Сын Хорса

Громкий щелчок от электрического чайника, уверенно сообщивший о том, что вода закипела, раздался в тишине. Я открыл шкафчик над микроволновкой и достал упаковку с чайными пакетиками, чувствуя легкое волнение от предстоящего момента. — Тебе чёрный или зелёный? — спросил я, надеясь, что этот простой вопрос поможет разрядить напряжение в комнате. Дух сидел за столом, его взгляд был устремлён в одну точку, погружённый в свои мысли. Мой вопрос отвлёк его, и он чуть вздрогнул, вернувшись к реальности. — А в чем разница? — произнёс он тихо, опершись головой на ладонь. Я заметил, как его глаза отражали задумчивость и усталость. Я поискал упаковку зелёного чая среди приправ и кухонных принадлежностей. — Разница во вкусе, — ответил я, продолжая поиски. — Мне, например, зелёный нравится. Он более свежий. Дух мельком посмотрел в окно, но за стеклом лишь темнота и тусклый свет уличного фонаря. — Давай зелёный, что ли… — вздохнул он, и в его голосе звучала усталость. — «Есть!» — обрадовался я, когда наконец нащупал упаковку. Быстро достал два пакетика и положил их в стаканы. Духу достался стеклянный стакан, и я налил немного холодной воды, чтобы предотвратить его разрушение от горячего кипятка. Подошёл к графину и наполнил полстакана холодной водой, затем, аккуратно взяв чайник, налил кипяток. Облачко пара поднялась над стаканом, когда горячая вода встретилась с холодной. — Зелёный чай с молоком не часто пьют, — начал я, наливая воду. — Тебе молока долить? Дух молча кивнул, его взгляд блуждал по кухне, словно он искал что-то, что могло бы отвлечь его. Вдруг он указал на дверь справа от лестницы. — Куда ведёт эта дверь? — В гостиную… Блять… — вырвалось у меня, когда я достал пакет молока. — Закрытый! Я быстро открыл нижний шкафчик и, извлекая ножик с чёрной рукояткой, одним движением срезал уголок упаковки. Молоко, как водопад, лилось в чай, иногда разливаясь, и заставляя меня тихо ругаться. Наконец, я поставил стакан на стол и протянул Духу чай. Он отпил немного, и тепло напитка наполнило его, вызывая ощущение комфорта. — Что будем делать? — спросил я. Дух постукивал указательным пальцем по столу. — Давай просто поговорим, — ответил Дух, его голос звучал спокойно, но в нем ощущалась скрытая напряженность. — Как давно ты здесь? Я прошёлся пальцем по краю стакана, размышляя над его словами. — Недолго, — ответил я. — Уже недели полтора. Мы ещё одну машину ждём. С вещами. — Я поднял глаза и посмотрел на Духа. — Я давно хотел тебя спросить: как тебя зовут? Дух опустил взгляд, его пальцы неторопливо скользили по поверхности стола, как будто он искал что-то важное, потерянное в пространстве. Он вздохнул и, наконец, произнёс: — Я безымянный. — Он заметил мой вопросительный взгляд и тут же поправился. — Точнее, я не даю себе имя, потому что… — Он ненадолго замялся, словно подбирая слова. — Я думаю, что у меня было имя… своё. Просто я его не помню. — Но почему? — не удержался я, неудовлетворённый его ответом. — Чтобы ты всё понял, мне нужно рассказать больше о себе. Я не хотел на самом деле делать этого из-за недоверия к тебе… — Дух сделал глоток чая, его лицо стало немного более расслабленным. — Однако ты не сдал меня, не сбежал, даже дал мне жильё. На самом деле ты первый человек, с которым у меня случился успешный контакт с того момента… — С какого момента? — не мог успокоиться я, жаждая узнать больше. — Не торопи меня, — Дух раздражённо посмотрел на меня, а затем бросил взгляд на часы. — Время ещё есть… Час. Тебе же в школу завтра, верно? Я кивнул, и Дух продолжил: — Так вот… — Его взгляд снова забегал по столу, как будто он искал нужные слова. — Помнишь, я просил тебя называть меня Духом? — Я кивнул. — Так вот: моё главное… скажем так, «имя» — Дух сделал ударение. — Сын Хорса. Я надеюсь, тебе не нужно объяснять, кто такой Хорс, верно? — Дух посмотрел на меня, в его глазах читалась надежда на моё понимание. — Похоже, придётся, — ответил я, чувствуя, как напряжение в воздухе нарастает. Дух снова сделал глоток чая и вздохнул, собираясь с мыслями. — Чему вас в школе учат? — спросил он, словно искал способ отвлечься от своих воспоминаний. — Ладно. Хорс — божество, олицетворяющее солнце в восточнославянской мифологии, Дух сделал глоток. — «Сынами Хорса» называли… Называли себя сектанты старообрядцы, что проживали на территории Ханты-Мансийского автономного округа. Проще говоря — Югры. — Стоп, подожди, — перебил я Духа, осмысливая его слова. — То есть Хорс — восточнославянский бог, но секта обитала далеко не на востоке, а на территории, мало населёнными славянскими народами, верно? Дух невозмутимо кивнул, его лицо оставалось спокойным. — Удивительно, правда? Можно я продолжу? — Я кивнул, ожидая, что он расскажет что-то ещё. — О, и у тебя есть, чем закусить? — спросил он, переводя разговор на более приземлённые темы. — У нас печенье овсяное лежит где-то, — ответил я. — Если найду… — Пойдёт, — согласился Дух, и его голос стал чуть легче. — Я пока продолжу: так вот… — Он посмотрел в потолок, будто искал вдохновение. — С самого своего появления я проживал вместе с ними. Изучал лес, язык, традиции и проводил ритуалы. Собственно, я иногда нарушал запреты и заходил к людям. Смотрел, как они живут. Спасибо, Дим, — он принял у меня печенье и откусил, запив чаем. — Всё шло хорошо: я жил, креп и рос, однако… — он ненадолго замолчал, и я заметил, как его дыхание стало более частым. Это было заметно, и я почувствовал, что он готовится поделиться чем-то важным. — Однажды на своей обычной вылазке, в один посёлок, я как обычно принял человеческую форму и притворился мимо проходящим путником. И… — Дух замер, тяжело сглотнув. Я понимал, что делиться такими воспоминаниями всегда непросто. — Проходя по улице, я заметил женщину, идущую ко мне навстречу, — продолжил он после молчания. — Наши взгляды встретились, и в тот же миг меня пронзило острое чувство дежавю, словно я уже где-то видел эти глаза. Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. — И ты вырубился? — предположил я, не удержавшись от вмешательства. Дух усмехнулся, но в его глазах читалась тень печали. — Почти. Я не упал в обморок, но меня словно окатило холодом. Я почувствовал, как что-то внутри меня пробудилось, что-то, что я давно забыл. Она была… особенной. Я не мог отвести от неё взгляда. — Когда она прошла мимо, я схватился за голову и поспешил покинуть посёлок, — продолжал Дух, его голос дрожал от воспоминаний. — С тех пор мне начали сниться кошмары. Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить: — Каждый раз один и тот же сценарий: смутные очертания женщины и маленькой девочки в кромешной тьме, зовущие кого-то. Их голоса были настолько приглушёнными, что я не мог разобрать, как их зовут. А потом... — Дух опустил взгляд на свой чай, словно ища утешение в кружке. — Потом костры. Огромные полыхающие костры, выпускающие дым в небо. Я видел большую поляну, окружённую лесом, и людей в белых плащах, которые хором пели что-то на странном языке. В центре стоял огромный деревянный идол с ужасным лицом, на фоне полыхающего пожара. На длинном носу висела маска... Моя маска... Он, словно загипнотизированный, уставился в стол, погружаясь в свои воспоминания. Затем поднял голову и посмотрел на меня, его глаза отражали смесь страха и недоумения. — А потом я просыпаюсь, — произнёс он с тяжёлым вздохом. — В первый раз я проснулся в холодном поту. Я чуть приподнялся и прикоснулся к своему лицу, пытаясь понять, что со мной происходит. Решив подышать свежим воздухом, я вышел из палатки и увидел тот самый идол в центре поляны, где жила община. В тот момент я испытал ужас, который трудно описать, и побежал к речке. Только там, у воды, я наконец смог успокоиться и решил узнать тайну своего происхождения. На этой ноте Дух закончил свой рассказ, и в тишине, повисшей между нами, я почувствовал, как его слова отозвались в моём сердце. — И у тебя получилось? — спросил я с интересом, не в силах сдержать любопытство. Дух утвердительно кивнул. — Я узнал не всю информацию, но достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. — Он одним глотком допил чай и продолжил: — У старейшины той общины были разные записи. Я дождался ночи и пробрался к нему в палатку, чтобы взять книгу. Там был довольно запутанный язык, но кое-что я понял: скорее всего, моё появление стало итогом какого-то ритуала. — У меня чай закончился, — произнёс я, глядя на свой стакан. — И у тебя тоже. Налить ещё? — Было бы неплохо, — согласился Дух, не обращая внимания на то, что я его снова перебил. Его голос звучал спокойно, но в нем ощущалась скрытая напряженность. Я встал и направился к чайнику, прислушиваясь к его словам. — Так вот, — продолжил он, — моя сущность — это симбиоз человека-носителя и магической маски. При ритуале они соединяются и создают новое существо, новую личность. Интересно, что маски бывают разные. Каждая из них олицетворяет различные звериные качества, которые могут наделить «Хранителя» уникальными свойствами. Например, моя маска — маска лиса — может даровать мне проворность или хитрость, медвежья — большую силу, а волчья — выносливость и так далее. При этом на характер Духа влияет и сам человек, ставший носителем. Я поставил стаканы с чаем на стол, не в силах оторвать взгляд от Духа, впитывая каждое его слово. — Если человек в душе плохой, то и Хранитель будет плохим. Если человек с доброй душой, то и Хранитель будет хорошим, — добавил он, его глаза блестели от внутреннего света. — То есть ты ещё и Хранитель? — удивился я, не ожидая такого ответа. — Именно, — подтвердил он, его голос стал более уверенным. — Но в записях чётко не указаны мои обязанности. Возможно, я забрал не все записи, но даже с этой информацией ясно, что... — Ты когда-то был человеком, — подытожил я, осознавая всю сложность его существования. — Я клонил к этому с самого начала разговора, — сказал Дух, его глаза потемнели от воспоминаний. — Но что меня тревожит больше всего — это чувство, что я вряд ли смогу вспомнить своего прежнего «я». — Он произнёс эти слова с особым ударением, как будто это было самое важное. — Те силуэты во снах — это, кажется, воспоминания, до которых мне, скорее всего, не суждено дотронуться. Это на самом деле пугает меня. — Он вытер пот со лба рукавом и продолжил: — Я даже не знаю, моя человеческая форма — это я или не я? Я совершенно ничего не помню. На этой грустной ноте Дух вздохнул и замолчал, погружаясь в свои мысли. — А тебя выгнали из общины? — решился я спросить, снова доставая чай на стол. — Кто ж будет Хранителя выгонять? — с иронией произнёс он, и тут же ответил на свой вопрос. — Никто. К тому же я аккуратно вернул книгу на место, так что никто и не заметил. — Но почему ты не с ними сейчас? — снова спросил я, пытаясь понять, что произошло. — Да КГБшники общину накрыли, — невозмутимо ответил Дух, его голос стал более спокойным. — Я втихую от них сбежал. — Но почему ты не помог им? — спросил я, не понимая, как Хранитель может бросить свои обязанности. — За что? — резко отозвался он. — За то, что они со мной сделали? Ху... — Дух замолк, вспомнив о детях, находящихся в доме. Я с неодобрением посмотрел на него. — Хрен им, в общем, — произнёс он тише, но в его голосе ощущалась горечь. — Прости, Дим. — Да ладно, — ответил я, чувствуя, как сочувствие переполняет меня. — Мне на самом деле жаль тебя. Тебя, наверное, похитили, увели в лес и совершили с тобой ритуал, а ты даже не хотел этого. — Я улыбнулся, надеясь подбодрить его. — Ты вспомнишь всё, я надеюсь. На это Дух хмыкнул, его выражение стало более ироничным. — Оптимистично, — произнёс он с ухмылкой. — Я уже тридцать лет пытаюсь, и ни гу-гу. — Он показательно постучал по голове, как будто это могло помочь. — С-сколько?! — мой удивлённый голос прозвучал резко. — Тридцать лет?! Сколько тебе вообще? — Где-то в районе семидесяти, — ответил Дух, его голос стал более уверенным. — Я бессмертен, или типа того. То есть я появился где-то в 1950-х годах. — Ахренеть, — только и смог произнести я, не веря в то, что слышу. — Ты так долго бродил по лесу? — Нет, — ответил Дух, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась усталость. — Я, скорее, кочевал. Со стоянки на стоянку, как бродячий артист. — Ну пиздец, ты ещё при Сталине жил... — Вздохнул я. — А... — вдруг осенило меня. — Ты арбалет свой на чердаке оставил? — Да, — кивнул он. — Честно говоря, так заколебался с ним весь день таскаться. — Дух посмотрел на часы, и я заметил, как его лицо стало более серьёзным. — Спать, думаю, пора... Ты уроки сделал? — спросил он меня, приподняв бровь. — Перед тем, как к тебе пойти, — ответил я, стараясь звучать уверенно. — Я думаю, нам пора всё же. — Я одним глотком допил оставшийся чай, и Дух, словно подхватив моё настроение, тоже осушил свой стакан. Я принял его пустую ёмкость и направился к умывальнику. Тёплая водичка ручейком полилась из металлической трубки, заполняя ёмкость. Я чуть встряхнул её, чтобы вода всё промыла, и поставил стаканы в шкафчик. — Давай, я поднимусь, — сказал Дух, вставая со стула. Его движения были плавными, но в них чувствовалась усталость. — Спокойной ночи. — И тебе без кошмаров, — пожелал я, стараясь добавить в голос немного оптимизма. — Оптимистично, — снова хмыкнул он, скрываясь на втором этаже и махнув на прощание хвостом. Пальцы дрожали, набирая номер. Саша сидел в кресле, и было прекрасно видно, что он сильно волновался. Он бросил взгляд на часы: 20:45. «Она не должна спать», — предположил он, нажав на кнопку «Вызов». В воздухе послышался гудок, и по телу Саши пробежала мелкая дрожь. «Ч-что я делаю?!» — внутренний голос в страхе тормошил его сознание. — «Сбрось! Сбрось, мать твою!!» Но он замер, не позволяя страху захватить его тело. Над именем абонента появился таймер. Это означало, что вызов принят. В комнате витал запах настенного ковра, который почему-то действовал на Сашу успокаивающе. Возможно, ковёр добавлял уюта в его небольшую комнату. Сделав глубокий вдох, он приложил телефон к уху и встал. — «Давай. Как ты репетировал», — повторял про себя Саша, пытаясь успокоиться. Из трубки послышался приятный голос: — Алло? — П-привет, — почти сразу ответил Саша, его голос немного дрожал. — Это Пятифан. — Пятифан? — удивился голос. — А зачем ты мне звонишь? То есть тебе что-то нужно? — Да, — подтвердил Александр, стараясь звучать уверенно. — Марина, мне нужна домашка по русскому. Можешь продиктовать, пожалуйста? — Да, конечно. Я как раз сейчас уроки доделываю, — согласилась Марина. — Записывай. Саша быстро схватил ручку и листок бумаги, придерживая телефон плечом. — Шестой параграф и пятьдесят восьмое задание. Это всё, — сказала Марина. — Спасибо тебе, Марин! — улыбнулся Саша, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. В голосе уже не было волнения, он почувствовал себя увереннее. Собравшись с духом, он решился на приглашение: — Марина, подожди! — произнёс он, испугавшись от своего громкого голоса. Но, поняв, что он дома один, продолжил: — Марина, подожди! — воскликнул Саша, испугавшись собственного громкого голоса. Внутри него разразилась буря эмоций, но, осознав, что он дома один, он собрался с мыслями и продолжил: — Ты же с Матвеем общаешься, верно? — Н-у-у... — протянула Марина, задумчиво обдумывая ответ. — Мы вместе ходим в кружок, так что можно сказать и так. А что? Саша замялся, пытаясь вспомнить заранее подготовленный сценарий. Волнение нарастало, как волны, накатывающиеся на берег. Чем дольше он молчал, тем сильнее его охватывал страх. Наконец, он решил отбросить все предвзятости и сказать всё напрямую: — В общем, я хотел бы пригласить тебя и Матвея погулять на выходных, — выдал он почти скороговоркой, зажмурив глаза, как будто это помогло бы ему избавиться от страха. — С нами будет Дима, новенький. Познакомитесь. Словно выстрелив, он закончил фразу, и в груди у него зашумело от быстрого дыхания. Саша включил громкую связь и положил телефон на стол, стараясь держать его подальше от лица, чтобы Марина не услышала его отдышку. Ответ не заставил себя долго ждать. — Ну, я не против, на самом деле, — произнесла Марина. Эти слова заставили лицо Александра засиять в широкой улыбке. Волнение, как облака после дождя, рассеялось, а мелкая дрожь на руках исчезла. Осталось только произнести пару слов и повесить трубку. — Отлично, спасибо! — радостно воскликнул Саша. — До встречи! — Хорошо, до встречи, — ответила Марина и повесила трубку. Не в силах сдержать радость, Саша плюхнулся на кровать. Внутри него бурлила энергия, и он взял подушку, начиная то колотить её, то кидать вверх и ловить прямо над головой. Этот момент свободы и счастья был настолько ярким, что он не мог удержаться от смеха. Наконец, когда он немного успокоился, Саша встал с постели. В комнате стало жарко, и он направился на кухню, чтобы открыть форточку и впустить свежий воздух. На старой газовой плите невозмутимо стоял чайник. Саша открыл форточку и направился к нему. Он прикоснулся к поверхности — холодный. Взялся за ручку — пустой. Саша включил газ и набрал воду в умывальнике. Вода струилась из крана, создавая мелодичный шум, который напоминал о спокойствии, но в душе у него всё еще бурлили эмоции после разговора с Мариной. Саша посмотрел на поверхность микроволновки — спичек нет. Тихо сматерившись, он открыл внизу шкафчик и, пробегая глазами среди различной утвари, достал коробок. Стараясь не терять время, он быстро вытащил спичку и, резко дернув руку, зажёг её. Пламя вспыхнуло в крошечном пожаре, ограниченным шапочкой серы, и он, с лёгким волнением, приложил горящую спичку к поверхности плиты. Когда огонь разгорелся, Саша с облегчением поставил чайник под огонь. Он сел за стол, погружаясь в медленное ожидание пронзительного свиста. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском пламени и тихим шипением газа. Мысли о предстоящей встрече с Мариной заполнили его голову, и он не мог сдержать улыбку. Саша представлял, как они будут гулять вместе с Матвеем и Димой, как смех и разговоры будут наполнять воздух вокруг них. Волнение снова накатывало, но теперь это было приятное волнение, полное надежды и ожидания. На такой ноте Саша и провалился в сон.