Храброе сердце плачет и смеётся

Шквальный ветер перегонял воздух, меняя направление с южного на северное. Мягкий успокаивающий стук дождя убаюкивал Каната и Эким. Дыхание стихло, а под одеялом образовался симбиоз тёплого воздуха, источаемый двумя согревающими друг друга телами. На часах было пять часов вечера. Эким спала, уткнувшись носом в грудь Каната. Когда она проснулась от звуков барабанной партии дождя, Канат притянул её ближе и вдохнул сладкий жар её дыхания. Эким принялась с любопытством рассматривать его лицо вблизи.   — Чего смотришь? — сонно буркнул Канат.   — Хочу и смотрю! — возмутилась Эким и подобралась ближе. — До сих пор не могу поверить, что я здесь… что мы… что ты рядом…   Канат заворочался, шумно втянул воздух и прижался ртом к ладони Эким.   — Канат? — она нарушила тишину.   — Ммм?   — Тебе мама ничего не скажет? — робко поинтересовалась, бегая большими глазками по лицу Каната.   — Дома никого нет, — он выдержал паузу и аккуратно опустил её ладонь, накрыв своей. — А ты — моя девушка.   — Да ладно? — улыбнулась Эким и преданно взглянула ему в глаза. — Забыл, как грозился в начале семестра превратить мою жизнь в ад?   Канат перевернулся на спину и картинно уставился в потолок.   — А ты забыла, как воткнула в меня вилку? — Канату не так-то легко было признать собственную неправоту. Но под магнетизмом взгляда Эким он был в силах сделать всё что угодно.   — Это была самозащита! — возразила Эким.   — Ладно, — Канат повернулся и поцеловал её в макушку. — Если на то пошло — это я должен на коленях вымаливать прощение у тебя.   — Разве только у меня? — Эким вскинула левую бровь.   — Да-да. У Хазал тоже, — протянул Канат, закатив глаза.   — У Эмине, у её отца, у Айше, у Бекира, у тех ребят, которые, благодаря вам, ушли из школы, — несмотря на минутку строгости, Эким выглядела, совсем ребёнком и всем естеством источала нежность.   Эким и дальше бы перечисляла список павших жертв под гнётом их правления, если бы Канат настойчиво не толкнулся в её чувственный рот языком, чтобы заглушить её, разморённую бесчисленными ласками, страстным поцелуем. Приток крови ко всем органам усилился, а электрический импульс вновь поразил его мозг. По усыпанной мелкими росинками пота спине скользнула крупная капля холодной влаги, пробирая тело Каната до лихорадочной дрожи. Он поднялся ладонью вверх по бедру Эким и крепко сдавил ягодицу, довольно замурчав. Не сдерживаясь, он накрыл ладонью её промежность. Эким надрывно вздохнула и поёрзала. Она не успела опомниться, когда Канат уже настойчиво ласкал её языком и развёл влажные ягодицы, проникая двумя пальцами глубже, заполняя её изнутри. Эким коснулась ладошками плеч Каната и заглушила вырывающийся стон ему в рот. Приятные ощущения в теле разрастались со скоростью лесного пожара. Она и сама не заметила, что активно подмахивала бёдрами, насаживаясь на его пальцы.   — Я хочу ещё, — всхлипнула Эким, когда пальцы Каната покинули её нутро. Она вновь ощутила мучительную пустоту.    — Не думал, что ты настолько быстро войдёшь во вкус… — его губы дрогнули в самодовольной улыбке. Её реакция подкинула дровишек в Каната, сильнее разжигая в нём пламя. Два раза умолять не пришлось.   Канат медленно толкнулся в неё, блаженно застонав. Уверенный размеренный ритм набирал скорость с каждым толчком. Их языки смыкались в страстном поцелуе плотно и бесстыдно. Движения стали напористыми, а гулкие звуки хлюпающей смазки отчетливыми, пошлыми. Ещё немного и Канат бы окончательно потерял голову. Каждое покачивание приближало их к оргазму. Кислородный коктейль из гормонов вскипал и выплёскивался наружу. Глухие стоны Каната и вскрики Эким красноречиво приближали яркий дымящийся вулкан. Ощущая внутри вибрирующий член, звуки окружающего мира отдалились от Эким. Наконец, измождённые тела тяжело рухнули на кровать.   Канат не хотел разжимать сцепленные кисти рук. Его пальцы всё ещё находились поверх пальцев Эким. Жажду Канат утолил бы, только тогда, когда впитал и усвоил бы частицу её тела и души.   Позже они приняли душ и отправились на кухню. Во избежание подозрений, Эким положила на стол учебник по математике. Канат заварил девушке кофе и достал из холодильника чего повкуснее. В прихожей раздался грохот открывающейся двери. Господин Рыза самостоятельно выписался из больницы на день раньше. Мужчина что-то крикнул, но ответа не дождался и поспешил на кухню. Увидев его, ребята замерли. Эким смущённо кивнула. Канат спохватился и кинулся приветствовать отца. Он заботливо поинтересовался его здоровьем. Рыза отвечал ему с подозрительной недоверчивостью и укором, косясь на сына.   — А мы математикой занимаемся, — выпалила Эким, чтобы развеять напряжение в воздухе.   — Я думал, ты готовишься к собеседованию с психиатром, — Рыза случайно взглянул на перевёрнутый вверх тормашками учебник по математике. Его это позабавило. Математикой они занимались, как же.   — Что ещё за психиатр? — Канат переглянулся с Эким.   — Ты ещё не в ку-у-урсе? — удивился отец и присел напротив. — Отец Джана мне звонил. У него до сих пор челюсть не смыкается! — внезапно прикрикнул Рыза, отчего они синхронно подпрыгнули. — Когда вы с Озаном устраивали произвол в школе, думали, вам вечно всё будет сходить с рук?! Пройдёте собеседование у психиатра, комиссия соберёт родительский комитет и решит, что с вами делать дальше!   — Бред какой-то, — растерянно почесал подбородок Канат. Эким его погладила по плечу.   — Это я пожаловалась на них, — выдала девушка, чтобы Рыза не был слишком строг с Канатом. — Это я виновата.   Рыза устало закатил глаза и внимательно посмотрел на Эким.   — Нет, папа. Эким всё правильно сделала. Мы всё это заслужили! — вступился Канат.   Рыза не успевал вертеть головой, выслушивая, как они выгораживали друг друга.   — На самом деле всё это начала Мелиса, — в конце концов, Эким решила забросать камнями Мелису.   Рыза хмыкнул себе под нос.   — А вы двое, встречаетесь, что ли? — сквозь улыбку спросил мужчина, указывая на них пальцем.   — Да! — выпалил Канат и резко притянул Эким к себе, крепче окольцовывая сильным хватом. — Мы любим друг друга!   Эким смутилась от неожиданного признания в любви. Ей стало до того неудобно, что девушка постаралась отстранить руку Каната. Но он только сильнее притянул её к себе.   — Понятно, — вздохнул Рыза. Он поднялся со стула и похлопал Каната по плечу. Попрощавшись с ребятами, он устало пошагал в домашний кабинет.   Вслед за Рызой на кухню вошёл Азиз. Канат налетел на брата, выпотрошил и вывернул его наизнанку, но узнал всё. Азиз рассказал, что они с Озаном бьются, но не могут добиться свидания со стрелком. Больничный друг отказывался разговаривать, поэтому и реакция Барыша была столь бурной, но вполне предсказуемой.     Кабинка женского туалета в караоке баре захлопнулась. Некоторое время двери ходили ходуном. Женские тяжёлые стоны глушила музыка. Барыш развернул одноклассницу спиной, чтобы не видеть лица. Чтобы удобнее было представить вместо неё кое-кого другого. Когда он думал во время процесса о Хазал, возбуждение нарастало, а долгожданная разрядка близилась. Он сбросил напряжение, прохрипев её имя, и выбросил презерватив в урну. И усталыми, тяжёлыми шагами поплёлся к друзьям.   Барыш и его друзья развлекались в излюбленном злачном караоке баре. Они привыкли занимать вип-комнату. Только сотрудники караоке после их визита несказанно радовались. Хамство и пренебрежение заканчивалось, а уборка помещения от безмерного количества пустых бутылок, окурков и даже крови начиналась.   Целый вечер Барыш ломал потяжелевшую голову. Он поправлял горловину уже белого гольфа и крутил кольцо печатку на пальце. Мысли о девушке, которая так и не далась, крушили его. Хазал сломала ему жизнь и поссорила с лучшими друзьями, а он по-прежнему не мог выкинуть её из головы. Барыш понимал, что, скорее всего, должен избавиться от её окружения. Максимально отдалить от друзей и знакомых. И только после этого удастся переломать, переделать и перекроить её. Если понадобится и Каната уберёт, но заставит её встать на свою сторону. Заставит со щенячьей преданностью и любовью смотреть в глаза.   Но пока только Хазал заставляла его задыхаться от собственных нереализованных желаний, от осознания никчёмности его жизни. В какой-то момент он перестал себя ощущать, а видение мира папы превратилось в его. Желания папы стали его желаниями, превратив в жалкую копию. Он оглянуться не успел, как синдром неотразимости Орхана Гюлена вступил в силу, передаваясь по наследству. Барыш грубо отобрал телефон одноклассника и с параноидальной настойчивостью принялся набирать смс. Потому что все номера, с которых он терроризировал девушку, Хазал заблокировала. “Слышишь, я люблю тебя. Давай поговорим».   Озан вошёл в здание сизо и уверенным шагом направился ровно по коридору. Любопытство и желание отомстить подкреплялось пониманием, что с дьяволом может справиться только дьявол. Задолго до этого Озан сказал сотруднику сизо, или человеку, который по факту работал на его отца, чтобы предупредил, в случае визита главного прокурора, перед которым успел засветиться Азиз. Не успел Озан дёрнуть дверную ручку кабинета, как сзади его окликнули. Он обернулся и увидел прокурора. Проклятие. Озан изобразил счастье и остановился, поджидая улыбчивого приближающегося мужчину.   — Оза-а-ан! Какими судьбами? — торжественно улыбаясь, отец Барыша пожал Озану руку. Лицемерие грузно нависло в воздухе.   — Дела у меня здесь, — коротко ответил Озан. Орхан сразу догадался, какие дела были у Озана.   — А ты Озан молодец, — нацепив пафосную офисную улыбку, мужчина похвалил Озана. — У тебя деловая хватка. Ты далеко пойдёшь.   — Спасибо, — быстро ответил Озан. Он хотел было уйти, но мужчина вновь заговорил.   — Только вот, — искусственная улыбка мужчины, уже напоминала злую насмешку. — Будь осторожен, парень. Кто знает, когда ген убийцы проявятся.   Озан опешил. Горло сдавило. Первая мысль — что он знает? Что он имел в виду? Что вообще несёт этот офисный планктон? Какие ещё гены убийцы? Озан мигом привёл себя в чувства, не давая возможности, сбить себя с толку и проехаться по нервам.   — Вы лучше бы следили за своим рогулем, — улыбаясь, медленно произнёс Озан. Орхан не выдержал и схватил его за грудки, прижимая к стене.   — Ты что себе позволяешь? Такой дерзкий? — шикнул прокурор, срываясь на злобный шёпот.   Озан ликовал. Ему удалось вывести из себя представителя правосудия, который славился серьёзным подходом и холодной отстранённостью в любом деле. Даже в деле коррупции.   — А что? — парень вошёл во вкус и бил уже в болевые места. — Крышевание наркокартелей, подпольных казино, взятки и кумовство. Это законно?   Озан наблюдал, как прокурора затрясло. Глаза мужчины затопила бездонная чернота, наглядно превратившая его из человека в животное.   — Мелкий ублюдок! — прокурор выругался и толкнул Озана в стену. Ругаясь себе под нос, он ушёл по своим делам.   Озан отряхнул куртку и злобно посмотрел в спину прокурора.   — Чмо в галстуке. — Кинул Озан ему вслед и вошёл в кабинет, в который изначально держал путь. Озан разозлился. Он готов был ломать и крушить каждого. Ведь доверенные люди отца не потрудились его предупредить, что прокурор в здании.   Когда он вошёл, мужчина лет сорока привстал.   — Здравствуйте, — мужчина поклонился, виновато поприветствовав Озана.   — Глаза опустил, — быстро произнес Озан.   — Простите, — тот резко опустил глаза в пол.   — Ты кому служишь? Прокурору или моему отцу? — Озан медленно приблизился.   — Я был уверен, что главного прокурора сегодня не будет! — прикрикнул мужчина, истерически опрявдывая себя.   Брови Озана удивлённо поползли на лоб. Он усмехнулся, слегка толкнув мужчину в плечо.   — Ты на кого голос повысил? — его глаза запульсировали.   — Нет… я… — не успел договорить мужчина. Озан вцепился ему в горло. Он сразу понял, что свой человек, на самом деле, работал на всех, кто больше озолотит руку.   — Ты меня подставил, а значит, будешь наказан, — Озан его отпустил и размял кисть. — Знай своё место, придурок.   Мужчина судорожно схватился за горло, шарахаясь от Озана.     Сидя на кассе, Хазал дрожащими пальцами нажала «заблокировать» очередной номер преследователя.   — Когда эта погоня закончится? — заговорила сама с собой Хазал.   Она всё же надеялась, что Барыш испугается Каната или Озана и отстанет, но он вцепился в неё клешнями мёртвой хваткой.   — Ой!   Увидев, что Барыш припарковался у магазина, Хазал мгновенно, словно от гулкого выстрела упала на пол. Она запаниковала, забиваясь под кассу. Что же делать? Что же делать? Он уже уверенно направлялся в магазин. Девушка отползла от кассы. Дверь открылась. Барыш осмотрелся. Пусто. Никого нет. Наверняка спряталась — подумал он.   — Хазал! Выходи по-хорошему! Поговорить надо!   Хазал спряталась за стеллажом со сладостями. Дрожь бросилась по телу. В надежде подавить гулкое разогнавшееся дыхание, Хазал сдавила ладонями рот. Дыхание срывалось на истерику, раскачивая грудную клетку, чтобы вот-вот выбросить её за борт. Барыш ходил между стеллажами, выглядывая её и приговаривая: «кс-кс-кс». Услышав приближающиеся шаги, она поняла — Барыш сейчас её обнаружит. Хазал перестала дышать и вжалась в полку, пониже согнув спину. Он внезапно остановился и покрутится по сторонам.   — Походу и правда её нет, — задумчиво сказал Барыш и вышел из магазина.