюдо, и Драко схватил обе ложки для салата. Когда он положил себе на тарелку немного, то услышал, как его мать вскрикнула, а Люциус уронил вилку. Он посмотрел на своих родителей, которые были шокированы.     - Драко! - воскликнула его мать.     - Что? Что я наделал?     Он опустил взгляд на свою тарелку, полную салата. И с опозданием на минуту вспомнил о традициях Малфоев. Всегда позволяй отцу семейства угощаться и есть первым. Он повернулся к Люциусу, который так и не приступил к еде. Его лицо внезапно исказилось гримасой гнева.     - Где же твои манеры, Драко? - он зашипел сквозь стиснутые зубы.     - Извини, я к этому больше не привык... В Хогвартсе... - начал Драко.     - В Хогвартсе, очевидно, учат вести себя как грубиян, - сухо вставил Люциус.     - Успокойся, Люциус... - вмешалась Нарцисса.     - Что? - завопил Люциус, слегка перебарывая себя. - Ты снова собираешься защищать его, не так ли? Как ты можешь это объяснить? Ты понимаешь, что наш единственный сын, единственный представитель рода Малфоев, разрушает наши семейные ценности, которые устанавливались годами...     - Пожалуйста, он просто забыл. Он устал, он весь день был в дороге. Он знает все о наших семейных ценностях...     Драко молчал, не желая вмешиваться и усугублять ситуацию. В любом случае, как только Люциус изменил свое лицо, он уже не мог вернуться к прежнему образу жизни, по крайней мере, в течение нескольких часов. Поэтому Драко стал совсем маленьким, немного стыдясь, что забыл о таком строгом правиле, и благоразумно подождал, пока его отец съест половину стейка, прежде чем решиться приступить к еде. Его родители спорили до конца ужина, и никто из них больше не задавал ему вопросов.     Драко пропустил десерт и попросил разрешения встать из-за стола. Выйдя из столовой, он вздохнул.  и еще два таких месяца...     По привычке он вышел во двор. Пересек сад и направился к фонтану. Он поискал взглядом фигуру Пэнси, лежащую где-нибудь на траве, но, добравшись до места их встречи, понял, что остался один. Это болезненное осознание поразило его в самое сердце. Ее там не было, она не пришла. Обычно они встречались у фонтана каждый вечер, даже в те вечера, когда не договаривались о встрече.     Драко стоял, словно окаменев. В прошлом у них с Пэнси было много ссор, мелких недоразумений, в которых никогда не было никакого смысла. И Пэнси была такой же упрямой, как и он, поэтому они могли дуться несколько дней, прежде чем кто-нибудь из них забывал о своей обиде и решал все уладить. Но в конце концов это всегда случалось. И самое главное, он всегда чувствовал невежество только с одной стороны. Теперь он был бессилен, вынужденный оставаться в одиночестве, потому что она не хотела, чтобы он приходил.     Он лег на траву и стал любоваться звездами на небе. Без Пэнси, которая показывала ему каждое созвездие, он не смог бы узнать ни одно из них, даже свое собственное. Он думал об их обещании всегда быть друзьями и цеплялся за надежду, что Пэнси никогда его не нарушит. Это был всего лишь мимолетный момент, размолвка, которая однажды должна была закончиться.     Драко долго лежал без движения. Иногда он принимал плеск воды в фонтане за шаги   и внезапно поднимал голову, надеясь увидеть силуэт Панси, приближающейся к нему. Но каждый раз радость от встречи с ней сменялась разочарованием, и он ложился обратно.     Ему хотелось плакать. Он хотел дать волю слезам, но вспомнил, что говорил ему отец, когда он был маленьким: "Малфои не плачут. Плачут только слабые".     Он проклинал своего отца, потому что тот был причиной того, что он не мог выразить свои гребаные эмоции, или почувствовать приступы ярости, или заплакать. Он ждал много часов, а когда летний ветерок сменился прохладным, он встал и вернулся в Поместье.     Все было погружено в кромешную тьму, и не было слышно ни звука, который указывал бы на присутствие кого-либо, кроме него самого. Драко медленно поднялся по лестнице, дрожа, затем остановился в библиотеке, чтобы взять книгу, которую он уже начал читать. Он все равно не смог бы заснуть, так что мог бы найти себе какое-нибудь занятие. Он подошел к креслу и нашел на нем старую книгу.     На подлокотнике кресла стоял мятный чай, но он уже остыл. Драко с вожделением посмотрел на чашку. Затем он взмахом руки швырнул ее через всю комнату, отчего она разбилась о полку и брызнула на пол.