Грани темноты

К радости Дазая, от кашля он так и не просыпался, поэтому впервые за последнюю неделю как следует выспался. Даже не хотел реагировать на будильник, когда он прозвенел в десять утра. Фёдор к тому времени проснулся и сидел на кухне в ожидании пробуждения Дазая, потому как сам толком не разобрался даже с чайником, и тот у него просто не включился. Когда альфа наконец нашёл в себе силы разлепить глаза, то неохотно вылез из постели и пришёл на кухню. Конечно, Фёдор был там, и Дазай слегка потрепав его по волосам, произнёс: — Доброе утро. Что хочешь на завтрак? — А что можешь предложить? — Могу предложить омлет, — на автомате ответил Дазай и щёлкнул чайником. — Оладьи можно ещё. — Давай омлет. Оладьи долго. Дазай кивнул. Потом зевнул и принялся за готовку, попутно пытаясь объяснить приставшему Тацу, что он не станет этого есть. При этом Фёдор всё время старался заглянуть ему через плечо, чтобы посмотреть как именно он готовит. Он старался делать шажки к тому, чтобы стать хоть чуть-чуть самостоятельнее. Закрыв омлет крышкой, Дазай обернулся и посмотрел сначала на одного, потом на второго. Фёдор мгновенно опустил взгляд и юркнул обратно за стол, делая вид, что не он только что старался подсмотреть. — Вы оба... — Дазай скрестил руки на груди и тяжело вздохнул. — Ужин будем готовить вместе, так уж и быть. — Я не умею, — попытался возразить Фёдор, — я просто пытался посмотреть. — Вчера ты мне помогал, — Дазай пока что решил сделать чай. — Совсем чуть-чуть... — Если хочешь научиться готовке, нужна практика. — Хочу. — Ну вот. Тогда вечером поможешь опять, — он поставил перед ним чай, а потом снял с плиты омлет. — Ты очень заботливый, — улыбнулся Фёдор. — Я просто приготовил завтрак, — Дазай слегка улыбнулся, потом разложил еду по тарелкам и поставил на стол. — Как у тебя с аппетитом сейчас? — Чуть-чуть получше, — ответил Достоевский, принимаясь за пищу. Дазай пожелал ему приятного аппетита и принялся за еду, раздумывая над тем, куда они могут сегодня поехать. И нужно было особо не засиживаться, чтобы пораньше выехать и пораньше закончить. С омлетом Фёдор расправился довольно быстро, а вот чай пил долго. То ли оттягивал момент, то ли ещё что, но в сравнении с едой он вообще почти не пил. После завтрака они начали собираться в город. Сначала, как и планировалось, поедут в магазин, после — гулять. Дазай уже успел решить, куда они могут отправиться, и пока, ориентировочно, домой они должны были вернуться где-нибудь к восьми или девяти. С погодой даже повезло — было хоть и морознее, чем вчера, но зато ясно и солнечно. Поэтому Дазаю даже не очень захотелось проводить время в помещении, но ему пришлось не только замотаться в шарф перед выходом, но и надеть шапку. В принципе этого даже хватило, и пока они дошли до машины, было очень даже тепло. А вот Фёдор долго сомневался надевать ему шапку или нет. Он её взял с собой, конечно, но как это будет смотреться, не особо представлял. Правда, в какой-то момент ему стало всё равно, в голове моментально всплыло решение проблемы в виде фразы «ну, а хули нам русским», и сомнения отступили, а шапка вернулась на законное место на его голове. И в принципе он не пожалел, потому что на улице оказалось очень холодно, ну по крайней мере для него, грела только эта несчастная шапка. На улице они пробыли не так долго и уже скоро сидели в машине, где пока что тоже было холодно. Но салон прогрелся довольно быстро, и пока они ехали, Дазай даже расстегнул пальто. В это время на улице и на дорогах уже было немало людей. Фёдор тоже в машине снял шапку, но расстёгиваться не стал, так как ему было всё же холодно. Но настроение, в целом, у него было очень хорошее, даже радостное. Он явно предвкушал что-то. Когда они приехали, места на уличной парковке не было, но Дазай всё равно решил попытать удачу и найти место в подземной. Торговый центр был огромным, поэтому шансы были. И вот через пятнадцать минут они наконец вышли из машины. — Через сколько примерно встретимся? — спросил Дазай, пока они петляли между машинами в сторону входа в магазин. — Через часик, нормально будет? — Фёдор не очень умел рассчитывать время, так что старался уточнять. — Давай через час спишемся. Если не закончим к тому времени, то встретимся позже. — Хорошо, — кивнул Фёдор, — будь осторожен. — И ты, — Дазай мягко улыбнулся. Вскоре они поднялись в торговый центр, и остановились у стойки информации. После того, как договорились вернуться сюда же, разошлись. Людей перед праздником было много, но они не мешали друг другу, и у многих было прекрасное настроение. Оказалось, совершать покупки в одиночестве даже интересно, хотя и очень волнительно и немного тревожно. Но Фёдор справился и остался собой доволен. Даже похвалил себя мысленно. И вечером, когда уже уставший лежал на диване в квартире Дазая и пил горячий шоколад, столь облюбованный им осенью, думал о том, что сделал для себя огромный шаг, пускай для других людей это и не значило практически ничего. Дазай за день очень устал. На прогулки и шоппинг наложилась и его простуда, которая ещё не совсем прошла и быстро утомляла его. Зато у него было настроение потискаться и наобниматься с Фёдором на несколько недель вперед. Это успокаивало. К тому же, на следующий день у них была возможность выспаться, и к Оде они приехали чуть ближе к вечеру. Даже привезли с собой Тацу, которому из-за всего происходящего требовался опекун на несколько недель. Приезд к Оде значительно поднял Фёдору настроение. Он и так был в хорошем расположении духа, а теперь просто светился и не мог не чувствовать себя лучшим, потому что Оде понравился их совместный подарок. До часу ночи Достоевский не успокаивался и старался сделать как можно больше, а потом сразу же уснул, сам не заметив, насколько вымотался. Так как Дазай смог выспаться накануне, долгий день и праздник его уже не так утомляли. Тем более, ему уже стало намного легче, даже кашель почти прошёл. Оказалось, что проводить праздник в компании с кем-то очень уютно, и Дазай впервые за долгое время почувствовал себя абсолютно спокойным и счастливым, но... Думать о том, что будет потом, сейчас не хотелось. Однако, воспользовавшись моментом, когда Фёдор заснул, Дазай подошёл к Оде. — Извините, что беспокою, но у меня есть разговор к вам, — негромко и осторожно начал он. — Да? — тот тут же повернулся к нему, отвлекаясь от созерцания виски в стакане. Дазай мысленно вздохнул, а потом сел напротив Оды. — Не очень хотелось говорить об этом сейчас, но не уверен, что ещё будет возможность, — аккуратно начал он. — Это касается Фёдора. Ода ничего не сказал, но одним взглядом дал понять, что внимательно слушает. Фёдор ему был как родной, поэтому он всегда очень серьёзно относился к разговорам о нём. — Вы единственный, кому он доверяет, однако я не уверен, что когда начнутся суды, он сам решится обратиться к вам. Поэтому я хотел попросить вас, чтобы вы немного приглядели за ним. У вас, наверное, и так много дел, но если он останется у вас, это будет уже хорошо. — Хорошо, — легко согласился Ода. Его и уговаривать было не нужно. — Буду благодарен, если поговорите с ним об этом. Тот кивнул, затем спросил: — Сам как? — Я в порядке, — Дазай слегка кивнул, всё ещё оставаясь серьёзным, — спасибо. Ода ободряюще положил руку на его плечо, стараясь таким образом поддержать, затем допил алкоголь. Всё же, к Дазаю он тоже привязался. — А вы? — Дазай спокойно отнёсся к его жесту, принимая его поддержку. — Мы не слишком шумные? — Вовсе нет, — покачал головой мужчина, — вы не мешаете. — Тогда я рад. Спасибо, что согласились на нашу компанию, — Дазай даже слегка улыбнулся. — Для Фёдора это важно. — Как он? — поинтересовался Ода. — Выглядит лучше, чем раньше. — Думаю, что это ненадолго. Он слишком переживает, — негромко, но зато честно ответил Дазай. — Нервничать в такой ситуации это нормально, — заверил его Ода. — Да, я понимаю. Просто вдруг он надумает себе лишнего... — Я поговорю с ним. — Ему это очень поможет, — Дазай мягко улыбнулся. — Ты и сам нервничаешь, да? — Немного. Но из-за Фёдора по большей части. С делом всё будет в порядке, в том числе и с его родителями. Мне удалось поднять данные о счетах и денежных переводах по их сделке. — То есть, можно будет завести на них уголовное дело, так? — Да, верно. — А он знает об этом? — Мы пока не говорили о деталях, но то, что на них заведут дело, он знает. Нужно будет поискать ему адвоката. — Я знаю только одного человека, который справился бы с этим, но он очень избирательный, и если ему не понравится дело, то вряд ли согласится, — Ода поднялся, — пойдём покурим. Дазай, вообще-то, не курил, но всё равно поднялся и вышел вместе с ним на балкон. Только потом ответил: — Раз уж избирательный, значит, точно справится. — Он один из лучших, думаю, его имя тебе знакомо, потому что он довольно известный, — Ода закурил, — я поговорю с ним. — Спасибо. Вы уже работали вместе? Ода кивнул. Было это однажды, но человек о котором он говорил действительно был мастером своего дела. Да и с Одой они были в довольно неплохих отношениях. — И как всё прошло? — снова спросил Дазай. Не из сомнений, а из чистого интереса. — Идеально, — серьёзно сказал Сакуноскэ. — А вы, судя по всему, легко завоёвываете доверие других, — вдруг заметил Дазай, чуть улыбнувшись. Ода в ответ лишь пожал плечами. Откуда ему знать, что там другие думают... — Не верю, что вы этого не замечаете. — Думаю, я не так хорошо разбираюсь в людях, чтобы понимать. — Мне казалось, вы знаете, что и кому нужно сказать. — Я просто говорю что думаю. — Значит, у вас скрытый талант. Ода лишь усмехнулся, затягиваясь. Возможно Дазай и прав, кто знает. Дазай воспринял это за согласие, поэтому решил ничего не отвечать. Но и не уходил без него. Ода ушёл с балкона только когда докурил и начал убираться, а Дазая чуть ли не насильно отправил спать, выглядя при этом очень грозно, как родитель, укладывающий детей. Дазай сначала рвался ему помочь, но ему в итоге пришлось сдаться. Вот же... Не очень хотелось, чтобы Ода ругался на него из-за этого. Может быть, потом у него ещё появится возможность помочь с чем-нибудь. Ода и так согласился провести праздник с ними. Утром Фёдор тоже был довольно активен, как и ближайшие дни. Только за день до дня икс он затих, явно очень нервничая, но и стараясь не привлекать внимание к своей персоне. Без Тацухико оказалось коротать дни сложнее, но Фёдор держался и старался не нервничать. Ода поговорил с ним, но Достоевский всё равно опасался, что что-то может пойти не так. Хотя Сакуноскэ он верил. По возвращению в особняк Дазай сам стал более сосредоточенным. Не то чтобы он нервничал, но ему было совсем не до веселья. Однако большую часть времени Дазай проводил с Фёдором и старался особо не заговаривать с ним о деле. В нужный день утром он заглянул к Фёдору. В особняке было тихо, так как Мацумото с сыном уехали на встречу с Кавабатой и ещё с некоторыми мелкими партнерами. Дазай же пока не собирался никуда уезжать и вообще должен был находиться здесь. Фёдор сдержанно поздоровался с ним и слегка улыбнулся. Хоть он и переживал, но старался даже от Дазая это скрывать. — Как твоё самочувствие? — поинтересовался он, садясь напротив Фёдора. — Я в порядке, — ответил тот, — в котором часу начнётся операция? — Когда поступит сообщение о том, что Мацумото задержали, — сразу же сказал Дазай. — Мне нужно быть на работе завтра. — Хорошо, — кивнул Фёдор, — сейчас ты будешь со мной, да? — Ага. Пока что я всё ещё твой телохранитель. — Спасибо, — Фёдор выдохнул. — Но я очень не советую тебе оставаться здесь. — Ода-сан предложил остаться у него. — Будет неплохо, если согласишься. Он, кстати, говорил с тобой про адвоката? — Да. Он сказал, тот обещал подумать. — Хорошо, тогда разберётесь с этим, — задумчиво сказал Дазай. — Вроде бы... это всё. — Может... пообнимаемся, пока можно? — Ты можешь даже не спрашивать об этом, — Дазай едва заметно улыбнулся. Фёдор улыбнулся и радостно обнял Осаму, опрокидывая того на постель. Было так хорошо... Ладно, возможно, Дазаю можно было пока что не переживать за состояние Фёдора, раз тот в настроении обниматься. Он тихо вздохнул и обнял его в ответ, мягко погладил одной рукой по спине, прислушиваясь к приятному запаху сирени. — Надеюсь, ты не пытаешься наобниматься со мной как в последний раз? — шутливо заметил он. — Конечно нет, — Фёдор вздохнул, — хотя мне немного грустно, что мы будем видеться реже. — Зато ты станешь свободнее, — Дазай погладил его по голове. — Только ради этого я готов многое стерпеть. — Осталось немного. Тебе ещё с нашим вредным следователем дело иметь, а потом точно будешь самым закалённым. — Ты хочешь заставить меня волноваться? — Нет-нет, — Дазай тихо хихикнул. — Ладно, не переживай, я спокоен, — парень улыбнулся, — правда в сон немного клонит. — Ты можешь поспать немного. — Могу, — он уткнулся в шею Дазая, — но не уверен, что усну. Дазай зарылся носом в его волосы, невольно окутывая дельту лёгким ароматом шоколада. — Ничего. Я всё равно побуду с тобой. — Ну вот, ты меня усыпляешь, — вздохнул Фёдор, и закрыл глаза, — разбуди, когда позвонят. — Это не я, оно само, — прошептал Дазай в его макушку и бережно обнял покрепче. Фёдор улыбнулся и прижался к Осаму, чувствуя, что и правда засыпает. Так хорошо и спокойно... Сам Дазай не особо хотел спать, поэтому просто перебирал пальцами волосы Фёдора и думал о том, какими трудными были эти месяцы. Так много произошло, что казалось, будто прошёл целый год. Даже не верилось, что наконец придётся вернуться к прежней жизни. Через пару часов из дремоты Дазая вывела вибрация телефона. Он лениво вытащил его одной рукой, проверил сообщение и убрал обратно. Однако, пока что не стал торопиться, и будить Фёдора — тот плохо спал ночью, поэтому сейчас в объятиях Дазая отсыпался, чувствуя себя в полной безопасности. Это же Дазай... Дазай снова мягко погладил его по голове, а через несколько минут тихо позвал, чтобы разбудить, но и не напугать случайно. Фёдор проснулся не резко, как было раньше, а медленно, лениво потягиваясь при этом и, в принципе, выглядя расслабленно. — Пора? — Да, — тихо сказал Дазай. — Но ещё есть время привести себя в порядок. — Хорошо, — он поднялся, сонно потирая глаза и направился в ванную, — хотя бы умыться успею. — Я переоденусь, встретимся через двадцать минут, — Дазай тоже встал и вышел, когда Фёдор ушёл. Достоевский остаток времени просто сидел на бортике ванны и размышлял. Было немного боязно, что что-то пойдёт не так. Однако, время он не пропустил и вышел навстречу Осаму ровно через двадцать минут. Когда они встретились, внизу как раз стало оживленнее. Сегодня многие слуги были на работе, но с появлением полиции им пришлось отвлечься. Да и работать бы у них не получилось — руководивший операцией приказал всем собраться в главном зале и не расходиться. К тому же полиция никого не выпускала. Единственное, что представило для них проблему — госпожа Мацумото. Именно с ней и ругался следователь, когда Дазай и Достоевский спустились. У него оказалось много терпения на то, чтобы монотонно озвучить решение суда об обыске, а потом ещё пригрозить, что за неподчинение она может отправиться вслед за своим муженьком. Остальные, наблюдавшие всё это, перешёптывались. Заметив появление Дазая, мужчина слегка нахмурился, но пока был занят, не стал подходить к нему. Фёдор наблюдал за всем спокойно, разве что делал вид, что всё же обеспокоен ситуацией. Но единственное, что его напрягало, это незнакомый запах, который заполнил почти всё помещение. Видимо, обладатель аромата пихты хотел показать кто тут босс, а Фёдора, как и любого альфу (пускай и частично альфу), такое раздражало. Но он старался не показывать этого, даже мяту попридержал. Куникида отправил группу людей разбираться с прислугой и приказал отпускать их по одному, после того, как те оставят свои контакты. Другую группу он послал на обыск рабочего кабинета Мацумото, попросив госпожу Мацумото сопровождать их. Та уже немного смирилась и нехотя, но всё равно подчинилась. Только потом он подошёл к Дазаю, попутно смерив взглядом Фёдора. — Ты чего в стороне встал, а? Тебе трёхмесячных каникул не хватило? — вместо приветствия бросил он. — И ты что, только проснулся? — Я тоже рад тебя видеть, — Дазай натянул улыбку, легко игнорируя замечание, — надеялся, ты хотя бы обнимешь меня! Куникида только плечом дёрнул, но в целом сохранил свой сдержанный вид, даже феромоны держал на прежнем уровне, не усиливая их. Всё же, нечасто ему приходилось иметь дело с теми, кто настолько легкомысленно относится к своей работе. Хотя он неохотно признал, что Дазай справился прекрасно, а ведь ему так не хотелось отправлять на задание именно его... — Специально стоял, ждал? — Конечно, — Дазай улыбнулся шире. — Тогда у меня есть для тебя поручение: бери людей и иди с ними в погреб. А потом не забудь написать заявление об уходе. Передам его в камеру Мацумото. — Ладно-ладно, — Дазай устало начал отмахиваться от него, — ты только сильно там не мучай моего господина. Я всё ещё его телохранитель. Куникида опасно сузил глаза — вот вообще не до этого сейчас было! Но Дазай вовремя развернулся и, забрав людей, отправился с ними в сад. Конечно, сейчас столько улик придется изымать, ещё и описывать их... ужасно занудная работа. Когда тот наконец исчез из поля зрения, Куникида взглянул на Фёдора и официально представился перед ним, назвав не только имя, но и должность. Фёдор, наблюдавший за их перепалкой, даже не сразу смог переключиться. Однако, когда Куникида представился, он взял себя в руки и назвал своё имя тоже официально, ещё и с титулом, хотя раньше и не пользовался этим. — Простите за это недоразумение, — он невзначай намекнул на Дазая (как этот мальчик вообще дожил до этого дня с таким телохранителем?), и потом сразу перешёл к делу: — У меня к вам будет небольшой разговор. Пока небольшой. — Я готов сотрудничать, — ответил Фёдор, инстинктивно пряча руки за спину. — Спасибо. Где мы можем побеседовать наедине? Фёдор слегка призадумался, затем решил, что лучшим местом будет библиотека, поэтому ответил: — Пройдёмте за мной, — и, развернувшись на каблуках дорогих туфель зашагал в нужном направлении. Так как все были заняты работой, а его присутствие пока что было не нужно, Куникида спокойно отправился следом за Фёдором. Он мало знал об этом юноше — только о том, что тот работал на Дазая, и коротко о том, в каком положении находился. Так же Куникида успел ознакомиться с историей Оды, исход которой ему совсем не понравился. Но теперь у них было плюс одно обвинение Мацумото и ещё одно уголовное дело о продаже и насильном удержании. Нужно было только узнать, насколько сильно этот юноша во всём этом увяз. Когда они пришли в библиотеку, Куникида сел за один из столов папротив Фёдора и вытащил из внутреннего кармана блокнот. Сначала он ничего сказал — только записал имя, но потом спросил: — Вы сказали, что готовы сотрудничать, поэтому я должен уточнить: намерены ли вы выступать как открытый свидетель или же желаете оставаться в тени? — Намерен, — кивнул Достоевский, — они всё равно узнают, нет смысла прятаться. Он спрятал ледяные руки в карманы, надеясь таким образом согреть их и немного унять нервы, но всё равно это мало помогло. — Да, но вы должны понимать, что это целый бизнес, в котором замешано немалое количество влиятельных людей, а также просто преступников, и вы ставите себя под угрозу. Конечно Фёдор понимал. Но также он понимал, что Мори, скорее всего, уже знает. Или очень скоро узнает и смысла никакого не будет в этой тени. Он вытащил руки из карманов, сжал под столом полы пиджака и кивнул: — Я всё прекрасно понимаю. — Хорошо, — Куникида кивнул в ответ. — В таком случае мы с вами побеседуем в более формальной обстановке в назначенный день. Вы должны будете свидетельствовать против господина Кавабаты, а также рассказать всё, что знаете о бизнесе господина Мацумото. А сейчас, — он слегка сощурился, — давайте коротко: как давно вы узнали о теневом бизнесе вашего будущего свёкра? От словосочетания «‎будущий свёкор»‎ Фёдор поморщился. На языке осталось неприятное ощущение, словно съел прокисших сливок. — Около двух месяцев назад. — Каким образом? Вас пытались привлечь к работе? — Не совсем... — он замялся, — от Дазая. Но вовлечь в это тоже пытались. Если это можно так назвать. — До или после того, как вы согласились помочь расследованию? — После, — Фёдор очень переживал, что может запутаться. Куникида сделал пометку и уточнил: — Вовлечение было по их инициативе? — Да. — Хорошо, это главное, — Куникида вдруг вспомнил о чём-то, а потом сказал: — До меня доходила информация, что вы влезли в полицейскую базу данных как раз около двух месяцев назад. Для чего? Фёдор мысленно выругался. Ну объяснил ведь уже всё, так нет же, надо уточнять... — Мне показалось знакомым имя Дазая. Я опасался, что читал его в криминальной хронике и он может быть маньяком, поэтому решил обезопасить себя, — спокойно ответил он, чувствуя, как дрожат пальцы. А он ведь и правда боялся, что Дазай маньяк и сделает с ним что-нибудь... Сейчас даже смешно, а тогда он уснуть не мог, пока не убедился, что в безопасности. Куникида подумал, что прекрасно понимает Фёдора. Конечно, если Фёдор не врёт. Дазай и для него до сих пор какой-то мутный и сомнительный. Куникида вздохнул и покачал головой, в отчёте было написано примерно то же самое, значит, ничего опасного. — Тогда следующее: вам нужно будет нанять адвоката и написать заявление против Мацумото о том, что вы являлись его заложником. Вашим родителям уже было выслано уведомительное письмо, по которому они должны будут явиться в суд. Если они этого не сделают, то будут объявлены в розыск. В качестве потерпевшего по второму делу вы тоже должны будете давать показания. — Я понял, — кивнул Достоевский. Он старался не думать о том, что будет делать, если тот человек не согласится. И что будет делать, когда родители приедут, как посмотрит им в глаза и объяснит происходящее... Он едва заметно вздрогнул при мыслях об этом, надеясь, что этого заметно не будет. Без Дазая контактировать с людьми оказалось сложно. — При необходимости вы можете обратиться за защитой в полицию, а также мы можем предоставить вам психологическую помощь, — продолжил уведомлять его Куникида, делая пометки. — И мне нужны ваши контактные данные. — Помощь... — пробормотал Фёдор, затем словно очнулся и быстро продиктовал номер. Психологическая помощь... он вообще не был уверен, что ему хоть что-то поможет. Кроме Дазая, конечно. Тем более, начало возвращаться ощущение, что всё это происходит не с ним и оно Фёдору тоже не нравилось. Куникида записал номер, а после продолжил: — Так как вы жертва, которую незаконно удерживали, вам будет необходимо пройти медицинское освидетельствование, в том числе и психолога. Все результаты будут иметь вес в суде. Для этого всего, в том числе и написания заявления, вы можете выбрать любой день, но желательно сделать это сегодня. Достоевский опустил взгляд. Сегодня... Он бы мог, но стоило посоветоваться с Дазаем, и узнать согласен ли адвокат. Но вместо этого он сказал: — Сегодня, значит сегодня. — Хорошо, — Куникида спрятал блокнот и встал из-за стола, но прежде чем уйти, сказал: — Вам не о чем беспокоиться. Обоим Мацумото светит немаленький срок. Однако Фёдор возразил: — У них есть ещё родственники и... — он не решался говорить. — Родственникам будет не до вас, — Куникида поправил очки. — Или вы хотите отомстить им всем? — Нет, — уверенно соврал Фёдор, — я не хочу мести. — В таком случае, в их глазах вы всё ещё бесполезная вещь, которой они не станут обременять себя. Но на самом деле вы хорошо поработали для своей свободы. Поэтому спасибо за сотрудничество. — Насчёт заявления... — Фёдор тоже поднялся, — мне проехать с вами? — Как хотите. Но у меня слишком много дел сегодня, поэтому если вы больше не принимаете Осаму Дазая за маньяка, то лучше езжайте с ним, чтобы его работательные функции не атрофировались, — не удержался от шпильки Куникида. Фёдор улыбнулся краешком губ и кивнул: — Спасибо. Куникида кивнул и покинул библиотеку, чтобы проверить, как там продвигаются дела. Как оказалось, многих работников уже отпустили, и теперь все силы уходили на обыск. Фёдор постоял ещё немного, приходя в себя, затем медленно направился ко входу. У него ощутимо дрожали руки и ноги были словно ватные. Он сам толком не понимал, что чувствует, но ощущения были странные. Дойдя до двери, он упёрся в неё лбом, пытаясь дышать ровно, постоял так около минуты и вышел из библиотеки. Было... Сложно. Дазай тем временем занимался описью вещдоков и делал это быстро, чтобы сильно никого не задерживать, а Куникида изучал документы из кабинета Мацумото. На очереди был ещё кабинет Киёхару, поэтому освободиться он должен был не так уж скоро. Фёдор, немного придя в себя, нашёл Дазая и тихонько встал рядом с ним. Его запах успокаивал, да и его присутствие тоже. Стало даже легче дышать. Дазай мельком взглянул на него и отметил, что тот выглядит слишком задумчивым. — Что тебе сказали делать? — спросил Дазай, не отвлекаясь от записывания. — Что заявление лучше написать сегодня, — ответил Достоевский, осторожно взяв его за рукав, — Куникида-сан сказал, чтобы я поехал с тобой. Раз Фёдор сделал так, то точно чувствует себя не особо комфортно. Дазай вполне мог это понять. Он слегка кивнул и снова спросил: — Потом мне отвезти тебя к Оде-сану? — Угу, — кивнул тот, — можешь, пожалуйста, забрать мои документы? Они должны быть в сейфе. — У Мацумото? — уточнил Дазай, наконец отвлекаясь. — Да, — снова кивнул Фёдор. — Ты знаешь код? — опять спросил Дазай. Фёдор опять кивнул, но уже менее уверенно. Он помнил код, который когда-то подсмотрел, но не был уверен, что Мацумото его не сменил. Дазай отвлек от работы одного из полицейских и попросил его подняться в кабинет, где сейчас был Куникида, объяснил ему суть дела. Потом обратился к Фёдору: — Назови ему код или сходи с ним. Только сам ничего руками не трогай. — Хорошо, — кивнул Достоевский, всё же предпочитая подняться самому. Хорошо, что додумался попросить Дазая, а не полез сам. Когда Фёдор и коллега ушли, Дазай вернулся к своей работе. Почти все коробки с запасами таблеток уже были открыты и проверены и многие из них уже забрали. Проверка и подсчёт количества занимали больше времени — Мацумото переоценил свою безопасность, когда решил хранить у себя так много. Куникида только кивнул, когда ему сказали про документы, но всё равно проверил их, прежде чем отдать. Ничего не сказав, он быстро вернулся к прежним делам. Получив документы, Фёдор вернулся к Осаму и снова осторожно взял за рукав, привлекая внимание. Торопить Осаму не хотелось, но хотя бы уведомить, что он всё забрал, было нужно. Дазай слегка кивнул, не отвлекаясь. Через несколько минут он расписался в нужном документе и отдал его коллеге, который отгружал опечатанные коробки в служебную машину. — Ты точно всё? — негромко спросил он у Фёдора, когда они остались одни. — Да, — кивнул тот, демонстрируя уже давно собранный рюкзак, — вещи я собрал, документы забрал. Всё. — Хорошо. Надеюсь, тебе больше не придётся сюда возвращаться. — А она знает? — спросил Достоевский, намекая на госпожу Мацумото. — Полагаю, да, — Дазай развернулся и направился вместе с Фёдором на улицу, — это же очевидно, раз тебя тут больше не держат. Она теперь забота Куникиды. — Даже не знаю, кому больше сочувствую, — вздохнул Фёдор, следуя за ним. Пусть он и нервничал, но старался делать это тихо. — Что? Почему? — Дазай немного замедлился и осторожно взял его за край рукава. — Госпожа Мацумото тот ещё подарочек, но и Куникида-сан не золото, как я погляжу, — спокойно пояснил Достоевский. Дазай не удержался от тихого смешка, подумав об этом. — Мне было бы даже интересно понаблюдать за этим. — Думаю, ещё насмотришься. — Не хотелось бы слишком часто их видеть, — он по привычке открыл перед Фёдором дверь, а затем вышел за ним. На улице возле особняка было непривычно много людей и машин, но в основном это была полиция. — Куникида-сан говорил что-то про медицинское освидетельствование и психолога... — неуверенно начал Фёдор, — но я не совсем понимаю, чего они хотят этим добиться. — Они должны убедиться, что с тобой всё в порядке и что тебя не избивали. Это важно, так как может повлиять на решение суда. Не беспокойся, тебя не будут исследовать досконально, просто проверят на предмет синяков и всё такое, — Дазай пошёл с ним к машине. — С психологом может быть труднее, но ничего страшного. — Даже если и избивали... Это ведь не сейчас было, — ворчал Фёдор, — как они поймут. — Напишут, что стабильно на тебя руку не поднимали, и всё, — Дазай чуть пожал плечами, — но всё равно будут вопросы задавать про это, поэтому лучше ответить честно. — Я бы и не стал врать, — пожал плечами Фёдор, — но я не знаю, говорить ли о том, что было в машине тогда... Он слегка задумался, а когда они сели в машину, ответил: — Это был не единичный случай, поэтому можешь рассказать. Без особых подробностей, если хочешь. — Но я ведь сам виноват... — неуверенно возразил Фёдор. — Во-первых, ты в своих провокациях тогда не перегнул палку, а вот Киёхару — да. Он ведь мог проигнорировать твою шалость, но не сделал этого, — Дазай завёл машину и сразу тронулся с места. — А во-вторых, в их глазах ты несчастная жертва, которую не будут допрашивать без присутствия психолога, поэтому можешь позволить себе немного схитрить. — Раз ты так говоришь... — Фёдор немного расслабился, — а о чём лучше не говорить в принципе? — Ты ничего такого ужасного не делал, чтобы было, о чём молчать. Но если хочешь, можешь не рассказывать о своих шалостях. Вряд ли об этом вообще будут спрашивать, но всё-таки. И по поводу нашей работы... всё, что ты делал для расследования, ты делал исключительно ради дела. Никаких личных интересов. Будь осторожен со словами, иначе могут начать подозревать тебя в чём-то. И не говори, что Ода-сан помогал нам и что ты с ним как-то связывался или виделся. — Хорошо, — кивнул Фёдор, — не ты будешь заниматься этим, да? Его машину на выезде даже не остановили, потому что знали её, и уже вскоре они спокойно выехали на дорогу. — Да, — Дазай слегка кивнул, — повесят на меня что-нибудь другое. Но если что, ты перед этим всё равно должен будешь поговорить с адвокатом, и он тебе точнее скажет, что отвечать, поэтому не парься об этом. — Согласился бы он ещё... — вздохнул Фёдор. — Позвони Оде, пока у нас есть время. — Сейчас, — он достал телефон и быстро набрал номер Сакуноскэ. Тот ответил быстро и, выслушав, сказал, что адвокат согласен, попросил не волноваться и сказал, что тот приедет. В принципе, Фёдора это успокоило. Он даже нервничать почти перестал. Дазай не отвлекал его и спокойно вёл машину. Если не думать о том, куда они едут, день как день, совершенно обычный... Дазаю даже становилось спокойнее. Фёдор сообщил, что адвокат согласен и что Осаму может не переживать, однако сам он всё равно переживал. Ужасное чувство... На месте они были только через полтора часа. Для Дазая было странно привозить Фёдора в участок, но он всё равно казался спокойным. Перед тем, как зайти, Дазай обратился к нему: — Ты как? — Я в порядке, — невозмутимо ответил Достоевский. — Хорошо, — Дазай едва заметно улыбнулся. Только после этого они вошли внутрь. На входе Фёдору пришлось показать документы, а Дазай в это время спрашивал, на месте ли нужные люди. Так как им сказали подождать около часа, Дазай заметно оживился, а потом взял Фёдора за рукав и повёл за собой. Рампо уже должен был быть на месте, и Осаму не терпелось узнать, как прошло задержание. Фёдор, как только попал в участок, оказался в плену у Рампо, который решил его срочно затискать, а потом угостить вкусненьким и налить горячего шоколада, чтобы пил, пока пишет заявление по образцу, а сам отвёл Дазая в сторону, сунул ему какао с зефиром и приказал: — Спрашивай. — Это ты рассказывай. Как прошло? — Дазай получше перехватил кружку, чтобы согреть замерзшие после улицы ладони. Он был рад видеть Эдогаву, у него даже настроение улучшилось. Приятно было вернуться сюда уже в прежней роли. — Да что рассказывать, — Рампо ловко запрыгнул на подоконник и сел поудобнее, открывая чупа-чупс, — ворвались в здание, повязали. Мелкий возмущался громко и пытался угрожать, но старший его заткнул. А Кавабата вообще ни слова не сказал, кроме «‎я не буду говорить без своего адвоката»‎. Правда сделал один звонок, как мы выяснили позже некоему Мисиме, но всё что я слышал, это как он ругается, что тот попал в больницу и не сможет приехать и помочь. Вот и всё. Выслушав его, Дазай тихо фыркнул, а потом заметил: — Мисима в его состоянии — последний, кто мог бы хоть что-то сделать в этой ситуации. — Ты знаешь что-то о нём? О нём в деле почти ничего нет, кроме распространения, но за это максимум лет десять дадут и то если адвокат плохой попадётся, но я думаю, что такой человек, как Кавабата, может свалить всё на него. — Там, кроме распространения, и нет ничего. Он сам сидел на этом и в последнюю нашу встречу был совсем плох. Если он из-за этого в больнице, то, наверное, всё совсем плохо стало, — негромко сказал Дазай, неторопливо потягивая какао. — А с Озаки Коё? — А тут плохо, — вдруг помрачнел Рампо, — за ней приехал адвокат, а ещё, босс сказал, впрягся Мори, и её отпустили под расписку почти сразу, так что до суда мы её не тронем, как ни старайся. — Зря я уделил ей мало внимания, — с лёгким раздражением ответил Дазай. — В любом случае, счета её компании арестованы до суда, да и сама компания не должна работать, но ты же понимаешь, что это всё значит. — Ладно, возможно, это лучше, чем могло бы быть. А что с лабораторией? — Группа приехала, но там никого не оказалось. Мы изъяли только некоторые материалы, которые там остались. — Того, кто там работал, объявили в розыск? — Само собой. Дазай всё же не удержался и закатил глаза. Плохо, что тот смог уйти. Главное, чтобы не нашёл себе нового спонсора и не продолжил исследования. Рампо ткнул его пальцем в нос. — Не кисни. Поймаем. — Теперь будет труднее. Ещё этот... Мори... — Да уж... — вздохнул Рампо. Он хотел добавить что-то ещё, но его отвлекла резко распахнувшаяся дверь кабинета. Фёдор за столом вздрогнул и обернулся на звук, улавливая одновременно с ним ещё и какой-то новый, но достаточно сильный запах. Что-то похожее на грозу с примесью цветочного аромата. Обладатель этого запаха оказался не менее интересным, чем сам аромат. Хоть он и был невысокого роста, но всем своим видом излучал силу и власть. А ещё, он казался очень ярким из-за огненно-рыжих волос, собранных в низкий хвост. Он поправил рукой в чёрной перчатке свои явно дорогие очки и спросил: — Ну, и кто тут Достоевский? Ты? — и, не дожидаясь реакции Фёдора перевёл взгляд на примостившихся в дальнем углу Дазая и Рампо. И замер, будто его холодной водой окатили. Даже запах приближающейся грозы усилился. У Дазая от этого голоса по спине прошли мурашки, навевая воспоминания о студенческих годах. Ему казалось, что всё это осталось в прошлом, включая людей, и он не ожидал столкнуться с ним здесь и сейчас. Тем более, вот с этим человеком. Учились они на разных факультетах, но всё же в одном университете, поэтому пересекались, и как-то у них не особо заладилось. Этот рыжий малявка и есть тот самый профессиональный адвокат? Нет, как хотите, но судьба порой бывает слишком жестока! Однако, поборов своё удивление, от которого он едва не подавился, Дазай помахал ему рукой, когда понял, что тот смотрит на него. Наверное, стоило поздороваться ради приличия со старым знакомым, да?.. — Рад, что ты всё-таки не пошёл на панель, Накахара-кун, — максимально приветливо произнёс Дазай. Чуя смотрел на него пару секунд, гордо вздёрнув подбородок, а затем ухмыльнулся недобро, блеснув при этом синими, как весеннее небо глазами. — Как для уборщика, ты слишком много болтаешь, Дерьмодзай. Дазай внешне не проявлял своего раздражения и всё также доброжелательно ответил: — Не советую хамить уборщикам, они хорошо управляются со шваброй. Кто знает, в каком твоём отверстии она может оказаться. — Тут кроме тебя никаких швабр я не вижу, — фыркнул Накахара. Фёдор при этом просто молча наблюдал за происходящим. — О! Ты давно не смотрелся в зеркало, — Дазай продолжил пить какао, немного успокоился за этим тупым разговором и сказал: — Ты, кажется, по делу пришёл? — По делу, — ответил тот уже тоже более спокойно, — так что брысь отсюда, не мешай мне выполнять мою работу. — Больно хотелось тебе мешать, — фыркнул Дазай и вернулся к своему напитку, попутно создавая вокруг себя приторно-шоколадное поле, чтобы абстрагироваться от чужого запаха, но и не задевать окружающих. Чуя тоже фыркнул и изящной походкой прошествовал к столу. Говорил он с Фёдором тихо и очень спокойно, совершенно не так, как с Осаму. Рампо только наблюдал за этим всем и хихикал над Дазаем. — А ведь ты и правда чем-то швабру напоминаешь. Без обид. — Что-о-о? Это ещё почему? — Дазай говорил хмуро, но негромко, чтобы больше не мешать остальным. На них и так косо смотрели... — Длинный и худой, — он ущипнул Осаму за бок, — ты чего похудел, а? Плохо спишь? Дазай тихо ойкнул и вздрогнул. — Тебе кажется. Я всегда таким был. Может, только тренировок не хватает. — Нет, ещё две недели назад ты был потолще, — не отставал Рампо, — сегодня мы идём на пиццу и никаких возражений. — Ты невозможный! — Дазай очень тяжело вздохнул. — Не возмущайся! — Рампо смешно насупился. — Я, между прочим, забочусь. — Спасибо, — Осаму всё-таки улыбнулся. — Посмотрим, как дела сегодня пойдут. Долгий день. — Да уж... — Рампо отвернулся к окну, разгрызая леденец, — Фёдор с тобой будет жить? — Нет, — Дазай поставил пустую кружку на стол. — Почему? — Во-первых, нам ни к чему лишнее внимание из-за этого. Во-вторых, у меня будет много работы в ближайшее время, а мне бы не хотелось, чтобы он слишком долго был один. — А ему нормально без тебя будет? Я заметил, ему сложно контактировать с людьми, когда тебя рядом нет. — Думаю, с Одой ему будет не менее комфортно. И... я ведь не могу постоянно быть рядом, — Дазай невольно перевёл взгляд на говорящего с Чуей Фёдора, — иначе он ещё дольше будет привыкать к самостоятельной нормальной жизни. — Тебе в любом случае очень долго придётся таскать его по психологам, психотерапевтам и так далее, ты же понимаешь? — Понимаю. Не страшно. — Смотри мне, — Рампо покосился на него, потом на Фёдора и Накахару и вдруг громко возвестил: — Перерыв на чай! У всех! Чуя лишь недоумённо уставился на него, не понимая серьёзно тот или нет. Хотя от чая бы он сейчас не отказался... Дазай немного удивлённо посмотрел на Рампо, но потом покачал головой, слегка улыбаясь. Перерыв и вправду многим бы не помешал. Тем более, что Фёдору потом ещё предстоит пройти врача и беседу со следователем, которому дали разбираться с его родителями. От этого всего даже присутствие Накахары казалось полной ерундой. Хотя такими темпами можно ещё много е... хм... неприятных сюрпризов ожидать от этого дня. А ведь не хотелось бы... Чай действительно Фёдора немного успокоил, а Чуе помог взбодриться. Сразу после этого Накахара на своей машине отвёз его к доктору, выбил справку, которую сделали за 15 минут, после того как Накахара получил ответ на вопрос: «‎Били?»‎ и сказал врачу что лично ему надо. Вообще он вызывал у Фёдора восхищение. Очень яркая личность, во всех смыслах, умный, крутой, открытый... Фёдор тоже хотел бы таким быть, но понимал, что к этому ему придётся идти очень и очень долго, пускай он и делает уже какие-то успехи. Как только справка была получена, Накахара повёз его обратно в участок. Фёдор настолько устал, что даже уже особо не переживал перед разговором. Только думал о том, как будет говорить вещи, которые сложно произносить вслух, а насчёт остального ему было всё равно.