Mistake

      Они поднялись на самый верхний этаж и вышли на балкон огромного полупустого помещения, где, быть может, ранее сидело всего несколько человек, но к тому моменту, как они пришли, не осталось уже никого, кроме официанта. Тишина ласкает слух, отсутствие посторонних людей и наркоманов заставляет выдохнуть с облегчением, и Селена сама не замечает того, как начинает расслабляться в компании невероятно вежливого человека, что, даже пытаясь зачем-то порой материться, сам делал это настолько неумело и не в свое время, что… это невольно заставило задуматься о том, будто он какой-то иностранец.       — Подожди… правда? Люцифер? — поразилась девушка настолько, что едва не засмеялась, когда незнакомец наконец представился, но сейчас он с сомнением взглянул на собеседницу, словно не понимая, чего же она так удивляется. — Тебя родители так назвали или же… ты сам? — осторожно спросила Селена, и только теперь король демонов вдруг вспомнил, что у людей существует такая вещь, как библия, и имя так называемого «Сатаны» всем давно известно. Впрочем, да, действительно странно, если бы родители дали ребенку имя дьявола. В особенности учитывая то, каким его представляли изначально души и как сильно удивлялись, когда узнавали правду.       — Ну… да? — тем не менее, врать он не хотел, да и не видел в этом смысла. Люцифер же не демонстрирует свои силы направо и налево, а просто общается и она может воспринять его как угодно. — Хотя изначально они звали меня Самаэлем.       На самом деле, после того как он начал бедокурить и нарушать порядки, называла его так лишь только одна Сэра. Девушка, что всегда пыталась его вразумить, сколько он себя помнил, и отговаривала от большинства его идей. Тогда, будучи ребенком, он очень сильно расстраивался, а повзрослев, начал и вовсе воспринимать в штыки, пока не понял, что она… просто-напросто пыталась его защитить. И то, даже она отвернулась от него, предпочтя правила члену семьи. Люцифер хотел только справедливости и, пытаясь спасти еще одну невинную душу, он нарушил не мало запретов, искренне считая, что поступал правильно. По совести.       И он искренне не понимал, как у его братьев и сестер получилось создать настолько отвратительного мужчину и таких прекрасных девушек, что служили ему, можно сказать, в качестве игрушек. Серафим, брошенный собственной семьей, считал это чем-то отвратительным. Мерзким. Несправедливым. Создав пару людей, они звали их равными и, в то же время, сами прекрасно понимали, что это было ложью. Такой же неубедительной ложью, как и перечень правил, что просто ограничивали возможности людей. И вместо того, чтобы творить вместе прекрасное, они подвергли двух своих «детищ» опасности, а после оставили их, закрывая глаза на все жестокие проступки со стороны первого человека и наблюдая за ним, словно за зверушкой в клетке.       — Тебя что-то удивляет? — спросил парень, вопросительно изогнув бровь, когда незнакомка вместо того, чтобы представиться ему в ответ, так сильно удивилась лишь из-за его имени.       «Может, его родители были помешанными на вере, и он в отместку им решил сменить имя?», — подумала она, в очередной раз замечая, что рядом с ней, от чего-то, слишком много людей, одержимых религией. Отец был убежден в том, что ее мама — ангел. Адам, казалось бы, ее отчим, слишком часто затирал про небеса и грешников, давая ей советы из разряда: «Будь послушной паинькой, чтобы после смерти попасть в Рай». Не сказать, что это ее сильно пугало, но очень настораживало.       — Нет, прости. Но это и правда было неожиданно, — виновато улыбнувшись, призналась девушка, видно, понимая, что пускай она и попыталась спросить его помягче, вопрос все равно звучал грубовато.       — И почему же? — разумеется, он знал ответ, но от чего-то все равно хотелось услышать его лично от нее. Что-то из разряда имени дьявола с рогами, копытами и наверняка козьей мордой, с чем сам Люцифер до сих пор не мог нормально смириться. Серьезно, вот с чего они все взяли, что он похож на козла? Если кто-то и был козлом в Раю, так это только первый человек, но от чего-то его так никто не называет.       — Да просто… немного смешно стало из-за совпадения с библией, — о, ну кто бы сомневался. — И… помню, отец рассказывал, как мама, еще не зная, мальчик у них будет или девочка, хотела назвать ребенка Лилит или Самаэлем, — он ожидал услышать больше дъявольские байки, а теперь даже и не знал, как на это реагировать. Было неловко, это точно. И смешно одновременно. Точнее, тут больше подойдет слово «иронично», учитывая то, что столько лет он все пытался справиться с депрессией после развода с женой, а тут снова слышит ее имя, так еще и в таком ключе. — Но папа настоял на своем, так что… меня назвали Селеной.       — Знаешь, ты первый на моей памяти человек, который начинает представление… столь необычным образом, — признался Морнингстар, вспоминая, как то происходило обычно.       То есть, когда ему кланялись чуть ли не в ноги, приносили жертвы и либо врали, называя ненастоящее имя в слепой надежде на то, что так демон их не тронет — хотя, казалось бы, а кому они вообще нужны? — либо кричали ему свое имя или проглатывали его в страхе, суя все своих баранов в качестве жертвоприношения.       Впрочем, он всегда находил эти подарки занимательными. То корзину фруктов ему приготовят, то ягненка зарежут, видно, заботясь о том, чтобы он питался хорошо, то наденут смешные бардовые накидки и позовут его в какое-нибудь темное и мрачное место, где было все такое… фи, но Люцифер оскорблять их не хотел, а потому лишь улыбался своей широкой фирменной улыбкой, выслушивая все их пожелания, и исполнял в самом лучшем виде. В конце концов, они же заплатили ему и так сильно нуждались в помощи, так почему ж и нет?       — Правда? Что ж… спасибо, наверное, — теперь и она почувствовала себя неловко, не понимая, какого черта вообще заговорила перед ним за своих родных и как к этому пришло. — Но тогда смею предположить, что ты мало проводил времени с людьми.       — Да что ты?.. — как-то скептично, но, в то же время, очень спокойно спросил парень. — По-моему, я знаю о них достаточно.       — Все люди разные, у каждого свои тараканы и от волнения… они способны сказать то, чего сами от себя порой не ожидают. Примерно так я разволновалась и какого-то черта заговорила о родителях, — моментально пояснила Селена.       — И чем же, по-твоему, они отличаются? Набором генов? Состоянием? — Люцифер как-то болезненно улыбнулся, понимая, что эти люди ничем не отличаются от тех чудовищ, за которыми он наблюдал день за днем. Прогнившие души, что думают лишь о своем благополучии и о том, как кого-нибудь прикончить.       — Ходом мыслей, поступками, предпочтениями и вкусами… жизнью. Каждый человек сам за себя в ответе и проводит свою жизнь так, как считает нужным или же так, как может сам. И в одной ситуации люди могут поступить совершенно по-разному. У всех у них есть свое мнение, свои интересы. Не зря же говорят, что угодить всем невозможно, ведь у каждой отдельной личности есть миллионы собственных критерий, — ответила она на вопрос и полностью аргументировала свое мнение, но, кажется, Люцифера оно ничуть не впечатлило.       — Конечно. А чем отличаются те люди, которых мы видели внизу? — спросил он, выжидающе взглянув на девушку, прекрасно зная, что ответа на этот вопрос она уже и не найдет. — Думаешь, их можно назвать хорошими? Может, надежными? Как думаешь, какой будет в дальнейшем их судьба?       — Этого… нельзя знать наверняка, — в том-то и дело, что можно. Дорога в Рай для таких людей закрыта. И, конечно же, они помрут от передозы или в какой-нибудь аварии, да после будут гнить в преисподней, продолжая жить так же, как сейчас, пока экзорцисты не уничтожат их омерзительные души. Души, которые… уже ничто не сможет спасти. — Понятие «хороший человек» само по себе очень размыто, тебе так не кажется? Потому что… у всех нас свое мнение. Даже если взять в пример тебя… для кого-то ты будешь хорошим. А для кого-то плохим. Все зависит от того, как тебя воспримет человек и… какие черты характера в тебе увидит. Зачастую, люди называют хорошими тех, кто им нравится. Или тех, кто приносит им пользу. Но человек, приносящий пользу одним, не всегда сможет или захочет отдавать то же самое другим. И уже для тех он будет плохим.       — И чего хорошего ты видела в тех ребятах?       — Честно? Ничего, — Селена пожала плечами, на что Люцифер усмехнулся, когда она наконец признала истину. — Но знаешь… правда ведь и в том, что никто из них не был плохим с самого рождения. У каждого человека есть свои проблемы и каждый… решает их по-разному. От проблем и образа жизни, от окружения и семьи, в которой они росли, на самом деле, зависит очень многое.       — То есть, иначе говоря, люди становятся плохими из-за других плохих людей. Замкнутый круг, — раздраженно ответил парень, закатив глаза. — И сколько бы ты им не давал и чего бы не предпринимал для их благополучия, им всегда будет мало.       — А кто не захочет стремиться к чему-то большему?       — А почему бы не остановиться и не начать просто хотя бы элементарно ценить то, что есть сейчас? — упрямо спросил Морнингстар, сам не зная, от чего взбесился, когда девушка начала защищать других людей.       — Я ценю и очень люблю то, что у меня есть. Но это не мешает мне продвигаться вперед и добиваться большего. Больше работать, больше трудиться, больше строить планов, чтобы в дальнейшем было хоть немного проще или интереснее.       — Просто… дело в том, что это ты. Другие могут и не работать, чтобы что-то получить. И они считают, что им все должны преподносить на золотом блюдечке, — нахмурился парень, подперев щеку рукой. — Люди жадны и эгоистичны. Их не интересует ничто, кроме самих себя и своего благополучия.       — Ну, бывают и такие идиоты. Что с них взять? — Селена пожала плечами. — Встречный вопрос, и чего же ты такого для них делал, что им все мало?       — Знаешь, я не виду список того, кому и с чем помог. Как-то не было в этом необходимости, — с горькой усмешкой ответил парень, но по одному взгляду и усталому виду можно было понять, что сделал он, кажется, действительно много. — А ты, видно, запоминаешь все свои добрые поступки?       — Ну… почему же все? Если есть те, какими ты гордишься или какие сделали тебя счастливым, то почему бы это не запомнить и не рассказать? — спросила в ответ Селена.       — Что же, например?       — Например? — переспросила девушка, словно не понимая, почему вообще говорит ему что-то подобное. — Например, когда благодаря твоим стараниям человек своими силами добился каких-то высот и приходит потом к тебе, благодаря за помощь. Я иногда подрабатываю репетитором, помогая детям делать домашнюю работу и разбирая с ними предметы, которые они не понимают. И мне правда приносит удовольствие то, когда твои труды не напрасны и… действительно помогают людям.       — Так ты любишь детей? — искренне поразился он.       — Скорее, умею с ними обращаться, из-за чего они почти не доставляют проблем, — ответила Селена. — Знаешь, немного нечестно то, что я уже рассказала столько фактов о себе, но так и не узнала ничего о тебе.       — Не думаю, что тебе будет интересно, — сразу же ответил Люцифер, чуть стушевавшись под пристальным взглядом и тише, все-таки, спросил: — Так… а что тебя интересует?       — Не знаю даже. Знаешь, какой вопрос чаще всего вгоняет людей в ступор? — спросила девушка, склонив голову в бок. — «Что ты можешь рассказать о себе?».       — Я думал, что люди любят говорить о себе, — усмехнулся Люцифер, прекрасно зная, что все так и есть.       — Только те, кому есть, что рассказать, — сразу же ответила Селена. — Вот, к примеру, тебе… есть, что рассказать мне? — поставила она вопрос уже иначе и Люцифер хотел возразить, но замолчал. То есть, буквально, открыл и сразу же закрыл рот. — Мне интересно, приезжий ли ты или нет? И где жил до этого?       — В Аду… — с печальной улыбкой ответил Морнингстар, но, конечно же, он понимал, что девушка не воспримет его буквально. Точнее, просто не сможет, ведь еще не умерла и не знает о том, что ждет ее душу после жизни.       «Все настолько плохо?» — подумала она, с сочувствием взглянув на парня, что в этот момент ей казался просто разбитым на множество осколков человеком. И перед ней сидело ничто иное, как несколько собранных воедино осколков из десятка тысяч других. Неполная личность, нечто… разрушенное и отдаленно напоминающее собой живого человека.       — Но знаешь? Самое смешное то, что здесь ничем не лучше, — признался он, вновь подняв взгляд на девушку. — Вот скажи… что бы ты сделала, дай тебе возможность жить в мире, где не существует никаких правил?       — Что? — Селену, само собой, очень смутил этот вопрос, ведь она не понимала, для чего ему сдалась эта информация. — Думаю… если бы я попала в такое место, то очень сильно бы испугалась, будь там другие люди.       — Почему?       — Потому что мне даже страшно представить тот хаос, в который они бы превратили некогда прекрасное место. Без правил нет наказаний и возможно все. Чем в первую очередь решит заняться человек, зная, что ему за это ничего не будет? Конечно же, чем-то незаконным.       — Это… верно, — он снова опустил взгляд в бокал. — Но что, если это место… мир, был создан для другого? Чтобы дать людям свободу для создания чего-то… поистине прекрасного? Может, даже банально для того, чтобы отдохнуть от бремени, вечных правил и постоянных указов, как надо жить. Почему все они, без исключений, выбирают скользкую дорожку?       — Потому что запретный плод всегда сладок, Люцифер. Без правил общество просто сойдет с ума, после чего само воздвигнет свои порядки, что могут быть ничем не лучше тех, что были в их жизни раньше.       — Ты, и правда, удивительный человек, — по крайней мере, она сразу поняла то, чего в молодости не мог осознать он.       И живя сказкой о том, что он создаст место, где люди смогут быть самими собой и жить счастливо, не подчиняясь правилам, серафим просто-напросто не осознавал того, что отсутствие порядка приведет к огромной катастрофе, разрушениям и куда большей жестокости. И понимая, что природу людей уже не изменить, Люцифер закрылся в себе, избавившись от глупых фантазий, на место которых встала глубокая апатия, полное безразличие ко всему, что происходит в мире, где царил самый настоящий хаос. В мире, который так берегла его Лилит, жаждущая лишь еще большей власти ровно так же, как и все остальные люди…       — Позволишь угостить тебя коктейлем? — с улыбкой тихо спросил Люцифер, вновь взглянув на свою собеседницу, что лишь улыбнулась и едва заметно кивнула в ответ на его предложение.