Glaube an Liebe_Том II

             Почту в Ромашково привозили раз в неделю, обычно во вторник. Многие выписывали не только газеты и журналы, поэтому массивный почтовый ящик у ворот дома Бориса, живущего ближе всех у просёлочной дороги, ведущей к железнодорожным путям, часто был забит всевозможной бумажной продукцией.       Этим утром он привычно с натугой извлёк содержимое ящика. Вроде отработанные движения, однако книжные тома, которые порой заказывали его учитель и Лосев, более всего мешали вытащить прочие издания, вот и приходилось извлекать книги в первую очередь. Справившись наконец, он сунул всё присланное в плотную сумку, взвалил её на плечо и направился к себе – сортировать почту.       –... "Альпийский сад в домашних условиях" – тоже Копатычу, – вслух рассуждал Борис, отбирая и складывая всё по отдельным стопкам. – "Лиза" с "Марией" – Совунье. Каталоги мод и косметики, три штуки – Нюше, – здесь парень представил себе Анюту, одетую аки принцесса и в стильном макияже, прижмурился от удовольствия: – Красотка! Никому не отдам!       С минуту помечтав о свидании с дамой своего сердца, потом Борис мысленно отвесил себе оплеуху, глянул на оставшуюся почту. Вернулся к её разбору.       – Надо бы поторопиться, – вполголоса напомнил он себе. – И отнести всё, и на завтрак успеть. Так, журналы по автотехнике – Пиму. Письма... Ого, от отца! – глаза мальчишки расширились от радости: он всё лето не имел весточки от родителей, перебравшихся в столицу на ПМЖ. – Потом почитаю! Ещё одно – Ежану, это – Нюше... Биби?!       Он несколько секунд ошеломлённо глазел на письмо, адресованное Бертилю. Не абы от кого, а от Стефании, в августе уехавшей домой в Китай. Потом присвистнул, обрадованный за друга. Глянул в окно.       – Интересно, а письмо любовное? – пришло Борису на ум. – Было бы здорово! Или она приехать опять хочет?       Он отложил письмо от Стефании отдельно от других, решив, что вручит его другу как можно скорее. Не понаслышке зная, как Бертиль неровно дышит к племяннице Карпатьева, Борис отлично понимал друга. Сам питал аналогичные чувства к Нюше, которая больше видела в нём друга. Они двое даже изредка обсуждали непостоянство девчонок, играющих на чувствах ребят, чему парень сильно радовался. Одно дело – обсуждать дела сердечные с Рабэнхерцем, с высоты своего опыта делившегося как советами, так и историями своих любовных похождений, и совсем другое – строить планы по захвату женских сердец и обмениваться мнениями с тем, кто отлично понимает твои чувства, да и просто отличный собеседник. Поэтому дружба с Бертилем была весьма дорога Борису.       Сортировку оставшейся почты он завершил минуты две спустя. Аккуратно разложил всё по отдельным пакетам, письмо для Бертиля же по-простому сунул в задний карман брюк и двинулся разносить адресатам их посылки. Почти закономерно наткнулся вскоре на Костю, висевшего на заборе близ дома Карпатьева, куда двинулся в первую очередь.       – Здоро́во! – почему-то громким шёпотом поприветствовал тот Бориса. – Не шуми.       – Ты чего? – тоже тихо заинтересовался парень.       Костя знаками показал, чтобы приятель заткнулся, выразительно тыкая на того, а потом за забор. Заинтригованный таким поведением, Борис тихонько приблизился к ограде, заглянул за неё, благо рост уже позволял. Раскрыл глаза шире при виде дикого зайца. Точнее, зайчихи, ибо позади неё прыгали четыре детёныша, и то, как деловито мамаша шастала между грядками с посевами, доказывало: в огороде она не впервые. И странно было не видеть поблизости Страшилу. Похоже, электронный пёс сидел на зарядке, которая могла длиться часов шесть.       – Классные, да? – прошептал Костя, неотрывно следя за семейством.       – Может, и классные, но Копатыч не будет рад обгрызанным овощам! – возмутился Борис, повысил голос: – Кыш! Кыш отсюда!       Зайчиха прижала уши при первых же громких звуках, зайчата беспокойно засуетились и начали пихаться носиками в бока матери. Оценив косым глазом расстояние до возмутителя спокойствия, зайчиха подняла было уши, но тут распахнулось окно дома.       – Кто шумит? – раздался из дома грозный бас Карпатьева. – А ну, брысь отсюдова! Брысь, кому сказано!       Хвост перепуганной зайчихи светлым пятном исчез в кустах близ изгороди, зайчата нырнули следом.       – Вы чего орёте? – в этот же момент выглянул из окна хозяин дома.       – Зайцев шугаем, – первым выдал Борис.       – Зайцев?! – Карпатьев тотчас встревожился, исчез из виду, но его голос продолжал доноситься до ребят: – Только этого не хватало! Они же все остатки урожая погрызут! Откуда ж они пробираются сюда?       Вскоре агроном вышел из дома, вперевалочку приблизился к ребятам, изучающим кусты, в которых успело скрыться заячье семейство.       – Они здесь исчезли? – уточнил у них Карпатьев, беря прихваченную из дома кочергу на изготовку.       – Ага, – кивнул Костя. – Только это... Копатыч, ты их не убивай, если поймаешь!       – Убить?! – тот в возмущении воззрился на мальчишку. – Ты что, Костян? Я ж не живодёр, я просто шугануть их! Ну, и дырку заделать в заборе, шоб не шастали особо.       – А, ну, ладно! – тот мигом успокоился. – А то обидно было бы! Родственники почти.       – Тоже мне, родственники! – ехидно подметил Борис. – Только бегать горазды да морковь грызть!       – Да хватит тебе! – Костя особо не обиделся на приятеля. – Кстати, Бараш, ты-то здесь зачем?       – Почта же!       – Опа! – Карпатьев аж просиял. – Борька, мне-то есть что?       – Конечно! – парень мигом проверил пакеты, на которые привычно нацепил наклейки с именами адресатов, передал нужный через забор: – Держи.       – Вот спасибо! – обрадовался агроном, наскоро проглядев корешки журналов. – С меня причитается.       Махнув ему в знак понимания, Борис взялся было за оставшиеся пакеты, но тут к нему сунулся Костя.       – Слушай, давай помогу? – предложил тот. – Зайцев всё равно уже нет, а вдвоём веселее!       – Скорее, болтливее! – тихонько себе под нос обронил Борис, но возражать не стал. Всё лучше, чем одному тащить увесистые пакеты.       Вдвоём взаправду было увлекательнее растаскивать почту. Следующим на очереди стал дом Никитиной, откуда по округе разносились такие ароматы – у ребят аж слюнки потекли. Софья Викторовна обрадовалась их появлению: забрала свои посылки и периодические издания, в качестве поощрения выдала обоим почтальонам по три крупных пирожка с разными начинками. Анюта, которая ей помогала, тоже была рада своим журналам, а когда увидела письмо от родителей, на радостях чмокнула Бориса в щёку. Костя потом весь путь до дома Рабэнхерца подтрунивал над приятелем, то и дело красневшим при воспоминании об этом поцелуе.       – Тили-тили тесто, жених и невеста! – дразнился один. – Когда свадьба, а?       – Да ну тебя! – смущался второй. – Рано ещё!       – Ага, как же!       И так далее в том же духе. Поэтому, когда им по пути попался Тимур, возвращающийся с рыбалки, Борис был несказанно этому рад.       – О, никак почта пришла? – увидев у друзей пакеты, догадался тот.       – Да! – смог опередить Борис напарника. – Тебе, Ежан, тоже кое-что есть.       – Эй, я хотел это сказать! – возмутился Костя.       – Ладно, не ссорьтесь, – Тимур дошагал до друзей, подхватил удочку под мышку. – Так что есть для меня?       Ему шустро передали новенький футляр для коллекций фантиков, пару книг и письмо, после чего ребята ненадолго распрощались: Тимур хотел поскорее отнести улов Софье Викторовне, а потом он пообещал присоединиться к друзьям. Однако прибежать к ним парень успел, когда те уже выходили из дома Рабэнхерца.       – Опаздываешь! – поддел друга Костя, взвалив на плечо кулёк с новыми гостинцами: старик по доброте душевной поделился с ребятами настоящими тульскими пряниками.       – Так у вас ещё не всё! – справедливо отметил Тимур, имея в виду оставшиеся пару пакетов. – Это наверняка для Пима и Лосяша?       – Ага! – Борис передал ему часть груза: – Поможешь? А то этот грызун себе все пряники забрал.       – Пряники?       – Да, – не стал скрывать Костя, не глядя сунул руку в кулёк, нашарил один пряник, протянул тот другу: – Попробуй!       Втроём веселее, а ещё спокойнее. Пока они шли к дому Винтерфельдов, Тимуру повезло загасить пару споров между друзьями, начавшихся из-за пустяков. Непосредственно на месте ребята уловили шум из мастерской: характерно визжала циркулярная пила и гудел перфоратор. Туда они и сунулись, пробравшись в щель между тяжёлой стальной дверью и косяком.       – Эй! – дождавшись короткой паузы в работе электроинструментов, выкрикнул Костя. – Почта прибыла!       На его голос вскоре вышел лишь один.       – Привет! – Бертиль мигом подскочил к друзьям, увлёк их обратно к дверям, дабы не мешать отцу и Лосеву работать над сборкой очередного механизма: – Идёмте отсюда!       – А что опять собирают? – выбравшись за пределы цеха, полюбопытствовал Костя, выворачивая шею назад.       – Секрет! – сделали страшные глаза на его вопрос. – Даже мне не...       – Ой!       Возглас Бориса заставил обоих мальчишек резко повернуться к нему. Он же растерянно шарил по задним карманам брюк, потом почему-то оглядел землю вокруг.       – Бараш, ты чего? – Костя нахмурился, не понимая, что творит давний приятель.       – Письмо, – отозвался тот. – От Тишки тебе, Биби.       – Письмо?! – Бертиль неверяще уставился на Бориса.       – Да, – прозвучало тем же озадаченным тоном, в котором понемногу нарастала паника. – Я отлично помню, что сунул его в карман, чтобы отдельно лежало! И, похоже, где-то потерял.       – Письмо от Тишки?! – голос Кости походил на готовый к извержению рокот вулкана. – И ничего не сказал?!       – Оно не тебе адресовано было! – взъярился Борис, крутанулся вокруг оси, на нервах вцепился в свою роскошную тёмно-русую шевелюру, растрепал её. – Его найти надо, письмо это!       – Эй, а другая?..       Договорить Бертиль не успел: Костя, а за ним Борис с Тимуром, свалив оставшиеся пару сумок с почтой на землю, рванули обратно. Несколько секунд поглядев им вслед, Бертиль качнул головой, легко донёс сумки до мастерской, где оставил внутри близ входа, после чего поспешил за друзьями.       Столкнулся он с ними на пригорке, где обоих активистов притормозил Тимур ради выяснения кое-каких деталей. Ему наскоро объяснили, где успели побывать.       – Так, – помолчав с полминуты ради анализа ситуации, выдал Тимур задумчивым тоном. – Получается, идём от противного? От Совуньи до Копатыча. А потом обследуем дорогу у дома Бараша.       – А ведь верно! – Костя озарённо хлопнул друга по спине. – Ну, ты – голова, Ежан!       Все четверо стремглав ринулись к Никитиной, минуя попутно дом Рабэнхерца. Увы, ни в том, ни в другом месте ничего похожего на письмо не нашлось. Зато на дороге близ дома Карпатьева мальчишкам повезло.       – Смотрите! – Костя первым заметил лежащий у кустов, разросшихся вдоль ограды снаружи, белеющий конверт. – Письмо!       Борис прибавил ходу, спеша поднять заветный конверт. Однако тот выхватили прямо из-под носа у него.       – Крош! – возмутился он, попытался отобрать письмо у приятеля, но то мигом вручили Бертилю, держа обеими руками.       – Вот! – сияя, как начищенная монета, выдал Костя. – Нашли!       – Спасибо! – Бертиль с волнением пробежал глазами написанное на конверте. Действительно: в графах отправителя значились одна из провинций Китая и полное имя Стефании. Зацепив слегка потрёпанный край конверта, Бертиль мигом вскрыл тот, наскоро проглядел содержание. Ощутил, как изнутри на миг перехватило дыхание от радости.       – Она на каникулы приедет! – поделился он с друзьями. – Совсем скоро!       – Супер! – Костя рубанул кулаком воздух. – Не зря мы бегали!       – Ага! – согласился Тимур, сдержанно улыбнувшись. – Только и надо было, что понять, где искать.       – Здо́рово! – ладонь Бориса на радостях растрепала ему волосы. – Я бы не сразу догадался!       – Да ладно, что уж тут! – обхватив их обоих за шеи, повис сзади Костя. – Давайте к Совунье? Её и Нюшку обрадуем!       Никто не возражал, и вся их четвёрка двинулась туда. Не догадываясь, что со стороны перелеска в их сторону поблёскивает линза подзорной трубы.