Glaube an Liebe_Том II

      – Айда скорее купаться, пока вода тёплая!       Бертиль вскочил как ошпаренный от вопля, раздавшегося снаружи, за пять секунд набросил покрывало на кровать, сменил трусы на плавки и прямо через окно выскочил наружу. С восторгом ощутил, как импланты в ногах спружинили наравне с мышцами, смягчая приземление.       – Доброго утра! – помахал ему Тимур, стоящий ближе к берегу озера.       – Здоро́во! – вторил приятелю Костя, приветствуя Бертиля широченной улыбкой. – Мы твоих предков не разбудили?       – Нет, ещё спят, – помотали головой, приближаясь к нему. – Уснули опять поздно.       – Опять изобретали что-то до утра?       – Ага! – Бертиль кивнул, радостный от того, что сейчас нет необходимости лгать. – Разрабатывают что-то для медицины.       – Умники, что с них взять? – махнул рукой Костя, отпрыгнул к берегу. – Ну, что, наперегонки до середины?       – Не далековато ли? – Тимур оценивающим взглядом окинул озеро. Неправильной формы, изрезанное косами и даже имеющее не одну бухту, водоём имел метров двадцать в самом узком месте, а в длину – свыше двухста. И ещё пролегающую через озеро с двух сторон речку.       – Ничего! – хвастливо заявил Костя. – Выносливость ведь надо тренировать! Поплыли.       Мальчишки кубарем скатились с берега в воду, с воплями ажиотажа плюхнувшись так, что поднялась туча брызг. Вынырнув же, взялись активно плескаться друг на друга и играть в догонялки.       – Расшумелись! – расположившись на берегу поодаль, вздёрнула носик Анюта. Поправила лямки купальника, затем проверила через зеркальце, как сидит пляжная шляпка.       – Пацаны ещё! – поддакнул ей Борис, стараясь не пялиться на подругу слишком откровенно. Было с чего: некоторые девичьи формы уже понемногу округлялись, обретая соблазнительные очертания. Как частенько говорила в последнее время Софья Никитина, девчушка незримо обещала вырасти настоящей красавицей.       Слышал крики ребят и Георгий Карпатьев, спозаранку рыбачивший на противоположной косе. Усмехнулся детским восторгам, многозначительно посмотрел на воду, плещущую под двухместной лодкой.       – Теперь точно клёва не видать! – подытожил он, надвинул поглубже любимую соломенную шляпу и начал собирать рыболовные снасти. Благо в ведре справа уже плавало пять небольших рыбин в длину чуть побольше ладони.       Наплававшись всласть, троица мальчишек выбралась на пляж, где ранее бросили как попало полотенца. Расправили их, повалились загорать под утренним солнцем.       – Хорошо!.. – протянул Костя, улёгшийся посередине, жмурясь от солнечных лучей. – Подумать только: середина сентября, а погода – как в июле!       – Ага, бабье лето! – спихнув с себя руку друга, развалившегося в позе морской звезды, Тимур сдвинулся немного правее от него. – Зато потом как наступят холода!.. Кстати, Биби, когда там годовщина вашего приезда?       – Послезавтра, – на секунду задумался Бертиль, грея спину под солнцем.       – Круто! – Костя повернул к тому голову: – Представляю, сколько наготовят в честь годовщины!       – Тебе лишь бы живот набить! – фыркнул Тимур, поправил солнцезащитные очки.       – А что такого? У меня ведь растущий организм, Совунья постоянно так говорит! И мне, и вам тоже.       – Но мы-то едим меньше тебя!       – И что с того?       – Эй, вы не могли бы потише? – над ребятами внезапно возникла небольшая возмущённая тень. – Вы нам с Нюшей мешаете!       – Бараш, вали отсюда, а?! – лениво отозвался Костя. – Можно подумать, мы вам целоваться мешаем! Хотя даже не подглядываем!       Борис тотчас вспыхнул, сжал кулаки, но сдержал поток "некультурного красноречия": сказывались уроки воспитания Карла фон Рабэнхерца. Вместо этого парень выпрямился, держа спину прямой как палка, двинулся назад.       Перевернувшись на живот, Костя проводил старшего товарища заинтересованным взглядом. Потом заговорщически оглядел лежащих рядом приятелей.       – Крош, даже не думай! – знающий его лучше всех, Тимур тотчас сообразил, что задумал этот гиперактивный уникум.       – Не строй из себя зануду! – отмахнулся тот. – Лосяша ты всё равно не переплюнешь!       – Я просто не хочу...       Закончить мальчишка не успел: его и Бертиля тотчас ухватили за предплечья и дёрнули вверх по берегу...       Карпатьев уже привязывал лодку к берегу, когда до слуха долетел сперва женский взвизг, а потом громкие гневные вопли. Подняв голову, он смог разглядеть на противоположном берегу, метрах в пятидесяти, неразлучную троицу, стремглав удирающую от Анюты, а позади всех нёсся Борис.       – Вот ведь дети! – усмехнулся агроном и, закончив с узлом, взялся за лямки походного рюкзака...       Крики ребятни уловил ещё один человек. Недавно проснувшийся, Пилимунд Винтерфельд привычно занимался зарядкой близ берега. Конкретно в эту минуту он при помощи гантелей укреплял мышцы рук, когда услышал гневные вопли. Тотчас повернулся, узнал среди бегущих своего приёмного сына.       – Биби, в чём дело? – крикнул он.       Троица не сговариваясь добежала до мужчины, с разбегу укрылась за его спиной, при этом задев и едва не уронив на песок.       – Тру́сы! – выкрикнула Анюта, подбегая следом, чьи волосы были в песке. – Все вы прятаться горазды, а вот как за свои действия отвечать!..       – В чём дело? – строже осведомился Винтерфельд у всей компании, на всякий случай поставив гантели на траву.       – Они песком в нас швырялись! – ткнула Анюта сперва в трио за спиной инженера, а потом в себя и Бориса. – Все волосы мне запачкали!       – Иди искупайся! – храбро посоветовал ей Костя. – Для этого ведь и существует вода!       – Бросаться нечего было! – Анюта враз повысила голос. – И хватит жаться! Я знаю, что это был ты! Больше некому!       – Мы пытались его отговорить! – подал голос Тимур.       – Да ему хоть кол на голове теши – ничего не доходит!       – Кто бы говорил!? Кто вчера поспорил, что съест больше всех бананов, а потом быстро в туалет убежал?       – Это совсем другое! Не путай одно...       – Так, ребята! – Винтерфельд поспешил унять нарастающую ссору, пока вопли не достигли дома, где ещё спал один дорогой ему человек. – Хватит. Костя, ты извинись перед Аней...       – С чего бы это? – возмутился было тот, когда сзади всех донеслось:       – Что здесь творится?       Винтерфельд в мыслях обречённо вздохнул. Он нарочно старался не шуметь, уходя из дома, но неуёмная детвора опять сыграла по своим правилам, разбудив его законного супруга. Впрочем, даже заспанный и лохматый, Алексей Лосев выглядел сейчас эффектно. Для ребят уж точно, ибо те притихли и попытались спрятаться один за другого.       – Можете ничего не объяснять, – подходя к их компании, выдал тот суровым тоном. – Анюта, живо купаться! Борька, ты тоже: вы оба в песке. Если поторопитесь, поставлю пятёрку за поведение. Костя, ты – марш на огород к Георгу: в качестве наказания будешь помогать ему на грядках. Скажешь, что я прислал. Тимка, ты контролируешь своего приятеля. Выполнять!       Четвёрка названных резво прысканула в разные стороны. Бертиль проводил друзей тоскливым взглядом, нерешительно поднял взгляд на Лосева.       – А мне что делать? – робко прошептал он.       – Ничего, – успокоили его, улыбнувшись при этом. – Сомневаюсь, что ты успел в чём-то отличиться, как и Тимка. Вас ведь Костя опять подбил на что-то?       Парнишка смог лишь кивнуть, подтверждая слова Лосева. Тот весело усмехнулся, подтолкнул Бертиля к воде, мерно плещущей о прибрежный песок:       – Тоже искупайся, если хочешь. Потом ждём на завтрак.       Не дожидаясь его реакции, Лосев поднял взгляд на стоящего слева Винтерфельда, с лёгкой улыбкой кивнул тому в сторону дома.       Заговорил он, когда вслед за инженером шагнул в прохладу небольшого коридора:       – Я, вообще-то, рассчитывал, что проснусь рядом с тобой. Зря, что ли, за полночь засиделись за улучшением состава для костных имплантантов? А кое-кто опять свалил спозаранку тягать тяжести.       – Алекс, тебя пришлось укладывать дольше, – Винтерфельд выразительно приподнял одну бровь.       – И что? Я ведь лёг, если ты не забыл. Потому что кое-кто мне пообещал утренний секс.       – Порой ты ещё бо́льший ребёнок, чем Костя! – улыбнулся он, за локоть привлекая Лосева вплотную к себе, дабы нежно поцеловать в губы.       – Нравится тебя удивлять, – успели улыбнуться в ответ.       В коридоре они простояли добрых семь минут. Всё это время с простых поцелуев нисходя до более страстных, выдающих жажду сближения.       – Нам бы завтрак для Биби приготовить, – хрипло прошептал Винтерфельд в силком выдранной паузе.       – Он сам справится, – не только губы, но и пальцы Лосева убеждали инженера повременить с озвученным предложением, затрагивая весьма уязвимые места. – Не ребёнок уже!       – Ты лично ему обещал.       Издав гортанный стон нетерпения, учёный всё-таки нашёл в себе силы отстраниться от супруга, который толком не держал его. Каким бы эгоистом он подчас ни был, но думать о других умел. Вот и сейчас, вняв совести, шатаясь шагнул в направлении кухни – и застыл, осенённый идеей.       – Как думаешь, на завтрак к Карлу мы не опоздаем? – повернув голову, предложил он Винтерфельду.       Тот тяжело вздохнул, но махнул рукой, уже догадавшись, что хотят сообщить этим вопросом. Ясно ведь, что разносолы в гостях у Рабэнхерца гораздо слаще, чем их собственные запасы. Разве что...       – Тогда около часа у нас есть в запасе, – с выражением шепнул ему Лосев и за локоть утянул в спальню.