Hostis humäni generis | Враг рода человеческого

Белое. Все вокруг слишком белое. Туман — белый. Боль тоже ассоциировалась у Медеи с идеально чистым оттенком, ведь именно его она себе представляла во время приступов мигрени. И эти стены! Они тоже белые. Интересно, зачем во всех больницах делают интерьер таким светлым? Для успокоения душевного состояния пациентов, или же для придания им чувства полной «вылизанности» и стерильности? Черт, как же она устала видеть этот цвет! Вот бы что-нибудь его разбавило… Удивительно, как быстро ее желание осуществилось. Искрящий до боли в глазах цвет рассеялся темным пятном. Точнее, темными вьющимися волосами, темными глазами и черной мантией. Мерлин, спасибо. Зрение, наконец, пришло в норму, и Дея уже совершенно явно и с приятной радостью признала в силуэте Тома. Тот чуть склонился над ней, с поджатыми губами глядя на нее, по всей видимости, пытаясь уловить состояние девочки. — Том! — вместо привычного мягкого тембра Фоули услышала лишь просевший, хриплый, очень сдавленный голосок. Реддл быстро взглянул прямо в глаза Медее, не меняясь в лице. — Что? — такой будничный отклик. Медея прокашлялась, перед тем, как возобновить разговор. Что ж, она уже понимала, что находится в школьном лазарете, однако не особо осознавала, как сюда попала. Это и был первый ее вопрос. — Ты потеряла сознание в библиотеке. Я принес тебя сюда, так как ты не приходила в себя. — Это было сразу после того, как мы прочли информацию от родителей? Том коротко кивнул. И Медея начала обрывисто вспоминать предшествующие события ее отключке. Вот они с Томом сидят в библиотеке, она так радуется тому, что Реддл начал идти на контакт, а дальше… Боль. Такая ужасная, что, казалось, отголоски ее будут преследовать вечно. И еще этот странный сон… Или как это можно трактовать? Видение? Галлюцинация? Вряд ли. Ведь в роду у девочки не было ни провидцев, ни сумасшедших. Но сон был таким ярким! Словно реальным. Людей из этого сна Фоули не узнавала, как и место действия. Разговоры тоже для нее были неясными. Понимала она лишь то, что девочке из сна грозила какая-то опасность, а все взрослые, что окружали ее, прямо-таки источали животный, чрезвычайно сильный страх. Спаси его душу. Единственная знакомая фраза из сна, которая всегда преследовала ее во время тяжелых мигреней. Иногда там фигурировало упоминание некого Тома, но Дея особо не придавала значения упоминанию этого имени. Ведь Томов много, откуда ей было знать, кого спасать? И от чего? Все настолько запутанно, что девочка не желала в этом разбираться от слова «совсем». Точно не сейчас, когда дано ничтожно мало переменных. После довольно длительной тишины, Реддл решил вновь подать голос. — Ты была в отключке три дня. — Сколько?! — Медея хотела было вскочить с кровати, да только тело ее совсем не слушалось: кости и мышци ломило так, словно ее молнией ударило. Поморщившись, девочка лишь приподнялась на подушках. — Мадам Видд сказала, у тебя сильное переутомление, и слабый организм не выдержал. Ушел в небытие восстанавливаться, — в словах Тома была слышна тоненькая насмешка. Да, ну что еще взять с этой кисейной барышни? По ней видно, что ветерок подует — она сломается. Совсем уж хиленькая, всякие болячки так и норовят зацепиться. Слабая, слишком мягкая и наивная. Том этого не особо любил, так как сам являлся точной противоположностью. — Кхм… — Медея решила пропустить мимо ушей сквозящую насмешку друга, дабы не ссориться. — Спасибо, Том, что позаботился. Правда! Улыбка далась с трудом, мышцы словно окаменели. Интересно, как он угадал, что она очнется именно сегодня, именно в это время и пришел сюда? Если только не… Быть не может. — Погоди-ка, Том! Ты что, был здесь каждый… — Замолчи сейчас же! — тут же перебоем послышалось злое шипение. — Вовсе нет, не придумывай чепухи. Просто так совпало. — Хорошо, — на удивление быстро согласилась Дея, разминая шею. — Но мне очень приятно, что ты зашел! Ты замечательный друг! — губы девочки наконец смогли расцвести в настоящей улыбке. «… И я знаю, что ты был здесь каждый день, можешь даже не пытаться запудрить мне мозги глупыми оправданиями!» Вот уж не знала Медея, что может чувствовать себя такой счастливой, находясь в больничной койке после трехдневного беспамятства.

***

На следующий день Медею выписали, прямо перед завтраком. Девочка с облегчением выдохнула, узнав, что пропустила только один день занятий, иначе догонять бы пришлось очень много и очень долго. Приведя себя в относительный порядок, девочка решила вместо завтрака спуститься в гостиную и подготовиться к занятиям — хотя бы забрать сумку и прочитать пропущенные главы. Но планы в одночасье порушились, стоило ей выйти из лазарета: возле двери стоял, как ни в чем не бывало, Том. Взглянув на девочку, он лишь оценивающе провел взглядом по лицу. Потом кивнул Медее в знак приветствия. — Завтрак уже начался, пойдем. — Доброе утро… — немного ошарашенно ответила Фоули. — Том, я хотела пойти в гостиную за учебниками. Реддл, уже сделав пару шагов к лестнице, обернулся. По привычке закатил глаза и многозначительно повел плечом. Только сейчас Медея заметила, что с правой стороны висела не одна сумка, а сразу две — очевидно ее и его. — Том, не стоило! Я бы сама зашла и забрала. — И пропустила бы завтрак. Ты думаешь, я не знаю, что ты хотела вместо него засесть за учебники? До чего же проницательный юный мальчик! И почему он начал так заботиться о ней? — С-спасибо, Том… Но я правда не голодна и потратила бы лучше время на нагонку материала! Реддл поджал губы. Меж бровей пролегла едва заметная складка. Он повернулся и медленно подошел к Медее. — Медея, откуда вдруг такое дикое желание учиться? Ты, вроде как, не являешься зубрилой, — шелестящий, тихий голос немного напряг девочку, но та не сводила с него взгляда. И Том продолжил: — А в мои планы больше не входит таскать твое бесчувственное тело от переутомления. Тебе нужно хорошо есть и высыпаться. Эти слова звучали бы очень мило и заботливо, если бы не тон, с каким они были сказаны. Будь Медея старше, уловила бы в нем угрозу. А пока она слышала в нем лишь убийственное спокойствие и констатацию факта. Медея лишь кивнула, не увидев смысла спорить. Том удовлетворенно кивнул в ответ, складка расправилась и лицо его отныне выражало вполне миролюбивое отношение. Только зайдя в Большой зал, Фоули почувствовала кучу прилипших взглядов к ней. Недоуменно нахмурившись, девочка повернулась к Тому. — Почему все так смотрят? Реддл пожал плечами. — Думаю, ты первая, кто в этом году угодила в Больничное крыло, еще и на несколько дней. Такое обычно привлекает кучу глупого внимания. — Ужас! Том на удивление коротко улыбнулся. — Не любишь внимание? — Если бы оно что-то стоило… А так, ну свалилась я на пару дней, ничего такого ведь! — Согласен, — вдруг кивнул Том и направился к столу. Стоило Медее сделать пару шагов вслед за Томом, к ней подошли три девочки. Однокурсницы не особо питали к Медее теплых чувств, так как совершенно не были похожи на нее. Хотя, правильнее было сказать, что это сама Фоули отличалась от подавляющего большинства учеников Слизерина. Слишком мягкая, слишком дружелюбная, слишком добрая. Как-то многовато противоречий… Но Шляпа ведь не могла ошибиться? Друэлла, Лукреция и Юфимия окружили ее. В их взглядах сквозило сочувствие. Притворное ли? Медея никак не могла понять. — Девочки? — Медея, как ты? — первой подала голос Лукреция, самая, наверное мягкая из тех, кто стоял рядом. Фоули опешила. — Я в полном порядке, правда. Небольшое недомогание. А вы что?.. — Медея, ты прости нас, — мягко произнесла Юфимия. — Мы как-то плохо начали наше общение. И поняли это только после того, как ты не ночевала в спальне три ночи. Нам тебя… не хватало. — Мы отнеслись к тебе, как к недоразумению на нашем факультете, — четко отрезала Друэлла Розье, не желая прикрывать правду. — Ты не выглядишь, как слизеринка. Но! — она подняла свой указательный палец, отмечая этим жестом важную информацию. — Мы пересмотрели свое отношение к тебе. Раз ты на нашем факультете, значит так должно быть. А слизеринцы друг за друга горой. Что-то должно было смутить Медею в этих словах, сказанных соседками, но Фоули была слишком рада тому, что есть возможность наладить общение с девочками. Том, конечно, оставался самым близким для нее человеком в замке, но все же ей хотелось иметь в своем кругу общения и тех, с кем можно от души поболтать над чисто девчачьими вещами. Оттого Медея широко улыбнулась и обняла девочек. — Все в порядке. Я рада, что мы, наконец, можем подружиться! — Вот и прекрасно, — ответила Друэлла, первой высвобождаясь из групповых объятий. — Пойдем, сядешь вместе с нами. — она потянула девочку за руку. Медея не сдвинулась, только взглянула на Тома. Тот сидел, совершенно не обращая никакого внимания на то, что рядом не было его приставучей подруги и был занят только своим завтраком. — Но я обычно сижу… — предприняла попытку отказаться Медея, которую сразу же оборвала Лукреция. — Том переживет, если ты сядешь сегодня с нами. К тому же, не прими это на свой счет, я не особо вижу, чтобы он хоть как-то обратил внимание на твое присутствие или, в твоем случае, отсутствие рядом. Пойдем! Медея сопротивлялась еще пару секунд, но все же была уведена девочками к их стороне стола. Правда ведь, Том не должен обидеться на это? Реддл и вправду не обижался. Просто потому что он был уверен, что она в любом случае пересядет к нему. Однако, ни через пять, ни через пятнадцать, ни к концу завтрака она так и не подсела. Том медленно и незаметно взглянул в сторону сидящих девочек- однокурсниц. Те по-глупому щебетали и смеялись над чем-то. Медея выглядела в этой компании вроде бы органично, но это было так… странно? Он привык за полтора месяца, что она находится не в отдалении, а всегда рядом. Всегда и везде. А тут она так далеко, общается с другими людьми, и, казалось бы, даже не вспоминает своего друга. Том оборвал мыслительный процесс, который порождал внутри странное чувство тревоги и пустоты. Будет он еще ломать голову над этой девчонкой! Не нужен ему никто. И она тоже. Еще и сумку ее забрал из гостиной, чтобы она сама не бегала. Зачем? Действительно ли он беспокоился о ее здоровье? Хотел помочь, позаботиться? Да Мерлин знает. Для себя Том решил, что просто не хочет еще раз сталкиваться с ее проблемами со здоровьем. И лучше уж поможет ей с сумкой, чем снова потащит в лазарет. До урока оставалось не больше десяти минут, поэтому уже большая часть учеников разбрелась из Зала. — Медея, идешь? — послышалось от Юфимии. — Да, чуть-чуть попозже! — отозвалась девочка, а сама встала со скамьи и быстро двинулась в сторону все еще сидящего за столом Тома. Мальчик уже больше минуты размешивал сахар в чашке, мыслями пребывая явно не в Зале. Она присела, как обычно, по левую руку от него и аккуратно коснулась плеча. Реддл едва вздрогнул, но не обернулся. До сих пор не привык к прикосновениям. — Том, ты чего задумался так крепко? Опоздаем на историю магии. — Разве тебя так беспокоит мое присутствие? — выдохнул Реддл, кое-как сдерживаясь, чтобы не повысить на нее голос. — Что-то тебе было все равно, пока ты сидела и ворковала со своими новыми подружками, которые тебя ни во что не ставили эти полтора месяца. Медея нахмурилась. На языке вертелось что-то вроде «А ты разве ставил?», но она не могла позволить себе это сказать. Прекрасно осознавала, что это может перерубить ту, не особо крепкую нить их дружбы, которую она так тщательно взращивала. Вместо этого она брякнула то, что напрочь выбило Реддла из колеи. И о чем Фоули потом начала жалеть. Лучше она явно не сделала. — Том, не ревнуй! Ты все равно для меня ближе всех! Глаза Тома расширились. Из руки выпала ложка, со звоном плюхнувшись в чай, разбрызгав тем самым терпкий напиток в стороны. Реддл медленно повернулся к Медее и взгляд его, обращенный на девочку, не сулил ничего хорошего. — Ты дура, Фоули? — обжигающе тихо спросил мальчик. — Не говори того, чего не знаешь, умной покажешься. Возможно, любой другой на месте девочки глубоко обиделся и оскорбился бы, но только не Медея. Она полтора месяца уже сталкивалась с таким его поведением и ничуть не обижалась. Она знала, что он пытается этим сделать, и это ее порадовало. Так он скрывает правду. За агрессией и оскорблениями. Поэтому Дея лишь кивнула и сжала его руку, слегка подрагивающую. — Да, ерунду сказала. Извини! Пойдем на занятия. Том пару секунд не двигался. Однако потом Медея почувствовала, как мальчик чуть сжал ее пальцы в ответ. От этого движения девочка почувствовала прилив сладкой радости внутри. Том Реддл, понемногу, но оттаивал. Время уже начинало поджимать, поэтому Том поспешил встать, подхватил обе сумки и пошел к выходу из Большого зала. Дея нагнала его и дернула за лямку своего груза. — Я и сама могу донести, чувствую себя прекрасно, — с улыбкой произнесла девочка. Том прочно вцепился в лямку и взглянул на Медею. В глазах не было ни намека на гнев или агрессию. В них была наоборот, какая-то невероятная, непривычная мягкость. Такая, от которой девочка была удивлена, которую еще не доводилось ей видеть. — Позволь мне… помочь тебе, Дея. Не напрягайся. Лед и вправду тронулся. Но не предстоят ли заморозки? Да такие, что все растаявшее вмиг обернется толстой коркой, которую ни разбить, ни растопить ничем?