Самое настоящее проклятие

      Как-то само собой получилось, что от Эйвери я оказался на таком расстоянии, когда разговаривать неудобно — слишком далеко. Но вполне можно переглядываться. Вернее... поскольку Эйвери разболтался о чём-то со старостой Когтеврана — глазеть ему в затылок и хмуро задаваться вопросами: что, интересно, он расслышал, поднимаясь по лестнице? Или Булстроуд рассказал ему? Низкое солнце просачивалось сквозь заиндевевшие ветки, рассыпалось в сугробах красноватыми бликами. Узкая просека выглядела свежевытоптанной — очевидно, мы не первые за эту зиму, кто посещает «резервацию» лукотрусов в Запретном лесу. Подняв воротник плаща и сунув руки в карманы, я шёл по скользкой наледи и хрустящему, раскалывающемуся, как стекло, насту — ближе к концу беспорядочной вереницы сокурсников. Внезапно деревья раздались, и класс выбрался на открытое место. Стало ощутимо ветреней и холодней.       — ...естественных метаморфоз. Это не очень понятно... — донёсся до меня с порывом ветра обрывок сказанной Стивенсон фразы.        — ...на их территории. Слышите? — Перекрывая хруст снега и сдержанную болтовню, говорил идущий впереди Кеттлбёрн, — повторю для опоздавших: в пределах двухсот шагов от каждого заселённого дерева волшебные палочки категорически запрещены! Кто-то из девушек спросил его, почему. Я заозирался, оставив, наконец, затылок Эйвери в покое. Хотел среди толпы не слишком-то воодушевлённых школьников найти Булстроуда и сделать ещё одну чертову попытку понять, удалось ему или нет... Но вместо Булстроуда наткнулся глазами на плетущихся в стороне ото всех бледного Гойла и позеленевшего когтевранского амбала по фамилии Фоссет... Только за то время, когда я мог его видеть, Гойл успел раз пять передёрнуться. Шагающий рядом когтевранец — при взгляде на Фоссета нетрудно было вообразить, что младенцем его уронили в котёл с костеростом — справлялся и того хуже: часто сглатывал и, кажется, все силы напрягал, чтобы не выблевать свой обед.       ...и не удержался от мысли: будь я на месте Фоссета, вышло бы у меня заклинание головного пузыря? Проблему едкого запаха эти чары однозначно решили бы. Я нащупал в кармане плаща волшебную палочку — разумеется, тут же убрал руку. Размышляя о сложностях овладения безпалочковым волшебством, снова прошёлся ищущим взглядом по однокурсникам, сугробам, кустам, деревьям...       Фыр-р!       ...Стайка желтогрудых мелких птиц, потревоженная появлением людей, вспорхнула с колючего куста. Я не вздрогнул. Даже с шага не сбился, но внутренности на мгновение словно окаменели. От прежней задумчивости не осталось и следа. Небольшая вероятность, и всё же... Что, если среди них была та, заколдованная?       «Ава... Обливиэйт!» Ведь не узнать никак! Да и зачем узнавать... теперь? Зачем?! Птицы с шумом и свистом унеслись прочь. Секунду я напряжённо смотрел им вслед, потом — нет, ни к чему! — отвернулся, резко дёрнул плечом и поглубже упрятал подбородок в воротник. Подальше от противного ветра.

***

      Я так понимаю, Эйвери со Стивенсон минут пять как обсуждают проверочную по Трансфигурации?

***

      Мокрицы ползали друг по другу, тёрлись тусклыми пластинчатыми панцирями и без энтузиазма скребли стенки ведра. Соседнее ведро до краев было заполнено яйцами докси, недели полторы, наверное, пролежавшими в тепле и потому вонявшими на всю округу. Эти «лакомства» сюда притащили по-магловски, вручную, по поручению Кеттлбёрна, который, ради разнообразия, проводил урок, а не валялся в Мунго с укусами, ранами, переломами...       — В лучшем случае, у вас отнимут «украденную часть древесного дома», — объяснил профессор, выводя класс с просеки на поляну, окружённую дубами вида Quercus Magicus Scotorum. Были у меня смутные подозрения, что он руководствуется не столько учебной программой, сколько личным опытом. — В худшем — лукотрусы попытаются выколоть вам глаза... Что? Да, мисс, я так и сказал, вы не ослышались. Ещё вопросы?       ...ожогами, интоксикацией, ссадинами, гематомами и прочими травмами, которые могут нанести волшебные твари. Особенно если причинять им ответный вред «категори-и-ически запрещено».       — Эй! Ты нарочно, что ли?! — Бруствер, стоявшая впереди, внезапно отшатнулась. Едва не отдавила мне ногу и вынудила свернуть мысленное перечисление причин, почему две трети школьников, посещающих УзМС, чёрта с два вспомнят, как профессор Кеттлбёрн выглядит. Прежде, чем уступить мне место в очереди, Бруствер шумно выдохнула и, косясь на рукав своей мантии, сквозь зубы возмутилась:       — Ну и мерзость... Тебя зачем здесь поставили? Накладывать. Так поаккуратней, блин, будь! Оторвавшись от разглядывания содержимого вёдер, я сделал шаг вперёд, поспешно вытянул жестяную миску, больше похожую на кастрюлю. И тут же получил от злого, как собака, Фоссета (Гойл исхитрился куда-то слинять)...       Шлёп!       ...разлетающуюся во все стороны порцию мокриц и яиц докси.       — Чего уставился? Тоже не нравится, как я накладываю?!       — Просто удивляюсь, как это ты бицепсы так накачал, что руки из жопы расти стали?       — А? Давай, Снейп, пожалуйся Кеттлбёрну и в следующий раз вместо меня тащи и нюхай эту дрянь грёбанных полмили... Разложить приманку возле стволов и понаблюдать за выползшими из-под корней на запах еды лукотрусами — задание несложное, если конечно, ты не девчонка, как Бруствер. И не брезгливый неженка вроде Фоссета, диалог с которым, к моему сожалению, нельзя было закончить, вытащив волшебную палочку. «Последнее слово» тогда точно осталось бы за мной, а Фоссет в момент обосрался заткнулся бы. Отступив от когтевранца на пару-тройку шагов, я с мрачным видом глянул по сторонам: Булстроуд определённо стоял в очереди перед Бруствер, и вот опять куда-то запропастился! Точно под... — я на миг скосил глаза себе под ноги — под снег провалился! В целом, вокруг царила умеренная суета: разбиваясь на группы по двое или по трое, школьники рассредотачивались по краю дубовой рощи. Возможно, там, среди деревьев, можно было спрятаться не только от чужих глаз, но и от пронизывающего ветра.       — ...добытчики древесины для волшебных палочек часто прибегают в хитростям и ловушкам, но... — различил я в тоскливом посвисте голос прошедшего мимо Кеттлбёрна. Не сомневаюсь, что его взяла в оборот та любознательная до всякого рода увечий когтевранка. А я всё думал... Если информация о старшекурснике с думосбором нужна мне, должен ли я сейчас сам подойти к Булстроуду? Прикусил щёку. Дело было не только в плаще, заляпанном по милости придурка Фоссета, и не в миске в руках вместо волшебной палочки... Застыв с грязной лопаткой в руке, Фоссет глаз не сводил со Стивенсон, щурился и наверняка пытался угадать: снимет она десяток баллов за склизкое пятно на своей зимней мантии или постесняется?       ...Точно не в миске — вернулся я к своим мыслям — у Булстроуда у самого такая же, не менее дурацкая и вонючая. Просто подтверждения, что тот разговор между ним и Яксли удачно закончился, я так и не получил, сколько бы не всматривался издали ему в лицо... Шея, конечно, нахер сломалась бы у него — повернуть голову и кивнуть! Мозги бы вспотели догадаться хотя бы посмотреть на меня! И ведь, мать вашу, не я же... он сам.       ...Правда, и доказательств сокрушительного провала — следов брошенного в рожу «Фурункулюс!», например — я тоже не заметил. Нихера не видел, а впрочем... Что с того — подай даже Булстроуд мне какой-нибудь знак? Так сразу я и успокоился бы? Держи карман шире. Нерешительно топчась на месте, я ничего не мог поделать с тем, как себя чувствовал, а чувствовал я себя странно. Будто в реалистичном (но неправдоподобном) сне. Или как если бы всё было розыгрышем.       ...Ругань у длинного факультетского стола, вылитый мне на мантию кубок холодного сока и Мальсибер, словно долбаный рыжий Моисей — Красное море, развёдший нас с Яксли в разные стороны... От воспоминаний я поморщился и убрал с перил стиснутый кулак. Даже если Булстроуд ждёт объяснений, нет, по-моему, никакой необходимости пересказывать ему, что вчера случилось! Смысла не имеет. Тем более, не хотел я ничего ему объяснять. Да... Зато не знаю, как удержался, чтобы не передразнить его вопрос (или, надо думать, просто непроизвольное восклицание) «настолько с ней не в ладах?». И не добавить со всем возможным сарказмом:       «Понимаю твоё удивление, Эдвин, ведь мы с Яксли всегда были друзья — не разлей вода!»       — Может и соврать, — задумчиво протянул Марк, не подозревая, что озвучивает мои недавние раздражённые размышления. Я скрипнул зубами, быстро взглянул на него — нет на лице никакой ухмылки... хотя это говорит только о том, что Эйвери неплохо владеет собой — вдруг замер. Неловкость и насторожённость по поводу Эйвери не исчезла, конечно, но отошла на второй план. Зато мысль, пришедшая на ум... Что, если вовсе не выспрашивать Яксли, а самому выудить всё нужное из её головы? Легилименцией. Не похоже, что под ведьмовской шляпой эта противная безмозглая девчонка скрывает способность к мощному окклюментному щиту.       ...на первый взгляд показалась крайне удачной. Даже соблазнительной. Дрожь нетерпения — по спине. Чего ещё думать! Разумеется, Яксли потом разорётся, нажалуется на меня Мальсиберу, Слизнорту, да даже и директору или... или что? Заставить её молчать? А лучше — нахер стереть память, ведь я уже это делал. Напряжённая тишина прервалась — тяжело ударил колокол. Марк охнул почти беззвучно, затем что-то пробормотал, мазнул по мне глазами, и, развернувшись, поспешил на лестницу — порыв воздуха от его вздувшейся мантии всколыхнул край моей. Меня же самого словно пригвоздило к полу летящим с высоты мерным гулом. Хотя может это вовсе не от ударов колокола? А от неотвязного ощущения, что я «Адским Пламенем собрался разжигать камин»? Мне дела больше не было до однокурсников. Задумавшись о чарах забвения, я неизбежно припомнил и то, как вчера, в библиотеке, удивлялся равнодушному лицу мелкого пуффендуйца. Почему я вообще ждал, что пиздюк с леденцом испугается меня? Вопрос без ответа. На поверку же, он спокойно толкался рядом с тем, кто затащил его в туалет и оставил там до появления профессоров. В своих чарах я не сомневался, и если бы решил заколдовать мальчишку снова... Если б я только достал волшебную палочку — он ни за что бы не догадался дать от меня дёру. Хотя именно так ему и следовало бы поступить. Под ногой Эйвери, стремительно шедшего впереди, или Булстроуда, следовавшего за ним, пронзительно скрипнула ступенька — я поджал губы, но головы не повернул. Рассуждая трезво, то, что я собираюсь сделать — это как можно скорее вляпаться в ещё одну авантюру. Конечно, если, отлегилиментив Яксли, я доберусь до думосбора, освежу в памяти день, когда Блэка забрали из школы, и выясню наверняка...Тогда всё будет не напрасно. Угроза наказания на удивление мало меня волновала.       — ...вообще-то да, я мог бы... И тем более плевал я на ментальное здоровье белобрысой суки (в чём, в свою очередь, ни капли удивительного не было)!       «...потому что никто... ни одна нормальная чистокровная волшебница с таким, как ты...» Полностью уверен в своём решении я, разумеется, ещё не был. Мысленно прикидывал риски, и поэтому не сразу заметил, что Булстроуд задержался на одной из ступеней. Также не уловил момент, когда он повернулся ко мне, произнося в то же время...       — ...мог бы с ней поговорить... — странно кашлянув, завершил он, когда звон колокола окончательно затух, — ...об этом. С Грэйс.       — Что? Я моргнул и резко запрокинул голову, чтобы посмотреть на него. Впрочем, моё лицо в этот момент оставалось довольно-таки спокойным — я убеждён в этом — но вовсе не из-за того, что так хорошо управлял им, просто я... не понял. Подумал, что ослышался. Или что эхо исказило сказанные Булстроудом слова. Кто на моём месте безоговорочно поверил бы своим ушам? Между тем Булстроуд опёрся локтем о перила и беззаботным тоном пояснил:       — Ну, мне будет несложно спросить её о том старшекурснике с думосбором, если... — другой рукой он быстро поправил и так идеально повязанный галстук, разгладил белоснежный щёгольский воротник и пожал плечами. — Если ты думаешь, что тебе она ничего не скажет. Глаза соскользнули с белого воротника. Секунду или две я недоумевающе сверлил перила под локтем Булстроуда и — долго, до дурацкого — осознавал, что он мне предлагает. Серьезно? Зачем ему вообще... Нахмурившись, я уже открыл рот, но раньше, чем холодный, угрожающий вопрос — «в чём подвох, Булстроуд? Ты, часом, не спятил?!» — сорвался с языка, догадка, точно молния, вспыхнула в голове. Это... Это случайно не... Пытаясь скрыть волнение, я сделал глубокий вдох, но всё равно кровь предательски бросилась в лицо. Булстроуд взирал на меня с ожиданием в глазах ещё пару секунд, переступил с ноги на ногу и, наконец, поинтересовался немного неестественным голосом:       — Идёт, Снейп? Я потом тебе передам, что она ответит.       ...не благодарность за пододвинутую на уроке Трансфигурации книгу? Осторожно переведя дух, я смерил Булстроуда куда более осмысленным и пристальным взглядом, чем в первый раз. И скривился. Подвох? Очевидно, Булстроуд (из-за взгляда и из-за того, что я так долго молчу, он явно чувствовал себя не в своей тарелке) не захотел оставаться обязанным полукровке. Правда, копни поглубже — найдутся и другие мотивы помочь мне, найдутся обязательно... Захотелось ещё раз до отказа наполнить лёгкие прохладным, успокаивающим воздухом.       ...В любом случае, идея использовать в неприятном разговоре с Яксли посредника многое упрощала. Неплохая идея. Ладно, допустим, до такого я мог бы и сам додуматься, ничего гениального тут нет. А вот предложение Булстроуда стать этим посредником — чёртов снег на голову! Сам предложил...       Согласиться? Отказаться и действовать, как прежде, в одиночку? Наверное, лучше будет, если я откажусь... Не слишком близко, но и не очень далеко от того места, где я нелепо переминался, виднелось высокое тёмное дерево, которое (если приложить некоторую долю фантазии) напоминало вырвавшуюся из-под земли и сугробов многопалую морщинистую руку какой-то гигантской твари. Чтобы приблизиться к этому дереву нужно было спуститься в неглубокий устланный кустарником овраг. И так как пол-урока торчать у вёдер, утрамбовывая ботинками снег — глупее не придумаешь, я покрепче сжал миску с «угощением» и двинулся к оврагу, напоследок бросив на Фоссета мимолетный взгляд, не обещающий ему ничего хорошего в будущем. Однако большой угрюмый разлапистый дуб не мне одному приглянулся: через десять-двенадцать шагов я вновь остановился, ясно разглядев Гойла, при его габаритах, удивительно ловко и аккуратно пробирающегося сквозь засыпанный снегом кустарник. И ещё, за необхватный ствол с узкой косой расщелиной внизу только что кто-то зашёл... Набиваться в компанию — даже и к своим — мне не хотелось. Поэтому, едва подступив к краю оврага, я развернулся и принялся разглядывать деревья вокруг — при всём желании, все их занять было невозможно. Отыскал глазами Эйвери рядом с Бруствер, которая возила концом длинного прутика по снегу, с лёгким омерзением в лице подталкивая к корням дерева разбежавшихся мокриц. Марк какое-то время молча наблюдал за прутиком в руках Бруствер, потом рассеяно потянулся к карману. Один взмах волшебной палочкой — и проблема с мокрицами решена! Но почти сразу опомнился. Следующим, кого я нашёл, почему-то была Стивенсон (кажется, Фоссет всё-таки стушевался перед ней и засунул «акцию вонючей справедливости» себе в задницу) а потом... Без какой-либо определённой мысли, я ещё раз посмотрел на угрюмый дуб и увидел, как Булстроуд медленно выходит с другой стороны ствола, проламывая тонкий наст. Секундой позже он поднял глаза от косой расщелины в стволе дерева, которую разглядывал, и тоже заметил меня. Думаю, что на моём лице крупными буквами был написан вопрос. Один единственный. Булстроуд нахмурился, порывисто поднял руку — догадался, придурок! После открыл рот, собираясь что-то сказать, но вовремя сообразил, что на таком расстоянии и при таком ветре хер бы я что расслышал... Или, может быть, он понял, что Гойл уже в двух шагах? Мгновение Булстроуд смотрел на Гойла, после вернулся глазами ко мне, кивнул и улыбнулся. Снова улыбнулся.       ...пробурчав что-то очень похоже на «идёт, если ты, конечно, сможешь это сделать...», сразу же напрягся — сейчас выдержит паузу, затем ударит ладонью по перилам и расхохочется... Булстроуд улыбнулся мне.       — Хорошо. В обеденный перерыв расскажу, что узнаю, — отозвался он с воодушевлением, от непривычности и неуместности которого меня едва не перекосило. Булстроуд выдал ещё пару натянутых фраз о том, что Яксли вне всякого сомнения прочтёт ему получасовую лекцию о школьных сенсациях последних пяти лет... и заторопился по лестнице вверх. В тишине от каждого его шага раздавался громкий деревянный скрип. Он... и правда собирается расспросить Яксли для меня? Я глядел Булстроуду в прямую спину, пока он не исчез из поля зрения — глядел и чувствовал невольное облегчение, что оставил при себе некоторые язвительные замечания на его счёт... В этот раз всё прошло как надо, да?       — Не тратьте время попусту, приступайте... — послышался сзади увещевающий голос Кеттлбёрна. Не знаю, ко мне он обращался или к кому-то ещё, кто перепутал занятие и свободную прогулку по Запретному лесу, но после короткого колебания я всё-таки спустился в овраг по отлогому склону. Продрался сквозь кусты и через полминуты оказался возле другого дерева, не такого мощного, большого и ветвистого, как угрюмый дуб — впрочем, от него оно росло всего в ярдах пятнадцати. Докучливый ветер не оставил меня в покое, однако стал тише — уже не грозился отморозить уши и снять с меня скальп. Глубокая миска быстро пустела, приманка для лукотрусов темными пятнами скапливалась на снегу. Где-то на грани сознания мной фиксировался и отвратительный запах яиц докси, и вялое шевеление мокриц в кулаке, но... Пальцы в перчатках покалывало от нетерпения. Раз или два я мельком оглядывался. Всерьёз задумался: вот прямо сейчас пойти попробовать поменяться с Гойлом местами? И наконец, поговорить с Булстроудом с глазу на глаз. Он же, мать его, кивнул — очевидно, что улучил момент и спросил Яксли о думосборе! И ухмыльнулся — скорей всего, она ему что-то рассказала! Хотя в прошлый раз — мелькнула остужающая пыл мысль — я тоже был как на иголках. Едва не вскочил из-за факультетского стола, стоило Булстроуду появиться в дверях Большого зала, тоже нервничал и надеялся... Оставшись на месте, я с силой отшвырнул сдохшую мокрицу в сторону, потому что... потому что мокриц (в отличие от яиц докси) лукотрусы предпочитают употреблять в самом что ни на есть свежем виде.       ...а что вышло в итоге?