(Не)счастливая сказка

Лера с головой провалилась в «Конец света»: она пересмотрела десяток малопопулярных, но действительно интересных интервью, где ребята спокойно рассуждали о музыке, их творческом пути и послании, которое они вкладывают во все свои песни. И каждое такое видео все больше раскрывало ей глаза, на лицемерный мир шоу-бизнеса: ни одно такое интервью не было популярным и нигде не распространялось в массах. Зато каждое крупное издание считало своим долгом задавать глупые и провокационные вопросы, чтобы в конце концов получить разгромленную студию или парочку громких нецензурных фраз, которые, конечно же, станут заголовком к статье или видео: «Солист группы Конец света разгромил студию редакции и послал всех на ***!» Миша прекрасно отыгрывал все стереотипы о нем в желтушных интервью, но также красиво разбивал их рассудительными и проникновенными рассказами о музыке группы в непопулярных видео. Если не знать подноготную, то может показаться, что это вообще два разных человека. Но больше всего поразило Леру именно выступление на том самом Нашествии 2004 года. Если поначалу, еще до просмотра фестиваля, у девушки четко сложился образ солиста - добрый и открытый с теми, кто искренен с ним, но безбашенный панк с дураками и провокаторами - то после Лера была уверена, что у Миши есть демонический брат-близнец, как в каком-то низкосортном хорроре. На сцену фестиваля вышла тощая, иссохшая тень того человека, с которым она познакомилась на днях. Он бесцельно болтался по сцене, с трудом переставляя ноги, будто вообще не понимал, где он и что происходит, не попадал в ноты, забывал слова, иногда просто рычал вместо пения, падал на колени перед толпой или даже попросту катался по сцене. Длинные темные волосы грязными патлами свисали вниз, а на крупных планах можно было разглядеть темные круги, залегшие под пустыми безжизненными глазами. Не то, чтобы новость о зависимости солиста была такой уж шокирующей, но Лера никогда не предавала значения историям, связанным с его путешествиями в рехабы. Ну лечится и лечится. А кто эти люди, отправляющиеся в подобные заведения, она и понятия не имела. В ее картине мира наркотики просто делали людей веселыми и безбашенными, но какой ценой, Лера и представить себе не могла: то существо, которое она увидела на сцене злополучного фестиваля, никак не вписывалось в ее собственные представления о тех, кто употребляет. Эта картина была лучшим плакатом для пропаганды здорового образа жизни, потому что вещества не просто поглотили Мишу, они украли у него все самое прекрасное: его личность, его талант, даже его музыку. Очевидно было и то, что он выбрал не какие-то легкие наркотики, чтобы побаловаться, а, как и положено масштабу его личности, взялся за тяжелые вещества, способные камня на камне не оставить от него самого. Это объясняло такое рвение группы поскорее написать биографию, сразу стало понятнее, какую борьбу ведет солист сам с собой, и почему эту тему ребята предпочли не обсуждать при нем. Без ответа остался лишь один вопрос: он до сих пор употребляет или ему удалось завязать? Внешне Миша совершенно ничем не выдавал свое самоубийственное прошлое: здоровый, румяный и ухоженный панк в гадах. Конечно, теперь Леру подмывало залезть к нему в душу, покопаться и выудить оттуда все, что подтолкнуло его провалиться на это дно. Но что-то ей подсказывало, что простой битва за эту информацию точно не окажется. Интернет был скуп на истории о Мишиной зависимости, но по некоторым интересным событиям в жизни группы можно было отследить динамику ее развития: первое публичное явление демона было именно в 2004 году на “Нашествии”, и в этом же году он первый раз отправился на лечение. Затем, в 2005 году вышла короткая статья, в которой сам Миша делился впечатлениями о своей первой клинической смерти и принудительной отправке в рехаб. В 2007 он снова отправился в санаторий, ну а в 2009 его группа отменила тур из-за второй клинической смерти. – Да куда же ты так торопишь смерть, Миша, – прошептала Лера, с ужасом вчитываясь в статью и делая пометки в своем блокноте. Весь 2010 год группа не выступала, не давала интервью и вообще как будто бы пропала с радаров, но в 2011 на свет вышел их новый альбом, а на сцену - уже куда более здоровый на вид Миша. И вот, спустя 4 года без громких эксцессов, группа вдруг решает написать биографию. Вся эта неопределенность, конечно, сбивала с толку, но Лера знала, кого она возьмет на свой допрос: Влада, смелого и решительного директора группы, и Лешу. Леша вообще оказался весьма недооцененной фигурой в ее глазах: она восприняла его в первую очередь, как шута и балагура, который к жизни в целом относится, как к одной сплошной веселой сказке. Но очень и очень многое развеяло этот миф в ее воображении. На том самом нашествии именно он пел все партии за солиста, поднимал его попутно со сцены, стараясь придать вертикальное положение, прикрывал состояние артиста веселыми разговорами с толпой фанатов, неоднократно вытащил тело Миши с края сцены, когда тот планировал совершить оттуда возможно свой последний прыжок. В интервью, на которых Миша уже не мог присутствовать лично, он выгораживал его всеми силами, переключая внимание журналистов с непростых разговоров о «здоровье» солиста на планы группы, на их какие-то личные забавные истории с прошлых туров и прочие беззубые темы. А когда на одном из интервью, уже после второго громкого передоза, Мишу спросили о том, чувствует ли он стыд перед группой за свое поведение, и было отчетливо видно, как больно этот вопрос ударил по нему, именно Леша прикрыл его собой от этой атаки и смело выпалил: «Михе нечего стыдиться, он всего себя отдал музыке и в ней и сгорел. А вам вот какого такие вопросы задавать? Не стыдно?» Леша был предан Мише с головой и был готов идти за ним хоть в адское пламя и вытаскивать его оттуда столько раз, сколько потребуется. И Миша старался не оставаться в долгу: на каждом интервью рассказывал, какие проникновенные песни пишет Леха, какую он невероятную мелодию придумал, да и вообще без него уже давно бы и он помер, и группа распалась. Лишь один вопрос не давал покоя Лере: что постоянно толкало Мишу на саморазрушение? Если смотреть на его жизнь поверхностно, то объективных причин для погони за смертью было не найти: успешная карьера, крепкая команда, близкие друзья рядом, преданные фанаты и действительно хорошая музыка, которая уже точно станет достоянием истории. – Что же тебя так гнетет, Миша? – шепотом обратилась Лера к невидимому собеседнику, вновь помечая в блокноте важный момент из жизни группы. – Ты мне? – выглянув из-за монитора, откликнулся Олег. Лера вздрогнула от неожиданно ворвавшегося в ее размышления реального голоса и посмотрела на вопрошающее лицо коллеги: она напрочь забыла, что обитает в кабинете не одна. – Слушай, а ты хорошо знаешь биографию «Конца света»? – Не хочу хвастаться, но я слушаю их с самого детства, – наигранно застенчиво ответил Олег. – Я следил за всеми их передвижениями, ходил на множество концертов. У меня даже автографы их есть. – Отлично, – торопливо откликнулась Лера, стараясь делать вид, что ей и вправду интересна степень, в которой Олег фанател от группы. – А что ты знаешь про личную жизнь Михи? – Не так уж и много на самом деле, – пожал плечами парень. – Знаю, что он был женат, но развелся после пары лет брака. С тех пор о своей личной жизни он ничего и не рассказывал. – Женат? Лера замерла, округлив глаза: вообще она спрашивала не об этом, но такой поворот оказался даже интереснее. – А давно это было? – Давно! Они развелись вроде бы лет десять назад. На таймлайне Леры это событие приходилось как раз на период после первой клинической смерти Миши. Есть над чем подумать! – А что знаешь про его зависимость? Лицо Олега вдруг стало пасмурным: то ли тема разговора снесла беззаботное выражение, то ли усердные попытки коллеги что-то выудить из памяти. Наконец, после долгого молчания, он выдал: – Ты же не собираешься очередную желтуху писать? Лера поперхнулась воздухом: – А я, по-твоему, такого рода писатель? – Ну все твои биографии очень скандальные были, хоть и популярные, тут спору нет, — спокойно заметил юноша. – Но я не прощу тебе, если ты так поступишь с ребятами. – Обалдеть, — раздраженно бросила девушка. – Во-первых, уровень скандальности определяет всегда сам заказчик, и ты это знаешь. Ну а во-вторых, твои придурошные панки мне понравились, и я искренне интересовалась их биографией. На мгновение Олег замер, уставившись на девушку с каким-то неопределенным выражением лица, но затем, посветлев, ответил: – Я же говорил, что они классные! Лера обреченно вздохнула и закатила глаза: – Олег, ты на вопрос ответишь или как?! – Ладно, – улыбаясь, протянул он. – Из того, что я точно знаю: в начале нулевых Миха ушел из дома, ему тогда было всего 17 лет, и так получилось, что он прибился к не самой хорошей компании: жил в коммуналке, из которой по сути сделали притон. – Прости, в 17 лет? – подняв брови, уточнила Лера. – А где были его родители? – Если я правильно помню, то мать у него рано умерла, а отец… – Олег задумался. – Слушай, я не знаю. Он правда мало о себе где-то говорит, тем более о своей семье. – Хорошо, что дальше? – Лера неторопливо постукивала ручкой о блокнот, выжидательно глядя на Олега. – Так вот он скитался по притонам как раз до того скандального фестиваля ”Нашествие” в 2004, который ты так внимательно смотрела, – ехидно ухмыльнулся коллега, очевидно растягивая свой рассказ. – Ты подглядываешь за мной?! - возмущенно воскликнула девушка. – Эй, подружка, ты отобрала мою работу! – весело поддел он ее. – Имей совесть! Конечно, я подглядываю и слежу за тем, что ты делаешь. – Фу, Олег, какая гадость, – поморщилась Лера. Однако Олегу явно ни капли не было стыдно: он восседал на своем кресле, как на троне, озаряя кабинет широченной улыбкой. Злость Леры явно доставляла ему особое удовольствие. – Ладно, не бухти, – хмыкнул он, видя как частота ударов ручки по блокноту заметно увеличилась. – Короче, на Нашествии тогда, собственно, весь мир и узнал о его зависимости. Такое не скроешь уже. А дальше начались клинические смерти, путешествия по рехабам и попытки вытащить его с того света и из лап наркотиков. – Так получилось или нет? – А это ты мне скажи. Лера удивленно вскинула брови: неужто самый ярый фанат группы и сам не знает, которое дно пробивает его кумир сегодня? – Внешне я определять не умею, – честно призналась она. – Вроде выглядит здоровым. Ведет себя адекватно. В рамках, конечно, своего дурацкого характера. – Поверь, ты заметишь, если он будет под хмурым, – лицо Олега резко потемнело при этих словах. – Под хмурым? – уточнила Лера. – Слушай, ну тебе не 10 лет вроде. Под хмурым, под героином значит, Лера. Под героином. Эти слова словно обрубили последние канаты надежды в душе Леры. Все, что она знала о запрещенных веществах упиралось в то, что героин – это вершина айсберга. Ну или скорее самое темное дно такого рода зависимостей. – Под героином? – тоскливым эхом повторила она. – Именно. Но последний громкий срыв у него был лет 5 назад, – задумчиво проговорил юноша. – Есть шанс, что он выбрался. Если бы не выбрался, он бы уже помер. Так долбить никакого здоровья не хватит. С каждым словом Олег только глубже вбивал отчаяние и ужас в сердце Леры: ну как мог этот добродушный здоровяк попасть в лапы такого страшного демона? В какой своей сказке он закопал ключ к спасению собственной души? – А ты, смотрю, сильно расстраиваешься из-за этого? – с ухмылкой поинтересовался Олег. – Мишку жалко стало? Спасти его хочешь? – Отвали, – огрызнулась Лера, возвращаясь из своих мыслей в реальность их пыльного кабинета, который уже наполнялся язвительным тоном коллеги. – Странно, что ты так равнодушен к судьбе своего любимого музыканта. – Нет-нет! Тут как раз-таки интереснее то, что ты неравнодушна к нему! – продолжал распаляться парень, аж свесившись со стола. – Неужели тебе Мишка приглянулся, а? – О Боже, иди к черту, Олег! – Лера закатила глаза и демонстративно откинула крышку ноутбука так, чтобы не видеть довольной физиономии своего коллеги. Но сердце ее при этом устроило гопак: руки тряслись так, будто это не Олег какую-то охинею только что нес, а она пережила самый страшный стресс в своей жизни. И чего это так ее колбасит? Лера встряхнула медной гривой волос, пытаясь выкинуть из головы хихиканье парня за соседним столом. Но мысли о тощем семнадцатилетнем подростке, который ошивается по грязным притонам среди использованных игл и полуживых тел, оказались мощнее и стремительнее. Она представляла себе темные грязные коридоры коммунальных квартир, обшарпанные зеленые стены кухни, где на плите заваривался яд, который предназначался людям, готовым шагнуть на край, лишь бы почувствовать на мгновение ту легкость и свободу, которую за собой нес героин. И никакие ломки и близость смерти не останавливали их от этого шага. И каждый раз, когда эти жуткие картины возникали перед ее глазами, она видела бездонные пустые глаза Миши, как центр этой удручающей картины. Остаток дня она провела в безрезультатных попытках найти хоть что-то о личной жизни музыканта, но, как и сказал Олег, информации было мало. В интервью эти вопросы Миша просто обрубал, лишь однажды упомянув, что его мама умерла, когда ему было всего 13 лет. Лера не помнила в какой момент Олег кинул ей короткое «покедова», но, вынырнув, наконец, из своих тяжелых мыслей, она в ужасе бросила взгляд на часы: был уже почти девять, она опаздывала на встречу с подругами. Захлопнув ноутбук и схватив с вешалки пальто, она пулей выскочила из издательства, постаравшись оставить все размышления и страшные картины в своем блокноте. Но сделать это было нелегко.

***

– Хей, Лерчик, ты какая-то слишком задумчивая, – аккуратно тронула ее за плечо Юля. – Опять твои музыканты нагрузили? – ухмыльнулась коротко стриженная блондинка Аня. Встречи по четвергам были доброй традицией с самого первого курса университета: трио неразлучных подружек приносили на собрание все сплетни и события недели, чтобы не оставить без внимания ни одну новость. С годами встречаться стало сложнее, взрослая жизнь нещадно поглощала каждую из них, но они сумели пронести через года не только еженедельные встречи, но и крепкую дружбу. Для Леры, у которой в школе не получалось выстраивать близкое общение с девочками, ее нынешние подруги были самым ценным напоминанием о том, что с ней все в порядке, просто школьные годы, скажем так, не удались в плане дружбы. – Да, простите, девчонки, – растерянно откликнулась Лера, выпрямляясь на стуле. – В этот раз заказ оказался весьма необычным. – Ну-ка удиви нас! – откликнулась Аня. – Скажи, что это Дима Билан! – Или может быть Ёлка? – с надеждой спросила Юля. – Вы будете в шоке, – выдержав драматичную паузу под нетерпеливые взгляды подруг, Лера добавила. – Группа «Конец света». – Что?! – возмущенно воскликнула блондинка. – Эти придурки? – А кто это? – хлопала длинными ресницами удивленная Юля. Лера сдержанно хихикнула. Как удивительно, что судьба свела вместе именно их: трех совершенно непохожих друг на дружку девчонок. Лера – яркая и творческая натура, погруженная с головой в свои книги, Аня – главарь банды, дерзкая и жесткая девушка с совершенно техническим складом ума, которая посвятила свою жизнь программированию, и Юля – тихая красотка, которая вышла замуж еще на третьем курсе, диплом защищала уже на пятом месяце беременности, а сегодня являлась счастливой мамочкой трехлетки. Каждая из них успешно выстроила свою жизнь и каждая нашла в ней то, что искала: творчество, карьерный рост и семейное счастье. И несмотря ни на что, несмотря на все их различия, Лера знала наверняка, что в случае чего, она получит здесь любую поддержку. – Это панки, которые сказки поют, ты слышала их главную песню точно, – Аня явно была возмущена таким поворотом событий. – Как-то она называется так по-дурацки… – Песня гоблина, – подсказала Лера. – Ой, ну эту слышала, конечно, – лицо Юли озарила счастливая улыбка. – Но это вроде вообще не твой стиль, Лерчик! – Вы не поверите, но их солист сам меня нашел и заставил Ссаныча отдать их биографию мне, – ответила Лера. – Больше вам скажу, он потребовал, чтобы мое имя стояло на их биографии. Девчонки синхронно открыли рты и уставились на почему-то краснеющую Леру. – Это же обалденный карьерный скачок для тебя! – наконец нарушила молчание Аня, автоматом проводя рукой по коротко выбритой голове. – Интересно, почему он так решил сделать, это непохоже на обычный заказ твой, – задумчиво сказала Юля. – Он сказал, что читал все мои сказки, которые я выкладываю в открытом доступе, – пожала плечами Лера. – Якобы только я и могу написать такую же сказочную биографию, как их волшебные песенки. – Вот же врет и не краснеет, – фыркнула Аня. – Ты не подумай, я не к тому, что твое творчество плохое. Просто какой взрослый мужик, прочитав подростковое фэнтези ноунейм автора, попрется в издательство, чтобы затребовать себе такую биографистку. – Мне кажется, он просто влюбился в тебя, – улыбнулась Юля, игриво склонив голову набок. – Да я вас умоляю, – махнула на них рукой Лера. – Они же алкоголики и психи, мало ли что в голову ударило. – Не согласна, – жестко оборвала ее Аня. – Я хоть и не люблю конкретно их группу, в целом русский рок обожаю, и могу тебе сказать, что среди музыкантов они считаются очень уважаемой группой. А в остальном это их образ, конечно. – Ну не знаю, – недоверчиво поджала губы Лера. – Я сегодня весь день изучала биографию их солиста, он наркоман со стажем, так что никто не знает, что у него на самом деле на уме. – Так он уже давно в завязке, – задумалась Аня. – А ты уже виделась с ними? Как они тебе вживую? И тут Лера почувствовала, как желудок в ужасе скрутило: на секундочку, первая встреча была, мягко сказать, яркой. – Я поставила фингал их солисту еще до того, как поздоровалась с ним, – почти шепотом сказала девушка, пряча глаза. После непродолжительной паузы небольшую кухню залил звонкий смех Ани. Лера подняла взгляд на подруг: Юля сидела, в ужасе прижав ладонь ко рту, пока Аня заливалась хохотом. – Так ему и надо, нечего шары свои катить, – прерываясь на смех, выдала блондинка. – Лера, ты что, – очнувшись от оцепенения выдала Юля. -– За что ты его избила? – За то, что он полез обниматься, – раздраженно выпалила она, словно оправдывалась перед родителями за плохое поведение. Все-таки играть роль матери у Юли получалось даже слишком реалистично. – А потом он еще всю дорогу пытался выудить из меня информацию про мое песенное прошлое. Копал под меня, гад. Аня резко оборвала смех и уставилась на Леру: – Так стоп, подруга. Теперь я согласна с Юлькой: ты ему точно понравилась. – Да что за бред! – Хорош, Лерчик, мужики не пытаются разговорить девчонок просто так, – парировала Аня. – Вот и я о чем, – подхватила Юля, нервно перебирая темные волосы, аккуратно падающие на ее плечи. – Он изучил твое творчество, выяснил, где ты работаешь, пришел в издательство и поставил жесткие условия твоему начальнику, зная, что тот не откажет, потому что они ребята известные, судя по всему. Все это не выглядит, как поведение какого-то психа, как ты выразилась. Лера замерла, словно смакуя эту мысль: а ведь и правда, кому в здравом уме захочется затевать подобный квест, оправдывая это все какими-то мифическими сказочками для детей, которые якобы подходят по стилю самой группе. Звучит так, будто сову хотят натянуть на глобус. – Смотри аккуратно, Лерчик, солист их парень горячий, – подмигнула ей Аня. – Это с чего вдруг? – скептически бросила девушка. – Он здоровый откормленный лоб, красоты я в нем особой не увидела. Голос крутой, конечно, но внешне он ничем не выделяется. – Зато какая харизма, – мечтательно протянула Аня, явно пытаясь поддеть Леру. – Я видела его на фестивале рок-музыки: на сцене он, конечно, просто Бог. Даже их никчемные песенки звучат иначе, когда он выкладывается. – Как он выкладывается, я, видимо, узнаю уже завтра, – обреченно вздохнула Лера. – Они меня заставили явиться на их концерт. – Ну наконец-то! – радостно воскликнула блондинка. – Лишишься своей рок-концертной девственности и, может, наконец составишь мне потом на фестивале компанию! – Лер, а он тебе как? – сложив подбородок на руки, хитро спросила Юля. – Да никак, – буркнула Лера. – А чего тогда ты красная такая, как рак? – ехидно уточнила Аня. – Кажется он тебе еще как! – Хорош! – девушка начала закипать: да с чего все вдруг начали ее сватать этому Мише?! – Он наркоман со стажем, я не доверяю таким людям. Меня до сих пор не отпускает его жуткий видок на Нашестивии 2004 года. Вы бы видели: тощий, осунувшийся, словно его смерть вот-вот за собой утащит. Подруги замерли, ловя каждое слово Леры. – Мне так жалко его стало, – продолжала она, чувствую как внутри все наполняется отчаянием. – Эта дурь высосала из него всю его личность. Он же на самом деле ужасно добрый и талантливый парень, но почему-то так глупо решил уничтожить все, чего достиг. Вы бы видели его глаза… Девушка резко осеклась, осознав, что ее чувственный рассказ завел ее совершенно не туда. Сама того не замечая, она выдала себя с потрохами: на лице Юли уже расплывалась блаженная улыбка, а в глаза Ани мелькнул огонек азарта: – Так все-таки он тебя зацепил, – подытожила она. Не успела Лера что-то ответить, как из соседней комнаты послышался тихий детский плач, который тут же активировал маму-Юлю. Она моментально подскочила со своего стула и умчалась на зов сына. Аня победно хмыкнула, не отрывая взгляда от Леры: – Когда там концерт, говоришь?

***

Встреча с подругами не добавила ясности в путанные мысли Леры. В эту ночь стало даже хуже: ей снился жуткий темный коридор, полный обшарпанных дверей, а за каждой из них ее неизменно настигала тощая иссохшая фигура Миши. Он тянул к ней исколотые руки в немой просьбе, а Лера в ужасе пятилась и упиралась в стену. Когда его пальцы почти сомкнулись на ее шее, она резко проснулась, словно кто-то силой выдернул ее из этого ночного кошмара. За окном снова барабанил дождь, отчего было невозможно определить, сколько сейчас времени. Часы говорили, что уже девять утра, а Лере казалось, что еще ночь. Она чувствовал себя разбитой и потерянной, образ несчастного худого подростка-наркомана никак не оставлял в покое ее сознание. «Надеюсь, что увижу сегодня его откормленную румяную рожу и забуду эту жуть» – подумала она. Но после осознания, что все ее мысли в любом случае оккупированы Мишей, девушка издала протяжное «Да бляяяять!». Ну как же так, неужели подруги правы, и он ей так сильно понравился? Пока фактически между ними ничего не происходило, Лера сама себя погружала все глубже в его жизнь: она узнавала о его вкусах, интересах, о том, какой он может быть, а каким демонстрирует себя людям. Она знала о том, сколько всего ему пришлось пройти на пути к славе, она слышала его музыку и могла понять глубину его творческой души. И волей не волей ей начинало казаться, что она уже близко знакома с Мишей, ведь она знает, что он бесконечно влюблен в музыку, ему больше всего на свете нравится сочинять мелодии, и что он готов за своих друзей и жизнь отдать. Она видела его в разных агрегатных состояниях: веселым, грустным, злым, пьяным, под наркотикам, после рехаба, даже незадолго до первой клинической смерти. И все благодаря вездесущему интернету, который хранит в своей памяти каждое слово, произнесенное человеком на его территории. Конечно, это было поверхностное знакомство, но если пересчитать все то, что Лера узнала о Мише в количество свиданий, то первую тройку они уже проскочили. И Миша точно не был похож ни на одного человека в жизни Леры: у него не было никаких границ и тормозов, если ему не нравился человек, он мог легко ему об этом сообщить, а если не нравился разговор, то он с легкостью мог просто встать и уйти. Его умение жить в свою пользу поначалу раздражало Леру, потому что ей подобное поведение кажется ничем иным, как эгоизмом чистой воды. Но это никак не вязалось с тем, что он был бесконечно предан группе, фанатам и своим друзьям: эгоисты вроде бы так не поступают. И через некоторое время Лера осознала, что причина ее злости вовсе не Мишино поведение, а ее собственная зависть: она в своей жизни никогда не умела так легко расставлять приоритеты без последующего чувства вины. Она могла легко начать агрессивно защищаться от нарушения личных границ или от того, что вызывало в ней какие-то посторонние чувства, к которым она не была готова. Но чтобы просто взять и не тратить свою энергию на то, что не нравится - так она не умела. В их с Мишей взаимоотношениях это особенно ярко проявлялось: было ясно, как день, что между ними есть определенные чувства, которые ее пугают. Потому что он, в ее картине мира, – неправильный, плохой, ну просто какой-то человек вне закона! А значит и испытывать чувства к нему было чем-то таким же запретным. Поэтому срываться на него, ругаться и всячески задевать – это привычная для нее форма защиты. А встать и уйти не получится. Потому что сама Лера в душе никуда и не хотела уходить, но признаться себе в этом – выше ее сил. – Ладно, – сказала она, глядя на свое невыспавшееся отражение в зеркале. – Давай мы сегодня переживем этот день и посмотрим, как я себя буду чувствовать? Этот договор с самой собой как будто давал какой-то призрачный шанс, что ей вся эта симпатия померещилась, подруги вообще ничего не поняли, и никакого интереса с Мишиной стороны и вовсе нет. А если его нет, то и переживать не о чем. Сборы на работу вышли снова дольше положенного, потому что к концерту явно стоило подготовиться очень тщательно: черные скинни джинсы, черная майка с тонкими лямками, черные заношенные кеды. – Достаточно легко оделась для жаркого концерта? – недовольно пробурчала Лера, затягивая пышную копну медных волос в тугой хвост. Сверху пришлось накинуть безразмерную толстовку, потому что Питерская погода решила в одночасье, что теперь на дворе апрель, а значит время штормового ледяного ветра и холодного дождя. Дорога до работы и стаканчика живительного кофе из кофемашины была мутной и напряженной: дождь и не думал утихать, люди на дороге резко позабыли, как водить машины, поток автомобилей медленно тащился по узким улицам Петербурга, вынуждая Леру нервно материться на все вокруг. Когда, наконец, она добралась до заветной чашки кофе, девушка с удивлением обнаружила, что сегодня в кабинете она одна. Олег исчез, оставив после себя только короткую записку, аккуратно помещенную в центр ее рабочего стола: «Не скучай красотка, укатил на интервью». Лера, конечно, и не планировала скучать, скорее наоборот, возможность побыть одной и собраться с мыслями была для нее настоящим подарком судьбы. Сил на то, чтобы смотреть еще интервью с ребятами или активировать фантазию на генерацию новых страшных картин, не было от слова совсем. Но поискать какое-то полезное чтиво о жизни группы все-таки стоило, поэтому она медленно листала поисковую выдачу, открывая в соседних окошках какие-то более или менее занимательные статьи. И вдруг ей на глаза попался заголовок «Миша Царев женится! Девчачьи сердца разбиты из-за свадьбы главного холостяка русского рока!» Это была небольшая заметка с коротким интервью самого солиста, датированная маем 2004 года. Того самого года, когда Миша показал всем своего демона. – Прям-таки главного секс-символа? – ехидно пробормотала Лера, погружаясь в статью. «Михаил Царев, больше известный, как Миха из группы «Конец света», вчера сыграл скромную свадьбу со своей школьной любовью Анастасией Ковалевой. И нам удалось поговорить с молодоженами о том, как они познакомились и дошли до алтаря. Журналист: Рад приветствовать таких чудесных гостей у нас! Ребята, расскажите же скорее, как вы познакомились? Анастасия: Мы с Мишей вместе учились в школе, он был жутким хулиганом, но учился хорошо, а мне учеба давалось сложно, поэтому он часто мне помогал. Так и подружились. Михаил: Да какое там подружились, она влюбилась в меня еще в младших классах, а я малой был и не замечал намеков. А потом уже, когда с уроками стал помогать, до меня дошло. Журналист: Получается ваша любовь зародилась еще на школьной скамье? М: Не совсем. Когда мы выпустились из школы, Настя поступила в ВУЗ, и мы несколько лет почти не общались. А потом, когда меня уже выгнали из шараги, а группа начала собирать маленькие площадки, она написала мне и предложила встретиться. А: Да, мы после окончания школы как будто местами поменялись: я отлично училась в университете, а Миша тогда начал скитаться по каким-то странным компаниям. Я узнала об этом от общих знакомых и захотела ему помочь. У меня тогда после смерти бабушки появилась квартира, я думала, что он сможет там пожить и наладить свою жизнь. М: Ну а я посмотрел на нее и решил, что пожить можно и вместе! (смеется) Журналист: А как появилось решение о женитьбе? А: Мы прожили вместе какое-то время, и я забеременела. И Миша, как настоящий джентльмен, сделал мне предложение. М: Ну я и до беременности подумывал об этом, но у нас начались туры и концерт за концертом, некогда было собраться с мыслями, а потом Настюха рассказала, что я буду отцом, и тут уж мысли сами собрались. Журналист: Так получается, что нас всех скоро ждет следующий представитель Царевых? А: Получается, что так! М: Очень ждем! На этом мы прощаемся с нашими читателями и желаем счастья будущим родителям!» Лера закончила читать статью, уронив челюсть куда-то в район пола: у Миши есть ребенок?! Нет, шоком была даже новость о том, что он был женат и его жена даже давала интервью, но то, что он еще и отцом является – это вообще тушите свет! Лера отправилась торопливо бороздить просторы интернета в поисках хоть каких-то упоминаний о ребенке, но ровным счетом никакой информации найти не удалось. Может быть они не хотели афишировать рождение ребенка и скрывали все от СМИ? А может быть его жена и вовсе потеряла ребенка? Лера снова отметила в своем блокнотике потенциально важный вопрос и вернулась к статье. Даже при первом прочтении было понятно, что Миша в создании этой семьи участвовал весьма косвенно: отвечал он сухо и не слишком заинтересованно, да и весь рассказ был посвящен тому, что Настя пыталась стать его дамой сердца на протяжении многих лет. Оценивать то, насколько у нее это получилось – сложно. Если смотреть отстраненно, то кажется, что она своего добилась: Миша с ней, женат на ней, заделал ей ребенка. Да только вот создавалось такое ощущение, что он просто согласился, чтобы она была рядом, а не отвечал взаимностью сполна на ее чувства. Его воспитание явно не позволяло ему оставить девушку одну с ребенком, поэтому он, «как честный человек», женился. Но, судя по разводу через несколько лет, ни к чему хорошему это его решение не привело. Информации о разводе было, как ни странно, намного больше, чем о свадьбе или, тем более, о ребенке. Хотя, ничего странного: сердце главного секс-символа русского рока снова освободилось! Ай-да, девчонки, налетай! Лера хмыкнула: развод случился в 2007 году, аккурат после второго Мишиного посещения санатория. В статье, в которой она изначально выискала эту информацию, сам солист охарактеризовал это путешествие, как «принудительное», отчего не сложно догадаться, что силком его туда отправила именно жена. Ну а когда он вышел – прогремел развод. – А любил ли ты Миша когда-нибудь на самом деле? Или только позволял любить себя? – задумчиво проговорила Лера, глядя пустым взглядом куда-то в окно на стену соседнего здания. На данный момент вопрос Мишиного мастерства в искусстве любви принимал статус «риторического» и оставался в блокнотике девушки с пометкой «важно», потому что время нещадно бежит, и Лере пора было отправляться познавать рок-концертные утехи.

***

До начала концерта было еще несколько часов, однако фанаты уже заполонили все пространство перед входом в концертный зал. Разодетые в черное парни и девчонки весело кричали песни группы, размахивали огромными флагами с символикой «Конца света», ну и, конечно же, у каждого, словно олимпийский огонь, в руке обязательно сияла бутылка пива. Лера в ужасе замерла в нескольких метрах от этого адского хоровода, чтобы ее, не дай Бог, туда не затянуло. Она спешно набрала номер Влада и сообщила о своем прибытии. – Валерчик, тебе придется пройти через ораву наших фанатов и подойти к крайней слева двери, я тебя там встречу, – радостно сообщил директор группы. – А ты не мог бы за мной выйти? – пискнула Лера. – Моя ты хорошая, если я выйду, то фанаты меня назад не пустят, – рассмеялся он. – Они меня хорошо знают. Некоторые даже слишком. – Ладно, я попробую, – обреченно выдохнула Лера. Первые шаги давались слишком легко, что внушило девушке излишнюю уверенность в том, что она сможет проскользнуть незамеченной к главному входу. Но стоило только приблизиться к ступеням зала, как компания нетрезвых ребят преградили ей путь: – Эй красотка, а куда это ты? У нас тут все места заняты! Лера в ужасе замерла и по телу разлился недобрый холодок: на нее недоверчиво уставилась компания из пяти ребят и пары девчонок, одетых в кожанки, гады, черные грубые джинсы и с ног до головы увешанных тяжелыми металлическими цепями и шипами. Особой убедительности добавлял и гипс на руке одного из парней: эта компания не станет искать вежливые слова, в их арсенале есть аргументы и повесомее. Лера глубоко вздохнула, собрала остатки своей смелости и выдала решительное: – Ребята, я журналист, мне необходимо попасть к группе до начала концерта. Мы готовим больше интервью! В первые секунды Лере показалось, что в ее неубедительное вранье никто не поверил, обман раскрыт и уже сейчас в нее полетят кулаки, в том числе и гипсовый, но девчонки переглянулись и радостно выдали: – Ну наконец-то! – А вы спросите, как у Миши дела на личном? – Лучше пусть спросит, когда новый альбом! – строго осек девушку парень с гипсом. – Точно! Уже три года ждем! – обиженно добавил самый здоровый парень из компании. – Давайте мы вас проводим до двери. Лера радостно двинула вперед к своей цели, а компания ребят, словно ее личная охрана, окружила девушку, беспардонно расталкивая людей вокруг, чтобы расчистить путь. – Спасибо большое, ребята! – крикнула девушка на прощание своей компании телохранителей, когда рука Влада вдруг начала ее затаскивать в помещение. – Про альбом не забудь спросить! – донеслось до нее до того, как дверь захлопнулась, отрезав весь внешний шум. – Смотрю, ты лихо воспользовалась услугами наших фанатов! – вечно неунывающий директор неспешно шагал, ведя за собой растерянную девушку. – Это хорошо, но у меня есть для тебя и плохие новости. Лера резко затормозила, нечаянно вытряхнув в своей голове папку с фантазиями о худом Мише, который снова погружается в пучину зависимости, а преданный Леха кидается в этот омут с головой ради спасения друга. Чтобы не показаться невежливой, она тихо, стараясь скрыть дрожь в голосе, спросила: – Что случилось? – Да эти придурки – Миха и Леха – нажрались, как обычно, словили какую-то общую белку и ведут себя, как тестостероновые подростки, – все еще улыбаясь сообщил Влад. – Это как понимать? – недоуменно спросила девушка. – Вот сейчас и увидишь, – подытожил он, распахивая перед ней дверь в гримерку. Теперь Лера могла собственными глазами лицезреть визуализацию выражения «тестостероновые подростки». Гримерка была завалена пустыми бутылками из-под алкоголя совершенно разного калибра, по углам сидели Саша и Андрей, которые непринужденно залипали в телефоны, в то время, как в центре композиции, словно древнегреческие боги, валялись на столе два тела. Как только Лера переступила порог комнаты, оба героя выразительного натюрморта подняли головы и, расплывшись в пьяных улыбках, наперебой начали приветствовать девушку, попутно пытаясь соскрести свои тела со стола и предать им вертикальное положение. – О, Лерчик, как я рад тебя видеть, ты сегодня особенно хороша! – рука Леши вцепилась в ее ладонь, с силой притягивая к губам, принявшим форму поцелуя. – Птичка! С ума сойти, какая же ты прекрасная! – гравитация была на стороне Миши, поэтому он довольно уверенно прошагал к девушке, раскинув руки в приветственных объятиях. Лера, совершенно обескураженная всем происходящим, не успела вовремя собраться с мыслями и увидеть надвигающуюся опасность, за что попала всем телом под каток Мишиных тактильных вольностей. Решительная хватка крепких рук музыканта врезала Леру в его рваную футболку, моментально наполнив нос девушки запахом алкоголя и… хвои. Такой яркий, отчетливый и безумно притягательный запах хвойного леса. Лера так плохо справлялась с потоком событий за последние несколько минут, что совершенно перестала следить за тем, что происходит с ней: руки Миши сначала сомкнулись, завершив процесс объятий, а после начали блуждать по ее спине, жадно изучая тело девушки. В это же мгновение он беззастенчиво поместил свою голову куда-то в район ее шеи, жадно втягивая носом ее запах. – Какая ты сладкая, пахнешь корицей и медом, – выдал он свой вердикт после нескольких особенно шумных нюхательных «затяжек». – Эй, Миха! Имей совесть! – Леха, наконец, тоже смог одержать победу над земным притяжением, поэтому, с легкостью вырвал Леру из объятий солиста, бесцеремонно заключив ее в свои собственные: – И правда корицей с медом пахнешь! Я бы так тебя и съел… – Так, стоп балаган, – спокойно произнес Влад, легко раскидывая парней по сторонам и вынуждая их снова сдаться в битве с равновесием. Парализованная Лера так и осталась стоять посреди комнаты, нелепо прижав руки к бокам, словно крепкие объятия парней все еще сковывали ее. Влад, увидев замешательство девушки, хмыкнул и, аккуратно взяв ее за плечи, провел через комнату к дивану, на котором уже вальяжно разместился Андрей. Усадив девушку в безопасное место, директор повернулся в двум телам, которым через час-другой предстояло развлекать несколько тысяч человек, и продолжил свою речь: – Придурки пьяные, вам через полтора часа на сцену! Если вы не очухаетесь к этому времени, я вас пинком под зад на сцену вытолкну и буду смотреть, как вы там ползаете. А Андрюха с Саней сыграют вам похоронный марш! – Давай! – темные глаза Миши вдруг довольно трезво сверкнули яростью. – Я под него может и сдохну наконец-то! – Миха, хорош! – со второй попытки рука Лехи смогла все таки попасть на плечо друга. – Нам еще альбом надо дописать! И мы еще тур по Европе хотели ведь. – Хуйня все это, я раньше сдохну. Лера в ужасе смотрела в две черных бездны вместо глаз и ей казалось, что она видела, как оттуда в ответ на нее глядит не Миша, а тот самый демон, который взял в плен его душу. – Миша, зачем же ты так? – тихо проговорила Лера и автоматически подалась вперед к солисту. Действия и слова, которые вырвались из Леры, случились без ее разумного участия: внутри все оборвалось от Мишиных слова, от его резко поменявшегося взгляда, и чувства тут же взяли верх над головой. Миша среагировал на девушку моментально: он кинул на нее безумный взгляд, но глаза быстро начали теплеть и приобретать человеческие оттенки, бледное лицо тут же залилось румянцем и озарилось широкой улыбкой. – Прости, птичка! Я совсем забыл, что теперь у меня есть ты. – Она не твоя, хорош! – Леха обиженно пихнул друга, отчего тот свалился на него. Лера недоуменно продолжила смотреть на парней, которые в ту же секунду забыли о ней, о смерти, да и концерте, кажется, тоже, устроив пьяную и вялую потасовку. – Не предавай значение его словам, Лерчик, - мягко взяв ее за плечо, сказал Андрей. – У Михи тема смерти вылезает каждый раз вместе с белкой. – Почему? Откуда это пошло? – Хороший вопрос, – включился в разговор Влад, устало падая на диван. – Мне кажется, что это у него с детства после бати наследство. – Батя его колотил страшно. Бухал и колотил, – шепнул Лере Андрей. Влад утвердительно кивнул, как будто печать поставил под словами барабанщика: все так, задокументировано. Грудь Леры сковала жалость, а в голове тут же нарисовался знакомый образ, дополненный новой информацией: тощий напуганный подросток с синяками по всему худосочному телу, который не смог найти тепла в родном доме, рано лишился матери и остался на улице, среди маргиналов и наркоманов, силясь найти свое место в жизни. Она кинула короткий взгляд на катающихся по полу ребят: а вот сейчас, в реальности, перед ней счастливый, казалось бы, взрослый мужик, полный энергии и силы. И этот же самый человек в любую секунду готов выпустить демона, утягивающего его в бездну. Картинка в голове Леры стала еще более отчетливой: если Миша и не употребляет сейчас ничего, это никак не мешает ему продолжать разрушаться изнутри. Он будто аварийное здание, которому сделали ремонт только фасадов: снаружи выглядит отлично, но внутри уже все перекрытия рухнули. Лера встряхнула головой: сейчас не время для лиричных эпитафий. Миша жив, планета крутится, солнце снова встанет. Она лихо прыгнула с дивана прямо на беснующихся парней, отчего они, шокированные таким поворотом событий, тут же отпрыгнули друг от друга, освободив место на полу по центру для нового участника действий. – Так, я не поняла, вы что забыли? – наигранно строго проговорила Лера, поглядывая то на одного, то на другого. – Это мой первый рок-концерт! И вместо того, чтобы подготовить меня к нему, вы нажрались и устроили тут свои игрища? Оба замерли, уставившись на девушку с открытыми ртами. Лера же спокойно уселась по-турецким на освободившемся для нее участке пола, всеми силами изображая обиду. Первым очнулся Леха: – Ну конечно, Валерчик, мы тебе сейчас все расскажем! – Кыш, – Миша лихо выпихнул друга с первой позиции. – Для начала ты должна понимать, что скорее всего большая часть фанатов в зале будет примерно в той же кондиции, что и мы сейчас. – Влад тебя проведет к первому ряду, но бороться за него тебе все равно придется самой, – Леха продолжил борьбу за право оказаться ближе к Лере. – Я дам тебе бейджик прессы, – вставил свое веское слово и сам Влад. – Главное не суйся в центр, - Миша ловко откинул Леху к дивану, выиграв себе побольше времени. – Там будет слэм, драки, здоровенные мужики и давка. Тебя там просто снесут. – А мы не хотим, чтобы ты пострадала, – добавил Леша, повиснув на Мише. Лера ухмыльнулась: тестестероновые мальчишки купились на ее провокацию. Они моментально взяли себя в руки, начав трезветь на глазах, как только девушка дала им внимание, которого они так хотели и вручила им ответственность за свой «первый раз». До чего же это важно иногда - притвориться «дамой в беде». – Я должна еще что-то знать? – кокетливо склонив голову вбок, спросила она. – Ты как-то все же жарковато оделась, красотка, – улыбнулся Леша, скаля свои ровные белые зубы. – О, за это не переживай, я подготовилась, – хитро сверкнув глазами, ответила Лера и одним ловким движением стянула с себя толстовку. Тут уже внимание непосредственно каждого участника группы обратилось к ней: кому же не интересно посмотреть на девчонку в маечке? Несмотря на то, что худенькой и уж тем более хрупкой ее назвать было нельзя, природа не обделила Леру формами: у нее была далеко не модельная, но все же красивая фигура, с выдающимися в некоторых местах частями тела. – Так нормально для вашего концерта? – спросила она, продефилировав к дивану и аккуратно усевшись на него. Леша и Миша, словно загипнотизированные, проползли за ней, замерев у ее ног, и Лера не выдержала и захохотала: – Вы что - девушек никогда не видели? – Это совсеееем другое, - довольно протянул Леха, заваливаясь на пол. Лера рассмеялась, а вот Миша так и остался молча сидеть на полу, не сводя с нее внимательного взгляда. – Теперь я знаю средство, которое в секунду отрезвляет любого, – радостно воскликнул Влад. – Да! Сиськи! – подхватил Андрей, и парни разоржались. Миха же тем временем продолжил молча смотреть на Леру, которая в этот момент разделяла общее веселье и не чувствовала зреющей беды. Воспользовавшись шумом и тем, что никто не ждет подвоха, он быстро поднялся, словно и не был только что получеловеком-полужижей, и в пару шагов оказался перед девушкой, нависнув над ней и вынудив откинуться назад. Пригвоздив Леру к дивану в беспомощном положении своими здоровыми ручищами, которыми он уперся в его спинку, солист тихо и вкрадчиво произнес: – Тебе не стоит так идти в зал. Но такие финты с Лерой не работали. После их первой встречи, она уже поняла, чего он добивается такими странными действиями: Миша явно планировал вывести ее из равновесия, заставить испугаться, показать свою слабость, открыться и сдаться в его руки. Но не тут-то было: – Это еще почему? Ты мне запретить собираешься? – она смело придвинулась вплотную к Мише, оказавшись нос к носу с ним. Парень явно не ожидал ответного напора и сам слегка отстранился. Поняв, что план провалился, он сверкнул глазами и продолжил нагнетать жутким голосом: – Такую неопытную и беззащитную девочку видно издалека, тебя просто сожрут там пьяные мужланы. – Типо таких, как в этой комнате? – вскинув вопросительно бровь, уточнила девушка. Парни засмеялись, а Миша от такой наглости даже воздухом подавился, но не успел ничего ответить – от Леры его оттащила рука Леши, сопровождаемая фразой: – Да никто ее не сожрет, Мих! – Да ты видел?! Ее увезут отсюда в багажнике, – не сдавался солист, отпихивая друга. – Не слушай его, Лера, – наконец подал голос Саша, спокойно глядя, как возня между солистом и Лехой снова превращается в легкую потасовку. – Ты слишком красивая, чтобы кто-то посмел тебя обидеть. Обычно к таким девушкам стесняются даже подходить. – Спасибо! – улыбнулась в ответ она. – Но я и правда послушала вашего же совета не одеваться тепло, поэтому выбрала единственную легкую вещь в гардеробе черного цвета. – Я в целом согласен с Саней, никто тебя не съест, – вклинился Влад. Но затем, подумав, добавил: – Разве что Миха или Леха, но они на сцене будут, от греха подальше. – А я хотел бы быть поближе к этому греху! – прокричал Леша откуда-то из эпицентра кулачного боя с Мишей, который попутно пытался ему закрыть рот. Лера хихикнула, наблюдая за всем этим спектаклем: приятно было получать такое внимание от взрослых мальчиков, потому что, несмотря на пошло-шуточный тон, это все-таки было проявлением заботы. И ведь никто не станет демонстрировать подобные чувства к абы кому. Лера ощущала себя так, словно она всегда и была частью их музыкальной семьи. Портило общую счастливую картину только легкое тревожное чувства на фоне, которое девушка всеми силами отгоняла: как же легко и быстро Миша мог с веселья переключиться на своего демона, который до сих пор усердно пожирал его изнутри и тянул на дно, поближе к смерти. В ее воображении прокручивалась яркая картинка, как в одно мгновение теплые карие глаза превращались в темную бездну, которая способна была высосать все веселье и радость вокруг. Словно черная дыра безысходности, живущая внутри Миши, она поглощала частицы света вокруг. К ужасу самой Леры, что-то внутри нее подталкивало ее ближе к этой пропасти, как будто хотелось в деталях разглядеть эту катастрофу в чужой душе. Было и страшно, и любопытно, что же там у человека внутри? И почему-то ужасно хотелось вытащить, вытянуть одинокого подростка, которого туда затянула эта тьма. И если Лера, которая видит его второй раз в жизни, испытывает подобное буйство чувств, то каково было его друзьям? Что они переживали, когда демон был у руля и вертел побитым Мишей, как ему хотелось? – Валерчик, давай мы тебе футболку нашу выдадим лучше, – хозяйственный Влад вырвал Леру из размышлений в реальный мир. – А то все-таки формы у тебя и правда слишком заметные. – Еще и волосы рыжие такие! – добавил Андрей. – Не рыжие, а медные, – поправил его Леха, который бессильно растянулся на полу, признав победу Миши в их бесполезной возне. Пока Миша воинственно размахивал руками, словно демонстрируя невидимый кубок первенства, Лера поймала игривый настрой Леши: на его лице растянулась довольная улыбка, и он беззастенчиво подмигнул ей, состроив какой-то хитрый взгляд. Девушка ласково улыбнулась в ответ, слегка наклонила голову вбок так, чтобы ее длинный хвост упал на ключицу, и томно вздохнула. Леха в ответ заулыбался еще шире и уже скользнул было взглядом ниже по телу Леры, как тут же получил смачный шлепок по уху от недовольного Миши, который пристально наблюдал за происходящим. Лера хохотнула и отвернулась, оставив парней злобно переглядываться. Влад тем временем протянул ей безразмерную черную футболку с символикой группы и бейджик прессы, а девушка, под разочарованные вздохи парней, натянула на себя мерч и отправилась вслед за Владом в зал. В дверях она обернулась и бросила: – Удачи, мальчики! Буду за вас болеть! Зал уже был полон до отказа. Разодетые в фирменные футболки, с огромными флагами и растяжками с портретами музыкантов, люди гудели и напевали знакомые песни. Обычно СМИ рисовали сборища фанатов совсем в иных красках: агрессивные пьяные толпы, разбитые о головы бутылки, разгромленные концертные залы и стадионы и прочие нелицеприятные вещи. Но, как и большая часть информации о группе, все это оказалось полнейшей чушью. Лера чувствовала себя так, будто оказалось на каком-то большом и добром празднике: все были такие счастливые, улыбались, обнимались и пели песни. Люди вели себя так, словно знали друг друга много лет, ни о какой агрессии и речи ни шло. «Это и правда какая-то волшебная сказка!» – подумала Лера. – «Толпа разодетых в черное людей, с жуткими подведенными глазами и черной помадой, в гадах и кожанках, ведут себя так, словно это благотворительный сбор для котят» Их весельем было сложно не заразиться: если поначалу девушка была рада, что у нее есть возможность спрятаться в огромную футболку, которую выдала ей группа, то вот уже сейчас она чувствовала не только жаркий спертый воздух, в котором смешались запах пота и пива, но и всеобъемлющую энергию толпы, которая срывала любые оковы стеснения. Лере срочно захотелось прыгать, улыбаться и петь вместе с ними, но Влад спокойно и уверенно вел ее вперед, к заграждениям перед сценой, и она пока еще не смела отклониться от курса. На удивление, как только люди, которых он оттеснял в сторону, расчищая дорогу, понимали, кто именно их отодвинул, они тут же радостно приветствовали директора, будто он их старый друг. Влад в долгу не оставался, всем радостно пожимал руки и желал отличного времяпрепровождения. Люди же в зале, несмотря на общий черный дресс-код, были совершенно разного возраста: семейные пары с детьми, компании подростков, дядьки в полосатых футболках далеко за 30, аккуратные девушки, которые словно только что выпрыгнули из-за офисного стола и даже расфуфыренные хипстеры с подворотами. – Прошу вас, мадам, – Влад презентовал Лере место у заграждения. – Но, как правильно заметил Леха, удержать позицию тебе придется самой. – Поняла, попробую, – откликнулась Лера, глядя вслед удаляющейся спине директора. Хоть бейджик и создавал ощущение безопасности, Лера понимала, что толпа ее снесет. И дело тут в двух вещах: бешеные пляски и, конечно же, группиз. Вцепившиеся мертвой хваткой в железные ограждения девушки по соседству кидали на нее весьма недобрые взгляды, отчего было понятно, что это место принадлежит Лере буквально до первой песни. Она знала, что, как правило, девчонки, которые составляют костяк самых активных группиз совершенно любого артиста, приходят на концерты вовсе не за музыкой или творчеством музыкантов, они хотят заполучить кого-то из них. Заполучить в любом из смыслов: кто-то хочет переспать с кем-то из знаменитостей, кто-то и вовсе намерен завоевать сердце понравившегося музыканта, а кому-то важно чувствовать себя приближенной особой к известным персонам. Лера отлично была знакома с этой категорией фанатов в силу того, что ее профессиональная деятельность прямо касалась любого аспекта жизни артистов. В том числе и группиз. Фанатки группы «Конец света» были вовсе не типичными пубертатными девочками, о которых она привыкла слышать от поп-звезд, с которыми обычно работала. Напротив, это было шикарные юные леди лет двадцати, в глазах которых отчетливо можно было увидеть решительность и упертость. Они словно бы говорили всем своим видом «только попробуйте нас остановить». Лера с легкой надеждой поправила бейджик на груди, чтобы было лучше видно, что она им не конкурентка, но в душе понимала, что занятие это гиблое. Не успела она обдумать план отступления, как на сцену вывалился Андрей под оглушительные крики толпы: он ловко подкинул в руках палочки и запрыгнул на свой постамент с барабанами, тут же начав выстукивать какой-то бешеный ритм. Толпа визжала и уже начала скандировать название группы, как вдруг неторопливо, словно тень, к толпе явился Саня с гитарой наперевес. Глухое бряцанье басухи разбавило звонкие и быстрые барабаны, но громче всех них, конечно, были фанаты. Над толпой взвились все флаги разом, на сцене вспыхнули яркие софиты, сквозь свет которых прорвалась фигура Лехи под бешеное соло его гитары. И вот тут уже включились фанатки, стоящие рядом с Лерой: они завизжали громче и начали тянуть свои руки прямо к сцене. Свет приборов выжигал сетчатку, и Лера с трудом разглядела, как Леха в один прыжок оказался рядом с толпой верещащих девочек и дотронулся до каждой протянутой руки. – Привет, красотки, привет, мои прекрасные леди! – распылял он девчонок еще больше своими заигрываниями. Жест этот, видимо, был традиционным, поэтому девчонки точно знали, что получат свою порцию внимания. Заприметив Леру рядом с группиз, Леша подскочил и к ней: – А кто-то тут особенно хорош в этот вечер! – радостно воскликнул он и ласково ткнул пальцем в кончик носа девушки, как это нередко делают с милыми котиками и собачками. Лера в ужасе отпрянула от его руки, но было уже поздно: все взгляды были устремлены на нее. «Ну спасибо, Леша!» – злобно подумала Лера, чувствуя как пара десятков глаз прожигает ее насквозь. – «Теперь ты точно дал им команду “убить негодяйку”» Но расплату пришлось отложить, потому что на сцену медленно вышла огромная ссутулившаяся фигура в длинном кожаном плаще. Музыканты тут же перестали играть, словно желая придать драматичности появлению нового героя, но и без этого играть дальше не имело никакого смысла. Выход солиста задрал все уровни громкости на максимум и в зале тут же раздалось какое-то запредельное для живых людей количество децибел. Но Миша, злобно сверкая на всех своим хищным взглядом, возмущенно крикнул в микрофон: – Я не понял, а чего так тихо?! Толпа забесновалась сильнее, флаги разгоняли наэлектризованный воздух, на плечи парням прыгали девчонки, чтобы размахивать горящими красными фаерами над бесконечным морем людей, как сигнальными огнями. Лера чувствовала, как по ее телу бегут мурашки: такая энергетика была для нее в новинку. Она впервые в своей жизни чувствовала, как дрожит пол огромного спортивного комплекса, в котором проходил концерт, она кричала вместе со всеми будто бы против собственной воли, подчиняясь какому-то коллективному разуму, и сопротивляться этому желанию кричать и бесноваться вместе с толпой не было никакой возможности. – Ладно, может еще раскачаетесь, а то тухляк какой-то, – ехидно констатировал солист. – Может вам сыграть что-нибудь для разогрева? Ну что за вопросы? Еще один такой, и потолок точно рухнет от криков. – Может быть сыграть вам «Песню Гоблина»? Лера видела, как тарелки на барабанной установке Андрея дребезжали без всякого участия самого барабанщика. – Фиг с вами, – снисходительно махнул рукой Миша. – Леха, заводи свою шарманку. И гитарист, без лишних разглагольствований, начал играть вступительное соло. Зал моментально взвыл, приветствуя долгожданное начало перфоманса. Лера тут же почувствовала, как движения толпы стали ощутимее, а держаться за ограждение стало значительно сложнее. Фанаты начали прыгать и освобождать место по центру зала, чтобы организовать там круг для мальчиков пожестче, где они смогут послэмиться и подраться. Девушки у заграждения, наконец, занялись чем-то более полезным, чем сверлением бедной журналистки злобными взглядами, и стали верещать в сторону сцены, а шоу, наконец, началось в полной мере. Так как рок-концерты – это новый опыт в жизни Леры, то шоком для нее стали сразу несколько вещей. Во-первых, громкость всего происходящего: от гитар до орущих фанатов. Во-вторых, то, что фанаты во время подобных мероприятий превращаются в единый живой организм: круг для танцев в стиле слэм был совсем рядом с местом, где всеми силами и руками девушка пыталась не быть затянутой в круговорот плясок, поэтому было видно, как падающих от столкновений людей тут же поднимали десятки заботливых рук. Их танцы и столкновения словно были отрепетированы: ты мог спокойно броситься в самую гущу событий и быть уверенным в том, что ты выберешься оттуда совершенно целым. «Зачем пытаться выбить кого-то из равновесия, если потом ты сам и помогаешь ему подняться?» – думала девушка про себя, наблюдая за бесконечными столкновениями толп парней и девчонок в ударные припевы или жесткие проигрыши. В-третьих, это самоотдача, с которой бесновались на сцене и сами музыканты: было отчетливо слышно, что каждый из них разгонял темп песни все быстрее, будто между ними шло соревнование за самое громкое и быстрое исполнение. Кроме того парни, включая меланхоличного Сашку, орали в микрофоны, прыгали и толкались. И разве что барабанщик только и мог, что подпрыгивать на месте, но в душе он совершенно точно уже несколько раз подрался с ребятами. А вот шоу, которое творили Леша с Мишей – это что-то с чем-то. Оба, с гитарами наперевес, прыгали, бегали, бесились, орали в обнимку в один микрофон, забыв про всякую игру на инструментах, сбивали друг друга с ног, а когда Леха прыгнул в толпу, Леру чуть инсульт не пришиб. Но все ее волнения были напрасными: водоворот рук понес его над бесконечными головами в зале, а он даже не перестал мучить гитару в этот момент. Все угомонились только, когда Миша начал играть одну из баллад: зал тут же замер, затих, словно кто-то щелкнул тумблер и отрубил все веселье. Вверх тут же, словно тысячи светлячков, взвились тонкие языки пламени от зажигалок, наполнив зал теплым и таинственным мерцанием. Бешеная энергетика Миши тут же трансформировалась в лиричную одинокую фигуру, которая силуэтом виднелась на сцене. Лера не могла оторвать взгляд от этой картины и именно сейчас она, наконец, увидела, какой же он красивый. Высокий парень с большими темными и бесконечно грустными глазами, с падающими на лицо черными мокрыми прядями – он был настоящей рок-звездой, как с картинки. От его романтичного образа по Лере то и дело пробегали мурашки, а живот скручивало от волнения. И если еще вчера ее пугало это манящее чувство, то сегодня, разгоряченная концертом и всеобщим весельем, она дала себе в полной мере ощутить трепетное чувство, которое охватывало ее с ног до головы. «Какой же ты на самом деле, Миша?» – крутились в ее голове сбивчивые мысли. – «Романтик? Или грубый невоспитанный панк? А может испуганный стеснительный мальчишка?» Восхищенный взгляд Леры не ускользнул от внимания группиз: в конце песни, когда отзвучали последние аплодисменты, одна из них грубо схватила девушку за плечи и сильным рывком откинула назад. Не ожидавшая такого подвоха, Лера кубарем полетела на пол и оказалась в самой гуще слэмящегося круга. И именно в этот момент грянуло бодрое вступление, под которое со всех сторон на нее обрушились ноги в гадах. Пытаясь спасти хотя бы лицо, Лера сжалась, приняв позу эмбриона и закрыв руками голову: она ждала, когда кто-нибудь подаст ей руку и вытащит из эпицентра безумия, как это делали во время предыдущих песен. Но толпа просто не успела заметить, как на пол выкатилось ее тело, и смело запрыгала прямо по ней. Удары летели со всех сторон без остановки, кто-то просто запрыгивал на нее сверху, потому что в темноте зала было не разобрать, что перед тобой лежит: чья-то куртка, сорванная в порыве танца, или тело несчастной девушки. «Вот и все, вот так я и умру, раздавленная сотнями людей» – в ужасе мелькали мысли. – «В моем некрологе так и напишут “Погибла во время исполнения служебных обязанностей”» И в это мгновение кто-то, наконец, понял, что под толпой лежит не предмет, а человек, и Лера услышала отдаленные крики: «Там кто-то упал!». Но остановить возбужденную толпу мужиков не так-то просто, поэтому вместо спасения, Лера получила отменный пинок по голове. В глазах тут же поплыли разноцветные круги, в ушах зазвенело, а руки потеряли способность закрывать голову от ударов и безвольно упали на землю. Лера не могла понять жива она, мертва или что-то между: весь мир плыл, звуки смешались, она с трудом понимала, где небо, а где земля. Девушка готова была уже отключиться окончательно, как сквозь темную пелену, накрывшую ее глаза, перед ней возник чей-то огромный силуэт: – А ну-ка все разошлись, придурки! Толпа вокруг немедленно разбежалась, охая от ужаса, а фигура опустилась к обмякшему телу Леры и легко, словно бы она ничего не весила, взяла ее на руки. – Попробуй обхватить меня руками за шею, – тихо, но твердо приказал человек. – Я не могу…не получается, – Лера искренне старалась справиться с ослабевшими руками, но попытки оказались тщетными. Тьма еще продолжала обступать ее со всех сторон, но сквозь пятна в глазах она уже могла различить, как фигура спокойно и неторопливо понесла ее куда-то к свету. Когда сознание стало медленно включать картинку вокруг, Лера смогла разглядеть, что фигура ее спасителя оказалась Мишей, который то и дело бросал на нее обеспокоенные взгляды и покрепче сжимал в руках. – Ну ты даешь, птичка, – с нервной улыбкой сказал он. – Как тебя угораздило попасть в самый центр круга для слэма? Но сознание Леры, помутневшее от сильного удара, игнорировало поступающие вопросы, потому что было занято рисованием в ее воображении прекрасной картины: смелый герой Миша несет на руках ее хрупкое тело, словно в какой-то сказке, где в конце их ждет заветное «жили долго и счастливо». Только вот это Миша, панк и дебошир, какой из него герой? – Ты – дракон, – Лера, наконец, смогла выдать из себя слова. – Это еще почему? – спросил он, бросив короткий удивленный взгляд на нее. – Взял меня в свои лапы и потащил в башню. Миша сначала замер, резко затормозив посреди расступившейся толпы, а потом расхохотался низким голосом, рыча на нее, как зверь, изображая явно дракона, которым она его только что обозвала. Люди вокруг недоуменно смотрели на спятившего солиста, но перечить ему явно не осмелились. – Так, а ты, получается, принцесса? – наконец отсмеявшись, уточнил он, преодолевая ступеньки, ведущие на сцену. – Да какая я принцесса, – хмыкнула Лера, возвращаясь в собственное тело и сознание, оставляя темные пятна где-то в толпе фанатов и аккуратно берясь руками за его шею. – Самая прекрасная, какая же еще, – серьезно откликнулся Миша. В мерцающих огнях софитов, к счастью, было невозможно разглядеть, как лицо Леры бессовестно раскраснелось от смущения. Если раньше девушка еще пыталась как-то убедить себя в том, что никаких чувств между ними не вспыхивало, то сейчас эти попытки самовнушения разбивались о Мишины заботливые объятия, в которых она таяла, как свечка. Но стоило только им оказаться на сцене, как тут же налетели реальные люди, разрушая все волшебство. Обеспокоенные Влад и Леша уже были на низком старте, чтобы вызывать скорую, вертолеты и президента, тут же работники сцены и закулисья суетились и что-то объявляли толпе фанатов, и даже Саша с Андреем пытались выхватить Леру из рук Миши и срочно отнести в больницу, не дожидаясь кортежа. Но солист лишь отрицательно мотал головой и прижимал Леру к себе сильнее, уверенно шагая за кулисы. Аккуратно опустив девушку на диванчик за сценой, Миша присел на корточки перед ней: – Как ты себя чувствуешь? За ним уже начали толпиться все участники концерта от организаторов до уборщицы. – Все в порядке, продолжайте, я сейчас выдохну и вернусь в зал, – смущенно бормотала Лера. Такое повышенное внимание к ее персоне ужасно пугало: все смотрят, суетятся, стараются как-то помочь и поддержать. Да из-за нее, в конце концов, концерт остановили! Но Мишу мало волновала суета вокруг: он не сводил темных глаз с Леры и продолжал держать ее руками за плечи, словно помогал не потерять равновесие. – Птичка, если тебе нехорошо, то мы прямо сейчас поедем в больницу, – проговорил он тихо, так, чтобы слышала только она. – Что? – возмутилась Лера, пытаясь вскочить с места, но крепкие руки солиста усадили ее назад. – Ты с ума сошел?! Какая больница? Давайте продолжим концерт! – Лера, у тебя вся голова в крови, – осадил ее пыл Влад. – Парни, возвращайтесь на сцену, я сейчас медиков позову. Миша проскользил руками выше от ее плечей и, мягко взяв ее лицо в свои огромные теплые ладони, продолжил обеспокоенно смотреть то в глаза Лере, то выше, в районе предполагаемой кровоточащей раны. Голова девушки явно пострадала от удара, потому что контролировать волны приятной дрожи от его прикосновений Лера была просто не в состоянии. Как и оторваться от его, утягивающего куда-то далеко от реальности, взгляда черных глаз. Если бы вокруг них не было всей этой шумной суеты, они могли бы так просидеть не один час, рассматривая друг друга и пытаясь понять, что за магическая сила рождается между ними. Первым очнулся Миша и, тряхнув лохматой головой, словно надеясь сбросить эти чары, сказал: – Если тебе станет плохо, мы тут же закончим концерт. Лера хотела было возразить, но Мишу поддержал и Леша: – В эту же секунду закончим, только скажи, – пока что ей довелось впервые услышать от парня настолько серьезный и непререкаемый тон. – Так, валите на сцену и продолжайте концерт, – скомандовал Влад. – Отругайте там толпу, что чуть человека не задавили, а я пока позабочусь о Лере. – Пошли, пацаны, Влад разберется, – потянул ребят за собой Андрей. Леша и Миша нехотя оторвались от Леры, которая и сама в душе не хотела отпускать их. Не хотела, чтобы эти заботливые руки покинули ее лицо. Руки Миши. «Да ты с ума сошла, Валера!» – зазвучал возмущенный голос в ее голове. – «А ну-ка отставить этот сопливый бред!» Лера тряхнула головой, вторя Мише и силясь выбросить из головы все то, что между ними только что происходило. И в этот момент перед ней мелькнули едва заметные пару капель крови. Она медленно протянула руку вверх и осторожно коснулась пальцами того места, где ощущалась некоторая пульсация: под подушечками можно было нащупать небольшую шишку. Из раны сочилась кровь и текла вниз по ее голове, к лицу, создавая впечатление, что ей по меньшей мере насквозь пробили череп. – Да тут ничего страшного, – подытожила она вслух. Влад, продолжавший раздавать команды ребятам, которые уже вернулись на сцену, услышал ее гениальные выводы. – Да конечно ничего страшного, – бодро согласился он. – Лет десять назад из-за такого никто бы даже и не засуетился. Но я на всякий случай позвал медиков. – Наверняка парни получали по башке и посильнее, – хмыкнула она, вытирая кровь на руке о штанину. – Конечно! – радостно подключился к теме директор. – Помню, году в двухтысячном, когда им всем было лет по 18, мы попали в какой-то захудалый клуб, где собирались скинхеды. Знаешь таких ребят? – Конечно! Лысые, пытались поубивать всех приезжих под лозунгом «Россия - для русских». – Вот-вот, так Миха, а он тогда совершенно неуправляемый был, со сцены заявил, что для таких низкосортных мразей он ни одной ноты не сыграет, – весело рассказывал Влад. – И только он успел договорить это, как в башку ему тут же прилетел стакан. Ну и понеслось. – Сильно огребли? – уточнила Лера. – Не то слово! – рассмеялся парень. – Пришлось тащить Леху в травму, потому что ему руку разрезали осколком стакана, мы думали он там и помрет, с него столько кровищи вытекло! А потом оказалось, что помощь всем пригодится: Михе башку разбили и зуб выбили, Андрюхе нос сломали, один только Сашка жив, цел, орел остался. – А ты? – А я тоже синяков нахватал, но обошелся без медицинской помощи, – довольный, как слон, подытожил свой рассказ директор. В этот момент к Лере подскочила милая женщина в форме скорой помощи, и, отодвинув в сторону Влада, принялась вертеть ее голову во все стороны. – Ужас какой! Эти придурошные рокеры, никаких манер, и зачем эту давку устраивать? Вот почему нельзя просто спокойно музыку послушать? Несмотря на нескончаемый поток причитаний и довольно грубых прикосновений, женщина за пару минут управилась с Лерой: рану обработали, пластырем заклеили, сотрясения не обнаружили, сотню наставлений высказали. Также быстро, как появилась, женщина и исчезла, оставив Леру в недоумении смотреть перед собой. Влад уже давно отправился за кулисы поближе к сцене, а парни продолжали громко орать на толпу фанатов, которая пыталась перекричать их в ответ. Девушка осторожно встала, проверяя свои способности оставаться в вертикальном положении, и, почувствовав, что связь с землей установлена, отправилась за кулисы, поближе к музыке и энергии, которая просачивалась со сцены. Каким-то магическим образом все, кроме Сани, конечно, уже успели избавиться от всей верхней одежды. Мокрые от пота, парни продолжали петь и беситься, толпа также скандировала песни вместе с кумирами, и эта энергия потихоньку снова начала затягивать Леру. Закулисье было спокойнее и тише, чем танцпол, но и здесь работники сцены, да и тот же Влад, скакали и бесились, словно они и сами фанаты группы. Прозвучала всего одна песня, а Лера уже в обнимку с директором прыгала и орала что-то про вурдалака Вову, которого гоняла метлой ведьма. Легко можно было понять, откуда у Миши такая тяга к физическим контактам с людьми вокруг: сама музыка и ее энергетика располагали к тому, чтоб обниматься без конца. Красивые баллады явно были не в ходу на подобных концертах, зато бодрые панковские мотивы со сказочными сюжетами превращали танцпол в какую-то бешеную бойню: кругов для слэма стало уже три, фаеры то и дело вспыхивали в разных местах огромного пространства дворца спорта, флаги уже не развевались, потому что каждый член этой секты был занят прыжками и криками, образуя море из бесконечных человеческих фигур. И только Лера распылилась, готовая броситься в зал, чтобы снова слиться с этим океаном энергии и раствориться в нем, как Миша, дождавшись, чтобы аплодисменты и крики слегка поутихли, неторопливо подошел к микрофону и спокойно, словно не он только что тут пел и отплясывал, произнес: – Я знаю, что вы ее ждали. А еще я знаю, что кому-то эта песня нравится особенно сильно. Так пусть в этот раз наша «Лесная сказка» и зазвучит для этого «кого-то» по-особенному. Лера замерла после этих слов: именно эту песню она обозначила на репетиции, как свою любимую в их репертуаре. И это совершенно точно было послание лично для нее. Зал, который вряд ли понял весь смысл Мишиных слов, разразился криками и аплодисментами. Но куда интереснее оказалась сцена, которая произошла на втором ряду сцены. От Леры не ускользнула ехидная ухмылка Андрея, которой он перекинулся с Саней. Тот в ответ расплылся в добродушной улыбке, зачем-то кивнул барабанщику и, подойдя к нему, крикнул так, чтобы только он его услышал: – Поплыл наш Мишаня! Ни Леша, ни Миша услышать этого не могли, так как находились ближе к краю сцены, однако Лера, прячась в дальних кулисах, отлично слышала их странный полуразговор. «Поплыл? Прям, как ты, Валерчик?» – прозвучал ехидный голос в ее голове. Лера возмущенно фыркнула и перебралась в кулису поближе к солистам, как будто побег в другое место мог спасти ее от собственных мыслей. По сцене разлился плотный темно-синий свет, превращая ребят лишь в расплывчатые силуэты на фоне вспыхнувших по всему залу огоньков от зажигалок. Миша играл медленный и грустный перебор, опустив голову вниз и не смотря на людей: он явно в это мгновение был где-то далеко в собственных мыслях. Леша играл основной мотив и, несмотря на свой веселый нрав, тоже был спокоен и сосредоточен. Грустная и медленная «Лесная сказка» словно бы на самом деле управляла временем, как того и хотел главный герой по ее сюжету: все замедлилось и стало тягучим, словно какая-то вязкая субстанция, окутывающая всех с ног до головы. Когда Миша начал петь, по телу Леры снова пробежало стадо мурашек: ну до чего же проникновенный у него голос! Безусловно солист был хорош в быстрых и крикливых песнях, которые составляли основной костяк их панковской музыки, но по-настоящему его голос раскрывался именно в этих балладах. Все музыкальное в Лере расцветало в этот момент, каждая частичка ее души искренне наслаждалась и Мишиной музыкой, и его пением. И все-таки он романтик. По крайней мере так ей сейчас хотелось думать. Попытки пресечь в себе нарастающие чувства к Мише, нельзя было назвать удачными: воображение Леры рисовало невероятные картины, где никто из них двоих не тормозил то электричество, которое вспыхивало каждый раз, когда они оказывались слишком близко или касались друг друга. Лера никогда в своей жизни не испытывала такой тяги к кому-то, и ей было и страшно, и любопытно ощущать внутри себя что-то подобное. Страшно было давать волю тому, что теплилось внутри, а любопытно было узнать, куда все это может их привести. «А может все-таки слишком сильно по башке тебя ударили?» – этот мерзкий голос, который то и дело пытался вернуть ее в реальность, сейчас звучал уже не так убедительно, и она с легкостью отмахнулась от него, позволяя теплу и волнению наполнять ее изнутри. Лера прислонилась к огромной колонке, чувствуя, как ее физическое тело начинает одолевать еще и усталость: все-таки ей сегодня досталась особенно бодрая программа с прыжками по ее голове. Она с нескрываемым удовольствием дослушала уже знакомую красивую историю про любовь и время, а когда отзвучали последние аккорды, то вместе со всеми захлопала и даже присвистнула. Оба, и Леша, и Миша, тут же оглянулись на нее с довольными улыбками. Лера хихикнула, как какая-то пубертатная влюбленная девчонка и, испугавшись собственной тупости, спряталась за кулисы. «Да что с тобой, идиотка!? Тебе четырнадцать или все-таки двадцать четыре?!» – не унимался этот вечно недовольный критик в ее голове. – Отвали! – огрызнулась она. – Чего это?! – добродушно поинтересовался Влад, который вдруг возник рядом с ней. – Сейчас последняя песня, надо зал в клочья разнести, так что соберись, Валерчик! И только стоило ему это произнести, как со сцены раздался рев сразу четырех голосов, оповещающих, что сейчас всем и каждому надо выложиться по-максимуму. Толпа заорала в ответ и принялась скакать и громить зал так, словно завтра не наступит никогда. На сцене происходило что-то по меньшей мере эпохальное, а Лера, которая вдруг начала прыгать и орать вместе со всеми, не могла понять, откуда вообще в ней, да и в группе, еще остались какие-то физические силы. Несмотря на то, что официально это была последняя композиция, группу с трудом отпустили после третьего выхода на бис. И только когда в зале зажегся свет, который фанаты встретили разочарованным улюлюканьем, счастливые, потные и уставшие, парни смогли, наконец, уйти со сцены. Лера и Влад хлопали и кричали вместе со всеми, поджидая группу за кулисами. Миша решительно шагал впереди всей банды и, не сбавляя шага, также решительно подхватил Леру на плечо и понес за сцену. – Эй, что за беспредел! – девушка старательно пыталась изобразить возмущение, но все равно сорвалась на смех. – Утаскиваю тебя в башню, – спокойно откликнулся Миша, продолжая свое уверенное шествие. – Или ты забыла, что я за зверь? Почему-то он прошагал значительно дальше гримерки, и только когда они очутились в каком-то слабо освещенном закоулке, где в радиусе видимости не было ни одной живой души, он, наконец, опустил ее на землю. Пока Лера пыталась сообразить, что происходит, Миша в одно мгновение прижал ее к стене так, чтобы она не могла даже рыпнуться. Расставив руки по сторонам, он заключил ее в импровизированную клетку, а их лица снова оказались непозволительно близко, включая в очередной раз тумблер с электричеством. – Ты ведь тоже это почувствовала? – хрипло произнес он. Этот сорванный во время концерта низкий голос, который и без того запускал внутри Леры какие-то бешеные химические реакции, сейчас вызвал тахикардию, из-за которой она лишь сбивчиво пробормотала в ответ: – Что? Чего?… – Да не ври, ты же тоже чувствуешь, как нас тянет друг к другу, – темные, безумные глаза Миши стремительно затягивали Леру в бездну. А ей и самой хотелось в нее нырнуть с головой, но остатки разума пытались держать ее балансирующей на краю. Она испуганно металась от его возбужденного взгляда к пульсирующей вене на шее и черным растрепанным волосам. Все внутри нее требовало запустить руки в эти мокрые патлы и притянуть к себе как можно скорее его лицо, раствориться в поцелуе, потеряться в этой тьме раз и навсегда, дав волю возбуждению, которое нарастало между ними с бешеной скоростью. Но Лера, собрав остатки самоконтроля и не позволяя себе сорваться, лишь тяжело дышала и, вскинув голову вверх, продолжала смотреть Мише в глаза. Потерять самообладание, когда над тобой навис полуголый разгоряченный панк, вжавший тебя своим огромным телом в стену, было проще простого. Чтобы реальность не ускользала нужно было как-то отрезвить и себя, и его. Лера неуверенно выставила вперед руку, уперев ее в широкую голую грудь парня, будто бы это могло его остановить. А ее? Для Миши этот жест возымел обратный эффект: он ухмыльнулся, бешено сверкнув глазами, и легко скинул ее защиту одним движением, а затем, взяв за талию, притянул к себе. Стремительно сокращающиеся между ними сантиметры и нарастающие волны электричества явно могли кончиться катастрофой вселенского масштаба, но за секунду до конца света, Мишу снес, взявшийся просто из воздуха, Леха с истошным криком: – Хрен тебе, Мишаняяяяя! С яростными матами они свалились посреди темного коридора и начали отчаянно орать друга на друга и драться, пока Лера глубоко дышала, смотрела в стену перед собой и пыталась успокоить бешено бьющееся сердце. – Ну началось, – буднично протянул Андрей, открывая дверь гримерки. – Валерчик, пошли лучше накатим, оставь ты их! Никто, кроме Лехи, так и не понял, что только что произошло между ней и Мишей в коридоре. Погодите, а что вообще между ними только что происходило? Прокручивая в голове миллиард мыслей в секунду, Лера последовала совету барабанщика и направила свое непослушное тело в спасительные стены гримерки. А катастрофа и правда была близко. – Парни, давайте в темпе вальса, приводите себя в порядок, – командовал Влад. – У нас еще автографы и афтепати. Валерчик, ты же с нами? Лера, которую данное обращение застало врасплох, лишь удивленно уставилась на директора. – Да ты чего, Лера, кто если не ты заслужил сегодня опрокинуть пару бокальчиков, – вытирая полотенцем пот с лица, откликнулся вместо нее Андрей. – За твою светлую и целую голову! – Серьезно, ты обязана побывать на наших вечеринках после концерта, – спокойно добавил Саша. – Для книги это обязательно! – Да, и правда, в биографии «Конца света» точно должна быть отдельная глава о наших тусовках, – рассмеялся Влад. – Да я и не против, в общем-то, – наконец-то хрипло выдавила из себя Лера, отчаянно пытаясь выкинуть из головы момент, когда руки их солиста сжимали ее тело, по которому волнами прокатывалось возбуждение. – Только я не пью. – Пьешь, – влетел вдруг в комнату Леха. На лице его, как обычно, сияла улыбка, несмотря на то, что из носа хлестала кровь. Он проскакал через всю гримерку, уверенно отнял у Сани полотенце и высморкался в него. – Я за рулем, – поджав губы, заметила девушка. – Я лично тебе оплачу такси, – спокойно вплыл в комнату Миша и повторил за Лешей шоу с выхватыванием полотенца, правда в этот раз у ничего не подозревающего Андрея. Его лицо было вполне себе целым, за исключением слегка разбитой губы. Но нос Лехи совершенно точно выглядел эпичнее и говорил о том, что этот бой он проиграл. Однако грустным, почему-то, выглядел именно Миша. Он поднял на Леру свой тяжелый взгляд, отчего девушку снова начало охватывать легкое чувства волнения и возбуждения. Но среди нескольких пар других глаз, которые с любопытством наблюдали за их диалогом, и когда Миша не нависает над ней, контролировать свои чувства было гораздо легче. – Вам так важно, чтобы я с вами напилась? – недовольно спросила она. И хор голосов был ей ответом: – Конечно! – Ну еще бы! – Мы должны посвятить тебя в панки! – Можешь даже взять коктейль, а не коньяк, – рассудительно заметил Саня. – Я предпочитаю пиво, – спокойно откликнулась девушка. По гримерке прошелся довольный гогот. – Посоревнуемся? - подмигнул ей Леша. – Я ставлю сотку на то, что я быстрее выпью бокал! – Ставка принимается, – улыбнулась Лера, вызвав повторный гогот, но уже с нотками восхищения. – А ты не отлетишь, Птичка? – ехидно спросил Миша, натягивая на себя футболку. – Вот и узнаем, – загадочно улыбнулась она в ответ. Парни все еще продолжали каждый раз с любопытством пялиться на них, как только между Мишей и Лерой завязывался диалог, ожидая что начнется какое-то интересное действо, но весь этот спектакль прервал Влад: – Так, я вижу, что вы уже взбодрились! А ну-ка шагом марш в зал! И готовьте ваши руки, потому что подписей придется поставить много! Парни стройным шагом отправились вон из гримерки, а довольный Леха угнал Леру из-под носа Михи, прихватив ее за талию. – А я могу уже наконец-то сама решать куда и когда мне идти? – девушка недовольно скинула его руку. – Ты сегодня инвалид, тебе голову пробили, а значит требуется сопровождение, – тут же парировал он. – А тебе нос! И возможно повторно прилетит. – Прилетит, конечно, но это того стоит, – Леша мельком оглянулся назад и, завидев фигуру Миши, продолжил идти, слегка ускоряя шаг. – Да не от него, балда, а от меня! – От тебя? – расхохотался Леша. – Если кулак Михи не отбил у меня желание подкатывать, то твои детские ладошки и подавно не справятся! Пока Лера искала, что бы такого колкого ему ответить, они успели вернуться на сцену, у которой уже столпились фанаты. Их было значительно меньше, чем в начале концерта, но все равно достаточно, чтобы заполонить какой-нибудь клуб и отплясать еще по меньшей мере пару часов отборного панк-рока. Во главе всей толпы, конечно же, сияла стайка уже знакомых Лере группиз, чей заливистый смех тут же прервался, когда на сцену вывалилась группа. И пока все остальные фанаты шумно приветствовали своих кумиров, Лера, которую все еще приобнимал за плечи Леха, сгорала от злобных взглядов девушек. Однако верностью гитарист не отличался, потому в тот же миг прыгнул и уселся на край сцены, оставив Леру неловко стоять на сцене одну. Но только она задумала сбежать за кулисы и развернулась в обратном направлении, как моментально уперлась в грудь Михи. – Я знал, что ты ко мне вернешься, – довольный, он снова развернул ее к залу и, не церемонясь, взял за руку и повел за собой. – Посидишь со мной? – Ну, видимо, выбора у меня нет, – выдохнула Лера, но сжала руку Миши в ответ. «Ты что творишь? Ты зачем ему даешь надежду?» – вопил голос в ее голове. – «Он же наркоман!» Миша остановился и, не отпуская ее руки, тихо спросил: – Ты не хочешь присутствовать на автограф-сессии? Он не давил, как это было раньше, а просто и спокойно спрашивал. Лера не могла понять только одного: он уже второй раз за этот вечер совершенно спокойно игнорировал любые правила приличия, людей вокруг, да и вообще все, что происходило, потому что просто хотел что-то спросить у Леры. Миша словно останавливал время и отключал шум, решая вопросы, которые в данный момент казались ему важнее. Лера же в таких ситуациях чувствовала только вину: из-за нее остановили концерт, а сейчас из-за нее люди вынуждены ждать любимого артиста дольше, чем могли бы. – Я посижу с вами. – Это ты так хочешь, или тебя смущает, что я сейчас всех задерживаю? — Миша словно прочитал в ее глазах каждое слово, которое крутилось у девушки в голове. – Честно? Я чувствую себя неловко, что из-за меня люди вынуждены ждать, – неуверенно сказала Лера. – Птичка, – Миша ласково улыбнулся. – Ты в праве выбирать, что для тебя в жизни приоритетнее в данный момент. Я люблю наших фанатов и на многое готов пойти ради них. Но в данный момент, я хочу узнать, чего хочешь ты. Лера, словно громом пораженная, смотрела на совершенно спокойного Мишу и лишь хлопала ресницами. Чувство вины после его слов никуда не делось, но нужно было что-то решать. Девушка глубоко вздохнула и выдохнула, чтобы сказать: – Да, я и правда хочу побыть с вами, пока вы раздаете автографы. В конце концов, зачем врать, если ей и правда хочется поприсутствовать при этом действии? Это ведь ничего еще не значит. Миша улыбнулся, и они отправились к краю сцены. Все еще держась за руки. Лера осторожно села по-турецки между двумя главными персонажами, совершенно забыв о том, что и ее голова, и лицо, и даже штаны все еще были в крови. Несколько первых рядов фанатов уставились на нее с открытыми ртами, и один парень, ожидая своей очереди, обратился к Лере: – Капец! Это тебя чуть не задавили в слэме?! Лера, которая совершенно не ожидала, что на нее здесь вообще кто-то обратит внимание, кроме недовольных группиз, покраснела, но ответила: – Ага… – Ну даешь! Тебя в слэме сбили? – Нет, меня туда вытолкнули, и я упала. Теперь уже целый ряд фанатов, которые стояли ближе к сцене, слушали эту историю и, после ответа девушки, синхронно охнули. Леша с Мишей также оторвались от раздачи автографов и уставились на Леру. – Нифига себе, а чего ты молчала? – нахмурившись, спросил Леша. – Ты скажи, кто сделал, мы быстро манерам научим! – поддакнул чей-то голос из толпы фанатов. – У нас так делать не принято, – строго заметила женщина неподалеку. – Мы сюда приходим, чтобы всем было весело! – подхватил мужчина рядом с ней. Толпа начала недовольно гудеть, осуждая ненайденного виновника и оглядываясь друг на друга, словно можно было на глаз определить того самого нехорошего человека. Во всем их поведении чувствовалось какое-то Мишино воспитание. Лера кинула быстрый взгляд в сторону группиз: белая, как полотно, виновница ее шишки на голове, неотрывно смотрела на нее глазами полными ужаса. – Ты помнишь, кто это сделал? – наклонившись к ней, спросил Влад. – Нет, не помню, – так беззастенчиво Лера в своей жизни еще не врала. Она кожей чувствовала, как ее прожигает взгляд Миши. Он точно знал, что она лжет, а вот Леха, который не обладал подобной проницательность, после ее ответа тут же переключился на группиз, и процесс раздачи автографов продолжился в обычном режиме. Лера молча наблюдала за всем, что происходило вокруг нее: большая часть женской половины фанатов подолгу зависала рядом с Лехой, который беззастенчиво упивался их вниманием. Они болтали, фоткались, Лера несколько раз видела, как ему подсовывают бумажки или билеты на концерт с номерами телефонов, которые он аккуратно складывал рядом с собой. А когда очередь обниматься дошла до группиз, которая вытолкнула Леру в слэм, девушка и вовсе поцеловала его в щеку. От подобного действия Леша не то, что бы не засмущался, он скорее наоборот как будто ждал подобного, поэтому лихо подхватил ее и расцеловал в ответ. С другой стороны сидел сосредоточенный Миша, который весьма отстраненно раздавал автографы, жал руки парням, которых было в очереди подавляющее большинство, и улыбался для редких фото с фанатами. Его тактильность и любовь к объятиям совершенно точно была лимитированным товаром, который предназначался только для близких людей. И фанаты явно были в курсе этого, потому что ни один человек не лез с Мишей обниматься. Если кому надо было, они шли к Леше. К солисту чаще подходили не для того, чтобы запечатлеть себя с кумиром, а скорее, чтобы пообщаться с ним: спросить про будущий альбом, поблагодарить за классный концерт, поинтересоваться, что он думает про современный панк-рок или просто вспомнить вместе какой-то момент с прошлых выступлений. Миша охотно общался и обсуждал любые темы, но гораздо более скованно вел себя, когда с ним фотографировались, хотя желающих тоже было хоть отбавляй. Несмотря на то, что фанаты в основном стремились к главным героям группы, Саша с Андреем тоже не остались без внимания: они вдвоем засели у барабанной установки и поток людей к ним также не заканчивался. Лера даже заметила весьма милую сцену, от которой сдержанно хихикнула. Саша, который явно не ожидал, что на него обратят внимания парочка симпатичных девчонок, раскраснелся, когда они протянули ему бумажку со своими номерами, а потом по очереди обняли. Андрей, который стал свидетелем этой сцены, себя сдерживать не стал и откровенно расхохотался над пунцовым от смущения басистом. Поражало Леру и то, насколько спокойными и организованными были фанаты: никто не пытался протолкнуться без очереди, не верещал, как умалишенный, когда обнимался с ребятами, и даже не пытался в порыве страсти разгромить что-то в зале. Все чинно стояли в очереди и негромко переговаривались между собой. Если сравнивать подобные мероприятия у каких-нибудь попсовых исполнителей, где фанаты готовы были снести даже роту солдат на пути к кумиру, то панки выглядели в сотни раз культурнее. Напоследок группа сделала общее фото со всей толпой под громкий крик «ХОЙ!», после чего группа, наконец, была окончательно освобождена от бремени своей популярности. – Ну а теперь, друзья, нам пора в притон! – провозгласил Влад, пока они шли до автобуса группы. – Что?! – в ужасе уточнила Лера. Веселье и мандраж после концерта давно ослабли, поэтому ее недобрые фантазии о жутких грязных коридорах, усыпанных тощими телами, тут же ворвались в сознание. – Чтобы наша биография была наполнена настоящими эмоциями, ты должна увидеть, до какого дна мы опускались! – злобно хохотнул Миша. – «Притон» – это название клуба, в котором веселятся все рок-группы после выступлений – спокойно пояснила Саша, забираясь в автобус и галантно протягивая руку Лере. – Спасибо! – радостно откликнулась она, подав руку в ответ. Следом за ней, шутливо выпихивая друг друга, протиснулись Леша и Миша. Лера почувствовала, как они настигли ее и начали направлять к грядке общих задних сидений. Бросив свои бесполезные попытки спорить или возмущаться, Лера покорно проследовала в конец автобуса, предчувствуя веселую поездку с этими двумя. – Директор клуба мне смс кинул, что наши фанаты уже забились в клуб до отказа, – весело сообщил Влад, стоя в проходе. – Вы готовы? Потому что это будет сто процентов тусовка в хлам и до утра. Парни радостно проскандировали «Да», которое Лера совершенно не готова была с ними разделить. Но она уже поставила сотку на самое быстрое поглощение стакана пива, и пути назад не было. Да и так ли уж ей хотелось сбежать от них?