Храброе сердце плачет и смеётся

После дополнительного по химии Эким попрощалась с учителем и вышла из подъезда. У неё перехватило дыхание. Идеальный первый снег — это когда нет колючего ветра и жестокой зимы. Эким зажмурила глаза и сомкнула ладошки вместе, наслаждаясь поцелуями влажных сгустков. С детства ей казалось, что первый снег — это падающие с небес искры, превращающиеся в ангелов, которые исполняют желания. Но на деле снег больше напоминал жемчужные бусины, которыми уже вовсю были унизаны её волосы.    — Пусть все мои желания исполнятся, пусть мои родные и близкие будут счастливы, — шепнула Эким, растирая холодные ладони.     — Ты самое интересное пропускаешь, воробушек, — раздался голос Каната, подкравшегося сзади. Несмотря на волчью грызню с Озаном и Мелисой, его глаза сразу подобрели, увидев милое бормотание Эким. Тело Каната, как всегда, бурно отреагировало, оно должно быть, дико нагрелось. — Благодаря, моим чутким извинениям Фикрет растаял и оставил нас на испытательный срок.     — Что?! — Эким обернулась и застыла от удивления. Канат ей говорил о сюрпризе, наверное, это и был его сюрприз. — Значит, Мелиса и Озан нас позвали в кафе из-за этого?    — В бар, — без восторга в голосе поправил Канат. — Проблема как раз в Озане и Мелисе… как бы так… чёрт… Я не уверен, что они все не испортят.    — Никаких проблем, — Эким отрицательно кивнула. — Мы уже все выяснили и с Мелисой и с Озаном.    — Эким, — Канат явно сдерживался в высказываниях. — Иногда всё не то, что, кажется, и есть много вещей, о которых лучше не знать. Будь с ними осторожна. Это я могу делать, что захочу, а ты можешь пострадать. Но я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я буду тебя защищать даже от себя самого, если так надо будет!   

***

  Барыш заехал к отцу в участок за ключами. Оживлённо что-то рассказывая и прохаживаясь возле окна, его взгляд резко замер. Он увидел спешащую девушку в пушистой шапке и белой шубке, которая перебирала мелкими быстрыми шажками к входу. Огонь прошёлся по всему телу Барыша. Мир сузился до крошечных размеров. Он подлетел ближе к окну, врезаясь в подоконник. Отец приблизился к нему, заглядывая из-за спины. И здесь прокурору стало понятно, почему его сын был в таком нестабильном психическом состоянии. Прокурор развернулся и гневно вышел из кабинета, закрыв Барыша на ключ, чтобы сынишка лишний раз не набедокурил. Встретив взволнованную Хазал в холле, прокурор схватил её за руку и грубо дёрнул к стене.    — Слушай меня сюда, — он посмотрел по сторонам. — Как тебя там…    — Здравствуйте, — Хазал инстинктивно отшатнулась, чувствуя опасность и враждебность. — Хазал.   — Мне плевать, как тебя зовут, идиотка! — мужчина решительно замахнулся рукой и остановился у её головы, на лице Хазал появился испуг. — Барышу на глаза не попадайся, иначе я вывезу твоего отца в загородный крематорий. Его никто никогда не сможет найти, и ты ничего не докажешь.      Хазал испытала нечто похожее на крик, застрявший в горле. Кровь свернулась от ужаса. Она отступила на шаг.     — Ах, вот вы где! — откуда ни возьмись, нарисовался главный следователь. Мужчина взглянул на Хазал, затем тонко намекнул, что прокурору пора в прокуратуру и увёл её окаменевшее тело. — Меня предупредили, что вы придёте. Подождите здесь, и я вас вызову.     Следователь открыл перед Хазал дверь, подтолкнув её вперёд. Она осмотрела кабинет, стараясь забыть слова агрессивного грубияна, который почему-то решил, что мог хамить и угрожать самым святым — отцом, только потому, что имел власть. Хазал ещё раз окинула взглядом помещение. Вдруг её внимание притянула яркая оранжевая папка, среди множества чёрных и красных. Будто зловещий шёпот коварно приговаривал ей в затылок: «открой». К чёрту. Просто посмотрит. Хазал подошла к столу и взяла в руки оранжевый переплёт. «Пропавшие без вести дети». Интересно. Хазал зашелестела бумагой, переворачивая страницу за страницей. Следующее, что Хазал увидела, заставило пошатнуться от неожиданности. Она увидела фотографию мальчика, похожего на Озана в детстве как две капли воды. Её глаза забегали, сердце ёкнуло. Да это его копия в детстве! Стоп. Пропавшие без вести дети? Но при чём тут Озан?       А в это время отец Озана расхаживал по гостиной взад и вперёд. Мать же сидела на диване и прикрывала глаза. Стоило Фикрету сжалиться и дать юным нарушителям дисциплины второй шанс, как в этот же день пришла жалоба из полиции о том, что Озан зверски избил человека, ударив ножом в лопатку и к тому же, пробил молотком стену в гараже. Давно у Озана не было срывов, родители даже позволили себе расслабиться, не учитывая, что большая часть жизни сына проходила не у них на глазах, а в тени.    — Вот зачем ты это делаешь, Озан? Побудь человеком хотя бы до конца школы! — отец сердито навёл на него указательный палец. — Будешь продолжать в том же духе, рано или поздно тебя арестуют!    — Неужели? — Озан поправил чёрный капюшон куртки. — Ну, посижу пару годиков, отдохну от всей этой херни. Надеюсь, в камере у меня будет вайфай.    — Аллах, ты не выноси-и-и-им… — отец сдался и присел на диван. — Зачем мужика избил, да ещё и в канаву выбросил?! Озан, почувствуй хотя бы что-то! Пойми хотя бы что-то!     Но Озан успел лишь почувствовать, что они — это не он, а он — не они. «Пойми, хотя бы что-то» — для Озана звучало равносильно: «гори в аду, мы тебя ненавидим». Парень подчёркнуто взглянул на отца. Его слова больно застряли где-то между рёбрами. Озан поморщил лицо.    — Меня не трогают эти разговоры. Не старайся, отец. Мне насрать на новости о терактах, взрывах, убийствах, похищенных детях или обманутых стариканах, — Озан достал чёрную маску из кармана. — Зачем вообще я вам? Зачем вы на это подписались? Это какой-то эксперимент?     Его мать боялась темы усыновления и вовремя устранила коптящее пламя ссоры. Программа «разрушение» вступила в игру. Озан рано приехал в бар, чтобы обсудить с Мелисой ликвидацию врага. Её голова мирно покоилась у Озана на плече. Они находились в самом эпицентре хаотично кутежа неоновых огней. Мелиса всячески науськивала его на применение силовых методов борьбы против Эким и Хазал. Озан сразу ей втолковал, что этого не позволит. Если и доводить их до точки, то через репутацию, да так чтобы никто уже не смог подняться на ноги.   — А ты тот ещё сукин сын… — коварно сказала Мелиса, повиснув у Озана на шее и ухватившись за него, как за последнюю надежду. — Дорогой, но я хочу выбить всё дерьмо из Эким и Хазал.     — Мелиса, зачем избивать? — Озан усмехнулся и отцепил её руки. — Ты же девушка.     Стоило Эким и Канату войти в бар, как опаловые цвета обрушились на влюблённых. Медленная музыка заструилась, растягивая по полу гулкие вибрации. Держась за руки под блеск софитов, они устремились к столику. Зловещий взгляд Мелисы впаялся в сцепленные руки влюблённых.   Чем ближе они приближались к столику, тем более напряжённая становилась улыбка принцессы. Ревность была на грани. И не зря — ребята смотрелись страстно, гармонично, синхронно. Одним словом — сплошная химия. Озан поздоровался с Канатом и бегло кивнул Эким. К большому разочарованию Каната, за столик начали подсаживаться Джан и Бурак — те самые, которые вломились домой к Эким. Со стороны Озана вышла подстава. Канат вопросительно глянул на друга. Следом подтянулись Наз, Джейда и Эдже.    — Озан? Канат? Привет. — Сказал Джан и присел.    — Салам алейкум, вафля, — Озан кинул в Джана оливковую косточку и расселся на диване, широко расставив ноги и положив руки на плечи Мелисе и Наз. — Рассказывай, как жизнь?     Девчонки рассмеялись, а Мелиса уткнулась Озану в грудь. Канату стало безумно стыдно, что Эким приходилось на это смотреть. Он положил руку ей на коленку и успокаивающе погладил. Эким нервно улыбнулась, давая понять, что всё в порядке.    — Х-хорошо. Рад тебя видеть, брат, — выдавил Джан.    — Неужели? — Озан гневно выдвинул нижнюю челюсть, приходя в бешенство. Его рука метнулась вперёд и сильно ударила Джана по уху. Затем Озан со всей силы принялся бить его по щекам. — Прежде. Чем. Приходить. Говно. Надо было. Подстричь. Своё. Грёбаное. Гнездо.     Эким вздрогнула. Канат напрягся. Даже вращаясь в компании популярных, никто не получил иммунитет от издевательств Озана. Позже эмоции кое-как улеглись. Молодёжь красиво отдыхала, веселилась, и делились сплетнями. Мелиса наблюдала за прелестными нашёптываниями конкурентки, стремящейся занять её место и Каната, который ни разу в жизни не выглядел настолько счастливым. Не желая мириться с проигрышем, Мелиса подозвала официанта, чтобы сделать заказ и показать, кто центр силы и привилегий.    — Эким, дорогая, — по голосу Мелисы стало слышно, что она почувствовала себя на коне. — Панакоту закажешь?     Внутри Эким всё сжалось. Знала бы она, что это такое, ей не было бы так стыдно. А если бы им принесли набор из столовых приборов, когда каждому блюду прилагалась отдельная вилка, то Эким окончательно бы опозорилась.    — А что это? — хрипло выдавила Эким. За столом раздались смешки.    — Ты не знаешь? — удивилась Мелиса, украдкой переглядываясь с Озаном и Эдже. — Блюдо итальянской кухни.    — Девочка, мы что, в Италии? — вмешался Канат, грубо осадив Мелису. — Откуда нам знать итальянскую кухню? Мы что-нибудь турецкое закажем.      Губы Эким слегка шевельнулись, шепча тихое «спасибо» за то, что вступился. Канат поцеловал её в шею. Но Мелиса не успокаивалась, продолжая непристойно выпячивать богатство своей семьи, и унижать «простолюдинов», как бы между строк побольнее задевая Эким и её друзей. Сначала они с Озаном вспоминали совместные летние переключения в Америке, ночные покатушки на «Майбахе» и шопинг в местах вельможных. Эким испытала жгучий дискомфорт, когда узнала, что у каждого из них имелось по квартире, где они, естественно, не жили. Пока что не жили.    — Его мама вроде работала уборщицей. Они бомжами были? — цинично смеясь, уточнил Озан, случайно вспомнив паренька, который в прошлом году из-за них покинул школу. — Канат, помнишь, как ты отправил ей видео, где этот чмошник блевал кровью?   Канат прошипел Озану сквозь зубы, чтобы он заткнулся. Но цель Озана заключалась в обратном. Эким нахмурила брови, взглянула на Каната и нервно сжала кулаки под столом. Её дыхание участилось. Темы начались запретные, цинизм их разговоров превышал все нормы человечности и приличия. То, что говорил Озан, вводило Эким в дикий ужас. Когда они все вместе сидели в столовой, ей показалось, что всё, наконец, закончилось. Эким и не думала, что на самом деле всё только начиналось, а улыбка Озана была всего лишь ширмой.   — Аллах, мне бы было стыдно учиться в такой школе, если бы моя мама работала уборщицей или медсестрой, — улыбнулась Мелиса, задерживая взгляд на Эким.    Слова Мелисы раздались отвратительным звучанием. На глаза Эким набежали слёзы, и она сорвалась.   — Эй, кем бы ни работала мама — она всегда остаётся мамой! Я всегда буду с гордостью говорить о ней! Я никогда не буду стесняться её профессии! — Эким резко встала с дивана и бросила напоследок: — Моя мама вовсе не неудачница! И если бы ей не пришлось поднимать меня на ноги, она бы окончила этот грёбаный универ и стала врачом! Увы, так сложилась жизнь...      Эким с гордо поднятой головой направилась к выходу. Всё лицо было в слезах. Когда она покинула стены клуба, то дала себе волю и плакала уже навзрыд, без стеснения. Глаза Каната тут же наполнились яростью.   — Пусть накажет вас Аллах, ублюдки грёбаные! — он подскочил, пригрозив пальцем. — Да от уборщиков и медсестёр пользы больше, чем от таких, как вы!   Канат бросился вслед за Эким, но понял, что уже не успел. Выбежав на улицу, оставалось только смотреть, как она садилась в жёлтую машину и уносилась вдаль.     — Что ты, каблук? — за спиной послышался насмешливый голос.      Канат обернулся и увидел Озана, ухмыляющегося излюбленной маньяческой улыбкой.   — Ты! Чёртово животное! Совсем спятил, ублюдок? — Канат подлетел к Озану вплотную и схватил его за воротник куртки. — Прекращай дурака валять! Или ты забыл, что друзья Барыша сделали с тем парнем? Мы разве не заодно? Что, чёрт возьми, с тобой происходит? Как ты можешь продолжать тусить с Мелисой после всего, что было? Я тебя не понимаю!    — Тебе и жизни не хватит, чтобы понять меня, даун, — Озан усмехнулся Канату в лицо, откровенно провоцируя.    И здесь Канат не выдержал, дёрнулся и резко набросился на Озана. Оба упали на землю, принялись бороться и обмениваться ударами кулаков, словно дети, не поделившие лопатку в песочнице. Третий, четвёртый, пятый. Звуки глухих шлепков валились друг за другом.  Вспыхнувший конфликт перерос в какие-то катания по заснеженному асфальту возле бара. Скорость перемещения клубка впечатляла. Охранники решили не вмешиваться. А если уж парни решат убить друг друга, охранники всегда рады вызвать копов.    — Значит, я не был тебе близким другом?! — в каком-то отчаянии крикнул Канат. Грязные, мокрые и побитые они поднялись на ноги, испепеляя друг друга взглядом и тяжело дыша. — Как ты думаешь, я себя сейчас чувствую?!    — Канат, а хочешь, скрепим нашу дружбу? — его глаза блеснули безумием. — Заключим контракт кровью.     — Какая же ты мразота, — усмехнулся Канат. — Ты поссорил меня с Эким, хотя прекрасно знал, что она для меня значит!     — Зря ты так обо мне думаешь, — Озан согнулся в приступе беззвучного смеха. — На самом деле я всегда нёс людям добро, просто не всегда его доносил.   — Я вижу, ты просто в ужасе от самого себя. — Канат также решил поиздеваться и уколоть. — Так убей меня и сядь наконец за решётку!   — Не говори ерунду, сам подохнешь, клоун, — Озан принялся стремительно идти к машине.   — Я знаю тебя слишком хорошо! Ты скорее будешь убийцей, чем обманщиком! — крикнул вдогонку Канат, отчего Озан резко остановился.    — Пошёл ты. — он открыл дверь и сел в машину.   — Давай вали! Будь здоров! — Канат со злости пнул носком бордюр. — Ай, больно, мать твою!  

***

Туманная атмосфера и ощущение липкой тревоги, наконец, исчезли. В школе наступили светлые времена. Так казалось на первый взгляд. Перед уроком математики, когда в классе ещё никого не было, Эким случайно нашла под партой сто лир. Не подозревая пакостей, она подобрала купюру и решила дождаться одноклассников, чтобы сообщить о находке. К несчастью, Мелиса её опередила. Королева драмы с ходу сообщила всему классу, что у неё пропала «сотка». И тут сердце рухнуло в пятки, Эким судорожно смяла тетрадь, так как поняла, что попала в неприятную, позорную ловушку. Утерянные деньги Эким ей вернула, но от косых взглядов и перешёптываний в радиусе пятистах метров избавиться уже не удалось. Момент, когда Эким, поднимала деньги с пола, был тайно и подло записан на видео и разослан по всей школе. Обвинить Эким в воровстве далеко не было целью Мелисы. Унизить, показать, что Эким стояла по социальному положению гораздо ниже — вот её основная цель.   А Хазал ушла в мир грёз, читая легенды и сказки, медицинскую литературу и упражняясь в макияже. Помогало, но ненадолго. Барыш и его друзья изредка проезжали возле её дома, заглядывая в окна и намного чаще возле магазина. Поэтому чувство погони и слежки не покидало ни на секунду.    — Если тебе интересно, — шепнула ей на ухо Эким, войдя в класс. — Озан вчера вечером обнимался с разными барышнями.    — Эким, — Хазал на неё строго взглянула, положила вещи на парту, затем наклонилась ближе и заговорила шёпотом. — С чего ты взяла, что мне это интересно?    — Извини, может, лезу не в своё дело. Я почему-то подумала, что тебе будет интересно. Канат сказал, что у Озана конкретно течёт чердак и про его адекватность сейчас надо забыть. — Эким пожала плечами и оттеснила Хазал к окну. — И смотри не влюбись в него.      Хазал фыркнула и убедила Эким, что за это пережевать, точно не стоит. Вместе с тем зачатки досады всё же стали культивироваться в её груди. Если хорошенько вспомнить школу с самого начала — Озан всегда жестоко шутил, часто угрожал, но никогда не подвергал её реальной угрозе. Был холоден, пристально смотрел и всегда ограждал от драк под предлогом, что таким, как она нельзя присутствовать на разборках серьёзных людей. Но Хазал и подумать не могла, что у Озана всё это время был серьёзный любовный интерес.    — У-у-у-у! Хазал новый лифчик надела! День Рождения же завтра! — к ним резко подбежала Лейла и схватила Хазал за грудь обеими руками. — Ого! Посмотри, какие отрастила!     Хазал от неожиданности согнулась пополам и залилась краской. Они так беззаботно дурачились, что не заметили легиона нечистой силы прямо за спиной. Эдже и Наз вопрошающе скрестили руки на груди, Озан властно положил руку на плечо Мелисы, а та его придерживала за талию.    — Озан, а давай плюнем на всех и будем вместе?! — Мелиса подняла драматичные глаза. — Мы же с тобой идеальная пара!    — Почему нет? — задумался Озан. — Сбежим в Мексику, возглавим наркокартель, — он резко замолчал, заметив застывшие фигуры Лейлы, Эким и Хазал. — Привет, братва!     Девушки переглянулись между собой: с Мелисой и так всё ясно, а с Озаном что? Напрочь колпак оторвало? Стал ли он осознанно на сторону зла или он всегда на ней был? Мелиса тем временем забрала с парты Хазал судочек с супом и передала Озану в руки. Они громко заржали, брезгливо осматривая содержимое.    — У нас сегодня разнообразие? — Озан вопросительно уставился на Хазал. — Суп из собаки?    — Не говори так, дай сюда, — Хазал потянулась за своим обедом, но Озан быстро отвёл руку.    — Э-э, не кипишуй, — он умиротворённо улыбнулся. — Давай так договоримся: ты станцуешь брейк-данс, а я, так и быть, верну тебе жидкий корм.     Ребята взорвались от смеха. Хазал посмотрела Озану в глаза. У неё возникло нелепое предчувствие на его счёт. Вместо того чтобы заехать пяткой промеж глаз королю издевательств и насмешек… Оранжевая папка почему-то не выходила у неё из головы! Собрав волю в кулак, Хазал вырвала суп из его рук.    — Не прикасайся к моим вещам, — Хазал тревожно впилась пальцами в судок, отчего стало слышно, как нервно заскребли пластмассу её ноготки.    — Как эта блохастая потаскуха с тобой разговаривает? — Мелиса удивилась, опершись на Озана, и обратилась к Хазал. — Ты лучше бы блох вывела, а то из сумки уже выпрыгивают.    — Хазал просто в себя поверила, — Озан задумчиво погладил подбородок и всмотрелся в её лицо.   Ей было до слёз обидно выслушивать про вшей и блох, особенно когда Хазал не понимала почему? Почему они её за человека-то не считали?    — Ты злишься? — Озан провокационно ткнул в свою щеку, подставляя лицо для удара. — Давай. Давай, бей. Не бойся.    Хазал испытывала чувство тошнотворного головокружения, когда взгляды окружающих были обращены на неё. К счастью, их прервал Селим. Некоторые ребята любили, когда он заменял литературу, а вот у некоторых знакомство с молодым и прогрессивным учителем явно не заладилось.   Но на радость большинства, Хазал удалось его заболтать. Азиз и Канат опоздали на урок. Когда вошли в класс, то сразу направились к последним партам. Увидев Каната, Эким вжала голову в плечи и опустила глаза. Так, она подумала, что спряталась. Пройдя мимо парты Эким, Канат прикоснулся к её руке. В следующий миг Эким ошарашенно обернулась Канату вслед, потому что обнаружила в своей ладони сникерс.    — Учитель, я заметила, что птицы слышат человеческие шаги. Они чувствуют опасность и начинают инстинктивно махать крыльями. Вот так, — Хазал изобразила взмахи крыльев. — Я думаю, они сильно устают от перелётов, а мы не даём им отдыхать. Я всегда хожу на цыпочках и стараюсь не шуметь.     На лице Озана невольно образовалось тёплое выражение. Сколько уюта в ней, как малое дитя. До чего же сладенька лапочка. Мир, в котором жила Хазал — мир трогательный, нежный, забавный, добрый и даже философский. Абсолютная противоположность его миру.    — Эй, смотри, — Мелиса вывела Озана из глубокого раздумья толчком в лопатку. — Беспризорная стерва перед учителем стелется. Фу, ненавижу эту суку!     Озан нагнулся к приоткрытому рюкзаку, откуда виднелся судок с супом. Борясь со смехом, он ловко вытащил обед Хазал, передавая в руки Мелисе. Хазал беспечно увлеклась беседой, не подозревая о пакостях, происходящих за спиной.    — Хазал, — тяжёлый мужской баритон заставил её дрогнуть и машинально обернуться. — Ты под наркотой или тебя обкурили благовониями?     Вокруг прошла волна громкого ржания. Селим постучал по столу, и только тогда все успокоились. Канату было не смешно. Он упрямо уставился на Озана, выжидая, что Озан поймает его взгляд и объяснится, по какой причине его черти носят.    — Одноклеточный! — тихо прошипела Хазал, краснея от злости. Хазал наверняка думала, что выглядит невероятно грозной, но для Озана она выглядела как щенок.    — Уууу, какой у тебя взгляд устрашающий, — Озан заговорщицки подмигнул Мелисе и вновь уставился на Хазал, откинувшись на спинку стула. — Не ты завалила дятла возле школы? Зачем ты так? Нормальным пацаном был.     Новая волна истерики поразила класс. Снова Хазал стала посмешищем. Чистые глаза, задумчиво глядели на Озана. Хазал не поняла шутку. Никакого дятла она не убивала. Ангельское лицо, шёлковые волосы, щекочущие молочную шею, притягивали взгляд Озана. Нежный и упругий рот вынуждал хотеть ещё раз попробовать её на язык.     — Озан, — окликнул парня Селим. — Верни Хазал, то, что у неё забрал.    — Вот как?  — усмехнулся Озан и медленно поднялся со стула, испытывая учителя на прочность. — Вы не можете мне приказывать.    — Парень, сядь на место, — Селим, повёл подбородком, добавив нотку строгости. — Я твой учитель, проявляй уважение.    — А спрашивал ли я, что мне делать? — усмехнулся Озан. — Правильно, в рот я имел твоё мнение.     И пока одноклассники с открытыми ртами наблюдали за этим, Озан направился к выходу и показательно плюнул на пол. Дверь грохнула. У Селима осталось неприятное послевкусие от урока. Когда урок закончился, Канат настойчиво пошагал по коридору вслед за Эким.   — Канат, — Эким резко остановилась. — Зачем идёшь за мной?   — Хочу тебя видеть, — Канат упрямо стоял на своём.   — Зачем это? — её усталое выражение лица обозначало, что Эким не в силах объясняться насчёт позорного видео.   — Ты мне интересна, — Канат и не думал сдаваться. — Ты меня избегаешь со вчерашнего дня. Я снова сделал что-то не так?   — Канат… тебе не кажется… что мы из разных вселенных? — Эким неуверенно подняла глаза.   — Да как у тебя вообще появляются такие мысли? — Канат схватился за голову. — Ты будешь слушать всяких уродов?!   — Просто, мне кажется, что по социальному положению я стою несколько ниже вас.   — Аллах! — он перехватил тонкое запястье. — Давай, переставай слушать вот этих вот!   — Почему ты сейчас злишься? — нахмурилась Эким и хотела отдёрнуть руку, но Канат только усилил хватку.   — Когда это я злился?   — Прямо сейчас.   — Послушай внимательно, — он ласково положил ладони ниже её талии и подошёл вплотную. — Если у тебя проблемы, я с радостью помогу тебе. Я хочу быть с тобой, потому что, когда я впервые увидел тебя, я забыл о всём.   — Канат... я должна идти на урок, — Эким аккуратно отстранилась. — А, ещё я подарок Хазал не купила. Давай поговорим в другой раз.   Эким ушла, скрепя сердцем, ведь на самом деле ей покидать его не хотелось. Смотря вслед Эким, Каната начала изводить тревога. У него в последнее время все жизненные силы были сконцентрированы в сердце. А теперь его сердце разрывалось от боли благодаря людям, у которых таки получилось навеять смуту и вбить Эким в голову, что она была якобы не из их касты.  

***

Ночью на улице наступило холодное полнолуние. Земля впитала лунный туман со снегом. Раскладывая прибывший товар в магазинчике, Хазал твёрдо решила, что Озан должен всё знать. Когда-нибудь она точно отхватит за свою добродетель, а пока надо перестать быть такой размазнёй — подбодрила себя Хазал и решила пойти ва-банк. Она нашла номер Озана в телефонной книге и решительно кликнула по экрану. Пошёл гудок. Когда Озан увидел, кто ему звонит, он забыл, как дышать, замедлив ногу над человеческой головой, лежащей на мокром заснеженном бетоне.   — Озан, у тебя будет потом время? — негромкий голос Хазал отозвался в его голове галлюцинацией.   — Да, чёрт, конечно! — бездумно выдал Озан, но тут же одумался. — То есть… скажи мне, что ты хочешь, и тогда я скажу, будет ли у меня время.   — Вот придурок, — прошипела Хазал, сжав кулачки. — Я в магазине, приезжай и всё узнаёшь.   Озан незамедлительно покинул подворотню, швырнув перчатками в лицо мужчине. Гнев и непонимание утяжеляли походку и держали в напряжении каждую мышцу. Озан сел в машину.   — Сука… — он тяжело выдохнул и завёлся. — Крутишь мной во все стороны, как тебе захочется.   Озан припарковался у супермаркета, напоминающего заправочный застеклённый магазинчик, и направился внутрь. Хазал на рабочем месте не было. Вместо этого он услышал кряхтение и странные потуги. Озан прошёл вглубь и увидел, как Хазал, стоя на носочках, держала над головой большую коробку. Он мгновенно бросился к ней, потому что коробка уже начала выскальзывать из её рук. Хазал только и успела, что замереть и воскликнуть: «Ай!». Грандиозного падения, к которому она приготовилась, так и не произошло. Вместо этого чьи-то руки перехватили и без труда взгромоздили коробку на верхнюю полку. Хазал обернулась и вздрогнула. Сердце рухнуло в пятки. Кто это? Высокий коренастый человек в капюшоне и чёрной маске.  Белый свитер под горло прилип к её телу и стал до тесноты удушающим. Секундочку, это Озан?   — Я испугалась! — воскликнула Хазал, когда до неё дошло, что человеком под маской был Озан. Она направилась к кассе.   — Кто тебе доктор, что ты такая перепуганная? — Озан пошёл за ней. — Ты меня позвала, чтобы я коробки тебе перетащил?   — А… это, — Хазал потёрла сонные глаза, ставая за прилавок. — Озан… ты помнишь, что с тобой было в детстве?   Его желудок сжался. Озан застыл и посмотрел ей в лицо. Их взгляды встретились и затем Хазал отвела глаза, как будто не знала, с чего начать разговор. И всё же молчать, словно телёнок тоже не вариант.   — Я видела… то есть… вчера… — Хазал сбито пробубнила и начала теребить жёлтую жилетку. — Ты числишься пропавшим без вести!   В воздухе повисло молчание. На неё смотрело серьёзное лицо и горящие глаза. Целая революция чувств перевернулась у Озана в груди.   — Если ты ошибаешься, — Озан медленно приблизился. — Будь готова…   Внезапно их прервала целая компания шумных бабулек, которые довольно часто захаживали к Хазал и любили её за сердечность. Одна из них подошла к прилавку и взглянула снизу вверх на Озана. Он удивился, глядя на бабушку с высоты своего роста. Его изначально разгневанное лицо со спущенной к подбородку чёрной маской, возмутило пожилую женщину.   — А ну, отойди, гусь лапчатый! — возмущённо выпалила бабушка и отпихнула Озана от прилавка. Он откровенно опешил и раскрыл рот. Хазал не выдержала и рассмеялась, украдкой посматривая и продолжая пробивать товар бабушкам.   — Вы типа меня сейчас послали? — Озан навёл на себя палец, всё ещё не веря в происходящее.   — Глаза твои бесстыжие! — бабушка прикрикнула и замахнулась. — Ходят тут всякие, нашей Хазал жизни не дают! Пристают, как псы бешеные!