Да здравствует Его Превосходительство Вэй Усянь!

***

— Серьёзно, неужели мне обязательно так выряжаться? Вэй Ин окинул своё отражение недовольным взглядом, в очередной раз стараясь рассмотреть свой образ целиком. Длинные серебряные серьги в виде вороньего крыла и пара кольчатых браслетов на запястьях раздражающе звенели и заставляли веко небожителя без остановки дёргаться. Между нахмуренных бровей у Вэй Усяня расцвёл четырёхлистный хуадянь, а глаза были аккуратно подчёркнуты алой киноварью. Он в нетерпении терзал подол чёрно-алого ханьфу, подаренного Ши Цинсюанем, ожидая, пока друг прекратит издеваться над его волосами. — Прекрати жаловаться, Сяо-Вэй! — пожурил его Бог Свободы, закалывая часть собранных в высокий хвост волос нефритовой заколкой. — Праздник середины осени один из самых ожидаемых небожителями празднеств, так что необходимо показать себя во всей красе! С радостным «Готово!», Цинсюань наконец-то отошёл от Бога Мёртвых, хлопая в ладоши и рассматривая его со всех сторон, приговаривая о том, как сильно ему идёт этот образ. Однако сам виновник суеты его радости не разделял. Скептично оглядев себя, он слегка скривил губы. — Я выгляжу как павлин! Да даже хуже, чем он! — небожитель отчаянно всплеснул руками, за что получил удар веером по лбу. — Не говори глупостей! — осёк его тут же Покровитель путников, пригрозив веером ещё разок. — Ты выглядишь превосходно, так что ноги в руки и вперёд на Празднование! Не дав больше сказать и слова, Ши Цинсюань схватил юного Бога за запястье и потащил прочь из дворца, направляясь к главной улице, где сейчас собрались все божества.

***

Гул болтающих без умолку небожителей сопровождался лёгкой мелодией циня и сяо, чьи трели ласкали слух. Празнование под открытым небом? Это что-то новое. Присвитнув, Вэй Ин аккуратно высвободил свою руку из стальной хватки Бога Свободы, демонстративно потерев запястье, якобы от боли, заставив друга насмешливо фыркнуть. Предупредив Цинсюаня, что присоединится к нему чуть позже, Вэй Усянь решил немного осмотреться. Массивные колонны украшали яркие гирлянды, в небе начинали зажигаться первые небесные фонари. Увы, долго насладиться фэншуем юноше не удалось, ведь они с Ши Цинсюанем, который почему-то решил его нарядить, и так практически опоздали, а потому, не прошло и половины сгоревшей палочки благовоний с их прибытия, как громогласный голос объявил о начале празднества. Рассеянно повернув голову к сидячим местам, что в несколько ярусов окольцевали бывшую улицу Шэнь У, Бог Мёртвых пытался отыскать глазами друга, а наткнувшись на активно машущую руку на одном из верхних мест, находившимся непосредственно рядом с семью тронами по центру, выдохнул и прошёл к нему. Ши Цинсюань был в своём женском облике, чем поначалу слегка запутал Цзиньпин-Цзюня. — Обычно, на праздник середины осени принято приходить в том обличии, в котором Бога представляют смертные, — взмахнув расписным веером, пояснила девушка в ответ на шокированый взгляд, приглашая ошарашенного Вэй Усяня присесть рядом. — Однако, мы с тобой исключение, Сяо-Вэй. У тебя пока божественного образа нет, а меня представляли в равной степени как мужчиной, так и женщиной, так что здесь играет роль только мой выбор. Хихикнув, небожительница протянула юноше чарку с ароматным вином. — Попробуй, — улыбнулась она, поднимая со стола свою чарку. — Такое вино ты точно ещё не пил. Отошедший от неожиданного открытия в любви друга к смене облика Вэй Ин наконец расслабился и с ухмылкой принял чарку, отсалютовав ею Ши Цинсюань. Вино оказалось терпким, с фруктовыми оттенками. Сладость отдавалась долгим послевкусием, заставляя довольно облизнуться, а алкоголь, судя по всему, был настолько крепким, что даже Вэй Усяню слегка вскружил голову. Оно было действительно хорошим, даже отличным, но всё же с Улыбкой Императора не сравнится. — «Сейчас бы выпить пару сосудов», — досадно пронеслось в голове у небожителя, перед тем как он протянул уже пустую чарку, прося подлить ещё вина. Спустя какое-то время снова раздался голос, на этот раз объявляя о прибытии Небесного Совета. Возглавлял их небольшое шествие Се Лянь и, признаться честно, поначалу Вэй Усянь его даже не узнал. На смену монашеским белым простым одеяниям принц надел по-настоящему королевское облачение: белые нижние одежды украшало верхнее золотое ханьфу, подвязаное красными полупрозрачными лентами и расписанное жёлтыми драгоценными камнями. Голову Его Высочества украсили розовые пионы, а собраные в конский хвост волосы поддерживала золотая заколка, украшенная дорогой шпилькой. — Ого… — протянул Бог Мёртвых. «Бог войны в короне из цветов» В этом образе Наследный принц полностью оправдывал свой божественный титул. От него практически невозможно было отвести взгляд. — Его Высочество как всегда на высоте! — восторженно воскликнула Цинсюань, подскакивая с места и махая принцу рукой. Заметив их, Се Лянь мягко улыбнулся, помахав им ладонью, и кивнул головой. Вслед за ним прошествовали генералы юга и севера. Они тоже были облачены в парадные одежды, в элементах которой присустваовала воинственная серебряная (у Наньяна и Мингуана) и золотая (у Сюаньчжэня) броня. Рядом с Пэй Мином шёл высокий мужчина в одежде учёного и с круглыми очками на переносице — мужское обличие Совершенной Владыки Линвэнь. Богини медицины и удачи замыкали это шествие. Шэн Чжу была в своём привычном одеянии и гордой походкой следовала к своему месту, кротко кивнув юношам. — Не знал, что госпожу Шэн представляют люди в её истинном обличии, — прошептал на ухо подруге Вэй Ин после того, как ответил богине таким же сдержанным кивком головы. — О, всё довольно просто, — тут же ответила ему Цинсюань, прикрыв лицо веером и наклонившись к нему поближе. — Она же покровительница лекарей, а для обучения такой тонкой науки необходимо личное присутствие, поэтому первые статуи в её честь уже были в её истинном облике, вот и всё. Поблагодарив девушку за ответ, Вэй Усянь вновь перевёл взгляд на уже рассевшийся на свои места совет. Встав рядом с своим троном в центре, Се Лянь, подняв чарку с вином, громко огласил: — Рад приветствовать Вас всех! Мы все очень рады, что смогли вновь собраться здесь. Так отпразднуем же Празднество Середины осени! Под громкие аплодисменты и всплески разливаюшегося вина, небожители вскинули свои чарки с радостными восклицаниями и в момент осушили их. Расслабленный Вэй Ин с улыбкой наблюдал за расходящимся весельем. На удивление, это роскошное мероприятие не вызвало у него желание немедленно уйти с него, как это было на цзиньских банкетах или собраниях заклинательских кланов. Божества самолично играли на инструментах, исполняя различные мелодии и песни. Заметив интерес юного Бога, Цинсюань вытолкала его на сцену, подбадривающие ему улыбнувшись. Сам небожитель поначалу недоумённо похлопал глазами, однако почти сразу же вытащил из-за пояса Чэньцин, повертел её и засвистел весёленькую простую песенку, которую он ещё в юности играл детишкам на улочках Юньмэна. Другие исполнители пусть и не сразу, но всё же подхватили его мотив, а с трибун доносились подбаривающие хлопки. Развеселившись, Вэй Усянь звонко рассмеялся, когда песенка завершилась и, подобно уличным актёрам, демонстративно поклонился, направлять к своему месту. Выслушав восторженную похвалу от Покровительницы путников и своего соседа справа, коим оказался Его Высочество Циин, он принялся наблюдать за следующими играми небожителей. Вот Боги Войны решили устроить дружеские спарринги, уговаривая присоединиться к ним Наследного принца Сяньлэ, который с неловкой улыбкой пытался мягко им отказать. Однако одного вида призрачной бабочки, выпорхнувшей из причёски Се Ляня, хватило, чтобы умерить их пыл. Вот только эта вполне себе понятная угроза от Собирателя цветов не подействовала на одного конкретного небожителя. Цюань Иньчжэнь всё пытался уговорить Его Высочество на спарринг, не обращая внимания ни на бабочек, ни на направленные в его сторону многочисленные взгляды. — Циин! — не выдержав, вмешалась Цинсюань, отвадив Бога войны от принца. — Не мешайте Его Высочеству! Предложите спарринг кому-то другому, а лучше и вовсе оставьте свой запал на завтра. — А может стоит его разок отлупить, чтобы больше не нарывался? — с усмешкой предложил Вэй Ин, потягивая вино и наблюдая, как насупившийся юноша, наконец отстав от Се Ляня, подошёл к кому-то из своих знакомых. — В случае Иньчжэня, его это только раззадорит и он не отлипнет вообще, — ответил ему Му Цин, сидевший по правую руку от принца, не забывая скучающего закатить глаза. — «Боевой юноша», — про себя отметил Старейшина Илин, отпив из своей чарки и надеясь, что Бог войны Запада не решит предложить спарринг ещё и ему.

***

Праздник был в самом разгаре. Небожители, столпившись в круг около огромного полукруглого стола, делали ставки в игре, где нужно отгадать, под какой из нескольких перевёрнутых чашек находится драгоценный камушек. Победителю достанется пару тысяч добродетелей. Однако чашки всё переворачивались и перемешивались, но нигде камушка не было. — Неужели ведущий жульничает? — недоверчиво прошептала Вэй Ину на ухо Ши Цинсюань, обмахиваясь своим веером. Повелитель огня, который и вызвался быть ведущим, ловко перемешивал чашки, с довольной ухмылочкой наблюдая, как остальные участники не могут уследить за нужной чаркой. — Не-а, — просто ответил ей Вэй Усянь, пожав плечами. — Это старая забава, в неё часто играли в порту Юньмэна. Дело всё в ловкости рук — чем быстрее ты перемешиваешь предмет, тем труднее его отыскать среди других. К тому же камушек может и вовсе оставаться на том же месте, а чашечки перемешиваться и шанс того, что игроки укажут на изначальную точку меньше. Небожительница увлечённо слушала рассказ Бога Мёртвых, изредка поглядывая за ходом игры. Под громкие аплодисменты и восклики боги лицезрели проигрыш повелителя огня, который скалился на довольную миниатюрную девушку, довольно державшую в руках тот самый алый камешек. — Кажется, Её Превосходительству надоело сидеть без дела, — насмешливо высказался Пэй Мин, скрестив руки на груди, наблюдая, как покровительница удачи вернулась на свое место и с ухмылкой попивала вино.

***

Спустя около четверти шичэня, в течение которого Вэй Ин лишь скучающе наблюдал за другими веселявшимися небожителями, выпивая с Цинсюань уже третий сосуд с фруктовым вином, внезапно раздался грохот грома, что тут же взбодрил его. — О! О! Начинается! — так же взбодрилась уже слегка опьяневшая богиня, подскакивая с места и тряся юношу за плечо. — Сяо-Вэй, это то, о чём я тебе рассказывала! С трудом отцепив от своего рукава Цинсюань, небожитель уточнил: — Та самая игра с постановками? — и перевёл взгляд на загоревшихся интересом божеств и наливавшего в золотую чарку вино Наследного принца. Вот это уже интересно. — Ага! Наблюдать за сценками других конечно весело, но самим подставляться уже не смешно, — печально вздохнула она, сложив веер. — Но если что, можно и опустить занавес, если постановка слишком перебарщивает. — Ага, а откуда интересно у меня столько добродетелей найдётся? — закатил глаза Вэй Ин. — Легче просто перетерпеть. Ничего же страшного не произойдёт, подумаешь — выдумка людей. — Будем надеяться, что нам такое «счастье» не перепадёт. Вновь прозвучавшие на всю округу раскаты грома оповестили о начале игры. Чарка с вином летала из рук в руки, каждый небожитель со смехом принимал пиалу и тут же передавал её следующему с немного детскими фразочками вроде «Не мне! Не мне!», «Передавай другому!». Небесный совет тоже принимал участие, с ухмылкой каждый участник стремился подставить рядом сидящего, особенно генералы юга. Странно было то, что Наследому принцу Сяньлэ чарку не передавали и он лишь с улыбкой наблюдал за товарищами, подперев подбородок рукой. — Его Высочество не участвует? — удивился Вэй Ин, по-птичьи склонив голову, переместив взгляд на Се Ляня. — Не-а, — тут же откликнулась девушка, наблюдая как пиалу чуть-ли не бросали так, будто она могла обжечь им руки. — Во-первых, Его Высочество начал игру и по правилам разливающий вино не играет. А во-вторых, — на её губах появилась нервная усмешка, — Собиратель цветов вырвет нам всем глаза, если чарка вдруг окажется у его мужа. Понимающе кивнув, небожитель вновь посмотрел на божеств, стараясь выловить у кого сейчас злосчастное вино, однако не успел он опомниться, как ему в руки сунули золотую пиалу. Раскаты грома стихли и взгляды остальных скрестились на Боге Мёртвых. Тот же в свою очередь сначала посмотрел на вино в своих руках, а после перевёл ошалевший взгляд на застывшую с виноватым видом Ши Цинсюань. — Ой, — спустя пару кэ молчания протянула она. — Прости, Сяо-Вэй, я думала ты успеешь среагировать. — Не страшно, — отмахнулся юноша, поднеся чарку к носу. Пахло цветами, чем-то даже похоже на лотосовое вино. — На запах вроде ничего так. Со стороны небожителей поспешили подбадривающие крики: — Ну же! Выпейте, Ваше Превосходительство! — До дна, Цзяньпин-Цзюнь! Не стесняйтесь! — Они требуют зрелища, — рассмеялся Вэй Усянь, дразняще вскинув чарку вверх. — Я не против! Его и в самом деле не волновало, какую байку о нём покажут на сцене. Не в первой в конце концов. Наверняка это будет постановка о злодее Старейшине Илин, прячущемся у себя на горе и питающемся младенцами. Его данная ситуация лишь забавляла, особенно восторженные взгляды богов, ожидающих узнать о юном небожителе побольше. А вот Цинсюань и большую часть Небесного Совета подобная перспектива не устраивала. Се Лянь тревожно поджал губы, Покровительница Путников схватила Вэй Ина за рукав, а Му Цин сузил глаза, холодно осмотрев присутствующих. Всем, кто знали, как известен Старейшина Илин очень не нравилось, что подобное будут показывать другим. — Эй, ну что за лица? — усмехнулся юноша. — Подумаешь, зато повеселимся. И залпом выпил вино, запрокинув голову. Повсюду послышались аплодисменты, свет от фонарей направили на сцену, на которую уже вышли актёры. Человек, играющий Вэй Усяня обладал весьма отталкивающей внешностью и узнать в нём Старейшину Илин можно было лишь по флейте в руках и алой ленте в волосах. — Я, Старейшина Илин, требую немедленно сообщить мне о нахождении останков клана Вэнь! — потребовал шепелявый юноша, гордо задрав нос и усмехнувшись. Не сдержавшись, Ши Цинсюань прыснула в свой веер, маскируя смех под кашель. Му Цин с Пэй Мином громко расхохотались, а сам Вэй Ин едва задохнулся от возмущения. — Они издеваются?! — громко воскликнул он, хлопнув ладонями по низкому столу перед собой. — Они могут болтать о моих поступках сколько влезет, но внешность-то моя тут причем? Я четвёртый в списке самых прекрасных молодых господ! А между тем представление продолжалось. Актёр в одеждах какого-то из кланов заклинателей подскочил на ноги и жалобно прошипел, позорно заикаясь: — В-Вэй Ус-сянь! — он нагло ткнул в «Старейшину Илин» пальцем. — Т-тебя не приглашали сюда! — Вот именно! — следом воскликнул парень в цзиньских одеждах — Как ты смеешь заявляться без приглашения, да ещё и требовать что-то от нас! Поначалу, до Бога Мёртвых не сразу дошло, о чем именно постановка, однако после последней фразы «адепта из ордена Цзинь» всё стало ясно. — Аааа, — протянул он. — Я, кажется, понял, про что эта сценка. Серьёзно, они решили показывать народу именно тот самый день? — О чём ты, Сяо-Вэй? — спросила его девушка, задумчиво постукивая веером по своей щеке. — Это событие, когда я вызволял семью Вэнь, — пояснил юноша, усмехаясь. Теперь понятно, почему он так выглядит. Постановку ставили Цзини. Что ж, будет интересно посмотреть, до какой степени абсурда она перевернут настоящие события того дня. Как и ожидалось, правда была исковеркана. «Старейшина Илин» злобно рассмеялся, вытягивая из-за пояса кусок бамбука, который эти худо-актёры обозвали Чэньцин. Вот уж поистине оскорбление. Спасибо хоть Суйбянь не участвует. — Я в праве делать всё что захочу, — грозно проговорил он со злобным оскалом, демонстративно направив «флейту» на актёра Цзинь. — Например, убить вас всех. Настоящий Вэй Усяня приподнял бровь. Это когда это он такое говорил? Вот уж правда выставляют его не пойми кем. А вот небожители были в восторге и не стесняясь в полголоса обсуждали происходящее на сцене, изредка поглядывая на юного Бога. Богиня свободы сильнее сжала рукав друга, недовольно глядя на сцену. Они выставляют Сяо-Вэя в очень дурном свете! Она уверена, что он никогда бы не сказал что-то подобное. — Я остановлю тебя! — совершенно не наигранно воскликнул «цзиньский адепт», доставая меч. «Вэй Усянь» кинулся на него всё с тем же злостным оскалом, а он героически отбивался от его атак, если таковыми можно назвать выпады с куском бамбука. По итогу «флейта» была разломана и поражённый темный заклинатель с яростным кличем «Это ещё не конец!», удалился со сцены, а адепт ликующе поднял руки вверх под крики поддержки нескольких актёров массовки. — Цзинь Цзысюнь! Цзинь Цзысюнь! Мы не забудем твой подвиг! И занавес опустился. Божества начали громко обсуждать постановку, ее достатки и недостатки, то и дело зыркая на Бога Мёртвых, в то время как сам виновник действий скептично проводил взглядом опустившийся алый полог. — Да уж, — цыкнул он. — Если и хотели выставить кузена Павлина героем, то хоть бы поставили её нормально. А то какое-то позорище вышло, если честно. — Второсортная постановка, — оценивающе хмыкнул Му Цин, закатив глаза. — Актеры играли отвратительно. — Зато подобраны как, правда, Ваше Превосходительство? — подразнил Мингуан насупившегося юношу. — Возмутительно! Ни капли правдоподобия! Втащить бы этим смертным! — бушевала Цинсюань, активно жестикулируя. — Будет тебе, — расхохотался небожитель, успокаивающе положив руку на плечо подруги. — В любом случае ничего страшного не произошло. Этот спектакль больше опозорил актёришек, чем меня. И не о чем было переживать. — Неужели, тебя это ни капли не обидело? — поинтересовался Фэн Синь, вопросительно изогнув бровь. — Обидело что? — тут же отозвался Вэй Усянь, повернув к ним голову. — Что у адептов Цзинь настолько хрупкое эго, раз они решили потешить его моим якобы проигрышем? Или о наличие таких слухов в общем? Первое меня только смешит, а на второе мне и вовсе наплевать. Я и близкие мне люди знают правду, так что мне этого вполне достаточно. — Безупречный ответ, Вэй Ин, — ободряюще улыбнулся ему Се Лянь, кивая. Золотая чаша побывала еще у троих божеств. Сценка про повелителя огня, рассорившегося с кузнецом и получившим от его лошади. Красивая легенда о Богине Цветов, где смертные представляют её родившейся из чистого белого лотоса. А третьей должна была быть постановка о генерале Сюаньчжэне, однако тот отточенным движением меча разрубил верёвки, держащие занавес, едва он поднялся и заплатил за это добродетели. — «Конечно он не захочет унижаться», — понимающе кивнул Вэй Ин и ухмыльнулся, стоило ему пересечься взглядами с генералом юго-запада.

***

Наконец, горн оповестил о начале того, ради чего все сегодня собрались. Состязание фонарей! — Начинается! Начинается! — нетерпеливо подскакивала на своём месте Ши Цинсюань, обмахиваясь веером. — Как знать, Сяо-Вэй, может и тебе что перепадёт! На это Вэй Ин лишь покачал головой. — Брось, у меня и последователей толком нет, — пожал плечами он. — Какие мне фонари? Ни у останков Вэнь, ни у людей из проклятой деревушки не было достаточно денег для фонариков негасимого света, так что надеяться Вэй Усяню не на что. Пока его соседка отвлеклась на обсуждение прошлого праздника середины осени с Наследным принцем, Цзяньпин-Цзюнь незаметно щелкнул пальцами, меняя роскошные одежды на своё привычное ханьфу. Небо озарил свет первого фонарика, по традиции посвященного Повелительнице Дождя. За ней в небо взлетели ещё пять, в честь тоже относительно недавно вознёсшегося и неизвестного Вэй Ину Богу. Четырнадцать фонарей зажгли для Цинсюань. Девушка довольно улыбнулась, провожая их взглядом, принимая аплодисменты. — Поздравляю, Цинсюань, — искренне порадовался за неё юноша, солнечно улыбнувшись. — Благодарю, Сяо-Вэй, — подарила она ему ответную улыбку. Вэй Ин повернул голову в сторону слегка задремавшего Циина, намереваясь узнать у него, какое место он занял в прошлом году, однако голос, огласующий количество фонарей неожиданно произнёс: — Дворец Вэй Усяня. — М? — названный тут же повернул голову, переглянувшись с Покровительницей путников. Неужели…? — Храм отцвётших лотосов! Двадцать пять фонарей! — огласил диктор и небо озарили фонари негасимого света. — Сяо-Вэй! — громко воскликнула богина, обнимая друга за шею. — Целых двадцать пять фонариков негасимого света! Упасть можно, поздравляю! А Вэй Ин всё смотрел. Неверяще смотрел в небо, на фонари. На фонари, запущенные в его честь. Взгляд зацепился за четвёрку необычных фонариков: Один из них имел яркий фиолетовый окрас и носил знамя Юньмэна. Второй был украшен исскуственными лепестками пионов и имел нежно-розовый отлив. Третий был выполнен руками мастеров из Цинхэ Нэ и выполнен в их традиционных цветах. Но больше всего взгляд приковывал последний фонарик. Белый с символом плывущих облаков. Не удержавшись, Вэй Усянь поскочил на ноги и поманил рукой эти четыре необычных фонарика. Едва его рука коснулась до нефритового фонаря, как в голове он услышал знакомый голос, который будто в молитве искренне произнёс: — С праздником середины осени, Вэй Ин. И Бог Мёртвых с усмешкой стёр слезу, расстрогавшись. Храм отцвётших лотосов, да? Кто-то совершено не умеет скрываться.