the heart wants what it wants

После того, как Доён, лежа в кровати, в подробностях описывал то, как влюбился в Харуто и что чувствовал к нему, Джункю решил во что бы то ни стало помочь брату отпустить эту любовь. Он не мог спокойно смотреть на то, что стало с Доёном. Они не так много времени провели вместе сейчас, но Кю уже заметил, насколько младший изменился, став отстранённее, агрессивнее. Доён выглядел измученным, будто эта привязанность к Харуто высосала из него все соки. Он казался таким безжизненным, и глаза его загорались, лишь когда он говорил о своём японце. Это было просто ненормально, как думал Джункю. Сам Доён ни о чём уже не мог думать. Он пропитывался ненавистью к такому жалкому и омерзительному себе. Он настолько погряз в этом чувстве, что даже у Джункю не получалось его как-то переубедить. Доён раньше считал себя сильным, способным выдержать любую боль, но только теперь он осознал, каким слабым его делает влюблённость. Ради Харуто он готов был терпеть и смотреть на то, как он обнимает другого, лишь бы Доён мог видеть его, слышать, дышать вместе одним воздухом. Но сейчас он не был уверен, что выдержит. Его сердце не выдержит. Доён запутался. Он не знал, что с собой делать и как дальше жить. От одной мысли забыть Харуто становилось так больно, невыносимо больно, но какие у него ещё были варианты? Отбивать его у Чонхвана? Доёну хотелось ударить себя, стоило только об этом подумать. Так поступать — не просто мерзко, это было настоящим предательством. Чонхван, к которому Доён сейчас испытывал неоправданную, но неизбежную неприязнь, всё же не был для него врагом, они изначально были друзьями, и Хван никогда не относился к Киму плохо. Ждать, когда они расстанутся? Доён больше не мог тратить время на это, зная, как бы подло потом было лезть к разбитому Харуто со своими чувствами. Но любить его было так замечательно, несмотря на всю боль, что он испытывал. Харуто был прекрасен и дарил Доёну радость одним своим существованием. Он так не хотел отказываться от того, что делало его счастливым даже ценой собственного благополучия. Доён не испытывал таких ярких эмоций уже давно, он был на седьмом небе, просто видя Харуто живым и в порядке. Он и раньше влюблялся, и эти чувства были похожи, но сейчас они были сильнее, мысли о Харуто поглощали разум Доёна и сводили с ума. Он и не понимал, как стал таким диким и жадным, когда думал о Руто. Возможно, он слишком много делал это и, в итоге, по-настоящему спятил. Однако это безумие заводило, соблазняло, заставляло поставить проблемы из действительности на последнее место. А проблемы были серьёзные. Он с неохотой поднялся с постели и переоделся. Освежиться ему не помешало бы. Джункю во время прогулки решил переключиться на другие темы, спрашивая Доёна об учёбе, о дальнейших планах на будущее. Тот с равнодушием отвечал на вопросы старшего брата и витал в облаках, стараясь думать о хорошей погоде и приятном ветре. Они шли не торопясь, пройдясь по паре переулков, вернулись во двор к своему дому. Они присели на скамейку возле детской площадки, и Доён захотел повернуть разговор в другое русло. Ему было любопытно, почему брат без предупреждения приехал к ним, когда уже полтора года был всё время «занят» и не мог освободить время в своём графике. — Слушай, хён, — осторожно начал Доён, — надолго ты к нам? К этому вопросу Джункю был явно не готов. Он растерялся, когда Доён спросил, и выглядел так, будто не знал ответ. — А-а что такое? Ты мне не рад? — Джункю увиливал, он отвёл взгляд и замотал ногами. — Нет, просто... Неожиданно как-то. Ты так давно не приезжал. — Ну, я теперь к вам надолго, — Джункю нервно засмеялся. — Почему? — Доён не представлял, что могло случиться в любимом братом Пусане, раз он сбежал оттуда. — Да так... Кое-какие проблемы. Я позже расскажу. Сейчас нужно думать о тебе. Доён цокнул. Джункю ведь не успокоится, пока проблемы младшего не будут решены, такой у него был характер. Старший брат придвинулся поближе и, взяв за руку, с серьёзным видом спросил: — Доён-а... Может, обратиться со всем этим к психологу? От такого предложения Доён передёрнулся. Вариант, конечно, разумный, но он боялся. Боялся, что раскроют его ненормальную одержимость. — Я не намекаю, что ты какой-то не такой, просто тебе тяжело, а с этим нужно как-то справиться. Джункю даже не представлял, какой Доён теперь «не такой». Он не знал, как Доён резал себя в отчаянии, как он прятался в темноте от действительности и убеждал себя, что всё наладится, стоит увидеться с Харуто. Но ничего не налаживалось. — И что мне скажут? Что я жалкий гей, и у меня безвыходная ситуация? Я это и так знаю. Джункю вздохнул. Его обычно мягкий и жизнерадостный по характеру брат и вправду изменился, став печальным заложником своих чувств. — Давай серьёзно. Пожалуйста, выбери себя. Я не заставляю тебя идти к врачу, просто предлагаю, но, прошу тебя, подумай о себе. В словах Джункю был здравый смысл, до которого мысли Доёна сами не доходили. Либо он был настолько ослабшим, либо брат так сильно на него влиял, однако Доён всё же задумался. Сколько это уже может продолжаться? Доён знает, что он в тупике и что другого выхода, по сути, нет. Эта любовь убивает его изнутри. — У тебя вся жизнь впереди, стоит ли тратить её на страдания? — Джункю приобнял младшего. — Ты не один, Доён, у тебя есть и другие друзья, у тебя есть близкие. Хотя бы я буду рядом с тобой. «Хочу, чтобы это всё кончилось», — пронеслось в голове Доёна. Может, он справится, если его поддержит Джункю. Он пытался перебить свою любовь другими отношениями, но ещё не пробовал другой вариант. Отрезать Руто от себя навсегда. — Доён-хён! — Этот голос он узнал бы из тысячи. В сердце что-то оборвалось от этого вскрика, он поднял голову и увидел перед собой Харуто. С Чонхваном, идущим следом. Почему именно сейчас? — Здравствуйте, — оба парня вежливо поклонились перед Джункю. — Вы ведь брат Доёна-хёна? — Здравствуйте... Да, это я. Давно мы с вами не виделись. Джункю встал, чтобы нормально поговорить с парнями. Доён же сидел, вцепившись ладонями в скамейку, это было невежливо, но ему плевать. Они опять вместе. — Мы вас почти не узнали, вы так изменились, — сказал Харуто, и Чонхван пихнул его локтем. — В хорошем смысле, я имею в виду. — Я так и понял. Остальные фразы проходили мимо ушей Доёна, он не слышал, о чём они говорили. Вот каково оно, видеть то, что так ненавидишь всей душой. Он оцепенел и смотрел куда-то мимо парней, стараясь спокойно дышать. Зачем они пришли? Поглумиться в очередной раз над его сердцем? Он знал, что специально они этого не сделали бы, но, видимо, Доён «любимчик» судьбы. Видеть их вдвоём было кошмаром наяву, особенно после признаний брату. Сегодня у него не было сил притворяться, что всё нормально. — Хён, Хвани узнал, что ты приболел и не пришёл. — Харуто обратился к Доёну, и тот, подняв голову, заметил, как японец берёт Чонхвана за руку. Больно. Доён закусил губу и пытался удержать всплеск всех эмоций, что он сейчас испытывал. Зависть, перемешанная со злостью, закипала в нём. Он, чёрт возьми, так завидовал Чонхвану и их счастью, что уже не мог это скрывать. «Ненавижу». — И мы решили навестить тебя... — Чонхван обеспокоенно посмотрел на Доёна и наклонился к нему. — Ты такой бледный, что с тобой? Джункю бросил взгляд назад и увидел, что брат сидел, как тень, вжавшись в скамейку. В его глазах было столько озлобленности, что Кю не на шутку испугался. — Мы просто вышли подышать свежим воздухом, но теперь пойдём, ему совсем плохо, — Джункю схватил Доёна под локоть и приподнял. Тот поплёлся вслед за старшим. — Простите нас, но мы ушли, пока! Доён не обернулся на Чонхвана и Харуто, которые наблюдали за тем, как Джункю уводил брата за собой. — Выздоравливай, хён! — прокричал вслед Харуто. Как только они зашли в квартиру, Доён бросился в свою комнату и упал на постель, не переодевшись. Джункю зашёл за ним следом, присев на край кровати. Он вздохнул и погладил Доёна по спине, пытаясь как-то поддержать. — Ладно, признаю, парень красивый, но даже ради таких красавчиков не убиваются, как ты. Доён не просто убивался. Временами он сходил по Харуто с ума. В его мыслях был полный сумбур, но одна из них озвучивала то, на что до этого дня он так и не решался. Вырвать из сердца навсегда и отпустить. Да, так он и поступит. Осталось лишь придумать, как это сделать. Эта короткая встреча напомнила Доёну, что розовые очки разбиваются стёклами внутрь. Его желания не совпадали с реальностью, и он больше не хотел безответно любить, он хотел спастись от собственного безумия. — Если бы не ты, я бы давно позвонил Хуну, и он... — Не надо, хён, — из последних сил произнёс Доён. — Ты мне обещал, не говори никому. — Знаю, не буду. Доён совсем не был настроен на разговор, и Джункю так раздражало, что его брат стал таким из-за какого-то парня. Он встал, решив оставить Доёна в покое, но перед тем, как уйти, он сказал: — Из-за него ты, блять, страдаешь, я не могу смотреть на это спокойно. Я, конечно, за тебя не решаю, но, пожалуйста, выброси его из головы, ты же понимаешь, насколько всё бессмысленно. Бессмысленно. Это было чуть ли не девизом их с Харуто «отношений». Доён накрылся одеялом, чтобы успокоиться и решить, что делать дальше. Он знал, как поступит, только ему нужна была небольшая помощь. Доён нащупал на тумбочке телефон, который был полон непрочитанных уведомлений, и набрал знакомый номер. — Привет, Чону, ты не занят сейчас? Нам нужно поговорить.