Диковинный пассажир

      Днём Дикая убрала повязку с Рида. Он даже не смотрел, не испытывал никакого желания видеть ту мерзость, что она прикладывала. — Отлично… — Чо там? Всё ок? — пробормотал, зажмурившись. — Да, внутри всё стянулось. Остался только поверхностный порез. Я твоим клеем заклею и пластырем, хорошо? — Конечно, хорошо! — с облегчением выдохнул. Аккуратно приоткрыл один глаз, когда услышал, что открывает его аптечку. — Намного лучше, чем то живое дерьмо. — Это живое верьмо тебя почти вылечило, — фыркнула Дикая.       Наносила медикаментозный клей на аккуратный горизонтальный порез чуть выше паха. — Дерьмо, — поправил Рид, наблюдая, как стягивает края раны. — Всё равно пока лучше меньше двигаться, чтобы не разошлось, — даже не обратила внимания, осторожно приклеивая пластырь.       Гэвин натянул одежду и сел. Ощущалось всё ещё неприятно, но хотя бы это уже была медицина из его цивилизации, а не местная первобытная херня. Хотя херня сработала как надо, не смотря на то, что выглядела жутко.       Дикая убрала аптечку в сумку, а повязку с остатками подхватила с собой. — Мне надо спуститься в лес, — серьёзно посмотрела на него. — У нас заканчиваются запасы, так что я схожу за едой и ягодами. — В город? — Нет, тут. Поохочусь. — Серьёзно? — удивился Рид. — Зачем? Лучше же в город… — Он далеко. Нельзя вас ещё так надолго оставлять, — покачала головой. — Так что у меня к тебе просьба: присмотри за Девочкой? Я бы её взяла с собой, — тут же торопливо добавила, — но не думаю, что так правильно. Вряд ли что-то смогу поймать с ребёнком на перевес. Она будет спать.       Рид хмуро покосился на перегородку, за которой лежал младенец. Вроде пока тихо лежал. Справедливости ради ребёнок почти постоянно тихо лежал, так что вроде и мог присмотреть. Восторга, конечно, не испытывал, но мог и помочь. — Особо ничего не надо делать, только если проснётся и захныкает посмотреть, что и как. Может смеси дать. Она из бутылочки хорошо пьёт. Я быстро, Гэвин. Честно!       Ди нервно поглядывала то на него, то в сторону ребёнка. Неуверенно теребила нож на поясе. — Бластер возьмёшь? — спросил Рид.       Девчонка благодарно улыбнулась. — Не нужен. Тут не в кого стрелять, — подхватила с собой старый контейнер и прицепила его карабином к поясу. — Нам должно хватить пары кроликов и ягод. Тебе уже лучше, так что думаю скоро можно будет уходить всем вместе. Ты, — остановилась на выходе из комнаты и оглянулась, — точно не против? Справишься? — Со спящим младенцем? — в раздражении повёл плечами, аккуратно вставая. — Нет, выкину её, как только ты уйдёшь.       Ди замерла на месте. — Да я пошутил! — тут же решил успокоить её Гэвин. Вероятно, так шутить не стоило, но чего она сама? Реально думает, что он не справится с такой мелкой? — Конечно, присмотрю и покормлю, если надо. Да она ж постоянно спит. Несложно!       Девчонка медленно кивнула. Опять в сторону дочери покосилась. Буркнула «я скоро» и ушла.       А Гэвин на пробу побродил по комнате. Каждый шаг в разрезе отдавался и неприятно саднил. Заглянул за ширму. Ребёнок мирно спал в своей кроватке, укутанный в куртку. Слюни пускал. Рид хмыкнул, возвращаясь к камину. Пошевелил истлевшие угли. Надо было к вечеру, конечно ещё развести, но там у Ди схема какая-то хитрая была. Так что сделает, когда вернётся.       «Охотиться пошла». Фыркнул от этой мысли. Живо представил, как со своим кинжалом за зверьём гоняется. Самый грозный хищник леса. У животинок даже шанса не было уйти от неё.       Доковылял до выхода. Дикой уже не было видно ни на каменной лестнице, спускающейся вниз к роще, ни на второй, ведущей куда-то вглубь святилища.       Солнце светило, припекая. Очевидно было, что к полудню так воздух нагреется, что невозможно дышать будет. Надеялся, что девчонка успеет вернуться — не хватало, чтобы солнечный удар схватила. Хотя вряд ли такое под кронами деревьев можно схватить. Может если только тепловой.       От зелени снизу поднималась влага. Тут наверху ещё хорошо было — хоть какой-то ветерок, а внизу, наверняка, душно было, как в топливном отсеке Джетски. Приложил руку козырьком, смотря в чистое небо над головой. Где-то там, очень далеко, Хэнк и Коннор должны были завершать свой ремонт и облёт Гевальта. Если не найдут космолёт Коула, то сюда приземлятся. Может уже в городе сидят: пьют прохладные лимонады, едят вкусную пищу, дуют косячки. Гэвин с таким бы удовольствием ту траву покурил, чтобы немного расслабиться и внизу живота тянуть перестало.       Стянул футболку, подставляя тело под солнечные лучи. Сильно греть порез не хотелось, но немного загара словить был не против. Аккуратно размял мышцы плеч. Всё же спать на твёрдом покрытии этого ложа было неудобно. Даже не представлял, как у Дикой ноет всё после сна на каменном полу. Ну так сама решила спать с мелкой: он же ей предлагал? Разок всего, но предлагал. Ясно дала понять, что он ей больше неинтересен: долечивайся и пиздуй с планеты.       С досадой провёл по волосам. Аккуратно опустился на площадку, прислонившись к тёплому камню стены и вытянув ноги.       Нет, Ди, конечно, носилась тут с ним, выхаживала — но тут у неё чувство вины играло, очевидно было. Помогала в качестве извинений за то, что вспорола. И за обман свой. Вот заживёт всё, спустятся в город — Рид сразу на космолёт. Помашет ему рукой и «сайонара, Гэвин!». Красноглазый будет доволен, что Рид слинял. Тут же к Ди яица начнёт подкатывать активнее. Стоило ему объяснить, чтобы не смел к ней лезть. Не подходил он Дикой. В целом тут никто не подходил, по мнению Рида. Все какие-то подозрительные были. Разве что Рыжая, которая его самокруткой угостила, нормальной была: добрая такая, улыбчивая. Пусть Ди с ребёнком у неё с аргайкой живут. Реально! Самый нормальный вариант.       Твёрдо решил об этой идее Дикой сказать. Женщины и с ребёнком помогут, и девчонке с адаптацией, и Красноглазый вроде Рыжей тоже не по душе был. Отличный вариант!       В целом, городок этот приятный был. Устои у них, конечно, мудацкие. После того через что они заставили Ди в одиночку пройти — гореть им в сопле двигателя, но был уверен, что Дикой с дочкой тут будет хорошо. Явно лучше, чем в Космосе ей было. Заслужила девочка спокойную жизнь. Если ещё какую хуйню не выкинут. Если Гэвин почувствует, что что-то не так, если хоть намёк будет, то… А что то? Рид тут точно остаться не сможет. Может вот так ей одной жить в лесу, как они сейчас лучше будет?       Оглядел развалины этого храма и скривился. Ебала. Не вариант. Аккуратно поднялся, направляясь в комнату.       Ну тогда поговорит с ней. Не единственный же город тут. Может в другом месте не такие уёбки? Может уговорит её переехать? Может ей вообще будет получше в какой-нибудь маленькой деревушке. Чтобы леса были для охоты, людей минимум. Или наоборот: в большом прогрессивном городе, где люди не будут бросать девчонку, вынуждая самостоятельно ребёнка вырезать. Наверняка, идея Красноглазого. Ему Гэвин сразу не понравился. Видно же было! Наверняка, рассчитывал, что Рид сдохнет, а он бы Ди утешил. Говнюк хитрый!       Рид скрипнул зубами от негодования. Расслышал какую-то возню со стороны ребёнка. Подковылял, а девочка проснулась и на него смотрела. Глаза красивые были у мелкой: ярко-зелёные. Глупо улыбнулся, подумав, что цветом на его похожи были, только яркие на радужке, как у Ди. — Ты, значит, проснулась, да? — ухмыльнулся он, обходя перегородку. — А мне мать твоя обещала, что проспишь всё время.       Девочка затихла, прислушиваясь к его голосу. Посмотрела на него прямо, чуть нахмурившись. Когда уголки рта вниз поползли, Рид поспешно добавил: — Нет-нет, всё хорошо. Она просто ушла. Сейчас вернётся.       Но то ли испугал ребёнка своими резкими движениями, то ли он ей был непривычен, но ребёнок хныкнул. А затем ещё раз. Скривилась вся, стала извиваться. — Нет реально, сейчас придёт! — в панике шептал Рид, пытаясь успокоить. — Есть хочешь? Ты есть хочешь! Сейчас!       Оглянулся и заметил возле спального места Ди бутылочку с коричневой смесью. Схватил и подставил ребёнку. А та руками дёргала, наполовину освободились от куртки, голову отворачивала. Так ещё и вскрикнула. Так резко, что захотелось уши зажать. — Так! Кричать прекратила! — строго гаркнул Гэвин, считая, что это лучший способ угомонить.       Только девочка не вняла его просьбе — ещё громче вскрикнула и заскрипела. — Понял, понял. Не кричу, — залепетал, испугавшись. — Ну же маленькая. Не кричи. Вот еда. Любишь еду? Мать твоя обожает просто. Давай…       Подносил и подносил бутылочку к лицу, а она уворачивалась. Кряхтела, скрипела, взвизгивала. Что-то было явно не так. — Да бля!       Гэвин аккуратно взял её на руки. Подумал, что, может по теплу тела соскучилась. Старался куртку придерживать в которой лежала. Так вредная мелкая ему на ухо орнула. — Блядь, ну ты и крикливая! — выругался, поморщившись. — Тише, тише…       Стоял, и как дурак её тряс. Пытался укачать, чтобы уснула, прижимая одной рукой к плечу, а второй под задницей поддерживая. Лёгкая была. По ощущениям фунтов одиннадцать весила. Ещё раз вскрикнула, а рукой снизу ощутил, что куртка мокрая. — А! Так ты описалась! — с облегчением выдохнул, укладывая назад в кроватку. — А чего сразу не сказала?       Раскрыл её импровизированный кокон, а он реально мокрый был снизу. Описалась и — недовольная — концерт закатила ему. — Так, сейчас. Придумаю, — бормотал доставая мокрую тряпку. Закинул её на край кровати. — Нужно что-то сухое, да?       В ответ ребёнок опять взвизгнул. Лежала такая маленькая, розовая и совершенно беспомощная. Корчилась. — Сейчас, малышка…       Бросился к сумке с вещами. Конечно никаких ненужных тряпок там не было. Только его одежда. Подхватил чистую серую футболку и бутылку с водой вернулся к кроватке. — Сейчас помою и укутаю, малы… — девчонка снова громко вскрикнула. — Крикливая же ты! Явно не в мать! Из той вообще слова не вытащишь! Прикинь, совсем недавно узнал, что полноценно разговаривает, — болтал, обтирая младенца чистым краем куртки и водой. А она притихла, будто прислушивалась. — А когда познакомились, то всего по слову говорила. Я даже думал, что может с головой проблемы, — вытер насухо и пытался в свою футболку завернуть. — Там они, конечно, есть, кто не без них. Но говорить может. Только всё равно не громкая. Даже не слышал, чтобы орала.       Девочка совсем затихла. Или может успокоилась, что больше не на мокром лежала. Лишь всхлипывала. Гэвин завязал футболку таким большим коконом на ней и поднял её на руки. — Но ты, оказывается та ещё крикунья, да? Назову тебя Кри. Это Крикливая пи… — сам себя остановил, ухмыльнувшись. — В честь матери, в общем.       Девочка улыбнулась. Ему. Просто взяла и улыбнулась. Будто поняла. — Понравилась шутка? — расплылся в улыбке Рид. — У тебя там типа чувство юмора уже есть, Кри? Ну это точно не в мать у тебя, а в ме…       Сам себя резко заткнул. Завис, рассматривая девочку. Зачем-то попытался отыскать схожие черты: вот глаза — его, чёрные волосёнки — явно от Ди. Нос этот сплющенный, веки одутловатые, голова мелкая — типичное для младенцев. Ухмыльнулся, понимая, что ерундой занимается, и заметил, что девочка к его футболке присосалась. — Бля, ну одежду нафига мусолить? Есть же еда, — проворчал, хватая бутылку.       Младенец охотно припал к горлышко, пока Гэвин аккуратно наклонял тару. Высасывала только в путь, причмокивая от удовольствия. — Нет, ну прожорливая ты точно в мать, Кри.       Почти пол бутылки опустошила и головой завертела. — Понял. Теперь поспишь?       Высвободила ручку и за горловину его футболки схватила. Крепко. — Ладно, давай походим. Но потом обещай уснуть. Я ваще не в курсе, чем тебя тут развлекать.       Ребёнок немного завозился, а Рид её по спине похлопал слегка, успокаивая. Рыгнула и запачкала его. — Блядь, — выругался, счищая многострадальной курткой. — Охереть вежливо, конечно. Нет, ну тут ты реально в Ди.       Малышка довольно улыбнулась и издала звук. Мог поклясться чем угодно, что это было хихиканье. — Сучка вредная, — расплылся в улыбке Гэвин. — Вот смотри, тут я сплю. Вообще, не самая удобная кровать на моей памяти. Не самая плохая, но и не лучшая. Вот тут картина у них на камне, — указал ей на фреску у изголовья с шаром в круге. — Это твоя планета, я думаю. Гевальт. Тут вещи мои с корабля. Тут камин…       Резко замолчал. Над камином ползло какое-то длинное плоское животное, покрытое чешуей. Изо рта прорезью виднелся узкий язык. Четыре глаза по периметру башки с вертикальными зрачками, как у калторианцев, смотрели на застывшее семейство. Тварь напоминала змеёвок, что водились в Восточном секторе, только была больше раз в сто. Тридцать футов длины прямо по стене ползли, огибая камин и направляясь в тот отсек, где кроватка малышки стояла. Двигался зверь совершенно бесшумно.       Гэвин медленно потянулся к бластеру в кобуре, крепко прижав к себе ребёнка второй рукой. Глаз с твари не сводил. Не знал её свойств: вдруг напрыгнет на него. Пиздец! А Ди ещё утверждала, что ничего тут нет, во что стрелять надо. Если такое уёбище к ним заползло, то что там в лесу творилось? Как там девчонка?       Зверь замер. Плоская голова оторвалась от стены и медленно в их сторону развернулась. Мерзкий язык словно воздух щупал, то появляясь из пасти, то исчезая. Гэвин аккуратно обхватил рукоять бластера. По спине градом катился пот. Внутри себя шептал, чтобы девочка не крикнула, спровоцировав тварь. А когда на них уставились все четыре глаза, выстрелил...       Ди вернулась по ощущениям где-то через час. Гэвин радостно улыбнулся, аккуратно вставая — просидел на террасе при входе почти всё время, укачивая заснувшую девочку. Его желтоглазая добытчица с удивлением на ребёнка в руках посмотрела, а потом на него. Шёпотом сообщил ей, что спит. — А почему не в кроватке? — тоже шёпотом спросила Дикая.       В руках держала две серые кроличьи тушки, а с пояса свисал наполненный ягодами контейнер. — А ты посмотри. Там в комнате сюрприз, — гордо заявил Рид.       Вместе с Ди прошёл внутрь и, улыбаясь, продемонстрировал мёртвую тварь, валяющуюся у потухшего камина. На четырёхглазой башке зияла обугленная дырка от лазера. — С одного выстрела уложил, пока ты там гуляла. А ещё пиздела, что тут ничего опасного нет — вон какое уёбище приползло. Но я его легко уложил. Даже пискнуть не успело, — хвастал девчонке, которая на корточки перед зверем присела и аккуратно голову пальцем потрогала. — Так это ужик. Они не опасные, — пояснила Дикая. — Наверно заполз от жары спрятаться в тень.       У Рида аж лицо вытянулось. Тридцать футов и неопасное! Он бы охерел, если бы проснулся, а над кроватью такое! — Они листвой питаются… — оглянулась на него Ди. А затем мягко улыбнулась. — Но ты молодец! Они пугливые и быстрые, как попал-то? — Ну я меткий, если ты забыла, — проворчал, слегка покачивая девочку на руках. Правая, на которой ребёнок почти всем весом лежал, уже затекла. — А с хера ли не опасное? Прикинь, если бы в кроватку заполз прямо к Кри? Да ещё всем весом! Тяжеленная тварь…       Дикая кивнула, а потом нахмурилась: — К кому? — К Кри, — кивнул на младенца в руках. — Она тут обоссалась и концерт мне устроила. Вскрикивала. В первый раз такое слышал от неё. Назвал Крикливой… — Миздой мою дочь назвал?! — с негодованием зашипела Ди, вскакивая. Опять коверкала ругательство. — Нет, просто, — тут же соврал Гэвин. Немного даже стыдно стало за свою шутку. Наверно, не стоило так на ребёнка… — Какого фера, Гэвин?! — сжала кулаки Ди. — С буя ты моей дочери имя даёшь?! — Да я не давал, — отступил от раскрасневшийся от гнева девчонки. — Я так, чтобы успокоить… — Придумал кличку для моей дочери! Ты совсем обуел?!       Ещё что-то на своём языке выдала. Совершенно точно расслышал там «сука». — Да чо такого? Не нравится Кри? А как тогда? — Девочка! Ты права никакого… Ты. Флять, ты…       Прорычала. Топнула ногой. С силой кинула кроличьи тушки на пол, почти рядом с Ридом. — Эй! — возмутился Гэвин, прижимая к себе ребёнка ближе.       Ещё что-то стала на своём выговаривать. Вот сейчас совершенно не жалел, что не разбирался — был уверен, что ничего хорошего не было. Что-то там с вопросительной интонацией гаркнула и замолчала. Спросила что-то? — Я не понял, — признался Рид.       Реально же не знал. Не учила же! Что за тупость спрашивать, если знает, что он не понимает. — Конечно не понял! — уже в полный голос закричала Дикая. — Ты ж ни фера не понимаешь! Для тебя тут всё шуточки! Придурок!       Это она правильно произнесла. — Завязывай орать на меня! — тоже разозлился Гэвин. — Это же реально шутка, прикол! Я тебя тоже Дикой называю, вот и девочке придумал! Всяко лучше чем твоё без фантазии! «Девочка». А вырастет тоже будешь «девочкой» называть?! — Ей не ты имя даёшь! Я ей имя даю! — Так и дала бы… — Рано ещё! — Ничо не рано! Вот она уже тут! Хватит орать! — Ты орёшь! Ты, флять… — ещё что-то на своём проорала, — так что не имеешь права! Я имею… — Я так-то тоже тут не просто мимо проходил! Или забыла откуда она тут появилась? Я, блядь, теперь всю жизнь буду помнить, благодаря твоим!       Заорала ещё громче на родном. — Да-да! Охуенно, но я тебя не по-ни-ма-ю! — постарался перекричать её.       Дикая визгнула в негодовании. Схватила за хвост мёртвую тварь, подхватила кроликов и потопала из жилища. — Видеть тебя не могу! — А я тебя слышать! — откликнулся Рид. — Скучаю по тем временам, когда ты не разговаривала, дура!       С той стороны выхода долетели ещё какие-то слова. Был уверен, что неласковые.       Тяжело дышал, чувствуя, как раскраснелись щёки и кровь прилила не только к ним. Охуенно было проораться! С Ди поорать было охуенно! В жизни так ссора не заводила! Блядь, если бы не эта её расовая особенность, то догнал бы, и подприжал бы, и выебал.       Глубоко вдохнул, сообразив, что ребёнок от их криков проснулся и недовольно завозился в руках. Звуков не издавала, а с любопытством на Гэвина поглядывала. — Мать у тебя — пиздец, да? Горячая, пиздец просто, — ухмыльнулся Рид, относя, наконец, ребёнка в кроватку. — И чо разоралась? Нормальное имя. Тебе как самой, Кри?       Уложил её, а девочка ему улыбнулась, на губах слюна опять запузырилась. — Видимо, это означает, что нравится.       Сразу понял, что делает, когда опять застыла и уголки губ вниз поползли. — Блядь, ты мне все вещи обоссышь, — проворчал, ковыляя за новой футболкой.       А когда переодел и опять покормил, то уже и Дикая вернулась. Притащила две мелкие красные тушки разделанных кроликов и ещё шмоток мяса. Даже не стал спрашивать. И она ничего не говорила. Молча скинула добычу у камина, тут же контейнер с ягодами поставила. А, заметив мокрые тряпки, развешанные на краю кроватки, забрала их и куда-то ушла. Помнил, что где-то застирывает их.       Гэвин подошёл к камину и, кряхтя, уселся на корточки. Сложил поленья и несколько веток накидал сверху. Настроил бластер на минимум и подпалил. Лишь с третьего раза ветки занялись, и он быстро развёл костёр, дуя на огонь, как делала Ди. Не знал, что она планировала делать с мясом, но решил, что пригодится.       Устало добрёл до кровати и аккуратно улёгся, разминая правую руку. От сидения на каменной терассе задница, конечно, затекла тоже. И спина побаливала. Порез пульсировал. Но это беспокоило меньше, чем ссора с Дикой. Лежал и пытался сообразить, что не так. Не мог придумать, где был не прав. Кри — вполне нормальное имя. Ну даже если не понравилось, так может переименовать. Реально же! Подумаешь. Не в реестр же её зарегистрировал: чисто сам придумал, сам называл. А она там в городе может по другому назвать. Может из-за этого? Решила, что он претендует на её дочь? Что имя дал, а теперь заберёт её с собой? Так нет. Не планировал и не хотел.       Дикая вернулась с какими-то другими тряпками. Отнесла их к малышке. Покосилась на камин, но даже не поблагодарила: всё также молча нанизала обе тушки на железную палку и закрепила над огнём, слегка раскидала поленья. Присела у камина и вертела мясо, стараясь равномерно прожарить. Сначала запах был не очень приятным, а потом у Рида в желудке затянуло. Вспомнил, что уже несколько дней ел только размоченную кашицу да сладкий сироп, а теперь хотелось чего-то такого: настоящего, не сублимированного.       Решил, что раз она себя ведёт, как истеричка, то Гэвин будет вести себя, как взрослый. — Ну я не настаиваю с именем. Можешь называть, как хочешь, — мирно предложил он. — Я ж не претендую…       Ди даже не оглянулась: сидела и вертела мясо. — Можешь что-то более красивое придумать, — не унимался Рид. — Там, ну Алиша. Или Фроузи можешь. Или Октавия. Я к тому, что сама можешь придумать… — Не могу, — буркнула Дикая. — Почему? — Ты уже дал имя, — тяжело вздохнула и потёрла лицо. — Взял ответственность за жизнь. Связал судьбы… — Чо?! — Гэвин аж сел, скорчившись от резкого движения. — Когда? — Когда имя дал, Гэвин! — огрызнулась девчонка. Ещё так сердито на него посмотрела. — Не, я же в прикол! Она кричала, я назвал Крикливой. Это и не имя вовсе! — резко вспомнил, что у Ди какой-то пунктик есть на имена. — Имя, — упрямо повторила Дикая. — Данное отцом!       Аж рот раскрыл от такого заявления. Пытался понять шутит она или нет. Не шутила: обиженно губы поджала и опять к огню развернулась. — Не-не, Ди, я точно в шутку сказанул! Не имя! — Для тебя тут всё шутки… — Я серьёзно! Это ваши заскоки! У нас так не принято. У нас настоящие имена дают. Официальные опекуны. То есть ты должна придумать. Вот! — радостно улыбнулся, сообразив, как может выкрутиться. — Она ж на половину из наших, значит наши правила работают тоже. Не только ваши! — Нет. Ты на Гевальте назвал. Тут имя дал. Сам. Вслух! Сам сказал: «Назвал её Крикливой». — Так, погоди! Я только тебе сказал. Так что сделай вид, что и не говорил. Я ж много болтаю, а ты чаще всего игнорируешь, так что и тут давай, — почти упрашивал её, не желая вписываться в чужие правила. Да и не правила вовсе, а суеверия! — Не только я. Гевальт слышал! — опять повернулась к нему. — Так что связал судьбы… — Бредятина какая, — Рид нервно провёл по волосам. — И чо теперь? Со всеми, кого по имени называешь, связываешь судьбы? Ты со мной что ли связала?       Отвернулась и пробухтела что-то на своём. — Кончай там ворчать! Знаешь же, что не понимаю нихера! Я не знал. Так не работает… — Работает! И её зовут Кри. Прими уже ответственность, флять, Гэвин! — резко осадила его.       Рид замолчал. Сидел и смотрел на растрёпанную макушку. «Связал судьбу». Но ведь это не его вера, а если не его, то и неправда. Ничо не связал! Ни жизнь, ни судьбу! Не должно так работать!       Оглянулся на перегородку, за которой спал младенец. Почему-то захотелось пойти и проверить, как она. Тряхнул головой, прогоняя странное ощущение и прямо внутри себя повторил: «Нет никакой судьбы. Ни с кем не связывал. Не верю».       Опять лёг на кровать.       А если не верил, то почему на сердце вдруг стало беспокойно?       Ещё немного полежал в тишине, а потом заметил, как Ди встала и прошла к ребёнку. Мясо оставила на вертеле, но немного сдвинула в глубь, подальше от прямого огня. Думал, что проверит и вернётся — девочка же спала. Но Дикая не возвращалась. Сел, почёсывая затылок. Головой понимал, что ничего плохого не сделал, но было паршиво от того, что расстроил её. Так радовался, что тварь убил. Думал, что тоже обрадуется. И с ребёнком справился. А вышло, что проебался…       Встал и решил проверить. Девчонка сидела на полу возле кроватки. Гладила пальцем ручку спящей девочки. — Ди, — вздохнул тяжело, с трудом присаживаясь рядом, — прости меня. Я же не знал… Не хотел… Я… — ничего толкового в голову не лезло. — Прости.       Дикая даже не посмотрела на него. Продолжала гладить пухлую ручку. — Ну слушай, это же суеверия ваши, одно из многих. Ну типа вера и только. Я тебе своё имя почти сразу назвал, так не вручил же контроль над жизнью, да? Если бы вручил, то получается твоя вина тоже есть, что вот сейчас имя дал по незнанию, а? Так это работает тогда? — ухмыльнулся, подначивая.       А вот Ди совершенно не улыбалась. Ещё сильнее нахмурилась. Сердитые жёлтые глаза на него из-под нависших волос покосились. Словно предупреждала: «Не провоцируй меня, Рид, а то вломлю». Быстро пытался придумать, как быть. Замолчал и почесал отросшую щетину на щеке. — Ну ладно, — вздохнул, придумав. — Ну гляди, по вашим правилам такие дети не должны рождаться же, да? Нам из-за этого никто не помог. Кинули тебя. И девочка выжить не должна была. Но выжила же. Считай уже правило нарушила. Ты… Мы нарушили. Сломали ваши суеверия. Ну так одним больше — одним меньше, — было видно, как Ди задумалась. Воодушевившись, продолжил. — Так что какая разница в ещё одном? Может с девочкой вообще ваши правила не работают? Ни одно. И с именем тоже. Так что можешь переименовать, Кри, как хочешь!       Ребёнок на кроватке завозился: видимо, проснулась от его монолога. Посмотрела внимательно на мать. Ди тут же вскочила, вытаскивая её. Прижала к себе, та ей прямо на ухо вскрикнула. И вроде как опять хихикнула. — Она действительно крикливая, — поморщилась Дикая. — Это ещё что! Она и ссыт постоянно, — фыркнул Гэвин, вставая. — Хорошо ещё, что Ссыкуньей не назвал, — ухмыльнулась девчонка. — А кстати… — заулыбался Рид. — Ой иди в вопу, Гэвин! — В жопу, — поправил её. — И туда, — согласилась Ди. Погладила мелкую по голове. Мягко улыбнулась. — Ну привет, Кри? — Ребёнок что-то гукнул ей в ответ. — Похоже, что ей нравится.       Рид смотрел на своих девочек, прислонившись к кроватке. Милые были. Тепло было в груди. Захотелось обнять обеих, но тряхнул головой, прогоняя странное наваждение. — Да ей много что нравится. Видела бы, как она ручкой на мёртвого ужика твоего махала: дай нож и порубила бы, — ухмыльнулся, вспоминая. — Правда? — у Дикой аж глаза засветились от восторга. — Боевая деваха, — подтвердил Рид.       Оставил их и поковылял к камину. Слышал, как Дикая что-то там на родном наговаривала мелкой. Слышал, как прозвучало «Кри».