Крылья

      Две недели пролетели как один миг, почти незаметно, если, конечно, не брать во внимание все те контрольные и тесты, которыми ученики были завалены в школе. К счастью, для Салли это не было проблемой. Он хорошо разбирался в предметах и с лёгкостью сдавал всё на проходные баллы, что, кстати, очень раздражало Трэвиса, который с последней драки как-то странно поутих. Может, Джонсон всыпал ему добавки, пока Фишер не видел? Сал очень надеялся, что это не так. Обуздать агрессию и дерзость ворона было довольно непросто, и иногда очень сложно понять, что творилось у него в голове. Всегда равнодушный взгляд в пустоту, скучающий и отстранённый вид, расслабленная, неспешная походка. Стиль полёта тоже был особенный: слегка ленивый, размеренный. Но Фишер знал, что за этим скрывалось: он улавливал настоящего Ларри во время смеха в кругу друзей, в ночных перекурах, в разговорах о мультивселенных и в творческих порывах, когда металлист так забавно прикусывал деревянную ручку кисточки, составляя очередную композицию на холсте. Фишер и Джонсон были похожи между собой — каждый носил своего рода маски.       Кстати говоря, драку с Трэвисом всё же увидела из школьного окна миссис Пакертон — их учительница математики. На следующий день она выловила всех троих в коридоре, но директору доносить о произошедшем не стала, а лишь сделала небольшой выговор. Эта добродушная старушка тоже жила в апартаментах, причём по соседству с Тоддом, и хорошо была знакома с семьями ребят. Ларри очень повезло, что их спалила именно она.       «Я понимаю, мальчики, вы молодые и вам вечно хочется кому-то что-то доказать, но драки на территории школы строго запрещены, — мягко пригрозила она своим узловатым морщинистым пальцем. — Прошу вас, впредь не устраивайте такого безобразия! Отношения можно выяснять иначе».       День рождения Салли выпал на выходной. Очень повезло, иначе пришлось бы почти всё время проторчать в школе. Перед началом утреннего ритуала парень немного постоял перед зеркалом в ванной. Вот он, шестнадцатилетний Салли Фишер: вроде бы перешагнул какую-то черту, но всё равно остался таким же. Уделив внимание всем водным процедурам, мальчишка стал разглядывать свою спину в отражении, умудрившись как-то по-особенному извернуться для этого. Ни единого бугорка, ни единого пёрышка, ни единого намёка на крылья. Обидно. Мало у кого они появлялись точно в шестнадцатый день рождения, но такие случаи бывали, однако позже этого рост крыльев не был зафиксирован ни у кого.       «Ничего, день только начался, — утешал себя Салли, натягивая черную футболку с логотипом какой-то рок-группы. Раньше она принадлежала Ларри, но тот решил любезно подарить её другу, замечая, как тот подолгу крутится в ней перед зеркалом. Всё равно металлисту она сейчас ни к чему: он носил её до того, как выросли крылья, поэтому на спине не было специальных прорезей. Футболка была на пару размеров больше, но всё равно на худеньком тельце смотрелась эстетично. Эдакий оверсайз. — Может, они появятся позже».       — Сал, ты закончил? — стук в дверь и голос отца вывел мальчика из раздумий. Генри поздравил сына с шестнадцатилетием сразу, как только паренёк вышел из комнаты. Сонный Салли даже не сразу понял, как в его руки попала небольшая разноцветная коробочка. В ней оказался мобильный телефон. Его первый собственный мобильный телефон! Отлично подойдёт на замену их с Ларри рации, которую Салли случайно сломал на днях. Мальчик был очень благодарен отцу за подарок. — Как там дела?       — Ничего нового, — с грустью ответил Фишер-младший, выходя из ванной.       — Оу, не расстраивайся, приятель, — отец похлопал сына по плечу в знак поддержки. — Не поможешь мне готовить перед приходом Джонсонов? Я нашёл один интересный рецепт.       — Ты готовишь? — с долей шуточного скептицизма произнёс Салли. Генри не видит, как под протезом юноша выгибает брови и широко улыбается. — Пап, а мы никого не отравим?       — Сынок, я же постоянно готовлю, — мужчина опешил.       — Полуфабрикаты и полноценная еда — это разное, — засмеялся он. — Не обижайся, пап. Конечно, я помогу. Что мне нужно делать?       Генри готовился к приходу Джонсонов слишком уж тщательно: сделал генеральную уборку, вовлекая в это Сала после школы, теперь ещё и готовка. Обычно отец варил какие-нибудь макароны и жарил к ним котлеты. Такая еда уже порядком приелась, но на другое времени не было. Мальчик и сам думал учиться готовить, но вечно что-то мешало. Хотелось бы ему самому знать, почему он не пробовал раньше.       На кухне уже были подготовлены нужные ингредиенты, а ещё отец достал старую книгу рецептов, которая раньше принадлежала Диане. Она часто готовила что-нибудь вкусное, особенно хорошо получались тортики. Генри не очень любил сладкое, а вот Салли, наоборот, обожал. И что же там интересного нашёл среди кучи непонятных рецептов Фишер-старший? На развороте книги была выделена инструкция по приготовлению свиных рёбрышек, запечённых с картофелем, яблоками и морковью. Звучит необычно, но вкусно. Салли не мог вспомнить, когда ел что-то такое в последний раз.       Они вместе взялись за предварительно вымытые овощи и фрукты. Пока Генри чистил картошку, Салли орудовал ножом, нарезая морковь и яблоки брусочками и дольками. С них тоже пришлось снимать кожуру перед этим. Кстати, с очищением картофеля Фишер-старший справлялся не очень умело: овощи выходили из-под ножа угловатыми уродцами, но было заметно, что мужчина старался. По правде говоря, он делал это не для Лизы, как думал Салли (хотя и для неё тоже), а для сына. Генри чувствовал вину перед мальчиком за то, что после смерти жены практически выпал из жизни. Впал в алкогольную зависимость, пропадал на работе, лишь бы дольше не возвращаться домой, иногда грубил сыну. Но в один момент мужчину словно пронзило. Он увидел Салли за столом, беседующего с котом о том, как у него дела в школе и что интересного происходило на переменах. По интонации было слышно, что мальчик улыбается, но это зрелище создавало атмосферу такого отчаянного одиночества, что мужчина мысленно кричал на самого себя:       «ТЫ УЖАСНЫЙ ОТЕЦ»       С тех самых пор Генри пытался не налегать на бутылку и больше разговаривать с мальчиком. Старался уходить с работы как можно скорее и проводить время с сыном, что помогало им обоим. И сейчас Генри хотел сделать что-то особенное. Они обсуждали рецепт, этапы приготовления, смеялись, когда мужчина в очередной раз почистил картошку до такого состояния, что резать там было почти нечего. Весь этот процесс для Салли — уже самый лучший подарок.       Вскоре с овощами и яблоками было покончено. Выглядело не слишком аккуратно, зато сделано с любовью! Отец с сыном быстро прибрались, убирая со стола и пола весь лишний мусор в виде овощных и фруктовых кожурок, после чего продолжили готовку. Генри быстро сделал маринад, а Салли в это время последовательно выложил нарезку в форму для запекания. Далее ход был за рёбрышками: мужчина нарезал их, посолил и так же выложил в форму поверх овощей. Осталось только залить всё маринадом, накрыть фольгой и поставить в духовку на час, что Генри поручил своему сыну. Закончив, они ненадолго уселись друг напротив друга за стол, чтобы немного перевести дух. Салли даже снял с себя протез, потому что на кухне стало до невозможности жарко. И Фишер-старший был безумно счастлив, увидев, что улыбка не сходила с лица его сына. Для него это был свой маленький успех.       Пока их основное блюдо ждало своего часа в духовке, Генри взялся нарезать салат, а Салли накрывал на стол. Краем глаза юноша заметил на полу в углу содовую и пару бутылочек вина. Хорошо хоть не виски или коньяк, хотя этого в их доме становилось всё меньше и меньше, за что Салли был благодарен отцу. Слушать его пьяные рыдания через стену порой было до ужаса больно. Так или иначе, сегодня Салли чувствовал себя так хорошо, что он даже не думал об отсутствии крыльев.       «Мир на них не сошёлся, — подбадривал себя он. — Некоторые и без этого прекрасно справляются».       На последних этапах приготовления раздался звонок в дверь. Салли от неожиданности дёрнулся и схватился за свой протез, стараясь побыстрее надеть его, пока отец встречал гостей. Дверь открылась, и по коридору сразу разнёсся звонкий голос Лизы.       — Привет, Генри, рада тебя видеть! — она буквально впорхнула в квартиру, оглядываясь по сторонам. Надо же, даже принарядилась для праздника. Вместо привычного фиолетового комбинезона на женщине красовалось тёмно-зелёное платье. Оно было простым на вид, но Лизе очень к лицу. — Где же наш именинник?       — Привет, Лиза, — подошёл к ней Салли, оставив протез не застёгнутым на нижний ремешок. — Рад, что ты пришла.       — Поздравляю с Днём Рождения, милый! — она крепко обняла его, восторженно распахивая маленькие голубиные крылышки, и Салли скромно сделал то же самое в ответ. Он любил Лизу по-своему, ведь она была первой во всём городе, кто отнёсся к мальчику с неподдельной и нескрываемой добротой. Почти всегда слыша от неё ласковые прозвища, Фишеру хотелось крепко-крепко её обнять. Иногда паренёк даже пускал слёзы счастья после разговоров с ней, чем беспокоил металлиста. — Желаю тебе всего-всего наилучшего, мышонок! Мы с Ларри очень тебя любим. Да, сынок?       — Да, мам, — металлист закатывал глаза с улыбкой, боком протискиваясь в дверной проём. Ширина крыльев не позволяла ему заходить как обычно. Он помахал другу одной рукой, в другой же он держал пару небольших коробок. — С Днём Рождения, чел.       — Я тут тебе приготовила подарочек, — Лиза забрала у сына верхнюю коробку в синей блестящей обёртке с красным бантом и вручила её Салли. — Ларри помог мне выбрать кое-что из этого.       — Ого, спасибо, — он принял подарок и с интересом его рассматривал. — Можно открыть?       — Конечно, милый! — женщина довольно закивала, и мальчик стал снимать верхний слой.       Упаковано было аккуратно, очевидно, с душой, поэтому Салли старался не порвать блестящую обёртку. Открыв коробку, он чуть не выронил её из рук. В ней был аккуратно сложенный вязаный красный шарф и новая игра для Gear Boy. Последнее было явно не из дешёвых! Кажется, Салли смотрел на неё в магазине на витрине с новинками, когда гулял с Ларри. Неужели он это запомнил и подсказал маме идею для подарка? А шарфик был ручной работы, очень мягкий и приятный на ощупь. Ларри когда-то упоминал, что его мама очень любит вязать и однажды даже сделала для себя и сына парные свитера. Конечно, в образ дерзкого металлиста эта одежда не вписывалась, но ради маминой улыбки Джонсон никогда не брезговал его надевать.       — Лиза, я даже не знаю, что сказать, — мальчик смотрел на женщину блестящими от счастья глазами, и она это заметила. — Спасибо огромное!       — Рада, что тебе нравится, — она мягко улыбнулась и забрала у сына вторую коробку. Металлист сразу отряхнул руку, видимо, устал продолжительное время держать тяжести. — А ещё я испекла тортик к столу!       Они постепенно переместились на кухню. Мальчики сели за стол рядом друг с другом у стены, поскольку крылья Ларри довольно сильно мешались в проходе, а родители заняли места напротив них. Помещение заполнилось смехом и разговорами. Лиза и Генри уже потягивали первые бокальчики вина, мило беседуя, а парни в свою очередь время от времени переглядывались. Стало очевидно, что их родители нравились друг другу. Долгие взгляды, мимолётные касания, разговоры без умолку. Оба выглядели явно счастливее, чем обычно. Не то чтобы парни были недовольны этим: их родители многое потеряли и были нужны друг другу, просто это немного… странно, что ли? Парни лишь смотрели на это и улыбались.       Когда пришло время подавать к столу стряпню Фишеров, Салли слегка напрягся. Они с отцом делали всё строго по рецепту, но всё же вдруг что-то пошло не по плану? Никто не знает, что там происходило в духовке.       — Только не будьте строги с нами, ладно? — неловко посмеялся Генри, раскладывая еду по тарелкам. — Мы с Салли в готовке мало что понимаем.       — Не говори глупостей, Генри! — крылышки Лизы взволнованно заколыхались. — Пахнет замечательно. Блюдо, приготовленное с любовью, не может быть плохим!       — Мама дело говорит, — подбодрил новоиспечённых кулинаров и Ларри. Вскоре тарелки стояли на столе, и все затихли, пробуя, что же получилось. Первым откликнулся металлист. Его крылья зашевелились, мелко подрагивая, обычно такое бывает от удовольствия. — Весьма недурно.       — Это всё, что ты скажешь?! — удивлённо посмотрела на сына женщина, и её крылья тут же энергично захлопали. — Я в восторге! Очень вкусно!       И правда, получилось намного лучше, чем Салли ожидал. Он довольно улыбался под протезом, пережёвывая овощи и наблюдая за людьми вокруг. Салли наконец-то чувствовал, как возвращается семейная атмосфера. Это давно позабытое ощущение отдавалось в сердце, стучало и скреблось где-то внутри. Он перевёл взгляд на Ларри в надежде уловить что-то такое же, и, кажется, не прогадал. Металлист смотрел, как его мать искренне смеётся, и глаза застилала тонкая пелена слёз. Конечно, когда парень заметил на себе чужой взгляд, быстро включил «мужика» и, шмыгнув разок, показательно улыбнулся.       Посидев ещё какое-то время за тёплой беседой, Ларри глянул на часы и легонько пихнул друга в плечо. Пора было уже перебираться в подвал и встречать Эшли и Тодда. Пыха Салли, разумеется, тоже приглашал, но он каждые выходные уезжал куда-то с родителями. Заметив суету со стороны парней, Лиза с улыбкой покачала головой.       — Я вас никуда не отпущу, пока Салли не попробует торт, — она негромко захихикала, попросив Генри отрезать для именинника кусочек.       — Может, тогда все поедим? — мальчику стало немного неловко, потому что есть при всех в одиночестве ему не хотелось.       — Генри, отрежьте и мне кусочек, — уловив беспокойство в голосе друга, попросил Ларри. Сал облегчённо выдохнул, благодарно посмотрев на него.       Мужчина протянул мальчикам по тарелке с кусками слоёного морковного торта, на верхушке которого лежала аккуратная ореховая посыпка. Такой же торт часто готовила ему мама в детстве. Сколько бы Салли не покупал таких десертов в магазинах и пекарнях, никогда не попадалось что-то хотя бы приблизительно похожее. Осторожно отломив и пропихнув под протез небольшой кусочек, паренёк вдруг замер и чуть не выронил вилку из рук. Почти тот же самый вкус! Совсем немного другой по текстуре, но в остальном совершенно такой же, как когда-то делала мама. Салли не мог поверить. Он попробовал ещё и ещё, пока не доел свою порцию вовсе. Ему не показалось. Ларри наблюдал за этим и довольно улыбался, неспеша доедая свой кусок. Знал, что Салли любит сладкое, знал, почему каждый раз он выбирал именно морковный торт. Это Ларри попросил маму приготовить десерт. Не найдя нужных слов, чтобы отблагодарить Лизу, Салли поднялся со стула и, в два шага обойдя обеденный стол, обнял женщину. Обычно он не настолько тактилен со взрослыми, но сейчас ему это было очень нужно, просто крайне необходимо. Этот жест тронул женщину до глубины души, но она забеспокоилась, когда услышала над ухом очень тихий всхлип.       — О боже, Салли, ты что, плачешь? — она отодвинула мальчика за плечи, заглядывая тому в глаза через протез. Тут уже заволновались и остальные: Ларри вытянулся, удивлённо наблюдая, а Генри даже подорвался с места, подходя к сыну поближе. Никто не ожидал такой реакции.       — Спасибо, Лиза, — каждый буквально услышал счастье в голосе мальчика. — Такого вкусного торта я не ел очень-очень давно. Пап, ты обязан попробовать.       Все облегчённо выдохнули, так громко, что Салли вздрогнул. Он вытер скатившуюся на подбородок слезинку и окликнул Ларри, напоминая, что пора идти. Мальчики попрощались с родителями, после чего покинули квартиру и спустились на лифте на первый этаж. Лиза с Генри остались вместе, так что сегодня вечером квартира Джонсонов была в распоряжении подростков, а точнее, только комната металлиста. Ребята, разумеется, не настолько наглые, чтобы разносить чужой дом.       Парни встретили друзей прямо рядом с лифтом, напротив квартиры мистера Эддисона. Владелец апартаментов вежливо беседовал о чём-то с Эшли и Тоддом, как обычно, приподняв почтовую накладку, а когда заметил Салли, растянулся в улыбке, что было видно по его глазам.       — Добрый день, молодой человек! — уважительным тоном говорил мужчина. — Позвольте поздравить Вас с Днём Рождения. Шестнадцать лет — прекрасный возраст, чтобы познавать этот мир. Пусть каждый момент будет ярким и запоминающимся, таким же, как Вы сами, юный сэр.       — Спасибо, Теренс, — кивнул ему в ответ Салли. Судя по тому, что рассказывали ему друзья, он всегда так поздравляет детей с праздниками. Да и не только их, но и взрослых, пытаясь как-то сплотить своих жильцов.       — У меня есть для тебя маленький символический подарок, — он просунул через щель в двери…перо. Большое, можно сказать, огромное, и явно первостепенное маховое, с самого кончика крыла. Такой подарок от взрослого к ребёнку, вырванный с самого себя, считался высшей степенью уважения и признательности. Между сверстниками же такой дар можно воспринимать как искреннее признание в любви. Вид пера разобрать было очень сложно, но значения это не имело.       — Боже, мистер Эддисон, неужели это Ваше? — с удивлением произнесла Эшли, разглядывая предмет в руках Салли. На первый взгляд тонкое, полупрозрачно-серое пёрышко на свету переливалось всеми цветами радуги. Было очень похоже на колибри, но сложно сказать наверняка. — Такое красивое!       — Да, — коротко ответил мужчина за дверью, не вдаваясь в подробности.       — Спасибо, это много значит для меня, — Салли был очень тронут. Ему не говорили, больно ли выдирать такие перья из родных крыльев и как это отражается на их состоянии, но он думал, что такое, должно быть, как минимум неприятно. — Я буду бережно его хранить.       — И да, молодой человек, не переживайте о собственных, — он постарался аккуратно поддержать подростка, когда друзья уже собрались уходить. — Их отсутствие — ещё не конец света, мальчик мой.       — Понимаю, — кивнул Салли и тихо вздохнул. — Но всё же надеюсь, что они вырастут.       После этих слов ребята скрылись за дверьми лифта. Фишер не выпускал подарок из рук, однако что-то в этом пере его настораживало. Или, может, напоминание о крыльях его задело? Так или иначе, Салли решил пока что об этом забыть и погрузиться в вечер с друзьями.       — Боже, мы с Тоддом совсем забыли! — опомнилась Эшли, когда Ларри открывал входную дверь своей квартиры. — С Днём Рождения, Салли!       — Поздравляем тебя, — подключился рыжий. — Не хватит слов, чтобы выразить, насколько мы рады знакомству с тобой.       — Оставайся таким же добрым чувачком, как сейчас, чел, — Ларри тоже присоединился к поздравлению, хлопнув друга по плечу. Теперь Фишер понял, что они это репетировали, чтобы сказать всем вместе. — И помни, что мы, как твои друзья, всегда и во всём будем на твоей стороне.       — Спасибо большое, ребят, — под протезом Салли очень широко улыбался. Он был безумно счастлив, потому что именно эти слова ему и нужно было услышать. — Я это очень ценю.       — Ты ещё не видел, что мы для тебя подготовили! — оказавшись в квартире, Эш первая рванула в комнату к Ларри, на что получила вслед возмущённые возгласы хозяина квартиры.       — Мы понимаем твоё нетерпение, но давай сделаем подарок вместе, ладно? — Тодд тоже прошёл внутрь комнаты, а следом за ним и остальные, прикрывая дверь за собой.       На удивление, металлист постарался прибраться. Комната была чиста и проветрена, на полу не валялось куч грязной одежды. Интересно, те самые носки из-под кровати он тоже выгреб? Салли очень хотел посмотреть, но все же решил воздержаться. Единственное нетронутое место — творческий уголок Джонсона, где стоял мольберт с подстеленной под ним на полу тканью, перепачканной в краске. Никто не был против, ведь неприкосновенность этого местечка важна для юного художника больше, чем что-либо ещё. Посреди комнаты были раскиданы подушки и кресло-мешок. Металлист специально подготовился, чтобы они все могли сидеть рядом.       Эшли сразу плюхнулась на самое почётное место, коим являлось красное кресло-мешок, потягиваясь и расправляя крылья в разные стороны. Салли мог вечно наблюдать за этим движением, это всегда выглядело так завораживающе красиво! Особенно если крылья небольшие, как у девушки. Когда так потягивался, например, Тодд, он выглядел устрашающе могущественно, и Ларри точно так же. Этим довольно часто пользовались в драках: некая особенность, заимствованная у животных. Однако, если речь идёт о школьных стрелках, подростки часто перебарщивали и походили на сцепившихся петухов. Салли и Ларри никогда не могли сдержать смех, замечая на территории такие потасовки.       — Кэмпбелл, вообще-то кресло-мешок я поставил для Кромсали, — он хмуро взглянул на девушку, скрестив руки на груди. Та, в свою очередь, грустно вздохнула, нехотя сползая с удобного местечка.       — Ну ты и жопа, Ларри, — засмеялся Салли, глядя на обидно надувшую губы Эш и присаживаясь на одну из подушек. — Пусть сидит где хочет, мне хорошо и здесь.       — Ой, Салли, ты такой добрый! Не то, что некоторые, — она показала Ларри язык, а тот в свою очередь щёлкнул её по носу.       — Прошу простить, забыл, что Вашей изнеженной женской заднице нужно особо мягкое место, — пошутил Джонсон, занимая подушку рядом с Фишером. Тодд же присел неподалёку от Эшли.       — Кстати, Сал, я закончил работу над твоим будильником, — с улыбкой начал Тодд, протягивая другу часы. — Теперь звук будет нарастать. А ещё я сделал так, что экран светит зелёным. Полагаю, этот цвет будет положительно влиять на твоё настроение.       — Ого, крутяк, — Салли с интересом вертел предмет в руках. Он уже и забыл, что просил Тодда об этом. До того, как рация сломалась, Ларри прекрасно заменял будильник, начиная какие-то забавные монологи и разговаривая с самим собой до тех пор, пока Сал не проснётся. — Спасибо огромное!       Поболтав немного, ребята принялись обсуждать, какую пиццу заказать на праздник. Самый большой спор, как всегда, разразили Ларри и Эшли. У этих двоих общение всегда было на грани конфликта, пусть и несерьёзного, дружеского. Ворон обожал пепперони, а цапля, наоборот, терпеть её не могла. Тодда вообще почти никто не слушал, поскольку он был единственным, кто из всего разнообразия пицц предпочитал гавайскую. Салли же был непривередлив: ему нравился любой вид. Фишер всё же решил зарыть топор войны и предложил заказать разные начинки в одной коробке. Прекрасный выбор для тех, кто никак не мог определиться. Когда Ларри и Эш наконец-то прекратили спорить, рыжий позвонил в пиццерию и сделал заказ.       — Ну, а пока мы ждём… — Эшли заговорщически потёрла друг об дружку ладони, переглядываясь с Тоддом и Ларри. — Время вручать подарок! Ларри, тащи сюда.       — Эш, ты сегодня ещё более энергичная, чем обычно, — насторожился Салли, наблюдая за тем, как Джонсон с тихим кряхтением, словно старый дед, поднимается с пола и подходит к дивану, роясь где-то за ним.       — Верно, ведь мы все так долго ждали этого момента! Тодд и Ларри тоже взволнованы, просто не видно, — она отмахнулась с улыбкой. Было заметно, как её руки слегка подрагивали от волнения.       Вскоре металлист выудил из-за дивана довольно крупную коробку, которая была продолговатой и плоской, но однозначно тяжёлой, поскольку Джонсон с усилием тащил её обеими руками. Упаковка была ярко-зелёного цвета, а сверху красовался красно-белый бантик. Салли понятия не имел, что там внутри. Открыв упаковку так же аккуратно, как сделал это днём с подарком Лизы, Фишер почему-то не решался открыть коробку. А вдруг это розыгрыш, и оттуда прямо в лицо Салли вылетит какая-нибудь хуйня? Да нет, он хорошо знал своих друзей: в такой важный день они не будут над ним издеваться. Точнее, они вообще никогда не стали бы издеваться над ним. Парень медленно открыл коробку и от увиденного внезапно забыл, как дышать.       — НИХУЯ СЕБЕ! — удивлённо воскликнул Салли. В коробке лежала самая настоящая, мать её, электрогитара! Блестящая, новая, красно-белого цвета– идеальный инструмент! А ещё на ней были написаны самые тёплые слова всех его друзей. Даже отец приложил к этому руку! — Вы все с ума сошли?! Это же безумно дорого!       — Ларри однажды проболтался, что ты играешь на гитаре и у тебя даже есть усилитель, но твоя старая полуакустическая каким-то образом сломалась, — начал объяснять Тодд. — Мы копили деньги на подарок для тебя сразу, как только узнали об этом.       — Но это же… это… — заикался Салли. — Я не могу это принять!       — Ещё как можешь, чел! — усмехнулся металлист. — Мы надеемся когда-нибудь услышать от тебя крышесносящее соло.       Салли смотрел то на друзей, то на гитару, не веря своим глазам. В принципе не веря, что всё, произошедшее сегодня, было именно для него. Готовка с отцом, семейный обед, огромная куча дорогих и ценных подарков. Салли не верил, что действительно достоин всего этого. Он опустил голову, прижимая ладони к протезу, будто плачет. И в самом деле, его плечи затряслись, а дыхание перешло в сдавленные всхлипы. Трое друзей мигом подскочили к Фишеру (кто-то из них даже споткнулся о подушки с характерным «ой, блядь»), кучей обнимая его и говоря многочисленные слова поддержки, однако Салли почти сразу засмеялся. Слёзы счастья, не иначе.       — Когда я привыкну к этой гитаре, я сыграю для вас своё самое лучшее соло, — пообещал он, выдыхая и успокаиваясь в тёплых дружеских объятиях. Кажется, сегодня Салли понял, где его место.       Трогательный момент прервал телефонный звонок Тодда, оповещающий о том, что ужин доставлен. Вскоре посреди пола лежали две коробки ароматной пиццы, и друзья решили устроить кое-что, чтобы всем было удобно есть. Эшли зажгла несколько свечей, которые они предварительно расставили по комнате, оставляя нетронутыми те, что находились рядом с Салли, а Ларри выключил свет. Получилось так, что Фишер был в тени и разглядеть что-то, кроме его колен, было невозможно.       — Мы бы хотели, чтобы ты мог снять протез и поесть рядом с нами так, как тебе удобно, — вновь принялся толковать действия друзей Тодд, в очередной раз поправив сползающие на кончик носа очки. — Не беспокойся, мы прекрасно понимаем, что ты не готов нам показаться, поэтому никто не будет пытаться что-либо разглядеть.       Ларри и Эш согласно закивали, и сейчас Салли просто не мог не довериться им. Слегка трясущимися руками он расстегнул ремни фиксации и положил протез перед собой на полу так, что ребята могли его видеть. Чёрт, как же это волнительно! Он впервые по своей воле снимает протез в компании посторонних людей. Так же Сал распустил свои хвостики, чтобы на всякий случай иметь хоть какую-то защиту. Он взял в руки случайный кусочек пиццы и откусил. Это того стоило.       Большую часть вечера ребята провели за просмотром фильмов ужасов. Ларри постоянно выкрикивал, как героям стоит поступать в той или иной ситуации, а Тодд рассказывал какие-то интересные факты о съёмках. Эшли же время от времени шикала на парней, чтобы они наконец-то заткнулись и не рушили атмосферу. Под такой галдёж фильмы казались абсолютно не страшными, но посмеяться от души, когда за очередные комментарии в лица Ларри и Тодда полетели подушки, было даже лучше, чем вместе трястись от ужаса. Не оставляя виновника торжества без внимания, кто-то запустил мягким предметом и в Салли тоже. Он уже успел надеть свой протез обратно, когда вся пицца была съедена, поэтому удар не ощущался таким неожиданным. В итоге все благополучно забыли о фильмах, погрузившись в войну подушками. Хорошо, что от одного взмаха крыльев Ларри все свечки потухли, иначе бы ребята устроили в комнате настоящий пожар. Помещение быстро заполнилось перьями то ли из подушек, то ли с крыльев ребят, поэтому, когда друзья успокоились, пришлось коллективно прибирать развалившийся пух и зажигать свечки заново.       Вскоре Эшли вспомнила о своей замечательной задумке. Она покопалась в рюкзаке и выудила оттуда небольшую прямоугольную деревяшку. Кажется, Салли услышал, как металлист цокнул языком.       — Пришло время исследовать обратную сторону… — зловещим тоном произнесла она и, убрав с пола коробки, положила доску и планшетку-указатель в самый центр, а вокруг неё скучковались все остальные. — Итак, Салли, ты у нас именинник, так что тебе быть медиумом! Положите указательные пальцы на планшетку, и мы начинаем.       — Повезло же… — шептал Салли. Парни беспрекословно выполняли инструкции Эш, а Фишер начал говорить: — Эм, ау? Есть тут кто? Меня кто-нибудь слышит?       Указатель не двигался, поэтому юноша попробовал ещё.       — Поговори с нами, кем бы ты ни был. Нас не нужно бояться, — парни переглядывались, в их глазах читался скептицизм. Однако спустя пару минут, когда все уже хотели забить на это занятие, указатель затрясся.       — Это ты делаешь? — равнодушно спросил у Эшли Джонсон, но увидев, как округлились её глаза, поджал губы и замолчал.       — Оно движется! — крикнул Тодд, когда указатель забегал по доске. Плавая от одной буквы к другой, планшетка образовала слово: — П-Р-И-В-Е-Т.       — Кто-то здоровается с нами? — выдохнула Кэмпбелл. — Сал, спроси, кто это?       — Кто ты такой? — послушно произнёс Фишер, взволнованно наблюдая за движением планшетки. Либо это прикалывался кто-то из друзей, либо…       — Д-Р-У-Г, — прочитал по буквам Ларри, в голосе которого различался лёгкий испуг. Он старался сдерживать движения крыльев, чтобы опять не затушить все свечи в комнате. — Вашу мать, что ещё за «друг»? Кто из вас занимается этой хернёй?!       — Ларри, она сама едет! — возмущалась Эшли. Хоть она и была инициатором этой идеи, происходящее пугало её не меньше остальных.       — Как тебя зовут? — кажется, Салли вошёл во вкус и не различал перепалок друзей на заднем плане. Он словно не замечал ничего вокруг себя.       — М-Е… — начал разбирать Тодд.       — …Г-А-Н, — закончила за него Эш. — Кто такая Меган?       — Понятия не имею, — Тодд пожимал плечами, неуверенно хмыкая.       — Ты здесь? — задал вопрос Салли, но в ответ указатель рывком дёрнулся на слово «НЕТ». — Где нам тебя искать, Меган?       Друзья мотали головами, явно не желая продолжать. Однако последним, что вывел на доске их неожиданный «друг», было число.       — 5-0-4, — прочитал Салли, после чего планшетка резко вылетела у друзей из-под пальцев и ударилась о ближайшую стену.       — Пиздец, — нахмурился металлист. — Эш, это точно была ты!       — Да не я это! Я вообще ничего не делала, — было видно, что она паниковала. Один только Тодд заметил, как Салли сидел молча, не шевелясь длительное время.       — Ты в порядке? — обратился к нему рыжий.       — 504 — это же одна из квартир на пятом этаже, верно? Пых дал мне ключ… от этой самой квартиры. Он сказал, что видел призрака маленькой девочки, — Салли побледнел.       — Гонишь, — фыркнул Ларри, но ответом ему послужила протянутая рука Фишера, в которой лежал небольшой ключ с пометкой «504» на бирке. — Пиздец.       — Я всё хотел сходить туда, но никак не решался. Может тогда вместе как-нибудь? — теперь Сал набрался решимости.       — Не-не-не, я пас! — сразу дала заднюю Эшли. — Это какая-то чертовщина.       — Ла-а-адно, а ты, Тодд?       — Боюсь, у меня много планов с родителями на Рождество и последующие праздники, — отмазался рыжий. Хотя он говорил об этом и раньше, так что эти слова не походили на трусливую отговорку.       — Ларри? — взмолился Сал на металлиста. Если и он не согласится, то придётся идти одному, чего очень не хотелось.       — Блядь, я пойду только чтобы убедиться, что всё это — чей-то сраный розыгрыш! — взбесился металлист. Он до последнего всё отрицал.       — Забились, — коротко ответил Салли, и о призраках на этот вечер единогласно было решено забыть.       Вскоре в комнате остались только Джонсон и Фишер. На часах переваливало за полночь, Эшли уже уехала домой, а Тодд поднялся к себе. Эти ребята были единственными, у кого в их компании был устоявшийся режим сна. Салли пока уходить не торопился, поскольку Лиза всё ещё не вернулась домой. Предположительно, они с Генри выпили больше, чем нужно, и Фишер-старший постелил гостье у себя, чтобы не заставлять её ехать на лифте через все апартаменты.       Салли разглядывал свою новую гитару, читая надписи, с любовью оставленные его друзьями и некоторыми взрослыми. Куча различных пожеланий и признаний, а также небольшой портрет самого Фишера, исполненный не кем иным, как Ларри. Мальчик примерился к инструменту, кладя одну руку на гриф и подбирая случайный аккорд, а другую — на струны. Гитара идеально ложилась, держать её было очень удобно. Ларри наблюдал за этой картиной с неподдельным интересом. Можно сказать, даже пялился. Кто же знал, что маленький худощавый Салли будет так эстетично смотреться с гитарой в руках? Решив немного развеяться, Ларри вышел через запасной выход в его комнате, чтобы покурить, оставляя Фишера наедине с собой.       А Салли, в свою очередь, отложив гитару, подошёл к зеркалу в дверце шкафа. Задрав футболку, он с надеждой взглянул на свою голую спину. Ничего. Так ничего и не выросло, хотя на часах уже 0:45. Салли остался бескрылым.       Он так и стоял с оголённой спиной, когда с улицы вернулся Ларри. Парень взглянул на друга, нахмурив брови, но, осознав, в чём дело, глубоко вздохнул. Джонсон предполагал, что Салли всё равно весь день беспокоился о своих крыльях, и искренне надеялся, что их отсутствие не вгонит паренька в ещё большую депрессию.       — Ни единого пёрышка? — спросил металлист, подходя к Салли ближе и становясь перед ним.       — Ни единого пёрышка, — утвердительно повторил за ним Фишер, отчаянно простонав и утыкаясь лбом в грудь Ларри. Тот поначалу слегка опешил, но, похлопав друга по плечу, мягко улыбнулся:       — Оставайся у меня сегодня.