В паутине чувств

Январь 2022

«Не важно, рядом я или далеко — я всегда принадлежу тебе»

      Новый год мы празднуем с твоей семьей. Ты знакомишь меня со своими друзьями, и мы даже проводим несколько дней в их компании. Ты ни на секунду не оставляешь меня в одиночестве, но все же не уговариваешь, когда на второй из дней я хочу остаться дома.       Причина тому — слишком большое количество внимания от твоего лучшего школьного друга. Я не против комплиментов от посторонних людей, и мне даже нравится их получать, и иногда я заливаюсь краской, но когда их становится слишком много — это начинает напрягать.       Твоя мама — её заинтересовал тот факт, что я отказалась идти с тобой на встречу с друзьями — поспешила меня успокоить — Артём всегда был любителем отвешивать комплименты девушкам, и мне не стоит переживать по этому поводу.       Я удивляюсь тому, что ты совершенно не ревнуешь меня к нему — лишь гордо улыбаешься, услышав очередной комплимент в мой адрес. Я же такой выдержкой похвастаться не могу — тщетно пытаюсь держать себя в руках, наблюдая за тем, как ты разговариваешь с девчонками, являющимися частью вашей тусовки. Ты просишь меня улыбаться хотя бы иногда, иначе все вокруг будут думать, что я вечно недовольна.       Выполнять твою просьбу получается не всегда, однако мое настроение улучшается в те моменты, когда ты ненарочно — или специально — касаешься меня. То положишь руку мне на коленку, пока мы сидим за столом, то переместишь её на мои плечи и притянешь к себе, а то и вовсе заведешь какую-то беседу, шепча мне на ухо.       В Москву я возвращаюсь одна — сессия у тебя начнётся только в феврале, так что ты решил провести какое-то время дома. Артем буквально умоляет меня позволить ему отвезти меня — ну и тебя, как провожающего — в аэропорт, и ты соглашаешься раньше, чем я успеваю поделиться с тобой своими подозрениями.       — Ты шикарно выглядишь, — говорит мне парень, ловя мой взгляд в зеркале заднего вида.       Я смущенно улыбаюсь, опуская глаза в телефон. Слышу твой голос с переднего сидения, где ты в шутку просишь его «отвалить от чужой девушки», а он — я так и не поняла, в шутку или нет — говорит, что «такой красотой надо делиться».       В аэропорту он целует тыльную сторону моей ладони, заставляя тебя забавляться, меня же обдает холодным потом, и я спешу аккуратно вырвать руку.       Три дня спустя Артем оказывается в Москве, о чем не забывает упомянуть в очередном своем сообщении, которых за время моего отъезда накидал в общей сложности уже больше сотни.       — Ты должна рассказать Святу, — говорит мне Алина, когда мы пьем чай у меня на кухне.       Я мотаю головой.       — Зачем? Чтобы он поссорился со своим лучшим другом?       Сестра хмурится.       — Его лучший друг подбивает клинья к его девушке!       Я думаю, что это все продлится недолго, поэтому решаю ничего тебе не говорить. Односложно отвечаю на сообщения, не развивая ни один диалог, надеясь, что ему надоест разговаривать самому с собой и он от меня отстанет.       Однако, когда он предлагает мне встретиться, — за спиной у моего парня, между прочим — я не выдерживаю, и аккуратно интересуюсь, как там поживают твои друзья.       Мы разговариваем по видеосвязи, поэтому я вижу каждую твою эмоцию. Грусть проскальзывает на твоем лице, когда ты говоришь мне, что Артем уехал на две недели в Москву, и вы не пересечетесь с ним там — когда ты приедешь, он уже уедет. Лицо приобретает растерянное выражение, когда я говорю тебе, что он предложил встретиться.       — Я не знал, что вы общаетесь, — говоришь ты, нахмурившись.       — Он пишет мне уже неделю, — признаюсь я, — и я не знаю, что мне надо сделать для того, чтобы он отстал.       Ты молчишь несколько секунд, обдумывая ситуацию.       — Может, ты что-то неправильно поняла?       Я хмурюсь, перебирая в голове вариации его предложения.       — Фраза «давай сходим поужинать, если ты свободна» не оставила мне возможности фантазировать.       Ты молчишь, видимо, пытаясь переварить информацию.       — Это так странно.       Пожимаю плечами.       — Нет, Саш, ну не может этого быть, понимаешь? — Ты все ещё пытаешься найти лазейку в этом факте. — Он не стал бы делать что-то подобное за моей спиной.       — Можешь спросить у него сам, — мое настроение моментально портится — меня задевает тот факт, что ты сомневаешься в моих словах.       Разговор сходит на нет, и я отключаюсь первой, чувствуя, что в груди остался горький осадок.       Артем снова пишет мне этим же вечером, как бы невзначай замечая, что пока я в ссоре со своим парнем он может побыть моей жилеткой для слез. Я злюсь и блокирую его, думая о том, что сделать это надо было ещё неделю назад, а потом не могу поверить своим глазам, когда вижу его около подъезда с цветами наперевес.       Алина, с которой мы вместе вышли из дома, замирает рядом со мной, удивлённо хлопая ресницами.       — У меня глюки?       Я лишь мотаю головой и направляюсь к парню, на лице которого расцветает улыбка, когда он видит меня.       — Ты с каждым днём все краше и краше, — привычно отвешивает комплимент и протягивает мне букет.       Мои руки в карманах куртки, и я делаю шаг назад, не собираясь брать цветы. Артем хмурится и спрашивает, почему я бегаю от него.       — Ты что, шутишь что ли? — Я искренне удивляюсь. — Я встречаюсь с твоим другом!       — Вы в ссоре, — напоминает мне он, — к тому же, его здесь нет.       Я оборачиваюсь к сестре, будто спрашивая её, слышит она то же самое или нет. Из-за этого придурка я не разговариваю со своим парнем, а он стоит тут и радуется этому! Я знаю, что ты писал ему, а потом вы созванивались и разговаривали об этой ситуации, — ты написал мне сообщение, на которое я не ответила — но, видимо, никаких плодов это не дало.       Я едва сдерживаюсь, чтобы не набить ему лицо этим самым букетом, благо, Алина спасает ситуацию, послав его куда подальше, и буквально запихивает меня в подъехавшее такси. Он, словно умалишенный, колотит в стекло, и сестра, разозлившись, выходит из машины и все-таки запускает в парня этот букет.       Ты неожиданно приезжаешь следующим утром, и я сразу замечаю, что ты не в духе. Кидаешь на меня хмурый взгляд, и у меня внутри все сжимается. Ты не особо разговорчив — односложно отвечаешь на вопросы, не желая вести беседу, и к вечеру мне это надоедает.       — Говори, — я сажусь за барную стойку, ты остаешься стоять около плиты.       Мы собирались ужинать, и я бы хотела провести остаток вечера за интересной беседой, а не за игрой в молчанку, так что я решила, что нужно обсудить все то, что не дает тебе покоя. Я знаю, о чем пойдёт разговор. И надеюсь, что смогу сдержаться и не высказать все, что я думаю о твоем друге.       Я сижу к тебе спиной, поэтому не могу видеть твоего лица и эмоций, но слышу, как ты кладешь ложку на подставку и, видимо, оборачиваешься.       — Тебе понравилось гулять с Артемом?       Я оборачиваюсь, смотря на тебя широко распахнутыми глазами. Надеюсь, изумление на моем лице видно отчетливо. Ты стоишь, прислонившись копчиком к плите и скрестив руки на груди. Внимательно смотришь на меня, и твои глаза-океаны холодны, как лед.       — Что, прости? — Я надеюсь, что ослышалась.       — Артем сказал мне, — повторяешь ты, явно раздражаясь, — что вы с ним отлично провели время, — смотришь слегка прищурившись, с упреком во взгляде, — что тебе очень понравились цветы, которые он для тебя купил.       Я хмыкаю, сползая с барного стула, обхожу барную стойку и встаю к тебе лицом, облокотившись на неё локтями.       — Надеюсь, он рассказал тебе, как эти цветы прилетели ему в лицо, — ты цокаешь языком, на мгновение отводя взгляд в потолок, а потом снова смотришь на меня.       — Так вы все-таки встречались?       — Он сталкерил меня около подъезда, — пожимаю плечами, и усмехаюсь, начиная закипать, — ты поверил в его вранье, да?       Ты смотришь на меня с ноткой жалости во взгляде, и я понимаю, что ты действительно поверил ему. Поверил, что я и правда могла бегать на свидания с ним за твоей спиной. Моя усмешка похожа на что-то среднее между фырканьем и всхлипом, и я чувствую, как предательский комок слез засел в горле.       — Я, вроде, не давала тебе поводов не доверять мне, — отводишь взгляд и проводишь ладонью по лицу.       Подходишь ко мне, но сохраняешь дистанцию в пару шагов, я выпрямляюсь, смотря на тебя снизу вверх.       — Мне очень жаль, что я подорвала твое доверие ко мне, — слезы слышны в голосе, и я ухожу в спальню, желая остаться в одиночестве.       Перед глазами стоит твое провинившееся лицо, и обида на тебя не дает мне здраво оценить ситуацию. Я знаю, что очень больно понимать, что лучший друг обманывает тебя, пытаясь навредить, но не менее больно — вдруг узнать, что любимый человек не доверяет тебе.       Я тихо плачу, лежа на кровати в полной темноте. Когда слез уже не остается, я слышу, как дверь в комнату тихо открывается, и ты проскальзываешь внутрь. Я притворяюсь, что сплю, но чувствую, как ты залезаешь под одеяло и подвигаешься ближе, целуя меня в плечо. Я всхлипываю, выдавая себя с потрохами, но не поворачиваюсь к тебе, когда ты зовешь меня по имени.       — Саш, — водишь пальцем по моему плечу, и мурашки разбегаются по телу, — я виноват. Я не знаю, почему так отреагировал. Я и подумать не мог, что он выдумает такое. Я должен был прислушаться к тебе.       — Ты должен был доверять мне, — буркаю я, садясь на кровати. — У тебя и мысли не должно было возникнуть, что я могу обмануть тебя, понимаешь?       Берёшь меня за руку, проводя пальцами по тыльной стороне ладони.       — Я не знаю, почему так получилось, — говоришь, не поднимая взгляда, — не знаю, почему поверил ему и даже не выслушал тебя. Прости.       Я лишь вздыхаю и киваю. Что-то мне подсказывает, что это только вершина айсберга. И самое интересное ещё впереди.