О Данте. О Беатриче

      Утро тридцатого октября встретило Мию, выпрыгнувшей из поезда, всё ещё тёплым солнышком. Она задорно зажмурилась, стараюсь упрятать глаза козырьком-ладошкой. В этот раз Томас чувствовал себя куда лучше. Может быть дело в самочувствии хозяйки, а может он просто привык странствовать, как и Мия. В любом случае, котик тихонечко лежал в сумке и даже задремал в такси.       Остаться у родителей еще на денек было важным, воистину необходимым, но вот последствия… По итогу у Мии было всего три часа, чтобы сойти с поезда, по пробкам примчать домой, отпустить кота отдыхать, привести себя в порядок, а потом по тем же пробкам постараться долететь до врача, визит к которому Мия добыла по самому настоящему блату, да простит София её за такие слова.       Мия снова вызвала убер, отказавшись от своих колес. Она не знала места, не знала где сможет припарковаться, а опаздывать было нельзя — вампир, который согласился ее принять и ответить на все вопросы, ради Мии прилетел с другого конца света, с жарких Эмиратов. В любом случае, машина уже подъезжала к пункту назначения. Девушка выглянула из окна. Богатый район, зелено. Как и ожидалось, не больница. Жилое здание, где каждая квартира имеет второй этаж и частые окна в пол. У подъездной лестницы Мия сверилась с адресом и подняла глаза. В такую прекрасную тёплую погоду только у одного жильца были плотно задернуты все шторы. Ей явно туда.       Мия легонечко взлетела по каменной лестнице и трижды постучала тяжёлой ручкой о дверь. Уже издали она услышала семенящие ей навстречу шаги. Через несколько секунд дверь распахнулась, и из темноты выглянуло безэмоциональное лицо, большую часть которого занимал огромный орлиный нос. Лицо смотрело выжидающе. Мия поспешила представиться:       — Добрый день, я.!       — Соломия Бушар? — всё также равнодушно изогнуло бровь оно.       — Да, всё верно. Мне назначено на одиннадцать утра. София фон Гельц…       — Прошу за мной.       Когда Мия скрылась в тени, дверь за ней захлопнулась так громко, словно обрубив последнюю возможность выйти отсюда. В длинном коридоре свет с улицы застревал и путался в тяжелых портьерах, а ещё было удивительно холодно.       Мия поспевала за шустрым низкорослым человеком, который вёл её к бессмертному. Он всё время молчал, ни разу не огляделся. А вот Мия вертела головой постоянно, пытаясь выцепить хоть немного интерьера. Но на такой скорости и в такой то темноте это было просто нереально. Неожиданно для самой себя, Мия споткнулась о складки ковра и повалилась тяжёлым кожаным мешком на пол, загремев всеми своими костями.       — Ай-яй, — зашипела она, потирая ушибленную коленку.       — Мисс Бушар, Доктор Рубенштейн ожидает Вас на втором этаже. И он не привык ждать подолгу, — приторно чопорно предупредил девушку проводник.       — Вы сейчас серьёзно? — Светлая бровь изогнулась в скепсисе. — Думаете, я нарочно?       — Помогу Вам встать.       — Не нужна мне Ваша помощь, я сама.       Отряхнув от возможных соринок ладони, Мия подскочила и гордо проследовала мимо провожающего. Обернулась:       — Мистер…       — Войковски.       — Мистер Войковски. Если Вы не будете чуть более расторопны, мы обязательно опоздаем к доктору, а виноваты будете Вы.       Из-за задевшего точного замечания чопорное и не так давно безэмоциональное лицо мистера Войковски побагровело. Поправив полы своего пиджака, мужчина снова опередил закатившую глаза Мию и засеменил дальше. Девушка прикрыла глаза и мысленно обратилась к Всевышнему:       «Господи, пожалуйста, пусть это будет единственное испытание на сегодня!»       Доктор Рузвельт Рубенштейн был бессмертным, который знал, как казалось, обо всём и обо всех, и который согласился помочь Мие в её деликатном вопросе. Девушка так и не поняла чем он занимается. Знала только, что к нему обращались вампиры, если случались проблемы со здоровьем. Он мог сделать имплант клыка, он мог сконструировать любой протез любой конечности, если, к примеру, князь или кто-либо ещё сильно пострадает в сражении с оборотнем. Лекарь, одним словом. И очень-очень древний. Но Мия не была уверена в том, были ли он доктором. Для этого нужна душа и большое сердце, а этот явно был фанатиком. С шестнадцатого века заниматься одним и тем же направлением — явно одержимость.       Наконец коротышка остановился у большой двустворчатой тёмной двери и постучал. Мию пропустили вперед. Мистер Войковски тихонечко прикрыл за ними створки и незаметно встал по правую руку от вампира. Оттуда он снова смотрел на Мию свысока.       — Прекрасная Соломия Бушар, Страж Сумерек.       Низкий и фальшиво лелеющий голос бессмертного раздался словно ото всюду. Ледяной взгляд кровавых глаз ударил Мию в грудь стрелой. Доктор Рубенштейн встал из-за своего стола и устремился навстречу, разведя руки так, словно Мия была его долгожданной гостьей. Одетый с иголочки, в своей твидовой тройке цвета мокрой земли и в белоснежной рубашке, вампир должен был произвести приятное впечатление. Но холёные мужчины уже не удивляли так, как раньше. И потому Мия скорее напряглась, учуя исходящую от вампира хорошо скрываемую ложь. Рузвельт подошёл вплотную.       Удивило следующее — от него совсем ничем не пахнет. Никакого дорогого парфюма, никакого личного запаха. Только стерильность. Она нахмурилась, когда ледяная ладонь коснулась её плеча, области меж лопаток, приглашая к креслам.       — Как добрались? Легко нашли адрес? Прошу, присядем. Гаспар, возьми же у нашей гостьи пальто!       — Да, я приехала на такси. Спасибо, мистер Войковски.       — Рад помочь.       — Когда София позвонила мне, я был дико удивлён. Но прилетел так быстро, как только смог.       Вампир вёл себя очень свободно в своём кабинете, в то время как Мия сидела с очень примой спиной и своим рюкзачком на коленях. Было очень тревожно.       — За что я Вам очень благодарна. Понимаю, Вы очень заняты…       — Уверяю Вас, мисс Бушар — опёршись о столешницу предплечьями, теперь вампир уже открыто, без лицемерия, рассматривал женское миловидное лицо, заверяя: — сейчас важнее Вас в моей жизни нет ничего.       — Вот как… Ну… В любом случае еще раз спасибо.       — Итак, — вампир вернулся в себя, — что привело Вас ко мне?       — Видите ли… — Мия смутилась, убирая прядь волос за ухо, — у меня… проблемы по женской части с тех пор, как меня… убили.       — Что именно Вас волнует?       — Пропала менструация. Хочу понять почему.       — Мисс Бушар. Хочу сказать Вам, что мне тоже очень хотелось бы узнать почему. А это значит, что мы с Вами решим эту головоломку.       — Это хорошо, — выдохнула Мия, честно улыбаясь широкой белоснежной улыбкой.       — А пока Вы можете пройти в смотровую. Там Вас уже ожидает мой ассистент.       Мия огляделась — действительно! Коротышки Войковски нигде не было. — Мне же в ту дверь, верно? — переспросила она, указывая себе за правое плечо большим пальцем.       — Именно, — подтвердил Рузвельт Рубенштейн, стоя снимая свой пиджак. — Там же Вы найдете ширму. Разденьтесь и присядьте на кушетку, пожалуйста.       Мия кивнула головой и направилась к едва заметной двери. Но, взявшись за золотистую ручку, обернулась и уточнила:       — Только ниже пояса, верно?       — Нет, с чего Вы взяли? — непонимающе нахмурился вампир.       — А… а как тогда?..       — Полностью, конечно же.       — Зачем это?       — Чтобы я смог провести полный осмотр, взять анализы.       — Это обязательно?       — Именно. Как без детального осмотра мне понять ваше тело и вашу природу?       Мия понимала, что он прав. Логика ясна, как божий день. Но… раздеться перед двумя мужчинами как ни в чём ни бывало… И позволять им себя трогать, изучать. Ковыряться в ней… Да даже если касаться девушку будет лишь один из них. Даже если за четыреста лет этот мужчина насмотрелся на всякое… Нет, тяжело… Ей нужно подготовиться к этому событию.       — Может, не сегодня?..       — Мисс Бушар, сохраним и мое, и Ваше время.       Мия не нашла сил противиться. Её словно прибулавили. С понурой головой на ватных ногах Мия вошла в смотровую. Она остановилась у порога и осмотрелась. Тут атмосфера царила совершенно другая: полное отсутствие окон наделяли помещение коробочностью, а белая сверкающая плитка на полу и на стенах — больничностью. Собственно, как и ослепляющая холодным светом огромная молчащая лампа на потолке. И эти шкафчики, шкафчики, шкафчики! Чуть ли не по всему периметру! Справа — та самая треклятая ширма. Слева две двери, ведущие в никуда. А по центру — огромная кожаная кушетка с одноразовой простынью, а под ней мягкий коврик под босые ноги. Сама кушетка явно складывалась и раскладывалась так, как надо Рузвельту, чтобы провести осмотр. Тут же стоял передвижной столик с инструментами, от которых сердце забилось ещё сильнее. Как же Мия ненавидела врачей…       Но пути назад уже не было. Взяв себя в руки, Мия убрала волосы и полностью разделась, осторожно сложив в стопку свои джинсы и футболку. Осталась лишь в коротких белоснежных носочках. Вышла из своего хлипкого убежища, стараясь прикрыть хоть что-нибудь, когда в дверях показался Рубенштейн. Он был без пиджака и с закатанными рукавами рубашки.       — Мисс Бушар, замечательно. Встаньте на ковер, пожалуйста.       Девушка тихонько выполнила указания, и не продолжила держаться взглядом за вампира. Он подошел к своему помощнику, покорно ожидающем у стены с подносом в руках. Мия удивилась самой себе — она снова его не заметила. Может, всё не так плохо.       — А для чего здесь ваш ассистент? — всё же поинтересовалась девушка.       — Гаспар ведёт записи моей работы. Он Вам не помещает, а мне будет очень полезен, — объяснил доктор, намыливая руки до локтей под горячей водой. После он не без помощи помощника вытер их о белоснежное стерильное полотенце и надел поданные перчатки.       — Ясно.       Рузвельт подошёл к Мие достаточно близко. На коже у девушки появились мурашки. Мужчина же был абсолютно спокоен.       — Дайте мне руку, пожалуйста. Вторую можете опустить. — Мия смотрела куда угодно, лишь бы не на доктора. Он кончиками пальцев взял её за запястье, крепя на указательный палец тонометр, и наклонился к груди правым ухом, не касаясь. Вдохнул запах, источаемый девичьей кожей. Сняв тонометр, удостоверившись в своих догадках, попросил:       — Прошу, успокойтесь. Выраженная такикардия и всплеск кортизола, адреналина и ацетилхолина могут исказить правду. Я не враг Вам, и вреда не принесу. Просто врач.       — Простите.       — Не стоит извиняться. Просто успокойтесь. Могу предложить Вам гипноз.       — Нет! Я сама.       — Как угодно. Гаспар, пиши: тридцатое октября две тысячи восемнадцатого года. Одиннадцать часов и сорок одна минута. Я, Рузвельт Рубенштейн, провожу исследование природы Стража Сумерек, единственного известного мне представителя своего вида. Цель исследования — понять как меняется геном человека при… обращении, а также отыскать сходства и различия между объектом, человеком, вампиром и оборотнем.

      Слушать это было ещё тяжелее, чем стоять в чём мать родила. Мия больше не чувствовала себя бабочкой. Только крысой. Лабораторной крысой. Какое унижение… Но Рузвельт нужен ей. Он, как и она, тоже единственный в своем роде. Точнее — деле.       — Далее. Данные объекта. Точка. Имя — Сомия Бушар, возраст — двадцать один год. Рост шестьдесят пять с половиной дюймов, вес… Мия, прошу, встаньте на весы, пожалуйста. Спасибо. Вес сто двенадцать фунтов. Телосложение пропорциональное, субтильное, есть подозрение на истощение. Далее… Показатели жизненно важных функций. Давление слегка повышенно, сердцебиение учащённое. На часах одиннадцать часов и пятьдесят две минуты. Спустя десять минут, после того, как объект сменил центр внимания с собственного смущения на мою монотонную речь, показатели стабилизировались, — улыбнулся девушке вампир.       Верно. Мие было уже всё равно. Щеки перестали быть пунцовыми. Но она не успокоилась. Она смирилась. И послушно села на кушетку, когда учёный её об этом попросил.       — Подскажите, пожалуйста, обходитесь ли вы без кислорода?       — Нет.       — А ещё снова наденьте на палец этот прибор, пожалуйста.       — Угу.       — Температура тела соответствует человеческой норме. Гаспар, новый абзац. Внешние данные. Сейчас я буду светить Вам в глаза маленьким фонариком, не пугайтесь.       — Пожалуйста.       — Благодарю. У Вас всегда были голубые глаза?       — Сколько себя помню.       — Гаспар. Радужка глаза осталась без изменений. Кожный покров чистый, без дерматологических отклонений…       — Иногда прыщи появляются. Беленькие.       — …однако недостаточно высокий уровень регенерации пропускает очаги воспалительных процессов, отчего на коже лица/тела появляются высыпания.       Увлечённый своим делом учёный отошёл к одному из шкафчиков, а вернулся уже с небольшим подносом. На нём Мия отыскала стоматологическое зеркало и ложку для осмотра полости рта. — Мисс Бушар, откройте рот и держите так. Гаспар, записывай. Клыки не заострённые, характеры человеческим. Эмаль идеально белая, чистая. Без физических повреждений и признаков гниения.       «Хм, неплохо, а ведь раньше был кариес…» — мысленно пожала плечами Мия.       Закончив осмотр, Рузвельт отшвырнул использованные инструменты на поднос. Гаспар мигом винес его и вернулся продолжать вести записи за своим наставником.       — Итак. Сейчас мы с Вами приступим к самому интересному.       — Что может интереснее моих зубов?       — Только ваши способности. Уточните пожалуйста, Вы на солнце себя хорошо чувствуете?       — В смысле? Сгораю ли я?       — Появляется ли у Вас слабость, головокружение, ломота?       — Нет, нет и нет.       — Гаспар. Слабовыраженная порфирия, присущая вампирам, отсутствует.       — Регенерация тоже не исчезает.       — Правда?! Расскажите подробнее!       Рузвельт изумился настолько, что взял стул и сел напротив Мии. Она свела колени теснее.       — Ну… — Мия повела околевшими плечами. — Однажды меня похитили, и мне пришлось выломать себе большие пальцы, чтобы снять наручники. Это произошло в подвале без солнца. Руки зажили. Потом в меня стреляли, я была под полуденным солнцем. Тоже жива.       — Удивительно. Гаспар, не упусти ни слова! Как скоро раны зажили?       — Я не знаю.       — Примерно.       — Руки минуты за полторы. С щелчком встали обратно. Рана в течение получаса, заживление началось уже под солнцем.       — Пуля была в Вас или прошла навылет?       — Прошла навылет через Виктора и застряла во мне.       Кто такой этот Виктор, учёному было неинтересно. Глаза горели от другого.       — То есть регенерация отторгнула инородное тело, верно?       — Получается.       — Удивительно! Гаспар, ты записал?!       — Да, господин.       — Удивительно!       Это было действительно так. Но и единственной удивительной вещью. После Рубенштейн взял у Мии образцы биоматериалов и даже под напряженным взглядом кровь из вены. Иглой в колбу, конечно же. Взял порядка семи-восьми больших и толстых. После отправил Гаспара в личную небольшую лабораторию, а сам закончил осмотр. Мануальной перкуссией изучил внутренние органы, прогнал на УЗИ органы малого таза и щитовидной железы. И, наконец, взяв последние мазки, отпустил замученную Мию одеваться. Сам же ученый ушел в кабинет, а Мия старалась держать себя в руках. Только когда она осталась наедине с собой, девушка поняла, что равнодушие было способом сохранить рассудок. Сейчас же хотелось вымыться. Очиститься. Содрать с себя кожу. Господи, это так ужасно! Эти ледяные руки были везде! Везде! Обняв себя за плечи, Мия присела на корточки и зажмурилась. Дала себе десять секунд и встала. Она не дома, надо держать лицо.       В спокойном кабинете пахло настоявшимся травяным чаем с чёдом. Мия с удовольствием приняла угощение. От глотка внутри всё зашлось несильной судорогой. Правый бок дёргал тик.       — Ромашка, лаванда и гибискус помогут Вам почувствовать себя лучше.       — Пока мой ассистент выводит результаты анализов, мы с Вами можем немного побеседовать. Что Вам известно о вампирах?       Мия усмехнулась. Она отставила чашечку обратно на стол и расслабилась в своём кресле, в точности зеркаля учёного напротив.       — Как оказалось, ничего, — пожала плечами она.       — Происхождение первого вампира не ясно, но вот обращение его потомков вполне объяснимо. Самый эффективный способ — укус на укус. Мои сородичи видят в этом соитии красивый кровавый ритуал под полной луной…       — А Вы разве нет?       — Всё куда более примитивно, — раздосадованно покачал ученый головой и встал. Он сделал пару шагов от своего рабочего стола и принялся рассказывать, словно тема обсуждения ему уже давно наскучила. — Видите ли, у вампира в слюне и крови содержится некое вещество, которое господину Менделееву так и не приснилось. В полнолуние его концентрация повышается до нужной степени, чтобы удалось сделать человека бессмертным. Я выяснил что это за вещество — разновидность трупного яда, — гордо объявил вампир резко развернувшись на пятках, — и дал ему название. «Эмпайерин».       — «Эмпайерин»? — с трудом повторила Мия, смакуя название, словно кислую конфету.       — Да. При укусе и испитии это вещество попадает в организм человека через кровь. Некоторые невежды до сих пор насилуют себя и испивают человека почти досуха. — Лицо бессмертного скривилось в усталом презрении. Мие даже показалось, брезгливости. — Представляете, они уверены, что сначала лишают человека крови, а потом пускают по ещё живым венам свою! Словно человечешка наполняется священной кровью от двух небольших глотков! Нелепица! — возмутился вампир.       — Кхм, а на деле?       — На деле, как я и говорил, — вампир бросил на Мию недовольный взгляд и снова начал свой короткий крестный ход от угла к углу, убрав руки за спину, — эмпайерин попадает в кровь человека через любую рану. Вторым этапом действительно выступает испитие человеком вампирской крови. Это необходимо для того, чтобы эмпайерин, вступил в реакцию с соляной кислотой и рядом минеральных солей…       — Эм-м…       — Желудочным соком.       — Желудочным соком, спасибо. Прошу, продолжайте.       — Вступил в реакцию с желудочным соком, — поправился бессмертный, — и выработался ещё один, очень важный для обращения, белок. Он же, в свою очередь, усваивается и вступает в прямую реакцию с открытым эмпайерином, который уже является частью состава крови человека. Мгновенно начинается реакция, процесс обращения и изменение ДНК человека. Он мутирует и превращается в вампира. Процесс очень долгий, сложный и болезненный.       Мия смутилась от интонации, с которой доктор … рассказывает такие сложные вещи. Словно это было чем-то элементарным. Каждодневным, словно это было обыденностью. Уточнять сколько своих подопытных жертв замучал вампир девушка тоже не стала — почитала бескультурным. Потому просто хмуро смолчала.       — Я так понимаю, некоторая терминология пока трудна для Вашего понимания. — Не беда, я повторю куда более примитивным языком       — Нет, нисколько. — Мия подняла на вампира с пола глаза, не переставая хмуриться. — По химии и биологии у меня высокий балл. Просто вы одним рассказом сбили тёмную дымку таинства вампиризма. Теперь вы для меня такие же люди, которые никак не могут умереть, даже если очень хочется. Только более безупречные со стороны физиологии и более гнилые со стороны морали. Ой, простите, я не хотела…!       — Не извиняйтесь, мисс Бушар…       — Мия.       — Благодарю, Мия. Что ж, я полностью разделяю Вашу точку зрения, — стеклянно улыбнулся доктор, наклонившись к девушке. — Бессмертные воспитали в себе вампиров. А некоторые уже ими родились. С тщеславием, честолюбием, высокомерием, гордыней и прочими качествами в сердце. Непременно талантливые, тонко чувствующие с очень приятной глазу наружностью, а слуху — голосом. Некоторых людей можно назвать вампирами.       — А меня Вы бы назвали вампиром?       — Определённо нет!       — Почему же?       — Вы светитесь, словно Солнце. А потому будьте осторожны — вампирам Солнце противопоказано. Они его ненавидят, — шепнул завороженной Мие на ухо бессмертный и выпрямился, бодро хлопнув в ладоши: — Что ж!       Мия подскочила на месте.       — Ко ль на данном этапе Вам всё понятно, перейдём к лейт-мотиву, ради которого мы здесь с Вами, Мия собрались… Ваша фертильность.       Сопровождаемый неморгающим взглядом вампир обошёл девушку, свой стол и взял со столешницы папку. Её же там не было… Или была? Или кто-то занёс? Кажется, да. Да, ассистент заходил. Мия стала ужасно невнимательной… Пока бессмертный изучал каждую строчку, Мия внимательно следила за его эмоциями. Их не просто можно было почувствовать за версту, нет! Мимика вампира была жуткой — словно злой гений-учёный нашёл способ как подорвать планету и всех ненавистных ему людей, оставшись при этом в живых. Мысленно Мия взмолилась — хоть бы всё это так и осталось плодом её богатого воображения…       — Мия! Вы — настоящее чудо, что снизошло до меня! — фанатично и слишком честно заявил вампир. — С Вашей природой мне ещё ни разу не удавалось поработать! Но, скрывать не стану, мечтаю об этом ровно с тех пор, как услышал о Вашем появлении.       — Уже представляете, как будете препарировать своими острыми ножиками? — натужно улыбаясь, Мия попыталась пошутить. Она продолжала буравить вампира взглядом. Она проследила и за тем, как он сел в своё кресло и опёрся подбородком о согнутую в локте руку.       — Кажется, мой портрет вырисовался в Вашей голове не самый светлый. Хм-м…       — Нет, просто… — Мия тряхнула головой и опустила глаза, а потом честно посмотрела бессмертному в глаза: — Просто я единственный представитель своего вида, и от меня можно ожидать что угодно.       — Рад, что Вы трезво оцениваете ситуацию. Не побоюсь показаться заносчивым, но я Вам необходим. Вам не к кому обратиться за помощью. Некому открыться, если с Вашим здоровьем что-то случится. А я смогу Вам помочь, Мия. Только если буду знать досконально как работает Ваш организм.       — Я Вас услышала. Ну а данном этапе… бумаги перед Вами что-нибудь рассказали обо мне?       — Да, — вампир опустил глаза в распечатанные результаты экспертизы. — Совсем немного, чтобы дать итоговый комментарий, но да. Вы действительно являетесь человеком, но с повреждённым геном. Он лишь частично поражен. Могу предположить, что Ваша регенерация медленнее и вампирской, но за то работает на солнце. И вряд ли Ваш цикл наладится. Прошло пол года со дня Вашей смерти?       Мия поджала губы — её всё ещё подбрасывало от этого термина.       — Пять месяцев… Но я много нервничала, мало ела и спала.!       Мия перестала пытаться оправдаться, когда вампир внимательно всмотрелся в её глаза, не поднимая головы. Она догадывалась что именно он сейчас хочет до неё донести, какую правду.       — Возможно, дело действительно в ужасной физической и психологической нагрузке, которой вы были подвержены все эти месяцы, — согласился вампир и вернулся к бумагам. Взял в руку перьевую ручку и вделал пометку, — поставлю пока недоказанную аменорею, требующую досконального изучения.       — Что это?       — Прекращение менструаций при отсутствии органической патологии.       — Ясно.       Мия тяжело вздохнула и заломала пальцы. Ей была необходима эта передышка. Вампир чувствовал её волнение, а потом отошёл к столику на колесиках по правую руку.       — В любом случае Вам необходимо за собой внимательно следить и фиксировать все свои наблюдения, чтобы я смог увидеть наличие или отсутствие той или иной динамики. — Она послушно кивала на каждое его слово, вглядываясь в рябую ткань жилета меж лопаток. — Но, Мия.       Девушка вжималась в спинку кресла всё сильнее с каждым приближающимся к ней шагом. Приняла поданный ей стакан воды и сделала глоток. Когда бессмертный сел во второе кресло максимально близко, максимально напротив, Мия попыталась успокоиться и заведомо принять что-то очень нехорошее.       — Почему? — тихонько пискнула она.       — Всё элементарно и снова упирается в изменённое ДНК. Вампиризм подразумевает бесконечность жизни без вмешательства извне, а также исключает способность дать потомство. Фертильность стала своеобразным рудиментом.       Ладони вспотели, а сердце несколько раз беспокойно ударилось о рёбра. Гордо сдавил круп волнения и тревоги. Струна внутри вытянулась и зазвенела.       — У мужчин после обращения появляется выраженная астенозооспермия, а у женщин нарушается цикл, он не регулярный и почти бессимптомный. Яйцеклетки становятся нежизнеспособными. Также нужно учитывать высокую регенерацию и абсолютную иммунную систему. Женщина-вампир не сможет понести от мужчины. Тем более от бессмертного. Если же чудо и случится, если эмбрион всё же прикрепится к эндометрию и беременность наступит, она не продлится долго. Из-за абсолютной иммунной системы всегда случается…       — Выкидыш, — сломано выдохнула Мия.       — Преждевременное прерывание беременности, верно, — чуть ли не довольным тоном уточнил вампир.       Воцарившая тишина давила на перепонки. Мия сделала глоток давно поданной ей воды и подавилась на втором, когда первый шок прошёл — осознание скомкало горло ледяной ладонью ужаса. Откашлявшись, Мия поспешила уточнить:       — А если я всё же осталась человеком?! Что если я осталась здорова?       — Вы и сейчас здоровы, Мия, — улыбнулся вампир. — Но если Ваш цикл наладится, если иммунная система и регенерация позволят выносить ребёнка, то Вы сможете родить здоровеньких мальчика или девочку от смертного мужчины. А может и двух сразу. Я лично буду вести Вашу беременность и приму роды.       — Можно последний вопрос?       — Сколько угодно, Мия.       — Может ли смертная женщина родить от вампира?       — Были такие случаи на моей практике. К сожалению, сталкивался. — Вампир тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Перекинул ногу за ногу. — Последний случай был пятнадцать лет назад. В одной румынской деревне вампир изнасиловал крепкую, румяную, буквально пышущую здоровьем женщину. И она понесла от него. Только вот…       — Что случилось с ребёнком?..       — Он умер, Мия. Такие дети всегда умирают очень рано. Из-за врождённых пороков и уродств ехва доживают до двух. Этому повезло меньше — протянул до трёх. Страшное зрелище.       — То, как одинокая, отвергнутая всеми, мать оплакивает своего ребёнка?       — И это тоже, бесспорно. Что ж…       Доктор Рубенштейн молча замер, поджав губы. Он заглянул замершей Мие во влажные глаза, взял дрожащую девушку за руку. Она с надеждой в сердце опустила глаза, но вампир лишь нащупал пульс. Он и так слышал её сердце, но ему нужно было удостовериться, нужно было почувствовать. Тыльной стороной ледяной ладони коснулся красного пульсирующего виска.       — Думаю, на сегодня достаточно. — Вампир ловко вскочил и протянул Мие ладонь. — Вам необходимо хорошенечко отдохнуть. Предлагаю продолжить диалог завтра, прямо с этого места.       — Да, наверное…       — Я провожу Вас.       У распахнутых дверей она была почти свободна.       — И, Мия…       Девушка рассеянно обернулась:       — Да?       — Подумайте о своём здоровье и о моём предложении. Номер телефона у Вас есть. При положительном решении я перееду в этот город для Вашего удобства.       Ухнула вниз последняя надежда. Почему-то Мия всё ещё надеялась получить от этого бессмертного хоть немного чуткости, которая ей была так необходима. И явно не этот ответ она ждала.