О Данте. О Беатриче

Тема: Bonjr — If it’s real, then I’ll stay (slowed+reverb) (до следующей темы)       За плотными шторами, что укрывали домашний уют от внешнего угрожающего мира, растворилось в воздухе трепещущее счастье, сладкое предвкушение и немного волнения. Это должен был быть их идеальный вечер. Такой долгожданный выходной, к которому Виктор обещал вернуться с охоты. Обещал…       Мия приготовилась на «пять с плюсом»: когда ушёл клининг, она съездила за продуктами, превратив в дуршлаг мозг Макса расспросами о качестве рыбы и какую лучше выбрать; остановившись наконец аж на на форели норвежских фьордов, девушка прибежала домой готовить немножко праздничный ужин. Да, Рождённая Луной не особо справлялась, потому что пар почти обварил лицо, перец горошком всё время вылетал из ступки охотничьей дробью, а косточки лимона никак не хотели оставаться в ладони и их потом пришлось искать под кусками рыбы. Но она старалась! Пусть получилось не очень красиво, не так, как привык видеть Виктор в ресторанах, но за то очень вкусно.       И вот, почти полночь, белокурые волосы ещё раз осторожно причёсаны, красивое платьице сидит точно по фигуре, а в столовой на сервированном по всем правилам столе стоят свечи и дожидаются своего зажигания. В оговорённое время вспыхнули танцующим огоньком фитильки, а проигрыватель виниловых пластинок начал исполнят свою тихую незамысловатую серенаду, настраивая на романтический лад.       Мия думала, Мия надеялась, что сегодня они оба отдохнут. Посидят тихим вечером среди окружающего живого огня, поговорят, наконец, по-душам и поделятся всеми своими переживаниями и тревогами, скопившимися за это долгое время. Обязательно потанцуют, медленно-медленно, именно неспеша. А потом…       Да вот только прошли лишние пять минут. Потом ещё пять. Мия начала переживать — не случилось ли что-то страшное? Виктор же никогда не опаздывал… Следом вторая десятка. Девушка встала и прошлась до окна. Распахнув шторы, выглянула в по-осеннему унылый пустой двор, где стояла лишь её машина. На горизонте всё так же не было видно и намёка на подъезжающий автомобиль. Рыба давно остыла, а свечи безобразно поплыли. Тишину скучающей столовой пронзил сигнал оповещения. Мигом подбежавшая Мия тут же схватила телефон и чуть его не выронила, так как руки просто опустились.       «Вынужден задержаться на более долгий срок. Прости, милая, за то, что вновь не поцелую тебя перед сном. Буду лишь завтра вечером.»       Серьёзно?! Завтра вечером?! Но как же так?! В груди рокотала истинная злоба, подкреплённая обидой. Она же так старалась!.. Для него!.. Для них!.. А он!.. Ух! Ну, Виктор! Хотелось разбить что-нибудь, потому что высказать этому великовозрастному засранцу всё, что она думает, девушка не могла. Однако успокоилась она так же быстро, как и вспыхнула…       Инициатива наказуема, так же говорят?       Виктор не просил её так хлопотать. Тем более он не знал о нехитром сюрпризе. Ван Арт — достаточно занятой, а Мия… лезет тут со своими приторно сладкими и слишком недалекими уютностями и нежностями. Он не голоден, он не ест, а её ужин — всего лишь баловство. Танцы и остальное… Ну… Что ещё сказать?..       Небрежно бросив телефон на стол, Мия медленно села на стул и задула свечки. Вздохнула. Надо бы прибраться. Только не хочется. Ничего уже не хочется. Хотя, в погребе где-то точно было очень сладкое вино. Не поленившись сходить за ним, Рожденная Луной скинула с себя эти надоедливые туфли и налила в один из двух подготовленных бокалов золотистый напиток. Сицилийское, кажется.       Не чувствуя ни вкуса как такового, ни запаха, Мия убралась, гремя в полной тишине посудомоечной машиной. Она пыталась взять себя в руки, но всё равно весело не было. Ни весело, ни грустно. Пусто, скорее, и немного тяжело. Повесив на место платье и смыв, как оказалось, никому не нужную косметику, Мия удивительно бесшумно приняла душ и провалилась в сон, накрывшись одеялом с головой.       Отличный выходной. И не менее прекрасный их день…       Утром Мия пошла в колледж. После снова в кофейню делать домашку. И лишь после домой. Как бы зла на Виктора она не была, она скучала. И хотелось его обнять. Пусть вчерашний вечер был отменён, но не значит, что отменены и все остальные. Да, сегодня у неё уже нет ни сил, ни желания хлопотать, но чай она точно подаст (потому что хочет этого сама, в первую очередь), после они посидят немного вместе и быть может Виктор даже сыграет Мие что-нибудь на фортепиано. Может быть, они что-нибудь споют.       С охапкой почти рыжих подсолнухов наперевес, Мия вошла домой. Подхватила на руки заскучавшего кота и поплелась на кухню, нашёптывая пушистому как сильно его любит и скучает по нему. Поставила цветы в вазу. Покормила Томаса и сбегала помыть руки, умыться. Всё в тех же свитере и джинсах спустилась вниз и заварила чай. Достала их холодильника всё для сэндвича. На огромной тёмной кухне Мия парила инородным телом, от одного шкафчика к другому в поисках лакомства для любимца. И печений, естественно, тоже. Подбросив последнюю помидорку черри в воздух и ловко поймав её ртом, Мия расхохоталась перед котом и, снова сняв его с кухонного островка, двинулась на кухню.       Было удивительно холодно, почти морозно. Уже давно не смущаясь, Мия по-хозяйски разожгла камин и упала в кресло. Проверила дисплей телефона — ни одного СМС от Виктора за вчерашний день. Кончилось двадцать третье октября. Ещё вчера должен был начаться цикл. Но, видимо, теперь всегда всё будет идти неправильно. Хотя… Может новое «неправильно» отныне её личное «верно». Виктор когда-то говорил, что вампиры не могут иметь детей. Тогда они с Мией отдыхали после близости. Вампир уверенно излился в девушку, и Мия ещё попыталась подшутить над возлюбленным, чтобы тот готовился стать папулей. Виктор шутки не оценил, и потому серьезно рассказал, что детей он иметь не может. Все вампиры вне зависимости от пола, теряют фертильность.       Мия не придала этому особого значения и лишь пожала плечами. Сейчас она не хочет об этом думать. Да и мамой становиться она тоже не особо хотела. Стать успешной журналисткой? Да. Стать богатой и помочь родителям? Да. Найти любовь? Да, но она уже любила себя, так что… А вот брак и дети… Как-то даже в голову не приходило, если честно. Возможно однажды. За того самого! Да. Мия призадумалась. Виктор был тем самым… Хотела бы она выйти за него замуж? Девушка смущённо улыбнулась, найдя в себе смелое желание быть с ним всегда.       Да. Определённо да. Она любила и хотела выйти за него замуж.       Мия задремала в кресле с пушистым на коленях, но мигом проснулась, когда белоснежные фары бликнули во дворе. Она тут же подорвалась на месте и, позволив коту самому соскочить с ее колен, ринулась к двери. Девушка увидела Виктора, приближающегося к их дому, ещё в окно. Она была безумно рада его видеть. Мия же соскучилась!.. Очень.       — Вик! — выдохнула девушка, обняв мужчину за шею и крепко прижавшись своим торсом. Тихо залепетала ему в ухо: — Мне так тебя не хватало, ты не представляешь! Очень-очень!       Но Виктор не обнял ее. Просто стоял, наклонившись к ней, и позволял себя обнимать. Точнее дал девушке всего несколько секунд. После чего же слишком крепко взял её за предплечья и увел девичьи руки от себя подальше. Мия нахмурилась — такого Ван Арт себе не позволял. Она вгляделась в его лицо. Но вампир не смотрел ей в глаза, лишь в ноги, тонко сжав губы. В голову полезли всякие мысли. От того, что Виктор узнал про неё что-то нехорошее до измены.       Мия сделала пару шагов назад и дала ему шанс начать первым. Виктору было тяжело. Он слышал, как бежит кровь по ее венам. Он чувствовал запах страха, ее собственный. В деснах запульсировало. Его мутило и желания. Голова раскалывалась.       — Мия, я… — прохрипел вампир и сухо сглотнул.       — Что случилось? — тихо спросила она, смотря на вампира исподлобья. Справившись с собой, Виктор поднял, наконец, на девушку глаза. Так будет честно. Она заслуживает откровенности и честности. Какой бы жестокой правда не оказалась. Мия поймёт. Она всегда ждала от него только это.       — Прошу, присядь.       Хотелось возразить и потребовать объяснений сейчас же. Но она послушалась. Мия знала, что сейчас ему тяжело. Что-то случилось, от чего вампир страдает тоже. Она чувствовала его. Она не хотела мешать. Не хотела делать ситуацию еще тяжелее. Он всегда ждал от нее именно этого.       Виктор не отвернулся к огню. Он смотрел прямо на Мию. А она молча, терпеливо и преданно ждала продолжения.       — Вчера, как тебе известно, я был на охоте. В этот раз не на оленя или на другое крупное животное. Я охотился на людей. Как мне положено.       Мия затихла. Смотрела на него распахнутыми глазами и не дышала.       — Жертвой стал маньяк, который и сам убивал других ни в чем не повинных женщин. Тонких девушек, как ты. Его все равно бы усадили на электрический стул, потому что тот человек вменяемый. Но…       — Но?..       — Этим все не обошлось. Я потерял контроль над собой и из-за жажды крови я убил мирное семейство…       Виктор заговорил медленнее. Ему становилось хуже — у Мии поднялось давление, её кровь бежала по венам и артериям слишком быстро. Сердце стучало слишком громко. Она боялась. Но не его, а правды. Новой реальности. А это совсем другое. В такие моменты Мия особо уязвима. Она теряла контроль над собой, когда розовые очки разлетались пылью в разные стороны. Виктору ничего не стоит доломать ее сейчас и подчинить себе. Ведь она и так отдалась ему давно. Себя. Свою душу и сердце.       — Только не говори, ч-что…       — Я убил ребенка Мия. Маленькую девочку, и лично закопал в безымянной могиле с её родителями. Я… я опасен и для тебя, Мия. — Речь Виктора набрала оборот. Он ускорился, заговорил громче. — Прямо сейчас, глядя тебе в глаза, я думаю о твоей смерти. Поэтому я не хочу продолжать отношения. Ты уедешь, Артур поможет тебе!.. — скомкал Ван Арт и бросил в лицо остроконечным комком бумаги, прежде чем скрыть рык и броситься вон из дома.              Виктор мигом завел свой автомобиль и умчал прочь. Мия же осталась сидеть на месте. Череп рвало на части и ужасно пульсировало темя. Ее затошнило. Девушка, зажав рот ладонью, едва успела добежать до кухонной раковины, прежде чем все содержимое ее желудка болезненным спазмом не вышло наружу. И снова. И снова. Мию мутило от ужаса. Она разрыдалась, опершись о столешницу, и не знала что делать дальше. Кому звонить? Куда идти? Зачем? Почему так?       На кухне ее отыскал Артур. Он растерянно остановился, как вкопанный, когда Мия начала задавать уйму вопросов. Не менее растерянно и смущено прижал её к своей груди, когда Мия подошла к нему и разревелась, как брошенный ребёнок. Молча, стараясь не двигаться, погладил ее по золотой макушке.       После того, как первая волна эмоций сошла, и мысли вернулись в голову, девушка шагнула назад и извинилась.       — Все в порядке. Прошу, собери свои вещи. Я помогу тебе с переездом.       — Прямо сейчас?       — Поверь, чем раньше, тем лучше.       Спорить девушка не стала. И уже через тридцать минут она спустилась вниз.

***

      Виктор не был готов в пустоте, не был готов к тишине. Непривычная растерянность окунула его в ледяную воду с головой, оставив наедине с совестью и сознанием.       Когда-то Маркес сказал: «Если любишь — отпусти». Его слова всегда звучали сильно, великодушно и зрело. Виктор не раз слышал эту фразу, хотя до прописной истины догадался намного раньше. Но сейчас… Сейчас губы разорвало оскалом обиды. Злости. На себя. За это время выработалась нехитрая привычка быть одному, уединение в тишине стало естественным и нужным. Так было до её появления. Сейчас без неё разрывало от боли в венах. Тягучий страх убивал, утягивал в свою трясину.       Не сейчас. Он будет эгоистом, идущим наперекор самому же себе и своим вековым устоям, но не отпустит. Только не сейчас. Да и никогда больше.       Пламя отшвырнуло его со скрипом. Развернувшись на пятках, вампир ринулся в сторону двери. По пути к выходу он что-то обронил. Наткнулся бедром на острый угол стола, переворачивая его. Кажется даже было больно. Не до этой мелочи сейчас… Не до мелких деталей.       Вот очередной гул от напряжённого шага ударился об зеркало в коридоре. Вот ледяная ладонь упала на не менее ледяную ручку входной двери. Но ничего…       Пусто. Слишком пусто. Она уехала. Уехала…       Бесшумной безликой поломанной фарфоровой куклой он стоял на крыльце, так и не оставив в покое эту несчастную дверную ручку. Кромешная мгла насмехалась, выворачивая карманы, с ухмылкой говоря: «твоей Мии здесь больше нет!»       Его ли? После всего того, что случилось?       Наконец-то он нашёл место, которое мог назвать своим домом. Не местом обитания, не временным пристанищем, ни одним из многих. Он нашёл свой Дом в ней, принял, как дар, из её рук тепло домашнего уюта, по-вампирски особенного, лишь его и её.       В конечном итоге он вернулся в обыденную бетонную коробку, прикрыв дверь скорее на автомате, нежели чтобы спрятаться от начавшегося урагана. Виктор направился на второй этаж, не видя ничего перед собой. Шаг — и что-то стеклянное задребезжало у него под ногами.       Ваза с их тюльпанами треснула. И вампир сделал только хуже, слепо пнув несчастный сосуд.

***

      Переноска с крайне недовольно мяукающий котом покоилась у Мии на коленях, а само животное не могло никак успокоиться, меняя своё положение каждый пять минут. Весь путь до нового дома она молча смотрела в окно. Очнулась от спокойного «мы приехали».       Выйдя из машины, Мия запрокинула голову — последних этажей из-за нависшего грузного облака не было видно. Девушку попросили поскорее зайти внутрь, пока та не замерзла. И, послушавшись, Мия наблюдала за поспевающим с её чемоданом Артуром через стеклянные двери. Томас же вовсе разволновался — вот-вот и разорвёт, видимо, не самую крепкую переноску в клочья.       — Пойдём.       Артур сам привёз девушку в её новый дом. Машину же обещал перегнать позже. На лифте поднимались долго. Очень. Или Мие так просто показалось? В любом случае прибыли они на один из верхних этажей. С привычным для любого лифта «дзинь» двери стальные двери разъехались в разные стороны, открывая вид на светлый каменный холл. Он освещался то ли благодаря огромному панорамному окну, то ли скрытым ото всех холодным светильникам. В углу одиноко стояла роскошная пальма. Первым когда-то замкнутое пространство покинул Артур, везя перед собой чемодан. На ходу он поудобнее перехватил женскую сумку. Эхо его шагов разносилось объёмным гулом.       Мия стояла и терпеливо смотрела в окно, прокручивая в голове всю полученную ранее информацию.       — Постарайся почувствовать себя, как дома.       Из петляющих коридоров собственного разума Мию вырвал фальшиво бодрый, но искренне доброжелательный голос вампира, который придерживал дверь, приглашая войти. Чемодан и сумка были уже внутри.       Мия выпустила кота и пригладила помятую серую шёрстку. Когда наглое своевольное животное убежало куда-то вглубь жилища, она встала с колен и молча подошла к чемодану.       — Мне помочь тебе освоиться, или же оставить одну?       Мия обернулась. Артур больше не выглядел весёлым. Артур больше не выглядел счастливым. Он был честен с ней. Он скорбел. По чему-то личному. По тому, до чего Мие никогда не добраться.       Девушка всё же попросила вампира удалиться. Повторять не пришлось — оставив все рекомендации и связку ключей на тумбочке, Артур вышел из квартиры, на ходу звоня кому-то.       Ранено выдохнув, Мия развернулась и потерянно встала. Нашла в себе нужду пройтись по апартаментам.       Квартира была огромной и почти пустой. Сразу было видно, что она не жилая — предметы мебели были исключительно базовыми, а интерьер не имел никакой «Викторовской» изюминки. Коридор-прихожая казался воистину бесконечным благодаря зеркалам во всю стену, за которыми прятался огромный и, кажется, вмещающий в себя всё, шкаф-купе.       Дальше Мия заглянула в гостиную с пустым книжным шкафом, панорамными окнами за рулонными шторами, тёмно-серыми стенами и чёрным большим диваном, напротив которого стоял стеклянный столик и электрокамин, а по бокам — кресла из той же коллекции. Комната была соединена с каменно-гладкой, сверкающей чистотой, кухней, столовой зоной — каменной столешницей с барными стульями. Также на первом этаже был, видимо, гостевой туалет. А на втором был строгий кабинет, уже хозяйская ванная без ванны и спальня. Про последнюю словно вообще забыли — кровать без изголовья, окружённая почти чёрными, настолько серыми шторами, которые, казалось, запрещено раздвигать, двумя прикроватными столиками и двумя торшерами. На полу лежал ковёр в тон постельному белью. Может быть так и надо, но… После их спальни, после их дома, где был уют, где был тёплый свет и… и был Виктор… эта квартира казалась такой неживой…       Мия вернулась в гостиную и упала на диван. Прикрыла глаза.       Тишина, казалось, обрела плотность тумана, её можно было спокойно есть ложкой. Мия слышала тихий гул воздуха в собственных мёртвых лёгких. Доносилось размеренное тиканье часов.       Тик. Так. Тик. Так.       Ровно и тихо. Без перебоев. Без изменений. Стремительно вниз. Именно так падали кирпичи построенного ею замка. Врат в её личный Эдем. До этого дня мир Мии рушился. Сегодня он сгорел, а пепел развеялся над пустынной равниной. Не соберёшь.

***

      В жизни каждого есть такой день, который ломает судьбу на мельчайшие кусочки. После событий этого дня ты теряешься, путаешься в себе. Задаешь Небесам уйму вопросов, но не получаешь ни единого ответа.       Это случилось и с ней. Мия никуда не выходила уже два дня, и квартира эта стала её темницей, куда девушка сдалась на добровольной основе.       Мия всегда была сильной. Мия всегда умела находить выход из той или иной воистину дрянной ситуации. У неё получались всегда самые сладкие лимонады. Но сейчас девушка не могла отыскать в себе ничего. Словно лопнуло. Треснуло. Исчезло без следа. Она не знала будет ли когда-нибудь улыбаться.       Мия не знала от чего было горче — от неоправданных ожиданий, которые она все-таки взвалила на вампира, от разочарования, от разбившихся розовых очков или… или от того, что она любила все же? И потому шла за ним все это время, закрывая глаза? Наверное, она разочаровалась не в вампире, а в себе.       Мия думала, что будет счастлива. Нет, она была!.. Но все же почему-то решила, что перекраивать свою жизнь стремительно и резко будет чертовски правильно, позабыв о правилах приличия и хоть какой-нибудь подстраховке. Мие хотелось убедить себя, что молодость на то и дана, чтобы ошибаться и ошибаться, набивать шишки и оскомины. Только вот жизнь порой слишком сурова, и за собственные уроки она берет слишком много. Много боли. Много одиночества. Много потерянности и безликости.       Мия почти не спала. Не удавалось, словно часть мозга заблокировали. Под глазами пролегли густые синие тени. Мия заперлась в своей новой раковине и не хотела оттуда выходить. Ни с кем не общаться. Она заставляла себя мыть голову. Заставляла через день, если, конечно, вспоминала, запихивать кусочек пиццы. Или какого-нибудь сэндвича, запивая литрами кофе, потому что статьи не будут писаться каждый день — мозгов не хватит.       Но на учёбу девушка ходила каждый день. Порой сбегала с пар просто подышать в туалете в тишине, опираясь о раковину руками, потому что людей в лекционных аудиториях было слишком много. А ей нужно было быть одной. Нужно было почувствовать себя в безопасности.       В университете стало ещё тише. Бедные и самые несчастные студенты, которые понимали, что остался всего какой-то год, всё меньше хотели ходить на занятия, сидели крайне ленно. Единственные страсти, которые оборачивались строением теорий о том, что же на самом деле произошло на концерте почти месяц назад, и те сошли на нет. Мия сидела на подоконнике университета с ноутбуком и листала ленту социальной сети, как до её острого уха донёсся разговор двух парней:       — А я считаю, что это всё-таки был теракт, а наше правительство, каким бы дерьмовым ты его не считал, спасло многим жизнь, минимизировав потери. И скорее всего был какой-нибудь взрыв.       — Ой, да успокойся ты! Достал уже. Ты живешь в туевой хуче миль от стадиона, а я совсем рядом, и смело тебе говорю, что взрыва не было. А правительство, будь оно не ладно, сто процев ставило тогда на людях свои сраные эксперименты. И это правда, потому что вчера по телеку показывали прямое обращение президента. Он сказал, что люди погибли из-за утечки газа.       «Да ну?..» — встрепенулась Мия.       Ей не составило труда мигом найти ту самую запись и внимательно прослушать всё. И она даже почти поверила в непричастность всей паранормальщины, да вот только глава Штатов, стоящий перед камерой, говорил как-то странно… Сонно. Словно запрограммированный. Мия прокрутила запись несколько раз, чтобы понять в чём всё-таки дело, прежде чем усмехнуться. На заднем фоне, на ступеньках Белого Дома, в тени среди колонн, она заметила две фигуры. Артура и Ксандра, что внимательно следили за речью мужчины.       Официальной версией столь большой и ужасающей смерти людей, прозвучавшей в новостях, была действительно утечка газа. Какого именно — никто не говорил. Откуда он взялся на стадионе — тоже. Президент обязался выплатить компенсации скорбящим родственникам. Также мужчина уверил всех, что деньги за билеты будут возвращены.       Мия довольно усмехнулась, поправив наушники, и хотела было вернуться к безделью, да вот только в правом нижнем углу экрана высветился заголовок горячих новостей. Там был Бенни. Надоедливые, словно подлые мухи, журналисты, представляющие жёлтые издательства, нагло протягивали выходящему из дома в окружении охраны певцу свои микрофоны, оглушающе прося ответить на каверзные вопросы. Бедняга Барт, совсем низкий, всклоченный, с солнцезащитных очках, пытался закрыть лицо ладонью. Интервью взять никому не удалось — исполнитель поспешно скрылся в машине за тонированными окнами.       Мия хотела попытаться найти ещё хоть какую-нибудь информацию, да вот только пришло время идти на занятия. Однако лекция была крайне скучной, многие без стеснения спали за задними столами. Блондинка тоже решила воспользоваться относительно свободной минуткой. Она подпёрла ладонью щеку, пролистывая фотографии, которым пестрели многие сайты. Ничего нового. Девушка понимала, что с вампиром нужно связаться. Бенни слишком впечатлительный, и она не знала, как он воспринял свою правду.       Какой бы дрянной не оказалась последняя лекция, задание после осталось приличным. Поэтому девушке пришлось хорошенько покопаться в библиотечной пыли вместе с Тришей, которая нагло сбежала через час. Но вскоре мозги вскипели и у Мии. Девушка вышла на улицу, с блаженством вздыхая особенный вечерний воздух и вслушиваясь в пение почему-то всё ещё живых цикад. Наручные часы хоть и показывали лишь начало шестого вечера, на город опустилась ночная темнота. Зажглись фонари. Сделав пару шагов, она остановилась у самых ступеней и подняла свои уставшие глаза к небу. Равнодушное ко всему ночное светило висело, словно и не было никакой Кровавой Луны…       «Я сделала все, что могла. Что должна была. Согласна? Сейчас же довольно с меня. Слишком много боли. Слишком много смертей. Слишком много…»       Встречу с Софией, что должна была состояться той ночью, Мия отменила. Сославшись на плохое самочувствие, она позвонила своей бессмертной наставнице и попросила перенести. Первые несколько секунд на другом конце провода глухо молчали, Мия даже подумала, что что-то случилось со связью. Потом фон Гельц всё-таки прошипела:       — Ты беспардонно рушишь мои планы.       В тот день Мия равнодушно промолчала. В тот день Мии было с высокой башни на чужие планы. В тот день Мия была исключительно в себе. В тот день Мии было очень плохо. Словно на плечи возложили целую планету. Пустив телефон на дно рюкзака, Мия поплелась домой. Ей он больше не нужен, ей больше некому звонить. И ей никто не позвонит тоже. Она одна. Она осталась совсем одна. В этом большом мире и на этом маленьком островке под названием «Манхеттен». Тема: Bonjr — I want you to help me live       Артур нашёл Мие жилье рядом с университетом. До работы тоже было идти самую кроху. Десять минут от учебного заведения до нужной высотки. Ещё столько же на лифте на нужный этаж. Как только крохотная связка ключей звякнула о поверхность тумбы в коридоре, Мия разулась и прошла через гостиную на кухню. Нужно сварить кофе. Да побольше. Хотелось умотать себя до полусмерти, чтобы потом отрубиться на несколько дней. Чтобы не видеть цветные сны, в которых они счастливы.       Видимо, Мия действительно была мазохисткой. Она постоянно встревала в неприятности, которые сама же и выискивала. Уже несколько дней подряд она бесперестанно переслушивала альбом, написанный Виктором. Раньше ей нравилось ставить его фоном и заниматься своими делами в одиночку. Так она создавала иллюзию, что он рядом. Сейчас тоже. Больно. Мия осторожно легла на диван. Одна композиция сменила предыдущую. Пришел черед той самой. Ту, которую Виктор и Мия напели вдвоем. Ту, в которой их голоса сплелись в прекраснейшую мелодию. Это была их песня. Их песня. Их песня!..       Мия лежала на спине и молча, перепуганно, парализовано смотрела в потолок. Ужас в голубых глазах, контрастно светлых на фоне красных капилляров, дрожали от подступивших слез.       Видимо, ноутбук разрядился, раз потух, а музыка пропала. Мия не откликнулась на тишину. Не в силах больше терпеть, она заскулила, скривив раскрасневшееся лицо в уродливой гримасе боли. Горячие, крупные слезы полились в уши. Мия перевернулась на бок и прижала к груди колени. Как же больно. Как же больно! Он предал её. Он бросил её. Он скомкал все её мечты и «правильно». Он оставил её. Хлопнул дверью в её сердце так громко, словно сберечь было неважным. Почему? Обманул. Обманщик. Предатель. И слова его ничего не стоят. Он же обещал быть всегда рядом! Обещал!       Спустя час Мия устала. Она просто лежала на боку, в кромешной темноте, слегка прикрыв опухшие воспалённые веки. Тяжело дышала. Она чувствовала себя очень маленькой и впервые беззащитной. Хотелось к маме.       Мама…       Самый нежный, чистый, светлый человек в жизни Мии. Она очень по ней скучала… Они так глупо перестали общаться, по упрямому желанию девушки, конечно же. Это её вина, только её вина. Это случилось потому, что Мия была импульсивным глупым подростком. Обиженным на родителей потому, что стала старше. Сейчас звонить было просто очень стыдно. Но Мия всё же обратилась к своим вампирским способностям и в темноте отыскала телефон. Разблокировала.       По глазам резанул ледяной свет дисплея, и пришлось зажмуриться от боли. Едва разлепив глаза, Мия потерла их мокрым рукавом свитера. Включила настольный торшер, хлебнула остывший кофе. И стало чуть спокойнее.       Мия набрала наизусть выученный номер. Гудок. Один. Второй, третий. Пара сгрызенных заусенцев.       — Мия? Мия, милая, это ты?       От тёплого родного голоса и от хохота младшей сестренки на заднем плане внутри всё сжалось. В носу защипало.       — Привет, мам.       — Мия, что случилось? Ты плачешь?!       Пришлось проморгаться, чтобы слезы исчезли. Мия еще раз поспешно сделала глоток кофе.       — Нет, мамуль. Как… Как твои дела?.. Как бабуля? Молли? Папа?       — Все хорошо, моя дорогая. Прости, я просто растерялась. Не ждала твоего звонка. У тебя точно все в порядке?       Мия сжалась в комочек и закусила губу. Господи, как же больно!.. Словно ножом по сердцу!.. Девушка заскулила:       — Нет, мамочка… У меня не всё в порядке… У меня всё не в порядке… Можно… Можно я приеду?.. Пожалуйста… Я так соскучилась… Мне… Мне так одиноко, и стыдно, и!..       Снова началась истерика. Мия все никак не могла прийти в себя, а эмоции и возродившиеся чувства хлыстали её по спине солёной плетью, разрывая старые, криво сросшиеся раны. Пришлось нажать на мьют, чтобы маму не пугать. Но женщина была мудрее. И переполошиться успела:       — Девочка моя, конечно приезжай! Мия? Что случилось? Тебе есть где жить? Ты голодная? Тебя обидели?       — Нет, я в порядке, — шмыгнула носом Мия, — просто я совсем одна… снова одна в этом огромном городе, и это невыносимо… Просто невыносимо…       — Приезжай первым же поездом! Слышишь? Приезжай и ни о чём не думай! Мы — твоя семья, Мия, и мы тебя ждём! Девочка моя хорошая, Боже мой, Мия!..       — Спасибо! Спасибо, мам… Я… я пойду тогда, ладно? Возьму билет. Потом сразу позвоню, скажу, когда приеду.       Положила трубку Мия первая. Отложила телефон в сторону и не уводила с него взгляд. Рассматривала так, словно он был необъяснимой диковинкой. Мия сидела на диване, как маленькая, пушистая, взмокшая курочка и улыбалась. Она хохотнула, прижав к алой щеке ладонь. Неужели от нее не отказались?.. У неё снова есть семья… Господи, да она же всегда была!       Девушка, приняв, подорвалась на месте. Нужно срочно собираться. Первой мыслью было поехать на машине, которую перегнали сразу после ее переезда. Но Мия так плохо спала, да и за котом нужно следить, а внимание будет сконцентрировано на дороге… значит, поезд. На самолет у нее просто нет денег. Тут же в интернете нашла два сидячих сиденья до Техасса.       Бросив в рюкзачок белье, носки, еще одну футболку за зубную щетку, ноутбук с зарядкой, а также корм и воду для питомца. Пока ждала такси по вокзала, умылась наскоро, сменила свитер на футболку и кожаную куртку. Как можно аккуратнее помогла Томасу улечься в переноске и выбежала из своей темницы.       Старый Центральный Вокзал Нью-Йорка шумел гулом зевак, ждущих свой поезд. Поезд Мии же должен был отъехать через два часа. Девушка сидела в кресле для ожидающих. Томас то и дело ворочался и урчал, недовольный и встревоженный шумами и запахами большого вокзала. Залюбовавшись, как маленькая девочка напротив очень аппетитно уминает сахарную булочку, довольно качая головой и болтая ногами, поняла, что и сама была ужасно голодная. Желудок потянуло ноющей болью, словно он прилип к позвоночнику. Мия сглотнула. Огляделась. Стояли лишь автоматы с конфетами и содовой.       — Ну что, Помидорка, пойдем, прогуляемся?       Мия знала и любила свой Нью-Йорк. Мия знала и боялась его. К сожалению, преступность бушевала, а потому холеного котика оставлять одного даже на две минуты нельзя — тут же украдут. Поэтому она взяла и его с собой. На слишком большую сумму закупилась несколькими батончиками с орехами, нугой и шоколадом, от которых что-нибудь, да точно слипнется, а еще пару бутылок воды и сэндвич с курицей.       По возвращению Мия обнаружила, что их с Томасом места уже заняли. Оглядевшись, она уселась прямо на пол, найдя местечко почище. Подперев спиной стену, девушка запрокинула голову и не больно стукнулась затылком о мрамор. Распаковала свой несчастный сэндвич и, тяжело вздохнув, врезалась в него зубами. Она проглотила его буквально за считанные секунды.       Время медленно перевалило за полночь, а это значит, что скоро начнется посадка. Поэтому Мия встала, отряхнулась и тихонько поплелась в сторону нужного ей выхода с котейкой наперевес.       Ей предстояли целые сутки прождать в сидячем положении. Путь от Нью-Йорка до Техасса предстоял простой и прямой, но и его Мие следовало бы провести во сне, которого она была лишена эти дни. В вагоне было спокойно и прохладно, тихо стучали колеса. Провожатые приглушили свет, стоял полумрак. Почти все надели маски для сна и сладко дремали. Но не Мия. Ей не спалось. В наушниках играла спокойная музыка, на душе теплилось что-то похожее на надежду, и котик дремал, уткнувшись носиком в тонкую ладонь. Мия не знала как его успокоить. Он был в диком стрессе, ни разу не сходил в туалет и ничего не поел. И только сейчас, когда девушка просунула руку в приоткрытую переноску, Томас перестал волноваться. Мия не знала чем ей заняться, поэтому решила почистить свою фотогалерею на телефоне.       Вот они с Тришей на одной из вечеринок. Оставить, обязательно. Череда конспектов лекций с прошлого года? Скопировать, направить зависнуть в АйКлауд, а после распечатать. Пусть побудет пока. Виктор за рулем. Случайно выхваченный.       Виктор…       Внутри все снова сжалось, глаза наполнились слезами и стало тяжело дышать. Ее болезненная рана. Господи, как же мало прошло времени. Она не была готова увидеть его. Она не готова отпустить. И не хочет.       Мия согнулась пополам, упрятав лицо в ладонях. Просидев так несколько мгновений, она выпрямилась, не проронив ни слезинки. Отвернулась к окну. Хватит плакать. Надо действовать. В конце концов, здесь есть даже ее вина. Это она легко ушла. Ведь Виктор всегда ее отталкивает, когда Мие грозит опасность. Потому что он такой, наверное. Это его забота. И если Мия любит, то должна любить его полностью. Возможно в несколько другой форме. Ей просто нужно с ним поговорить. Они решат. Они же взрослые люди, в конце концов!       Она тут же набрала его номер. Очень много гудков. Слишком долгое ожидание. Но никто не подошел… Лишь механический голос автоответчика отчеканил выкроенную фразу. Тогда Мия набрала сообщение, но и оно, к сожалению, не дошло. Было отправлено, но не получено. Странно… Мия набрала телефон еще раз.       — Ну пожалуйста, пожалуйста, прошу!.. — зашептала она.       И снова автоответчик. Мия решила все же оставить сообщение в надежде, что его прочитают:       — Вик, привет… это я, Мия! Хотя, не знаю, зачем я представилась, ты же и так меня узнал, ха-ха!.. Пожалуйста, ответь. Я очень люблю тебя и, умоляю, давай поговорим? Позвони как освободишься, пожалуйста. Я скучаю.       Очень медленно Мия убрала телефон от уха. Очень медленно она прикрыла глаза и набрала полную воздуха грудь.       «Боль, уходи. Боль, уходи. Боль, уходи…»       Словно почувствовав душу хозяйки, котик вышел из своей сумки.       — Привет, малыш, — измученно улыбнулась Мия, когда котик поднырнул ей пол локоть. — Ну куда ты полез?       Умостившись на коленях, питомец замурчал и сладко заснул. Заснула и Мия, прижавшись виском к ледяному стеклу окна.