Big difference

В среду сразу после утреннего собрания Крис возвращается в свой кабинет, просит у Молли чашечку кофе и листает газету. Натали не опаздывает. Никогда. Поэтому через пятнадцать минут альфа выходит в стеклянный короб, небрежно придерживая блюдце, и убеждается в том, что эта омега до сих пор профессионал своего дела. Последний раз он видел ее мельком пару лет назад. На одном мероприятии у мэра они столкнулись всего на минуту и разошлись по делам. Сейчас Натали все так же прекрасна. Серый брючный костюм в клетку и красные лаковые туфли с острым носом подчеркивают все неисчислимые достоинства. Крис на секунду позволяет себе вспомнить упругие бедра и длинные ноги, крепкие, но стройные. Когда-то ему завидовала половина альф Манхэттена, потому что в узком облегающем платье Натали выглядела почти так же сексуально, как в мужской рубашке на голое тело. Она и сейчас даст фору любой молодой омеге. Небрежно покачивая бедрами, она выходит из лифта, и заставляет сотрудников, заходящих в кабину, оглянуться в след. Пышная копна светлых вьющихся волос колышется в такт. И алая помада. Без нее Натали, кажется, даже мусор не выносит. Это ее фишка: кудрявая, стройная, сексуальная и способная заткнуть любого альфу на километр. Теперь у нее есть семья и дети, но во взгляде ни на йоту не убавилось уверенности в том, что она неотразима. И Крис готов признать, что скромность в данном случае не оправдана. - И не скажешь ведь, что тебе почти восемьдесят, - вместо приветствия произносит гостья и протягивает руку для приветствия. Альфа скользит взглядом сверху вниз и раскрывает широкую ладонь: "Прекрасно выглядишь". - Как и ты, - замечает Натали. - Давно не виделись. - Не то слово. Без лишних церемоний он приглашает Натали войти и закрывает дверь. Если б Молли была на месте, она бы непременно рассмотрела, кого там господин У уводит в свой кабинет. Но секретарша отошла по делам. Крис предлагает занять место за столом и расслабленно опускается в свое кресло. Натали смотрит на точеное ледяное лицо и воскрешает в памяти того Криса У, которого знала почти двадцать лет назад. Все так же красив и умен, и все так же сдержан, словно половина мышц на лице никогда не приходят в движение. - Как ты? - издалека начинает Натали и, не дожидаясь ответа, достает из сумки блокнот, ручку и карманный диктофон. - Лучше, чем когда-либо. А у тебя как жизнь? Как дети? И я упустил, когда ты перешла в Time. - Я там так давно, что уже успела всем надоесть, наверное, - рассуждает Натали. Она молча находит чистую страницу, проверяет заряд диктофона и взглядом спрашивает, готов ли Крис к вопросам. - У меня не так часто берут интервью, - признается альфа. - Я имею ввиду в такой спокойной обстановке. Обычно на бегу или по телефону. Так что я плохо представляю, что нужно такому журналу. - Хоть что-то, - выдыхает под нос Натали. Она склоняет голову набок и прямо спрашивает: "Я могу быть с тобой честной?". - В чем? - Брать у тебя интервью - каторга. Ты очень скрытный, почти ничего не рассказываешь, на все вопросы отвечаешь сухо и кратко. Максимум, который я видела в журналах, - два разворота. Два, Крис! Это с фотографиями! И всегда твое мнение о технических выставках и развитии строительной отрасли, о сроках, о процентах и статистике. Разве это интервью? Знаешь, почему сегодня здесь я? Потому что девочка, с которой вы договаривались, отказалась. Подвернулась возможность поехать на фабрику по производству мороженного и написать об этом статью. И она поехала. Отказалась от встречи с самим Крисом У ради мороженного! Потому что о мороженном она напишет шесть разворотов, а про тебя максимум два. - Натали нервно встает с кресла. - Извини за прямоту. Крис хмурится: "Ты недовольна" . Омега нервно теребит край пиджака: - В редакции идет война за место ушедшего главного редактора. Заместителя его выперли следом, потому что толком не работал, но он и не решал ничего. В общем, через месяц владелец журнала будет решать, кто займет эти теплые местечки. И я, как ты понимаешь, очень хочу эту работу. Я ее заслужила. Хотя бы заместителя, на главреда я не надеюсь. Я опытный журналист, знающий процесс от начала до конца, со всех сторон, и даже была главным редактором в одной местной газете, пока не сменилась линия руководства. Но сейчас всех волнует только объем и сенсации: чем больше интересного материала я принесу, тем больше мои шансы. - Тебе нужно большое интервью? - прямо спрашивает Крис. - С фотографиями и миллионом вопросов? Натали замирает посреди огромного кабинета: "Не шути так". - Так тебе нужно или нет? - Ты еще спрашиваешь? Интервью даже на пять разворотов с тобой сделает меня замом редактора с вероятностью в девяносто пять процентов. Крис У, таинственный и невероятный, дает полноценное интервью. Мне! Да об этом сотни журналов мечтают! - Тогда у тебя не возникнет проблем с тем, чтобы придумать с десяток новых вопросов, - спокойно отвечает Крис и неторопливо нажимает на кнопку коммутатора. Судя по звукам, секретарша за дверью делает перестановку в шкафах. - Молли, сделай два кофе, пожалуйста. - Печенье? - Это единственное слово, которое произносит в ответ секретарша. Понимать босса без лишних слов - ее особый талант. - Печенье, - кивает Крис. Все-таки Молли заслуживает каждый цент и даже больше. А Натали так и стоит в центре кабинета с открытым ртом. - Боги, ты что, серьезно сейчас? И тут по мнению Натали происходит что-то неслыханное - Крис У улыбается. Не дежурной деловой улыбкой, дающей понять, что ваша шутка не настолько забавная, а сами вы не настолько умны, но он снисходительно сделает вид, что надежда есть. Нет, он улыбается задорно! У Натали от удивления поднимаются брови. Крис У способен улыбнуться во время секса, когда ему ну очень хорошо, и во время... Пожалуй, только во время секса. И эту улыбку еще заслужить надо. Без лишних объяснений Натали набирает номер фотографа: "Тебя в пробке сожрали, что ли?". Тот извиняется, хотя едет с другого конца города с небольшой утренней съемки. - Я начинаю через пятнадцать минут, - чеканит омега. - И ты нужен мне в "WCorp" со своей волшебной камерой. Боб Ставински - фотограф нарасхват. На самую тупую мыльницу он снимет вас так, что потом мать родная не узнает, настолько будете хороши. Заполучить Боба Ставински равно заполучить идеальные снимки. А интервью с Крисом У нуждается в идеальных фото. Боб не знает, почему Натали так нервничает, но уважает ее искренне, хотя иногда она бывает той еще занозой у руководства в заднице. У них с Бобом есть нечто общее: места вокруг занимают молодые и активные, а их, старичков, уже мысленно отправляют в запас. Но Ставински еще борется за место под солнцем, и Натали сложно игнорировать, хотя самоуверенные выпускницы дышат в затылок и иногда подставляют на поворотах подножки. Как ее эта Кэтти подставила! Понятно, почему Майерс злится. За кудрявой прической и пухлыми губками скрывается стальной стержень и почти тридцатилетний опыт работы в самых известных журналах страны, а накануне гонки за редакторское кресло ей выпадает заведомо проигрышный билет. Но у Натали наверняка есть какой-то план, она точно не будет подгонять просто так. Так что Боб вглядывается вперед, где на перекрестке фургончик доставки встретился с ярко-синим седаном. Еще несколько минут, и он объедет аварию, а там до стеклянного небоскреба "WCorp" останется от силы километра полтора. Молли приносит кофе и печенье и с интересом осматривает посетительницу шефа. И вот вроде понимает, что господин У с его работоспособностью и деловой хваткой заслуживает не то что интервью, а целую биографию, но какая-то у Молли неприязнь к этим журналистам, которые просят то об интервью по телефону, то о встрече, то пытаются узнать у нее, а что президент думает о тендере, который достался какой-то другой компании. В таком случае Молли хочется ответить честно, что тендер не проигран, что в последний момент господин У, договорившись об очередном проекте, отказался и буквально подарил горе-конкурентам возможность построить очередной детский образовательный центр. Уже столько ленточек перерезано, что иногда можно отдохнуть и заняться чем-то помасштабнее. Эта журналистка не похожа на привычных взмыленных или надоедливых девиц, надрывающих телефон. Но что-то в ней Молли не нравится. Туфли только классные, а в остальном... *** Ручка скачет по бумаге, и Натали быстро переписывает вопросы. Рядом вырастает чашка кофе, но омега не отвлекается ни на секунду. Ей срочно нужен Боб, будь он неладен. И написать бы мужу, чтобы похвастаться, как она всех уделает, особенно молоденькую выскочку Кэтти, променявшую "скучного и бесперспективного" Криса У на статью о мороженом, потому "мороженое любят все, а этот бесчувственный кусок заставит заснуть кого угодно". Но Кэтти глупа и слишком недальновидна, чтобы понять, насколько журналу "Fortune" важнее написать о корпорации У и ее единоличном владельце, чем о какой-то фабрике по производству десертов. - Извините за опоздание, - Ставински вваливается в кабинет и ставит сумку с объективами на стул рядом с Натали. Крис поднимается с места и протягивает руку для приветствия. Низенький и пухлый Боб задирает голову и с нескрываемым восхищением пожимает широкую ладонь. - Очень рад. Еще запыхавшись, он заглядывает через плечо омеги и смотрит на растущий список вопросов. Больше десяти? Она уверена? Натали, так и не отвлекаясь от работы, разъясняет ситуацию: "Будет большое интервью, Боб. Очень большое". Крис спокойно кусает печенье и тянет горячий кофе. Никакой реакции. "И как она его разговорит-то?" - думает про себя Ставински, но раз Натали сказала, что большое, значит понадобится больше, чем одно фото, наверное. Два или три, судя по статистике. Пять - это потолок. - Надеюсь, ты понимаешь, что я не буду спрашивать тебя о строительных кранах и новинках среди бетоноукладчиков, - бросает Натали и ставит точку. - Эту информацию читатели найдут в специализированных журналах и на этих ваших выставках производителей, где все бегают вокруг нового станка и визжат от счастья. Нашим читателям интересно, как живет человек, имеющий такое состояние, как его тратит и как преумножает. Ты все еще согласен? Крис едва заметно улыбается уголками губ и твердо кивает. - Если я сказал, что дам полноценное интервью, то учел такую возможность. И если ты затронешь темы, на которые я не готов распространяться, я скажу. - Вы знакомы? - осторожно интересуется Боб, наклоняясь к журналистке. Он осматривает огромный кабинет и изучает обстановку. Натали ловит взгляд Криса, которому явно все равно, как она ответит на этот вопрос, и откровенно признается: "Лет восемнадцать назад я могла бы выйти за него замуж". Ставински давит удивленный вздох и во все глаза смотрит на омегу. Вот это новость! Но он не болтун, так что никому не скажет, хотя открывшееся обстоятельство дает Натали явное преимущество. Понятно, почему господин У так легко попивает кофе и соглашается на интервью объёмом больше двух абзацев. Ах, Майерс! Ах, лиса! - Кэтти в пролете, - шепотом замечает Боб и берется за камеру. - Сперва сними его за рабочим столом, - просит Натали и отодвигает стул подальше. Диктофон остается на месте, а блокнот приземляется на колено. - Нужно задать настроение. Крис отставляет чашку, поправляет галстук и откидывается на спинку кресла, закинув ногу на ногу: "Так тебя устроит?". Натали задумчиво грызет колпачок ручки. - Нет, - она решительно встает и подходит к альфе. Одним движением придвигает его кресло к столу и ставит локоть на край. - А теперь сядь так, как ты сидишь, пока директора отделов ссутся на собрании. - Для большинства этот выглядит пугающе, - замечает Крис. - Может быть, но это очень круто, - с энтузиазмом выдыхает Натали. Она делает шаг в сторону и, воодушевленная своей идеей, принимается за разъяснения: - Ты хозяин в этом кабинете, и я хочу, чтобы они по ту сторону камеры поняли это. Да, ты впускаешь нас в свой мир, но ты все еще тот Крис У, от взгляда которого у большинства подгибаются коленки. Я хочу говорить с президентом одного из крупнейших строительных холдингов, таким сильным и непоколебимым, что с его мнением считаются. Хочу поговорить с альфой, который без преуменьшения является гордостью своей страны, хочу поговорить с тем, кто настолько отдается работе, что о нем читают лекции в университетах. Мне нужен Крис У, настолько крутым и уверенным, каким его не видел никто. Крис понимает с первого слова. Она могла бы не вдаваться в подробности, потому что посреди речи Натали Боб делает первый кадр. Господин У смотрит на журналистку из-за скрещенных пальцев, и от ледяного взгляда действительно можно превратиться в каменную глыбу за долю секунды. Ставински сквозь объектив чувствует, как в глазах отражается несокрушимый авторитет. На собраниях директора ссутся, говорите? А с фотографами такого не случалось ни разу? Но у Натали, привыкшей в свое время к холоду этих глаз, такой взгляд вызывает восторг. - Вот! - И через секунду опускается на стул: - Ну все, можешь убрать это хищное выражение лица. Боб ты заснял? - Выберешь потом, - бубнит Ставински и ищет иные ракурсы для фото. - Не обращайте на меня внимания. Когда нам понадобятся постановочные фото, Натали скажет. - Итак, я могу начать? Сперва простые вопросы, - Натали тянется к кнопке диктофона, и Крис садится более расслабленно. - С чего начинается день Криса У? - спрашивает Натали и готовится делать пометки. Диктофон запишет ответы, но не реакцию и выражения лица. А для убийственно крутого интервью ей нужны все детали. - С кофе, - просто отвечает альфа. - И нескольких телефонных звонков. - Сколько чашек в день? - интересуется омега, вспомнив, что встречал он ее тоже с порцией кофе в руках. Крис озадаченно касается виска: "Три минимум. Вру: пять". Натали быстро делает пометку на листе: - А если я попрошу описать весь твой день? Вот звенит будильник и... Ей проще обращаться к Крису на ты, чем коверкать язык. Все равно потом переписывать и редактировать, уж "ты" на "вы" поменять она не забудет. И ее собеседника это не напрягает, судя по реакции. - Просыпаюсь, запускаю кофеварку, принимаю душ, звоню, пью кофе, завтракаю, - перечисляет альфа. - И еду на работу. Иногда разминаюсь перед завтраком, если некуда спешить. - И до сих пор работаешь сутки напролет, - наводит на тему Натали. - Во сколько реально начинается рабочий день? - В кабинет я вхожу около девяти утра. Но это по официальному расписанию. Естественно, в зависимости от ситуаций, оно может меняться. Не в мою пользу. - Работаешь по ночам? - Да, - тяжело вздыхает альфа. - И иногда больше, чем хотелось бы. Обычно это не запланировано, а связано с каким-то производственными проблемами, срочными вопросами, которые нужно решить прямо здесь и сейчас. В последние пару лет стараюсь не жить в офисе. - И что с тобой случилось за последние пятнадцать лет, а? - смеется Натали. - И на работе он не живет, и улыбается, и даже не рычит ни на кого. Я будто не с тобой разговариваю. Крис в подтверждение ее слов чуть ухмыляется: с ним случилось не что-то, а кто-то. - Как заканчивается день? Крис поджимает губы: "Ужин и сон?". Натали замечает эту заминку и решает, что стоит попробовать разговорить альфу попозже. - Я спрашиваю о том, как проходит твой день, потому что некоторые представляют, что владелец такого колоссального состояния с утра надевает полосатый плавательный костюм, взбирается на башню и прыгает в бассейн, полный банкнот, - шутит омега. - Как Скрудж Макдак из мультика. Или разбрасывается деньгами на право и на лево, а ужин проводит на другом конце света. Насколько твои будни отличаются от того, что показывают в сериалах по телевизору? - Думаю, достаточно, чтобы я сказал, что живу иначе, - отвечает Крис с легко улыбкой. - Начнем с того, что на телевизор у меня тоже нет времени. Есть всего пара вечеров в неделю, когда я могу расслабиться и провести время с теми, кто мне дорог, и тратить эти часы на просмотр популярных шоу глупо. Все остальное время я действительно работаю. - Слава трудоголика прилепилась не напрасно. - Во мне, и правда, это есть, - кивает Крис. Хотя Натали могла бы не спрашивать. Он приходил домой за полночь, залезал под одеяло, брал ее в темноте, а с утра уезжал раньше, чем омега успевала сказать "С добрым утром". И Натали, бегающую по всему городу с блокнотом и карандашом, этот расклад устраивал. До определенного момента. - То есть самую большую премию в конце каждого месяца получает директор? - смеется омега. Крис хитро кривит рот: "Эта наша с бухгалтерией тайна". А Боб успевает щелкнуть камерой: такие кадры упускать нельзя. - Вообще, это то, что отличает Криса У от многих миллиардеров и владельцев крупных компаний, - рассуждает Натали. - В какой-то момент они отходят в сторону и наблюдают из окна своих апартаментов за тем, как бизнес развивается без их участия. - Развивается? - парирует Крис. - Если сидишь и смотришь, то работа несомненно делается, но найдется кто-то предприимчивый, кто освоит новые технологии, совершит прорыв и перешагнет твое устоявшееся рабочее болото в один хороший рывок. Бизнес, который не меняется, в итоге приводит к застою. Приходится эволюционировать вовремя. - В чем секрет успешной работы? - Любить то, что делаешь, - откровенно разводит руками Крис. - Невозможно годами заниматься чем-то, если у тебя к этой работе отвращение. С ума сойти можно. - На работу идешь с удовольствием? Натали точно знает ответ. - Да. - Есть что-то, что раздражает? Крис тяжело вздыхает: "Когда планы меняются по независящим от меня обстоятельствам". - Часто случается? Альфа мотает головой. Он долго работал над тем, чтобы производственная машина не давала сбоев - Нет, но каждый раз в самый неподходящий момент. - Разбавим немного блиц опросом на тему работы? - предлагает Натали. - В готовом виде я поменяю последовательность блоков, но пока идеи сами приходят в голову, не хочется их упустить. Крис кивает. Он помнит, что Натали любит свою работу не меньшее, чем он свою. И омега точно умеет делать ее превосходно. - Крис У - миллиардер, или Крис У - бизнесмен. - Крис У миллиардер лишь потому, что бизнесмен. - Деньги или работа? - Работа. Натали с улыбкой делает пометки в блокноте. Как мало страна знает о нем, как им необходимо ее интервью. Крис заслуживает внимания и признания: не за деньги, нет, а за свои принципы. - Представь, что у тебя отобрали все деньги, закрыли счета, выгнали из дома. Что делать? Крис пожимает плечами и выдыхает как само собой разумеющееся: "Пойду строить дома". Натали опять пишет и пробует перевести альфу на более личную тему: - Работа или личная жизнь? - Вопрос или провокация? - парирует Крис, и Ставински чувствует, как от происходящего щекочет за ухом. Это похоже на дуэль. И Натали уже собрала уникального материала больше, чем кто-либо прежде, но очевидно не достаточно, чтобы успокоиться. Ей нужно больше, намного больше. - Вопросы о личном я могу просто вычеркнуть? - прямо спрашивает журналистка и с вызовом смотрит на альфу. Тот отодвигает чашку и облокачивается на руку: - Это действительно волнует читателей, или это твое любопытство? - А в каком из случаев ты ответишь? - В том, где ты выключишь диктофон, - отвечает Крис. От властного тона его голоса Натали так резво подскакивает на стуле, что теряет туфлю, в которую расслабленно опускала голые пальцы. Пара новая. Натали купила их недели полторы назад, и лишь один раз надевала. Она не рассчитывала, что задержится здесь надолго, думала, что быстренько пробежит по вопросам, потом Ставински сделает пару кадров, и все будут свободны. Для полноценного интервью она бы взяла обувь поудобнее. В глубине души ей приятно, что Крис видит ее все еще подтянутой и стильной, что ему приятно смотреть на ее будто неряшливые локоны, на самом деле отнимающие полчаса из утреннего расписания. Ему нравилось, что она не перебарщивала с косметикой. До сих пор омега легонько подчеркивает веко тенями, рисует стрелки, подкручивает ресницы и в финале наносит на губы ярко-алую помаду. Представить ее без красной помады невозможно, это ее фишка. Крису нравилось. В то время, когда они были вместе, она дразнила его: красила губы после душа и потом позволяла альфе размазывать цвет по щекам поцелуями. Остатки помады оставались на члене. Натали чувствовала себя распутной, но ей это даже нравилось. Никакого стеснения: только секс. У обоих давно другая жизнь, и любимый и самый желанный муж ждет омегу дома. Властный голос Криса будит только воспоминания, но эта ностальгия приятна. Она позволяет Натали почувствовать себя моложе, словно нить из прошлого бодрит и напоминает о веселых временах. Крис не сомневается, что Натали стала лишь красивее. Раньше это была красота молодости, теперь это красота, сложенная из опыта и неугасаемой жизненной энергии. Натали будто не старела, только стала выглядеть изысканнее и роскошнее. Она небрежно поправляет волосы и ищет под столом упавшую туфлю - сексуально и по-детски наивно одновременно. Мгновение - туфля найдена, и омега снова входит в рабочий настрой, демонстративно нажимая паузу на диктофоне. - Ты каждый год попадаешь в список самых завидных холостяков, а я каждый год надеюсь там тебя не увидеть. Ставински отходит к окну, чтобы сделать пару снимков города, но все равно четко слышит разговор. - Меня ни разу никто не спрашивал, заслуженно я в этом списке или нет, - Крис смотрит, чуть сощурившись. Он может доверять Натали, наверняка, но он так привык оберегать свою тайну, что иногда она причиняет ему некоторые неудобства. Натали наклоняется над столом: "Я искренне желаю тебе счастья. Если ты не хочешь, я ни слова об этом не напишу. Сделаем вид, будто я вовсе не задавала таких вопросов". - Я готов ответить односложно: между работой и личной жизнью я выберу личную жизнь. А своим читателям можешь просто сказать, что рейтинги бессмысленны - я занят. Очень давно и очень надежно. Лицо Натали восторженно вытягивается: "Боги, ты кого-то нашел". Крис не может скрыть улыбки: "Да, и большего я сказать не могу. Позволь личной жизни остаться моей". - Ни слова больше, - омега прикладывает палец к губам, обещая молчание. - Знаешь, я вообще ничего об этом не напишу, - Натали довольно подпрыгивает на стуле и переворачивает страницу. - Ты меня так обрадовал. Черт с ними, обойдутся без этой информации. Крис стучит пальцем по столу:" Нет, напиши. Только о том, что я занят. Потому что иногда мне приходится выходить из очень странных и неловких ситуаций, где никто не знает. Мне пытаются невзначай представить своих детей, племянниц... А я, как ты знаешь, не очень люблю по десять раз объяснять одно и то же. Может, информация из интервью прояснит ситуацию. Устал всем отвечать". Омега стучит ногой под столом: - Хм, а это мысль. Хорошо, я пришлю тебе этот момент на утверждение. Ничего личного ты не выдал, но если тебе так важно, чтобы читатели поняли, что ты точно никого не ищешь, я найду подходящие формулировки. Крис согласно кивает. - О моей личной жизни знает очень ограниченный круг, и я бы хотел до определенного момента сохранить его в том же составе. - Это твое право, - согласно кивает Натали и быстро помечает в блокноте. - Как ты выразился? Никто не спрашивал тебя по поводу списков, да? Какое слово там было? Оправданно? - И оно подойдет. Я не слежу, что обо мне пишут модные журналы. Секретарша моя читает, иногда приносит нелепые новости, но меня самого ни разу не спросили, а согласен ли я вообще быть в этих рейтингах и какой мне от них прок. - Так и запишу, - произносит Натали и под нос повторяет слова альфы, записывая его ответ. - Вот они удивятся. А потом жмет кнопку диктофона и предлагает Ставински вернуться к работе: "Боб, хватит обнимать штору. Сделай нам еще снимков". И интервью продолжается. - Ты никогда не рассказывал, как все начиналось, - вспоминает Натали и проникновенно смотрит альфе в лицо. Она не боится смотреть прямо, но немного боится его самого. Это то, что отличает Исина ото всех, от каждого, кого Крис встречает на пути. Они его боятся: пусть бессознательно, пусть совсем немного, но чем-то он их пугает. Натали не боялась ложится с ним в постель, но в иное время страх проскальзывал в запахе омеги. Дети партнеров принимались реветь в три ручья, едва завидев альфу рядом с родителями. Исин через минуту отдал ему свою панамку. - Я не могу заставить тебя, конечно, - после вопроса о личном Натали легче отступает и опускает взгляд на список вопросов. Что там еще интересного? - Меня не так часто об этом спрашивают, - произносит альфа. - Но это не уместится в один абзац, ты же понимаешь? Омега вытягивается: "Я борюсь за кресло заместителя, помнишь? Мне нужен максимальный объем!" - Тогда я попрошу Молли принести еще кофе. Это надолго. Секретарша приносит поднос, добавляет конфет и пирожных и кладет на край тарелки босса его любимое печенье. - Не жди меня, - заботливо просит господин У. - Позвони Питу, пусть заберет тебя пораньше. Молли кратко обозначает список оставшихся дел и говорит о нескольких звонках. Альфа интересуется только одним и просит Молли передать, что он позвонит позднее. За пять лет, проведенных рядом с альфой, Натали слышала лишь пару каких-то фактов, и у нее не было возможности составить полную картину, как старший У когда-то построил империю на кирпичах. - Как строится такая огромная корпорация ? Вряд ли ее можно выиграть в лотерею, да? Крис вздыхает и наклоняется в сторону журналистки. - Открою тебе секрет: бизнес в лотерею выиграть нельзя. Натали смеется и задорно вздергивает палец: верно говоришь. Ставински почти незаметно передвигается по кабинету, в нужные моменты нажимая на кнопку камеры. Это интервью будет интереснее, чем все, что господин У давал до этого. С историей WCorp в руках у Натали будет горячий эксклюзив. И впервые это будет опубликовано в Fortune, подумать только! В редакционном отделе Forbes будет траур. - Твой отец был простым каменщиком, - это то, что Натали запомнила из недолгих личных разговоров. - Он был сыном каменщика и внуком каменщика, - подхватывает Крис. - И очень грамотным. Сколько я себя помню, он читал все книги, что попадались под руку. И с детства приучал меня. Папа был проще в этом плане, хотя ему очень нравилось читать про природу. Отец на каком-то книжном развале нашел для него красивую книгу с иллюстрациями - акварельные рисунки с птицами и цветами. Там были описаны самые важные виды флоры и фауны по континентам. Очень интересно. Помню яркую картинку с жирафом, меня в детстве впечатляла. А папа знал ее от корки до корки. - Твой отец сильно на тебя повлиял? - Несомненно, - кивает Крис. - Влияет до сих пор. И мне очень жаль, что его уже нет. Многое хотелось бы обсудить, узнать, как бы он смотрел на нынешнего меня. Крис отпивает немного кофе и тепло улыбается. Натали встретила его до смерти родителей и понимает, почему Крис так о них вспоминает. В ее памяти они остались чудесной и любящей парой. Старший У был скромен и очень сдержан, и больше чем в богатстве отец Криса купал мужа в любви. Сам Крис живет роскошнее, он не скромничает в тратах и всегда щедр по отношению к тем, кем дорожит. А судя по тому, что альфа научился улыбаться и теперь так легко это делает, пара, которую он нашел, утопает в любви не меньше. - Как все началось? - Депрессия, - как само собой разумеющееся произносит Крис. - Тогда многие остались без денег и работы. Казалось бы, раз у тебя есть рабочие руки, невозможно умереть с голоду, но папа рассказывал, что это было очень тяжелое время. Я был маленьким, и в памяти эти моменты отпечатались смутно. Уже потом я узнал, на какую авантюру решился отец, чтобы прокормить семью. Тогда никаких мыслей о бизнесе не было, нужно было просто выжить. И он это сделал. - Это меня всегда поражало, как люди, умеющие так много делать своими руками, могли остаться без работы, - и Натали в негодовании передергивает плечами. - Представь, что владельцу журнала нечем тебе платить. Он брал кредиты на расширение, купил новые станки, а утром его деньги стали ничем. - Ужасная ситуация, - Натали тяжело вздыхает и встряхивает головой. - И ведь всюду была стройка. - Не сразу, - поправляет Крис. - Первые года два государство вообще мало контролировало процесс. Сколько людей осталось без крыши над головой, без еды, буквально на улице. О том, что социальные программы из воздуха не берутся, и население надо обеспечить работой, дошло позднее. Отец успел прорваться в ту нишу, когда правительство еще отчаянно пыталось спасти только себя, и не сильно заботилось о людях. И то, что ему удалось провернуть, восхищает меня до сих пор. Натали внимательно слушает и отмечает каждую деталь. - Сперва отец сколотил из старых досок несколько форм для кирпичей. И делал кирпичи вручную. Помогал соседям ремонтировать их дома за еду и услуги. Весь район не мог позволить себе нормально отремонтировать вообще хоть что-то, и мы сами жили в крошечной комнатушке. Я спал на полу, родители на старой кровати. Он соседу латает крыльцо, а тот ему дверь красит, например. Вот так это работало. Кто мог, расплачивался деньгами, и отец откладывал каждый цент, не позволяя папе трогать деньги. Все, что было нужно для жизни, он получал через свою работу. Он вообще всегда был очень бережливым, и именно это нашу семью спасло. Откладывать было тяжело, но он каким-то немыслимым образом это делал. - Альфа замолкает на секунду, воспроизводя в памяти воспоминания тех лет. - В соседнем квартале стоял заброшенный кирпичный склад. Когда-то предприятие разорилось, и хозяин, мистер Мэвинсон, как сейчас помню, человек старой закалки... Он не выдержал позора и покончил с собой, чтобы не очернять имя семьи. Но времена уже были не те, и до репутации мистера Мэвинсона никому не было дела. Рабочие остались без зарплат, предприятие признали банкротом, а вдова Мэвинсон осталась нищей и никому не нужной. Озлобленные рабочие сожгли почти весь ее дом, а со склада утащили все, что можно было хоть куда-то пристроить, разобрали даже части стен и вынули окна. Почти ничего не осталось. Мэвинсон, милая старушка, она почти не выходила из дома и только выбиралась за порцией супа в общественной столовой. За ней никто не ухаживал, детей у них не было, и она доживала свои дни в развалинах, оставшихся от роскошного дома. Склад так и числился за ней, хотя принести мог только убытки. В общем, несколько лет он стоял и разваливался на части. К тому моменту провалилась крыша, не было ни одного целого окна, и в стене зияла дыра. Содержать его было никому не выгодно, ремонтировать дорого. И отец придумал план. Он собрал все ценное, что у нас было, пошел к миссис Мэвинсон и предложил взять у нее склад в аренду. Папа был против, он думал, что отец сошел с ума, но тот решил рискнуть. Накопленные сбережения почти не имели никакого веса: продуктов для людей не было. А тут подвернулась возможность хоть во что-то эти деньги вложить. Договор был такой: отец занимает склад с тем расчетом, что если вдруг его идея сработает, то он отдает миссис Мэвинсон по пять процентов прибыли, как только она появится. И так до тех пор, пока не выкупит здание полностью. Миссис Мэвинсон все равно не знала, что делать, и за красивые часы и набор посуды согласилась. Ей есть было нечего, а вещи она могла хотя бы попытаться продать или обменять. Денег она не взяла. Папа долго ругался, потому что не понимал, какую пользу этот разваливающийся сарай может принести. А тогда он именно на сарай и был похож. Но отец хотел сделать хоть что-то для семьи, чтобы выбраться из ямы, в которой тогда все мы жили. И вот так у него появился склад, похожий на старый сарай. - И каков рецепт превращения сарая в империю? - с азартом спрашивает Натали. Боб только и успевает, что гуськом ходить вокруг стола и делать снимки. - Труд, - отвечает альфа. - И немного везения. - Это уже удивительная история, - выдыхает Натали. - Что было дальше? - Кирпичи, - кратко отвечает Крис и улыбается, наклонив голову. - Точно! - Натали вдруг бьет себя ручкой по лбу. - На первом этаже за стеклом! Там стоит старая форма! Альфа кивает. Сотрудники, может, и не знают всей истории, но с основными этапами развития компании их знакомят. Стеклянный короб висит в конце холла, под ним прибита маленькая табличка с адресом того самого первого склада. - А дальше отец пошел на риск. На очень большой риск. Деньги-то у него остались. Склад разваленный, но большой, и много кирпичей одному не наделать. - Нужны помощники, - догадывается Натали. Альфа кивает: - А им нужно платить зарплату и на кирпичи где-то брать материалы. Нужны были деньги. Много денег. Было всего несколько банков, которым вернули к тому моменту разрешение на работу. И они готовы были на любые операции, лишь бы возобновить течение денег. И отец сумел придумать план, который я в детстве совсем не понимал, но потом восхищался. На самом деле, это было очень рискованно, но терять все равно было уже нечего. Натали внимательно слушает. Ставински ловит момент за моментом. - Отец пошел в банк и попросил у них кредит на условиях, что он наймет рабочих и даст им зарплату, хотя бы минимальную. Но требовалось разрешение администрации. Тогда отец пошел в администрацию, и там его логично спросили, а на какие средства он собирается в нынешних условиях из развалины что-то организовывать. Им требовалось подтверждение банка, что они дадут ему займ. Банку требовалось разрешение администрации. Круг замкнулся. Крис отпивает немного остывшего кофе и дает себе минуту передохнуть. Натали напряженно строчит в блокноте, пока Ставински мельком показывает ей несколько снимков. - Дальше? - сам предлагает альфа и продолжает рассказ. - Отец обошел весь район, поговорил со множеством безработных, которые не могли найти заработок, и собрал около двухсот подписей за то, чтобы организовать местное предприятие, способное обеспечить людей работой. Люди готовы были идти на любую работу, лишь бы хоть как-то прокормить семью. Государство делало все, что было в их силах, чтобы уменьшить безработицу, но люди все равно обивали пороги всех контор. И когда приходит человек и собирается организовать работу хоть для кого-то из миллионов нуждающихся, это воспринимается странно. Дольше всех упиралась администрация. Они не верили, что из развалившегося склада может что-то получиться. Им нужны гарантии. Даже банк уговорить было легче. Так что отец собрал этих людей, с которых подписи собирал, и предложил сперва привести здание в порядок. Они залатали дыры, крышу, убрали хлам, залепили прогалы от окон. А потом из старых досок наделали столько форм для кирпичей, на сколько хватило гвоздей. Когда представитель администрации приехал смотреть на склад, там уже было намного больше порядка. А работяги поставили администрацию перед выбором: либо им дают работу, либо не мешают организовывать ее самим. И через неделю банк дал отцу первый кредит. - Потрясающе, - Ставински уже несколько минут не смотрит в объектив, а из-за кресла Натали слушает рассказ альфы. - Буквально из мусора создать вот это, - и фотограф обводит взглядом кабинет. - Почему вы не рассказывали этого раньше? Удивительная история. О вашем отце надо фильм снимать. Господин У сдержанно улыбается и предлагает попросить еще кофе. Боб согласно кивает и вновь принимается за работу. Этот альфа заслуживает десять разворотов. Ставински никогда не слышал ничего подобного. - Как долго вы делали кирпичи вручную? - спрашивает Натали и переворачивает очередную страницу в блокноте. - До начала войны, - выдыхает альфа. - Я вернулся в конце сорок пятого, к тому моменту складов было уже три, и они делали так много кирпичей, что снабжали ими все ближайшие стройки. Простые печи остались в прошлом, их заменили конвейеры. А с ними дело пошло намного быстрее. Ставински делает несколько снимков и, разглядывая лицо господина У через объектив, едва сдерживает вздох удивления. С каждой минутой этот альфа становится все круче и круче. Такого он точно не ожидал. - А кем вы были? - решается спросить Боб. - Ну, там... - Шофером, - кратко отвечает господин У. - В подготовительном лагере нас распределяли, а я очень хорошо освоил вождение, так что мне дали машину. - Мало кто знает, что у тебя есть знак отличия, - тепло улыбается Натали и кладет в рот конфету. - Я подумаю, упоминать ли об этом. - Не стоит, - отвечает Крис. - Это не тот опыт, о котором хочется вспоминать. - И тут же переключается на другую тему: - Если ты намерена поговорить еще, предлагаю заказать пиццу. Ставински аж вздыхает об облегчения. Он так давно хочет есть, а кофе с печеньем не спасают в том случае, когда завтрак был в половине девятого, а на часах пять вечера. Натали пользуется случаем и выскакивает в приемную, пока Боб с господином У разговаривают о еде. Крис выходит через пару минут на шум. - Господин У, что она хочет от меня услышать? - Молли складывает в сумку ежедневник и раздраженно смотрит на журналистку. - Хочу знать, насколько он грозный босс, - просто отвечает Натали. - Так и быть, расскажи ей, какой я злобный тиран и монстр, - с легкой улыбкой предполагает Крис и прикрывает дверь. Молли фыркает: - Вы совсем его не знаете, а думаете такие ужасные вещи. Я на ваш вопрос уже ответила. Он требовательный, и это главное качество господина У. А то, что вы там себе надумали... - Спрашиваю как раз потому, что очень хорошо его знаю, - замечает Натали - Хотела убедиться, что эти перемены мне не привиделись. Молли встает из-за со стола и с вызовом смотрит на гостью. - Я работаю на него почти восемнадцать лет. И я не знаю, какого злобного тирана вы имели ввиду, но к господину У эта характеристика не относится точно. Считайте, что я ответила на ваш вопрос. Альфа осторожно касается плеча секретарши: - Натали в силу своей профессии имеет очень специфическое чувство юмора. Считай, что она проверяла твою преданность. - Я не нуждаюсь ни в чьих проверках, - бурчит Молли и опускается в кресло. - Даже в ваших собственных. Крис смотрит на Молли и думает, что она достойна внепланового отпуска в следующем месяце. Да, недельку он помучается без нее, но зато точно будет знать, что Молли вернется довольная и отдохнувшая. Не бурчащей она нравится ему больше. - Ты удовлетворила свое любопытство? - обращается альфа к Натали. Та кивает, извиняется перед секретаршей за неуместные вопросы и предлагает Крису продолжить интервью. - Тиран, - продолжает ворчать Молли, когда господин У с журналисткой заходят в кабинет. - Как выдумают что-нибудь! Солнце клонится к закату, и Ставински просит переместиться господина У на диван. В золотистом свете можно сделать еще несколько очень эффектных снимков. Они с Натали разговаривают почти пять часов, и офис почти опустел, а темы для беседы словно не кончаются. Натали настроена сделать самое масштабное интервью из всех возможных, и господин У, видимо помятуя об их былом знакомстве, с легкостью проталкивает омегу к новому карьерному взлету. Вот она расспрашивает его о первых крупных проектах, потом слушает про первые государственные тендеры и в итоге приводит альфу к современному состоянию компании. - То есть ты не единоличный владелец? Крис вытягивает руку вдоль спинки дивана и небрежно размахивает пальцами, объясняя схему работы. - Холдинга - нет, той строительной компании, которая стоит во главе холдинга - да. То есть WCorp принадлежит мне. Это лучшие инженеры, архитекторы, юристы, рекламщики и так далее. Назовем это интеллектуальной составляющей. А мои партнеры по холдингу занимаются производством того, на что я не растрачиваю ресурсы. Взаимовыгодное сотрудничество: у меня всегда есть все необходимые материалы, а у них есть заказы и отличные проекты. Мои заводы производят многое, но не все. Например, стекла делаются на заводе нашего партнера. Дерево обрабатывается у нас, но лесопилками владеет другая компания. - Сколько всего компаний объединено под твоим крылом? - Вместе с WCorp сейчас их пять. - Главный пакет у тебя? - Да, мой вклад самый крупный. Но и риски больше. Ввязываясь в государственный заказ или придумывая новый крупный проект, я беру ответственность на себя. - Случались провалы? - Уже давно нет, - с облегчением улыбается альфа. - Но это потому, что механизм отлажен. Если я вижу, что проект не оправдает себя и может быть не настолько выгодным, как казалось изначально, то уже не берусь. Раньше я несколько раз крупно рисковал, и однажды потерял классный проект из-за собственной самоуверенности. - Классный? - Натали поднимает на Криса взгляд. - Ты сказал "классный?". - В современном мире живем. Тебе пора привыкнуть, - невзначай произносит альфа. - Да тебя точно подменили! - смеется Натали и подчеркивает в блокноте слово "классно". Она напишет рядом о том, что Крис У идет в ногу со временем - немного юмора статье не повредит. Молли заносит пиццу, напоследок зыркает на Натали и выходит за дверь. Омега вскакивает с места: "Пойду извинюсь еще раз. Кажется, она очень разозлилась". Ставински провожает Натали взглядом и нетерпеливо смотрит на коробки с пиццей. - Просмотр не утоляет голод , - замечает альфа. И на секунду задумывается о собственных словах. Он так долго ждет Исина, так долго на него смотрит, что иногда будто совсем забывает о той жизни, которая была раньше. Той, где омеги прикасались нежно и страстно, где кровать не была пуста и по ночам он не спал не из-за работы. Мелькнувшие воспоминания о жизни с Натали лишь напомнили о том, как Исин всё изменил. Крис соврет, если скажет, что не хочет иногда ускорить время, не думает о том, каким станет Исин через несколько лет. Жизнь рядом с юным омегой не может заменить полноценную жизнь с Исином взрослым. Крис ждет этого и боится. Скоро Исину четырнадцать, и эта голова уже думает не об уроках, пока сидит рядом и улыбается. Натали возвращается с удовлетворенной улыбкой и отвлекает Криса от мыслей, а Ставински - от второго куска. - Я готова работать дальше, - омега вновь садится в кресло и, заглянув в каждую коробку, выбирает кусок пиццы. - Мы тут с Молли почти помирились. Я ей объяснила кое-что, попросила о помощи, и она, кажется, согласилась с моей затеей. Меня не устраивает десять фото тебя в одном костюме. Ты достоин большего. Не против, если мы устроим еще съемку? Правда, моя идея требует разрешения от твоей службы безопасности или кто там за это отвечает, и... - Выкладывай, - раньше господина У отвечает Боб. - Хочу снять его на крыше, - с азартом предлагает Натали. - У него там и площадка вертолетная есть. Представляешь, какие фотки получатся? Мы сделаем обложку года, если Молли и ты мне поможете. Нам дадут разрешение? Крис озадаченно смотрит на омегу, уперев костяшку пальца в подбородок. - Ты уже спросила у Молли, да? Натали удивляет, почему альфа будто сердится: - Тебе не нравится эта идея? - Мне не нравится, что моя секретарша, вместо того, чтобы ехать домой, будет решать эти вопросы. - Мне б такого заботливого начальника, - под нос бубнит Ставински. - Хм, а это мысль, - Натали вновь кладет на колено блокнот и, слегка качнув ногой, щелкает ручкой. - Боб, ну до чего же ты молодец! Итак, Крис У и его сотрудники. Готов? Альфа щурится и под молчаливым руководством фотографа меняет позу на диване. Ставински критично осматривает господина У и невнятно шевелит губами. - Что-то не так? - Натали просит показать фотографии и пожимает плечами. - По-моему, отлично выходит. - Мы можем в тот день, когда будем снимать господина У на крыше, сделать еще фотографий в кабинете? Только в другом костюме. - Упростим задачу. Ставински недоуменно смотрит, как альфа проходит в угол кабинета за столом и ныряет за тяжелую дверь. Натали молча улыбается, ничего не объясняя. Это совсем вылетело у нее из головы. Через несколько минут господин У возвращается в другом костюме, темно-зеленая жилетка подчеркивает ширину плеч и подтянутую фигуру. Ставински одобрительно кивает и двигает торшер чуть ближе к дивану: "Знал бы я раньше! И много у вас там сменных рубашек?" - Он живет на работе, - напоминает Натали. - Буквально. Стоило подумать об этом раньше. - Не живу, но иногда пригождается, - Крис возвращается на диван. - Итак, человек - превыше всего, - произносит Натали запомнившийся принцип компании. Крис кивает: - Отец всегда говорил, что дом - не крыша и стены, дом - люди, которые в нем живут. Мы строим для них. Без человека это просто бетонная коробка. - Домом коробку делает человек, - с восхищением продолжает мысль Натали. - И я точно знаю, что невзирая на твою строгость, ты щедр к своим сотрудникам и даёшь шанс любому. - У нас есть правило: "Если ты нуждаешься в работе, приходи - мы найдем ее для тебя". - Это правило действует до сих пор, - тепло улыбается Натали. Крис поправляет запонку: - Да. Если у человека есть минимальное образование, даже школьное, он может подать заявление. У нас много работы, и иногда можно начать с работы уборщика. Но это лучше, чем ничего. Попасть в штат WCorp не сложнее, чем заполнить анкету на работу в ресторане фаст-фуда. Мы берем почти всех, и некоторые уходят, проработав пару месяцев, а другие остаются и начинают свою карьеру. - Обучаете специалистов? - Оплачиваем обучение, - уточняет Крис. И поясняет для Натали дальше, потому что еще двадцать лет назад эта практика не была так распространена: - Есть два варианта: учишься и остаешься, и тогда средства за обучение возвращать не нужно. Или мы организуем учебу и стажировку, но если человек не остается в компании или покидает ее раньше оговоренного срока, то плата за обучения превращается в кредит. У нас много менеджеров, которые приходили к нам после школы, работали помощниками секретарей или стажировались в отделах, а потом специально под работу на конкретном месте получали образование. Мы это поощряем и очень гордимся тем, как много сотрудников остаются, продолжают повышать навыки и строят достойную карьеру. В вопросе заработной платы, как ты знаешь, я действительно щедр. - Ты до сих пор участвуешь во всех мероприятиях. Не хочется иногда отдохнуть и отправить кого-то вместо себя? - Натали, - вздыхает Крис, и омега вдруг чувствует себя бестолковой школьницей. Ей казалось, что смягчившийся Крис У почти утратил навыки устрашения. Улыбается вон весь день. А этот вздох похож на вздох кита, пытающегося объяснить анчоусу суть его существования. - Предположим, что я переложу на кого-то всю свою работу. Чем я должен буду занять все свободное время? А его станет очень много. - Будешь отдыхать? - невинно хлопает ресницами омега. А что, нормальное желание. - На берегу океана в бокалом шампанского? Праздно прожигать дни в пьяном угаре? Натали смеется: "Как тебе угодно". - Вот и ответ на твой вопрос о моем отдыхе. Я не отдыхаю так, как твоим читателям представляется, потому что очень много работаю. У меня не остается времени на карнавальные вечеринки и безудержное веселье. И возраст, знаешь, уже не тот. Пока отец был жив, не скрою, я позволял себе отрываться, тратил колоссальные суммы за одни выходные и коллекционировал побрякушки. С того момента, как вся ответственность за компанию легла на меня, веселье закончилось. Да и не интересно уже. - Может сложиться впечатление, что ты живешь как монах аскет и все твои мысли только о работе. - Я люблю свою работу, - пожимает плечами Крис. - Более того, всем желаю так преданно свою работу любить. Если вы мечтаете с работы сбежать, с ней что-то не то. Натали подозрительно щурится: "Неужели совсем не развлекаешься?". - У меня простые развлечения. В театр хожу, на выставки, на концерты иногда. - Хм... То есть искать тебя там? - Меня не надо искать. Это мое личное время и пространство. Провожу его только с теми людьми, с которыми хочу проводить. Я вообще с возрастом стал более спокойным и закрытым. - Не любишь внимание, - отмечает в блокноте Натали и поднимает на Криса взгляд. - Тогда тем более странно, что ты сам ленточки перерезаешь. Потом еще неделю газеты печатают фото, и в местных новостях тебя можно увидеть с завидным постоянством. - Иногда раздражает. Это не моя минута славы. Это достижение компании, и я, как ее главный представитель, презентую работу не себя одного, а огромного количества людей, которые вложились и сделали все хорошо. Да, я дал им эту возможность, однако остальное они сделали сами. Это очень большой механизм. Я там просто механик. Карандаш стучит по краю блокнота. Натали давно так много не писала на этой работе. - Скромничаешь. Раз уж мы заговорили о том, как ты встал у руля после гибели отца. Прости, что вновь напоминаю об этом. Как компания встретила эти перемены тогда, что поменялось? Что отличает твой стиль руководства от прежнего президента? Насколько я понимаю, большая часть расширений произошла как раз при тебе. - Признаюсь, что я жестче. - Ооо, об этом все наслышаны, - комментирует Ставински, доедая остывший кусок пиццы. Фотографий уже столько, что можно десять выпусков издать. Интервью получится огромное. Не согласится со словами Ставински невозможно. "Каменный президент"- эта слава прикрепилась к альфе давно. Крис только кивает: - Сама компания была в порядке в тот момент. Отец усердно вел дела, следил за исполнением, но был довольно мягок как к партнерам, так и к конкурентам. Первые несколько лет ушли на чистку ближайшего окружения, как это ни прискорбно. - Неужели кто-то обманывал? - Были разорваны несколько контрактов, договоренности с другими компаниями, которые отец предлагал впустить в холдинг, и среди высшего руководства нашлось два человека, с которыми пришлось попрощаться. Работа на два фронта меня не устраивала. Собственно, поэтому мой стиль руководства такой, каким его знают. Я не тиран, чтобы выбрасывать кого-то за борт без повода, но я требователен. Если вы не выполняете работу хорошо, идите выполнять ее плохо в другом месте. - Отличный принцип, надо запомнить, - жуя корочку, одобряет Боб. - А для фотографа вакансия найдется? Если Натали не возьмут в заместители, работать под руководством молодежи я не согласен. - Бланк для заполнения на ресепшене внизу, - отвечает Крис и задорно подмигивает. - Боги, да тебя инопланетяне подменили! - смеется Натали. - Весь день меня удивляешь. У Ставински словно открывается второе дыхание. Он кружит вокруг дивана, фотографируя и господина У, и Натали, и город за окном - вот бы все рабочие дни были такими интересными! И лишь бы не Кэтти получила то высокое место. Им с Натали нужно отдать редактору самое грандиозное интервью из всех. - Еще немного поговорим о материальном, если ты не возражаешь, - спрашивает Натали и пересаживается на подлокотник дивана по другую сторону от альфы. В столе вибрирует телефон. Крис неспешно подходит к ящику и берет трубку, правда, в лице почти не меняется: - Понимаю твое возмущение. Нет, не планировал. Так получилось. Сколько? - на этих словах Крис поворачивается к Натали, которая неопределенно качает то одним то двумя пальцами. - Часа два. Не жди, а спокойно занимайся своими делами. Да, бессовестный. Но я все равно пожелаю тебе доброй ночи. Молли заходит как раз вовремя, чтобы переключить внимание Натали на себя. Той очень любопытно, и хотя спрашивать было бы излишним, омегу так и подмывает прокомментировать ситуацию. - Пит ждет внизу, я уезжаю, - сообщает Молли. - По поводу съемки: по правилам безопасности нельзя снимать, пока вертолет на крыше. Господин У только открывает рот, чтобы сказать что-то... - Со станцией я договорилась на утро, - уже продолжает Молли. - По поводу той затеи, миссис Майерс, я подумаю и к утру буду знать, что из этого выйдет. А вам, господин У, выговор, и не от меня. Помахав телефоном, Крис возвращает его в ящик: "Мне уже лично сообщили, как плохо я себя веду". Молли улыбается и, задорно хмыкнув, разворачивается на каблуках: - Последний шанс заказать кофе. - Если я однажды не приду на работу, а ты продолжишь в том же духе, никто не заметит подмены, - бросает в след господин У. Видно, как плечи женщины дергаются от смеха. - Обещаю прибавку, если принесешь три. Молли оборачивается на пороге и, не скрывая своего скептицизма, откровенно хмыкает: "Господин У, аккуратнее. Вы скоро так мне наприбавляете, что образуете дыру в бюджете WCorp. У вас точно есть такие средства?". Ставински, держась за живот, падает в ближайшее кресло. Эта секретарша даст фору даже их главному редактору. Натали, жмурясь от смеха, делает пометки в блокноте. Карандаш трясется, но омега продолжает писать: пусть это не войдёт в интервью, но для себя она должна запечатлеть этот эпизод во всех красках. А через несколько минут Молли как ни в чем ни бывало приносит поднос с кофе и остатки от пачки печенья. Потом со всеми прощается и, подхватив сумочку, уходит. Крис довольно отпивает глоток кофе и улыбается, вспоминая, как когда-то на пороге офиса возникла бойкая девчушка, закончившая секретарские курсы. У нее были простые босоножки и строгое платье с маленькой брошкой. И невероятно сильный для ее возраста характер. С виду озорная и легкая, она ставила на место любого сотрудника и не боялась спорить с начальниками отделов. А сейчас ей в руку факел дать можно - и попробуйте ослушаться ее укоризненного тона. - Движемся к финалу? - спрашивает Натали и, получив утвердительный ответ, садится удобнее и сбрасывает туфли. Все-таки идти на работу в новых туфлях - ужасная затея. - Огромное состояние. Я бы сказала колоссальное. Яхту не хочется? Замок во Франции, домик на берегу моря? - Если бы мне было лет тридцать, я бы наверное, только этими занимался. Яхты, дорогие машины, вилла с бассейном и шампанское рекой. И с чего ты взяла, что подобной недвижимости у меня нет? Я о ней не распространяюсь. Большая часть недвижимости коммерческая. Из уютного домика на берегу моря получается хороший ресторан, из особняка - элитный отель. Отец отучил меня покупать для того, чтобы купить. Я покупаю для бизнеса. - Будто сюжет голливудского фильма, - смеется Натали. - Не тянет к публичной роскоши? - У меня было достаточно времени в молодости, чтобы насладиться этим. Сейчас не интересно. Но меня греет мысль о том, что я могу позволить себе все, что пожелаю. Журналистка хитро щурится: - О молодости ты нам, конечно, не расскажешь? - Скрывать нечего, - Крис пожимает плечами. - Было много работы и довольно предсказуемые способы расслабиться. - А сейчас никаких развлечений? - Мне почти семьдесят девять. Думаешь, по утрам я ныряю в бассейн с деньгами, а по вечерам в джакузи с шампанским? Ты уже записала, что я развлекаюсь на выставках. На следующей неделе на концерт иду. - Остались хоть какие-то материальные желания и прихоти? - Одежду и обувь заказываю по индивидуальным запросам. Очень дорогую, - Крис красноречиво приподнимает бровь. Уж об этом Натали могла не спрашивать. За последние двадцать лет его запросы в плане одежды и аксессуаров точно не поскромнели. - Прям отлегло, - отвечает Натали. - А то у наших читателей может сложиться впечатление, что ты настолько не заинтересован в богатстве, что одеваешься в Вол-Марте. Крис отмахивается: "Такого желания не возникало, у их рубашек крой не тот. Мне не подойдет". Натали аж рот открывает: - Ты бывал в Вол-Марте? - Общеизвестно, что у них мороженое вкусное. Ручка скатывается на пол, пока Натали от удивления хлопает ресницами. Крис У и мороженое - как единорога увидеть. Да что там за омега, которая сделала из "каменного президента" вот этого добряка? Боб подает упавшую ручку и примеряется к еще паре ракурсов. - Пора заканчивать, да? - Натали смотрит на фотографа и ловит его одобрительный кивок. Видно, что все устали, но разговор вышел таким интересным, что день пролетел незаметно. - Ты немного поскромничал, потому что я помню, как читала о твоем самолете. Бизнес-джет сделали и привезли специально для тебя. Это правда? Натали описывает каждую реакцию. Вот Крис кивает, а она помечает в блокноте, что альфа делает это уверенно и спокойно. - Большой? Крис задумывается: "Что ты подразумеваешь под большим или малым? Мой достаточно хорош для комфортного полета. Способен без дозаправки пролететь 13 тысяч километров, что достаточно для перелета через Атлантику. А большего мне и не нужно". - Обычно в журналах печатают фото таких самолетов, и там все в золоте, каком-то супер-дорогом дереве и чуть ли не раковины из мрамора. Лицо Криса не выражает ничего. - Боги, правда мраморные раковины?! - Это частный самолет. Даже в минимальной сборке нет пластиковых столиков и дешевых кресел. У меня не минимальная сборка. Для чего мне, по-твоему, самолет: чтобы и дальше летать в тесном кресле и нюхать запах разогретого обеда? Комфорт. Максимальный комфорт. Это я ценю больше всего. И я трачу свои деньги именно на комфорт, с возрастом это ценишь особенно. Моему отцу почему-то мысль о самолете в голову и не приходила ни разу. Он был очень скромным, не смотря на состояние. Скромнее меня. Покупал, конечно, дорогие вещи, но воспринимал их именно как предметы роскоши. У меня такого трепета перед вещами уже нет. Самолет я воспринимаю как необходимость. - Тогда тем более странно, что ты ведешь такой скромный образ жизни. Для человека с твоим состоянием и статусом я имею ввиду. Тебя за такие скромные запросы еще не выгнали из сообщества миллиардеров? Крис откровенно недоумевает: - Мне неинтересно знать, что это сообщество об этом думает. Человек либо вошел в него по случайности, то есть это наследство, и по неумению им распоряжаться и стремлению к роскошной жизни он его разбазаривает. Либо он его заработал, и тогда точно знает, чего стоит сам, его состояние и чужое мнение. Первых в какой-то период жизни встречал постоянно на различных мероприятиях, но как правило надолго они не задерживаются. А если ты говоришь о сообществе сильных бизнесменов, так все они одинаково уверенные и целеустремленные люди. Есть, что обсудить, о чем поразмышлять, и поверь, мы в последнюю очередь обратим внимание на то, какой костюм и галстук надеты на собеседника. Это обсуждается, скорее, из вежливости, как повод для комплимента и начала разговора. На всю эту мишуру обратит внимание лишь тот, для кого это действительно что-то из ряда вон, для кого это признак статуса и, как это сейчас говорят, крутизны. Для меня признак крутизны - это планы и решения. Это может быть молодой бизнесмен с парой миллионов, но ты видишь в нем потенциал, смотришь глубже: из пары миллионов при хорошей хватке вырастают гиганты большого бизнеса, а там уже наплевать, из чего сделан твой галстук. - Учебники бы тебе писать, - вздыхает Натали. - Несовместимо с моим перфекционизмом, - шутит Крис. Ставински устало садится на пол и вытягивает ноги, не забыв прихватить со стола недопитый кофе. Это потрясающее интервью. И пока Натали записывает в блокноте и щелкает диктофонами, ему интересно, во что она превратит этот разобранный текст. Если после такого материала ей не дадут место зама, Ставински реально задумается о смене редакции. - То есть домик в Хэмптонс ты так и не прикупил? - Нет, - отвечает Крис и понимает, почему Натали улыбается. Это сейчас он выбирается с работы и едет отдыхать, а раньше он работал от рассвета и до заката, и квартиру использовал как очень большую кровать для сна и не только. Альфа буквально жил на работе, дома он только ночевал, хотя даже с этой задачей справлялся не всегда. Натали смеется, потому что они обсуждали домик на берегу не раз, но Крис не нашел времени, чтобы просто взглянуть хоть на один из них. - Там есть домик у всех, кому не лень! - еле сдерживает смех Натали. - Твой график уже не так забит, как я понимаю. Съезди на экскурсию, там есть на что посмотреть. Идеально для роскошной семейной жизни, между прочим. Крис хмыкает и поджимает губы : - Рассмотрю твое предложение, когда возникнет необходимость. Пока что домик где бы то ни было слишком далек от работы, а я хоть на ней и не живу уже, но времени провожу достаточно. - Есть же вертолет! - подсказывает Натали. По сдержанному вздоху господина У даже Ставински догадывается что разговор ни к чему не приведет. У альфы есть какие-то свои причины не покупать этот чертов домик, и о них он Натали точно не скажет. - Ладно, последний блиц-опрос, и ты свободен! - Натали встает посреди кабинета и, надев одну туфлю, деловито упирает руку в бок. Ставински потихоньку складывает камеру в сумку. - Пицца или бургер? - Пицца. - Кофе или чай? Зачем я спрашиваю вообще? - и Натали сама себя бьет по лбу колпачком ручки. Крис в ответ лишь пожимает плечами. - Любовь или карьера? Не смотри на меня так, это популярные вопросы, - поясняет Натали. - Любовь, - выдыхает альфа. - Счастье или успех? - Ты уже знаешь ответ, - Крис встает с дивана и помогает Натали надеть вторую туфлю. Омега держится за крепкую руку, балансируя на одной ноге, и уверенно продолжает: "Раньше были карьера и успех. Но я рада, что все поменялось". Крис провожает гостей до лифта, а вернувшись в кабинет, набирает Исина. - Ты вот ворчишь, но даже не представляешь, чем я сегодня был занят. Омега на том конце любопытно хмыкает. Крис точно знает это выражение лица и даже представляет, как Исин щурится, поджимая губы, и накручивает на палец шнурок от капюшона. - Ну не тяни! - не выдерживает Исин. - Целый день давал интервью, представляешь? - Какому-то каналу? - Журналу Fortune. - Вот это да! - Исин тут же забывает про недовольство. - А когда выходит? Я хочу почитать. - Еще не знаю, - честно отвечает Крис. - Только что закончили. Предварительно скажут. - Круто, - тянет Исин, обнимая трубку. - Но раз ты сегодня был очень занят, может, завтра приедешь? Ничего больше не нужно альфе: только этот голос полный надежды. - Приеду, - обещает Крис. Они разговаривают еще немного, а потом миссис Чжан заходит в комнату и зовет Исина пить чай. - Спокойной ночи, - сквозь широченную улыбку прощается омега. И Крис вторит ему, желая добрых снов. Это Исин сделал интервью возможным. Это Исин научил альфу улыбаться и не рычать. Это Исин делает Криса мягче и человечнее. Это он отодвинул работу и придвинул счастье. Это все он один. И ни одно интервью не сможет объяснить, насколько Крис У теперь не каменный. *** Натали всегда была мастером своего дела. Когда Крис встретил ее впервые на презентации в одной галерее, омега за десять минут без запинки наговорила текст для будущей статьи и с чувством выполненного долга скрылась в ночи с новым знакомым. А утром, взъерошенная и смертельно опаздывающая, переписывала текст на бумагу, одной рукой застегивая узкое платье. Крис лежал на перевернутой вверх тормашками постели и думал, как бы заставить эту роскошную омегу с ее кудрями задержаться здесь подольше. Но Натали вечно бежала, каждую минуту спешила на свидание со своей работой и новыми встречами, знакомствами, статьями. В тот момент это было идеально: встречались по ночам, а с утра разбегались жить свою жизнь. Сейчас у Натали двое детей, но она все так же куда-то бежит, и все так же блестяще справляется со своей работой. - Идеально! - восклицает омега и, стуча каблучками, спешит навстречу. Беззастенчиво оглаживает пиджак, рассматривает галстук и довольно улыбается: "Блеск!". - Ты просила что-то эффектное. Еще черный есть и серый сталь... - Не надо, этот идеален, - обрывает Натали. Темно-синий костюм со сверкающей белоснежной рубашкой будто созданы, чтобы подчернуть точеные черты. Натали не скрывает своего восхищения: "Ты будто молодеешь". "Есть у меня один источник молодости", - думает про себя альфа, а сам загадочно улыбается. Планы на сегодняшний день у них грандиозные. Натали нужна обложка и несколько крупных фотографий на развороты. И она не отстанет от Ставински, пока тот не выдаст ей идеальный снимок. Хотя можно было бы поспорить, кто из них сильнее хочет получить лучшее фото. На крышу уже подняли кресло и закрепили оборудование. Молли бегает туда-сюда, раздает указания и грозит охране, что если с головы господина У упадет хоть волос, она съест провинившихся сотрудников вместе с пиджаками и даже кетчупом не сдобрит. Один из охранников толкает тяжелую дверь, ведущую на крышу, и проверяет, все ли в порядке. Натали чувствует резкий порыв ветра и поворачивается к мужчине, держащему дверь. - Мы же звонили метеорологам. Сильного ветра быть не должно. - Это ненадолго, - отзывается Крис и проходит мимо охраны. - Ты передумала? - Что?! - Натали тут же бодро улыбается. - Да никогда! Крис жестом приглашает на крышу и подает руку, чтобы поддержать омегу в первых шагах на такой высоте. Натали ставит главного героя рядом с вертолетной площадкой, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке и просит встать в самую сексуальную позу из всех, что альфа может придумать. Крис удивленно поднимает бровь. Ставински округляет глаза, пока Натали, хохоча, подсказывает несколько вариантов. Засунув обе руки в карманы и отодвинув полы пиджака, Крис смотрит в камеру, потом смотрит в даль и еще в десяток разных мест смотрит, пока неугомонная журналистка с фотографом прыгают перед ним по крыше и выкрикивают инструкции. Молли, неприлично ругая затею с крышей, поднимается по лестнице и толкает тяжелую металлическую дверь. Ветер завывает на высоте пятидесятого этажа. Господин У изображает не пойми что рядом с вертолетной площадкой. Молли машет телефоном и кричит шефу, что это очень важный звонок. На том конце ждет Исин, так что она ни капельки не соврала. Крис хмурится, потому что все важные дела были передвинуты на утро, а сейчас, после обеда, не запланировано переговоров и встреч. Но Молли протягивает трубку и мягко улыбается. Крис расслабляется, как только слышит голос омеги. Ставински слушает идею Натали, которую они уже обсуждали сегодня, и вдруг жестом просит ее помолчать. Омега следит за взглядом фотографа и послушно замолкает. Если этот альфа, глупо смеющийся в трубку, Крис У, то Натали Майерс - испанская танцовщица с кастаньетами. А Крис мягко смеется и тепло что-то шепчет, прикрыв рот рукой. Молли прячется за спиной босса от сильного ветра и заговорщицки хихикает. Разговор длится всего пару минут, но Ставински успевает сменить объектив и сделать снимок, удивительный и вряд ли подходящий к интервью, но если когда-нибудь Ставински решит издать собственный сборник фотографий, этот займет в нем достойное место. Трубка прижата к щеке, и альфа смотрит куда-то вниз, будто представляя, как говорит с кем прямо здесь и сейчас. И улыбается, нежно и весело. По сравнению с обычным выражением лица президента, нынешнее переполненно эмоциями. И все они о любви и благоговении. - Закажи гавайскую пиццу, - Крис поворачивается к Молли и отдает телефонную трубку. - Надо сейчас? - Нет. Чтобы я мог после всего этого приехать и забрать. - Без пиццы на порог не пустят, да? - смеется секретарша. - Без пиццы пустят, а вот без того печенья с черничным джемом уже нет, - и альфа весело подмигивает, а потом просит Молли поскорее уйти с ветра. В легкой рубашке на пятидесятом этаже ей не место. - Романтичный разговор? - в лоб спрашивает Натали. - Обсуждали предстоящий ужин, - дипломатично выкручивается Крис. А что, так оно и есть: пицца и печенье, чем не вечернее меню? Натали улыбается и искренне трогает за руку: "Я так за тебя рада". И через минуту они возвращаются к работе. На крыше сильно дует, хочется закончить поскорее. В представлениях Криса и Ставински понятие "поскорее" находится в разных сторонах оси координат. Самая неугомонная тут не Натали, хотя она не перечит ни единому слову фотографа и одобряет любое его предложение. Ставински сажает альфу в роскошное кресло, фотографирует на фоне горящей надписи "W Corp" и переставляет словно торшер с места на место. А Крис наивно думал, что все закончится через час. Для последнего снимка - и по задумке Натали и Ставински самого эффектного - приходится соорудить целую конструкцию для фотографа. В условиях пятидесятого этажа, когда ветер налетает порывами, у них есть всего несколько попыток, чтобы создать обложку года, а именно на нее Натали Майерс нацелилась, когда придумывала фотосессию на крыше. Крис с опасением смотрит на пухлого фотографа, висящего на лестнице вертолетной площадки с камерой в руках, несколько офисных охранников держат его на весу. Натали стоит у подножия и, словно бывалый полководец, руководит боевыми действиями. Даже Молли, укутанная в офисный пиджак шефа, задействована в создании самого главного кадра. И хотя сама затея снимка пришлась ей по душе, женщина все еще с подозрением поглядывает на Натали. Слишком уж та любезничает с альфой, еще улыбается будто круглосуточно своими белоснежными зубами и помадой. Не видит этого безобразия Исин. В белоснежной рубашке с платиновыми запонками и в начищенных ботинках от Берлутти, с идеально уложенными волосами и неизменно ледяным взглядом, Крис У стоит посреди крыши собственной корпорации. И сама мысль о том, чем он владеет, вызывает неподдельный трепет. Молли с гордостью смотрит на шефа и уже представляет, в какой восторг придут читатели, если затея этой сумасшедшей Майерс сработает. Они все утро собирали старые чертежи и печатали на чертежной бумаге. Молли держит часть первой стопки из заготовленных пяти. Столько у них попыток сделать снимок, на котором господин У предстает хозяином целого мира и неисчислимого состояния, построенного на тех самых чертежах и крышах. Ни одно кабинетное фото - так объясняла Майерс - не даст того ощущения власти и богатства. А обложка Fortune как раз достойное место для демонстрации и первого и второго. Молли согласилась. Теперь они с Натали стоят с двух сторон от альфы и готовятся к первому снимку. У господина У одна задача: всем своим видом дать понять читателю, что этот мир небоскребов и торговых центров - его и ничей больше. Ветер на секунду стихает, и вот куча полупрозрачных листов с нанесенными контурами зданий и коммуникаций, взмывает в воздух. Они кружат над крышей, разлетаются вокруг господина У и медленно оседают у его ног. В тишине слышны только десятки щелчков фотокамеры. Ставински висит на вершине лестницы, удерживаемый четырьмя охранниками и одним уборщиком, и с максимальной скоростью ловит лучшие кадры. Первая попытка засчитывается как средне удачная. - Побольше злости в глазах! Мне нужна власть: ты здесь главный! - кричит Натали и бежит подбирать разлетевшийся реквизит. Следующие полчаса, то подмерзая от порывов ветра, то жарясь под прямыми лучами солнца, компания энтузиастов во главе с Натали разбрасывает листы, собирает в кучу и вновь разбрасывает. Крис терпеливо стоит на месте, только меняя наклон головы. Солнце клонится к закату. В кармане пиджака, накинутом на Молли, сотовый телефон поет свою заунывную песню. Секретарша достает мобильник, смотрит на часы и с недовольным лицом подходит к шефу: "Опаздываете". Крис выслушивает всего несколько предложений и кладет трубку. Исин отказывается ужинать, потому что кто-то деловой и вечно ночующий на работе, обещал приехать на ужин. И черт с ней с пиццей, где носит этого бестолкового альфу?! Крис молча засовывает телефон в карман своего пиджака. Секретарша поджимает губы. Если Ставински с Майерс хотели увидеть максимальное проявление власти и злости, то сейчас самое время. До этой минуты господин У был довольно дружелюбен и сдержан, но это было до того, как Исин сказал, что ждет его с гребаной работы. Альфа потратил весь день и опоздал к Исину. - Натали, через пять минут я спускаюсь вниз, сажусь в машину и еду ужинать с семьей, - чеканит Крис, глядя в пустоту. - И мне все равно, закончим мы или нет. Майерс словно окунают в воспоминания: вот такой Крис У уложил ее в кровать одним взглядом лет двадцать назад. И от одного его вида у омеги разъезжались колени. Во время интервью у нее сложилось впечатление, что альфа сильно смягчился, сдал, почти растерял свою бесспорную властность, но вот Ставински, судорожно сглатывая, меняет настройки камеры и готовится к последнему рывку. Молли собирает в стопку помятые листы с чертежами. Какие-то странички улетели в путешествие по крышам Манхэттена, иные спустились на заградительную сетку. Эти схемы и рисунки настолько стары, что давно не актуальны, но выглядят эффектно. Углы страниц торчат в разные стороны, и женщина на поднятой коленке старается хоть как-то выровнять кучу бумаги. Майерс занимается тем же. И чем больше обе торопятся, тем хуже получается. Крис подходит и без слов забирает кучу чертежей сперва у секретарши, а потом так же безмолвно вытягивает стопку из рук Натали. - Что-то мне подсказывает, что мы не тем занимаемся, дорогие леди. Ставински, у вас одна попытка. Боб вытирает лоб рукавом и в последний раз нависает над крышей, одной рукой едва держась за чье-то плечо. Он сделал много снимков, но предчувствует, что эта последняя попытка необходима. Молли с Натали разбегаются в стороны. Солнце оранжевым светом золотит окна небоскребов. Крис дожидается, когда ветер стихнет, и обеими руками подбрасывает чертежи в воздух. Натали сжимает руки в замок и с замиранием ждет: не подведи, Боб Ставински. Ох, не подведи. Листы медленно кружат в воздухе, сине-красная миллиметровая клетка чертежной бумаги просвечивает в лучах. Крис с расставленными руками смотрит в камеру и добивает впечатленного Ставински окончательно. Кто бы не звонил две минуты назад, ему стоило позвонить раньше. Это будет обложкой года, даже если на фабрике мороженого во время интервью Кэтти взорвалась бы цистерна с шоколадными хлопьями. Да, вот такого господина У Ставински искал с первого дня. Он все еще хозяин мира, даже если кто-то наивно полагает, что его можно сбросить со счетов. Крис забирает у Молли телефон, оставляя пиджак на плечах секретарши: "Здесь холодно". Потом поворачивается к толпе помощников, собравшихся на крыше: - Помогите мистеру Ставински и миссис Майерс собраться, верните все на место. И снимите его с этой верхотуры! - господин У кивает на все еще опасно нависающего над крышей фотографа. Охранники спешно спускают акробата и даже отряхивают напоследок. Молли обещает быстро помочь Натали и сразу же поехать домой. Крис благодарит всех за работу и с легкостью открывает металлическую дверь. Через несколько минут машина президента WCorp скрывается в потоке других машин. А через десять минут и Молли спускается вниз, где Пит ждет ее со стаканчиком кофе и рисовым батончиком. Ей интересно, каким выйдет интервью в итоге, и какие из фотографий попадут в выпуск. У господина У были очень насыщенные дни, и хоть эта сумасшедшая Майерс напридумывала всякого, было интересно и даже весело. Горячая пицца ждет на переднем сиденьи, и ее готовили так долго, будто начинали с выращивания пшеницы для муки. Крис уже несколько раз успел переговорить с мистером Чжан и Исином, но так до сих пор и не доехал до места. Ему осталось купить печенье, а время стремительно утекает. Беспорядок на полках супермаркета только подстегивает раздражение. Того печенья, что Исину так понравилось, осталась одна поломанная пачка, да и ту альфа находит у задней стенки стеллажа. Пробегающего мимо парня с бейджем встряхивают и очень просят найти еще. Нет, с ананасовым джемом не подходят. Крис ждет, стучит ногой по полу и смотрит на часы. Он обещал Исину быть у крыльца через десять минут, осталось три. Парнишка спешит с большой коробкой и на ходу зовет кого-то из коллег, потому что коробку-то он нашел, а вскрыть ее на складе было нечем. Хоть бы ножницы принесли. - Спасибо, - Крис без объяснений забирает всю коробку и поворачивает к кассе. - Но их там двадцать пять! - слышится вдогонку. - Оптовая закупка. Омега прыгает на пороге в смешных тапочках и, забыв про все пиццы мира, обнимает и прижимается щекой: "Если в ожидании я умру от голода, знай, что виноват ты". - Вот тебе запас на год вперед, только не падай в голодный обморок и не выгоняй. Я искал его по всему Бруклину, клянусь. - Неужели ты поверил, что я не пущу тебя из-за какого-то печенья? Это была шутка! - Хм, - альфа демонстративно задумывается. - И как же мне это в голову не пришло? Исин смеется, а Крис решает, что может даже без ужина обойтись. - Рассказывай давай про свое интервью! - Исин прыгает вокруг и тянет за рукав рубашки. - А фотографий много будет? Миссис Чжан спускается по лестнице, закалывая последнюю свободную прядь: - Исин, перестань отрывать господину У руку. Про интервью я бы тоже послушала. За ужином Крис не рассказывает о самом интервью, лишь упоминает вскользь какие-то вопросы, зато подробно описывает съёмку на крыше. - И что, прям на обложке напечатают? - Баи Чжан подливает гостю домашнего лимонада. - Еще не известно, но на это есть надежда. - А они ничего там не переврут? - беспокоится миссис Чжан. - Вы рассказали одно, а они для большего тиража напишут какие-нибудь небылицы. Крис улыбается: "Нет. Я знаю эту журналистку". - Про звезд-то они столько всякой ерунды рассказывают, и в каждой газете свое. Вы тоже у нас как звезда, господин У. Решат сделать из вас сенсацию... Миссис Чжан красноречиво наклоняет голову, не отрывая от господина У взгляда. Все они знают, что за сенсацию прячет альфа. Кроме самой сенсации, конечно. Тот только смотрит влюбленным взглядом и вздыхает украдкой. Альфа спешит успокоить: "Нет-нет-нет. Говорю же, эту журналистку знаю давно. Она не будет писать лишнего". - Ну хорошо, если она действительно порядочная, - хмурится миссис Чжан. - Вы хоть скажите, когда выйдет журнал. Мы обязательно почитаем. Исин слушает рассуждения об интервью, и думает лишь о том, чтобы посмотреть на красивые фотографии и сохранить себе. Они редко покупают популярные журналы. Мама раньше читала глянцевые, когда Исин был помладше. И то чаще всего делала это за компанию на работе или в очереди в парикмахерской, а теперь она покупает только те, где печатают красивые фотографии домов и рецепты. Но уж теперь-то, когда Крис будет на обложке, не купить журнал уже нельзя. Исин даже раздумывает, а не обзавестись ли собственным экземпляром: чтобы папа не крошил печенье и не капал кофе на страницы, а мама не листала с намазанными кремом руками. Подумать только, Крис будет на обложке Fortune! Исин сохранит эту обложку и сложит в секретную стопку с другими, где президент WCorp перерезает ленточки, открывает торговые центры и выступает на благотворительных вечерах. Мама права: Крис У звезда. И это даже круче, чем звезды кино или популярные певцы. Для Исина Крис У - звезда недостижимая. Но он любит только эту звезду. Можно выключить все остальные, выкрасить небо в черный, только оставьте ему этого бестолкового альфу, который весь мир обозревает с крыши своего небоскреба, одного только Исина рассмотреть не может.