В паутине чувств

Август 2022

«хватит и одной секунды, чтобы вce разрушить. и порой не хватит целой вечности, чтобы все исправить

поэтому тысячу раз подумайте, прежде чем что-то сказать или что-то сделать»

      Я, завороженно открыв рот, жадно, словно губка, впитываю в себя каждое слово, которое произносит лектор, перемещаясь по аудитории, словно атомы внутри молекулы. В помещении стоит такая тишина, что хриплый тихий голос преподавателя эхом отпрыгивает от стен, забираясь под кожу и вызывая табун мурашек. Муха, до этого кружащая вокруг лампочки под потолком, сейчас притаилась где-то, будто боясь спугнуть эту всепоглощающую атмосферу.       Когда я впервые встретил этого преподавателя музыки, я почувствовал одновременно волнение и восхищение, заставившие моё сердце биться с невероятной скоростью. Он показался мне немного суровым, несмотря на то, что с виду этот пожилой преподаватель музыки — божий одуванчик. Высокий и худощавый мужчина с серебристыми волосами, которые аккуратно уложены и придают его облику благородную изысканность, он никогда не садился за кафедру, предпочитал беседовать с нами стоя, опираясь на изящную трость. Несмотря на то, что его лицо усеяно морщинами, в его глазах светится невероятная живость и мудрость, что отражает его богатый опыт и страсть к музыке.       Каждый день он невольно демонстрирует нам свои традиционные стильные костюмы-тройки темных оттенков, подчеркивающие его приверженность изяществу. На пальце его левой руки ещё в самый первый день я заметил старинное кольцо, сразу завладевшее моим вниманием. Брат предположил, что оно наверняка связано с прошлым и дорого ему как память, и я не мог не согласиться — такое внушительное украшение не могло быть просто побрякушкой.       Тайна раскрылась, когда одна из однокурсниц на ломаном английском — по правде сказать, мы все здесь немного англичане и совсем не турки — поинтересовалась у преподавателя историей этого кольца. История оказалась грустной и поучительной, я её, конечно, не запомнил, но стоило мне узнать о том, что на кольце изображен скрипичный ключ, — как символ любви к музыке — фраза о том, что украшение стало талисманом преподавателя и напоминанием о его любви к искусству прочно засело у меня в голове.       Слегка неуверенная медленная походка преподавателя, использующего трость в передвижении, и яркая добрая улыбка запомнились мне в тот самый первый миг, когда я, с предвкушением ожидающий начала первой лекции, повернул голову и увидел его в дверях аудитории. Его тихий голос тогда эхом пронесся по затихшему помещению, и я вдруг осознал, как невероятно мне повезло учиться у этого гения.       По правде сказать, до недавнего времени я не интересовался зарубежными музыкантами и композиторами, но, несмотря на это, приглашение брата поехать учиться вместе с ним воспринял с большой охотой. Это желание увеличилось в разы, когда я, воспользовавшись помощью интернета, изучил биографию человека, готового поделиться своими знаниями. Не вдаваясь в подробности, скажу, что этот человек объездил практически всю Планету, заглядывая в самые удаленные уголки Земного Шара, обучаясь у музыкантов из разных стран, впитывая их опыт, чтобы потом на протяжении нескольких месяцев передавать накопленные знания людям, желающим подтянуть свои навыки.       — Вы должны понять, — говорил он хрипло, даже не пытаясь завладеть вниманием студентов — они и так смотрели на него, раскрыв рты, — что самое главное в музыке — это эмоции. Вы должны проживать каждую ноту, каждую буковку, каждое слово. Иначе ничего не получится.       Его страсть к музыке — заразительна, и его талант был очевиден с первых минут нашего общения. Мне хотелось немедленно убедиться в правдивости каждого его слова на практике, и я едва мог досидеть до конца занятия и сдержать себя от того, чтобы схватиться за гитару. Кстати говоря, его мастерство игры на гитаре и глубокие знания музыкальной теории поразили меня настолько, что я не мог отвести взгляда от его рук, покрытых пигментными пятнами и мелкими шрамами. Все еще искусны и точны, его пальцы деловито перебирали струны, пока он рассказывал о неизвестных мне до этого тонкостях игры на инструменте.       Его взгляд всегда наполнен состраданием и пониманием, желанием помочь студентам разобраться в чём-то, чего они ещё не понимают, но так сильно хотят понять. Его опыт и мудрость прошедших лет отражаются в каждом его движении, каждой фразе, которую он произносит. За несколько дней он стал для каждого из нас не просто учителем, а наставником, старшим другом, человеком, учиться у которого хочется снова и снова.       — Вы должны запомнить, что музыка лечит, — он говорил какие-то абсолютно очевидные вещи, но из его уст они звучали иначе, как что-то, до этого момента не открытое и неизведанное. — Эмоции, которые вы вложите в музыку, могут вылечить кого-то. А могут и погубить. Но люди будут понимать, что они не одни, что эти эмоции не чужды и другим людям, понимаете?       Каждый урок с этим преподавателем был для меня источником вдохновения и мотивации. Его способность передавать свою страсть к музыке и делиться своими знаниями была поразительной. Я чувствовал, что он не просто преподает музыку, он делает это с любовью и преданностью к искусству.       Его терпение и тщательность восхищали. Он без труда находил индивидуальный подход к каждому студенту, помогал раскрыть в себе то, о чем никто из нас раньше и не думал. Под его руководством Саня вдруг запел. Мой брат, всегда увлекающийся музыкой, но остающийся лишь по ту сторону звукозаписывающей кабинки, вдруг запел. Криво и косо, но зато с душой и желанием развиваться.       — Вам нужна оригинальность, понимаете? — Эта мысль, так давно крутившаяся в моей голове, вдруг оказалась озвучена преподавателем на одном из занятий. — Для того, чтобы проявить себя, вам нужно быть оригинальными, у вас может быть отличный голос и интересный тембр, но это не поможет, если вы будете таким же, как и все. Просто одним из толпы.       Каждая мелодия, которую я играл под его руководством, становилась для меня настоящим творческим процессом. Я чувствовал, что музыка лечит меня, исцеляет раз за разом, когда я касаюсь струн. Похвала от преподавателя была лучшей наградой.       — Не нужно копировать самого себя, — сказал мне учитель, когда я показал ему тексты своих песен, так нравившиеся поклонникам, — тебе нужна новая идея, новая история, то, чего не было раньше, понимаешь?       Я не понимал его, поэтому домашнее задание, на выполнение которого оказалась выделена целая неделя, показалось мне чем-то невыполнимым.       — Музыканты тратят месяцы и годы на то, чтобы написать композицию, я хочу, чтобы вы сделали это к следующей пятнице, — по помещению прокатился встревоженный шепоток, — для большинства из нас это задание кажется невыполнимым — заставивший старика тихо усмехнуться в усы. — Творчество всегда помогает найти коннект с самим собой, помогает облегчить душу. Напишите о том, что у вас на душе.       Мои первые наброски преподавателю не понравились, и хотя он сказал мне об этом в своей мягкой учтивой манере, моё настроение вдруг резко испортилось.       — Приятель, это всего лишь первые наброски, — говорит мне брат, когда мы выходим из здания местного университета, где проходят занятия, и направляемся в сторону дома. — Ты же и сам знаешь, как сильно они в итоге отличаются от конечного результата.       Я чувствую, как беспричинная злость начинает медленно заполнять все моё нутро. Мое стремление быть лучшим разбилось о суровую реальность, когда меня опустили на землю твердой рукой профессионала. Критика внезапно вызвала во мне чувство непонимания и обиды. Я так сильно старался понравиться преподавателю, что совершенно не предусмотрел того факта, что могу не впечатлить его.       В окнах нашей квартиры на втором этаже горит свет, а балконная дверь распахнута, позволяя теплому ветру играть с белыми занавесками. Я помню, как изменилась моя жизнь, когда ты наконец приехала сюда. Конечно, ничего кардинального не произошло — я по-прежнему с утра до вечера пропадаю на занятиях и увлекаюсь настолько, что совершенно забываю про наличие у меня мобильного телефона, однако тот факт, что, придя вечером, я могу упасть в твои объятия и наслаждаться твоим присутствием рядом, приятно греет мою грудную клетку изнутри.       Дома привычно пахнет выпечкой, цветами и горячим ужином. На часах — почти полночь, и я удивлен тому, что ты до сих пор не спишь. Я все время забываю спросить у тебя, чем ты занимаешься в наше отсутствие. По правде говоря, в отсутствие Лоры, я надеялся, что Алина сможет приехать и составить тебе компанию на первое время, пока ты привыкаешь к новому месту. Мой план пошел ко дну, когда подруга сказала мне, что это я должен помогать тебе освоиться, раз сам предложил тебе приехать. Я решил прикусить язык и не уточнять у подруги, когда мне заниматься этим, учитывая постоянную занятость на учебе. Уверен, она нашла бы для меня пару ласковых словечек.       Ты не выходишь встречать нас в коридор, и я делаю предположение о том, что ты спишь, пока работающий в гостиной телевизор не привлекает моё внимание. Приблизившись, я замираю в недоумении. Ты сидишь на диване, поджав под себя ноги и откинув голову на спинку. В левой руке зажат пульт, а правая гладит по шерсти огромную рыжую пушистую собаку. Её морда устроилась на твоих коленях, а глаза закрыты, так что я могу предположить, что животное крепко спит.       Заметив меня, ты слабо улыбаешься.       — Смотри, кого я спасла сегодня, — ты опускаешь взгляд, смотря на собаку, и твои пальцы перемещаются на её лоб.       В любой другой ситуации я был бы не против оставить это огромное рыжее недоразумение, однако сейчас я должен учитывать тот факт, что мы живем в крохотной съемной квартире, где едва помещаемся втроем, из которой нам придется съехать, когда мы отправимся домой и явно не повезем с собой собаку.       — Я вымыла её и обработала все её раны, — с ноткой гордости произносишь ты, смотря, как я сажусь в кресло напротив. — Она была так рада оказаться дома, что даже не сопротивлялась, когда я засунула её в ванну.       Собака вдруг приоткрывает один глаз и, увидев меня, поднимает морду, внимательно изучая.       — Ты уже нашла ей дом? — Интересуюсь я, а потом ловлю твой искренний удивлённый взгляд. — Ты же не думала, что мы оставим её себе?       Ты все ещё смотришь на меня, хлопая ресницами, и я начинаю раздражаться — злость, которую получасом ранее я умело подавил в себе, вдруг начала вспыхивать новыми красками.       — Саша, ты же взрослая девочка, и понимаешь, что мы не сможем жить с собакой на съемной квартире. К тому же, что мы будем делать с ней, когда поедем домой? Выбросим обратно на улицу?       Ты даже рот от удивления раскрываешь. Собака переводит взгляд с меня на тебя и обратно. Будто понимает что-то.       — Ты шутишь, что ли? Ты сам-то себя слышишь?       Я устало провожу ладонью по лицу и поднимаюсь с кресла, решив направиться на кухню.       — Сегодня может остаться, но завтра её здесь быть не должно. Не хватало ещё, чтобы соседи рассказали про неё хозяину квартиры.       Последнюю фразу я произношу уже из кухни, поэтому оборачиваюсь, услышав, как хлопнула дверь. Судя по звуку, входная.