Диковинный пассажир

      Гэвин достаточно быстро освоился в новом временном жилище. Тут был камин, в котором Ди периодически кипятила воду. Койка, на которой он лежал. Эта перегородка, с чем-то неизвестным за ней. Тяжёлая деревянная дверь, которая вела на улицу. Утром Ди открыла её, и виднелась часть неба с горами, долетало пение птиц и свежий воздух.       В животе уже не так сильно резало, так что он даже умудрился сесть на кровати и рассмотреть выход. Заметил ещё ровный каменный уступ перед входом и часть лестницы. Не особо представлял себе расположение этой жилой части, но подумал — как она смогла его сюда затащить без сознания? Ей же от пруда пришлось бы его буквально на себе волочить.       Ди он не спрашивал. Да и вообще мало с ней разговаривал, ограничиваясь лишь короткими ответами на её «пить?», «в туалет?», «помочь». Всё ещё злился и огрызался периодически. Она его тоже сильно не дёргала. Дала ему футболку, чтобы он натянул и не видел бинты на животе. Иногда ходила куда-то. Уносила какие-то тряпки, возвращалась с новыми и с бутылкой воды, заливая её в ковш. Кипятком зачем-то размачивала сублимированное мясо из пачки.       За ширмой тоже тихо было. Иногда она там кому-то шикала. Песен больше не пела.       Вместе с сиропом стала ещё давать ту жидкость, что ему аргайка от болей предлагала. Её ещё можно было пить: по сравнению со сладкой смесью сносно было. — Тебе надо поесть, — протянула ему миску с размоченными чипсами. — Не хочу это дерьмо, — проворчал Гэвин. Пахло, конечно, вкусно, но что за бред жрать эту кашицу. — Пока нельзя ничего сложнее, а тут белок, — с сомнением покосилась она на содержимое. Оставила миску рядом с ним на постели и ушла.       Долго выделываться не смог, да и смысла не было. Хотелось съесть ещё хоть что-то кроме жижы. Так что, скрипя сердце, поел. Очень надеялся, что не понадобиться шейкер побольше.       К полудню Ди куда-то вышла, а Гэвин попытался встать с кровати. Хотелось как можно быстрее уже начать функционировать: вся эта канитель с лежанием, слабостью и зависимостью от неё утомляла. Допил остатки сиропа, прислушался к себе и аккуратно развернулся, свесив ноги. В животе тянуло, но терпимо. Ухватившись за изголовье кровати, рывком поднял себя и еле сдержался, чтобы не вскрикнуть в полный голос. Опять резало, словно кинжал всё ещё воткнут был. Часто задышал, стараясь унять боль. Пиздец просто. В нормальной бы больнице его бы так обкололи и заштопали, что через два дня уже бегал бы. А тут сколько провёл? Вторые сутки в сознании, а до этого сколько? Не знал и Ди не спросил.       Стоял на дрожащих ногах, вцепившись в деревянное изголовье, и хрипел. В голове даже возникла мысль, что вдруг вырубится от боли и ударится головой при падении. Блядь, а если она ему к башке это «живое» примотает?! Он же от ужаса кончится! От того держался, не давая себе возможности расслабиться. Дышал, пытаясь успокоить потревоженный разрез. Даже получалось.       Подумал, что если уже прошло много дней, то где-то там внизу припарковался Андерсон с Коннором. Может ищут его. Скажут ли жители, куда они с Ди уехали? А вдруг по их суевериям надо убить чужаков? С ним-то Ди была: свистела там, объяснила, что не опасен. А кто старику поможет? Кто за него объяснит? Может Рыжая? Ну только если будет в отряде…       Услышал, как за перегородкой что-то зашуршало. Нервно оглянулся в ту сторону, а затем на выход. Можно было посмотреть, пока Дикой не было. А можно было лечь обратно, чтобы не бередить рану. Но любопытство было сильнее здравого смысла.       Опираясь о стену и обливаясь потом, добрёл до полотна на распорках. Каждый шаг словно прострелом отдавался в теле, но брёл. Надо было знать.       Дошёл до края и медленно заглянул за него. Сначала увидел те плащи, в которых сюда поднимались с Дикой. Она их на полу сложила, соорудив себе спальное место возле маленькой детской кроватки. А на кроватке лежал сверток из его зелёной куртки, что он девчонке на Атлантиде дал. Что там было внутри, с его места рассмотреть нельзя было.       Шагнул ближе, опёрся об изножье кроватки и ближе наклонился. Замер. Между складок куртки видел лицо. Человеческое. Человеческого младенца. Круглые щёчки, одутловатые закрытые глазки, крохотный носик, редкие тёмные волосики на круглой голове. Полноценный ребёнок. Даже пять пальчиков видел на пухлой ручке, ухватившейся за край воротника. Перед ним лежал маленький человечек! — Тебе ещё рано вставать, — вздохнула внезапно появившаяся девчонка. Быстро подошла к кроватке и подняла ребёнка на руки. Прижала к себе. — Что это? — выдохнул Рид. — Ребёнок. — Это я вижу. Откуда? — спросил, но ответ-то знал. — От туда, — кивнула Дикая ему на живот. — Нет, я серьёзно, Ди, откуда? — Гэвин… — Он же огромный! Он не может… Разорвало бы… Откуда?! — Не огромная. Маленькая, — мягко улыбнулась, смотря на свёрток.       Сесть бы Риду надо было. Или лечь. Или перестать пить тот сироп. Что-то совсем не сросталось в его голове. — Как ты из меня?.. Как она?.. Я бы умер… Пиздец же… — выдохнул, чувствуя, как дрожат ноги. — Тебе бы в кровать, — покосилась на него девчонка. Аккуратно положила младенца назад в кроватку. — Давай помогу.       Даже ничего против не имел. Кивнул, а она под руку нырнула и помогла назад доковылять. — Как?.. — Она совсем крошечной была. Размером с фрукт, — напомнила девчонка. — Но священное место напитало её силой Гевальта, и она выросла. За день. — Ебануться, — выдохнул Гэвин, аккуратно укладываясь в постель. — Как?.. — Формируется энергетический мешок с питательными веществами у источника, и плод развивается. У вас не так? — У нас? — У вашей расы, — пояснила Ди. — У нас давно в инкубаторах выращивают из пробирок… — Тоже с энергиями планет? — Нет. С… Я не знаю, чо там. Как-то питают. А раньше женщины в животах вынашивали. — О, как у нас мужчины! — улыбнулась Ди. — Нет, там месяцами. И дети прям детьми, а не…ты ж комок какой-то вырезала? — Эмбрион, — кивнула Дикая. — А теперь? — Ребёнок, — терпеливо пояснила она. Словно Гэвин был умственноотсталым, который не видел очевидного. Но именно таким он себя и ощущал. — И как теперь?.. Что с ней?.. Она в порядке? — Она много спит, но когда просыпается я кормлю её мясной смесью, — кивнула Ди в сторону ковша, где кипятила воду, а потом размачивала чипсы. — Мясом сублимированным? — Да, оно вроде подходит, — почесала голову Ди. — Размачиваю и кормлю. — Это не очень полезно, — покачал головой Рид. — А чем надо? — нахмурилась Ди. — Ну молоком матери кормят. Смесью там или из груди.       Дикая с удивлением посмотрела на него: — Ты можешь так? — Я? А я чо? Ты! — Гэвин аж покраснел. — А я как? — удивилась Дикая. — Ну там, сжать, не? — покосился на её грудь. — В некоторых борделях есть услуга, что можно у баб… Ну там как-то естественно. Кенни говорил. Я не знаю. Не можешь? — Не слышала о таком, — покачала головой. Взяла и засунула руку под футболку.       Гэвин с удивлением на неё смотрел, а она постояла, пошерудила рукой и головой покачала: — Не могу. Ты может… — Нет, я точно мимо, — скривился Рид. Потом мысль в голову пришла. — А может ей мой коктейль для тренировок? Там белок. Почти молоко. Есть в сумке?       Дикая порылась в рюкзаке и, улыбаясь, достала пачку. Села на пол и стала читать состав. — Может его к мясу добавлять? — предложил Гэвин. — Наверно. Тут не написано, что для детей. — А на чипсах твоих написано? — покачала головой. — Ну вот. Всяко лучше. Попробуй пятьдесят на пятьдесят? Только кипятком не заливай — свернётся.       Кивнула, вставая. — Спасибо, Гэвин!       Угукнул в ответ, заваливаясь на койку.       Ребёнок. Девочка. Большая такая. Из него. Ну охуеть приехали! А можно хоть один день без сюрпризов?! — Ребёнок этот… — Дочь, — подсказала ему Ди, аккуратно насыпая белковый порошок в бутылку. — Ага, встряхни, — напомнил ей. — Она вот так быстро растёт? Типа завтра уже бегать будет? Или как вы… — Нет, — фыркнул Дикая. — Она маленькая. Такая и будет. Ты чего? — Блядь, за день вымахала. Я откуда знаю, как она, — огрызнулся Рид. — У вас тут всё через жопу с подвыпертом. Может опять этот ваш Гевальт напитает, и вот она уже на машинках гоняет!       Дикая аж хихикнула. — Ага, в карты играет и по борделям шарахается. — С чего это? — возмутился Рид. — Твоя же дочь, — нагло оскалилась Ди. — Тогда уж по деревьям ползает и ножом всех тыкает! Твоя же! — передразнил её. — Моя, — гордо кивнула девчонка. — Ножом — обязательно! Надо научить будет. — Стрелять научи. Мелким в рукопашку нельзя, — проворчал Рид. — Взрослые сильнее. Один пинок и никакой нож не поможет, — поёжился, вспоминая. — Ты поэтому стрелять учился? — склонила голову, рассматривая его.       Кивнул. — Мы с пацанами на Ви подворовывали. А если нас ловили, то там хоть замахайся — один удар, и вот уже валяешься, а тебя пинают. Зато с бластером никто даже тронуть не успевает. Полезное умение. — Полезное, — согласилась Ди. — Только тут нет бластеров. — Ружья же есть. Вот из них учи. — Я не умею стрелять хорошо. Может Главный Мужчина научит?.. — Он хуёво стреляет, — горячо перебил Рид. — Ничему он не научит! Только гриву зачёсывать. Даже не думай! Хлопкам учи! — Это она ещё маленькая, — покачала головой Дикая. — После двенадцати лет только энергию почувствует. — А как до этого? Как ей защищаться? — нахмурился Гэвин. — Я буду защищать!       Ди ушла со смесью за ширму, а с губ чуть не сорвался вопрос: «А кто тебя защитит?» Глупый вопрос. Видел же, что может за себя постоять — боевая девчонка. Да и какая опасность им на Гевальте грозит? Только если суеверия эти их примитивные. Но всё равно почему-то тревожно было на сердце за мать с младенцем. Не должно было быть тревожно. Всё равно должно было быть. Не его ответственность же! Но где-то в груди свербило…                                                 * * * Женщина сидела на корточках возле водоёма, куда с горной вершины стекала вода, наполняя собой природную чашу и вытекая дальше очередным водопадом. Ярко светило солнце, припекая. Чирикали птицы. А Женщина всё тёрла и тёрла руки, пытаясь отмыть от несуществующей крови. Почти забыла о грязных тряпках после ребёнка, которые пришла постирать. Как только опустила руки в воду, то сразу показалось, что они грязные. От того и тёрла их, пытаясь смыть кровь. Кровь Гэвина. Много было. Слишком. Она в ней вся была, когда вытащила израненное тело на берег. Закрыла рану, замотала, а он лежал такой бледный и безжизненный. Так страшно было. Был так похож на маму Женщины тогда, после хлопка. Тоже лежала, истекая кровью. Дышала хрипло, умирая. Из раны на ключице, которую прорубили мачете сочилась кровь, много. Чем больше крови вытекало, тем слабее становилась мама. Ещё и хлопок. А Женщина пыталась закрыть рану руками. Руки пачкались, и спасти умирающую не получалось. А потом не получилось оттереть руки. Нашла мало воды, и не посмела тратить её на мытьё. Кровь на руках засохла неприятной коркой. Сидела на кресле перед лобовым стеклом большого корабля и пыталась её счистить. А сзади лежали тела злых мужчин и мамы. И теперь тоже на руках была кровь близкого человека, только в этот раз рану нанесла она сама. Так боялась, но не было выбора. Или порежет Гэвина, или он умрёт от жуткой смерти. Выбор был очевиден. Сейчас думала, что могла бы обратиться за помощью к Высокой. Она не так глубоко следовала местным обычаям — может и помогла бы. Но не было времени думать. Надо было действовать. Надо было спасать Гэвина. И она спасла. И его, и их ребёнка. Всё обошлось. Только вот руки бы отмыть, и всё будет хорошо. Конечно, он злился. Имел право. Даже не сомневалась, что так будет. Только он будто злился не на то, что вспорола. Из-за вранья будто больше злился. А это же и не враньё было. Так, простая привычная предосторожность. Какая разница умела она говорить много или нет? Вроде достаточно же было. Он её понимал, она его — тоже. А вот теперь казалось, что Женщина его совсем не понимала. Так хотелось вернуть. Спросил её, когда она передумала его калечить. Не знала точно. Возможно, что в тот момент, когда он ей доверился. Когда сверху навалился, и неприятно пробило воспоминанием, и она отказала ему, а он не взбесился, не потребовал, не попытался взять силой. Согласился даже не трогать. Видела, как тяжело ему было сдержаться. Голова аж кружилась от того, что лежал смирно. Доверял. А ещё он не давил. Ворчал иногда, что не так делает, но не заставлял, не бил. Он её видел. Настоящую. И не боялся, не ненавидел за это. Очень хотела вернуть, но знала, что он больше не хочет. Тяжело вздохнула, выжимая остатки его футболок, которые порезала на пелёнки для Девочки. Обидно было за людей с Гевальта. Не понимала, как свои люди могли так поступить? Бросить её, когда она так нуждалась в их помощи! Опять бросить! Какая разница, где зачали?! Какая разница, что не положено?! Вот они тут, нуждаются в помощи! Что сложного?! Что значит «он не из наших»?! Как так можно вообще говорить?! Он — Её Мужчина! Это её ребёнок! Обязаны были помочь! А они отказали. «Ты забыла, как важно учение Гевальта?» Где в учении написано — отказывать в помощи?! Где в учении написано — смотреть, как умирают близкие, обрывать цикл жизни своим бездействием?! Где в учении написано их резать самой со слабым шансом спасти?! Даже думать не хотела, чтобы было, если бы не вышло, если бы Гэвин умер… Зло смахнула проступившие слёзы. Нельзя было раскисать и быть слабой. Надо было быть сильной. Девочка и Гэвин в ней нуждались, и она обязана им помочь. Жутко хотелось есть и спать, но не могла, отдавая самое лучшее единственным важным для неё людям. Собрала высохшие тряпки и развесила новые. Угрюмо побрела назад в комнату. Гэвину вроде бы становилось лучше. Даже не психанул, увидев ребёнка. Совсем скоро ему понадобиться больше еды, и надо будет сходить в лес. А когда совсем оправится, то вернутся в город. Конечно, он улетит. После всего этого, после таких предательств… В груди болезненно ныло от предчувствия, когда вышла на площадку перед их временным жилищем. Она справится. Обязана справиться, хотя бы ради Девочки. Если их не примут в городе, то она сделает всё, чтобы Девочка выжила. Уверенно тряхнула головой, потерев глаза. Столько всего вынесла не для того, чтобы сдаваться из-за глупых, злых и таких несправедливых суеверий! Сильная! Всегда была такой! Назло всему и всем!                                           * * *       А ещё в груди Гэвина свербило желанием выйти наконец из комнаты и осмотреться. Желательно ещё без лишних переживаний со стороны Дикой. Поэтому, отдохнув и дождавшись, когда опять ушла куда-то, Рид аккуратно поднялся с кровати, закинувшись и сиропом, и микстурой от боли. Двигался медленно: придерживаясь за стену, побрёл к двери. А там зацепился за косяк и огляделся.       Перед входом была ровная каменная площадка под небольшим выступом, создающим тень. С двух сторон ограничивалась лестницами. Рид выглянул. Потное лицо тут же обдал свежий горный ветерок. Одна длинная лестница вела куда-то вниз, в раскинувшуюся рощу. Вторая — чуть поменьше в десять ступеней выходила во внутренний двор этого храма, а не больницы, как теперь понимал Гэвин. Чуть поодаль было то помещение с прудом и куполом. На камнях виднелись какие-то местные знаки. До слуха доносился шум воды, стекающей водопадом вниз. Пели какие-то птицы. Светило солнце. А дальше были ещё горные хребты. Красиво было. Уединенное место, в котором происходили странные вещи, неукладывающиеся в голове Рида.       Стоял, оперевшись о прохладный камень стены, вдыхал полной грудью горный воздух. Представлял, что через пару дней, когда уже ходить будет не так тяжело и больно, они спустятся вниз, Ди отвезёт его на карте до корабля, и он свалит. Забудет этот кошмарный сон.       Прикинул, что путь от пруда до их этой комнаты был не сильно длинный, но приличный, а девчонке пришлось протащить его безжизненное тело. Да ещё и по лестнице наверх. Даже не представлял, как она смогла это сделать: ни роста, ни сил, чтобы тащить на себе у неё точно бы не хватило. Скорее всего волокла его.       Заметил её, бредущую со стороны водопада с какими-то тряпками подмышкой. Шла вся такая маленькая и сгорбленная. Руками глаза тёрла, словно что-то там попало. Нервно провела по растрепавшимся волосам и будто сама себе кивнула.       Почему-то жалко её стало. Да, обманула, врала, разрезала его. Но вроде причины были. Глупые и нелепые, по его мнению, но резонные для неё. Вот даже резать его — не хотела, не должна была. Ей пришлось, получается, так как свои же кинули, отказались помочь. Могла бы тоже забить и оставить Рида подыхать, но приняла такое решение. С тем, чтобы говорить по нормальному тоже свои причины имела. Хотя до сих пор не очень понимал, почему не доверяла ему, не призналась. Ну, возможно, в начале он себя и не очень вёл, возможно, угрожал и говорил всякое, но потом же нормально было. Потом могла сказать. С вынашиванием этим — не знала сама. Могла бы намекнуть на вероятность, конечно. Он бы подстраховался. Но говорила, что не знала. Стоило верить? Не знал, но хотел.       Девчонка заметила его, стоявшего при входе. Тут же выпрямилась, слабо улыбнулась. Быстро поднялась наверх и спросила: «В порядке?» Гэвин кивнул. «А ты?» Тоже кивнула в ответ и ушла в комнату. Но успел заметить красные глаза. То ли воспалились, пока тёрла, то ли…       Стыдно стало, что грубил и капризничал. Но тут понимать должна была, в каком он состоянии был. Не самом нормальном — такие новости, такие события. Может и правда не стоило с ней так жёстко. У неё тоже хватало своих переживаний.       Глубоко вздохнул и с силой затылком к камню за спиной приложился.       Ну почему вечно всё не так получалось в его жизни, как хотел?! Думал же, что будет весёлое приключение с симпатичной ему женщиной. Такой горячей, дерзкой, боевой, ласковой. А получилась… Хуйня какая-то получилась. Ребёнок ещё этот. Из него вырезанный. Его ребёнок. Оно ему надо? Не надо было. Не было такого в планах. Другие планы были.       Ди вернулась и молча села с другой стороны от выхода. Откинулась на каменную стену. Только сейчас заметил какой уставшей и осунувшейся была: круги под глазами, румянец на щеках лихорадочный. — Как ожог? — спросил её. — Зажил, — кивнула, не открывая глаз. — А рёбра как? — Тоже.       Тут он не очень верил. Но не мог же просканировать, чтобы убедиться. — А сама ты?       Ди с удивлением на него посмотрела, словно он таким негодяем был, что не мог о таком спросить. — Мне правда интересно, — пробурчал недовольно. Не был он негодяем, чего она?! — Разочарована, — медленно проговорила Ди, а на его вскинутые в удивлении брови пояснила. — Я думала, что на Гевальте не бросают, помогают. А они бросили, понимаешь? Могли же помочь тебе. Мне. Нам. А тут… «Нельзя. Надо молиться и думать о лучшем», — зло передразнила кого-то. — Не понимаю, почему ждать надо, а не делать. Неправильно это. — Ну, люди, — пожал плечами Гэвин. — Они ж везде люди. — Но это же Гевальт! — горячо возразила Дикая. — Тут не должны быть, как ваши. Тут лучше… — Ох, Ди, — фыркнул Рид. — Нет никакой разницы, откуда люди. У всех есть свои заморочки, установки, идеи. В каких-то аспектах они лучше наших, в каких-то — хуже. Но в общем и в целом — дерьмо полное. — Все? — разочарованно вздохнула. Обхватила коленки руками, прижимая к себе. — Не все, — покачал головой Гэвин. — Единицы, но в массе своей… Вот у нас там тоже кинули бы, обратись не к тем. Но я уверен, что если бы понадобилась помощь от Джеффа или ребят из группы, то тут же примчались бы. И Андерсон с андроидом. Вот могли бы кинуть нас с тобой, но вмешались. Помогли. Тут может тоже помогли бы. Просто не эти люди. — Но я этим доверяла. Семья Главного — они же всегда были с нами… — Может много времени прошло. Ты же не знаешь, что у них там в бошках. Я так думаю, что нет смысла переживать о том, кто и что не сделал. Считай, проверила на вшивость. Теперь знаешь, что в случае чего — могут кинуть. — Они даже нас с мамой не сразу искали, — глухо пробормотала Ди. Аж пришлось прислушаться, чтобы расслышать. — Ждали разрешения из столицы. А если бы полетели хотя бы на два дня раньше. Нашли бы меня… — А ты думала, что сейчас помогут, — покачал головой Рид. — Слушай, детка, пиздеть же можно всякое, обещать там. Слова — это ж херня, шум. Вот по действиям нужно судить, да? Лить в уши тебе могут. Радоваться возвращению, хвалить за удачный полёт. Но если своими действиями или бездействием вредят, то грош цена этим словам, как по мне. Не трать свои силы на переживания из-за дерьмовых людей. Найди тех, на кого положиться сможешь в случае говна. Такие люди тоже есть. — Есть, — тихо согласилась Ди. — И тут, наверняка, есть, да? — И тут, — покосилась на него. — Ну вот, — довольно кивнул Рид. — И кончай идеализировать Гевальт этот свой. Планета, как планета. Люди, как люди. Я теперь думаю, что ещё мне счёт выставят за своё якобы гостеприимство, — ухмыльнулся, представляя, что порекомендует с этим счётом сделать Красноглазому, если осмелится. — Не выставят, — улыбнулась Ди. — Не рискнут так. — О, да? Впряжёшься за меня? — тоже улыбнулся Рид. — Ну я там, кажется, тебе задолжала немного. Сам говорил, — фыркнула она, вставая. — Немного?! Прям так и сказал, что немного? Я прям уверен, что говорил про много! — заворчал, аккуратно возвращаясь в комнату. — Я половину не слушала, что говорил. Много всякой ерунды болтаешь! — подначивала его, скалясь. — Офигела?! Щас тоже не слушала? Мне так-то тяжеловато речи толкать, ещё и стоя!       Пожала плечами, громко фыркнув. Помогла сесть на кровать. — А Красноглазый — мудак. Я сразу понял, — доверительно сообщил ей. — Гудак, — согласилась Ди. — Му-мудак. — Так и сказала. — Ваще не так. — Поешь? — Давай.       Уютно растянулся на кровати. В целом, даже больше порез не беспокоил и мышцы приятно тянуло от небольшой нагрузки. И размоченные чипсы были сносными. Правда уже жутко хотелось что-то посущественнее, но Ди покачала головой, что рано пока. Зато от шейкера можно было отказаться и самому ковылять к выходу. Быть не совсем бесполезным куском — не могло ни радовать.       Ди очень заинтересовалась его детством в секторе Ви. Тем, почему он оказался без родителей, например. Он этот момент не очень помнил. Про отца его никто не знал, а мать, была не из осторожных — родила по старинке да сдала в приют. Кем была и чем занималась точно не знал. Скорей всего была или бродяжкой, или проституткой. И тех, и других в секторе хватало. А дальше уже у них костяк сформировался из уличных щенков. Воровали всё, что неприколочено да сдавали двупалому Гэрри в ломбард. Самых крупных неприятностей и тюрьмы удалось избежать каким-то чудом, благодаря сворованному бластеру прежде всего. — Страшно было? — Ди сидела на самом краю его кровати, подогнув одну ногу.       Гэвин чуть не фыркнул с её вопроса. Хотел уже привычно ответить, что ничего ему никогда страшно не было, что это его все боялись. Но внезапно сам для себя выдал: — Почти постоянно.       И так легко стало — признать, наконец. Дикая с пониманием кивнула. — А тебе? — спросил её. — Постоянно.       Оба горько хмыкнули.       Рид тряхнул головой, прогоняя тяжёлые мысли, и рассказал, как потом уже в его жизни папаша Джефф объявился и жизнь совсем наладилась. Особенно Ди заинтересовало, как научился корабли водить. А Гэвин и не против был рассказать про тренировки на симуляторах. Вообще про жизнь его мало кто спрашивал, было интересно рассказывать.       Он Дикую тоже спросил про жизнь у Камски. Она тут не особо просветила. Эксперименты упомянула, изоляцию. Но тепло говорила о сёстрах. — Тоже из вашего городка были? — Нет, Старшая и Вторая из столицы Старого материка. Третья из ровнин. Ещё была одна, но быстро исчезла. Я её плохо помню. Вроде из какого-то прибрежного. Из Саторо только я. — И как все попали? Так же как ты или их тут забрали? — Всех - как меня. С наших кораблей, — нахмурилась и замолчала. — А что с ними стало, знаешь? — Умерли, — кивнула Ди.       Было видно, что не особо хотела рассказывать. Не стал настаивать и спросил про детство. Про него явно с большим удовольствием говорила. Как с местной ребятнёй играла, писать училась, читать, на пайах ездить, как с родителями в Космос летала, как отец рассказывал ей про другие Галактики и звёзды. Знала, что за чёрными дырами есть и другие планеты, не такие, как родной Гевальт. Отец у неё тоже много путешествовал. Рассказывал о диковинных животных, о странной еде, чудных обычаях. Но всегда предупреждал, что опасно. А ребёнку всё равно было интересно и любопытно. Мечтала, что вырастет и тоже будет летать на корабле, своими глазами увидит планеты, покрытые песками, и льдами, и океанами. Изучит все звёзды, чтобы без карт ориентироваться. — Так не бывает, — фыркнул Рид. — Нельзя без карт летать. Сама же видела, что нужно путь выстраивать. — Седой Мужчина может и без карт. В мёртвом вот сам летел, — возразила Ди. — Так то Хэнк. Он летал ещё тогда, когда почти наощупь по Космосу передвигались. Сейчас-то нафига без карт! Видишь же, что намного быстрее с ними. — А ты на каких планетах был?       Сидели и мирно болтали, пока в камине потрескивали поленья. Приятно так было. Спокойно и хорошо. Узнавать что-то новое, делиться своими воспоминаниями. Гэвин словно тысячу лет так ни с кем не разговаривал. С тем, кому его истории интересны. С тем, чьи истории ему были интересны. Почти силой заставлял себя не зевать, когда спать потянуло. Не хотелось терять этот волшебный момент какой-то. А когда уже сложно стало с собой бороться, и глаза сами собой стали закрываться, то Ди встала с кровати, направляясь за ширму. — Ты если хочешь, то можешь тут, — внезапно сам для себя предложил Рид.       Дикая замерла, неуверенно оглядываясь. Быстро сам смутился от того, что вырвалось. — Ну я к тому, что на полу же неудобно, наверно. И я про просто поспать, если что. Но если ок там, то ок, — нервно забормотал, натягивая плед выше. — В общем, как хочешь. Нет — так нет.       Ди ничего не ответила. Постояла немного и ушла за перегородку. А у Рида сердце частило в глотке да уши пылали. Нахера ляпнул?! Глупость же явную сморозил! Аж спать расхотелось. Для чего предложил? Просто поваляться? Нет, ну понятно же, что на твёрдом полу спать неудобно. Там хоть всё плащами закидай, а глупость полная. Тело небось у неё болело. Это был чисто инстинктивный такой, благородный жест от него в сторону девчонки. Просто предложил. По тому, что надо было предложить. Ей вот явно не нужно было. Даже не сказала ничего. Просто ушла. Тут или поняла, что просто так предлагает, не всерьёз, или ей нахер не сдалось его такое благородство. Неверняка, лежала и фыркала, что Рид идиот. Да и с чего бы ей хотеть спать с ним? Даже рядом лежать?! Давно же давала понять, что ей это неинтересно.       Ну неинтересно, то и ему неинтересно. Чисто такой порыв вежливости! Манеры, Ди, слышала о таких! Так что да!       На том и порешил. Проворочался ещё в постели, укладываясь. Послушал, как она там за ширмой пошуршала. И уснул.       Утром обнаружил Дикую вместе с ребёнком перед входом жилища. Покачивала девочку на руках и что-то тихо говорила на своём, то показывая на горы, то на рощу внизу. Видимо, рассказывала, что тут и как. Глупо, конечно, было так пояснять: младенец же совсем мелкий был, вряд ли что-то запомнил. Но Ди так вдохновлённо болтала, что и сам не сдержался и ухмыльнулся, прислонившись к косяку. — Можешь и мне провести экскурсию.       Девчонка весело улыбнулась, разворачиваясь: — Тебя на руках укачивать не смогу. Тут уж сам. — Один раз протащила без сознания и хватит что ли? — фыркнул Гэвин. — Я то тебя только в путь таскал. Ты знаешь, тоже не мало весишь.       Закатила глаза. Улыбалась. — А как сюда дотащила? Приличный путь, — покосился на здание с куполом. — На плаще доволокла, — кивнула Дикая. — Ты тяжёлый. — Пф, на твоей диете из мокрого мяса считай скинул прилично. Спорю, что и без плащей сейчас бы справилась, — с любопытством осмотрелся. — И что ты ей рассказывала? — Про священное место с энергией Гевальта. Показала, откуда с тобой прилетели. — Так не видно же, — Гэвин глянул на чистое небо. Ни одного облачка не видел, ни одной звезды. — Надо на корабле подняться, чтобы рассмотреть.       Ди подняла голову и тоже глянула: — Ночью лучше звёзды видно. Если не будет спать, то покажу.       Рид медленно подковылял к краю уступа перед входом. — Так, мы, конечно, теперь намного ближе стали, но всё же можно поссать в одиночестве? — покосился на девчонку.       Пожала плечами и внутрь ушла. А на завтрак опять ему дала миску с размоченным мясом. — А сама? — нахмурился Рид. Не очень помнил, чтобы видел, как ела. — Не хочу. — Гонишь! Ты обожаешь эти чипсы. На постоянке ешь! — тут он точно знал, не один же день знакомы. — Я за девочкой доела. Ешь. — Нет, так не пойдёт, — покачал головой, протягивая ей ёмкость. — Тоже ешь. — Тебе нужно сил набираться, — упрямилась Ди. А Гэвин прекрасно слышал, как у самой в желудке заурчало. — Давай без пиздежа, Ди. Мне нужны силы, так и тебе не меньше! Не упрямься и поешь… — Нет. — Давай пополам! Я же вижу, что хочешь. — Там ещё фрукты остались, — указала на сумку. — Их ем… — И белок. Не выделывайся! Ты ложку — я ложку. И точка.       Уставилась недовольно на него. А нечего своими жёлтыми глазками на него смотреть! — Если не будешь, то я тоже! — Это глупо, Гэвин, — покачала головой, но присела на кровать. — Ага. Такая история у нас тут с тобой, Ди. Глупая и упрямая. До хера ты упрямая, конечно! И с чего вдруг?       Ворчали друга на друга, делясь ложкой и завтраком. Перечисляли, кто и когда из них был упрямее и глупее. В первом, конечно, Дикая лидировала. И во втором, по мнению Рида. Ди же так не считала.