Цветущая лихорадка

      Ливень не переставал следующие три дня, обильно смачивая подсохшие моховые кочки. Речушка на краю леса, обычно прозрачная и тихая, превратилась в шумный золотисто-коричневый поток, несущий с холмов сломанные ветки и прошлогоднюю хвою. Солнце, если и показывалось, то только на часок, чтобы позолотить верхушки деревьев на другом краю болота и нырнуть за горизонт.       На третий день с неба с оглушительными криками спустились большие серые птицы с длинными ногами. Они важно ходили по блестящим лужам, опуская клювы в воду. За ними прилетели птички поменьше — бурые и хриплые. Камушка предложила наловить их на ужин, но Соболь строго-настрого запретил их тревожить: они прилетели на болото, чтобы высиживать птенцов. Если прогнать их сейчас, то они улетят и больше не вернутся, а осенью не придётся отведать пирожков с мясом. Спустившись к воде, Камушка увидела, на что охотятся длинноногие птицы. В мутной жиже плавали толстые бледно-голубые лягушки, а вокруг сновали маленькие существа, похожие на бобы с хвостиками.       Целыми днями она исследовала болото вокруг их скалы, наблюдала за крохотными пташками в кустах и шустрыми рыжими белками, которые то и дело забирались вверх по грубой бронированной спине, чтобы оглядеться. Камушка выставляла вперёд лапку с заготовленными с осени орехами или кусочками костей и наблюдала за тем, как бесстрашные зверьки устраиваются между крючковатыми когтями, встают на задние лапки и грызут угощения.       Копаясь в овраге в поисках бурых комочков железной руды, она нос к носу столкнулась со взрослым воришкой. Тот, правда, испугался её намного больше и, схватив в охапку толстого лысого детёныша, помчался вверх по холму. Дальше лесного ручейка Камушка ещё ни разу не заходила.       Однажды в пещеру прилетела запыхавшаяся Верба и предупредила, что неподалёку от курумника видели семейство вед-мев-вевмедей? В общем, Соболь объяснил, что вевмеди, довольно редкие в этих местах животные, крайне агрессивны. И, если для взрослого дракона они не представляют существенной опасности, то малыша вроде Камушки могут легко разорвать. Поэтому ей было строго-настрого велено не пересекать овраг за их скалой, и уж точно ни в коем случае не заходить в чащу, а возвращаться домой сразу после первых капель дождя. С его слов, скоро должны начаться весенние грозы.       Камушка вскарабкалась по камню наверх и ступила на сухую лесную почву, усыпанную толстым слоем хвои и шишек. Низко пригнувшись, она поползла вперёд, нюхая воздух в поисках добычи. Её внимание привлек необычный цветок — красный с чёрной бахромой и голубыми «глазами» на каждом из четырёх лепестков. Камушка протянула лапку, чтобы его сорвать, но цветок вдруг сам сорвался с места, сделал круг и сел прямо ей на нос. Это было какое-то животное с тонкими длинными лапками, выпуклыми глазами, тонкими рожками и гибкой трубкой вместо рта. Что-то похожее на мотыльков в их пещерке, но намного больше и красивее.        Земляная малышка чихнула, и существо скрылось из виду.       —Эй, Копу… Камушка!       Камушка вздыбила шипы на загривке, увидев приближающуюся банду Ящерки.       —Вам чего надо? — зашипела она.       —Мы, э-э-э… — Ящерка обменялся взглядами с друзьями, — подумали и решили взять тебя к себе в команду.       — В чем подвох?       — В том, что тебе сначала нужно доказать свою смелость. Пройти обряд инициации, так сказать.       — Ничего сложного, — заверил тёмно-бурый Кутора, — всего-то спуститься в пещеру с сокровищами и принести первое, что попадется.       Камушка задумалась, оценивая риск. Она прожила всю жизнь в глубокой темной пещере и научилась находить дорогу, используя нюх и крылья.       Забравшись в другую такую пещеру, она ничего не теряла. Наоборот, как Соболь-то обрадуется, когда она принесет домой настоящее сокровище!       —Хорошо! Где эта пещера?       —Недалеко. У курумника!       Камушка расстроенно уронила хвостик на кучу хвои.       — Соболь запретил мне туда ходить       —Понятно, — Ящерка махнул лапой, — она трусиха, расходимся!       —Грр, — Камушка царапнула когтями ствол сосны. Ей не хотелось расстраивать брата, но какова вообще была вероятность, что эти вевмеди до сих пор сидят там и ждут её? — Давай, только быстро!       Банда Ящерки вслед за предводителем засеменила вниз по склону холма, усыпанному хвоей и шишками. Камушка, полулёжа, оттолкнулась крыльями и поскользила вниз по склону, перебирая передними лапками. Оказавшись внизу, она с удовольствием наблюдала, как драконята, ругаясь, покатываются на шишках. Один из них, пестрый Воробей, плюхнулся на морду и завыл, вытирая лапой кровь. Ящерка поспешил отвесить ему подзатыльник, но Воробей увернулся, и Ящерка, потеряв баланс, кубарем покатился с горки.       — Давайте быстрее, — крикнула Камушка, едва удержавшись от того, чтобы добавить «копуши».       Оказавшись внизу, компания намеренно ускорила шаг, чтобы испытуемая отстала, но Камушка, опустив крылышки и цепляясь коготками за землю, ползла следом в двух хвостах от ноющего Воробья.       Бабах!       Драконята одновременно подскочили, развернувшись в сторону звука. С облаками творилось что-то неладное. Темно-серая туча трескалась, как яичная скорлупа. По ней то и дело пробегали ветвистые светящиеся линии, но тут же с грохотом исчезали.       Бах! Одна из трещин прошлась в паре взмахов крыльев от Камушки, и небо в том месте озарилось красным. Старая сухая лиственница на вершине холма моментально вспыхнула, по её стволу протянулась огненная полоса.       Плохо, очень плохо. Надо повернуть назад. Но тогда её посчитают трусихой и больше никогда не позовут играть! Ускорившись, Камушка перепрыгнула через ручей и побежала вперед, почти поравнявшись с Ящеркой.       Они бежали, стараясь не обращать внимания на треск и грохот, пока не остановились на берегу реки. Но река была не простая, а каменная! След из множества мелких камней тянулся так далеко, как видел глаз. Никаких растений, кроме мха и хиленьких кустарников, на пёстрой серой поверхности видно не было. На другой стороне курумника возвышался рыжий холм с пещеркой у основания.       — Вот, — торжественно произнес Ящерка, указывая крылом на холм, — твоё испытание. Принеси из этой пещеры любое сокровище, и мы примем тебя в команду.       — Как-то не похоже на пещеру с кладом, — прищурилась Камушка.       — А ты чего хочешь? — фыркнул Кутора, — Вывеску «бесплатные алмазы»?       — И в чем тогда ваше испытание, раз все так просто?       — Но ведь там темно и страшно! Но ты же не боишься темноты? — янтарные глаза Воробья сузились в две щелочки. — Или ты воришка-трусишка?       — Иди-иди, — поторопил Ящерка, — ты же не хочешь, чтобы тебя потеряли.       Точно, Соболь сказал ей возвращаться, когда пойдет дождик. Но дождя-то ещё нет. Осторожно принюхиваясь, маленькая земляная просунула мордочку внутрь. Тьфу, ну и вонь. Как от Чилим, только в пять раз хуже! Стараясь не дышать носом, Камушка поползла вглубь. Всю жизнь она прожила не в горке-землянке, а в глубокой каменной пещере, и к темноте ей было не привыкать. Ощупывая крылышками стены, малышка двинулась вперёд. Запах тем временем становился все сильнее.       Хрум!       Под её лапой что-то было. Выпустив изо рта тусклый огонек, Камушка увидела белый гладкий камень с двумя круглыми симметричными дырками и ещё одной треугольной чуть ниже. Рядом с ним лежал другой камень, изогнутый полумесяцем, с мелкими, блестящими… да это же зубы! Ещё раз выдохнув огнём, кроха увидела лежавший поодаль железный коготь. Что бы ни пообедало тут воришкой, Камушка надеялась, что оно ушло.       Нехотя она ползла вперёд, ощупывая дорогу. Но никаких следов сокровищ впереди не было. Зато под ногами шуршало что-то сухое и твердое. Кости, много костей. Только она успела подумать о том, чтобы повернуть назад, её крылья уперлись во что-то. Нет, не куча золота, но и не кость. Что-то мягкое, теплое и мохнатое. «Что-то» заворчало, зашевелилось и начало обнюхивать Камушку.       Как ни странно, вонь исходила не от существа. Его мордочка пахла на удивление приятно и знакомо. Молоко. Оцелот разводил коров и приносил Камушке теплую жирную жидкость, которой звери кормят своих детенышей, чтобы она быстрее набирала вес.       Упираясь в пол крылышками, кроха подняла лапу и ощупала существо. Похоже на собаку, только с широкими лапами, короткой толстой мордочкой и малюсенькими ушками. Если этот зверек еще пахнет молоком, то он, должно быть, совсем малыш. Тогда где его мама? Камушка скривилась, когда поток воздуха принёс новую порцию вони. Затем ещё и ещё. Воздух дул ритмично, с небольшими перерывами, и тут из глубины пещеры донеслось тихое угрожающее рычание. А вот и мама!       От такого смрада Камушке поплохело, но она, пересилив желание опустошить желудок, развернулась и помчалась к выходу. К счастью, нора была довольно узкой, и чудище едва протискивалось через лаз, в то время как малышка ползла, отталкиваясь и крылышками, и лапками. Развернувшись, она видела тусклый свет вдали и ориентировалась на него.       Бабах! Кррр-ш!       Снаружи раздался оглушительный треск, и свет стал ещё ярче. Существо сзади хрипело и сопело, пытаясь достать до мелькающего перед мордой хвостика, но, услышав звук, развернулось и поползло назад. Неужели испугалось? А может поползло искать подмогу? В любом случае, надо скорее выбираться! Почему так светло? Дым! Это же запах дыма! Кто-то из драконят решил пойти ей на выручку? Или это Соболь пошел её искать? Вот попадет-то!       Миновав последний поворот, Камушка замерла как вкопанная. Дыра, через которую она пролезла, была завалена упавшим горящим деревом. Едкий дым наполнял пещеру. Сзади снова послышалось знакомое ворчание. Там — зверь, а впереди — огонь! Что же делать?!       Между горящим стволом и потолком ещё было пространство, если очень сильно постараться, можно перепрыгнуть, а ещё лучше — перелететь.       Сделав пару шажков назад, Камушка взмахнула крыльями, разминаясь, глубоко вдохнула и рванулась вперёд. Конечно, ползла она не так быстро, как хотела, но все же надеялась, что удастся набрать достаточно скорости для полёта. Оказавшись перед самым деревом, кроха оттолкнулась и хвостиком, и крылышками и даже больными задними лапками, подпрыгнула, ещё раз взмахнула крылышками…       Грудь пронзила тупая боль. Камушка с разбегу шлёпнулась прямо на охваченный огнём ствол. Чешую неприятно закололо, будто по ней ползали тысячи кусачих муравьев. Запахло чем-то очень вонючим. Обычно так пах палёный мех убитых Соболем зверей. «Это же я горю!» — поняла кроха. Царапая древесину коготками, она изо всех сил ползла вперёд, пока не перекувырнулась, шлепнувшись в холодную грязь. Сверху на мордочку падали тяжёлые капли. «Дождь пошёл. Соболь меня уже ищет. А я вот лежу и умираю».       — Камушка! О, Луны! Камушка!       Приоткрыв глаза, земляная малышка увидела нависшую над ней одноглазую бурую морду с кривым оскалом. Кипрей!       — Камушка! Ты в порядке? Тебя не придавило?!       — Я… сгорела… — слабо протянула кроха. Грудь болела, словно это самое дерево лежало на ней сверху. — Разве не видишь?       Кипрей с сомнением оглядел грудь и брюшко. Приподнявшись, Камушка проследила за взглядом отца. И с удивлением обнаружила, что там, где она ожидала увидеть обугленный ожог, было всего-то небольшое покраснение.       — Поня-я-ятно… — протянул Кипрей, усмехнувшись. — У тебя просто ушиб, а это, — он ткнул толстым когтем в покрасневшее брюшко, — скоро само пройдет, ты в грязи покатайся!       — Но… я же на это бревно легла! Почему я не сгорела? Так разве бывает? На самом деле?       — Конечно, бывает! Только никому не говори! Пусть это будет нашим тайным оружием!       Дракон вытянул широкую тёмно-коричневую лапу над огнём и с силой опустил на бревно, подняв сноп искр. Ну и ну! А она и не знала, что драконы её племени могут так! Вот здорово! Она ещё хотела что-то спросить, но прежде, чем слова успели сложиться в голове, что-то огромное налетело на Камушку, подняв высоко в воздух.       — Мы так за тебя испугались! — проскулил Брусничник, крепко обнимая тётю.— Почему ты убежала?       — Ящерка сказал, что будет со мной играть, если я принесу ему сокровищ из пещеры. Но до сокровищ я не дошла!       — Сокровищ? Из пещеры?! — проревел Кипрей, — Вот мелкий гадёныш! Это же медвежья берлога!       — Именно этого я и боялся, — по курумнику, подволакивая заднюю лапу, плелся Соболь. — Я так и знал, что этим все закончится. — Плюхнувшись на зад, он принялся осматривать стопу, на которой виднелись две кровоточащие дырочки. — Поганые гадюки. Видишь, кто-то идёт, так свали с дороги! И Ящерка поганый! — добавил он после паузы.       — Если хочешь, я поговорю с ними, — предложил Кипрей, — у-у-ух, я им уши-то на хвосты понакручиваю! Соболь скривился и отмахнулся.       — Лапа будет зудеть ещё пару дней, — прорычал он, усаживая Камушку на крыло. — Я буду не в духе, поэтому попроси остальных меня не беспокоить.       Брусничка кивнул, глядя на лужи под лапами. На самом деле, он не собирался навещать дядю в ближайшее время. У него были другие планы.       Прошло несколько дней. Брусничник и Кипрей только вернулись из Мечты. Один старый знакомый Кипрея решил вернуться в родные края и выставил на продажу огромный участок с садом и теплицей. Дело было за малым: помочь Соболю и Камушке добраться до нового дома. А заодно и откопать пару яблочек для сада. Весело подпрыгивая, Брусничка нёсся к логову дяди, чтобы сообщить новости.       Оказавшись в темноте пещеры, он замер как вкопанный. Что-то было не так. Логово Соболя, обычно теплое, пахнущее травами и вкусной едой, стало холодным, сырым и неприветливым. Брусничку пробила нервная дрожь. Что-то случилось! Неужели… нет! Это же болотная гадюка, безобидная! Он не мог умереть от её укуса! И где Камушка?       Брусничник метался по пещере, заглядывая в кладовку, за печь, во все уголки, во все сундуки. Дядя пропал. Кипрей и Сапропель сидели на поляне под скалой, ожидая появления Соболя и Камушки. Но из пещеры с потерянным видом вышел один Брусничник. В лапе он держал клочок бумаги. Записку.       — Соболь ушёл.