Безумные будни Учиха

      После ужина Саске обратился к дочери:       — Сарада, сегодня я показываю тебе упражнения по развитию глаз. Свободна?       — Конечно, папа.       — Замечательно.       Шисуи не был бы сам собой, если бы не вмешался:       — Папа, а что насчёт нас?       Сестра смерила того недовольным взглядом, но тут на помощь пришёл Итачи:       — Эти упражнения — уже для пробуждённых глаз, для нас они в лучшем случае не особо нужны, в худшем — бесполезны. Причём глаза — это не кулак и не стопа, нужен намного лучший контроль и дозирование чакры. В этом не только ты, но и я пока хромаем.       — Вот облом...       Недовольство мелкого Учиха было очень легко понять — их старшая сестра превзошла их в силе, причём резко, быстро нагнать её не получится, не смотря на все старания. И, самое неприятное, теперь внимание отца будет переключено с них на неё. Было немного обидно.       Карин, присутствующая при разговоре, что уже свидетельствовало о принятии в клан и допуске ко всем его секретам, незаметно указала взглядом своему неофициальному мужу на сына. Тот кивнул и обратился к наследнику:       — Итачи прав, Шисуи, — но жестом попросил дослушать, когда мальчик захотел возразить. — Но запомни вот что: активация глаз — событие весьма непредсказуемое. Поэтому нужно быть к нему готовым. Сарада — ученица уже пятого, выпускного курса. Она владеет очень хорошим контролем для её лет и возможностей. Поэтому вам следует, как и сказал твой брат, оттачивать контроль и работу с малыми объёмами чакры. Чтобы момент пробуждения глаз не стал для вас шоковым. Особенно если это случится на опасной миссии или в разгар боя, где на кону будут ваши здоровье и жизнь, а также здоровье и жизнь ваших товарищей.       По мере того, как слова отца достигали разума сына, гримаса досады на его лице менялась на сосредоточенное выражение.       — Действительно. Спасибо, отец. Кстати, папа, раз ты так говоришь — значит, ты пробудил свои глаза в своём первом серьёзном бою?       — Да, это было так. Мой противник отказался чертовски силён — он тоже был непризнанным гением. Жаль, что в том бою он погиб, заслонив собой своего товарища от смертельного удара, который хотел нанести ему наш сенсей.       — О–о–о...       Естественно, биографии героев Четвёртой Мировой Войны были известны каждому любопытному ребёнку в Скрытом Листе — вернее, их официальные версии, вычищенные от всевозможных неувязок и подозрительных моментов. Особенно это касалось биографии Учиха Саске и, в меньшей мере — его сокомандников. Но одно дело — прочитать о подвигах родителей в книге, совсем другое дело — услышать подтверждение из первых уст.       — Но это не значит, что вы должны подвергать себя зряшной опасности, дабы попытаться пробудить шаринган, — осадил тот наследника, увидев блеск азарта в его глазах. — Жизнь — не игра, в ней нельзя начать новую партию.       — Но, папа...       — Нет. Итачи, присмотри за братом.       — Как скажешь, отец.       Под неодобрительными взглядами всех собравшихся Шисуи запротестовал:       — Да понял я, понял. Не дурак.       — Надеюсь на твоё благоразумие, сын.       Повисло неловкое молчание. Глава клана продолжил, воспользовавшись паузой.       — Кроме всего прочего, тренировки по созданию малых объёмов чакры, их контролю и управлению позволяют овладеть весьма разрушительными дзюцу, использующимися для атаки одиночных целей. И для разрушительных ударов тайдзюцу тоже. Это помимо прямой цели.       — Кру–у–то!       Итачи едва подавил смешок, прикрыв рот ладонью, чтобы никто не увидел его улыбку — насколько легко было перенаправить увлекающуюся натуру брата.       — Итачи, Шисуи, задача ясна, цели определены?       — Да! — два слитных отклика, будто говорит один человек.       — Приступайте к медитациям и тренировкам. Но не переусердствуйте. Если будут вопросы — обратитесь к Карин. Я пока занят с Сарадой.       — Есть!       — Но про уборку в столовой забывать не стоит.       — Хорошо, — это уже вразнобой.       — Спасибо, все свободны.       И он понимающе перемигнулся с молча слушавшей это Карин — «пожалуйста, присмотри за парнями», на что получил безмолвный ответ — «будь спокоен». Затем последовал вслед за Сарадой в её комнату. Тренировки додзюцу — не то, что следовало показывать каждому, желающему подсмотреть. По крайней мере, Карин, как она недавно сказала, озаботилась начертанием специальных печатей на занавесках, превращающих их в раздвижной экран, защищающий от сенсорных техник, бьякугана и прослушивания.       Сарада, только переступив порог, сразу задёрнула занавески и пять минут простояла неподвижно, заряжая печати, нанесённые специальными прозрачными не смывающимися чакрочернилами на ткань. Её отец, заняв гостевой стул, внимательно осмотрел комнату. Отметил, что все вещи уже на своих местах — как будто хозяйка не уходила из дому вовсе. И как всегда — идеальные чистота и порядок.       «Вся в меня» — мысленно похвалил её мужчина.       — Папа? — отвлёк его голос дочери.       — Да, Сарада?       — С чего мы начнём?       — Для начала скажи, какие способы тренировки ты придумала самостоятельно?       — Это так заметно?       — Да. Пусть это было совсем недолго, я видел, что твой взгляд активированного шарингана сфокусирован, а поза, в которой ты стояла, была исходной позицией боевой стойки. Так не бывает, когда глаза и тело действуют рассогласованно.       — О, вот как...       Принцесса Учиха невольно прониклась ещё большим уважением к отцу. Тот, буквально мельком взглянув на неё, сразу оценил её силу. А за этим стоял опыт. Опыт тысяч, если не десятков тысяч боёв, множества месяцев и лет тренировок.       — Просто я одно время сам прошёл через самостоятельное освоение шарингана. Так получилось, что меня, в отличие от тебя, некому было учить.       — То есть ты хочешь знать, что в моих тренировках было правильным, а что — нет?       — Да. Умение самостоятельно тренироваться и разрабатывать техники под себя — тоже важная часть пути ниндзя. Учителя и просто опытные шиноби не всегда будут рядом.       — Хорошо.       Слушая объяснения дочери, Учиха Саске молчал и одобрительно кивал, иногда задавая уточняющие вопросы. Наследница действительно талантлива. Самостоятельно разработать с нуля комплекс тренировки додзюцу, увязать координацию тела и глаз, начать, пусть и ограниченно, применять шаринган в тренировочных боях, причём не с кем–то слабым, а с Узумаки Боруто — вторым по силе учеником Академии — это дорогого стоит. «Если бы отец и мама были живы, они бы точно не нарадовались бы тебе, Сарада. Да и брат был бы горд, что его племянница столь умела и сильна, даже не будучи генином... Но вы наверняка, смотря на неё из Чистого Мира, улыбаетесь...».       — Папа?       — Прости, задумался.       — У тебя есть какие–то дополнения или замечания?       — Есть несколько. Но есть кое–что важное, что я хочу тебе сказать прямо сейчас.       — Что? — внутри девушка мучительно сжалась. Больше всего на свете она боялась осуждения из уст отца.       — Я горжусь тобой, Сарада. Ты — настоящая Учиха. Наши предки гордились бы тобой.       — Спасибо, папа! — будущая куноичи бросилась ему на шею, а тот лишь успокаивающе поглаживал дочь по спине единственной рукой. Саске по себе знал, как много может значить для ребёнка простая похвала из уст родителя. Ибо сам в детстве был обделён подобным. Теперь же важно было не допускать старых ошибок. Как чужих, так и собственных.       — Сарада, я рад, что ты пробудила эту силу, хоть и ненавижу себя за то, что заставил тебя пройти через такое... Теперь я сделаю всё, чтобы ты смогла освоиться с ней намного лучше. Понимаешь, к чему я?       — Я буду защищать маму и братьев, пока тебя нет рядом? — отец почувствовал, как дочь напряглась.       — Да. Прости, но я не могу бросить свою миссию и поселиться в деревне. Обещаю, что буду стараться навещать вас почаще и задерживаться подольше.       — Не надо, папа. Я понимаю, — младшая Учиха осторожно вытерла ребром ладони некстати выступившие слёзы. — Ты ведь тоже Хокаге. «Теневой Хокаге». А Хокаге — это тот, кто приносит себя в жертву ради всех остальных. Даже свои желания и любовь, которые не может разделить с самыми близкими.       Саске задумался. Действительно, чем для него стала его миссия? Просто ли искуплением грехов? Или действительно чем–то большим? Желанием пресечь в зародыше любое зло, что может обернуться несметными полчищами врагов у стен родного селения, или, что ещё страшнее — безликими тенями, сеющими ужас и смерть на улицах Скрытого Листа?       «Да, я тоже — Хокаге. Тот, кто не даёт погасить Огонь, что освещает путь остальным».       — Папа... Ты на самом деле не виноват... Это я накрутила себя, потому что ты был мне очень нужен... И я не могла разделить тебя ещё с кем–то... Я — дура и эгоистка, правда. Но я буду это исправлять.       — Сарада...       — Просто я... Когда я побывала в гостях у Седьмого, я поняла очень многое. В том числе о своей мечте и о твоей миссии. О нашей семье. Поэтому я хочу сказать тебе... спасибо.       — Твоя благодарность — лучшая награда, дочка. Когда ты говоришь мне «спасибо» — я чувствую... что живу не зря.       — Но ты всё ещё должен мне инструкции по тренировкам глаз.       — Действительно, — отец и дочь отстранились друг от друга. — Видимо, я старею, раз стал таким сентиментальным.       — Нет, пап... Просто ты сейчас... Живой. Настоящий. Как и я.       — Видимо, это в крови у Учиха — носить маски даже перед родными. Но нам нужно избавляться от этого, иначе как мы сможем быть семьёй?       — Точно.       — А теперь — относительно тренировок глаз.       — Слушаю...       Остаток времени был посвящён указаниям по тренировке, дозированию нагрузок и технике безопасности. Как и показу самих упражнений. Саске проверил усвоение материала, убедившись, что Сарада всё освоила правильно и без ошибок. Это послужило ещё одним поводом для гордости — принцесса клана оправдывала свою репутацию лучшей. Когда мужчина было собрался уходить, его окликнули:       — Папа?       — Да, Сарада?       — А то, что ты говорил... Ну, про братьев... это действительно так?       Глава клана на минуту задумался. Дочь задавала уж слишком серьёзный вопрос. С другой стороны, она старшая из Учиха на время его отсутствия. Да и потом наверняка будет его правой рукой, советником клана. Следовало приучать её с младых лет к политике и дипломатии, в том числе и межклановой. Особенно если она поставила себе цель стать во главе Скрытого Листа.       — Хорошо. Я тебе поясню это. С учётом того, что тебе придётся иметь дело с межклановой дипломатией уже сейчас. В плане отношения к ним девушек.       Дочь, услышав это, прямо расцвела — отец доверяет ей важную миссию! Не просто как защитника, а как советника клана! Своего заместителя! Это уже не детские игры — это взрослая ответственность. Сбывшаяся мечта. Посему буквально через мгновение посерьёзнела и сманила выражение на суровое.       — Я вся внимание.       — Итак, для начала, какие кланы Скрытого Листа ты знаешь?       — Сенджу, Сарутоби, Хьюга, Нара, Акимичи, Яманака, Абураме, Инудзука...       Саске сосредоточенно слушал и кивал. Наследница не посрамила имя Учиха, со всей серьёзностью погрузившись в историю Родины.       — Итак, ты понимаешь, сколь великая ответственность лежит на представителях клана? На каждом из нас?       — Понимаю. Совсем в недавнем прошлом выбор союзника одновременно означал выбор противников. Особенно с учётом того, что каждый клан внутри селения имеет и имел свои интересы. Как в стране Огня, так и в мире вообще.       — Именно. А династические связи... — глава клана кивнул новоназначенной советнице, дабы она закончила мысль.       — Означали вмешательство клана на чьей–либо стороне в конкретные противостояния.       — Именно. Посему я весьма рад, что твои братья не бросились в этот грязный омут с хищниками.       — Но есть кое–что важное, на что я хотела бы обратить твоё внимание.       — Хм?       — Девочка, с которой свёл знакомство Шисуи. По предположению Итачи, она с большой вероятностью может быть побочной наследницей Сенджу.       — О... А вот отсюда, пожалуйста, поподробней...       По мере рассказа Саске то хмурился, то наоборот, улыбался.       — Папа?       — С одной стороны, всё плохо — конкуренция между кланами обострилась. С другой... Если у Шисуи и Намико всё серьёзно и дело обстоит действительно так, как предполагает Итачи... то это нам на руку.       — То есть клан Учиха одновременно дистанцируется от политических дрязг, но при этом укрепляет свой авторитет. Ибо династический союз с Сенджу — это политическое послание — «Мы готовы вместе строить Скрытый Лист по заветам основателей, какая бы вражда ни была между нами раньше».       — Именно. Ты очень проницательна, Сарада. И да, мне нужно будет похлопотать о более пристойной работе для матери Намико. А заодно проверить, на самом ли деле в них течёт кровь Сенджу.       — А если нет?       — Союз с бесклановыми сейчас нам намного более выгоден, в принципе, чем связи с клановыми.       — Потому что одновременно мы отходим от борьбы за влияние, но при этом даём прозрачный намёк — «мы такие же, как и все».       — Именно. Но даже если всё пойдёт не по плану, никого из вас я неволить не стану. Вы — самостоятельные люди и вольны в своём выборе. Я могу лишь предостеречь или дать совет. И то при условии, что вам это нужно.       — Спасибо, папа.       — Смотри мне: как только старейшины кланов потерпят неудачу с твоими братьями — могут переключиться на тебя, — полушутя–полусерьёзно заметил отец семейства.       — Хмф! Пусть не надеются. Если они думают, что меня можно соблазнить подарками или томными вздохами — они или наивны, или глупы. Для того чтобы хотя бы смотреть в мою сторону, парень сначала должен продержаться против меня в полноконтактном поединке минимум пять минут.       — А чтобы пригласить на свидание — получить джонинский жилет?       — Чунинский хотя бы. Иначе я точно, как говорит Чо–Чо, останусь старой девой. Или более оборотистые девушки расхватают всех перспективных парней.       — Отрадно слышать.       — Пап...       По вспыхнувшему лицу девушки Саске понял, что смутил дочь.       — Я и не думал издеваться или шутить. Выбор спутника жизни — это самый ответственный выбор. Об ошибке можно потом жалеть до самой смерти.       — Ну это и так понятно...       — Я совсем забыл, что тебе пора отдохнуть. Добрых снов, Сарада.       — Добрых снов, папа.       Проводив отца, девушка устало рухнула на кровать.       «Фух, наконец–то. Ну что, можно поздравить себя с повышением — отныне я первый советник клана Учиха и официальный папин заместитель... Можно сказать, что это — своеобразная практика перед занятием должности главы селения. Ведь это ещё и дипломатические переговоры с представителями кланов... А ведь всё началось с такой мелочи, как заигрывание клановых наследниц с моими братьями...».       Сарада решительно поднялась на ноги. Как бы ей ни было тяжело эмоционально и как ни хотелось заснуть прямо так, не раздеваясь, но привести себя в порядок перед сном — жизненно необходимо. Дабы не иметь помятого вида с утра. И что важно — полноценно восстановиться. А не быть похожей на Боруто, который часто ходил заспанный, зевая так, словно желал вывихнуть челюсть. Наверняка из–за того, что до часу ночи резался в свою приставку, желая побить очередной дурацкий «рекорд». Другого и быть не могло. Ну не верила она в то, что этот балбес тайком от близких тренируется до седьмого пота.       «Ты слишком часто думаешь о нём, шаннаро! — наорала она на себя, стоя под струями душа. — Слишком часто, чтобы это могло быть просто логически обоснованной случайностью!».       Сердито схватив с подставки флакон с любимым шампунем, девушка решительно намылила волосы, а потом, поднеся руку с пеной и вдохнув её запах, она задумалась. Боруто... А какие девушки ему нравятся? Стройные, или наоборот — чуть полноватые? Высокие или низкие? Блондинки или брюнетки? Рыжие? Или с другим цветом волос? Бледнокожие или смуглые, как Чо–Чо?       Эти вопросы неожиданно поставили будущую куночи в тупик. Она всегда воспринимала Узумаки как просто одноклассника, как соперника, как спарринг–партнёра... Но никак не могла представить его как парня. Для неё он был вечным ребёнком, который никогда не повзрослеет, сколько бы лет ему ни исполнилось. Всё также будет долбиться в свою приставку, обсуждая с парнями их непонятные мальчишечьи проблемы, громко смеяться над, как по ней, плоскими шутками и пошлыми анекдотами...       Но вспомнила и другого Боруто. Того, кто молча подсел к ней, когда ей было невозможно плохо, тошно и одиноко... Укрыл своей курткой и молча был рядом, провожая взором закатное солнце. Который проявил участие, несмотря на то, что совершенно не вникал в возникшую проблему. Который неожиданно согласился приютить её у себя дома, замолвив слово перед своей матерью...       Интересно, что побудило её тогда напроситься в гости к сыну Хокаге? Только ли сиюминутная слабость и боязнь того, что Чо–Чо чуть ли не с первой минуты пристанет к ней с вопросами, на которые ей было бы больно и неприятно отвечать? Вряд ли она тогда понимала, что рядом будет её кумир, который — как верилось Сараде — всегда найдёт для неё нужные слова или просто молча обнимет и подождёт, пока её душевная боль не утихнет?       Или то, что бесячий блондин, который выводил её из себя иногда одним своим видом, в редкие моменты, когда становился серьёзным, уж очень напоминал ей Седьмого?       Неспешное течение мыслей оборвало резкое похолодание воды, льющейся из сетки. Девушка выскочила из душевой кабины, едва не завизжав самым постыдным образом. И хорошо, что пол был покрыт специальным противоскользящим покрытием, а не просто кафелем.       Закрутив краны и надев очки, она повернулась к зеркалу, чего никогда раньше не делала. Не то чтобы принцесса Учиха стеснялась своего тела или собственной наготы. Просто... Просто сейчас ей остро захотелось увидеть себя со стороны.       Беспристрастное стекло отразило среднего роста девушку–подростка с пока ещё нескладной фигурой, но уже оформляющимися бёдрами, талией и некоторым подобием бюста. Аристократически–бледная кожа резко контрастировала с ониксово–чёрными глазами и волосами цвета воронова крыла, аккуратно подстриженными до линии плеч.       Сарада несколько минут рассматривала себя. Скептически хмыкнула.       «Ну да, не впечатляю. И чего я хотела? Фигуры и форм как у взрослой женщины?».       Эту мысль перебила другая.       «У других, по крайней мере, не лучше. Не думаю, что за этим раздолбаем бегают старшекурсницы. Он сам не понимает, чего ради играет в свои похабные игры».       Даже «козырная» техника Боруто, представляющая собой Превращение с трансформацией в обнажённую стройную блондинку с шикарными формами и грудью пятого размера, была скорее хулиганским трюком, вызывающим замешательство у взрослых, чем действительным признаком интереса к более старшим представительницам прекрасного пола. Когда будущая куноичи рассказала матери о столь возмутительной привычке одноклассника, Сакура почему–то глупо улыбнулась и смущённо захихикала. Просьба объяснить, что в этом такого забавного, наткнулась на мягкое «расскажу, когда повзрослеешь».       Утешало только то, что с девушками вообще и с одноклассницами в частности Узумаки–младший общался ровно, никого не выделяя.       «Не удивлюсь, если он вообще не знает, откуда берутся дети...» — подумала Сарада, завернувшись в полотенце и высушивая волосы.       Волосы... Хм... А может, всё же попытаться отрастить их подлиннее? Конечно, она привыкла носить стрижку «каре», из–за чего в раннем детстве её часто принимали за мальчика. А маме было просто некогда возиться с её длинными волосами при купании. Кроме того, наследница Учиха оценила практичность коротких волос на тренировках. Но, если вспомнить, Сенджу Цунаде до сих пор носит длинные волосы, разделённые на две косы. Да и Пятая Мизукаге Теруми Мэй, одна из героев Четвёртой Мировой, тоже была изображена на фотографии в учебнике с роскошными огненно–рыжими волосами. И длинные волосы никоим образом не помешали первой оборонять Лист от атаки Пейна, а второй — подавлять сепаратистские группировки, и им обеим — сражаться против возвращённого к подобию жизни Нечестивым Воскрешением Учиха Мадары.       — Действительно, стоит отпустить их чуть подлиннее. А то я впрямь на парня похожа даже без Превращения. Принимают за девушку только потому, что ношу платье.       Конечно, будь рядом мать девушки, она бы сказала, что Сарада слишком строга к себе. В принципе, юная Учиха была привлекательнее Сакуры в том же возрасте, по крайней мере, «широколобой» её не дразнили даже тогда, когда ученица Академии вряд ли могла дать сдачи всем подряд. Очкастой, зубрилой, заучкой, учихнутой — последнее особенно обидно — но ни в коем случае не проезжаясь по внешности.       Тем не менее, готовясь ко сну, наследница шарингана уже прокручивала в уме все наставления, касавшиеся развития тела и ухода за ним, особенно сейчас, когда она понемногу из девочки превращается в юную женщину. Конечно, она могла бы уделять этому аспекту своей жизни минимально–достаточный уровень, сосредоточившись на тренировках и учёбе, но... Но беседа с отцом, когда он говорил с нею как уже с полностью взрослой, убедила Сараду в том, что она зря пренебрегала своей внешностью.       «Всё же красота женщины — это тоже оружие. Самое важное в том, что с его помощью можно одержать победу, не вступая в открытую схватку. И добиваться своего не через грубое требование, что является признаком непрофессионализма как куноичи. Да, Сарада, ты опять села в лужу, и хорошо, что папа аккуратно подвёл тебя к этому выводу».       Девушка вздохнула. План по становлению Хокаге обрастал всё большим количеством подробностей и важных аспектов, грозя погрести под собой отважную мечтательницу.       «Всё, кончай ныть и жалеть себя. Никому не было просто. Сенджу Тобирама возглавил селение во время Первой Мировой. Сарутоби Хирузен начал своё правление со Второй и продолжил во времена Третьей, Сенджу Цунаде провела Лист через Четвёртую... Тогда не было Альянса с его научным и тренировочным обменом, не было тех учебных программ, которые есть сейчас... Да вообще мало чего было! Ты живёшь в мирное время, имея бесценный опыт и знания многих поколений не только Листа, но и других Великих Селений, и ещё причитаешь, что тебе трудно. Твои предки вряд ли похвалили бы тебя за подобное малодушие».       Последней мыслью перед тем как провалится в сон без сновидений было:       «Может, стоит обсудить мои планы с Карин? Она наверняка может многое подсказать и посоветовать».       Утро встретило обитателей особняка Учиха за столом. Взрослые ушли чуть раньше, дабы успеть по своим делам. Дети остались, чтобы доесть, убрать со стола и вымыть посуду, благо, в шесть рук дело спорилось.       Сарада была удивительно задумчивой в это утро. Впрочем, как и братья–близнецы. Даже Шисуи улыбался как–то слишком натянуто. Итачи же сохранял на лице маску ледяного спокойствия, словно позаимствованную у отца.       — Что будем делать? — спросил младший, едва Сарада заперла на ключ дверь в дом и двинулась к калитке.       — Пока — наблюдать за реакцией. Камбэй, похоже, знает, что мы знаем. Он тоже на время затаится и будет корректировать свои планы.       — А может, поймать эту крысу и... — кудрявый выразительно ударил кулаком в открытую ладонь.       — И спровоцировать его на убийство? Когда он поймёт, что ему нечего терять? Я тебя понимаю, но думай головой, — прямоволосый вышел чуть вперёд и щёлкнул брата по лбу двумя пальцами.       Младший мгновенно сник.       — Блин, ну почему всё так сложно...       — Потому что короткие пути выбирают либо преступники, либо идиоты. Хочешь опозорить имя Учиха?       — Нет, но...       — Обещаю, что помогу. Но и ты обещай, что не будешь действовать на эмоциях.       — Хорошо...       Их сестра лишь молча слушала, мыслями витая явно вокруг планов по защите клана от посягательств неожиданно вынырнувшего из тёмного прошлого мстителя. Но единственное, что Сарада уяснила прочно — мотивация Шимура была не до конца ясной. Было ли это убийство по неосторожности, или в порядке самообороны, или целенаправленным лишением жизни? Это было неизвестно. Исходя из этого, было непонятно, до каких крайностей готов пойти их противник. Просто испортить жизнь грязными слухами, подзуживанием недовольных к рукоприкладству и провокациями в острых ситуациях, подобных вчерашней? Да, это неприятно, но терпимо. И закончится сразу же после выпуска из Академии. Ну а если всё совсем плохо... То можно ожидать всего чего угодно — вплоть до засады в подворотне или удара отравленным кунаем в спину. И не только относительно её или братьев. Если они окажутся вне досягаемости из–за охраны или собственной бдительности, Камбэй сможет отыграться на тех, к кому они привяжутся или просто заведут приятельские отношения. И уж тут у него возможностей будет куда больше и поле для манёвра — намного шире.       «Хокаге — это тот, кто защищает всех. Значит, нужно защитить. Не «попробовать», а защитить, и не «если получиться», а всех!».       Но тут уже встала другая проблема. Она физически не могла сделать этого в одиночку. Даже если разделиться с помощью Теневых Клонов, просто потеряет в эффективности и после нескольких дней подобного просто сляжет с истощением на радость врагу. Сарада трезво оценивала свои возможности. А недооценивание врага — это самая главная и самая фатальная ошибка любого шиноби — это вдалбливали ей и её одноклассникам чуть ли не с первого дня в Академии. Потому что ещё во времена молодости её родителей подобное могло закончиться не просто травмой или увечьем, но и смертью.       То есть вставал другой вопрос — доверия. Доверия к тому же Боруто и его «банде». Потому что как бы Сарада ни хотела не мешать посторонних в «дела клана Учиха», допускать подобное приходилось. Ибо в другом случае под ударом оказывались те, кого нужно оградить от опасности. Удовлетворённая гордыня не стоила понимания того, что в ответственной ситуации она поступила совсем не как Хокаге. Да и к тому же сыграли свою роль рассказы мамы о Седьмом, который добился всего во многом благодаря дружбе и доверию. Именно пример Наруто решительно оборвал колебания принцессы Учиха.       «Решено... Расскажу ему. Но без лишних подробностей. Это будет лучшее решение... Для всех».       Эта мысль потянула за собой следующую.       «Если отец ничего не говорил о своём прошлом... Значит, знание о нём может повредить нам. И тем, кто об этом узнает. И Наруто–сама не зря отказался говорить со мною о прошлом отца, хотя мог. Даже если учесть моё тогдашнее состояние... Значит, Хокаге не просто защитник деревни от угроз. Но и от нежелательных для большинства знаний. Которые могут разрушить всё, что было построено такими жертвами и трудами... Хм, надо же... Я снова открыла новую грань в том, что означает «быть Хокаге».       Тем временем глава клана Учиха, первым делом пройдя лечебные процедуры и осмотры, поднялся в кабинет заместителя главы госпиталя, чтобы поспособствовать выполнению обещания своего сына. Потому что девочка действительно стала близким другом для тёзки легендарного Мерцающего Шисуи. После стука и условного «Войдите!» отец семейства проследовал в кабинет.       — Доброго дня, у вас найдётся минутка?       — Да, конечно.       Повисла неловкая пауза.       — Шизуне–сан?       — Да, Саске?       — Вы можете сделать мне небольшое одолжение? Я не хочу беспокоить Сакуру и малыша.       — Смотря о чём вы хотите попросить... — старший ирьёнин непроизвольно напряглась. Знание о похождениях этого человека заставляло настораживаться.       — О, сущие пустяки... — однорукий мечник сделал примирительный жест, но видя, что собеседница всё ещё ожидает подвоха, озвучил просьбу. — Я хочу знать, возможно ли устроить в пищеблок госпиталя вышедшую в отставку по ранению сотрудницу АНБУ.       Помощница Цунаде облегчённо выдохнула. Эту просьбу она могла выполнить.       — Имя?       — Сэйка Саюри. По поводу проверки благонадёжности — не волнуйтесь, я займусь этим сам.       — Можно вопрос?       — Разумеется.       — Откуда в вас стремление помогать малознакомым людям?       — Мой младший свёл близкое знакомство с дочерью этой куноичи. Мне как–то неуютно от того, что он каждый день провожает её из дому и домой в сорок четвёртый район.       — Хм, вот как... Понимаю.       — И как?       — Одно мгновение.       Женщина пару раз клацнула «мышью», открывая нужные документы. Что ни говори, а современные компьютеры были крайне удобны. Тонны бумаг заменялись небольшой коробкой на столе. И поиски нужного документа не отнимали часов драгоценного времени. Правда, приходилось ужесточать меры безопасности для работы с цифровыми копиями.       — Да. Вакансия есть. Резервировать?       — Конечно.       Минута — и всё было готово.       — Всё в порядке.       — Вы очень добры. Если вам нужна будет помощь — обращайтесь ко мне.       Повисла недолгая пауза.       — Скажите, это вы пригласили в Лист Узумаки Карин?       — Да. Если у вас есть некоторые вопросы, касающиеся её прошлого...       — Нет–нет, что вы. Она просто чудесный медик. Я благодарна вам за то, что вы поспособствовали вхождению в наш коллектив такого специалиста. Так что считайте, что я вам обязана, но никак не вы мне.       — О, вот как. Приятно знать, что моя бывшая сокомандница так хорошо устроилась на новом месте. Впрочем, не буду вас задерживать. Всего доброго.       — И вам.       В дверях Саске обернулся:       — Вы не возражаете, если я навещу супругу, как только Карин посчитает, что к ней можно прийти?       — Разумеется.       — Благодарю.       Следующая остановка — архив госпиталя. Саске решил проконтролировать нового для него человека в полной мере — всё же ему предстоит быть одним из близких знакомых его семьи. А безопасностью детей и супруги глава Учиха дорожил даже больше, чем Скрытым Листом.       Поскольку было известно, что мать Намико вышла в отставку по ранению, в архиве наверняка должна быть её медицинская карта. Архивы, как и везде, имели разные степени допуска. Отдельно для гражданских лиц, отдельно — для высокопоставленных чиновников и аристократов, отдельно — для шиноби. Но даже медицинские карты ниндзя были ограничены уровнями допуска. Но, благо, Саске, как одно из доверенных лиц Хокаге, имел допуск к любой информации. Даже такой, по сравнению с которой личные дела АНБУ — просто пустяк.       Пройдя несколько постов охраны, «Теневой Хокаге» остался наедине с картотечными шкафами, заполненными картонными папками. Охранники, коротко извинившись, заперли его в комнате, дабы в неё не проник никто посторонний. Однорукий мечник отрывисто кивнул — он хорошо понимал важность мер защиты.       Вскоре искомое личное дело лежало перед ним на столе.       Первое, что его неприятно удивило — маркировка личного дела.       — «Корень»... Хм... Однако...       Мать Намико оказалась на год старше Сая. И действительно была чистокровной Сенджу. На это были прямые указания в специально подшитом формуляре. Но память о родителях девочке стёрли, установив ментальный блок. А дабы к ней не возникли вопросы по происхождению из-за необычной внешности, внушили, что у неё — заболевание глаз, и чтобы не ослепнуть, ей нужно носить контактные линзы. Остальное довершили изуверские тренировки Шимура Данзо.       Вспомнив одного из виновников гибели клана, Саске до хруста пальцев сжал в кулак кисть единственной руки.       «Будь ты проклят, жадный трусливый ублюдок. Ладно ты ненавидел Учиха, но не пожалеть потомка своего учителя... Для тебя воистину не было ничего святого, кроме твоих амбиций. Надеюсь, демоны в Аду всласть поглумятся над твоей поганой душонкой».       Мужчина несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Необходимо было продолжить чтение.       Итогом было то, что Саюри, как пользователя сильной стихии Воды, часто отправляли на границу с Туманом. А в семнадцать лет отправили с заданием найти и соблазнить конкретного шиноби–полукровку из клана Хошигаки.       В войне куноичи не участвовала, ибо была беременна. Роды прошли благополучно, и через год АНБУ вернулась в строй. Но на одной из миссий опять же в стране Воды ей встретился её бывший любовник, ставший отступником, и его соратники по банде, решившие свергнуть Мизукаге и выйти из Альянса. Ей пришлось прикрывать отступление менее опытных товарищей, за что она и поплатилась — узнав её без маски, разбитой в процессе схватки, отец Намико буквально озверел и нанёс несколько страшных ударов мечом в живот и по бёдрам. От смерти её спасло только подошедшее подкрепление... Но, увы, после того боя Сэйка Саюри была вынуждена распрощаться с карьерой шиноби. Как и с мечтой о братьях или сёстрах для Намико... А пока она проходила реабилитацию, подоспел приказ об официальном закрытии евгенического проекта, в котором она числилась. В итоге женщина, с самого рождения отдавшая свою жизнь и здоровье Листу, оказалась почти выброшена на улицу с отвратительной коммунальной квартирой и нищенским пособием, с ребёнком на руках и без гражданской профессии. Происхождение от одного из кланов–основателей смотрелось в этом всём злой издевкой судьбы — не иначе как местью высших сил за притеснения Учиха, которые обладатели шарингана претерпели от прадеда этой женщины.       — Да уж, кто бы мог подумать — последние Учиха вытаскивают последних Сенджу из дерьма, которое развёл неблагодарный ученичок этих самых Сенджу, — пробормотал Саске, вспоминая напыщенное лицо Тобирамы, которого он увидел воскрешённым. Даже после смерти младший из братьев–Хокаге не желал признавать своих ошибок. Не будь тогда войны, последний Учиха ещё долго толковал бы с братом Хаширамы, дознаваясь, с какой стати один из его учеников столь невзлюбил Учиха, что малейшее подозрение в причастности к атаке Девятихвостого было поводом окончательно загнать клан–основатель, равные права которого на управление Скрытым Листом были прописаны ещё Мадарой и Хаширамой в союзном договоре, в том числе и по занятию должностей старейшин и Хокаге, а также доступа ко всем родам деятельности, по сути, в гетто. Подобной пощёчины гордые обладатели шарингана стерпеть уже не могли. Да и Третьему с его бесхребетной внутренней политикой невмешательства точно бы досталось... Благо старик решил не юлить и честно признал свои ошибки, в отличие от наставника.       «С другой стороны, всему есть свой срок. Даже вражде и ненависти. Отвернись я от последних Сенджу сейчас — я буду ничем не лучше Второго Хокаге и его последышей. Хватит. Пора довести дело до конца и выкорчевать последние остатки вражды между нашими кланами».       С этими мыслями Саске закрыл папку и отправил её на место. После чего подошёл к бронированной двери и постучал. Когда караульные выпустили его, он прошёл обратно в кабинет Шизуне. Заходить к Саю и просить дубликат дела он посчитал излишним — наверняка там нет ничего особо интересного. Разве что... Разве что попробовать «поднять» дела всех бойцов «Корня». Как знать, может, среди них окажутся потомки очень многих кланов и семей, официально считавшихся вымершими. Зная фанатичность, с которой главный «ястреб» Скрытого Листа накладывал руку на всё, что касалось силы, глава Учиха не удивился бы подобному повороту дел.       «Пятую может ждать очень большой сюрприз», — невесело усмехнулся «Теневой Хокаге», поднимаясь в лифте. Он действительно уважал эту сильную женщину, которая всё же приняла пост Хокаге и достойно провела Лист через самые большие испытания, выпавшие на его долю, как и полагалось внучке Хаширамы. И, что немаловажно, стала учителем Сакуры, которая превзошла наставницу. Как в навыках ирьёнина, так и в решительности и безрассудстве. Там, где последняя Сенджу опустила руки, Харуно до последнего сражалась за свою любовь, пусть самыми решительными методами. И таки победила.       Теперь же, из благодарности к Цунаде, Саске решил заняться поиском уцелевших людей, в которых текла кровь Сенджу. Быть может, не всё потеряно и у лесного клана, как и у их извечных соперников, появится шанс на возрождение?       Ну а сейчас самое малое, что он мог сделать — это поспособствовать налаживанию жизни той, от которой Родина в прямом смысле отвернулась в самый тяжёлый час. Но даже сейчас жизнь правнучки Сенджу Тобирамы была достойной — та не опустила руки, не скатилась до пьянства и торговли своим телом, как делали многие одинокие увечные куноичи. Быть может, единственным «якорем», удерживающим её от отчаяния, была единственная дочь. Которая, несмотря на тяжёлую и опасную — вырасти в неблагополучном районе, куда даже полицейские не особо совались — жизнь с раннего детства, не посрамила гордого имени своих предков, даже не зная о них. В этих женщинах был несгибаемый внутренний стержень, делающий их достойными ношения клановых гербов.       С этой мыслью он постучался в кабинет Шизуне. Та, пригласив его, быстро отдала распоряжение по телефону, кивнув посетителю, разрешая обратиться.       — Я уладил дела с безопасностью. Можете приглашать её на работу — я за неё ручаюсь.       — Вы слишком быстро обернулись, как для архивов АНБУ.       — Всего лишь воспользовался любезно предоставленным вашей службой безопасности доступом в архив госпиталя.       — Ах, да... вы же упоминали о том, что её вывели из штата из-за ранений, несовместимым с дальнейшей службой.       — Да, вы правы. Так что можете отправлять ей извещение.       — Хорошо, — Ширануи нажала кнопку вызова. Тут же перед ней возник АНБУ.       — Кот, найди эту женщину и сообщи ей о принятии на работу в пищеблок госпиталя, — спецназовцу протянули папку с личным делом.       «Быстро они тут», — про себя хмыкнул Саске. Ему было невдомёк, что между госпиталем и Резиденцией Хокаге провели закрытую линию прямой связи, по которой передавали отсканированые документы. Естественно, знал о ней только узкий круг людей. Шизуне продолжила:       — Все сложности с переездом и вселением в квартиру, оформлением документов — под твою личную ответственность. Доклад лично мне.       Парень в маске и броне покосился на стоящего с невозмутимым видом одного из Новой Легендарной Троицы. Если заинтересованность подобным — а иначе он не присутствовал бы здесь — выразил сам Учиха Саске, дело и вправду важное. И спрос будет соответствующий.       — Слушаюсь, Шизуне–сан!       Миг — и АНБУ исчез из поля зрения.       Саске удовлетворённо кивнул.       — Благодарю за содействие. Не сочтите за невежливость или недоверие, но я всё же прослежу за исполнением.       — Как пожелаете.       — Ещё раз спасибо. Всего доброго.       — Всего доброго.       Сэйка Саюри как раз закончила приёмку товара, когда в магазин зашёл АНБУ в маске кота. Отставная куноичи сразу поняла — пришли к ней.       Сделав успокаивающий жест побледневшему хозяину, что присутствовал рядом, женщина подошла к спецназовцу.       — Чем могу помочь, Кот–сан?       — Сэйка Саюри?       — Да.       — Мне приказано ознакомить вас с новым местом службы и способствовать оформлению нужных документов.       — Но она работает на меня и я не давал своего согласия! Она должна...       АНБУ внимательно посмотрел на предпринимателя сквозь прорези в маске, чуть выпустив «ки». Толстяк испуганно отшатнулся и заткнулся на полуслове.       — Уже нет. Все деньги, причитающиеся вам, будут выплачены. Но если...       — Я вас понял, Кот–сан, возражений не имею.       АНБУ криво усмехнулся под маской. Он знал такого рода дельцов, нанимающих увечных ниндзя, а потом куражащихся над ними, унижая искалеченных ветеранов, которые, имей возможность, не оставили бы от наглецов и мокрого места. А хозяина магазина он обязательно проверит в свободное от работы время. Неофициально. Слишком уж подозрительно вцепился начальник в свою работницу. Недоплачивает, штрафует по надуманным поводам и ещё загружает сверхурочной работой, поди. А помочь сестре по оружию — шиноби в маске с первого мгновения опознал в беловолосой женщине отставницу АНБУ — дело святое.       Когда уже бывшая продавщица, умывшись и приведя себя в порядок, просмотрела документы, она попросила:       — Вы можете проводить меня до моей второй работы? Мне нужно...       — Уже нет. Я поставил в известность вашего нанимателя.       — Благодарю.       — Вам следует собрать вещи. Документы на новое жильё оформлены, вам осталось только проставить подписи.       — А...       — Ваше старое жильё остаётся в вашей собственности. Можете сдать его в наём или продать. Новое жильё предусматривает выкуп за трудовой контракт или внесением суммы. Возможно совмещение.       — Благодарю.       — Не стоит, Белая–сан.       Женщина вздрогнула. Белая — её позывной АНБУ. Имя из забытого прошлого.       — Постойте, откуда...       — Помните славную заварушку у Зелёных Озёр? Если бы не вы, я бы с вами сейчас не разговаривал.       — Вот как... Помню. А ты вырос, не узнать.       — Спасибо.       Некоторое время они шли молча. Сопровождающий старательно подстроился под темп отставной куноичи — последствия ран не позволяли ей двигаться быстро.       — Интересно, кто это вспомнил обо мне? Не подскажешь — по старой дружбе?       — Простите, не могу. Служба.       — Понимаю.       Но в голове у отставной АНБУ — ибо бывших не бывает — всплыло одно–единственное слово. Вернее, фамилия.       Учиха.