В паутине чувств

Июнь 2021

«я не знал, что без нее будет так пусто»

      — И почему ты позволил этому случиться? — Донимала меня Алина на следующий день после того, как я позволил Вике поссорить нас.       Они с Никитой приехали ко мне домой рано утром, буквально вытащив меня из кровати, и подруга, опасаясь, что моя девушка ворвется к нам и помешает разговору, закрыла дверь на замок изнутри.       Она поставила перед нами с другом по кружке с кофе, а потом уселась во главе стола, положив на него телефон, который каждые две секунды загорался от пришедших на него сообщений.       — Ты сломал её, — подруга подняла телефон на уровень глаз, повернув ко мне экраном, но я смог прочитать лишь твое имя на всех входящих уведомлениях, — снова.       Никита молчал, гипнотизируя взглядом содержимое своей кружки. Я не думал, что смогу объяснить друзьям причину своего поступка. Не думал, что они поймут меня.       — Вика переживала, что Саша навредит нашим отношениям, — пытался объяснить я, заранее понимая, что идея провальная, — и она смогла убедить меня в этом.       Алина взорвалась, словно петарда. Сначала нахмурилась, сведя брови к переносице, потом так сильно сжала пальцами кружку, что они побелели, а потом кричала на меня так, что сорвала голос.       — Ты пока этого не понял, — произнесла она, поднимаясь из-за стола, — но когда она уйдёт, окончательно уйдёт, она заберет с собой всё. Все цвета, которые тебя окружают, все эмоции, которые дарила тебе, все хорошие воспоминания. Она заберёт даже воздух, которым ты дышишь. Когда ты осознаешь это — будет уже слишком поздно.       Я смотрел вслед удаляющейся подруге и не хотел верить в правдивость её слов. Я знал, что Вика дорога мне. Я знал, что счастлив с ней, что она дарит мне положительные эмоции, знал, что в данный момент мой воздух — это она.       Прошла пара недель, прежде чем я стал задумываться о том, что ты действительно много значила для меня. Сначала меня немного мучала совесть — благодаря тонким стенам я слышал, как ты плачешь в ванной. Я заставлял себя верить, что все сделал правильно, и все же каждую ночь с глухо бьющимся сердцем перечитывал сообщения, которые ты отправляла мне поздней ночью и удаляла с утра.       Вика была рядом со мной, она не давала мне вспоминать про тебя, занимала все мое свободное время, и я даже сам не заметил, как это начало раздражать меня. Сначала начало появляться ненавязчивое чувство усталости, едва мы встречались, и стены родной квартиры вдруг становились невероятно привлекательными. Потом я стал отмечать, как режет слух речь девушки, переполненная своеобразной интонацией и словами-паразитами. Следом каждое Викино действие начало восприниматься мною в штыки.       И я вдруг заново прожил тот злосчастный день, когда наша выстраданная дружба развалилась в пух и прах. Я вдруг понял, как сильно мне не хватает тебя, я будто посмотрел на себя со стороны, и мне захотелось разукрасить собственное лицо.       Мне не хватило духу схватить тебя за руку, когда ты уходила. Я, будто парализованный, наблюдал за тем, как ты выходишь на улицу, растворяясь в толпе, и был не в силах совладать с собой и остановить тебя.       Я даже не особо помню, что происходило потом. Знаю, что Алина с Викой долго ругались до того момента, пока администратор зала совсем не деликатно не пригрозил им тем, что выставит на улицу.       Подруга моих действий не поняла. Осуждающе смотрела на меня, не глядя засовывая телефон в сумочку, а потом кидая что-то вроде «ты пожалеешь об этом» и тоже исчезая в дверях. В голове вдруг образовалась плотная пелена тумана, не позволяя мне здраво мыслить, поэтому я даже не осознал того, что натворил.       Я осознал это на следующий день. Когда услышал, как ты бьешься в истерике в ванной, плача и крича. Мое сердце перестало биться на мгновение, и в тот момент я осознал, что снова предал тебя, хотя обещал не делать этого.       «Я ненавижу тебя Степанов», — написала мне ты поздней ночью, совершенно позабыв про пунктуацию и знаки препинания.       Закидала тонной совершенно не связанных между собой предложений, в которых говорила, как сильно ненавидишь и меня, и Вику, и, почему-то, себя, а потом переключилась на голосовые сообщения.       — Я такая наивная, — ты пьяно усмехалась, записывая мне голосовое сообщение, — снова поверила тебе и снова обожглась, — я слышал, как звякала бутылка, опустившись на плиточный пол, — никогда больше не поверю тебе, можешь даже не пытаться извиняться, — ты снова усмехалась, — я больше не принимаю извинений, раз ты облажался — ты облажался.       Дальше послышалось копошение и стук в дверь. Ты ругалась на нарушителя спокойствия, забыв выключить запись и не желая открывать дверь, похоже, в ванную.       — Не хочу я разговаривать! — Я практически мог представить тебя, сидящую на полу в ванной комнате, прислонившись спиной к тумбочке.       Дверь ты все-таки открыла. Я услышал, как Алина мягко просила тебя выйти в комнату и лечь спать, на что ты лишь отмахивалась, вдруг начав плакать.       — Отпусти его, пожалуйста, — просила тебя Алина, видимо, садясь рядом — я слышал шуршание носков по плитке, — оставь его, как он оставил тебя. Перестань мучаться.       Ты зашлась в рыданиях, а длительность голосового сообщения уже перевалила за пять минут. Я, словно мазохист, продолжал слушать, закрыв глаза и практически видя эту ситуацию в своем воображении.       — Как можно отпустить человека, который для тебя чуть ли не целая жизнь? — Ты задыхалась в слезах, делая паузу после каждого слова, чтобы глотнуть воздуха. — Как можно желать ему счастья с кем-то другим? Как? Он — мой лучший друг, я так люблю его, и он прекрасно знает об этом! Он знает, как дорог мне, знает и пользуется этим! Я ненавижу его! Ненавижу! Ненавижу!       На этом запись оборвалась. Я вдруг заметил, что практически перестал дышать, слушая это всё. Выпал из реальности на десять тяжелых минут, прожил эти эмоции вместе с тобой и вдруг понял, какую ошибку совершил.       Почему я выбрал Вику? Почему позволил ей манипулировать собой? Почему не заступился за тебя? Почему позволил ей разрушить нашу дружбу?       Я смотрел, как моя девушка потихоньку перетаскивает свои вещи в мою квартиру. Смотрел, как она ссорится с моим братом, в конце концов вынуждая его съехать к своей подружке. Слышал, как отвратительно она отзывается о моих друзьях, как резко затыкает меня, когда я начинаю защищать их в её глазах.       — Думаю, тебе их компания лишь во вред, — говорит мне Вика, потягивая вино из бокала и наблюдая за тем, как я готовлю ужин.       Я оборачиваюсь, удивлённо смотря на неё.       — Правда что ли?       Она кивает, даже не заметив нотки сарказма в моем голосе.       — Ты слишком отвлекаешься от нас и наших отношений, и мне совсем это не нравится, — она откидывает назад свои белоснежные волосы и складывает пальцы в замок на столешнице, ожидая моей реакции на свои слова.       Я лишь усмехаюсь.       — Я могу тебе лишь посочувствовать, — такого ответа от меня она явно не ожидала, потому что её глаза вдруг расширяются от удивления. — Я не намерен менять круг своего общения. Я и так уже потерял Сашу.       Блондинка лишь закатывает глаза, откинувшись на спинку стула.       — Сдалась тебе эта Саша, — я знаю, что её слова мне не понравятся, и готов броситься на твою защиту.       Дурак, надо было защищать тебя недели назад, когда ты и правда нуждалась в моей помощи, а не сейчас, когда от нашей дружбы остались лишь воспоминания.       — Размазня да и только, — тем временем заканчивает свою мысль Вика, закинув ногу на ногу, — за себя постоять и то не смогла. Все надеялась, что ты её спасешь.       Я лишь усмехаюсь, а потом подхожу к ней и наклоняюсь ближе, чтобы мой шепот пробрал её до костей.       — Ты даже не представляешь себе, на что она способна.       Мои теплые чувства к этой девушке пропали сами собой, и теперь мне оставалось только окончательно разорвать с ней все отношения, а потом бросить все свои силы на то, чтобы попытаться вернуть твое расположение. Но вместо этого я раз за разом избегал Викиного внимания, нарочно загружая себя работой и тщательно оберегая свою квартиру от её спонтанного переезда.       Она вскакивает со стула, принимаясь голосить, словно умалишенная. Я злюсь, тоже повышая голос, чувствуя, что не могу сдержать эмоций. Вика обзывается, кричит, размахивает руками, и я знаю, что в этом состоянии она застряла надолго.       Именно поэтому я пулей вылетаю из квартиры, не желая её слушать. Лучше поберегу свои нервные клетки. Даже если ради этого мне придется прогуляться под проливным дождем.