Midday vēzos [полуденное солнце]

      Наступило утро. Весенья больше не могла выбегать на улицу, чтобы рассматривать Вермакса и Арракса, которые парили где-то высоко, у облаков, со своими братьями-наездниками. В Красном замке она теперь принцесса, и развлекаться более не может.       С утра, после завтрака, юная Весенья была обязана с большим вниманием поглощать уроки Старой Леди. Она единственная дочь королевы, и требования к ней ужесточились: знать все дома Вестероса, уметь отличать лордов по лицу, знать правила поведения юной девицы, и если раньше они ограничивались умением правильно держать вилку с ножом, и не чавкать за столом, то сейчас принцесса Веларион—Таргариен должна уметь правильно кланяться в реверансе, держать руки подле талии во время перемещений по замку, красиво говорить, развивать красноречие. Но с этим проблем не будет. Весенья любила подслушивать разговоры Деймона и матушки, а говорят они очень по-королевски!       Ну и главное, что принцесса должна была усвоить во время своих уроков — всё вышеперечисленное пригодится ей, когда она выйдет замуж. Её муж будет благосклонен к ней, если будет видеть в ней утончённую натуру, которая так стремится быть идеальной.       «Быть идеальной — тяжело...» — думала Весенья после каждого долгого урока у Старой Леди.       И после этого бежала в столовую, чтобы, наконец, подкрепиться спелыми ягодами. Лето же! Зима закончилась, и принцессу теперь наряжают в лёгкие струящиеся платьица совершенно разных цветов. Но однажды, когда она сама выбрала тёмно-зелёное и пришла на ужин, дети Алисенты начали смеяться над ней, а Джейс сорвался со стула и быстро усадил Весенью за стол, ведь малышку почти не видно за скатертью, только голову и ручки. После этого матушка запретила служанкам держать в шкафу принцессы все оттенки зелёного. А жаль, ведь они так подходили к её светлой коже.

***

      Новый день начался ничем не отличным от предыдущего: снова каша с фруктами на завтрак, снова матушки не видно из-за её работы, и снова уроки со Старой Леди в библиотеке. Даже Деймон её начал реже навещать! Весенья уже немного злилась на этот проклятый Красный замок, хоть он и очень красивый.       После учёбы в библиотеке весь день был свободен. Поблагодарив Леди, она взяла книжечку со сказками о Древней Валирии с самой нижней полки и побежала в сад.       Терпкий, сладкий, кислый аромат всевозможных цветов, кустов и деревьев подался к аккуратному носу Весеньи. Сад был длинным и очень зелёным. Принцесса пронеслась по нему, звеня маленькими каблучками, и нашла широкую бирюзовую тахту под деревом. Возле неё был круглый светлый столик. Сняв свои туфельки, девочка улеглась на живот, сгиная ноги в коленях и подставляя стопы под летний тёплый ветерок. Он приятно обдувал фарфоровую кожу, играл с ажурным подолом розового платья и разносил расплетённые волосы по спине и плечам.       Книжка была яркой и очень занимательной. Сказки эти были основаны на реальных историях о смелых валирийских принцах и красавицах-принцессах. Только было всё более романтично. Никто в таких книгах не писал, что жизнь в замке на самом деле не такая увлекательная, а сильные бесстрашные принцы то и дело целыми днями дерутся на мечах, да и просто так.       Вскоре, Весенье надоело читать, и она просто рассматривала картинки, проводя по ним кончиками пальцев. Бумага была старая, пожелтевшая, но всё ещё хранила древние истории. Девочке было приятно думать, что когда-то давно, ещё до её рождения, люди совершали такие подвиги, и деяния их были на века запечатлены на страницах толстых книг. Может быть, спустя десяток лет, её дети будут рассматривать эти же страницы и думать о том же.       Думы о великом прервал звонкий смех где-то сзади. По тропинке шёл дядя Эйгон и что-то увлечённо, не сдерживая хохот, рассказывал. Соответственно, он был не один. Принцесса приподнялась на локтях и наблюдала за той частью тропы, что была открыта её взору. Спустя совсем немного там появилась высокая фигура мужчины с белыми волосами, а за ним...за ним дядя Эймонд! Весенья схватилась за углы книги и, почти не дыша, наблюдала за родственниками. Они шли неспеша, Эйгон раскидывал руками, рассказывая какую-то историю, а Эймонд, скрепив руки за спиной, делал вид, что ему интересно. Такую картину можно было увидеть нечасто: они всегда были чем-то заняты в разных помещениях замка. Единственный глаз обратил внимание на племянницу и, как показалось, пытался понять, какая книжка в её руках. Десница это заметил и повернул голову в сторону девочки.       — Какая встреча, племянница! В последнее время мы редко видимся. Долг вынуждает жертвовать временем с родственниками, — всё также воодушевлённо обратился Эйгон и, забыв о чём рассказывал, подошёл к Весенье и уселся на круглый столик. Эймонд стоял на месте и наблюдал за братом. — Чем увлечена? Книга? О чём она?       — Сказки о Древней Валирии, — на одном дыхании ответила девочка и села на тахту, свесив ножки. — Вы знакомы с такой, дядя? — из маленьких ручек книжка отправилась в большие, мужские. Эйгон прочитал лишь название и бегло пролистал страницы.       — Нет, племянница, я в детстве книгами не увлекался. Расскажешь, что уже прочла?       — Я только картинки смотрела. — соврала девочка и перевела взгляд на Эймонда. Его единственный глаз почему-то прищурился. Видимо, понял.       — И правильно. Но пейзажи нашего замка намного увлекательнее, чем чёрные каракули на бумаге. Не откажешься прогуляться с нами? — отложив книгу на угол тахты, десница королевы протянул принцессе руку.       — Разумеется, дядя...дяди. — Весенья дружелюбно улыбнулась и склонилась над ногами, чтобы надеть свои туфельки. Эйгон заметил и прытко уселся перед племянницей на одно колено, желая помочь. Он аккуратно поднёс чёрную туфельку к ножке девочки и поднял голову, чтобы разглядеть реакцию.       Он любил играть с людьми, а если это ребёнок Рейниры, да ещё и её единственная дочь, он точно не откажет себе в таком удовольствии. Хоть с получением нового звания, он и стал вторым человеком по влиянию в королевстве, натура осталась с ним, как верная подруга. На ежедневных советах он пытался слушать его участников, даже сам иногда предлагал стоящие идеи, но до полного исправления ему ещё далеко.       Весенья стыдливо поджала губы и уместила стопу сначала в одну туфельку, потом в другую. Дядя помог ей с застёжками и махнув на книгу, когда она хотела её забрать с собой, позволил девочке взять себя за предплечье. Сады Красного Замка были действительно красивее, чем рисунки в книгах. Весенья оглядывалась по сторонам, изучая деревья и цветы разных мастей. Эйгон шагал неспеша, чтобы племянница за ним поспевала. И если не знать полной истории, то картина любому зрителю была бы очень приятна: сильные дяди, защитники королевства, наслаждаются летней погодой, сопровождая свою юную племянницу. Волосы всех троих блестят под солнцем и волнами следуют за ними, а сладкий аромат, будто не от бутонов цветов, а от них.       — Тебе матушка поведала о скором празднике, принцесса? Осталось совсем немного. — Улыбка с лица Эйгона никак не сходила. И только Богу известно, чья это заслуга.       — Конечно, дядя. Матушка сказала, что лорды всего Королевства будут в столице. Разве они тут поместятся? — Смешок сорвался с губ Весеньи, когда она представила, как стены Королевской Гавани лопнут от переизбытка людей.       — Конечно поместятся. Столица огромна, а в некоторых частях замка ты ещё не была, потому что они простаивают без надобности, — десница перевёл взгляд на задумчивого брата, — многие молодые девицы приедут, чтобы найти себе достойного мужа. Сколько же страсти будет на балах! А ты, племянница, не тешишь себя надеждой найти какого-нибудь молодого лорда за этот месяц?       — Мне он ни к чему, дядя. К тому же, я ещё мала. — Весенья не почувствовала той ноты издевки в голосе Эйгона, потому ответила, даже не думая.       А вот Эймонд заметил. Он снова прищурил глаз, только уже с отвращением смотря на наглую ухмылку брата.       — Меня ждёт матушка, позвольте, откланяться. — Эймонд ускорил шаг и обернулся на родственников. Весенья смотрела на него своими голубыми сапфирами так удивлённо, будто он из-за неё уходит туда, где его не ждут. Ещё несколько секунд он изучал лицо племянницы. Оно было ещё по-детски пухлым, волосы без какой-либо причёски, локонами закрывали худые плечи и шею, да и сама она была донельзя миниатюрной. Да, она была дочерью Рейниры, но как можно этому созданию уже вбивать в голову мысли о замужестве, он не понимал. Пока ему не пришло осознание, что он и станет её мужем.       — Тогда будь так любезен, проводи принцессу к её братьям. Меня ждут королевские дела, и идти мне совершенно в другую сторону. — Эйгон подал ручку Весеньи Эймонду.       — Ты десница, а не король. Вспоминай об этом почаще, и дел у тебя будет намного меньше. — Весенье показалось, что голос Эймонда звучал, словно Деймон говорит на валирийском. Будто рёв дракона раздался из его уст. И ей резко захотелось узнать, как он говорит на древнем языке.       Эймонд, не показывая своего нежелания, так же позволил принцессе обвить рукой его предплечье. Только сделала она это совсем невесомо. Её пальцы изредка подрагивали, цепляясь за кожаный рукав, а шаг заметно ускорился. Каблучки, словно колокольчики, песнью звучали по королевскому саду. Он шёл молча, совсем не обращая внимания на то, что девочка почти бежит подле него.       Но Весенья не заметила, как ускорила свой шаг. Она впервые оказалась с дядей Эймондом наедине, и только эта мысль была в её голове. Он казался ей устрашающим, холодным и своенравным, поэтому никогда не желала такой ситуации. Её братья были с ней донельзя милы, как и все вокруг. И нахождение рядом с такой жёсткой натурой не вписывалось в её книжный мир.       Но, уняв свой страх, она позволила себе впервые обратиться к нему. Ведь интерес о валирийском языке рос по мере того, как они находились вместе.       — А Вы хорошо знаете валирийский, дядя? — спросила Весенья, когда они дошли до коридоров Красного замка.       — Разумеется. — Эймонд посчитал нахальством спрашивать такое у него. Его знание валирийского было одним из лучших среди всех родственников, чем, конечно, был горд. И он уже ждал, когда девочка расскажет, чем вызван такой интерес.       — А можете сказать что-нибудь? Только не сильно сложное. — Весенья, воодушевившись положительным ответом, подняла голову и уставилась на левую сторону лица дяди. Чёрная повязка скрывала глаз и часть длинного шрама, сильнее оттеняя острую скулу родственника.       Эймонд повернул голову и позволил Весенье разглядеть его лицо полностью, чтобы она испугалась и, впредь, не оставалась с ним наедине. Уж больно не нравится ему таскаться с десятилетними девочками.       — Skoros gaomagon ao jaelagon naejot rȳbagon, riñītsos? — Эймонд вопросительно поднял бровь и не смел разрывать зрительный контакт.       — Ao roar raqagon nykeā zaldrīzes. — Казалось, Весенья ни капли не испугалась, ведь не единая мышца не дрогнула на её лице. Но это был лишь плод уроков со Старой Леди, ведь внутри девочки всё сжалось, когда она услышала чистое произношение, словно у Деймона. И от чего-то образ холодного, злого принца начал рушиться в голове Весеньи. Она начала задумываться о том, что человек, который говорит так, как отчим, не может быть плохим.       — Se ao issi raqagon nykeā geralbar keli. — Некрасивое произношение явно не впечатлило Эймонда, да и то, что она так бесстрастно сравнила его с драконом. Это было очевидно, ведь они Таргариены. Но что-то внутри принца колыхнулось, ведь его валирийским ещё никто не интересовался. И не смотрел так непоколебимо, будучи ниже вдвое.       До покоев Весеньи они дошли совсем скоро. Эймонд не знал, где её братья, а Рейнире сейчас точно не до неё. Частое отсутствие родителей для королевских детей было обыденностью. Но Весенье пришлось привыкнуть к этому слишком резко. Если на Драконьем Камне матушка хоть иногда посещала семейные ужины, то сейчас она допоздна совещается со своими приближёнными, и только Джекейрис рассчитывает на её ежедневное внимание. Это было несправедливо, но и пожаловаться было некому.       Разумеется, Рейнира желала своей дочери доброго утра и спокойной ночи, приходя в её покои. Изредка спрашивала, как проходил её день, и ещё реже оставалась с ней подольше, чтобы рассказать о тех вещах, которых Весенья ещё не понимала. Матушка рассказывала про Южный Дорн, и что Мартеллы наконец согласились на удачную торговлю; про холодный Север, где лежит снег-холодный песок, и что с окончанием зимы столице более не требуется поставка тёплых тканей, от чего северные лорды теряют весомую часть казны; про красивые Вольные Города на другом континенте, где полно как и врагов, так и союзников. Под такие рассказы Весенья засыпала и гордилась своей мамой. Она стала самой могущественной женщиной королевства, и решает много важных вопросов.       От мыслей о королеве её отвлек грубый голос сверху.       — Соизволите меня отпустить, принцесса? — Эймонд около минуты стоял возле двери в покои, ожидая, когда Весенья вернётся из своих дум.       — Благодарю за компанию, дядя. — Весенья резко отстранилась и продемонстрировала всё своё мастерство, кланясь принцу в реверансе. Эймонд снова холодно на неё взглянул и ушёл вдоль по коридору.       «Мог хотя бы кивнуть» — подумала принцесса и скрылась за дубовой дверью.