Любимчик учителя зельеварения

      Когда разговор Гриффиндорцев закончился, Эль решил обсудить услышанное с мастером. Хотя информации было немного, решимость Гриффиндорцев защитить философский камень от профессора зельеварения требовала тщательного обдумывания. А то, что первокурсники вообще узнали о подобной драгоценности, наталкивало на размышления.       Как вы думаете, если великий светлый маг захочет защитить очень важную для себя и своего знакомого вещь, что он будет делать? Позволит ли такой маг узнать о подобной вещи ученикам первого курса? Способны ли первокурсники додуматься до защиты того, кому больше ста лет?       Так много вопросов, но вот ответом будут лишь собственные размышления. Сейчас явно известно то, что Гарри Поттера и Лорда хотят столкнуть лбами. И последний из магов не может это контролировать, так как и до смерти находился в неадекватном состоянии, а сейчас, являясь подселенцем, и вовсе не способен мыслить хоть сколько-нибудь связно.       Даже удивительно, что Квиррелл до сих пор не выдал вторую душу (а точнее рваный кусок души), которая живёт за счёт его тела, убивая оное. Наверняка, профессору непросто так долго держать это незаметным для других, однако жалости к нему у Эля не было.       Квиррелл, пусть и был выпускником Равенкло, представлял из себя довольно странного человека. Как рассказывал мастер, до этого Квиринус также преподавал в Хогвартсе, хоть и был профессором магловедения. И преподавал профессор весьма неоднозначно. Постоянно заикался, будто чего-то боясь, воровато оглядывался. Но предмет свой он всегда знал хорошо, даже если посмотреть на домашние работы первокурсников. Хорошая программа, хоть и практики довольно мало.       Что ж, даже не это имело значение. Зачем сталкивать Поттера с Лордом? Не догадывается ли Дамблдор о руне Соулу? Последний вопрос особенно интересный. Ведь единственный светлый способ избавиться от крестража в человеке — смерть.       Были, естественно, вполне выполнимые ритуалы, но они включали в себя магию крови, родовую магию и много что ещё, а это к светлому образу героя или его наставника не подходило. Не готовят ли Гарри Поттера к гибели от руки врага?       Было бы довольно обидно потерять древний род, идущий от Певереллов. Пусть Гарри Поттер не был примерным наследником, а также его дети, скорее всего, таковыми не будут, однако потерять род — потерять нить связи их мира с магией. И это очень плохо. Невероятно плохо для всех магов, ведь от таких связей зависели и их способности.       Пусть это не скажется на аристократах, ведь у них есть поддержка их рода, однако грязнокровки ярко прочувствуют всю трагедию. Прочувствуют и потеряют ощутимую часть своих способностей.       Эль легко пожал плечами, до грязнокровок ему дела не было, но вот до древних родов — да. Так что стоило Поттера если не вытащить из этой авантюры, то заставить зависеть от кого-то, кто не даст ему оступиться, падая в объятия смерти.       Декан Слизерина поможет, да, но этого явно мало. Впрочем, можно было подождать ещё около шести лет. До семнадцатилетия Поттера таким способом не убить, так как всех причастных накроет сильный откат.       Именно от отката и сгинул на долгие десять лет Тёмный Лорд. И никакой там кровной магии от грязнокровки не было, просто не могло быть. Кровь грязнокровок не имеет ценности, как и их жизнь. Особенно в мире магии.       Сложно сказать, почему Лорд об этом не подумал сам. Сначала убить членов рода, а только потом взяться за единственного наследника… Ну не дурость ли, скажите пожалуйста? И это великий Тёмный Лорд, за которым пошли многие аристократы.       Фыркнув от собственных мыслей, Эль Адриан Лердд перевернул очередную страницу книги, делая магическую закладку и закрывая толстый томик по зельеварению, чтобы после отправить его в собственную сумку. Ученики факультета Слизерин уже заканчивали ужинать, выходя из Большого зала в свою гостиную. Уже скоро должны начаться дополнительные занятия по зельеварению, и всем хотелось поскорее на них оказаться.       В своём кругу Слизеринцы всегда были довольно любознательны. Пусть не во всех областях, но у каждого, так или иначе, была своя магическая сфера, интересная и по-своему прекрасная.       Кинув взгляд на преподавательский стол, ученик мастера зельеварения успел встать как раз к подходу профессора Снейпа, традиционно кланяясь и дожидаясь довольной усмешки и наклона головы в ответ. Улыбнувшись уголками губ, парень поравнялся со своим мастером, заводя разговор об очередном несусветном бреде, что напечатали в журнале для зельеваров.       — Я серьёзно, мастер! Как они представляют себе взаимодействие крови пикси и перьев гиппогрифа без сильного стабилизатора? Я почти уверен, что в редакции этого журнала работает кто-то из родственников Уизли, — поморщился Эль, спускаясь к подземельям вслед за своим деканом.       — О, Мерлин, Эль, ты даже не представляешь, как я с тобой согласен, — хмыкнул профессор зельеварения, с лёгкой улыбкой глядя на своего ассистента.       — Нет, я понимаю, если бы они указали этот стабилизатор, но ведь нет! Так сложно указать несколько ингредиентов? — саркастично протянул Лердд.       — Назовёшь ингредиенты? — приподняв брови, уточнил декан Слизерина.       — Разумеется, мастер. Волос келпи, глубинная смородина, желчь саламандры, — медленно проговорил парень, мысленно сопоставляя ингредиенты. — Да, стабилизатор сработает. Глубинную смородину можно заменить корой липы, но будет слишком много «но», так что смородина предпочтительнее, — уверенно объяснил парень, подходя ко входу в гостиную Слизерина и называя пароль.       — Десять баллов Слизерину, — ухмыльнулся профессор Зельеварения, проходя в гостиную Слизеринцев и вызывая выручай-комнату. — Ты же знаешь, Эль, в нашем СМИ работают либо полные идиоты, либо хитрецы, выворачивающие правду так, что не узнаешь, — пожал плечами профессор, наблюдая за тем, как из стены проявляется тяжёлая дверь из тёмного дерева с перекрещенной палочкой и черпаком на поверхности.       — Знаю, конечно, — дёрнув уголком губ, подтвердил парень. — Просто интересно, как бы они объяснили десятки смертей после такого… Эксперимента, — пожал плечами юный волшебник, заходя за мастером в новую комнату, являющуюся огромным учебным помещением.       Впрочем, сейчас ему никто не ответил, хотя винить профессора было не за что. У самого Лердда также отшибло желание говорить, ведь класс, появившийся в выручай-комнате, был просто идеален для их факультативов.       Просторное и довольно тёмное помещение, где Слизеринцев будут обучать зельеварению, было выполнено в холодных тонах, свойственных их факультету. Стены выкрашены в тёмно-зелёный цвет, хотя, как и пол, выполнены из камня. Вдоль всех стен расположены тяжёлые книжные шкафы с расставленными на них учебниками и справочниками по зельеварению и алхимии.       Другие же шкафы, выполненные из металла со стеклянными дверцами, были уставлены нужными ингредиентами и даже готовыми зельями для демонстрации.       Здесь было установлено несколько длинных столов со всеми необходимыми инструментами для приготовления зелий.       Класс, на самом деле, был разделён на две симметричные половины, каждая из которых была выделена для одной из групп: младшей и старшей. В каждой половине был небольшой подиум, оборудованный под стол зельевара, кафедру для выступлений из цельного куска тёмного дерева и доску для записей.       — Довольно неплохо, — осмотрев помещение, высказал своё мнение Эль, ухмыльнувшись открывающимся перспективам. — Даже очень, мастер.       Профессор кивнул и улыбнулся ему в ответ. Мастер зельеварения также оценил новый класс, что поможет им на факультативах, делая их более продуктивными и интересными.       — Я думаю, это только начало, — сказал профессор, чуть усмехнувшись, чем немало изумил парня. — В будущем можно будет расширить и улучшить этот класс, если это понадобится.       — Подпитка от студентов? — слегка прищурившись, уточнил юноша, на что получил только медленный кивок, подтверждающий его догадку.       Ответ был, на самом деле, довольно прост. Хогвартс являл собой не просто магический замок, а самый настоящий артефакт. Точнее, сердце Хогвартса — невероятно сильный артефакт, делающий Хогвартс таким, каким его сейчас видят. И, как и все артефакты, школа чародейства и волшебства тоже должна была подпитываться магией.       Сейчас это был источник силы, на котором стоит замок, а также собственная магия учеников (не путать с родовой!). Этого хватало для поддержания магического фона, и замок был по-настоящему волшебным.       Конечно же, здесь было много разных «но». Те комнаты, что не посещались долгое время, теряли свою магию, становясь заброшенными и будто бы самыми обычными. Этому правилу противоречили лишь комнаты основателей и, скорее всего, кабинет директора.       Так же можно было сказать, что и здесь проявляла себя важность чистой крови. К примеру, приехавший маленький грязнокровка будет в разы слабее чистокровного. Из-за родовой магии, конечно. Ведь от каждого ученика, хоть и очень мало, магия оттекает к замку, но вот чистокровным «убытки» компенсирует род, а вот грязнокровкам нет.       Ещё одно подтверждение важности чистой крови и родов, но не суть.       Было в замке Хогвартс и другое правило: где больше учеников, там и магии больше. Так, Большой зал и факультетские гостиные были, есть и будут наиболее магически сильными комнатами Хогвартса.       Но есть возможность сделать и другие комнаты таковыми, и способ очень простой. Посещать классы дольше и больше, чтобы подпитывать их. Кто знает, что будет, если хотя бы немного напитать магией выручай-комнату.       На лице парня нарисовалась довольная усмешка, и он ещё раз оглядел их новые владения. Просто превосходный класс, схожий с профессиональной лабораторией и подходящий для обучения аристократов.       Эль чуть усмехнулся, почувствовав чары конфиденциальности, разграничивающие две части комнаты. Конечно, они дадут услышать, если что-то пойдёт не так, но вот остальные звуки будут чем-то вроде тихого шёпота. Что интересно, наиболее слабыми эти чары были между двумя столами преподавателей. Это было довольно удобно.       — Как тебе? Всё ещё превосходно, не так ли? — чуть усмехнулся декан Слизерина, проходя к шкафам с ингредиентами и проверяя содержимое. — Мерлин, откуда здесь перья феникса?       — Всё просто превосходно, мастер, — довольно протянул Лердд, подходя к своему профессору и расплываясь в усмешке. — И яд василиска. А ещё слёзы, чешуя… Волосы фестрала, кровь русалки, — быстро проговаривая, перебирал флаконы парень, расставляя их в ровный ряд, как они и были расставлены. — Ещё лучше, чем можно было представить, сэр, — сглотнув, улыбнулся он.       — Вторишь моим мыслям, — приподняв кончики губ в ответ, протянул мастер зельеварения, вызывая темпус. — У нас ещё две минуты до занятия, — предупредил профессор, проходя за свой стол и опираясь на него кончиками пальцев. — Я представлю тебя сам, хотя тебя явно знает уже весь факультет, — слегка усмехнулся профессор.       — Так будет лучше, — согласился наследник Лердд, доставая из сумки несколько исписанных пергаментов и два учебника для младших курсов. Разумеется, отредактированных им же.       О, нет, он не хотел копировать и отдавать их просто так, юноша сделает всё гораздо лучше. Не важнее ли понять предмет, а не делать всё чётко по рецепту, данному хорошим зельеваром? Первокурсники и второкурсники будут исправлять свои учебники самостоятельно, либо запоминать каждый факт, делая свои знания обширнее и лучше.       Спустя точно две минуты в дверь постучали, и студенты с первого по пятый курс зашли внутрь класса, не решаясь расходиться далеко от входа. Казалось, им были интересны новые занятия, и это радовало. Любознательность — одно из качеств, делающих человека интереснее. Несмотря на возраст, можно хоть каждый день пытаться узнать новое, делая свой внутренний мир богаче.       Старшие студенты смотрели более уверенно, но и уважительно, осознавая важность этих занятий не только со стороны образования. Младшие же из Слизеринцев были, скорее, чуть смущены, не желая выглядеть на фоне старшекурсников глупыми. Они-то ещё не знали, что студентов разделят на группы.       О, удивительно, но здесь были даже шестой и седьмой курсы. Пусть они и не нуждались в таких уроках, но пришли сюда сегодня из интереса и любопытства, как и большинство пятикурсников. Возможно, некоторые планируют также подготовиться и к экзаменам ЖАБА, но это уже было их секретом, на который Эль Лердд не претендовал.       — Добрый вечер, Слизеринцы, и поздравляю с началом факультативов, — начал профессор Снейп, всё так же оставаясь за своим столом. Студенты к этому времени как раз успокоились, погружая кабинет в спокойную тишину. — Я знаю, что вы уже знаете о моём ученике и ассистенте, но представлю его ещё раз. Эль Адриан Лердд, наследник Лердд и профессор для младшей группы факультативов Слизерина, — усмехнувшись, протянул декан факультета, на что парень только поклонился, хоть и был немного удивлён.       Сказать, что Слизеринцы были удивлены, — ничего не сказать. Среди младших студентов послышались тихие шепотки, старшие же курсы обменялись лишь изумлёнными взглядами. Сам Лердд никак не показал своих эмоций, оставаясь холодным и неприступным.       Что ж, может быть, мастер посчитал такое событие выгодным для своего ученика или себя. Хотя это и на самом деле было довольно интересным. Звание профессора, пусть и только среди Слизеринцев, делало его, Эля, ещё выше в иерархии факультета Слизерин. Он и до этого выпадал из неё, не участвуя в конфликтах, но имея власть над студентами, а сейчас, обучая их, и вовсе стал высшей фигурой. После декана, разумеется.       — Итак, если вы закончили, — спустя пару секунд начал мастер зельеварения. — Сейчас вы поделитесь на две группы в зависимости от вашего курса. Младшая включает в себя первый и второй год обучения, и таких студентов будет обучать мой ассистент. Остальные студенты входят в старшую группу, попадая под моё обучение, — указывая руками на соответствующие стороны кабинета, объяснил профессор, и ученики быстро заняли свои места. — Далее могу пожелать лишь удачи в обучении. И в себе, и в профессоре Лердде я уверен, так что не смейте разочаровывать, — чуть ухмыльнулся мужчина, проходя за свой стол и начиная что-то говорить.       Эль, чуть усмехнувшись такой речи и этим напомнив Слизеринцам их собственного декана, ушёл к своей половине, вставая перед студентами за кафедру и опираясь на неё кончиками пальцев.       — Здравствуйте, студенты. Сегодня мы начнём наше первое занятие по зельеварению. Я надеюсь, что вы все готовы учиться и стремиться стать лучше, сильнее и могущественнее в каждой из наук, которую мы с профессором Снейпом будем вам преподавать, — довольно тихо проговорил парень, однако в тишине комнаты его голос был хорошо слышен. — Зельеварение, как вы уже знаете, — это искусство, требующее терпения, точности и знания множества ингредиентов и процессов. На протяжении наших занятий мы будем изучать основы столь прекрасного искусства, — Эль совсем немного приподнял уголки губ, наслаждаясь тем, что делал. Наверное, он и правда нервничал просто зря. — Пожалуй, всегда нужно начинать с чего-то простого, так что запишите в своих пергаментах тему «Техника безопасности в приготовлении зелий».       Эль Адриан Лердд говорил уверенно и вдохновлённо, и его глаза едва заметно блестели от наслаждения наукой изготовления зелий. Младшие из Слизеринцев внимательно слушали своего нового преподавателя, стараясь не упустить ни слова. Они понимали, что от того, насколько хорошо они усвоят материал, зависит их успех и успех их факультета.       — В лаборатории невнимательных, ленивых, нервных или неуклюжих студентов ожидает огромное количество потенциальных неприятностей. Остальных же, вместе с небольшой толикой веселья, которое естественным образом вызывает неуклюжесть ближнего, ожидают вполне ощутимые неожиданные опасности и подводные камни, — начал Эль, обводя студентов острым взглядом. — Таким образом, знание техники безопасности — это цена человеческой жизни, вашей жизни и жизни вашего рода. Знание техники безопасности помогает сократить число возможных несчастных случаев, увеличить срок службы лабораторного оборудования, которое мы используем на лекциях.       Некоторые ученики быстро переглянулись: упоминание родов ощутимо прибавило Элю баллов в глазах учащихся. Среди чистокровных подобные жесты и правда были очень важны и заключали в себе больше смысла, чем кто-либо мог представить. Род — это ведь не просто твоя семья, это сама магия.       — Как, я надеюсь, все знают, основное правило работы в лаборатории заключается в безукоризненном соблюдении порядка, — начал Эль и заметил, как многие записывают его речь в пергаменты. — И я говорю не только о поведении, важен и порядок на столе, чистота в кабинете и ваша способность ориентироваться в том, что стоит у вашего котла, — объяснял юноша. — Запишите шесть простых правил. Во-первых, нельзя пробовать ингредиенты на вкус. О, да, не улыбайтесь, я лично пресекал подобные действия от учеников Хогвартса, — хмыкнул парень. — Во-вторых, не принюхивайтесь к веществам. Для проверки аромата есть я, и я проконтролирую, если что-то пойдёт не так, — кивнул Лердд, дожидаясь, пока это запишут. — Далее, не используйте заклинания в лаборатории без разрешения. Первый и второй курс сначала отработает агуаменти и чары для розжига огня на факультативах по чарам, а лишь после использует их на прочих занятиях, — предупредил юноша.       Кто-то скрипнул зубами, но, в целом, не пользоваться чарами при приготовлении зелий было просто. На самом деле, обычно ученики и должны были готовить составы без чар, наполняя котлы под кранами, установленными в конце и начале каждого ряда, и зажигая огонь с помощью простых горелок. Чарами пользовались, скорее, только продвинутые зельевары, не желающие тратить своё время на подобное.       — Четвёртое правило: готовить зелья можно только в чистой посуде. Никто не заставляет вас мыть котлы, так что просто скажите мне, и я применю чистящие чары. Или же, что предпочтительнее, просто возьмите другую посуду, — высказал Эль. — Наконец, слушать указания учителя. Вы уже знаете, что если я говорю, что зелье выполнено неверно, то это так, — кивнул парень. — И последнее: внимательно читайте рецепт. Многие просто не хотят вникнуть в текст, и это является огромной ошибкой, — покачал головой Эль, вспоминая особенно яркие случаи.       Так же профессор поведал младшей группе и правила того, как стоит одеваться при приготовлении зелий, и это стало для большинства открытием. Оказалось, многие Слизеринцы просто не знают, что волосы стоит закреплять чарами или простыми лентами, чтобы не испортить очередной состав, а одежда также играет свою роль во всём процессе. Если у вас мантия, то стоит либо снять её, оставаясь с чистыми руками, либо обработать края специальным составом, не позволяющим ткани опадать или пропитываться каплями зелья. Так же не стоит надевать одежду с рюшками, манишками, жабо или обилием завязок.       Далее Эль перешёл к основной части урока, объясняя своим ученикам правила нарезки ингредиентов.       — Запомните, передавать нож нужно лезвием к себе. Только так и никак иначе, — показывая на примере, продиктовал наследник Лердд, после чего дал ученикам задание передать нож соседу таким образом. — Превосходно. Надеюсь, вы запомните это правило, — чуть усмехнулся Эль, продолжая лекцию.       Дальше он наложил чары на доску за своей спиной так, чтобы она показывала его рабочую поверхность и руки в перчатках, и начал рассказывать о различной нарезке тех или иных ингредиентов, подтверждая свои слова наглядно. Он старался нарезать более медленно, чтобы передать всё точнее, и ему это удалось.       Сказав Слизеринцам повторить его действия, парень легко проходил между столов, контролируя процесс и исправляя некоторых студентов. Впрочем, это происходило не так часто, и Эль мог сказать, что и правда доволен своими учениками. Жаль, конечно, что те не знали этого до сегодняшнего дня, но разве не для этого он здесь?       По истечении времени, профессор остановил своих студентов, складывая заготовки чарами по банкам, и высказал своё наслаждение сегодняшним факультативом.       — Спасибо, профессор, — чуть улыбнувшись, ответил ему Драко Малфой, уважительно кивая и отправляясь вслед за своими одногруппниками в гостиную Слизеринцев.       Эль чуть улыбнулся ему в ответ, отмечая изменения первокурсника. И явно в лучшую сторону. Драко Малфоя теперь и правда можно было назвать наследником своего рода, а это многого стоит.       Сложив все пергаменты обратно в свою сумку, ученик мастера зельеварения присел в кресло за учительским столом, прислушиваясь к уроку своего декана. Он заметил, что при должной концентрации шёпот будто рассеивался, оставляя чёткий голос преподавателя и короткие ответы студентов. Парень расслабился, прислушиваясь к бульканью котлов и мерному стуку ножей о деревянную поверхность досок для нарезки ингредиентов. Эти звуки и правда были умиротворяющими, и Лердд даже не заметил, как вошёл в состояние глубокой задумчивости, уставившись в одну точку.       — Эль, — позвал его мастер спустя, наверное, довольно большое время, ведь вторая половина кабинета пустовала так же, как и его сторона. — Ты прекрасно справился, — чуть усмехнулся его декан и удивил обоих тем, что провёл пальцами по белоснежным волосам парня, слегка приглаживая.       — Благодарю, мастер. Это оказалось намного проще, чем я думал, — вдохновлённо улыбнулся в ответ Эль, предвкушая будущие уроки и наслаждаясь этим лёгким касанием к его волосам.

***

      Наступила суббота и новый матч по квиддичу. Сегодня должны были играть Гриффиндор и Хаффлпафф, и Гарри Поттер волновался так, как никогда. Когда Рон и Гермиона проводили его до раздевалки и ушли, пожелав ему удачи, Гарри не сомневался, что его друзья гадают, удастся ли им увидеть его живым после матча. Всё это, признаться, не слишком обнадёживало. Натягивая спортивную форму, Гарри даже толком не слышал, о чём говорил Вуд.       Пока Гарри переодевался, Рон и Гермиона нашли свободные места на трибуне и сели рядом с Невиллом. Тот никак не мог понять, почему у них такой мрачный и озабоченный вид и зачем они принесли с собой на игру свои волшебные палочки. Гарри не знал о том, что они тайком от него ежедневно практиковали «обезноживание» — то самое заклятие, которое заставляло ноги врага слипаться. Эта прекрасная идея пришла им в голову одновременно как раз в тот день, когда Гермиона прочитала об этом в учебнике и поведала им на очередном обеде в Большом зале. Они были готовы наслать проклятие на Снейпа в тот самый момент, когда им хоть на мгновение покажется, что тот хочет причинить вред Гарри.       — Значит, не забудь, надо произносить «Локомотор Мортис», — прошептала Гермиона, когда Рон спрятал свою палочку в рукав.       — Я помню, — отрезал Рон. — Не будь занудой!       Тем временем в раздевалке Вуд отвёл Гарри в сторону.       — Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам как никогда нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру прежде, чем у Снейпа будет шанс нас засудить.       — Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру!       Сердце Гарри подпрыгнуло в груди и сделало двойное сальто.       — Дамблдор? — выдохнул он, бросаясь к двери, чтобы лично убедиться, что это правда. Но Фред не шутил. Гарри отчётливо увидел в толпе зрителей серебряную бороду.       Гарри чуть не расхохотался во весь голос: ему стало так легко, что он мог бы сейчас воспарить безо всякой метлы. Он был в безопасности. Снейп не осмелится причинить ему вред в присутствии Дамблдора.       Эль, смотрящий за цирком, происходящим сейчас с Гарри Поттером, неслышно вышел к полю, незаметно для других отключая один из собственных артефактов, позволяющий оставаться невидимым на короткое время. К сожалению, он расходовал огромное количество сил, но несколько минут Лердду ничего не стоят.       Быстро пройдя к собственному декану, стоящему у поля с метлой в руках, Эль поспешил поведать профессору зельеварения о страхах Гарри Поттера по поводу судейства декана Слизерина.       Конечно же, он не мог не оценить того, как чёрная форма для квиддича смотрелась на его мастере. Пусть и довольно необычно, но на декане сейчас сочетались форменный жилет, привычные брюки (хоть и из более подходящих к мероприятию материалов), а так же высокие зашнурованные сапоги и мантия — и всё черного цвета.       Ничего вроде наколенников или налокотников на декане не было, но они бы только портили общий вид. Так же, что заставило Эля едва заметно улыбнуться, профессор надел те самые перчатки, что он подарил ему на Йоль.       Метла в руках профессора зельеварения была ничем, кроме особенной модели «Молнии», выпускавшейся, наверное, пару веков назад. Она так же подходила новому судье по стилю и была отличным средством передвижения в квиддиче.       Оценив общую картину в пару секунд, профессор Лердд начал свой быстрый рассказ, умудряясь уместить его до того, как начнётся игра.       — Поттер вас явно боится, мастер. Из-за того случая во время первой игры, скорее всего. Вы наверняка помните то заклятие от Квиррелла, и я не удивлюсь, если Гриффиндорцы решили, будто это были вы. Квиррелл упал тогда в обморок с некоторой… Помощью, и это могло выглядеть подозрительно, — выдохнул юноша. — Сейчас Поттер рад, что вы не сможете навредить ему, ведь Дамблдор пришёл на игру, но его, если можно так сказать, друзья, явно будут настороже. Разумеется, первокурсники не способны навредить, но всё же, — закончил свой рассказ Эль, чуть нахмурившись.       — Всё ясно. Благодарю, — немного раздражённо высказал зельевар, но тут же смягчился по отношению к парню. — Я изначально был против этой затеи, ты же знаешь, Эль. Я бы скорее поэкспериментировал с тобой над зеркалом, чем вообще сел на метлу, — хмыкнул зельевар, на что Эль только понимающе улыбнулся ему в ответ. — Мерлин, мне кажется, это не закончится чем-то хорошим, — оглядев поле, медленно протянул декан Слизерина.       — Мне тоже, мастер, — недовольно поглядев на квиддичные кольца, согласился парень. — Я буду на преподавательской трибуне, как вы и говорили, сэр. Ближе всего к судье и, если что, смогу незаметно развеять заклинания от Гриффиндорцев, — кивнул своему профессор Лердд, на что получил лишь едва заметную улыбку.       Эль забрался на трибуны и аккуратно прошёл к дальнему углу на первом ряду. Что порадовало, ему не задали ни одного вопроса. Лишь профессор Макгонагалл поджала губы, но её быстро вовлёк в разговор Филиус Флитвик, обсуждая успехи каждой команды и отмечая особенно интересные трюки во время игры.       Так же было довольно интересным, что Дамблдор был не на этой трибуне, а вместе с комментатором, сейчас весело выговаривая что-то Ли Джордану.       Вскоре команды вышли на поле, и капитаны пожали друг другу руки, излишне крепко сжимая ладони. Игроки поднялись в воздух, и профессор зельеварения открыл под ними сундук с мячами. Подождав, пока снитч сделает по кругу около каждого ловца, профессор Снейп подул в свисток, вместе с этим отправляя в воздух и квоффл, что означало начало игры.       Судья быстро сел на метлу, взлетая в воздух и отлетая чуть подальше от поля, чтобы не мешать игрокам, и принялся наблюдать.       А посмотреть там было на что… Буквально через несколько минут игры, когда Гриффиндор уже получил штрафные очки, Гарри Поттер внезапно устремился вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами, восторженными воплями и изумлёнными криками. Ловец Гриффиндора тем временем пулей нёсся к земле, явно замечая что-то маленькое и очень-очень юркое.       Эль, не понимая этого, но действуя в точности как свой мастер, нахмурился, наблюдая траекторию полёта, а после, лишь слегка дёрнув пальцем, наложил на собственного декана защитные чары. От прямого столкновения точно спасёт.       А Гарри Поттер всё летел, с головой погружаясь в игру и набирая скорость, прямо на профессора Снейпа. Было ясно, что это он сам направил метлу вниз, хотя Эль и до этого не сомневался в этом.       А там, в небе над полем, профессор зельеварения как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое и просвистевшее мимо его головы, а в следующую секунду пролетевший мимо профессора Поттер вышел из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч.       Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Поттер установил рекорд.       Гарри Поттер, спустившись, спрыгнул с метлы. Он, наверняка, никак не мог поверить в то, что произошло. Ему, конечно же, всё удалось, и игра закончилась, не продлившись и пяти минут. Гарри оглянулся, услышав позади крики: на поле выбегали болельщики Гриффиндора. И тут он заметил приземляющегося неподалёку Снейпа. Лицо его было немного бледным, а губы плотно сжаты.       Как раз мастер зельеварения и волновал больше всего Эля, что сейчас быстрым шагом направлялся к собственному декану, острым взглядом осматривая точёную фигуру и останавливаясь на немного неправильно вывернутом запястье.       — Я так и знал, что это не может закончиться нормально, мастер, — накладывая чары конфиденциальности, проворчал парень, вызывая этим на бледном лице мягкую улыбку. — Можно вашу руку, сэр? — попросил парень, на что зельевар только кивнул, аккуратно стягивая чёрную перчатку.       Здесь не было ничего критичного, особенно для зельеваров их уровня, однако Эль был раздражён скорее тем, что это… Судейство стоило декану сломанного запястья. Казалось бы, и чары были, и общая безопасность, однако движение руки при резком повороте метлы подвело.       Положив руку на чужое запястье, парень влил немного силы, вправляя всё так, как надо, и сращивая этим кости. Достав другой рукой из кармана заживляющую мазь, парень выдавил немного на пальцы, втирая густую массу в бледную, почти белую, как и у него самого, кожу.       — Через время нужно будет… — начал Эль.       — Выпить костерост, — дополнил профессор Северус Снейп, вызывая у обоих магов лёгкую улыбку.