the heart wants what it wants

Тот Бог, которого Доён умолял, видимо, насмехался над ним. Он заставил смотреть сны, от которых хотелось проснуться, закричать и убежать от кошмара в голове. Доён шёл по водной глади, чувствуя её холод босыми стопами. Он не боялся упасть, он был наивно уверен, что твёрдо ступает по воде. Он ничего не видел, кроме неё, вокруг была лишь любимая Доёном темнота, успокаивающая и побуждающая ступать дальше. Шаг, второй, третий... Сделав четвёртый, он провалился, оказавшись под водой с головой. Он барахтался, пытался выплыть, но всё было тщетно — Доён тонул и всё дальше шёл ко дну. Странно было, что воздух в лёгких не кончался, а был лишь на грани последнего вздоха — он дышал под водой так, будто кислорода хватало, чтобы не отключиться, но было мало, чтобы вздохнуть полной грудью. Ещё немного попытавшись всплыть, Доён сдался — он смог вылезти лишь одной рукой, какая-то неведомая сила давила на него, оставляя тело в пучине. Доён готов был принять то, что он покойник, и рука почти опустилась под воду, но внезапно за неё кто-то дёрнул изо всей силы и вытащил на поверхность. Вокруг всё изменилось: это уже была не всепоглощающая темнота, а светлый берег, на котором сидел полуобнажённый Харуто, что с любопытством смотрел на спасённого утопающего. Доён чуть дышал после погружения, он заглатывал драгоценный воздух, словно его вновь отнимут. — Кто ты? — спросил Руто, наклонив голову. Голос отдавался эхом, фраза повторилась несколько раз. Доён оторопел. Харуто был похож на прекрасного русала, только у него не было хвоста. У него были влажные волосы, кожа блестела от воды, а оголённый торс приманивал взгляд. Доён бесстыдно пялился, но поспешил ответить на вопрос. — Ты не узнаёшь меня? Я твой друг, Доён. — Харуто в недоумении надул губы, а Доён подполз к нему из последних сил. Снова Ватанабэ рядом, но он кажется ближе, чем обычно. Может, это его шанс? — Странно, но я тебя не помню. Пожалуй, я пойду... — Внезапно Харуто оказался на ногах и уже развернулся, чтобы уйти. Доён затрясся от отчаяния. Нет, он не может потерять Харуто, только не сейчас, только не здесь. — Стой! — истошно закричал Доён, цепляясь мокрыми руками за штаны Харуто. — Не уходи, я, я... Я люблю тебя. Харуто остановился. Он посмотрел сверху вниз на жалкого, никчёмного Доёна, который так дико хватался за него, как будто японец был единственным спасением. — Что? Ты любишь меня? — Младший был удивлён, он поднял Доёна с колен и сжал его ладони в своих. — Это правда? Грудь Доёна, до этого словно скованная жёсткими ремнями, резко освободилась от них, и он смог уверенно вдохнуть. — Д-да, очень люблю, сильно, — Доён прижался к груди Харуто и задрожал. Он так боялся потерять японца сейчас, что вцепился в него мёртвой хваткой. — Не уходи от меня. — Не буду. — Харуто был непривычно холодным, видимо, тело замёрзло из-за воды. Он слегка оторвал от себя старшего и взглянул в глаза с надеждой. — Может, я тоже... люблю тебя? Доён замер от одного этого вопроса. Что ему сказать? Правду или... — Да. Ты любишь меня. — Выбор сделан, и Доён уже не мог отступить. Да, он солгал. Но, может быть, это и к лучшему, вдруг он сделает Харуто счастливее? — Мы с тобой вместе. — Замечательно, — японец взял лицо Доёна в ладони и приблизил к своим губам. Он коротко коснулся губ старшего и тут же от них отпрянул. — Жаль, что это ложь. Вокруг всё вновь потемнело, мир стал меняться, превращаясь из спокойной обители в пугающее, разрушающееся место. Белый свет пропал, сменившись на красные вспышки, что ослепляли и тревожили. Харуто высвободился от рук Доёна, отойдя назад. — Ты соврал мне. Я не хочу тебя больше видеть. — И опять голос отдался эхом, эти слова убивали Доёна без ножа. Он попытался вновь схватиться за Харуто, подбежать к нему, но он был недосягаем. — Харуто, постой, я!.. Японец толкнул Доёна в грудь, буквально ударил изо всех сил, и тот провалился под воду. Он снова тонул, только в этот раз кислорода не было, он не мог дышать под водой. Она медленно попадала в тело, и Доён чётко ощущал это постепенное, но неумолимое удушье. Ещё немного, и он окончательно задохнётся. У него не было сил всплыть, Доён даже не пытался — это было бессмысленно, попробовать выжить после таких слов Харуто. Вода уже затекла в лёгкие, он не чувствовал своего тела, лишь пробивающую боль, что проходила через каждую клетку. Он ничего перед собой не видел, глаза не закрывались, и он понял, что это конец. Однако кто-то в очередной раз схватил его и потянул вверх, и он вынырнул, очутившись на береге. Доён резко проснулся и распахнул глаза, тут же в панике закрывая их обратно. Он пытался успокоиться, вдыхая как можно больше воздуха. Ему показалось, что он действительно задыхался, и безумно боялся, что кислорода не хватит. Он еле пришёл в себя, осознав, что это был сон. Жестокий, отвратительный, но сон. Как же ему это надоело. Он спрятался под одеяло с головой, чтобы погрузиться в полную темноту и побыть в спокойствии, но услышал громкие, приближающиеся к его комнате шаги. Это не было похоже на отца или мать, поэтому он вылез, чтобы посмотреть, кто к нему собирается зайти. — Братец, вставай, опять опоздаешь! В комнату совершенно бесцеремонно, без стука ворвалась длинная фигура, которая подошла к Доёну и стала его тормошить. Он не мог не узнать этого человека. Джункю, его несносный старший брат, что становился совершенно невыносимым, когда дело касалось личного пространства Доёна. — Хён?.. — хрипло спросил Доён, с трудом садясь в кровати. Джункю, откинув одеяло, продолжал трясти плечо брата. — Да проснулся я уже! Ты что тут забыл?.. — Разве я не могу навестить любимого младшего братика и свою семью? — Джункю уже оказался в другом краю комнаты, включая ненавидимый Доёном свет. Он зажмурился и был готов придушить брата. Какого чёрта он здесь, а не у себя в Пусане? — Лучше б не навещал... — Доён устало вздохнул, ложась обратно. — Что ты там сказал? Доён пробурчал: — Ничего. — Он спрятался под одеяло и повернулся на бок, закрыв глаза. — Никуда я не пойду. Джункю вновь безжалостно сорвал покрывало с Доёна, который измученно застонал. Как же он ненавидит Джункю, особенно сейчас. — Ещё как пойдёшь. Ты же не хочешь расстраивать маму? — Старший брат потрепал Доёна по волосам и схватил за руку, потянув на себя. — Вставай-вставай, завтрак уже готов, мама так старалась. Общение брата с Пак Джихуном явно не шло на пользу. Доён наконец приподнялся и потянулся, кое-как встав на ноги. Хотелось как-то уколоть брата, ответить ему язвительными словами. Чтобы меньше расслаблялся. — Опять манипуляции, да? Неудивительно, что тебя девушка бросила. — Эй, — Джункю схватил подушку и ударил ею Доёна. — Она просто не понимала меня! — Не она первая, не она последняя. Тебя терпеть может только Джихун, потому что вы, блять, одинаковые занозы в заднице, — Доён увернулся от очередного удара и отпрянул от брата. — Для тебя он хён, невежа, — Джункю запустил подушкой в Доёна и попал прямо в голову. — Имей уважение к старшим. — Прошу прощения, мне очень жаль, — саркастично ответил Доён. — Вали отсюда к своему хёну. На самом деле Доён любил брата, только не переносил его прилипчивости и нахальства. Джункю был таким только с ним и Джихуном, никому больше не показывая игривую сторону личности. Старший брат с детства защищал Доёна, хоть у него это и не всегда получалось, он никому не позволял обижать младшенького. За это Доён был благодарен Джункю — ему было на кого положиться. Они часто дразнили друг друга, ругались, но Доён знал, что в мире есть хотя бы один человек, которому он мог довериться. Кю был тихим по своей натуре, часто боялся заговорить первым и был робок. Но это совершенно не касалось Доёна. С ним Джункю был, как думал Доён, сущим дьяволом — надоедливым, пристающим и не имеющим понятия о личном пространстве. — Я приехал домой, имею право тут побыть, — Доён даже не заметил, как Джункю оказался рядом и уже обнимал его, раскачивая из стороны в сторону. — То-То, ну, улыбнись же, чего ты такой кислый? — Он одарил Кю убийственным взглядом, но тот даже не думал отцепляться. — От-ва-ли. Джункю своим неожиданным появлением смог отвлечь Доёна от ужасного сна и как-то взбодрить, но... Но забыть этот кошмар было невозможно. Он сидел за столом и пытался нормально поесть, однако стоило ему вспомнить о том, как вода затекала через нос и рот, становилось дурно. Мама беспокойно спрашивала, что случилось, но Доён отмалчивался. Джункю, крутившийся рядом, явно заметил хмурое лицо младшего брата и наблюдал за ним. Отказавшись от еды, Доён заперся у себя в комнате и увалился на кровать. Плевать на университет и пары, ему вообще не хотелось куда-то идти и видеть, слышать людей. Доён написал одногруппникам, что не придёт сегодня, и убрал телефон куда подальше — он не горел желанием с кем-то переписываться и просматривать социальные сети. Он зарылся с головой в одеяло и оказался в тёплой, уютной темноте. Одному спокойнее. Только мысли, надоедливые, беспокойные, как насекомые, тревожили его. Что это был за кошмар? Доён всё никак не мог выбросить его из головы. Вода была ему не страшна, но сейчас от одного её упоминания бросало в дрожь. Он был таким беспомощным и слабым, что это даже пугало. Может, это знак? Неужели в жизни он такой же никчёмный? Ему суждено «утонуть» в своих чувствах, и он погибнет, продолжая плыть по течению? Но больше всего Доёна волновал образ Харуто. Такой красивый, но такой жестокий — почти как в жизни. Сердце немного сжималось, стоило вспоминить его внешний вид. Харуто без верхней одежды был действительно хорош, однажды Доён видел его таким в жизни и запомнил навсегда. Видимо, красота его тела настолько отпечаталась в памяти, что явилась даже в таком ужасном сне. Однако главным было не это, а то, как Харуто повёл себя, когда Доён солгал. Он не знал, верить ли ему в судьбу и знаки, имеет ли этот сон хоть какой-то смысл, но произошедшее в нём настолько будоражило, что Доён не мог не замечать какие-то символы. Вдруг ему не стоит врать и как-то пытаться изменить отношение Харуто? Ему стоит смириться? Наверняка он бросит Доёна умирать, прямо как и во сне, как только узнает о его чувствах. Это для Доёна было самым болезненным, когда Харуто толкнул его в воду. Это было так... разочаровывающе? Неужели настоящий Харуто тоже сможет так поступить — просто бросить без капли сожаления? Не хотелось в это верить. А что было бы, если бы Доён сказал Харуто правду? Возможно, это намёк, что им не суждено быть вместе? Доён ненавидел такие намёки, ведь это очевидно было правдой, которую он не хотел принимать. Мысли метались из угла в угол мозга, который Доён представлял изолированной ото всех комнатой, где не было ни дверей, ни окон, а лишь он наедине со своими переживаниями и с Харуто. В его голове он всегда был рядом. Это был идеальный Харуто — он любил Доёна, жалел, выслушивал, никуда не уходил. Этот Руто мог поцеловать, прижать к себе и крепко обнять, будто они принадлежали лишь друг другу. Жаль, что это было только пустой иллюзией. Японец никогда не будет парнем Доёна, и тот прекрасно это понимал, хоть и не мог смириться. О вчерашнем не хотелось и вспоминать — для его жалкого сердца даже такая близость с Харуто была излишней. Доён, как наивная девочка, верил, что окажется в мире, где всё просто, где нет места недопониманиям и где Харуто любит его. Однако реальность не была такой. Харуто его не любил. Осознание этого убивало Доёна. Поток страхов и боли был нескончаем. Только через пару часов его размышления прервали — он снова услышал шумные шаги, приближающиеся к комнате. Доён измученно застонал. Только не он, только не сейчас. — Доё-ён, Доён, выходи уже, — Джункю ломился в дверь и без остановки стучал. Хоть когда-то начал это делать, подумал Доён. — Поговори со своим братом! — Уйди, — со злостью вырвалось у Доёна. Он совсем не хотел вылезать из-под одеяла и возиться с Джункю. Но тот не сдавался и продолжал дёргать ручку двери, надеясь либо каким-то чудесным образом открыть её, либо настолько достать Доёна, что тот не выдержит и впустит к себе. — Я же вижу, что с тобой что-то случилось, я не слепой. — А тебе какое дело? — Шум, создаваемый Джункю, раздражал и бил по ушам, Доён еле держался, чтобы не выйти и не отвесить брату. — Я просто плохо спал. — Я тебя знаю всю твою чёртовую жизнь, Доён, и не пытайся меня обмануть. Доён не смог вытерпеть этого террора: он резко отбросил одеяло, дошёл до злосчастной двери и открыл её, с ненавистью глядя на невыносимого брата. — Ну что, добился своего? — Джункю с победным выражением лица тут же влетел в комнату, садясь на кровать. — Эй, я тебе не разрешал заходить! — Ничего не знаю, садись и рассказывай с самого начала. Доён, измученно вздохнув, сел напротив и пристально смотрел в обеспокоенное лицо. Джункю протянул к нему руку и взял за ладонь. В такие моменты его надоедливый братец был серьёзен, как никогда. Можно ли было рассказать обо всём Джункю? Когда это только началось у Доёна, старший брат заканчивал университет и уже собирался переехать в Пусан, поэтому его так долго не было рядом. Он был занят другими делами, и Доён не решался поделиться своими проблемами. — Мне правда важно знать, что с тобой случилось, То-То. Опять это детское прозвище, которое придумал старший. Всё-таки, Джункю не только его брат, но и лучший друг. Они прошли вместе через многое, и Кю всегда был рядом, когда с Доёном случалась беда. Да и сколько он может терпеть и держать всё в себе? Ему было невыносимо каждый раз оставаться наедине с болью. Возможно, обратиться за помощью не такая плохая идея... — Ладно, я скажу, только отстань от меня, хорошо? — Кю крепче сжал ладонь Доёна и кивнул. — И не говори об этом Джихуну, окей? Пусть это останется между нами. Джункю отвёл взгляд, словно упоминание Джихуна было ему не по нраву. — Ну, у меня пока вряд ли получится ему что-то рассказать, — Доён заметил нервный смешок, который Кю поспешил подавить. — В общем, не важно. Говори, что там у тебя. Доён набрал воздуха в грудь и тяжело выдохнул. Настало время признаваться в своей слабости. — Ты же знаешь моих друзей, да? Чону, Чонхван и Харуто... — Те трое? Что-то припоминаю. — В общем, я хочу сказать, что... — Доён осёкся, хоть он и решился рассказать всё брату, смелости в нём было не так много. — Что?.. Ну, давай, не тяни. Чем раньше признаешься, тем скорее станет легче. Опустилось молчание. Джункю терпеливо ждал, когда брат всё же поведает, от чего ему так плохо, а Доён собирался с силами. Признание застыло на языке и не могло вырваться, он нервно сглотнул: никак не мог решиться. Брат, вроде как, не гомофоб, должен принять его... Спустя пару мгновений Доён заставил себя сказать: — Я влюблён в Харуто. — Оу... Из-за этого ты бледный ходишь? Признайся ему, тебе станет легче. — Советы были явно не по части Джункю, хоть у него и был богатый опыт в отношениях. Доёна это никак не приободрило, наоборот, он поник и опустил голову. Вряд ли Джункю поймёт, что творилось с его сердцем. — Я... Не могу. — Почему же? — Джункю ласково погладил младшего брата по волосам, словно пытаясь как-то утешить. — Потому что он встречается с Чонхваном, вот почему. — Доён закрыл лицо руками, пытаясь сдержать накатившие слёзы. От возвращения в исходную точку его проблемы ему становилось плохо. Джункю присел поближе и приобнял брата. Старший положил голову Доёна к себе на грудь и стал гладить по спине, не пытаясь успокоить, пока тот рыдал. Он думал, что лучше выплакаться, чем пытаться сдержать чувства. Доён прижимался к брату прямо как в детстве, когда кто-то обижал его, а Кю обещал разобраться со всеми, кто тронул его брата. Это так напоминало о счастливых детских годах, что Доён понемногу перестал лить слёзы, лишь шмыгал носом. — Дерьмово... — проговорил Кю, всё ещё поглаживая младшего. — Я знаю, что дерьмово, мне от этого не легче. — прошептал Доён. Он не собирался отпускать брата и вцепился в руку Джункю. — Почему бы тебе не забыть его? Найди себе кого-то другого. — Кю был хорошим слушателем, но советчик из него был так себе. Доён закатил глаза от одного этого предложения. — Легко сказать: «забудь»... Я уже перевстречался с кучей девушек и парней, чтобы забыть его, думаешь, это помогло? — Да уж... Расскажешь мне больше или пошлёшь нахуй? — Джункю попытался пошутить, и Доён прыснул. Шутник из Кю тоже был не очень. — Расскажу, — пробурчал Доён. Он наконец отлип от брата, чтобы вытереть нос, и упал ему на плечо головой. Всё-таки ему стало не так тяжело. Казалось, это облегчало — иметь того, кто примет твои слабости и выслушает после долгого скрывания. Ещё несколько минут они сидели в тишине, прерываемой всхлипами Доёна. Джункю переживал за брата. Он действительно не знал, что делать в такой ситуации, но хотел помочь брату хоть как-то. Поэтому, обняв Доёна, он предложил: — Давай прогуляемся. Знаю, тебе не хочется сейчас, но надо же как-то жить в конце концов. Доён удивлённо взглянул на него. Джункю, который сам торчит дома неделями, зовёт его гулять? Это было что-то новое. Видимо, Джихун и вправду влияет на него. — Я не уверен... — А я уверен, что ты наберёшься сил и сможешь прийти в себя, — Джункю потрепал Доёна по волосам. — Тебе необходимо развеяться, а не тухнуть тут. Доён прикусил губу. Ему было не до прогулки сейчас, ему вообще ничего не хотелось, но брат был в чём-то прав. Разве будет хуже, если он выйдет и немного подышит свежим воздухом? — Тогда дай мне отдохнуть. Хочу немного полежать. — Окей. Но предупреждаю: мы будем гулять очень долго, пока всё дерьмо из твоей головы не выветрится.