В паутине чувств

Август 2022

«я чувствую, как мое сердце говорит: «нет, это больше не то, чего я хочу» ко многим вещам в последнее время»

      Рассвет красиво окрашивает небо в теплые тона, пока волны лениво целуют прибрежную полосу. Ветер играется с моими волосами, с каждой секундой запутывая их ещё больше, и я втягиваю носом соленый воздух.       Я не знаю, сколько времени просидела на пирсе после того, как ушла из дома сегодня ночью. Я так сильно хотела, чтобы ты порадовался за эту пушистую малышку, которую я отбила у стаи бродячих собак, что твоя реакция стала для меня настоящим потрясением. Стоило мне только увидеть твой взгляд, полный безразличия, я поняла, что мне придется бороться за эту собаку. Я была уверена в том, что она понравится тебе, и что ты захочешь оставить её. К моему удивлению, я ошибалась.       Мой телефон звонил всю ночь. С того момента, как я ушла, и не смолкал ещё пару часов. Потом звонки сменились сообщениями, потом — тишина, а потом все началось сначала. Ты звонил мне снова и снова, оставил тонну голосовых сообщений, но я так сильно злилась на тебя, что едва не выбросила мобильник в море.       «Возвращайся домой», — написал мне ты, когда я не ответила ни на один звонок. Я усмехнулась, читая это. А где мой дом? Раньше я бы сказала, что дом там, где ты, но тебя с каждым днём становится все меньше и меньше, и я все чаще ловлю себя на мысли, что не хочу возвращаться в квартиру даже после многочасовых прогулок по городу.       За несколько дней, что я позволила себе расслабиться и не от кого не зависеть, я привыкла к этому чувству свободы. Я просыпаюсь в полдень и ухожу в город, исследуя его улочки до позднего вечера. Общаюсь с людьми на улицах и внутри заведений, много фотографирую, — когда вернусь в Москву обязательно сделаю выставку — смеюсь и танцую под аккомпанемент местных уличных музыкантов. Кажется, я ещё никогда не чувствовала себя настолько свободной. Пару раз я даже позволила себе ответить на флирт симпатичных незнакомцев, но не потому что готова предать тебя, вовсе нет. За моей спиной вдруг выросли огромные крылья свободы, позволяющие мне делать всё, о чем я так долго мечтала, но что никогда не позволяла себе осуществить.       Весь день я кидала удивлённые взгляды на телефон — ты хотя и не звонил, заваливал меня сообщениями. В данной ситуации это достойно уважения — последнюю неделю мне казалось, что единственное, что тебя волнует — это музыка и желание понравится преподавателю.       Первое время с ты диким энтузиазмом рассказывал мне про своего не то итальянского, не то турецкого преподавателя музыки, который так сильно запал в твою душу. Я слушала внимательно, не перебивая, и иногда моё воображение рисовало образы этого мужчины в галстуке и костюме-тройке. Я практически могла слышать его строгий хриплый голос и стук трости о деревянный пол.       Потом ты стал задерживаться на учебе допоздна, посещая ещё и дополнительные занятия, а у меня совсем не оставалось сил ждать, поэтому я засыпала раньше, чем вы с братом возвращались домой.       Единственное, что было в нашем распоряжении — это воскресенье, единственный твой выходной, поскольку суббота тоже была учебной. Мне нравилось весь день валяться с тобой в кровати — сил ни на что другое у тебя не было, но мне было достаточно и этого. Всю неделю я так сильно скучала по тебе, что хваталась за эту возможность как за последнюю соломинку в ураган. За последние две недели мы провели вместе так мало времени, что мне иногда кажется, будто не проводили его совсем.       Задумавшись, я вздрагиваю, когда мокрый нос тыкается в мою руку. Любимица смотрит на меня преданными глазами-пуговицами, слегка склонив голову. Мы прячемся в тени домов от палящего солнца, сидя на лавочке около одного из домов. Я изучаю местных жителей, снующих туда-сюда вдоль улице, общаясь друг с другом прямо через окна и балконы вторых этажей.       Этот квартал я нашла случайно пару дней назад, и была очень удивлена, узнав, что все люди здесь разговаривают на английском. Так называемый «английский квартал» в прошлом был местом притяжения англичан, французов и итальянцев, а сейчас притягивает в основном туристов, поэтому местным жителям пришлось выучить английский. Исторические здания и узкие улочки соседствуют с многочисленными кафе, ресторанами, магазинами и галереями. Здесь можно найти разнообразные архитектурные стили, от старинных османских построек до современных зданий. Именно здесь прошлым вечером я спасла эту пушистую непоседу, отчаянно требующую моего внимания, от стаи бродячих собак.       — Мы до сих пор не придумали тебе имя, — говорю я ей, поглаживая по ушам.       Я думала, что имя для собаки мы придумаем вместе. Мы думали о том, что заведем собаку, когда поженимся. Сейчас же свадьба кажется мне такой далекой и неосуществимой мечтой, что моё настроение слегка портится.       Сердце предательски воет в груди, мечтая то ли о нашем воссоединении, то ли об уже привычном чувстве свободы. Пальцы левой руки самостоятельно находят помолвочное кольцо на моем пальце, и я опускаю на него взгляд. Я так сильно переживала, когда потеряла его — тогда мне казалось, что жизнь закончилась. Бесконечные приметы из интернета пугали скорым расставанием и разрывом помолвки, а я отгородила себя от них, запрещая себе думать о расставании. Мне было слишком хорошо с тобой. Какая все-таки разница между тем, что было тогда, и тем, что есть сейчас. Колоссальная.       — Люси! — Я поднимаю голову, услышав пронзительный детский крик, и вижу девочку лет восьми, бегущую к нам со всех ног.       Она практически падает на колени рядом с собакой, заключая её в крепкие объятия.       — Люси, ты жива! — Девочка почти плачет, запустив пальцы в длинную шерсть, а я только сейчас понимаю, что это ведь и правда могла быть чья-то собака.       Отстранившись, девочка поднимается на ноги и устремляет на меня внимательный взгляд огромных зеленых глаз, обрамленных пушистыми ресницами. Две толстые косы опускаются почти до талии, а белый выглаженный сарафан явно не предназначался для объятий с собакой на земле. Она внимательно изучает меня, не говоря ни слова, и мне даже становится немного не по себе.       — Это твоя собака? — Интересуюсь я, смотря на девочку.       Её английский хорош, хотя и звучит с ярко-выраженным акцентом.       — Мама не разрешает мне забрать её домой, — вздыхает девочка, опустив голову и принимаясь трепать собаку по макушке, — но я каждый день играю с ней и кормлю её. Но, думаю, ей все равно плохо на улице.       — Ты зовешь её Люси?       — Здесь все так её зовут, — девочка пожимает плечами, — она очень хорошая.       Она присаживается на корточки, снова принимаясь обнимать Люси, и моё сердце тает от такой безусловной детской любви.       — Как думаешь, Люси захотела бы, чтобы я забрала её домой?       Я ожидаю увидеть в глазах девочки отрицание и презрение, но она лишь улыбается мне, смотря снизу вверх.       — Ей очень понравится у тебя дома.       Я вскидываю брови, когда новая знакомая поднимается на ноги и делает от Люси шаг назад.       — Она очень любит играть с палочками.       Я улыбаюсь, поднимаясь на ноги. Делаю пару шагов спиной, наблюдая за реакцией собаки, крутящей головой в разные стороны. Разворачиваюсь, уходя, и решаю, что не буду расстраиваться, если Люси решит остаться в родном районе. И всё же довольно улыбаюсь, когда сначала слышу радостный лай за спиной, а потом чувствую мягкую шерсть, касающуюся моей ноги. Люси выбрала меня, и я не имею права подвести её.       Мы вдвоем бродим по улочкам города целый день, а под вечер на набережной натыкаемся на пункт проката спортивного снаряжения. Я с замираем сердца надеваю на ноги ролики — я слишком давно не каталась. Люси со счастливым лаем бежит следом за мной, пока я, с каждой секундой разгоняясь все больше и больше, лавирую между прогуливающимися вдоль моря людьми.       Чувство свободы в очередной раз окрыляет меня, и все дурные мысли пропадают из головы. Я кружусь на роликах, делаю пируэты и несложные элементы, впервые за долгое время чувствуя себя на своем месте. Я восхищенно смеюсь, когда Люси начинает делать змейку, проходя между моими ногами, пока я медленно еду по набережной.       Я присаживаюсь, улыбаясь, треплю собаку за шею, обнимаю и целую в нос. Она радостно тявкает, и принимается облизывать моё лицо, заставляя меня смеяться и уворачиваться. За этим занятием нас застаете вы с братом, неожиданно выросшие за спиной Люси. Улыбка спадает с моего лица, и я поднимаюсь на ноги, смотря на наручные часы.       — Вас выгнали с учебы? — Интересуюсь я, намекая на то, что семь часов вечера — слишком рано для окончания ваших занятий.       — Отпустили, — Саня смотрит на меня, а потом оповещает нас о том, что уходит за кофе и в мгновение ока исчезает из виду.       Люси требует моего внимания, поднимаясь на задние лапы, поставив передние на моё бедро сбоку. Я улыбаюсь ей, трепля за ухо, а потом отвлекаюсь на твой голос.       — Где ты была?       Ты хмуришься и выглядишь недовольным. Пожалуй, я могу понять тебя — я бы тоже переживала. Впрочем, сегодня утром я была так зла, что мне было абсолютно все равно на твои чувства.       — Гуляла, — мой ответ тебе явно не нравится, потому что ты закатываешь глаза и скрещиваешь руки на груди.       — Я полночи искал тебя, — говоришь обиженно, будто я с самого начала должна была оценить этот твой подвиг, — ты могла бы ответить хотя бы на один из моих звонков.       — Я не хотела с тобой разговаривать, — недовольно отзываюсь я, — ты очень обидел меня вчера.       Ты закатываешь глаза, скрещивая руки на груди. Такое чувство, будто единственное, чего я хочу сейчас — укатить дальше по набережной под счастливый лай моей собаки. Мне кажется это неправильным, — я заставила тебя поволноваться, но совершенно не испытываю мук совести по этому поводу — но я ничего не могу с собой поделать. Я не могу описать это ощущение, когда ты вольна делать всё, на что хватит фантазии, не спрашивая разрешения и не ожидая одобрение. Ты просто берёшь и делаешь. Просто потому что можешь.       — Пошли домой, — ты вздыхаешь, поправляя лямку от чехла с гитарой на спине, а потом кидаешь взгляд на Люси, — все вместе, конечно.       Люси смотрит недоверчиво и жмется ближе к моей ноге. Я медленно качусь рядом с тобой, пока мы направляемся к пункту проката спортивного инвентаря, чтобы сдать ролики. Ты рассказываешь мне очередную историю с учебы, но я оказываюсь слишком погружена в свои мысли, чтобы запомнить хотя бы что-нибудь.       Настроение вдруг начинает опускаться, и я ловлю себя на мысли, что совершенно не хочу возвращаться домой.