Я помогу!

      Было раннее утро. Рейх проснулся от пронзительных кошачьих криков на весь дом. Коммунист спал крепко, потому ему это никак не мешало, а вот нацист быстро пробудился от первых же протяжных «мяу». Он долго лежал, пытаясь не обращать внимания на источник шума. Но это вскоре надоело, да и появился один вопрос: что вообще с этой кошкой там происходит, что она так орёт? Не могла же Вольфи её сгрызть за одну ночь…? А после этой мысли немец стал скорее перебираться в коляску. Он реально заволновался. Не хотелось бы дома обнаружить искалеченную кошку. А Россия что скажет, если с его любимицей что-то произойдёт?!       Перебравшись в коляску, ариец подъехал к закрытой двери. Закрыли они её после того, как почти тридцатикилограммовая овчарка решила полежать у временных хозяев в ногах. Нацисту-то всё равно, а вот Союзу она отдавила ноги так, что те затекли. Поэтому зверей в комнату больше не пускали.       Рейх открыл дверь и тут же заметил свой сегодняшний будильник. Рыжуля сидела прямо под дверью и своими большими наглыми глазами глядела на «кожаного раба». Она вскоре поднялась с места и, сделав несколько шагов в сторону кухни, снова посмотрела на немца. Что ей нужно? Чтобы он направился за ней? Раз уж мужчина уже поднялся с кровати, можно и поехать.       Он прибыл на кухню. Там уже была Вольфи, она лежала на полу, но, заметив одного из временных хозяев, подскочила и радостно пошла к нему. Кошка тем временем гладилась о коляску, хотя вчера её сторонилась. Они явно чего-то хотят. Скорее всего, есть. Рейх насыпал им корма, каждой своего, и поставил миски на пол. Питомцы сразу стали наслаждаться едой. Теперь стоит накормить и себя с Союзом. Ариец заглянул в холодильник. Были яйца. Можно было попробовать ещё раз приготовить омлет, но не хотелось. Может, яичницу? На ней мужчина и решил остановиться. Ещё он хотел нарезать овощей: огурцов и помидоров.       С готовкой он справился быстро. Яйца жарились недолго, нарезать овощи не составило труда. Он лишь помедлил на моменте добавления соли. Нацист посолил немного яичницу, а потом задумался, нужно ли ещё или лучше остановиться. Недосоленное блюдо можно посолить, а с пересоленным ничего не сделать, потому он решил отложить солонку до момента самого завтрака.       Он отнёс порции в спальню, где коммунист уже стал помаленьку пробуждаться. — Я смотрю, тебе понравилось готовить, — усмехнулся он, заметив завтрак. — Нет. Просто кто-то долго спит, — беззлобно, просто из вредности заявил Рейх. — Чья бы корова мычала… Сам-то целыми днями в постели. А я вообще-то болею, — ответил Союз, беря вилку в руки. Он отправил кусочек яичницы в рот. В этот раз арийцу, видимо, повезло, блюдо получилось вполне нормальным. И кажется, даже сам повар этому удивился. Коммунист мог поклясться, что видел, как на его лице на мгновение проскользнуло изумление после того, как он попробовал еду. Но по этому поводу никто ничего не сказал.       Привычки брали свое, так что уже через пару минут они начали снова обсуждать самые неожиданные темы для дискуссии. Еще через какое-то время даже началась дуэль на вилках, а к концу завтрака было положено перемирие из-за Рыжули, которая нагло улеглась на колени к Союзу, оборвав мини-войну на контратаке немца. — Как ты себя чувствуешь? — Решил поинтересоваться ариец. — Уже лучше становится, — не задумываясь ни на секунду, ответил Союз. Настроение с каждой секундой только улучшалось, так почему бы и не расслабиться? В голове даже мелькнула мысль, что они прекрасный пример для прилежной семейной пары: завтрак в постель, понимание с полувзгляда, мелкие бытовые споры и даже парочка животных, что будто позаимствовали характеры у своих временных хозяев. — Нужно будет сходить погулять с Вольфи, — тихо пробубнил наци самому себе под нос, но был услышан чутким слухом возлюбленного. — Сходим, — с задорной улыбкой ответил русский, наслаждаясь выражением лица Рейха. Для счастья ему, оказывается, хватает удивленного, но влюбленного в него немца. Кто б сказал ему это три месяца назад — не поверил бы! — Заодно в магазин зайдём продуктов купить.       Позавтракав, они стали собираться на улицу. Овчарка, будто понимая, что люди собрались делать, с нетерпением ждала их у входной двери. Вскоре они выбрались на улицу. Собаку вёл на поводке немец. Вольфи по характеру была довольно игривой, но хозяина обычно слушалась, он её даже иногда без поводка выгуливал. Вот только её хозяина, Германии, здесь не было, потому лучше было вести её на поводке. И такое решение было принято не зря. Овчарка, несмотря на команду «Fuß», постоянно отвлекалась на птиц, прохожих и других собак, потому приходилось постоянно подзывать её к себе.       В один момент собака что-то заметила и резким движением дёрнулась туда, желая быстрее приблизиться к интересующей вещи. Рейх, не ожидавший такого рвения, не смог удержать её и упал с коляски. Перебрав все возможные ругательства и варианты «стой», «нет» и «вернись», он, наконец, вспомнил, что Вольфи, в отличие от него, на русском в течение нескольких месяцев не разговаривает. — Aus! — Овчарка остановилась и посмотрела на арийца: — Komm!       Вольфи засеменила обратно к мужчинам. Союз тем временем помогал немцу залезть обратно в коляску. — Не ушибся? Давай лучше мне, — забирая у нациста поводок, сказал он. В его планах был обычный выгул Вольфи и поход за продуктами, а не вот это вот всё. Удручения в его мыслях можно хоть ковшом черпать. Не дай Ленин, Рейх начнет ворчать и злиться. День начался слишком хорошо, чтобы так просто его портить! — Нет… — Рейх, легко расставшись с поводком, осмотрел руки, на которые и приземлился. Никаких видимых повреждений, только пыль с земли, которую он отряхнул. Хотя немного руки всё равно ныли от удара. Немец глянул на подошедшую собаку. Та, будто поняв, что сделала что-то не так, виновато потупила взгляд. Но её ариец не винил. Это же просто животное, вряд ли бы она догадалась до последствий подобных действий, ни разу даже не видя инвалидов. Он больше ругал себя за то, что не подумал об этом, когда брал её за поводок. — Ну, тогда пошли дальше, — отчасти растерянно проговорил Союз, уже ожидая ужасное настроение Рея на весь день, а вместе с тем и на весь свет.

***

      Через какое-то время они пришли в магазин. Вольфи оказалась привязанной недалеко от входа в магазин так, чтобы никому не мешать. Да и оставить так собаку не доставляло никаких, собственно, проблем, ибо в любой деревне или посёлке люди просто не рискнут красть полуметровую в холке собаку.       Союз выбирал хлеб помягче и посвежее. Напротив выпечки находились стеллажи со сладостями. Рейх высматривал себе что-нибудь на этих полках. Дома лакомств осталось не так много, а арийцу было просто необходимо хоть что-то сладкое, с его легко меняющимся в худшую сторону настроением сахар был поддержкой целостности нервов как немца, так и косвенно его возлюбленного. Выбор он остановил на простеньком печенье, так как русский, в отличие от нациста, сладкое не очень любил, а печенье — это одно из немногих лакомств, которые он ел, и то тоже, бывает, выборочно. Конкретно эти немец видел у них дома даже не один раз, и Союзу они явно нравились. Но о себе любимом тоже надо было позаботиться, так что Рейх решил ещё взять одну из шоколадок чуть позже на кассе.       Ариец взял пару пачек нужного печенья и положил их в корзину, которую держал коммунист. Тот изменения в ноше заметил. Он посмотрел на спутника и усмехнулся, но ничего не сказал, ведь хмурый взгляд нациста сразу дал понять, в каком он настроении.       Обойдя едва ли не весь магазин, они зашли в последний для них отдел: молочная продукция, куда немец не особо любил заезжать из-за температуры, но сегодня планы были чуть-чуть иными.       На глаза Рейху попалась коробка с изображением долек шоколада. Судя по надписи, это молочный коктейль. Почему бы не попробовать? Он взял коробку и положил её к остальным продуктам. Союз ссориться с немцем, который и так был не в самом лучшем настроении, всё ещё не особо желал, потому снова промолчал, показав лишь удивление от того, что в корзине появляются не запланированные покупки.       Расплатившись на кассе, они вышли из магазина, забрали Вольфи и пошли домой. Сейчас же они были на кухне и распределили покупки по полкам холодильника и шкафов. — Не хочешь помочь мне с обедом? — Спросил коммунист. — Я? Уверен? — Намекнул немец на свои навыки готовки. — Почему нет? Так процесс будет интереснее и быстрее. Заодно, может быть, научишься чему-нибудь. — Ну ладно…       Готовить они планировали тушёную картошку с мясом. Продукты были куплены именно для этого блюда. Начать они решили с чистки картофеля. Союз этим занимался гораздо чаще, потому со своей частью овощей справился быстрее. Ариец в попытке сделать работу максимально хорошо немного медлил, к тому же нож время от времени соскальзывал. К счастью, обошлось без порезов. Русский, конечно, предложил помочь, но, услышав отказ, принял решение заняться пока что мясом. Когда он начал его резать, на запах прибежала и Рыжуля с Вольфи. Овчарка стояла рядом, заглядывая на стол и смотря в лицо коммуниста полными надежды глазами. Кошка же тёрлась о его ноги, громко мяукала и один раз даже запрыгнула на стол, после чего её тут же согнали обратно на пол. Союз сначала фукал на них и пытался прогнать, но в итоге сжалился и дал каждой по кусочку мяса. Немец в это время поглядывал на них и ухмылялся ситуации.       Чуть больше, чем через три часа, всё было готово. Получилось очень даже вкусно. Пообедав и накормив питомцев, они снова пошли выгуливать Вольфи.

***

      Солнце уже скрылось за горизонтом. На улице было темно. За стенами гудел ветер, шелестя листьями деревьев. Но дома было тепло и уютно. Рейх лежал в постели и чиркал карандашом в блокноте, тихо напевая какую-то старую, внезапно пришедшую в голову мелодию. Внизу кровати уместились Вольфи с Рыжулей. Они спали рядом, грея пушистые бока друг друга.       В комнату зашёл Союз. Он только вернулся из душа, потому волосы были мокрыми. Он был в хорошем настроении. После душа лечь спать было самое то. — Чем занимаешься? — спросил он, заметив в руках арийца блокнот. Немец показал то, что было на листе, коммунисту. Там были изображены Вольфи с Рыжулей, спящие вместе. — Красота… — протянул он, разглядывая рисунок и сравнивая с реальными животными. — Я знаю, — самодовольно сказал нацист, возвращаясь к работе. — Пора бы спать ложиться, — зевнув, проговорил коммунист. — Давай, — Рейх отложил блокнот с карандашом на тумбочку.       Союз выключил свет и лёг рядом. Он обнял арийца, тот неожиданно чуть отодвинулся. — У тебя волосы мокрые и холодные, — пожаловался он.       Русский усмехнулся. — Скажи ещё, что ты со мной из-за этого спать не будешь.       Как бы немца не бесила вода на чужой причёске, отказываться от сна с возлюбленным он не собирался. Уж очень приятно грело его тело, и ариец слишком любил спать в тепле. Так что мокрые локоны он решил перетерпеть. — Надо бы этих согнать, а то даже ноги не вытянуть, — Союз кивнул в сторону спящих зверюшек. — Не смей.       Коммунист согнул ноги в коленях, обняв ими Рейха. — Тогда будешь терпеть это. — Ладно.       Через какое-то время они заснули в объятиях друг друга. Этот день был достаточно приятным для них обоих, несмотря на заложенный нос и ноющие руки. Да и животные сумели разбавить их привычный быт.