Безумные будни Учиха

      Неприметное здание в одном квартале от Резиденции Хокаге никогда не привлекало взоры жителей Листа, если бы не постоянно входящие и выходящие из него шиноби в броне и масках. На первом этаже был опорный пункт полиции, кафе и магазин канцтоваров. Но это было лишь для отвода глаз совсем уже ничего не понимающих гражданских — в кабинетах в самом здании была бутафория. Вроде личных дел давно умерших и погребённых шиноби, которые были переправлены и оставлены в качестве приманок, «липовых» контрактов о закупках оборудования, фальшивых интендантских ведомостей и прочего, на что могли бы купиться разведчики из мелких стран. На самом же деле все основные помещения были под землёй. Все тренировочные комплексы, комнаты совещаний и залы отдыха, а также кабинеты руководства. Самые же критически важные объекты — архивы, склады оружия и спецамуниции, казармы — находились у основания горы, на которой был высечен монумент Хокаге. После победы и окончательного подавления сепаратистских мятежей и массовой организованной преступности было проведено полное обследование подземелий Листа, оставшихся в наследство от «Корня». Третий и Пятая не вмешивались в работу Шимура Данзо, что позволило ему, по сути, создать скрытую деревню внутри скрытой деревни. Теперь же это наследство верой и правдой служило корпусу АНБУ. Естественно, после разминирования и вскрытия всех тайников. Но новый руководитель контрразведки и специальных операций подозревал, что было найдено отнюдь не всё, так как слишком хорошо знал неприглядные стороны своего бывшего начальника.       Сидя в своём кабинете, консорт Яманака внимательно просматривал документ, который по важности был одним из первых, приносимых ему для ознакомления.       Отчёт группы 03 за 17 апреля … года от Основания Листа.       Сай просмотрел его по диагонали, отмечая особый всплеск негатива по отношению к объектам охраны 02 и 03. Коротко кивнул, увидев краткий разбор оценок действий охраняемых.       «Хорошие ребята, умеют работать. После достаточного опыта действий в составе отряда можно попробовать пригласить в АНБУ. Если их навыки впечатляют уже сейчас, то после опыта полевых операций…».       Уже сейчас был налицо жуткий кадровый голод. Очень многие ветераны войны лишь презрительно морщились, когда речь заходила о навыках нового поколения. Многие из них показывали уровень разве что хорошо подготовленных чунинов «старой закалки». И это в АНБУ, куда набирали элиту!       Конечно, он понимал, что Саске ни за что не отдаст ему в подчинение своих наследников. По крайней мере до тех пор, пока они, в свою очередь, не обзаведутся минимум двумя детьми мужского пола. По себе глава АНБУ знал, что постоянное напряжение и усталость после миссий, которые могли следовать почти без перерыва, долгие отлучки чуть ли не на другой конец материка, изматывающие тренировки для поддержания высокого класса навыков, травмы и болезни, заставляющие валяться в госпиталях, совершенно не способствуют счастливой семейной жизни. В АНБУ шли либо фанатично преданные идее защите страны и селения люди, либо сильные бойцы, которые не представляли себе другой жизни, кроме как постоянного риска и сражений, и полностью не приспособленные к мирному быту. Бывали и просто разуверившиеся в идее брака люди, которые ушли от постоянных претензий родни туда, где им не будут задавать глупых вопросов. Поэтому почти без исключений АНБУ были холостыми или же незамужними. Ну не считать же семьями спонтанно образующиеся пары, в которых партнёры просто естественным образом сбрасывали сексуальное напряжение? Даже уборщики помещений и технические работники были не нанятыми гражданскими, пусть и многажды проверенными, а увечными или просто престарелыми ветеранами. Они, выйдя в отставку по состоянию здоровья или же по возрасту, оставались в организации, блюдя порядок и отдавая дань признательности тем, кто помогал им во времена их молодости, пусть этих людей давно уже не было в живых.       Из благодушного состояния его вывело упоминание следующего факта:       «С 14:30 по 15:30 объект 03 находился в «красной зоне» Листа, провожая одноклассницу Сэйка Намико (досье № 6431 ОК ЭП 207 «Урожай»). В процессе вступил в конфликт с (далее шёл список задержанных лиц с краткими характеристиками от полиции), но риск был умеренным. Отмечаю хорошую реакцию на угрозу и точные действия в стрессовой ситуации… Гуманное отношение к побеждённым… Чёткая работа по защите сопровождаемого лица. По поводу инцидента составлена докладная записка Синицы, рекомендую к ознакомлению…».       Дальше было неинтересно, но вот подколотая докладная…       «Докладываю, что объект 03 испытывает симпатию к Сэйка Намико и угроза ей может стать способом психологического давления или провокации. Также заметен ответный высокий уровень симпатии, что также может быть использовано в негативном ключе. Рекомендую усилить группу реагирования минимум двумя бойцами — одного для связывания угрозы относительно Сэйка Намико, второго — для её эвакуации из опасной зоны».       Дата. Вместо подписи — отпечаток пальца на специальных чакрочернилах. Идеальный способ идентификации АНБУ без раскрытия личности.       — Хм, а девочка явно не простая… — размышлял вслух бывший боец «Корня». — Шифры ОК — это «особый контроль» — дети и взрослые с уникальными способностями или редкими типами чакры… А ЭП — это «экспериментальный проект» — закрытое исследование, может, даже не одобренное Хокаге… Особенно в эпоху Третьего с позволения Данзо…       Он нажал кнопку селектора.       — Сова, принеси мне досье 6431 ОК и информацию об экспериментальном проекте «Урожай»… Да, жду.       Вскоре перед ним лежали две папки. Яманака открыл верхнюю и зашуршал подшитыми страницами. После получаса чтения было выяснено следующее:       Проект «Урожай» был ничем иным, как попыткой добыть улучшенные геномы и редкие типы чакры, не встречающиеся в стране Огня, путём расстановки «медовых ловушек» на вражеских шиноби. Поскольку «посев» генетического материала с последующим похищением детей был признан нерациональным самим основателем проекта — Вторым Хокаге Сенджу Тобирамой — то работали в нём исключительно женщины. Которые были не только добытчицами генетического материала, но зачастую — и живыми инкубаторами для получившихся «посевов». Самое любопытное, что одним из «плодов» этого проекта оказался и один из первой Легендарной Троицы, а именно Орочимару…       Самое интересное, что с проектом ознакомляли Хокаге при вступлении их в должность и он требовал их официального одобрения для продолжения работы. С приходом к власти Четвёртого проект был заморожен и подготовлен к закрытию, но его гибель оставила проект в силе — вновь занявший пост Третий отменил решение Намикадзе Минато и передал работу под начало Шимура Данзо и Орочимару.       Проект исправно работал даже после бегства змеиного мудреца, правда, не столь активно. Пятая была ознакомлена и оставила его в силе, лишь запретив работу со страной Ветра «в связи с упрочнением союза».       Шестой… был ознакомлен с проектом с большим опозданием. Виной тому были, скорее всего, гибель большинства штабистов на Четвёртой Мировой войне и последующая послевоенная неразбериха, когда было явно не до секретных дел. После ознакомления — категорический запрет на продолжение работ, сворачивание всей деятельности, сдача наработок в запретный архив и перевод результатов под контроль.       Седьмой официально запретил подобную деятельность.       Далее шло собственно досье. Ничего примечательного… кроме родственных связей девочки и оценки объёма её чакры при поступлении в Академию. Увидев их, Сай изумлённо присвистнул. Если оценивать даже теоретический её потенциал, становилось понятно, почему она училась в одном классе с наследниками кланов.       — Высокий потенциал, значит… — сказал он, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Стоит приглядеться к девочке. Действительно, её стоит охранять не только потому, что через неё могут попытаться надавить на Учиха. Она представляет ценность и сама по себе.       Связался с пунктом наблюдения и контроля над входами–выходами, именуемым в просторечии «проходной»:       — Зяблик, командир группы ноль три ещё на базе?       — Так точно.       — Благодарю.       Звонок секретарю:       — Сова, найди Волка и вызови ко мне в кабинет.       — Слушаюсь!       Через пять минут означенный АНБУ стоял навытяжку перед начальником.       — Я ознакомился с отчётом. Предложение Синицы одобряю и разрешаю усилить группу реагирования дополнительным составом. Список кандидатов мне на ознакомление и подпись не позже чем через сутки. Вопросы?       — Никак нет. Разрешите приступить?       — Ступай.       — Есть!       На следующий день Шисуи, как и обещал, пришёл за Намико, которая ждала его появления. Он это понял, поскольку одноклассница уже была собрана. Он успел лишь обменяться приветствиями с Саюри–сан. Девочка поцеловала мать в щёку, сказав «я тебя люблю», а потом выбежала из квартиры.       — Привет!       — Доброе утро!       Они вышли из подъезда, после чего будущая куноичи вытащила из рюкзака тонфу. На критический взгляд спутника она ответила:       — Это единственное оружие, которое я могла достать. Сейчас я не могу пользоваться кунаями и сюрикенами, а выходить на бой с кухонным инвентарём — это же смешно…       — Ты умеешь этим пользоваться?       — Я тренировалась…       — Ладно, я просто учту, вдруг чего…       Впрочем, до Академии они добрались без проблем. Или набравшийся вчерашним вечером люд ещё не проснулся от похмелья и всех связанных с ним ощущений, или же спешил на работу.       Они пришли буквально за несколько минут до звонка. Шисуи успел обменяться приветствиями с братом, которого не застал за завтраком, и его новым знакомым, после чего вернулся за свою парту.       Пользуясь свободным временем, Итачи решил кое–что выяснить:       — Кстати, Сатоши… Кто эта девочка, с которой подружился мой брат?       — Намико? Бесклановая, как и я… Правда, есть одна странность.       — Странность?       — Ты же знаешь, что при поступлении проверяют мощность очага чакры и в зависимости от этого разбивают поступивших на классы с разными программами и нагрузками?       — Да.       — Так вот… Угадай, у кого из нашего класса в потенциале самый большой резерв?       — У Генго? Он из клана Сарутоби, у них сильный наследственный элемент Огня, почти равный Учиха.       — Не угадал. У Намико.       — Не может быть!       — Тем не менее, это так.       — Тогда почему она считается бесклановой? Обычно у первых поколений шиноби, чьи предки — гражданские, очаг чакры очень маломощный. Усиление идёт поколениями, и то при условии, что они связываются родством с другими шиноби, более сильными в плане родословной.       — Хм, надо же, не знал… Откуда информация?       — Я — Учиха, забыл?       — О, точно.       — Так что… похоже, Намико на самом деле — бесклановая химэ. В её родословной наверняка есть очень сильные шиноби, причём клановые и наверняка не дальше четвёртого или пятого колена. Дальше эффект начинает слабеть. Плюс такой эффект бывает, когда встречаются две неродственные друг другу сильных крови — как со стороны отца, так и матери.       — Так вот почему ты назвал её «бесклановой химэ».       — Именно. Но, боюсь, сами родичи Намико не подозревают о том, что они — клановые.       — Почему?       — Мало ли… Внебрачные дети… Отступники… Люди, изгнанные из кланов за нарушение кланового кодекса или просто оклевётанные. Они часто берут себе другую фамилию и не упоминают о своих родственных связях. Даже резко меняют место жительства. В невероятно редких случаях могут сойтись женщина и мужчина из сильных кланов, не подозревающие о своих родословных, а их дети вырастают неожиданно сильными. Как Намико.       — Вот как…       Одновременно с этой фразой прозвенел звонок на урок.       Следующий урок, который был запланирован теоретической лекцией, неожиданно был отменён. Вместо его в класс зашёл директор Академии в сопровождении двух АНБУ. Ученики почтительно встали.       — В связи с некоторыми изменениями в учебном плане вы все пройдёте тест на стихийную направленность чакры, — сказал Ирука, упреждая вопросы взволнованных детей. — Было решено опробовать новую методику индивидуального физического развития и медитаций, позволяющую заранее повысить сродство с вашими стихиями. АНБУ здесь, чтобы зафиксировать результат — он будет занесён в ваши личные дела. Итак, приступим.       К слову, стихийную предрасположенность выявляли не у всех. Хьюга, Акимичи, Нара и Яманака как всегда остались не охваченными в связи с их традиционным невовлечением в работу со стихийными дзюцу. Сам тест был традиционным и простым — каждый испытуемый последовательно зажимал между большим и указательным, указательным и средним, средним и безымянным пальцами по листку чакропроводящей бумаги. Несмотря на то, что вторичная, и тем более третичная стихии были намного слабее основной, их также было решено узнать, чтобы ученик мог развивать их при желании, дабы расширить свой арсенал. Или же не развивать, отдав предпочтение разнообразию техник основной стихии.       Когда тест проходила Намико, все были крайне изумлены — бумага, зажатая в её пальцах, буквально мгновенно намокала до той степени, что просто разваливалась на глазах, опадая в специальный тазик одной большой каплей. И так три раза.       — Моностихия… Вода. И такая мощная… — потрясённо пробормотал один из АНБУ, видимо, под впечатлением. Ещё бы — такого результата, когда листок мгновенно вспыхивал и рассыпался пеплом, превращался в невесомую пыль, сжимался в комок или с хлопком разрезался на полоски, не было. Подобное могло произойти у истинных гениев, таких как Узумаки Боруто или Учиха Сарада. И то они были намного старше и вовсю практиковались, в том числе и с учителями, и являлись клановыми детьми. Тут же — семилетняя бесклановая девочка, у которой ни о какой подготовке с самого раннего возраста не могло быть и речи. Причём со стихией, совершенно не свойственной ниндзя Скрытого Листа.       Наследники шарингана также прошли тест. У обоих оказалось по три стихии, к зависти остальных одноклассников, у которых оказалось только по две максимум. Естественно, у них, как и у всех Учиха, главной стихией был Огонь. Вторичными стихиями Итачи оказались Молния и Ветер, у Шисуи — Молния и Вода.       После того, как все данные были занесены в журнал и АНБУ покинули класс, директор вновь обратился к учащимся:       — Новая программа ориентирована на усиление сродства с вашими стихиями, чтобы заранее подготовить ваше тело и разум к работе с ними. Для каждой стихии комплексы физических упражнений и методики работы с сознанием разработаны индивидуально, посему то, что хорошо для стихии Огня, к примеру, будет бесполезно для стихии Воды. Имейте это в виду и не пытайтесь освоить свою стихию по неподходящему руководству. Также старайтесь больше внимания уделять той стихии, которой собираетесь пользоваться в дальнейшем, а также своей основной. Сейчас вам раздадут пособия.       В класс зашли двое ассистентов со стопками свежанапечатанных брошюр, после чего покинули кабинет. Дети сами разобрали методички, ориентируясь по найденным у них стихиям. Как только разбор был завершён, ученики вновь молча воззрились на пожилого педагога. Что и говорить — дисциплина в элитном классе была отменная.       — Этот урок можете посвятить изучению выданных вам пособий. Благодарю за внимание.       Дети почтительно встали, провожая главу Академии. После того, как он покинул класс, в него зашли стоявшие в коридоре ассистенты и вынесли ненужные экземпляры методичек.       Естественно, никто не вздумал шалить или просто заниматься своим делом — все буквально прикипели к новым знаниям, даже страдающие хронической ленью юные представители клана Нара.       Перед звонком с последнего урока в аудиторию зашёл классный руководитель.       — Внимание, класс!       Все мгновенно обратили внимание на отставного вояку.       — Сегодня я проведу для вас экскурсию в оружейный музей Скрытого Листа. Думаю, вам будет полезно узнать историю оружия ниндзя, видя перед собой настоящие образцы, а не рисунки в учебниках.       Через полчаса форсированного марша по деревне группа учеников Академии уже шла по залам музея, рассматривая лежащее в витринах оружие, слушая пояснения учителя, взявшего на себя роль экскурсовода. Причём оружие не простое, а с историей. Кунай, которым едва не лишил себя жизни будущий Первый Хокаге при требовании его соперника убить себя, дабы убедится в искренности желания заключить мир. Катана, которой Сенджу Тобирама смертельно ранил Учиха Изуну. Коса и гунбай Учиха Мадары, с которыми он вышел на поединок в Долине Завершения. Специальный трехлепестковый кунай Четвёртого Хокаге — часть его легендарной доработанной техники Летящего Бога Грома, благодаря которой он получил своё прозвище — Жёлтая Молния. Алмазный посох Третьего Хокаге Сарутоби Хирузена, бывший с ним в его последнем бою. И многое другое…       Братья Учиха, естественно, знали, что очень многое из показанного — просто старое оружие или состаренная имитация, на самом деле не имеющее отношения к легендарным шиноби. За редкими исключениями — кунай Намикадзе Минато был настоящим. Может быть, потому, что был одним из очень многих?       Были залы, посвящённые оружию других стран, с которыми в совсем недавнем прошлом Лист враждовал, а что до союзов — они были лишь временными пактами о нанападении, односторонне разорвать которые было можно в любой момент.       Чего в них только не было!       Боевые марионетки, цепи и веера шиноби Скрытого Песка. Боевые перчатки с клинками — паты, молоты и секиры ниндзя Камня. Фума–сюрикены и мечи шиноби Облака. Клинки самых причудливых форм из Скрытого Тумана, в том числе и полноразмерные макеты легендарных Семи Мечей — оружие в прежние времена наводивших ужас на сопредельные земли Семи Мечников Тумана.       Намико очень пристально разглядывала именно их, особо задержавшись у поражающей чудовищными габаритами Самехады — как было сказано в описании, более похожей на живое существо, чем на изделие оружейного мастера. Даже стоящий рядом Кубикирибочо со своими немаленькими размерами казался менее опасным и лёгким.       Шисуи заметил её состояние и подошёл.       — Крутой меч, правда. Но он явно для крайне сильного человека. Насколько знаю, мечница среди Семёрки была только одна и владела она клинками Киба, — он кивнул на витрину напротив.       — Да, ты прав, — сказала будущая куноичи, с сожалением проводя рукой по стеклу, будто прощаясь — их как раз звали на выход. — Но просто… на мгновение… я почувствовала в этом мече что–то родственное. Не знаю, почему и откуда… Но он как смутно знакомый человек — чувствуешь, что знаешь, но никак не можешь вспомнить его имя и то, при каких обстоятельствах вы познакомились.       — Память крови? — понизил голос младший Учиха. Конечно, мальчик понимал, что подобная теория — всего лишь байки шиноби, научно не подтверждённые, но всё же… Если, как оказалось, учение Ниншу, основанное на передаче чакры как инструменте взаимного понимания и доверия — не выдумка, пусть и гуляющая по умам не первый век, то «память крови» — основанная на нём же предположение о том, что потомок сильных ниндзя, пусть и не знающий своих предков, может получить память об их жизни, тренировках и техниках путём медитации или внезапных озарений — тоже имела под собой основание. Чакра оказалась очень загадочной субстанцией. Если раньше в ней видели лишь инструмент, выделяющий шиноби в отдельное от прочих людей сословие, и позволяющий им творить чудеса — в понимании гражданских — то сейчас… Сейчас начали догадываться, что чакра — она по–своему живая, обладающая собственным сознанием и волей. Благо Биджу — бессмертные разумные существа из чакры — были тому примером. Почему бы не предположить, что чакра, которая превращается во вторую суть шиноби, впитывает в себя привычки, эмоции и память создающего её, а затем передаётся рождённым от них детям? В качестве неразрывной нити, что связывает между собой живущих при свете солнца потомков и ушедших во тьму прошлого предков?       Тем более, что было и подтверждение подобного, что стало историей мира — вначале был конфликт Индры и Ашуры Ооцуцуки, затем — их потомков — Учиха Мадары и Сенджу Хаширамы, пусть и имеющий в своем истоке некоторую надежду на примирение, и как итог — соперничество новых реинкарнаций божественных братьев — Учиха Саске и Узумаки Наруто, которые наконец достигли примирения и разорвали порочный цикл вражды и взаимной ненависти.       — Может быть…       Они помолчали.       — Знаешь… Я тебе… Немного завидую…       — В смысле?       — За тобой стоят прославленные предки… У тебя полная семья. А я даже имени отца у матери узнать не могу. Даже имена моих дедушки и бабушки по маме. Она говорит, что сирота…       — Сочувствую. Но ты не должна корить себя, — девочка удивлённо посмотрела на паренька. — Не важно, знаешь ты своих предков или нет. Того факта, что они есть, это не меняет. Их существование подтверждает твоя жизнь, Намико. То, что в твоих силах — своими словами и поступками подтвердить их доброе имя, чтобы они могли гордиться, глядя на тебя из Чистого Мира.       — Спасибо! — и её друг был вознаграждён коротким и робким поцелуем. Оба взглянули друг на друга и зарделись от взаимной неловкости.       Но их бесцеремонно прервали.       — Так–так, бесклановая выскочка решила заявить права на Шисуи–куна?       — А ну брысь отсюда, безродная!       — Знай своё место!       Наследник Учиха огляделся и неожиданно увидел себя и подругу в окружении одноклассниц, злобно сверкавших на неё глазами и разминающих руки и шеи в отнюдь не миролюбивых жестах.       — Девочки, не надо, давайте решим всё мирно…       Он хотел было сделать шаг вперёд, как и подобает мужчине. Пусть даже в такой весьма щекотливой ситуации, когда противниками выступали девочки. Краем зрения он увидел, что парни тоже рассредотачиваются, предвкушая бесплатное зрелище, тем более такое увлекательное и крайне жестокое, как женская драка. А учитель, хоть и присутствует, но пока лишь в качестве наблюдателя, не спеша вмешиваться. Также он мог увидеть брата — Итачи что–то настойчиво шептал на ухо Токахару–сану, но тот лишь молча отрицательно качал головой.       «Чёрт, дело дрянь…».       Но его остановил преграждающий жест рукой от Намико.       — Шисуи, я тебя понимаю, но… Я не могу вечно убегать от опасностей и прятаться за твоей спиной. Это будет недостойно моих предков.       — Но…       «Что ты делаешь, дурёха?! Ты же можешь пострадать!».       — О, рождённая в грязи вспомнила о своих предках?!       — Твои «предки» жили под забором и умерли там же!       — Не пытайся вешаться на благородных, мелкая потаскуха!       «Да как они…».       — Шисуи, оставь — это наше, девичье… — оборвал гневную мысль голос будущей куноичи. В нём были спокойствие и уверенность воина, вышедшего побеждать, будь он даже один против сотни. Наследник шарингана, напрягшийся, словно готовая лопнуть струна, расслабился. Если его подруга так хочет, тот так тому и быть.       — Но я не позволю тебя добить.       — Хорошо.       Этот короткий обмен фразами и молчание в ответ на поток грязных оскорблений вконец вывел противниц из себя.       — Ну давай, покажи, на что способна!       — Раз вы настаиваете… — криво усмехнулась бесклановая, бросив свой рюкзак на землю. Одновременно на окружающих дохнуло волной «ки». Шисуи стоял ближе всех и мог её почувствовать в полной мере. Жажда крови подруги — да, он мог воспринимать новую знакомую именно как подругу, настолько неожиданно много общего оказалось у них, с первого взгляда таких разных — была совершенно противоположна подобному приёму сестры. Если жажда крови Сарады была похожа на раздуваемый ветром лесной пожар, опаляющий нестерпимым жаром, то у Намико — на обжигающе холодную океанскую волну, которая одним своим касанием промораживает до костей. Бесклановая ученица очень внимательно прочла новую методичку и даже смогла применить кое–что из неё на практике за невероятно короткий срок.       «А она сильна! В отличие от этих куриц, которые только и могут, что красоваться каждый день в новых нарядах да кичиться своей родословной!».       Нужно отдать должное — нелестная оценка клановых девочек родилась не на пустом месте. Очень многие из них, не ожидая подобного, отшатнулись с явным выражением страха на лицах. Одно дело — бросаться толпой на одиночку, подавляя свою трусость азартом травли. Совсем другое — противостоять намерению этого одиночки стереть тебя в кровавую кашу. Тут уже твоя храбрость проходит индивидуальное испытание. Устоишь? Или дрогнешь и побежишь, захлёстываемый животным страхом смерти, прорвавшимся из низа живота?       Но осталось четверо. Трое сложили печать концентрации и выкрикнули «Развейся!», одна же стояла как ни в чём ни бывало. Длинные светлые волосы сразу выдавали представительницу Яманака.       «Яманака Инои… Надо же, уже умеет защищать свой разум от внешнего воздействия».       — Неплохо для замухрышки.       — Неплохо для зазнайки.       Но зрителям этого было мало.       — Эй, это всё, что ли?!       — Инои, врежь ей!       — Йо, Намико, давай!       — Драка! Драка! Драка! — заскандировал кто–то. Шисуи дёрнулся от этого голоса, мгновенно подхваченного остальными, и тут же вычленил заводилу — парня с короткими тёмными волосами, карими глазами и с неприятным лицом, похожим на крысиную морду. Тот, о ком его предупреждал Итачи. Шимура Камбэй.       «Ну держись, гад! Я тебе это припомню — просто сломанным носом не отделаешься, не будь я Учиха!».       Тот будто почувствовал кожей немую угрозу, направленную в него, и мгновенно скрылся за спинами беснующихся ребят.       «Так и есть — крыса… Подставляющая под удар одураченных живых марионеток, управляющая ими из–за их спин. Теперь я верю тому, что рассказал брат. И то, что папа убил твоего прадеда — не трагедия и не ошибка. Подобные тебе мрази не должны жить».       А в центре урагана кричащих и беснующихся ребят стояли две поединщицы. Стояли обманчиво–спокойно. Каждая знала — сдвинешься первой, потеряешь голову, откроешься — проиграешь.       — Что стоишь? Нападай, трусиха!       — Уступаю вам, Инои–химэ. Не я задела вашу столь драгоценную честь.       — Ах ты дрянь!       Блондинка сорвалась с места, в прыжке выбрасывая ногу прямо в лицо сопернице. Та не стала уклоняться, а лишь приняла удар на скрещенные руки.       Шисуи ожидал хруста ломаемых костей — всё же Яманака могла усилить свой удар чакрой, но неожиданно ничего не услышал. И «Ой!» было выкрикнуто явно не голосом Намико.       Светловолосая отпрыгнула обратно, оттолкнувшись от блока. Создавалось впечатление, что она ударила ногой не живую ровесницу, а бетонную стену, что даже не сдвинулась ни на миллиметр и не издала ни звука.       — У тебя, что, кости стальные?       — Откуда мне знать? Я же безродная грязь. Об которую ты только что замарала свои царственные ножки, Инои–тян.       — Я тебя этой грязью сейчас накормлю до отвала! И разукрашу так, что полжизни будешь оплачивать косметического хирурга!       — Попробуй.       Инои попыталась было сложить печать Контроля Разума, но её прервали — пришлось защищаться от кулаков Намико. Бесклановая хорошо знала, что означали эти сложенные «окошком» пальцы. И не хотела проверять на себе, что сделает с ней соперница, оказавшись в её сознании и захватив контроль над телом. Плюс понимала, что пока она движется, поймать её тяжело. Иначе в случае промаха можно безнаказанно дубасить бессознательное тело будущей менталистки, превратившееся в безвольную куклу. Инои тоже дурой не была.       Теперь обе сражались исключительно в тай. Бесконечной чередой следовали удары, блоки, подсечки, увороты. Все академические «красивости» и последовательности ката «по учебнику» были посланы к демонам. Сейчас это была даже не драка. А бой за право — быть с избранным ею другом, что рассеял мрак одиночества и насмешек — для Намико, или же отвадить от главного красавчика и знатнейшего из клановых невесть что возомнившую о себе полугражданскую — для Инои.       Под рёв беснующейся толпы, которую уже основательно пополнили зеваки из прохожих и даже полицейские, подтянувшиеся к подозрительно выглядевшему скоплению народа.       Через десяток минут всё было кончено — Яманака бессильно застыла в замке из рук, охвативших её шею.       — Признаёшь свое поражение?       — Никогда! Даже если ты меня отпустишь — я и остальные тебя со свету сживём. Ты через месяц повесишься, обещаю!       Её тут же дёрнули, поворачивая кругом. И Инои встретилась глазами с тем, чьё сердце тщетно пыталась завоевать.       — Шисуи, эта мымра меня достала. Можно… я её убью?       От количества льда в этом голосе блондинка чуть не обмочилась самым постыдным образом. Безклановая чертовка явно не шутила! И давление её рук подтверждало серьёзность её намерений. Ещё мгновение назад беснующаяся толпа, возбуждённая зрелищем мутузящих друг друга без всяких скидок девочек, испуганно замолкла и эти слова прозвучали в пугающей тишине.       — Нет, Намико! Оставь её, — наследник Учиха добавил ещё более твёрдо. — Это приказ.       — Чёрт, а я только хотела показать, что будет с теми, кто захочет заставить меня полезть в петлю. Какая досада, не находишь? — но ловушка разомкнулась, а проигравшая с хрипом вздохнула.       — Спасибо, Намико–чан.       Инои беспомощно воззрилась на Шисуи.       — Шисуи–сан… Спасибо… Вы спасли мне жизнь, — неловкий поклон.       — Не за что, Инои–химэ. Я не мог допустить, чтобы моя подруга, которую вы сообща травили всё это время, была вынуждена сесть в тюрьму за убийство клановой слабачки, которая о своей внешности думает больше, чем о боевых навыках.       Яманака ничего не могла возразить, лишь изумлённо хватала ртом воздух, словно вытащенная на берег рыба. И с каждым мгновением выглядела всё глупее и смешнее.       — Кроме того, я весьма обязан вам за вашу решимость прояснить отношение одноклассниц ко мне и Намико–сан. Будьте добры, напомните мне, что я сказал вчера?       — Я не помню…       — Зато помню я, — рядом с Шисуи встал Итачи, протиснувшийся сквозь толпу. — «Пальцем тронете или услышу хоть одно грубое слово, единый косой взгляд на неё — и я не буду общаться с вами до самого выпуска».       Эффектная пауза для осмысления.       — Брат, я точно запомнил твои слова?       — Абсолютно, брат. Спасибо, — обращаясь к растерянным одноклассницам. — Простите, девочки, вы сами виноваты. Пока–пока! — и издевательски помахал им ручкой.       — И ещё, позвольте мне дополнить, — вмешался старший из близнецов. — Намико теперь не только под защитой Шисуи, но и моей. Так что не стоит вам делаться нашими врагами. Что делали Учиха со своими врагами… почитайте в учебниках. Очень познавательно, уверяю вас.       Затем Итачи повернулся к Шисуи и Намико.       — Идёмте. Надо показать Намико–сан ирьёнинам в госпитале — вдруг у неё травмы.       — Да, конечно!       — Итачи–кун…       — Я избираю форму обращения по заслугам, а не по знатности. Если ты одолела клановую — значит, стоишь вровень с клановыми. Сила в бою важнее громкого имени. Без неё славное имя — это всего лишь повод для позора.       — Спасибо…       — Дорогу!       Толпа почтительно расступилась, освобождая проход и создавая живой коридор.       — После вас, Сэйка–сан.       — Благодарю, — с достоинством, более приличествующим химэ древнего клана, ответила девочка и вышла вперёд, чувствуя, как братья Учиха стали чуть позади и с боков, охраняя её и будто заслоняя собой от возможных провокаций.       «Шисуи… Итачи… Спасибо…».       На глаза наворачивались слёзы благодарности. Но она держала их в себе и шествовала вперёд с гордо поднятой головой и расправленными плечами, пусть каждый шаг давался тяжеловато из–за болящих ссадин на месте ударов. Но нельзя скукситься и показать слёзы. Нельзя показать себя слабой. Особенно сейчас, в миг своего триумфа. После того, что она узнала от мамы… Признание её равной себе самими Учиха, чьему роду не было равных во всём мире ниндзя, обязывало. Обязывало быть сильной и равной им, хоть и получалось плохо. Но, чувствуя рядом их надёжные плечи, Намико понимала — всё получится. Они поддержат. Помогут. Не предадут. Не обменяют дружбу с ней ни на какие действительные и мнимые привилегии. И в случае любой беды они трое станут спина к спине, плечом к плечу. Пусть даже против всего мира.       Несколько позже в приёмном покое госпиталя.       — А теперь поясни мне, Шисуи, что всё это значит.       — Шизуне–сан, Шисуи не виноват. Клановые девочки приревновали Намико и начали её оскорблять. Он всё сделал правильно. Намико нельзя было выставлять себя слабачкой, что только и делает, что прячется за его спиной.       — Да–да, Итачи правильно говорит!       — Ох, что же мне с вами делать…       С одной стороны, старший ирьёнин знала, что драку нужно было разнять, пока та не переросла в острую фазу. Но, с другой стороны, понимала, что без подобной разборки, которая раз и навсегда прояснила отношения, было бы только хуже. Началась бы тайная война с применением самых подлых приёмов. Ширануи знала это по себе и своему бытию студенткой Академии. Плюс она слышала от Сакуры её воспоминания о детстве и о том, как будущие куноичи соперничали за Учиха Саске. В этом свете произошедшее было полностью закономерным.       Из задумчивости её вывел голос младшего из братьев.       — С ней точно всё будет в порядке?       — Да, Шисуи–кун, не волнуйся. Ещё полчаса процедур — и вернём вам Намико как новенькую.       — Спасибо вам, Шизуне–сан!       Паренёк вскочил и поклонился.       — Не стоит благодарности.       Когда зам начальницы госпиталя ушла, дабы проконтролировать лечение, Шисуи шепнул на ухо Итачи:       — Надо будет поговорить. Не здесь.       — Хорошо.       После означенного срока к ним вышла Намико. Полностью исцелённая — она не хромала, у неё убрали даже все синяки и царапины.       Первым к ней бросился младший:       — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?       — Спасибо, Шисуи, всё хорошо. Правда.       — Извини… Из–за меня у тебя неприятности…       — Глупости. Ты мне очень помог, действительно. Ну а то, что клановые курицы это не так восприняли… Ну и поделом им.       — Клановые… курицы… Ха–ха–ха!!! — смех был прерван подзатыльником от Итачи. — Оуч!       — Шисуи… Тут госпиталь.       — Ой, прости… Просто представил тех дурынд в перьях с гербами кланов…       — Да, действительно смешно.       Вскоре все трое шли по направлению к дому Намико. По пути они оживлённо общались на самые разные темы — как повседневные, так и самые серьёзные. Намико оказалась очень начитанной и умной девочкой. Впрочем, братья Учиха тоже показали ей новые грани своих характеров. Шисуи оказался очень серьёзным и жёстким, как только дело коснулось того, что ему дорого. Итачи, с которым Намико не была знакома, но наблюдала со стороны, наоборот, отказался не таким уж холодным и неприступным. Внешнее безразличие скрывало только нежелание втягиваться в глупую суету вокруг, не приносящую ничего полезного, а лишь отнимающую силы и время.       Они, проводив одноклассницу, хотели было откланяться, но всё же были приглашены на чай. Братья, как благовоспитанные юноши, не смели отказаться и охотно приняли приглашение.       Вскоре гости и хозяйки сидели на достаточно бедной, но чистой и опрятной кухне и пили чай. Мальчики смогли разглядеть и мать Намико. Сэйка Саюри оказалась высокой статной женщиной с платиново–белыми волосами и белой кожей. Её спокойно можно было представить в официальном кимоно. А выправка, цепкий взгляд и чёткие движения свидетельствовали о том, что она — бывшая куноичи, причём явно не из простых. Правда, женщина иногда непроизвольно морщилась и припадала на ногу — видимо, это были последствия старых травм, из–за которых она, вероятно, и была вынуждена оставить профессию шиноби.       Тему сегодняшнего происшествия ещё по пути было решено не поднимать. Все трое ограничились лишь описанием академических будней и учёбы, а также воспоминаниями о курьёзных случаях или важных событиях — таких как введение сегодня новой учебной программы и посещение оружейного музея.       Братья не стали злоупотреблять гостеприимством и, как только это позволили рамки вежливости, засобирались домой. Впрочем, они не забыли официально пригласить хозяек с ответным визитом в особняк Учиха, что было с радостью принято.       Когда Итачи и Шисуи уже шли по улице, младший заметил, что старший был хмур.       — Итачи, ты чего?       — Я не думал, что наши власти столь небрежно относятся к наследникам великих кланов.       — Что? — Ты обратил внимание на внешность мамы Намико? Проведи ей генетический анализ, и я уверен, что и Саюри, и её дочь могли бы официально носить одежду с гербом. А наши разукрашенные в пух и прах расфуфыренные дуры, помешанные на своих генеалогиях, при одном её виде затыкались и кланялись первыми.       — Даже так?       Итачи лишь молча прикоснулся к плечу брата, вынуждая его повернуться, и указал рукой куда–то вдаль.       — Понял теперь?       — О–о–о… понял.       — Наша цель — сделать так, чтобы последняя химэ благородного клана осознала себя таковой. Пусть даже ей запретят носить герб из–за каких–то политических заморочек или материальных интересов.       — Непрямое наследование?       — Да, оно самое.       Через полчаса, в особняке Учиха.       — Так о чём ты хотел поговорить? — спросил старший.       — Шимура Камбэй. Это он завёл толпу, чтобы началась драка.       — Сволочь.       — И не говори. Этой твари не жить. Я за Намико…       — Нельзя!       — Но…       — Но можно сделать так, чтобы все его махинации повернулись против него…       — Я в деле.       — Можно и сестру подключить.       — А отца?       — Не надо. Это наши проблемы.       Младший молча кивнул.