Монолог грешной души

Небо пылало привычным алым, когда Люцифер взглянул ввысь, туда, где несколько часов назад закрылся портал Рая. Издали доносились шум стройки и громкие песни, однако падший чувствовал лишь тишину собственной древней души. Скучал ли по Раю? Нет, совсем нет. Он был свободолюбивым ангелом, и Ад вполне удовлетворял все потребности. К тому же, правил меньше, а теперь еще и раздражающий Адам сдох, ну, что за дивный выдался день. Люцифер пнул носком сапога камень и наконец остановился — впереди зиял кратер, созданный им же самим. Разводы золотой ангельской крови влажно поблескивали на дне, тянулись, словно следы колес и заканчивались прямо под ногами. Морнингстар, в отличие от адских жителей, был равнодушен к этой желтой жиже. Как его нельзя было ранить, так и ангельская кровь не оказывала никакого эффекта. В конце концов, по собственным жилам текла точно такая же. Но для грешников ангельская кровь подобна волшебному эликсиру, излечивающему любые, даже самые тяжелые ранения, увеличивающая силы в стократ и хрен знает что еще. Люцифер и сам не до конца разобрался. Все эксперименты, когда он науки ради поил несчастных собственной кровью, неизменно заканчивались их смертью. Мучительной, болезненной смертью. Он точно знал лишь одно — не стоит давать слишком много. С этих ублюдков станется заявиться сюда за тем, что осталось от первого человека. Хорошо, хоть тело Адама растворилось в вечности, иначе грешники и его бы на куски разорвали. Иногда казалось, что Ад полон не людей, но монстров. Он ни за что не стал бы их спасать. Сжав переносицу пальцами, Владыка попытался отогнать навязчивые мысли. В конце концов, он и не спасает, а обрывать крылья дочери рука не поднимется. Быть может, Чарли осознает все сама, когда подрастет, и Ад сломает ее так же, как и его, но если есть хотя бы один шанс на успех… Люцифер не был уверен, что он готов верить снова. Он тяжело присел на край кратера, подняв вокруг себя облако удушливой пыли, и махнул рукой, заставив остатки ангельской крови исчезнуть. Забавно, вокруг столько трупов серокрылых девчуль вроде Вэгги, а он озаботился только лишь Адамом. Избирательный ублюдок. К счастью, кровь обыкновенных экзорцистов не дала бы грешникам ровным счетом ничего, кроме зыбкого чувства возмездия — эти леди с копьями не были настоящими ангелами, лишь пародией на них. Хм, возможно, исключая Вэгги, у той был бы шанс раньше, перед тем, как оказалась в Аду и закрутила роман с маленькой принцессой. Люцифер знал, что такое любовь, и точно был способен определить ее в том, как смотрела на Чарли бывшая экзорцистка. Жаль только, что его великая любовь, ради которой остались позади Небеса и собственные идеалы, предпочла пляжи Парадиза. Что ж, стоило помнить, где он оказался, а тут любовь скорее исключение, чем правило. Чарли повезло, а для него время сожалений давным-давно прошло. Но пожалеть себя иногда хотелось просто нестерпимо. Как сейчас, например. Главное, чтобы не видел никто, не уличил в слабости, а то к застарелой депрессии прибавится еще и грызня за власть — грешники такое чуют. Не то, чтобы они могли Короля свергнуть, но терять авторитет не хотелось бы. Вполне хватало и одного сверх меры наглого идиота под опекой Чарли, который смел послать его нахуй. И где он сейчас? Кстати, действительно где? Люцифер закрыл глаза, прислушиваясь. Грохот стройки, отдаленный смех, тихий треск электропередач и даже чьи-то тайные разговорчики. У него почти разболелась голова, когда среди какофонии звуков удалось расслышать приглушенные хрипы чужого дыхания. Болезненные, с отвратительным присвистом, и этот странный безумный смех. Ранен, значит. Что ж, раз смеется, значит, не смертельно, ну и хрен с ним. Люцифер пока еще не настолько проникся, чтобы возвращаться к роли благодетеля, а бескорыстие от него светит уж точно только дочери. Помотав головой, усилием воли заглушил лишние звуки. Слушать Ад круглые сутки — купить билет в один конец на поезд безумия, а Морнингстар никогда не страдал мазохизмом. Он поднялся, отряхнул костюм и, едва бросив взгляд на абсолютное ничего, оставшееся от первого человека, грустно улыбнулся. Адаму стоило стараться лучше, чтобы не сдохнуть подобным образом. Будь он чуть меньшим мудаком, непременно выкрутился бы. Она расстроится. Да и пофиг. Люцифер почти уже сделал шаг обратно к отелю, как уловил нечто самым краем глаза. Маленькая стеклянная сфера переливалась в алых лучах Преисподней. Совсем крошечная, скрытая под обломками. Он поднял ее, покрутил в руках, осторожно очищая от пыли, а после хищно улыбнулся. Не просто сфера — душа, и не чья-нибудь, а Адама. Выкрутился таки, паршивец. Не по своей воле, конечно, да и существовать в качестве маленького хрупкого шарика — так себе привилегия, но жизнь есть жизнь, особенно в Аду. Что ж, раз уж судьба в очередной раз благоволит первому человеку, так тому и быть. Теперь он всего-то эфемерная субстанция внутри сферы без сознания и личности, а Люцифер как-нибудь найдет ему применение. Или оставит в качестве трофея, как знать. На лице появилась зубастая улыбка. Пути Господни неисповедимы. *** Плоть влажно хлюпала и рвалась под когтями, брызжа вонючими багряными каплями во все стороны, пока демон, тикающий словно старые заевшие часы, разрывал очередного несчастного на части. Вопли агонии мало трогали его, равно как и бессмысленные попытки сбежать. Никому не скрыться, если Радио-демон вышел на охоту, эти бесполезные маленькие сошки должны были знать. Чужая шея звучно хрустнула под пальцами, и извивающееся в муках тельце жертвы наконец замерло, мертвое и бездвижное, пока Аластор с холодным равнодушием погружал измазанные в крови когти в еще теплое, недавно живое нутро. Туда, где чуть выше протухших кишок только что остановилось сердце. Странно это, они давно мертвы, а все равно… живые. Его не интересовало сердце, о нет, поглощать своих жертв сырыми — моветон, но маленький стеклянный шарик, именуемый в Аду душой, то, что было нужно. Аластор держал его осторожно, словно какую-то драгоценность, и каждая, даже самая ничтожная земная душа, ею и была. Он широко провел по шарику языком, слизав зловонную демоническую кровь, и дал себе несколько секунд, чтобы насладиться совершенством сущности. Души были одним из самых ходовых товаров в Преисподней. Их меняли, продавали и забирали силой, но мало кто знал, что при помощи этого маленького безобидного дара можно не только всецело подчинить себе любого, будь то бесполезный имп или даже сам Люцифер, но и нарастить собственную мощь. Аластор знал. Она рассказала. Не то, чтобы он был таким уж гурманом на души, но чего не сделаешь, когда прижмет, а в его случае выбирать не приходилось. Бросив шарик о землю, с наслаждением вдохнул взвившийся из расколовшейся сферы серебристый дымок — то самое, что и называлось душой — и почувствовал, как рана на боку стала еще немного меньше. Окинув безразличным взглядом раскуроченный труп под ногами, брезгливо щелкнул пальцами, заставив его исчезнуть. Он был перфекционистом до мозга костей и, хоть жестокие убийства задевали многие струны черной души, предпочитал избавляться от оставшегося… мусора. Грешник отряхнул от крови руки, натягивая на лицо привычную улыбку и осматриваясь, но в грязной подворотне совершенно точно никого больше не было. Не то, чтобы такого, как Радио-демон это слишком волновало, но любой случайный прохожий мог разнести слух, а Аластор не мог допустить, чтобы слух дошел до нее. Ад не такой уж большой. Не хотелось бы затянуть свой ошейник туже. Он потер шею, болезненно морщась сквозь улыбку — вернуть бы те благословенные времена, когда никто не докучал надоедливыми приказами, а он не стоял на пороге отчаяния, даже несмотря на накопленную за столетия террора силу. Сделав шаг на оживленную улицу, кинул косой взгляд на витрину, убеждаясь, что ничего во внешнем виде не выдает взыгравшего внутри безнадежного волнения. Он не смел выносить переживания за пределы черепной коробки, не в этом смрадном котле, где все только и ждут возможности порвать друг друга на куски. Нет-нет, Ад не протянет руку помощи, скорее откусит ее по локоть, а Аластор слишком вжился в роль хищника, чтобы что-то менять. В конце концов, он не Хаск, даже если она хочет тянуть за поводок, то придется постараться, чтобы вышло. Боль можно игнорировать, вечную алую дымку перед глазами — тоже, но выдержать унижение или тем более жалость он не смог бы никогда. Все в порядке, души в Преисподней не закончатся, всегда можно подкрепиться за их счет, главное быть осторожным. Не попасть в утренние сводки новостей за массовое убийство, а потом выслушивать нытье Чарли по этому поводу. Он умел быть терпеливым. Шипящие помехи следовали по пятам, в моменты сильного волнения почти перекрывая даже собственные мысли, но Аластор не был сумасшедшим. Один единственный, его собственный голос в голове говорил, что нужен план. Отчаяние ничем не поможет, стоит взять себя в руки и перестать даже думать о нытье. В конце концов, он получит свою душу и свободу обратно, и пусть кости ломит, а руки едва заметно подрагивают от накатывающей слабости, ни за что не явится на ее зов. Есть безопасная гавань. Едва ли стерва придет в Отель — новенький, всего пару часов назад отстроенный заново — прямиком в цепкие ручки дочери Люцифера, а он вполне найдет себе место подле юной Морнингстар. Лишь бы супер-папочка под ногами не путался. Аластор окинул безразличным взглядом снующих по улице демонов и плавно скользнул в тень. Осталось не слишком много сил, чтобы удерживать образ, стоило приберечь убедительность для Чарли. Переведя дух немного, окруженный мягкой темнотой, вышел уже в другом месте. Кривой, покосившийся бар встретил оглушительным гомоном и чьим-то вусмерть пьяным телом, валяющимся в стороне совершенно без присмотра. Радио-демон оскалил зубы в предвкушающей улыбке. Прочь отчаяние, он никогда не поддастся, докажет самому себе, что выше любых слабостей. Даже если придется выпотрошить половину Ада вместо ангельской дивизии. Что ж — Аластор махнул рукой, скрывая себя и несчастного грешника в тенях — значит, так тому и быть.