Midday vēzos [полуденное солнце]

      Висенья не могла вспомнить, о чем именно они говорили с матушкой в пустом тронном зале. Лишь отголоски искренней поддержки остались в голове. Больше не было ни боли, ни разочарования, только пустота и осознание, что предыдущей книжной жизни конец. Эймонд не благородный принц, о котором она всегда мечтала, а она, в свою очередь, всегда старалась подражать умным и воспитанным принцессам из сказок. И у неё получилось: Висенья, как подобает каждой принцессе, молча выслушала приказ королевы и готова его исполнить.       И именно это пугало Рейниру.       Её дочь без каких-либо эмоций соглашалась со всем, когда она, стоя на коленях, говорила, что все совсем не так мрачно, как кажется. Что Эймонд обязательно будет ей хорошим мужем, и он никогда не даст её в обиду. Интересно, Рейнира сама в это верит? Висенья, смотря на свои ладошки в руках матери, искренне желала, чтобы так и было. Чтобы Эймонд в один момент резко поменялся и стал самым нежным и романтичным человеком в мире. Чтобы был готов пойти на любые подвиги ради своей принцессы. Но восстание мертвецов произойдёт быстрее, чем это. Бедная девочка не понимала, как ей сейчас наслаждаться праздником, когда с самого первого дня её так резко осадили. И оставалось только притворяться весёлой и довольной, как все.       Весь оставшийся день Висенья провела в покоях Хелейны. Именно сейчас она захотела поддержки своей любимой тёти, поскольку понять чувства юной леди могла только она.       — Дорогая, как ты себя чувствуешь? На тебе лица нет. — Хелейна отложила свою вышивку и подошла к сидящей в кресле Висенье.       — Я в порядке, тётушка. — Девочка даже голову поднять не могла, о каком вообще порядке может идти речь?       — Дракон останется драконом даже в неволе, — Хелейна медленными шагами зашла за спинку кресла и принялась расплетать причёску племянницы. — Эймонд не настолько ужасен, как всем кажется. К каждому дракону необходим свой подход.       — Я не думаю, что за всю свою жизнь смогу найти к нему подход. Он не любит мою матушку, не любит Деймона, а меня и подавно терпеть не может, — Висенья впервые за весь день сказала что-то, что касается её новой жизни. Она и сама этого не заметила, ведь рядом с Хелейной так спокойно. — У меня даже дракона нет, а Эймонд намного сложнее и опаснее. — Хелейна тихо посмеялась, и грустная улыбка появилась на лице юной принцессы.       — Тогда попробуй пообщаться с драконом. И после этого характер Эймонда не будет большой проблемой. — Слова тёти не внушали страх, а успокаивали. Возможно, это действительно хорошая идея, ведь быть сожженной драконом намного лучше, чем на всю жизнь остаться женой холодного и злого дяди.       — А какого дракона мне выбрать? — наконец, огонёк начал зажигаться в глазах Висеньи. Тётя полностью понимает чувства девочки.       — Вхагар, разумеется. Ее всадницей была твоя тезка когда-то, — Хелейна нежно провела по щеке племянницы и смотрела точно в глаза, — тебя там ждут.       — Спасибо, тётя. — Висенья, словно котенок, прислонилась к мягкой ладошке и закрыла глаза. Девочка не знала, стоит ли ей действительно так своевольно подойти к несвободному дракону, ведь Эймонд сам заполучил его, так много потеряв взамен. Вхагар почувствовала в нем стержень, благодаря которому души летающего чудовища и его всадника смогли соединиться настолько сильно, насколько это возможно. Да, Висенья носила имя великой воительницы и фамилии людей, в которых течёт кровь предков из древней Валирии и мощных драконов. Предки рода Веларион сильны, горделивы и неизменны. А Таргариены страстны, могущественны и своевольны. Великое море и древнее пламя породили девочку. В её душе в идеальном равновесии сочетаются две стихии, готовые в один момент поглотить друг друга, оставив на их месте лишь безжизненную пустоту.       Но по иронии судьбы, характер Висеньи этого не отражал. Она не была такой же неподвластной законам и правилам, как матушка. Не стремилась подмять мир под себя, наплевав на долг, и жить так, как хочется лишь ей. Висенья не нуждалась в великих свершениях и путешествиях, как отец. Не была такой же храброй, готовой защищать свою семью до последнего вздоха. Она была лишь принцессой, жившей спокойно, не требуя ничего невозможного. О чем говорить, если у Висеньи даже дракона нет, и не сказать, что она его сильно хочет.       Ей предстоит преодолеть длинный путь, чтобы начать соответствовать всем своим великим родственникам. Ведь жизнь, как в сказке, отныне невозможна, а как жить иначе, она совсем не знала. И у неё есть шесть лет на то, чтобы совладать со своими чувствами и понять, какое будущее будет идеальным для юной принцессы.

***

      Наконец, утро заиграло новыми красками. В замке было шумно и ярко, а гости уже вовсю пировали в королевском саду, слушая звонкую мелодию самых лучших музыкантов королевства. Висенья проснулась с неожиданно хорошим настроением, а подобная атмосфера в замке зажигала ее внутренний огонь. Она полночи провела без сна, размышляя, чего ей хочется от своей новой жизни. И принцесса твердо решила — ни одно правило не будет стоять на ее пути к желаниям и мечтам.       Когда служанка Мариэлла пришла в покои Висеньи, первое, что она услышала, это просьбу позвать королевского парикмахера. Девушке оставалось в недоумении спросить причину такого неожиданного решения и уйти исполнять просьбу принцессы. Она любила свои волосы. Их цвет был подобен самому дорогому белому мрамору с золотыми вкраплениями, а нежные, мягкие локоны иногда были ее спасением от скуки. Девочка любила перебирать и крутить их между пальчиков, когда Старая Леди что-то монотонно рассказывала о поведении на балах. Но ей всегда было интересно, почему все принцессы и леди обязаны ходить с длиной не выше лопаток. И на это всегда был один ответ — так подобает.       Висенья сама выбрала платье и надела его. С корсетом пришлось помучиться, но Мариэлла всегда затягивала его слишком сильно. А сейчас дыхание и движения так свободны, как никогда.       «Под стать моим новым желаниям и мечтам», — подумала Висенья, красуясь у высокого зеркала.       Платье было нежного желтого цвета, просто потому что зеленых не было в ее шкафу. Плечи обвивали прозрачные воланы, разрез декольте был слегка широким, ведь это платье планировалось надеть на принцессу только к ее 12 годам. Корсет украшала розовая вышивка, на талии тонкий серебряный поясок. Длина доходила до пола, и подол слегка волочился по нему. Обе юбки были полупрозрачными, но не открывали взору ничего откровенного.       Когда в покои принцессы служанка привела цирюльника, они только удивились неожиданно прекрасному одеянию. Висенья была горда собой и уже готова удивить их еще больше. Она поведала свое желание — состричь волосы до плеч. Мариелла стушевалась, мягко намекая, что лучше этого не делать, но мужчина лишь довольно улыбнулся и пожал плечами. Желание принцессы — закон.       Девочка уселась на мягкий пуфик и отдала свои прекрасные локоны в руки умелого мастера. С каждым звоном ножниц ее колени пробивало на дрожь. То был не страх, а сладкое предвкушение результата своего первого самостоятельного решения. Возможно, дочери лордов будут тыкать на нее пальцами и смеяться. Но принцессе было нечего страшиться: единственным аргументом против могло стать то, что ее никто не возьмет в жены, ведь столь резкое желание сменить образ обусловлено душевной нестабильностью. Но все это можно было перечеркнуть и забыть: Висенья уже обещана Эймонду самой королевой, и ничего этого не изменит.       Она просидела так около получаса. Когда работа цирюльника была окончена, принцесса очень осторожно коснулась коротких локонов. Ее счастью не было предела, когда в зеркале она увидела совершенно иную версию себя. Поблагодарив мужчину за работу, Висенья попросила Мариеллу сделать ей прическу из двух кос, начинающихся у висков и соединяющихся на затылке.       После этого она была готова присоединиться к утренней трапезе в саду, как повелевала королева. Висенья осторожно вышла из своих покоев и сделала вид, что не заметила удивления стражника возле них. Каблуками она уверенно ступала по коридору, слушая шорох своего платья и тихих вздохов проходящих мимо слуг. Огибая каждый угол, спускаясь по ступеням и оставляя позади шлейф ее новых масел, душа наполнялась сладким чувством победы. Прошлая жизнь вдруг показалась ей донельзя скучной. Как раньше она жила, вторя всем правилам и ожиданиям?       Утреннее солнце приятно грело лицо и открытые участки кожи. Ветер заставил деревья зашуметь, когда принцесса вышла на дорожку королевского сада. Он же поднимал обрезанные локоны, тоже удивляясь новому образу. Продолжая свою походку победительницы, Висенья застучала туфельками по тропинке из старого камня. Ее прекрасное настроение ничем нельзя было испортить, а вот кусочек ягодного пирога сделал бы ее еще счастливее.       Она дошла до места, где ее победу могли оценить все. Как только фигура Висеньи объявилась на широкой площадке, заполненной несколькими столами для гостей и двумя для королевской семьи, все взгляды снова были направлены на нее. Словно иноземная зверушка вдруг пришла оценить утренний пир. Но принцесса ни секунды не уделила лордам и их семьям, сразу подходя к столу своей матушки и аккуратно присаживаясь около братьев. Было тихо. Только звуки инструментов наполняли сад, немного спасая от возникновения неловкой ситуации. Висенья наполнила свой бокал лимонным соком, ведь вино ей было запрещено. Но если бы она захотела, то, несомненно, взяла бы кувшин с горькой алой жидкостью.       — Доброе утро, матушка, — принцесса подняла бокал и улыбнулась Рейнире, после чего перевела взгляд на Джейса и Люка, — и вам, дорогие братья. Какое замечательное утро! Лето начинается поистине прекрасно. — Взгляды постепенно прекращали следить за действиями принцессы, и гости снова принялись за пустые разговоры и вкусную еду.       — Наконец-то я вижу, что она действительно дочь своей матери. Смотри, чтобы тебе чего не откромсала в первую брачную ночь, — шепнул Эйгон своему брату, сидя за вторым столом. Эймонд лишь расслабленно поднес бокал к губам и допил остатки вина.       Он вместе со всеми следил за движениями Висеньи, когда та запоздало появилась на завтраке. Он до последнего не хотел поддаваться уговорам матери, которая настаивала на том, чтобы вся семья была там. Но не ради теплой атмосферы, а только для поддержания картины, которую они показали вчера. Подобное притворство было омерзительным принцу, и он пообещал себе, что после двух бокалов вина и легкого перекуса быстро ретируется из этого представления.       — Юность и вседозволенность творят ужасные вещи. Тебе ли не знать? — Эймонд ответил брату взором, полным безразличия.       — Тебе ли не знать, — ухмыльнулся Эйгон и подлил вина себе и в бокал рядом.       Не сказать, что Эймонд сильно удивился. На свою племянницу ему было глубоко плевать, пока их окончательно не связали узами брака. Но, конечно, если бы она вздумала обесчестить себя до свадьбы, принц пришёл бы в ярость. Раз уж ему подсунули дочь Рейниры, то женой она была обязана быть верной и покорной. Но сейчас ни жизнь, ни внешность, ни бунтарские желания Висеньи никак не касались Эймонда. Он знал, что девочка через шесть лет снова будет тихой и незаметной, как раньше. Потому переживать было не о чем. Почти. Скверный характер и высокие запросы Таргариена все равно никто не вынесет, но если она не доведёт свое знание валирийского до идеала, он продыха ей не даст.       Мысль самому стать её учителем однажды закралась в голову, словно мерзкая крыса на кухню. И он, от скуки, решил представить, как они вдвоём сидят в библиотеке, Эймонд читает Висенье сложные предложения о том, какими правителями были их предки, а она с усердным и задумчивым видом старается переводить. И у неё не получалось. Эймонд бы ближе придвинулся к принцессе, пальцем показывая на слова и рассказывая их значение. Лёгкий аромат её кожи и цветочных масел донёсся бы до его носа, напоминая о том, что рядом с ним его юная племянница и будущая жена.       Эта мысль снова начала всплывать где-то в памяти, чтобы её продолжили, довели до конца. Чтобы вместо юной девицы была девушка, что цвела и пылала огнем. Чтобы он почувствовал свою власть над умом и чувствами принцессы. Если бы она ошибалась, как бы он её наказывал? Или неправильно произносила слова, снова позоря древний язык и всех, кто на нем когда-либо говорил. Как бы он её называл? Или бранил?       Дыхание на миг остановилось, когда Эймонд понял, что желает это воплотить. Отвратительное желание, учитывая, что он все ещё не выносит присутствия Висеньи рядом. Но отчего же оно теперь так сильно засело в голове?       В это время за другим столом Висенья радостно хохочет, смотря на взгляды своих братьев.       — Твою красоту ничем не испортить, но поведай, почему так неожиданно? — Джейс с интересом разглядывал белоснежные короткие локоны, что сияли под светом утреннего солнца.       — Просто захотела. — Висенья пожала плечами и отломила вилкой кусочек ягодного пирога.       — Твои волосы теперь короче, чем у Эймонда. А он с ними ни за что не расстанется так просто, — Люк посмеялся, и Висенья вместе с ним. — Джейс прав, ты красавица. И платье тебе очень идёт.       — Благодарю, — принцесса засмущалась, чего совсем не планировала, и разлила по бокалам братьев сладкое вино. Вдруг почувствовала руку на своей спине и обернулась.       — Разодетые дочери Баратеона перешептываются, смотря на тебя. Когда сын Ланнистера пригласит тебя на танец, не отказывай ему. Те курицы претендуют на его расположение, — поведала Бейла, обжигая дыханием ухо. Висенья удивлённо вскинула брови на такую грубость со стороны сводной сестры, но та лишь улыбнулась и ушла прочь вместе с Рейной.       Всё было именно так, как принцесса себе и представляла. Братья и сестры только поддержали её решение, а недалёкие гостьи их пиршества обсуждают её. То ли от зависти, то ли действительно считают, что короткие волосы могут носить только крестьянки.       В конце пира Рейнира объявила, что вечером состоится вылазка в королевский лес, и завтра, с рассветом солнца, начнётся охота на кабанов и зайцев. Висенья не любила подобное, ведь ужасный визг кабана, когда его забивают, похож на крик младенца. Она знала, что матушка позволит ей остаться в замке. А если нет, то Висенья будет слёзно умолять. В конечном итоге победа все равно будет за ней. И тогда ей представится шанс познакомиться с Вхагар. Эймонд вместе с Эйгоном точно не откажутся от кровавой охоты.       До своих покоев Висенья шла в сопровождении матушки и стражи. Рейнира была рада видеть улыбку на лице своей дорогой дочери, и обрезанные волосы никак ее не смущали. В Висенье она видела себя: дочь желает сломать устои, что поддерживались веками, пусть и таким интересным способом. Но мысль о том, что она вдруг станет её полной копией, Рейниру ужасали. Она не хотела дочери своей судьбы, не хотела, чтобы она, ведомая своими интересами, совершила те же ошибки, что и она в молодости. Но теперь, когда Висенья была на пути к взрослению, оставалось только наблюдать за ней и мягко направлять в нужную сторону.       Конечно, Висенье разрешили остаться в замке. Рейнира не могла ей перечить, когда все ещё чувствовала вину. Рядом с ней будут Хелейна и её дети, потому и не переживала за досуг своей дочери. Нежно поцеловав её в лоб, Рейнира отправилась на заседание совета, ведь с востока снова пришли неприятные известия.

***

      До наступления вечера Висенья успела несколько раз покрасоваться у зеркала, обменяться парой слов с дочерьми лорда, имя которого она успешно забыла, и почитать в саду, на той же бирюзовой тахте. Солнце медленно скрывалось за горизонтом на западе, унося с собой летний зной. Свет синевы вечернего неба заменял яркие оранжевые лучи, что слепили глаза. В саду стало спокойно и тихо, только ветер шумно касался лепестков деревьев.       От чтения Висенью отвлекла Мариэлла. Её семья уже была готова отправиться в лес, все ждали принцессу, чтобы ненадолго попрощаться. Девочка взяла книгу и побежала к воротам замка, второй рукой поднимая подол легкого платья. Во дворе стояли королевские кареты, а в упряжке перед ними лучшие жеребцы. Рядом — повозки с необходимым оружием и продуктами.       — По приезде надеюсь не увидеть тебя лысой, сестра. — посмеялся Джейс, когда обнимал Висенью.       — А я надеюсь не увидеть тебя с переломанной рукой. — Принцесса вспомнила случай, что произошёл несколько лет назад. Джейс тогда не удержал поводья и свалился с лошади, сломав правую руку.       «На драконе летать легче», — говорил он.       Висенья обняла остальных родственников, выслушала наказ Деймона о хорошем поведении и проводила взглядом кареты. Но она за всё время не увидела Алисенту с детьми.       «Отправились раньше», — подумала она.       «Нет», — шепнул ей ветер, но она этого не услышала.