Безумные будни Учиха

      День Сарады проходил не особо ярко — учёба в Академии была налажена как чётко работающий механизм — проверка старых знаний, усвоение новых, решение задач, позволяющих закрепить знания на практике, и домашнее задание, позволяющее проверить то, что было усвоено недавно. То же самое касалось и практических дисциплин — с тем лишь отличием, что на практике соперниками выступали не задачи из задачников, а живые люди — более непредсказуемые и способные удивить. Потому практические занятия, особенно спарринги, нравились ей больше. Потому что в настоящем бою можно применить больше чем одно правильное решение. Особенно с теми, с кем сражался в прошлые разы и кто помнит о своём проигрыше. Или же ей просто нравилось преодолевать трудности и ощущать кружащее голову чувство победы? Девушка ещё не могла однозначно ответить на этот вопрос.       И вот снова она стоит напротив расслабленного и ухмыляющегося Боруто, который только что одолел Мицуки — Сарада могла поклясться, что тот просто подыграл сыну Хокаге, проиграв бой намеренно, но сделал это настолько естественно, что Ли–сенсей не заподозрил жульничества. Потому как наказания за явный обман или халтурную работу были нещадными. Ученик Зелёного Зверя сразу замечал тех, кто работал лениво или небрежно, и оставлял после занятий на отработки, что становились одними из тех страшилок, которыми пугали новичков. В отличие от наказаний Анко–сенсей и Шино–сенсея, они были действительно жуткими. Сто приседаний или пятьдесят отжиманий, или тридцать подтягиваний, или двадцать кругов по стадиону. Причём это в присутствии Ли–сенсея, который выполняет то же упражнение и при этом умудряется читать лекции о пользе упорного труда и важности веры в себя. Как правило, больше одной отработки никто и никогда не получал. Даже стоящий перед ней усмехающийся блондин.       — Готов проиграть?       — Не сегодня, даттебаса.       Они складывают печать конфронтации и мгновением позже срываются с мест. Идёт обмен ударами, часть блокируется, от некоторых приходится уворачиваться. Нужно отдать должное Боруто — он быстр. Очень быстр, ловок и силён. Не удивительно, ведь его мать — Хьюга, а они славятся как мастера ближнего боя.       Поэтому приходилось жульничать. А именно — включать шаринган. Он был замаскирован — Сарада научилась мастерски накладывать иллюзию на глаза, чтобы они при прямом зрительном контакте оставались обычного чёрного цвета. Минусом этой техники было то, что с зеркалом она не работала — в нём отражались глаза с красной радужкой и с одним томоэ в каждом, ибо она была расчитана на восприятие именно человека.       Наследница шарингана нашла всю доступную информацию по улучшенному геному своего клана и понимала, почему в давние времена Учиха боялись и считали непревзойдёнными воинами. Ибо глаза, позволяющие видеть любое движение соперника ещё до того, как оно завершится, возможность «считывать» последовательности ручных печатей, сколь бы быстро противник их ни складывал, предугадывая возможную суть техники и заранее принимая контрмеры, а также запоминая последовательности печатей для того, чтобы скопировать и запомнить технику, которую затем применить в любое время — действительно жуткое оружие, которое всегда со своим владельцем. И теперь Сарада понимала, почему за ней и её братьями всюду неотступно следуют АНБУ. Ибо кто угодно в мире захотел бы подобную силу, позволяющую чувствовать себя почти сверхчеловеческим существом, чуть ли не Богом.       Методик по развитию додзютсу, само собой, не существовало. Сарада «нащупывала» правильное направление интуитивно, полагаясь на логику. Если шаринган требует чакры, то следовало улучшать контроль и пытаться держать глаза активированными как можно дольше, не применяя нагрузки. Затем плавно переходить к работе в перемещении и рукопашном бое и работе с оружием. Совмещать шаринган с ниндзютсу было опасно — у неё не столь большой резерв, чтобы не свалиться с истощением в самый неподходящий момент.       Естественно, первые тренировки глаз она проводила в «своей» комнате и перед сном, лёжа в постели, чтобы не вызвать беспокойства окружающих, если она вдруг переусердствует и потеряет сознание. Да и травмы по собственной глупости и непредусмотрительности — это уже верх абсурда. Пусть Боруто берёт с неё пример, а не наоборот.       Ну а работу с шаринганом в настоящем бою она оттачивала в спаррингах с сыном Хокаге. Благо тот не особо замечал разницу, ведь Учиха скрывала глаза под иллюзией.       Эти мысли проносились в голове у Сарады, когда она обходила Боруто, вклиниваясь в брешь в его защите. В изменённом восприятии шарингана он двигался намного медленнее, словно в замедленной съёмке, в которой им показывали ката и парные связки на теоретических лекциях. Боруто резко отшатывается прочь, заставляя её в свою очередь отступить, ибо резкий вход в чужую область может обернуться чувствительной атакой в открывшиеся при наступлении зоны.       — Ещё пять минут! До первого пропущенного удара! — резко меняет правила наставник. Это в его духе — мгновенно внести изменения в правила боя, моделируя настоящую боевую ситуацию. Однажды он заставил Боруто под смех всех собравшихся драться со своим сыном, не используя одну ногу, благо и Металл получил ограничения — сражался только левой рукой. Смех — смехом, но Сарада помнила, как мама рассказывала ей про бой Ли–сенсея против нынешнего Кадзекаге на экзамене чунина, едва не закончившийся для мастера тайдзютсу пожизненной инвалидностью. И понимала, что учитель в своей манере учит будущих ниндзя сражаться, невзирая на увечья и боль. Учит мобилизоваться в последний момент, будто на кону — жизни товарищей. Учит идти в атаку из последних сил и даже без сил, зная, что за спинами — слабые и неспособные сражаться. Прививает им желание защищать друзей и любимых всеми средствами и любой ценой. Передаёт свою Волю Огня.       И снова стремительная сшибка. Он подныривает под летящий прямо в голову кулак, имитируя падение. Или… действительно падая. Мгновение — и она тоже теряет равновесие и падает на него сверху. Ещё секунда — и их губы непроизвольно сталкиваются… в поцелуе?       Шок девушки длиться ещё мгновение, чем парень беззастенчиво пользуется, углубляя поцелуй, а затем резко переворачивая её на спину, аккуратно перехватив за талию. А вторую её руку используя как рычаг. После чего оказывается уже на ней сверху, заслоняя собой от других. И слава Богам, ибо в порыве гнева иллюзия, наложенная на шаринган, слетает ко всем демонам. Вокруг воцарилась шокированная тишина, прерывающася только шелестом листвы и пением птиц.       Тут же раздаётся дружное шокированное «А–а–а–а!!!» девушек и не менее дружное восторженное «О–о–о–о!!!» парней. И как апофеоз абсурда, фраза, которая проламывает плотину здравомыслия, которая едва сдерживает бурлящую ярость Учиха:       — Победитель — Узумаки Боруто!       Ответом был рёв разъярённого Биджу — ибо никто не мог назвать это просто человеческим криком:       — У–У–УЗУ–У–У–МА–А–А–КИ!!! У–УБ–ЬЮ–Ю–Ю!!!       Но того буквально сдуло ветром, только вдали раздался крик:       — Ли–сенсей, я через неделю отработаю!!! Честно!!!       Тут же на всех остальных дохнуло такой мощной волной «ки», что ученики непроизвольно попятились. Некоторые особо продвинутые даже сложили печать концентрации и выкрикнули «Развейся!».       Рок Ли с тоской посмотрел в ту сторону, где скрылись двое лучших учеников Академии. Да, в них действительно пылает Сила Юности, которая, как он надеялся, до сих пор не угасла в нём самом.       — Да пребудет с тобой Сила Юности, Боруто–кун!!! — закричал он во всю мощь своих лёгких. — Отрабатывать не надо!!!       Стоящий рядом Шикадай мощно впечатал ладонь в лоб известным всем жестом.       — Опять ему домашку домой носить… Боги, за что мне этот гемор…       Слава Богам, тот урок был последним. Иначе Сарада опасалась, что за пропуск занятий её точно вызовут к заместителю директора и будут читать лекции по дисциплине. Или, того хуже, опять подсунут ненавистный бланк вызова родителей с требованием придти для совместной воспитательной беседы. Ей уже один раз выдали такой, когда она разгромила перекрытие между этажами, разозлившись из–за, в общем-то невинной шутейки Боруто. Хвала Рикудо, ей достало ума не нести эту бумагу беременной маме, а показать её Шизуне–сенсей. После того, как бывшая Като прочитала написанное, её глаза буквально метали молнии. Она вызвала двух АНБУ и уже готова была идти брать штурмом Академию, предъявляя Хацури Ито чуть ли не измену и подрыв обороноспособности деревни, что каралось либо двадцатью пятью годами каторги… либо смертной казнью без права на помилование или обжалование приговора. Лишь панические признания девушкой своей вины в произошедшем и слёзные мольбы не раздувать скандала успокоили заместителя главы госпиталя.       Шизуне решительно схватила Учиха под руку и потащила её обратно в Академию. Затем, пройдя в кабинет заместителя директора по воспитательной работе, твёрдо отодвинула с дороги его секретаря, возмущённую такой бесцеремонностью. Коротко выяснив у бюрократа от образования, действительно ли он выдал документ, и дождавшись подтверждения, попросила виновницу подождать в приёмной.       После чего Сарада долго пила успокоительный чай и потихоньку ела печенье, ожидая конца беседы. Ничего о её смысле она даже приблизительно сказать не могла, ибо дверь и стены были покрыты шумопоглощающим барьером, корректно скрывающим от посторонних содержимое разговоров. Ибо они были зачастую на повышенных тонах, с примесями истерик или нецензурной лексики. Так что всё тайное оставалось тайным. При условии плотно закрытых двери и окон. А они были закрыты очень плотно. Особенно в данный момент.       Через сорок минут дверь в кабинет открылась, и из неё вышла крайне довольная Шизуне, хоть и слегка раскрасневшаяся и тяжело дышащая. За нею семенил с пришибленным видом господин Хацури, каждые двадцать секунд протирающий бледное лицо носовым платком. Выглядел он так, будто ему только что прочитали смертный приговор… но после сообщили, что произошла судебная ошибка и казнь отменятся.       Замдиректора оглядел собственную приёмную, увидел дисциплинированно вставшую при появлении взрослых Сараду, побледнел ещё больше и испуганно икнул.       На вопрос двух женщин и девушки, всё ли с ним в порядке, тот промямлил:       — В полном… не стоит вашего внимания… Спасибо…       Затем всё же обратился к Сараде, сказав:       — Девятнадцать тысяч рё, и я забываю об этом.       Шизуне резко повернулась в его сторону и внимательно посмотрела в глаза.       — Нет, полагаю, одиннадцати будет достаточно.       Бывшая помощница Пятой удовлетворённо кивнула. И обратилась к будущей куноичи:       — Сарада, у тебя есть доступ к финансам клана?       — Конечно, Шизуне–сама.       — Очень хорошо. Выпиши долговое поручительство на имя матери, я его подтвержу как временно поверенная в делах Учиха в связи с твоим несовершеннолетием. Знаешь, как пользоваться чековой книжкой?       Утвердительный кивок.       — Занеси мне чек, я поставлю на нём подпись. А вы, господин Хацури, приготовьте три акта приёма денег и последующего отказа от претензий. По одному для вас, Сарады и для меня. Вопросы?       Оба отрицательно помотали головами.       — В таком случае разрешите откланяться. Сарада, идём.       — Да, Шизуне–сама, — она всё же обернулась и поклонилась заместителю директора. — Извините за причинённое беспокойство, Хацури–сан.       — Ничего страшного… всё в порядке. Рад, что всё разрешилось.       Как только за посетительницами закрылась дверь, Ито резко дёрнул ворот водолазки, разрывая ткань.       — Ито–сан… — раздался испуганный шёпот секретарши.       Тот лишь обернулся, перед тем как хлопнуть дверью.       — Никого не пускать. Меня нет.       После чего послышался звук трёх оборотов ключа. Закрыв дверь, заместитель директора упал в кресло и, приложив ладонь к дереву стола, открыл потайное отделение, в котором хранил сакэ. Покрутил бутылку, вытянул пробку, принюхался, оценивая букет ароматов, и, залпом осушив, от души крякнул. Потом потянулся к сушёным закускам. Хоть он их и презирал, но в душе благодарил того, кто додумался до столь гениального хода, ибо их можно было хранить прямо в столе, а не в свитке, из которого ещё нужно распечатать. Когда в мыслях и эмоциях творится демоны знает что, особенно как после недавнего разговора, сформировать чакру — такая себе задача. В голове приятно зашумело, и замдиректора накрыло приятное ощущение пустоты в мыслях и эмоциях. Отпуская недавнее издевательство над своей нервной системой, мужчина проворчал:       — Чёртовы Учиха…       Теперь же Сарада носилась по всему Листу, вспоминая, куда мог деться этот… нахал, выпендрёжник, болтун и бестолочь. Иногда ей казалось, что светловолосая шевелюра Боруто — продолжение его мозгов, в которых нет ни капли серого вещества.       Чёрт с ним, с поцелуем… Она бы могла ещё его простить, если бы он поцеловал её в щёку… наедине, в месте, где никто не видит. Но вот так, нагло, при всех, в губы, прямо посреди боя, ещё и нависая на ней в непотребной позе! Чёрт–чёрт–чёрт! Это же все девчонки видели! Ей же Чо–Чо теперь покоя не даст, да и остальные тоже будут хихикать за спиной! Да и Боги с ними, с девчонками! Как–то отговорится, а потом забудется, не в первый раз ей попадать в конфузные ситуации. Но парни это тоже видели! И теперь посчитают её, химэ Учиха, доступной, чуть ли не как тех, кто в квартале «красных фонарей» продаёт своё тело за деньги! И если её начнут лапать, то она точно не сдержится и кого–нибудь прибьёт или искалечит! И тогда на карьере и мечте стать Хокаге точно можно поставит крест! Проклятье!       Так и металась по улицам — проклятый Боруто ушёл, использовав теневых клонов, а чакры на шаринган, чтобы понять, кто из пятерых — фальшивка, у неё не хватило. Она догнала одного и от души швырнула его в стену… но тот рассеялся лёгкой дымкой. Двойник. Раздосадованная и злая, она не смотрела ни вперёд, ни по сторонам, пока в кого–то не врезалась.       — Ой, простите, я не хотела… — Сарада подняла взор на того, с кем столкнулась и лишь удивлённо проронила. — Хокаге–сама?       — Я всего лишь его клон, — отрапортовал мужчина в накидке, при этом лучезарно улыбнувшись. — Наконец–то я тебя нашел. Что–то случилось? Кто–то обидел?       Наруто был на работе, когда со стороны Академии полыхнуло дикой жаждой крови. Хоть Хокаге и не был таким талантливым сенсором, как Карин, но что–то похожее он ощущал от Саске и Сакуры, когда они выходили из себя, поэтому резонно предположил, что некто весьма сильно разозлил Сараду. Помня, насколько опасными в гневе были её родители, Наруто поспешил отправить туда клона, дабы упредить возможные разрушения или увечья. Ибо великолепно знал из своего опыта, что может натворить разгневанный Учиха. Пусть даже этот Учиха — всего лишь ученица Академии.       Девушка смутилась и даже, похоже, покраснела.       «Перестань краснеть! Ты Учиха или кто, шаннаро?!».       Но всё же решилась сказать правду. Он могла соврать кому угодно. Даже родителям. Но не своему кумиру детства.       — Меня… Боруто поцеловал… при всех…       Клон Седьмого на секунду замолчал, будто мысленно общаясь с оригиналом. Конечно, Сарада знала, что это невозможно, но… мало ли что может один из сильнейших шиноби мира?       — Ясно… Ты расстроилась из–за того, что все будут потом доставать тебя расспросами.       — Ну… Вроде так…       — Извини, я не могу пока пойти с тобой за Боруто… Чувствую, что ты ещё очень зла на него.       «Действительно. Лучше бы мне его пока не видеть».       — Кстати, я виделся с Саске. Он сказал, что ответит на все твои вопросы. Но только если ты готова услышать ответы и сама найдёшь его.       Сарада вспомнила о том, что хотела поговорить с отцом.       — Седьмой, вы можете сказать, где сейчас мой отец?       «Чёрт с ним, с Боруто… мне нужно использовать время с пользой».       — Одно мгновение…       Он застыл, а вокруг глаз появилась насыщенная оранжевая подводка.       «Легендарный режим отшельника!»       — Он сидит на скамье возле ворот. Если поторопишься, можешь застать его там.       — Спасибо! Хокаге поднял руку. Рядом немедленно появился АНБУ.       — Да, Хокаге–сама?       — Найди школьную сумку Сарады и принеси ей.       — Слушаюсь!       — Ой, точно… Может, не стоит?       — Для меня это не сложно, Сарада–сама.       — Спасибо, Тигр–сан.       — Не стоит благодарности.       Их прервал резкий хлопок. Клон Наруто, выполнив свою задачу, развеялся.       Тем временем в доме главы клана Нара.       — Шикадай, мне нужно устроить собрание ребят. Поскольку сейчас я не могу пригласить вас к себе — Сарада с братьями и отцом придут в гости — то мне нужна твоя помощь.       — И в одиночку убирать после вас всех? Отстой.       — Перекачаю тебе «Куноичи 7. Пляжная Битва». Там при нанесении ультимативного удара с противницы срывает купальник!       — Это игра для достигших восемнадцати. Ты её не достанешь.       — Поверь, достану. У меня есть связи.       — Нет.       — Почему?       — Моя мама, если увидит её, точно отправит меня на всё лето к родне в Песок. А там жарко, пыльно и дико скучно. Не хочу.       — Тогда «Лидер Шиноби 5»! Пошаговая стратегия развития Скрытого Селения в конкуренции с игроками по сети.       — Я подумаю.       — Ладно! «Шоги Ультимейт 9». Говорят, в ней есть экспериментальный модуль искусственного интеллекта.       — По рукам.       — Ещё мне нужно воспользоваться твоим компьютером. Чтобы скинуть ребятам сообщения.       — Идём.       Через полчаса.       — Всем спасибо что, пришли, ребят. Нужно поговорить.       — О, кста, я тя поздравляю, братан! Это было реально мощно! — Ивабе пихнул Боруто локтем и заговорщицки подмигнул.       Остальные юноши согласно зашумели.       — Только концовка сцены была реально слита, — подколол Иноджин, ехидно улыбаясь.       — Иноджин, я тебя когда–нибудь побью за твои шуточки! — не вытерпел сын Хокаге, вставая. Яманака тоже поднялся с места и потянулся к свитку и кисти. — Побывал бы ты в моей ситуации! Я бы посмотрел, как ты отмахался от Сарады своими граффити! Не сходя с места! Художника, видите ли, никто не смеет обидеть.       — Э, пацаны, брэйк, — между ними встал бывший второгодник. — Помахаться и за оградой можно. А тут люди живут, не шумите.       Шикадай молча показал тому большой палец. Вскочившие парни вновь чинно расселись.       — Спасибо за поздравления, а сейчас давайте оговорим то, ради чего, собственно, собрались.       Все парни молча кивнули.       — Иноджин, ты сегодня реально прокололся. Сегодня же была твоя очередь присматривать за Учиха Шисуи?       — Ну да, а что?       — Он сегодня здорово помахался с одноклассниками. И те его едва не побили.       — Помахались, и что такого?       — В туалете. Втроём на одного.       — Ну так ты говоришь, что он смог. И вынес тех троих.       — Вынес. А если нет?       — Я тут при чём?       — При том! Ты же мог упредить драку! Или хотя бы разнять!       — Боруто, ты что, бургеров объелся? Парни могли просто зайти отлить!       — Они как зашли?       — Почти все сразу.       — Значит, явно не отлить.       — И как бы это выглядело, если бы я попёрся за ними следом?       — Просто бы убедился, что они действительно пришли по нужде.       — Боруто, а не слишком ли ты заботишься о братьях Учиха? Хочешь так подкатить к их сестрёнке?       — Не твоё дело, даттебаса!       — Так, остыньте, — вмешался в разгорающийся спор Шикадай. — Иноджин, без обид, но ты действительно дал маху. В настоящей миссии это был бы провал.       — Но ведь…       — В таких местах люди зачастую расслабляются и теряют бдительность. Ниндзя всегда должен быть начеку. Хорошо, что Учиха именно таковы.       — Но…       — Просто на мгновение представь, что мы охраняем от недоброжелателей не просто детей, а важную персону. Родственника даймё, к примеру. И ты своей безответственностью ставишь охраняемого под удар.       — Может, мне тогда с этим Шисуи в одну кабинку зайти и кое–что ему подержать, пока он справляет естественную надобность?       — Это уже крайность! Просто в следующий раз не будь таким беспечным, — подвёл итог Боруто, как глава «банды».       — Ладно…       — Следующий момент. Денки, — названный непроизвольно встал, но тут же уселся обратно, остановленный позволительным жестом. — Хорошо сработано.       — В смысле? — влез наследник Яманака.       — Звонок на второй урок был чуть пораньше, я прав?       — О, точно! Действительно! А ведь правда! — зашумели все.       — Ну… Я видел, что парни могли задирать Итачи, и поэтому держал открытым доступ к автоматической системе оповещения. И почти сразу «подкрутил» время на главных часах, от которых она работает.       Ответом был дружный уважительный шум.       — Правда, потом пришлось откручивать обратно…       — Ничего, главное, ты выполнил свою задачу в меру своих сил и способностей, и выполнил хорошо, — похвалил одноклассника Боруто, который стеснённо заулыбался. — Вообще, к чему я это. Теперь мы внесём изменения в нашу стратегию. Разобьёмся на пары «наблюдатель–боевик».       — Нас могут спалить, — заявил Ивабе.       — С превращением эта проблема решаема, — подкинул идею Шикадай.       — Неплохо, — кивнул Иноджин.       — Эй, ребят… у меня с этим проблема… — несмело встрял Металл, на которого все начали смотреть.       — Не вопрос, тебя будем постоянно переставлять между двойками и делать тебе перерывы между заданиями.       — Спасибо! — с восторгом воскликнул «Зелёный Зверь–самый–младший». Для него было действительно важно то, что его, владеющего только тайдзютсу, принимали в общей компании и включили в работу на взятой добровольно миссии.       — Не за что. Денки, ты, наравне с Шикадаем — мозг нашей группы. Сможете совместно разработать эффективные связки для каждой возможной пары?       Наследник клана манипуляторов тенями и сын техномагната уверенно кивнули.       — Отлично, ребят. А теперь кто хочет сыграть в совместное прохождение «Подземелья Смерти»?       Саске молча сидел на скамье, погружённый в свои думы. Он помнил один поздний вечер, почти ночь, около двадцати лет назад в этом же месте. Месте, где он, уходя из деревни, встретил заплаканную Сакуру. Она просила его не уходить, вспомнить лучшие дни команды семь. Потом, видя его непреклонность, даже умоляла взять её с собой, чтобы помочь отомстить. Даже признавалась в любви, не выдержав его гробового молчания. Даже грозилась закричать и тем их выдать.       Теперь же взрослый Саске сидел на этом же месте и вспоминал собственную глупость. Жестокость, подлость, самоуверенность. Сейчас он понимал, что месть и проистекающая из неё жажда силы лишили его здравого рассудка. Иначе как помутнением, он не мог объяснить то, что происходило с ним тогда. Наверное, встреча с Итачи и пытка Цукиёми окончательно сломала в нём едва возродившуюся веру в людей и в товарищеские узы. Итогом была идиотская драка с Наруто на крыше больницы и едва не погибшая Сакура, что бросилась меж двух техник А–ранга, каждая из которых могла убить её на месте, не вмешайся Какаши–сенсей. Наплевательское отношение к словам наставника, глупое противостояние с Четвёркой Звука, которое стало последней каплей в унизительной череде проигрышей, что больно ударили по его самолюбию. Чёртов Орочимару знал, на какие болевые точки давить, и подгадал идеальный момент.       Теперь же Саске понимал, что непроизвольно подвергнул подобным пыткам и свою дочь. Пытка неизвестностью, пытка ревностью, пытка незнанием, пытка страхом. То, что едва ли может выдержать правильная девочка, выросшая в мирные времена. Без жестокости, лжи и интриг, в доверии, открытости и дружелюбии.       Он поднял голову, чтобы встретиться взглядом с наследницей, которая стояла напротив. Стояла спокойно и расслабленно, будто уже приняла для себя решение и тем самым отбросила нерешительность. В ониксово–чёрных, как и у всех Учиха, глазах не было ни злости, ни раздражения — лишь обманчивая безмятежность, скрывающая готовность к действию.       Глава клана впервые словил себя на мысли, что его дочь может вырасти в настоящую красавицу. Не просто симпатичную девушку, а истинную роковую женщину, чей жизненный путь будет усыпан цветами от восхищённых поклонников и осколками раз и навсегда разбитых мужских сердец. Он никогда не видел Микото — свою мать — в военной форме или чём–то свободном — только домашняя одежда или официальное кимоно замужней женщины, но чем–то Сарада её неуловимо напоминала. То ли фигурой, то ли очертаниями лица, то ли разрезом глаз или неуловимо–мимолётной улыбкой, в которой проскальзывала затаённая горечь — теперь, после всей правды о клане и о том, что привело его к падению, Саске знал, почему его мать смотрела на своих детей со скрытой в глубине взора скорбью.       Тем временем рядом с ней появился боец АНБУ и передал ей школьную сумку. Девушка поблагодарила спецназовца, который, кивнув в ответ, тут же исчез из поля зрения. Сарада пристроила сумку на плечо, словно это был изысканный аксессуар, и, вновь внимательно посмотрев на отца, заговорила первой:       — Здравствуй, папа. Извини за ту сцену… я тогда была… не права, — впрочем, что не помешало ей тут же начать наступление. — Но и ты повёл себя не лучшим образом, скрывая от меня то, что мне следовало бы знать.       На мгновение между отцом и дочерью повисло неловкое молчание.       — Сарада, не пойми меня неправильно, но я молчал, желая тебе добра.       — А вот что для меня добро и зло, пожалуйста, предоставь выбирать мне, папа, — отрезала принцесса Учиха.       Саске лишь тяжело вздохнул. Когда–то это должно было произойти. Конечно, лучше было бы, чтобы позже. Ибо одно дело — подготовленная куноичи, уже вдоволь пообщавшаяся с тёмными сторонами жизни на миссиях, совсем другое — просто ученица почти пятого, выпускного курса. Но кое–что объяснить она ему всё же должна.       — Хорошо. Я отвечу. Только скажи, как давно пробудила шаринган?       — В тот день, когда ушла из дому. Стоп… Как ты…       — Ты непроизвольно активируешь глаза, когда твои эмоции начинают брать верх. Успокойся.       Он осторожно взял её руки в свои, почувствовал нервную пульсацию крови через тонкую кожу запястий… постепенно этот взбудораженный ритм стал более ровным, синхронизируясь с его спокойным. Дочь не попыталась вырваться или отстраниться. Она доверяла ему.       — Спасибо. С ним всё будет намного проще.       — Папа? — Я смогу передавать тебе свои воспоминания напрямую, через гендзютсу шарингана. Просто через глаза тоже могу, но это слишком опасно для ещё не открытого додзютсу. Кроме того, так я могу передать больше информации за раз.       — Ясно.       Ну вот. Буквально через минуту сложного разговора — к делу. Будто той жуткой сцены ревности и не было в помине.       «Она — Учиха», — вспомнились слова Карин. Действительно. Ему пора перестать воспринимать своих наследников как «ещё просто детей» и начать относиться к ним как к «уже Учиха». Всё же слишком быстрое взросление — это главная особенность клановых детей. Особенно детей из клана потомственных шиноби, славящихся своей воинственностью, и потомков Ооцуцуки Индры.       — Постой несколько минут спокойно, — однорукий мечник откинул прядь волос с левой стороны лица, открывая риннешаринган. Всё же это было легче и удобней, чем носить повязку набекрень, прикрывая ею глаз, как это раньше делал Хатаке Какаши. Кто бы мог подумать, что ученик и учитель станут в некотором смысле очень похожи?       «Так, очаг чакры сильный, глаза достаточно развиты… Хм, неплохо. Она уже начинает превосходить меня в том же возрасте. Хорошо. Очень хорошо».       — Папа?       — Да, дочка?       — Что ты увидел?       — Могу сказать одно — я не смогу передать все воспоминания сразу — это может разрушить твои глаза и повредить мозг. Но это и не нужно. Для начала я покажу тебе упражнения для развития глаз и каналов чакры в них. Как только смогу убедиться, что ты выдержишь — проведём первый сеанс передачи.       — Ловлю на слове.       — Не переживай, у нас ещё есть время. Я не смогу уйти, пока не передам всё… и не отвечу на все твои вопросы.       — Спасибо, папа, — Сарада немного помялась. — Это… действительно важно для меня.       — «У человека, не знающего прошлого, нет будущего», так?       — Именно. Если я не знаю, кем были мои предки, я не смогу понять, кем являюсь и кем… должна стать.       — Ответ, достойный истинной Учиха. Я горжусь тобой, Сарада.       — Я постараюсь не посрамить твоего доверия.       — А теперь нам лучше вернуться домой. Там, под защитой, мы перейдём к, собственно, упражнениям…       Эти слова прервало хлопание крыльев. Мужчина протянул руку, и на неё уселся ястреб, к лапе которого была прикреплена капсула с посланием.       Сарада осторожно сняла с лапы кольцо, удерживающее капсулу. Птица что–то проклекотала и тут же исчезла в облачке дыма. Это было не просто животное–посланник, а призыв.       «У отца есть несколько призывов? Поразительно!».       Правда, это не помешало девушке открыть стальной цилиндр и протянуть отцу записку. Тот кивком поблагодарил и, прочитав, неожиданно просиял. Дочь очень редко видела отца улыбающимся.       — Хорошие вести?       — Очень. Поздравляю, Сарада, у тебя родился ещё один брат.       — Ура!       После чего девушка бросилась на шею к родителю. Тот обнял её единственной рукой. После они разомкнули объятия и отступили на шаг.       — Ну что, ещё погостишь у Наруто?       — Нет, пап. Я и так злоупотребила их гостеприимством… Кроме того, нужно помочь вам по дому. Я понимаю, Карин–сама тоже помогает, но она тоже может быть занята и уставать на работе…       — Ты знаешь это? Откуда?       — Я навещала маму и случайно услышала её голос, идя по коридору…       — Ясно.       — Мне нужно забрать свои вещи. Встретимся дома.       — Думаю, я могу прогуляться с тобой. Я понял, что слишком мало времени уделяю тебе… Прости меня, Сарада.       Это неожиданное признание приятно удивило принцессу Учиха. Неужели отец понял, насколько сильно она страдала без его внимания?       Наверное, это слишком явно проявилось на её лице, потому как Саске сказал:       — Можешь поблагодарить за это Карин. Это она указала мне на мои ошибки.       — О, вот как… Спасибо. Не премину поблагодарить.       — Надеюсь, вы поладите.       — Я тоже…       Весь путь до поместья Узумаки прошёл в разговорах обо всём. Говорила в основном Сарада, Саске лишь слушал и иногда вставлял свои вопросы или уточняющие реплики. Удивительно, сколь многого, оказывается, он не знал о собственной дочери.       — Кстати, а что за странный выплеск «ки» сегодня около полвторого? Это ведь была ты?       Девушка смущённо покраснела.       — Да, это была я… Но это… Личное…       — Моя помощь не нужна?       — Нет, спасибо… — сказала Сарада, понимая, что если рассказать папе, что к ней, по сути, приставал Боруто — это подписать тому в прямом смысле смертный приговор. Да, он её бесил своими выходками, но… Но в то же время он был её соперником, человеком, с которым она могла на равных соревноваться и развивать свои навыки… Кроме того, он был её другом… тем, кому она стала доверять и с кем делилась сокровенными переживаниями… Кого она… неужели?       Будущая куноичи замотала головой, будто желая физически выбросить пришедшую мысль, от которой её кинуло в жар.       «Боги, неужели я… Я влюбилась в этого идиота?! Нет, невозможно!».       Саске наблюдал со стороны за терзаниями наследницы и стеснённо улыбался.       «Неужели влюбилась? Надеюсь, Карин сможет её ободрить и поддержать. Тут я, увы, ничем помочь не могу. Разве что рассказать, как всё было сложно у нас с Сакурой. Вернее, показать».       Они вошли в дом семьи Узумаки. Хината обрадовалась неожиданным гостям и пошла накрывать на стол, несмотря на вялые протесты главы клана Учиха, который всё же дал себя уговорить отведать угощения. Сарада же отправилась в ставшую «своей» комнату, чтобы начать упаковку вещей в свитки. Перед этим она, естественно, заглянула в ванную, забрав оттуда полотенца, шампунь, мыло, зубную щётку и пасту.       В коридоре её встретила расстроенная Химавари.       — Ты уже уходишь, Сарада–чан?       Надо признаться, будущая куноичи уже прикипела душой к этой милой и непосредственной девочке. Дочь Наруто–сама действительно была доброй, как Хината, но при этом весёлой и подвижной, как и брат. С ней было действительно легко и интересно, хотя какие общие интересы могут быть у ученицы Академии и той, кому ещё только предстоит в неё пойти? Сарада честно призналась себе, что ей действительно не хватало младшей сестры. И она неожиданно нашла её в доме своего кумира. И очень приятно было делать что–то вместе, не важно что — вместе рисовать, читать книги или же учиться метать игрушечные сюрикены, а также осваивать начальные комплексы ката?       — Прости, Химавари–чан, — она присела на колени рядом с малышкой. Та обняла её и уткнулась личиком в плечо. Платье в том месте мгновенно стало мокрым от слёз. Послышались сдержанные всхлипы. Наследница Учиха обняла Узумаки–младшую в ответ и успокаивающе поглаживала её по спине. — У меня появился ещё один братик. Мне нужно помочь родным.       — А ты ещё придёшь в гости? Научишь меня метать сюрикены и драться, чтобы никто не хотел меня обижать? Боруто не хочет меня учить, говорит, что я слишком маленькая.       — Конечно. Даже если не смогу, то ты же всегда можешь прийти ко мне в гости, правда?       — Точно! — девочка отстранилась и начала неловко вытирать слёзы кулачком, а её старшая подруга решила помочь. Но теперь наследница Наруто вновь улыбалась, и это главное.       — А теперь поможешь мне упаковать вещи, Хима–чан?       — Конечно!       — Идём!       — Да!       Мелкая буквально вихрем взлетела на второй этаж и скрылась в комнате. Сарада улыбнулась и, встав, пошла вслед за ней.       Тем временем на кухне поместья Узумаки.       — Рада, что ты таки поладил с дочерью, Саске–кун.       — Признаюсь, Хината, для меня пока это слишком сложно. Сыновей я ещё могу хоть как–то понять, ибо у меня был брат и сам могу вспомнить свои чувства и увлечения в детстве. А вот дочь… — Учиха–старший сделал беспомощный жест рукой.       — У тебя есть Сакура… и Карин. Они помогут.       — Надеюсь. Но мне нужно стараться самому. Я не знал, как подступиться к воспитанию дочери, вернее, оправдывал этим своё нежелание это делать. Эгоистично спихнул всё на Сакуру, не понимая, что Сараде тоже нужен отец. И вот…       — Ох, Саске–кун, как я тебя понимаю… Иногда мне кажется, что Боруто вовсе отбился от рук. Совсем не знаю, что мне делать с сыном. А Наруто всё время на работе.       — Да уж, всё сложно. Но, может, я могу чем–то помочь?       — Но ты вовсе не обязан…       — Обязан. Я много чем обязан Наруто. В том числе и тем, что у меня теперь есть семья. И то, что я хоть чем–то помогу с тем, чтобы его сын не вырос великовозрастным идиотом, будет лишь малой частью моей благодарности, Хината.       — Станешь его сенсеем?       — Скорее всего, буду тренировать и его вместе с сыновьями. А остальное довершит их знакомство.       — Кстати, как успехи твоих мальчиков?       Оставшееся время прошло в разговорах на разные темы и в воспоминаниях академических лет. Их прервало вежливое покашливание.       — Сарада?       В дверях кухни стояла уже полностью собранная принцесса Учиха.       — Благодарю за гостеприимство, — почти синхронно сказали отец и дочь, кланяясь.       — Всегда рада вашему визиту, — не осталась в долгу хозяйка дома.       Саске взглянул на наследницу:       — Идём?       — Одно мгновение, пап. Я хочу уточнить кое–что у Хинаты–сама. Без тебя, извини.       — Жду в прихожей.       Девочка благодарно кивнула родителю, и, подождав, пока он скроется, подошла к женщине, поманив её к себе. Та кивнула и подошла, склонившись к ней.       Сарада шепнула ей на ухо:       — Это правда, что мама разрешила Карин рожать детей от папы?       Бывшая Хьюга на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки и честно ответила. Так же на ухо и шёпотом:       — Совершенная правда.       Женщина отстранилась, чтобы увидеть лицо гостьи, но, паче чаяния, она не увидела выражения шока или гнева. Девушка скорее испытывала некое облегчение.       — Благодарю, Хината–сама. Это действительно было очень важно для меня. Не стоит беспокоиться — я уже обсудила это с Наруто–сама, — уточнила она, увидев выражение беспокойства на лице хозяйки. Всё это было дополнено уважительным поклоном.       — Я была рада помочь, — поклонилась супруга Хокаге в ответ.       — Простите, что задержала вас.       — Не стоит извинений.       Проведя гостей до калитки, Хината долго смотрела вслед удаляющимся Сараде и Саске. Глава клана и его наследница выглядели умиротворёнными и счастливыми.       — Как хорошо, что всё завершилось благополучно, — прошептала она.       — Добрый вечер, мам.       Женщина обернулась, чтобы увидеть рядом сына.       — Боруто, где ты был? Я волновалась.       — Извини, мама… У Шикадая дома… Мальчишник спонтанно организовался… Извини, что забыл предупредить. Я больше не буду, честно!       Хината вздохнула. Ну что уж делать, наследник оказался почти копией отца в том же возрасте. Только любить и принимать таким, какой есть.       — Я не сержусь. Просто предупреждай, хорошо?       — Обязательно!       Они дошли до двери.       — Слушай, может, это… в магазин сгонять?       Хината почувствовала, что сыну самому неловко за непредусмотрительность и тот хочет хоть как–то загладить свою вину.       — Хорошо. Я посмотрю, что нужно, и составлю список. Только не залипай за компьютер, а то знаю я тебя!       — Ну мам…       — Ладно, извини…       Поднявшись к себе, Боруто открыл дверь и едва не поскользнулся на листе бумаги. Чертыхнувшись, он поднял с пола записку. На которой почерком Сарады было написано:       «Пожалуйста, тренируй Химавари. Это моё условие, что я забуду случившиеся сегодня. А с тобой я ещё поговорю».       — И что это значит, даттебаса? — спросил наследник Хокаге у тишины.