Храброе сердце плачет и смеётся

Лёжа на кровати, Канат завёл руки за голову и безучастно пялился в потолок. Мелиса тем временем выгнулась, словно кошка, опускаясь и медленно целуя его от подбородка к шее. Она выводила языком замысловатые круги. Но Канату явно не был приятен её мокрый, гуляющий по его телу язык. Неприятным он стал довольно давно, но сказать об этом Мелисе Канат всё ещё не решался. — Я не могу, Мелиса, — он перехватил её руку, строго и безучастно смотря в упор. Для Мелисы слова Каната были особенно болезненными, как и для каждой любящей девушки. — Что значит не можешь? — не поняла Мелиса и резко отстранилась. — Я не хочу. Как слышно? Ало! — вспылил Канат и поднялся с постели, обхватив голову руками. — Что это значит? — Мелиса сжала кулаки до омертвления костяшек пальцев. — А это значит… — Канат посмотрел на неё с таким раздражением, что видеть уже не хотелось и не моглось, — Тебе пора домой, — сквозь зубы процедил он. — Я поняла, — Мелиса затряслась и тяжело задышала себе под нос, — У тебя кто-то есть. Иначе, как объяснить, что ты меня больше не хочешь?  Канат почувствовал волнообразно поднимающуюся злость. Ещё немного, и он готов был взять её за шиворот и выставить за дверь, будто малого паршивца. — Иди домой, Мелиса, — сдержанно попросил Канат, — Иди. — Ну, ты и… подонок! — она схватила лежавшую на кровати сумку, и ушла, громко хлопнув дверью.  Канат облегчённо выдохнул. У него появилось ощущение лёгкой расслабленности. Но это было лишь на время. Потому что следом за Мелисой в комнату влетел взбешённый господин Рыза. В его горящих глазах можно было прочесть, что воспитательный процесс начнётся в сию секунду. — Урод! Мелкий, поганый, пакостный ублюдок!  Канат настороженно привстал с кровати и зажал кулаки с полной уверенностью, что сейчас начнётся. Снова. Ему уже, честно говоря, настолько это надоело, что хотелось заплакать. — Я тебя задушу урода! — отец быстро приблизился к парню и одним махом ударил в живот. Канта поразила резкая боль и он упал на пол. Рыза останавливаться и не думал. Мужчина быстро оглядел комнату и остановил взгляд на бейсбольной бите. То-то ему и нужно сейчас. Канат привык быть отверженным собственным отцом и его это ни разу не удивило. Ему только бы повод найти к чему придраться. Иногда даже казалось, что только их с Азизом появление на свет уже для Рызы в тягость. Он думал, что может ему и вовсе не следовало рождаться, не было бы столько проблем.  Канат в какой-то степени завидовал Озану. На него родителям было совершенно плевать. Где он? Что он и с кем он? Он тоже был отвержен, словно прокажённый, и всячески переживал по этому поводу. Пока не плюнул на всё и решил, что, если он мразь, значит, надо быть ещё хуже, чем просто мразь. И тогда он стал самой настоящей мразотой. — Гадёныш! — Рыза настолько больно ударил Каната битой по спине, что он то ли зашипел, то ли засвистел от боли, и начал задыхаться в конвульсиях. Во рту появился сгусток крови с характерным металлическим привкусом. Но руку на отца парень поднять так ни разу и не смог, как бы судорожно не сжимались кулаки при каждом налёте в комнату.  Рыза собирался и дальше ломать сына и точно бы проломил позвоночник, если бы в комнату вовремя не ворвался Азиз. Он выхватил эту чёртову биту из рук взбешённого отца, разделяя поровну гнев. Азиз получил удар в челюсть и отшатнулся в сторону. — Два мелких урода! Лучше бы я вас задушил при рождении. Скользкие гады, только позорите меня! — выплюнул Рыза в лицо Азизу и быстро вышел, всё ещё продолжая ругать сыновей.  В следующее мгновение братья уже молча, сидя на кровати, раздумывали о случившемся. Канат решился огласить, то что давно лезло в голову. — Азиз, давай его грохнем? — спокойно сказал парень. — Подожди. Время ещё не пришло, — он потёр подбородок, пристально смотря ровно перед собой. Они обнялись, словно братья, по несчастью, и тяжело вздохнули.   Азиз не был в восторге оттого, чем занимается Канат в школе. Эти действия он оправдывал тем, что ему нужна была как раз такая разрядка. Хотя и методы он не оправдывал, но с нравоучениями тоже не лез. Он думал, что пусть пасётся козлик в огороде, пока есть возможность.   Припарковав машину возле колледжа, Барыш караулил свою таинственную незнакомку. Парень облокотился о капот и настойчиво выискивал знакомое лицо. Ведь вчера он увидел ту самую форму их колледжа, которая отличала их от всех остальных.    Девушка вышла на остановке и двинулась к школе. Она увидела своих подруг. Одна из них привела младшую сестрёнку в школу. Хазал, увидев ребёнка, подбежала к одноклассницам с восторженным визгом. Маленькое чудо с первого взгляда украло её сердце. — Какая хорошенькая, — Хазал умилилась очаровательной маленькой девчушке с вплетёнными в волосы белыми ленточками. Она не заметила, что её новый знакомый уже неотрывно прожигал в ней дыру, но Хазал была очарована девчушкой. Проверив карманы, она, наконец, нашла то, что искала. — А у меня кое-что для тебя есть, — опустившись на коленки, она поравнялась с девочкой и вручила ей шоколадную конфету. — Та-да-да-дам! Это тебе!  Девочка смутилась, но под довлеющим взглядом старшей сестры, всё же поблагодарила Хазал. — Какая она милая, настоящий ангел, — Хазал засияла и ущипнула ребёнка за щёчки. Но за спиной вдруг послышался знакомый мужской голос. — Невнимательная, девушка! — обнаружив свою удачу, он подошёл ближе и широко улыбнулся.  — Привет, — Хазал удивлённо уставилась на Барыша. Она не поняла, как он оказался в их школе. — Ты меня помнишь? — Баре не был уверен, что она запомнила своего спасителя, но Хазал, будто мысли его прочитала. — Конечно, помню, спасибо, что спас меня вчера, — она смутилась и зажмурила глаза. Ему это польстило, заставив себя ощутить настоящим рыцарем. — А ты мне теперь должна, ты в курсе? — самоуверенно спросил Барыш. — В смысле? — Хазал прикинулась глупой, косясь на ухмыляющихся одноклассниц. Они отошли, когда поняли, что Хазал смущалась при них разговаривать с парнем. — Сама выбирай, хочешь, в кино сходим? — он был настойчив и ни в коем случае не собирался отступать. — Хочешь, в ресторан тебя свожу? Или, может, покатаемся вечером? Я могу тебя после школы забрать.  Хазал замялась. Вроде бы сразу соглашаться и не комильфо, но он ей слишком уж понравился. Высокий, с ясным взглядом и широко раскрытыми глазами. Она сразу поняла, что он не дурак и открыт для общения. Возможно, эта доброта была только потому, что именно она вызвала в нём восторг. А он, кроме смущения вызывал лёгкую симпатию, но нахрапистые действия малость смутили её. Но Хазал вышла из заволакивающих раздумий и вдруг осеклась, забывая спросить главный вопрос. — А ты новенький? Я тебя ни разу не видела.  Он отмахнулся. — Нет-нет, просто я приехал к друзьям, — слукавил Барыш. На самом деле он приехал под прикрытием друзей, чтобы увидеть Хазал. Выйдя из машины, Озан, к своему удивлению, обнаружил мило болтающую и флиртующую Хазал с его другом. Глаза расширились от шоковой встряски, которая больно уколола в солнечном сплетении. Ему это на самом деле не понравилось, если не сказать больше — он осатанел.  Когда послышались тяжёлые приближающиеся шаги, Хазал в одно мгновение умолкла, словно увидела приведение. Озан стоял в шаге от них. Неприветливая вспышка во взгляде не сулила ничего хорошего, только пугала.  Её губы неуверенно дрогнули.   — Увидимся ещё, — Хазал натянуто улыбнулась Барышу, стоявшему к Озану спиной и как можно скорее пошла прочь, стараясь не встречаться с бешенством глаз Озана. Будто ещё один миг, и он сорвётся с цепи и начнёт лаять.  Но внутреннее зудящее любопытство её победило. Хазал украдкой обернулась. И то, что она увидела, повергло в шок. Её таинственный незнакомец разговаривал с Озаном, смеялся и жал ему руку. Они выглядели довольно близкими, можно даже сказать друзьями. Это её разочаровало и вместе с тем напугало. Ведь если он дружит с Озаном, значит, и сам ничем не лучше. Значит, такой же.   — Бра-а-а-ат, — Баре накинулся на Озана с объятиями. — Смотри, какая девочка, — он не унимался и дёргал Озана, смотря вслед Хазал. — Мне насрать с высокого дерева, — высокомерно выплюнул Озан. От негодования у него распухли вены на лице. — Какая девчонка, прияте-е-е-ель, — не скрывая радости, Барыш схватил Озана за грудки и потряс, на что тот недовольно оцепил его руки. — Это и есть твоя загадочная мадам? — он едко подстегнул друга. — Скажи? — но без толку, поскольку Барыш уже был под чарами, —  Она нечто. — глуповато тараторил, будто заведённый. Слова Озана его уже и вовсе не волновали. — Да уж… кого Аллах хочет наказать, того лишает мозгов… — не в силах скрыть съедающую изнутри злость, Озан насупился и демонстративно отвёл взгляд. — А чего такой недовольный? Вы знакомы? — К сожалению, знакомы, — недовольно поджал губы и сунул руки в карманы. — Знаешь, друг, я списываю твою предвзятость на то, что вы учитесь в одной школе, но какая же она лапочка, чёрт возьми! — Барышу оставалось только начать подпрыгивать и радостно хлопать в ладоши, чтобы окончательно добить Озана. Озан хмыкнул и поразился наивности человека. Он поверить не мог, что Хазал и здесь всунула свой крошечный симпатичный нос. — Правда тебя разочарует, — к Озану вернулась свойственная язвительность и едкая ухмылка, — Это сестра Канта, между прочим. — он внезапно замолчал, а затем добавил; — И будь осторожен с ней. Не переходи границы. — А почему Канат никогда не рассказывал о ней? — удивился тот. — Было бы о ком рассказывать. У Каната и так полно проблем, — Озан недовольно фыркнул и скрестил руки на груди. — Слушай, я не понимаю тебя, она же такая кайфовая… ты точно слепой какой-то. Озан грузно вздохнул и воодушевлённо продолжил. — Я как раз хорошо всё понимаю, а ты походу глаза хлоркой моешь. Но ты, когда всё узнаешь, сильно разочаруешься. Я тебе гарантирую, — он похлопал его по плечу и отправился в школу.      Эким целую дорогу подшучивала над Бекиром и его вчерашними откровениями. Девчонки разделяли шутки и заставляли его бессмысленно оправдываться. — Тоже мне друзьями обзываются! Что вам не скажи, до смерти припоминать будете, — надулся Бекир и перевёл тему, увидев Хазал в самом начале коридора, — Давайте после школы Хазал в гости позовём. Завтра выходные. — Я не то чтобы против... — замялась Эким, — но она кажется какой-то странной и ненадёжной. — Да ладно, не будь такой упрямой, — сказала Лейла. Они шли по коридору, леденящему и отчуждённому. Замечали холодные ухмылки сверстников, смотрящих, так словно они знают обо всех потайных уголочках в жизни ребят.  Компания направилась в класс, совершенно не подозревая уготовленной страшной расправы. Затаившись возле класса, их уже ждал самый настоящий конвой. Мгновенное нападение. В замедленной съёмке в голову Бекира прилетела тяжёлая нога Озана. Парень упал на пол и Озан быстро кивнул друзьям, чтобы оттащили Бекира в класс. Затем то же самое последовало и с девочками. Мелиса взяла их на себя и собрала своих подруг. Они силком затащили их в класс. Когда все зашли, Озан закрыл за дверь и осмотрелся, нет ли кого из учителей поблизости. И только хотел было зайти в класс, как увидел, что Хазал быстро приближалась, сжимала кулаки и нервно бормотала под нос какую-то песенку.  Она ускорила шаг сразу, как только увидела налёт на её товарищей. Товарищей, с которыми она провела один из лучших вечеров, вспоминая который тепло приятно разливалось внутри. А сейчас она видела, как на них посыпались первые удары. Девушка уже отчётливо слышала доносившиеся крики страданий Бекира и девчонок. Она видела Озана у двери, и её уверенные шаги бросали им вызов. Хазал опустила голову, быстро нашёптывая под нос успокаивающие аффирмации, синхронизируя бормотания и нервные шаги. — Нельзя молчать. Я не насекомое. Хватит с меня. Дойдя до их класса, она остановилась и резко взглянула на Озана, резко загородившего ей путь.  — Отойди! — решительно скомандовала Хазал, не отводя взгляда. — Ты ничем не можешь им помочь. Уходи, Хазал. — лениво сообщил Озан. Она была в ужасе от холодности его слов, поскольку для Озана просто так бить людей — было совершенно нормально! Снова она слышала отчаянные звуки боли внутри. На сей раз полувой или полуплач Бекира. Канат уже был внутри и, судя по всему, это он вовсю обрабатывал парня. — Пусти, — Хазал толкнула его ладонями в грудь, но Озан с ней быстро справился, отодвинув назад. Вход по-прежнему был для неё недоступен. — Хазал, это слишком агрессивная среда для тебя. Ты не выживешь, — и холодно добавил: — Если я сказал, нет — значит, нет.  Он остался стоять всё таким же неподвижным памятником. — Ты... ты бешеное животное, — выплюнула Хазал в порыве злости, но Озана это ничуть не задело. — Ты стала храброй? — его вопрос показался настолько жутким, особенно сквозь звуки задушевных криков её товарищей. Буквально вчера, они смеялись и говорили о том, кто кем станет, когда окончит школу. Говорили о мечтах и планах на жизнь. А сейчас что?  Озан слегка наклонился к Хазал и прошептал: — Мышонок не может быть храбрым, — он по-волчьи улыбнулся, быстро развернулся и вошёл в класс, хлопнув дверью перед её лицом. Озан был уверен на все сто, что Хазал никогда бы не ввязалась в потасовку. Как бы судорожно ни сжимались от злости её кулачки. Но он не учёл, что любое давление, действие температуры или подавление воли человека — всё это рано или поздно приводило к взрыву и треску. А взрыв неизбежно мог привести даже к полному краху.  Время для раздумий закончилось, а на смену в жизни Хазал пришла та точка невозврата, которая стала для неё роковой. Эмоции поглотили разум, и всё настолько вышло из-под контроля, что она не зашла, а влетела в класс, спотыкаясь от волнения и гнева. Первая секунда и она увидела самую отвратительную и болезненную картину: прислонённую к стене, плачущую Эким и то, как Мелиса пыталась затолкать ей в рот кредитную карту. Неописуемые гадкие ощущения. Беспомощность. Неполноценность. Безысходность. Тщетность. Но неужели она действительно настолько слабая, бесхарактерная трусишка, что видя, как подруги Мелисы выворачивают Лейле и Айше плечевые суставы, она вот так просто развернётся и убежит? Её новые знакомые были обездвижены и выглядели точь-в-точь, словно загнанные звери. Азиза в классе не было. Заступиться некому. Канат и Озан были заняты Бекиром. Они испытывали на новом однокласснике новый электрошокер, поставив мощность на минимум, чтобы не убить его. Этого хватило, чтобы Бекир судорожно метался и выл от боли.  Они совершенно не обращали внимания на женскую «потасовку». Со стороны это выглядело не дракой, не потасовкой, а самой настоящей смертельной давкой. Всё настолько вышло из-под контроля, что Хазал перестала понимать хронологию событий, где было начало, а где конец. Она решительно и крепко схватила стул и бросилась в женскую толпу. — Хватит! Хватит! — закричала Хазал. Размахивая стулом, она повалила Мелису и её подруг на пол. Волнение и страх настолько захлестнули её чувства, что ребята в испуге попятились назад. Но было уже поздно. В каком-то неистовом отчаянии Хазал продолжала размахивать в пустоту и во все стороны. Она настолько пронзительно кричала, что все невольно приостановились. Класс умолк. Замер. Все взгляды были обращены только на неё.  Эким тем временем успела освободиться, увидев результаты многолетнего молчания и подавленности, которые ожидаемо выплеснулись наружу. Хазал продолжала крутиться и наобум размахивать стулом. Она кричала и плакала. Озан и Канат испугались. Испуг сменился удивлением. Вскоре их лица приобрели абсолютно обозлённый окрас. Озан достал телефон, чтобы записать небольшой фрагмент на видео, дабы им было что вспомнить. Ведь Хазал перешла черту. Теперь и они готовы были её перейти, особенно сейчас их уже ничего не сдерживало. Понаблюдав за истерикой сестры, Канат понял, что пора её приводить в чувства. Но учитель зашёл раньше, прежде чем Канат вмешался. Как назло, Хазал немного повело в сторону, она оступилась и упала со стулом в руках. Тяжёлый рюкзак с едой и книгами придал двойное утяжеление хрупкому телу. В классе раздались сдавленные смешки. Канат и Озан успели спрятать электрошокер, привести себя в божеский вид и сделать видимость, что именно Хазал начала конфликт.   — Хазал! Немедленно остановись! — громкий голос рассерженного учителя, вернул девочку в реальность. — Что ты здесь устроила?    Хазал резко замерла. Понимание начало медленно возвращаться, а состояние затуманенного сознания развеиваться. Находясь всё ещё в лежачем положении, она испуганно посмотрела на стул, в который крепко вцепилась дрожащими пальцами. Она будто обнаружила, что в руках держит не стул, а орудие убийства. Девушка испуганно откинула его на пол, как будто отмахнулась от чего-то омерзительного и поднялась на ноги. Её раздёргало от страха. Голос пропал. Хазал начала закрываться в себе, стоя посреди класса в самом центре внимания. Шёпот не прекращался. Разбросанные стулья, одноклассники, оттеснившиеся к стенке, смотрели на Хазал ядовито, будто пронизывали насквозь осуждением.  Мелиса была в ярости — посмела вмешаться ботаничка Хазал, которая, вероятно, и мужчину никогда в жизни не пробовала. И, кроме розовых блёсток ничего не видела. Мелису бесило некое повышенное мужское внимание к персоне Хазал. Она не понимала, как это у комнатного растения хватило смелости вмешиваться в их дела? Мысль о том, что можно, умертвить Хазал очень радовала Мелису. Если бы только Канат позволил, она бы с ней поиграла гораздо изощрённее, безжалостно и со знанием дела. Эх, мечты. А два брата по несчастью уже потирали ручищи в предвкушении весёлой игры не на жизнь, а насмерть.    Эким переглянулась с Лейлой и Айше. Им только оставалось пожимать плечами в догадках, какая же муха укусила Хазал. Она ведь яростно всех убеждала ни за кого не заступаться. А здесь начала геройствовать и прямо-таки манифест какой-то устроила.   — Итак, кто-нибудь мне расскажет, что произошло? — учитель настойчивее огласил вопрос.  Класс отмалчивался. Все смотрели на Хазал. Эким смотрела всё ещё с непониманием, а остальные с презрением и неким господством над ситуацией.   — Хазал начала всё, — спокойно объяснил Озан с наигранным равнодушием.    От гиен исходил холодный мрак, который отравлял всё живое вокруг. Хазал начала запинаться и тормозить, словно загнанный зверёк перед гибелью. Звуки постепенно отдалялись, реальность казалась искусственной и далёкой.  Эким ещё не успела прийти в себя и отойти от шока, ругая себя, что возомнила девушку-супергероя, а на деле, действенных методов так и не предприняла. Возможно ли, что она оказала Эмине медвежью услугу? К тому же Эким вынуждена была признать, что у Мелисы сильные, жилистые руки и цепкий мужской хват. Обстановка нагнеталась с каждой секундой. Учитель, не разобравшись в ситуации, включил жёсткий прессинг.   — Не ожидал от тебя такого, Хазал. Завтра приведи мать в школу, — его приказной тон ранил её.    Хазал только сильнее сжалась в комочек и почувствовала себя голой, уязвимой и ничтожной. Будто медленно начала уменьшаться в размерах.   — У меня нет матери, — Хазал подняла водянистые глаза на учителя. Чувство собственной никчёмности и стыда не позволяли ей трезво мыслить.    Шёпот продолжался. Злостная враждебная обстановка и злопакостный душок кумовства витал в воздухе. Психически не здоровые лица одноклассников были слишком умиротворёнными, а блаженные улыбки нисходили с лица.   — Раз так, — учитель задумался, — Тогда я жду отца завтра в школе.  Живот больно скрутило. Хазал не нашла что ответить. Но Канат решил это сделать за неё.   — Так, у неё и отца нет.  Все начали перешёптываться, мол, как это и что случилось? Хазал напряглась, но никак не подумала о том, что будет дальше. Она не подумала, что Канат зайдёт настолько далеко.   — Я скажу вам больше, у неё ни отца, ни кола, ни двора, — он уставился на Хазал, остро оскалившись. Грудь Каната горела пламенем обиды и жаждой реванша. — Расскажи всем Хазал, давай. Расскажи, что ты снимаешь комнату двадцать квадратов от силы, питаешься сухарями, а раз в неделю выходишь на подработку в супермаркет. Расскажи, что просишь деньги у моего отца на проезд.  Озан ошарашенно посмотрел на друга и часто заморгал. Он и не подозревал, что Канат всё вот так решится вывалить всё грязное и при всех. — А отец её сидит... — продолжил просвещать Канат. — И сидит не просто так, а за мошенничество. И сидеть будет долго.    В классе мигом начали расходиться возмущённые шепотки. — Расскажи, как долго ты собиралась всех за дураков держать? — мигом спросил Озан, очнувшись от шока. Класс смотрел на Хазал с осуждением и отторжением, брезгливостью и какой-то неприкрытой злобой. Словно ждали падения, чтобы добить ногами и без того беспомощного и потерянного человека. Мелиса раскрыла рот от возмущения. Как это возможно? Хазал водила их за нос всё это время? А они принимали её, как равную?! Иногда садили за свой стол? Но учитель не выдержал происходящий в классе балаган. Он пообещал вернуться как можно скорее и отправился беседовать с директором.  Хазал поняла, что прямо сейчас ей пора делать ноги. Но «любимые» одноклассники дали команду Джану держать дверь. Озан вальяжно отошёл от окна и присел на учительский стол, осматривая Хазал с ног до головы, далее переводя спесивый взгляд на новеньких. Что же, ему всегда нравились допросы с «пристрастием».   — И что мы имеем на выходе? — он с интересом осматривал каждого по отдельности. — Твоя мама, медсестра? — Озан адресовал Эким лёгкую улыбочку. — Твой папа сидит, — медленно перевёл взгляд на Хазал, а затем на Бекира. — А тебя, наверно, воспитывает непутёвый брат... — почесал подбородок. — А ты-ы-ы живёшь с инсультной бабкой... И для таких червей нет ничего странного, чтобы делать то, что мы хотим.    Хазал не до конца понимала, что случилось. Слышать оскорбления не было сил, особенно после того, как Канат размазал её достоинство при всех. Она обессиленно направилась к выходу, но Озан резко спрыгнул со стола и крепко схватил её за локоть.   — Я разве тебя отпускал? — ноздри Озана гневно раздулись и зашевелились в такт дыханию. — Пусти, — Хазал изможденно вздохнула. Они и так достаточно её унизили, размешали с грязью. Что же им ещё нужно? — Пойдёшь, когда я скажу, — Озан оскалил зубы.  Хазал бегло взглянула на его руку, увидев только ошалело поднятые мужские брови. Он и не думал отступать. Ну что ж. Хазал шумно выдохнула и снова посмотрела Озану в глаза. На лице Хазал возникла усталая невинная улыбка, которая едва тронула уголки губ. Недолго думая, она набрала в лёгкие побольше воздуха, взяла разгон и смачно плюнула Озану в лицо. В классе разлилась настолько щекочущая нервы тишина, что становилось даже жутко. Эким и Канат застыли с улыбкой на лице, еле сдерживая смех. Он не шевелился. Зажмурив глаза, он медленно разжал пальцы и также медленно вытер лицо рукавом. Такого поворота он, конечно же, не ожидал. Озан подумал, что это был почти поцелуй! Хазал тем временем молча ушла, небрежно отпихнув на выходе Джана. Шах и мат.   Не комментируя этот случай, Канат поддержал Озана, ободряюще похлопав его по плечу, чтобы мужался, а сам отправился на урок. Но вдруг он услышал звук открывающейся двери, и еле слышный топот лёгких шажочков. — Эй, Гюнай! — окликнула его Эким.  Он резко затормозил и прежде чем развернуться, подумал, что, чёрт возьми, странно слышать своё имя из её уст. Но ему было интересно, что же Эким ему скажет. Канату хотелось её внимания. Пусть и такого корявого, но это своего рода тоже внимание. Он демонстративно скрестил руки на груди, показывая, насколько он морально подготовился, чтобы выслушать её ценное мнение. — Ты думаешь, что унизил Хазал? — лицо Эким озарила кривая осуждающая усмешка. — Что ты хочешь? Давай быстрее, — он понимал, что Эким сейчас, скорее всего, его пристыдит, но Канату и так было гадко от себя в глубине души. Но признавать это, а тем более показывать это ей он не спешил. Эким усмехнулась, поразившись его малодушию. — Как ты не понимаешь, ты унизил не Хазал. Ты унизил в первую очередь себя. Ты унизил её отца.  И только когда она сказала всё что хотела и начала уходить, как вдруг её окликнул Канат. — Эким, я не хотел дальше участвовать в этой лжи и прикрывать её постоянно. Я хотел только правды.  Эким мигом среагировала и обернулась. — А кому легче стало от твоей правды? — она начала заводиться, — Тебе? Сомневаюсь. Ты только что разрушил мир собственной сестры, и ты попадёшь в ад.    Канат поймал себя на мысли, что начал оправдываться перед этой девчонкой с чувственными губами и глазами как блюдца… в голове возникла мысль — «Надо же, такое неземное хрупкое создание и без инстинкта самосохранения».   — Я согласен, Эким, — на неё был направлен издевающийся взгляд исподлобья. — Только я попаду в ад после смерти, обязательно… но ты попадёшь в ад при жизни. — На этой ноте он демонстративно откланялся и ускакал на урок.