Донна

Донна поправила спящему Дилюку плащ и вернулась на свою лежанку. Он ничего не возразил, когда она сказала, что будет дежурить первой, и после быстрого ужина уснул практически сразу. Донна посмотрела на него и слабо улыбнулась. Груз переживаний, терзавших ее весь день, перестал сдавливать сердце, и она наконец-то смогла расслабиться. Эмоции тоже притупились после того, как она хорошенько проплакалась Дилюку в плечо, и она чувствовала себя так, будто ее накрыли одеялом. Теплым и тяжелым. Донна уставилась в костер. Дилюк так и не сказал, что с ним происходит, но ей все равно стало легче. Он выглядел виноватым, и, кажется, действительно жалел, что избегал ее. Он пообещал, что постарается вести себя нормально, но не смог объяснить, почему сегодня ни с кем не разговаривал. Судя по тому, каким непривычно растерянным он сейчас был, он и сам не особо понимал. Расспрашивать его Донна не стала, как и пытаться выяснить, чем может помочь. Сил на это не было, да и сомневалась она, что у Дилюка на это нашелся бы ответ. Даже если бы нашелся, не факт, что он ответил бы. Зато он обнял ее. Сам. Донна приподняла уголок рта. Снова получилось, что ее обняли потому, что она плакала. Почаще плакать, что ли? Она невольно хмыкнула. Да уж, гениальный план. Донна потерла опухшие от слез глаза. Поход по горам изнурял. Они торчали тут уже почти пять дней, и чем дальше, тем хуже она себя чувствовала. Возможно, окажись она здесь в других обстоятельствах, то продержалась бы дольше, но ощущение, что все идет наперекосяк, давило на плечи неподъемной тяжестью. Резня в обители Владыки Лун, постоянное тупое движение куда-то, странное поведение Дилюка — все это выматывало и истощало. На каждой ночной стоянке, когда появлялась возможность ненадолго расслабиться, Донна осознавала, что скоро сил у нее не останется совсем. Послышались шаги, и Донна подняла голову. В грот спустилась Люмин и, заметив спящего Дилюка, как можно тише подошла к костру. — Он точно спит? — спросила она шепотом и села. Донна кивнула. — Да. Учитывая, что он не спал и дежурил всю прошлую ночь, отключился он очень быстро, — ответила она и замялась на секунду, но все же решилась спросить: — А ты… слышала нас? — Нет, — негромко ответила Люмин. — Когда я услышала ваши голоса, то ушла ближе к выходу, чтоб не подслушивать. Вам явно надо было поговорить без лишних ушей. Донна кивнула, ощутив благодарность. — Это ты заставила его вернуться? — Я искала его около получаса, но не нашла. Когда вымокла насквозь, решила вернуться без него, — ответила Люмин и хмыкнула: — Если ему так хотелось торчать под ливнем часами, то кто я такая, чтобы мешать. Но он, видимо, пришел сюда раньше меня. Донна кивнула и подтянула колени к груди, глядя на костер. Некоторое время они сидели в тишине. — Он сказал, что я ни в чем не виновата, — нарушила тишину Донна. — Но не объяснил, почему так себя вел. Кажется, он и сам не понимает. — В некоторых вопросах мужчины тупы, как пробки, — хмыкнула Люмин. — Особенно если эти вопросы касаются девушек. — Ну не все же мужчины, — возразила было Донна, а потом вспомнила, как Дилюк вытащил собственные волосы из ее кольца, ни разу не задумавшись над тем, как они там оказались, и прикусила язык. — Не все, — кивнула Люмин. — Кэйа, например, хорошо разбирается в людях и неплох в манипуляциях эмоциями, но я убеждена, что если его искренне полюбит какая-нибудь девушка и у него к ней промелькнут хоть какие-то ответные чувства, он либо уйдет в отрицание, либо начнет все усложнять, пытаясь понять, какая у этой девушки корыстная цель. В принципе, как и этот, — она кивнула в сторону спящего Дилюка. — У них гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. Донна тоже посмотрела на Дилюка и поджала губы. Что если он тоже подумает, что у нее какая-то корыстная цель? Все-таки он наследник богатого рода, и нет сомнений, что ради денег его пытались заполучить многие девушки. Что, если он тоже в один момент задумается о том, что она специально втерлась ему в доверие? — Эй, я уже по твоему лицу вижу, как ты начала себя накручивать, — ткнула ее в плечо Люмин. — Поверь, ты — последний человек, в котором можно заподозрить алчную соблазнительницу. — Ну это ты так говоришь, — с сомнением протянула Донна. Люмин закатила глаза. — Дилюк не подпустил бы так близко человека, в котором видел бы угрозу, — сказала она. — Сама вспомни, сколько раз он тебя защищал и сколько раз помогал. А еще я как минимум дважды видела тебя в его сюртуке. Мне он, к слову, ни разу его не одалживал и уж тем более не дал бы оставить его на всю ночь. Донна перевела взгляд на костер и глупо улыбнулась. — В общем, я уверена, что он не стал бы умышленно делать тебе больно, — завершила Люмин. — Он никогда не оттолкнет от себя людей, которые ему важны и которым он доверяет, и будет на их стороне до конца. Он слишком верный, чтобы вести себя иначе. — Ты его защищаешь, — заметила Донна. Люмин растерянно приоткрыла рот, но ничего не ответила и отвернулась.

***

Дилюк проснулся от того, что его несильно трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Донну. — Просыпайся, уже утро, — сказала она и зевнула, прикрыв рот рукой. Дилюк приподнялся на локте. В пещере время суток не ощущалось. Дневной свет сюда не проникал, и было так же темно, как и когда он засыпал. Люмин помешивала что-то в котелке. Дилюк подумал, что, возможно, стоило взять что-то побольше объемом, потому что этот был едва ли с суповую миску. — Суп готов, — оповестила она. — Это твоя порция, — сказала Донна и сунула Дилюку ложку. — Мы свое уже съели. — Вы три раза варили суп? — приподнял он бровь. — Нет, два, — ответила Люмин и фыркнула. — Мы-то едим вдвое меньше тебя. Дилюк сжал зубы. Люмин просто констатировала очевидный факт, но сказано это было таким тоном, что язык чесался ответить что-нибудь язвительное. Пока он ел, девушки избавились от остатков растительности, которую Донна создала для овощного супа, собрали в кучу ветки от лежанок и унесли их вглубь пещеры, где положили за какой-то выступ и придавили камнем. Доев, Дилюк завернул котелок в ткань, Донна потушила костер, Люмин с помощью гео стихии замаскировала следы сажи на земле, и они покинули грот, освещая себе путь огоньком. Стоило им вылезти из кустов, как Донна поскользнулась и едва не утянула за собой Люмин, за которую схватилась в попытке сохранить равновесие. Дилюк оглядел дорогу. После вчерашнего ливня на ней не осталось сухого места, и пыльная земля превратилась в грязь. При первом же шаге сапог увяз на пару сантиметров. Следующий час они пробирались по тропе, пытаясь найти самые сухие места, но скоро перестали обходить каждую лужу. В этом все равно не было смысла, потому что грязь была везде, и они только замедляли свой путь. Люмин вышла вперед, и Донна с Дилюком остались почти наедине. Чем дольше они так шли, тем сильнее Дилюк нервничал. Он периодически косился на Донну и пытался понять, что делать. Они ведь исчерпали тему его вчерашнего поведения? Вроде да, так что продолжать разговор не стоит. А про что тогда говорить? Или лучше не говорить? Но если он не будет ничего говорить, разве это не будет избеганием? Голова кипела, мыслей было слишком много, и Дилюк чувствовал, что запутывается все сильнее. Он понимал, что, вероятно, все усложняет, но ничего с собой поделать не мог. В очередной раз посмотрев на нее, он внезапно встретился с ее взглядом и мгновенно отвернулся, уставившись вперед. Что ж, по крайней мере его поймали не на длительном разглядывании, что было бы в разы более неловко. Хотя, если так подумать, оба случая с перспективы Донны выглядели бы одинаково. Она же не знала, как долго он на нее смотрел. Дилюк незаметно вздохнул. В следующий раз просто надо будет не отводить взгляд так резко. Тогда и не будет казаться, что он все это время на нее пялился. Ему что-то нужно сделать с самоконтролем. Не избегать Донну у него получится, но вот вести себя рядом с ней нормально, если он не возьмет себя в руки, — нет. Он все еще не разобрался, что с ним происходит, но ради нормального поведения ему придется отложить самоанализ. Ночью подумает, когда Донна будет спать. Проще сказать, чем сделать. «Не думай о белом хиличурле», ага. Дилюк невольно хмыкнул. Да уж, сравнил Донну с хиличурлом. — Ты чего? Дилюк понял, что хмыкнул вслух. — Просто задумался и попытался отвлечься, — сказал он часть правды. — Но только больше начал думать. Знаешь выражение «не думай о белом хиличурле»? — Нет. — Тогда не думай о белом хиличурле, — усмехнулся Дилюк. Выражение лица Донны стало растерянным. — Видишь? Теперь ты не можешь о нем не думать. Донна улыбнулась. Дилюк невольно приподнял уголки губ в ответ. — А о чем ты пытался перестать думать? Дилюк отвел взгляд. О тебе, Донна. О тебе. — Обо всем, что произошло, — ответил он расплывчато, слегка нахмурившись для убедительности. Это сработало, и Донна больше ничего спрашивать не стала. Из-за облаков выглянуло солнце. Люмин ушла совсем далеко вперед, и ощущение, что они остались одни в этих горах, только усилилось. Разговор никто из них не начинал. Донна, видимо, боялась, что Дилюк снова начнет ее сторониться, а Дилюк молчал, потому что так и не смог выбрать стратегию поведения, чтобы не казаться странным. Вероятно, тот факт, что ему теперь нужно вырабатывать стратегию поведения при человеке, с которым он без проблем и неловкости уже очень давно общается, сам по себе делал его поведение странным. Дилюк не знал, ощущала ли неловкость Донна, но сам чувствовал себя так скованно, как никогда раньше. Он вообще не был уверен, что с ним хоть раз подобное случалось. Если бы Кэйа заметил, как он себя сейчас ведет, наверняка раздражающим подколкам не было бы конца. Вспомнились его шутливые намеки на несуществующую влюбленность в Донну. Дилюк сжал зубы. Пророк проклятый. Несмотря на то, что он собирался отложить самокопание, перебороть себя не получилось. Однако и продолжать анализировать свои чувства Дилюк не мог, хоть и хотел. Наличие объекта этих чувств в непосредственной от него близости сильно мешало, и к тому же он гонял по кругу одни и те же мысли уже вторые сутки, от чего мозг просто устал. Они дошли до крутого склона. Дилюк попытался осторожно спуститься с него боком, но поскользнулся и не удержал равновесие. Проехав полметра по размытой земле, он свалился с уступа, которым заканчивался склон, и плюхнулся в самую большую лужу грязи, которую они встретили сегодня. — Дилюк! — воскликнула Донна и спрыгнула рядом. — Ты в порядке?! Дилюк поднялся на ноги и попытался стряхнуть жижу с рукавов. Таким униженным он себя давно не чувствовал. — Если ты спрашиваешь про физическое состояние, то в полном, — ответил он, вытирая одежду. Донна не сдержала смешок, и Дилюк почувствовал, что сейчас сгорит от стыда. — Хватит смеяться. Донна честно попыталась сдержаться и отвернулась, но Дилюк успел заметить ее улыбку. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Вот надо же было так упасть в грязь перед девушкой. Буквально упасть в грязь. Тем более перед Донной. Он окружил себя пиро энергией. Грязь на одежде почти мгновенно засохла, и Дилюку осталось только стряхнуть ее остатки. Теперь он был просто очень пыльным. — Я очень надеюсь, что мы найдем какую-нибудь реку, — процедил он, пытаясь стереть с колена особенно большое пятно. Он догадывался, что выглядит разозлившимся, но на самом деле чувствовал только стыд. Хорошо, что Люмин ушла далеко вперед и не видела их. — Ну, наверное, найдем, — не очень уверенно ответила Донна. — По крайней мере, в обители Хранителя Облаков есть озеро. Его было видно с первой горы. — Вряд ли Адепт будет в восторге, если кто-то постирает одежду прямо в его обители, — заметил Дилюк и двинулся дальше. — Я бы не стал рисковать жизнью ради чистой рубашки. Донна издала смешок. — В крайнем случае воспользуемся бесплатным трудом Люмин, пусть выдует из ткани пыль, — попыталась пошутить она и тут же притихла, когда Дилюк непроизвольно нахмурился при упоминании имени. — Если я кому свою одежду и доверю, то те… — он вовремя опомнился, — точно не ей. Как Донна отреагировала бы, не успей он себя остановить, думать не хотелось. После его эффектного падения в грязь копившееся с самого утра напряжение пропало. Разговор завелся сам собой. Это был один из тех разговоров ни о чем, которые Дилюк всегда показательно презирал, но с Донной он об этом не думал. Было приятно слушать, как она вспоминает о том, насколько неуклюжей была, пока не начала учиться фехтованию. Она говорила, а Дилюк не мог оторвать от нее взгляд. Он сам тоже рассказал незначительную историю из детства про то, как Кэйа не без его помощи свалился в реку. Пока он говорил, она улыбалась. Дилюк сумел не сбиться с мысли, но был очень близок к тому, чтобы залюбоваться. Он еще при знакомстве признал, что у Донны красивая улыбка, а сейчас она и вовсе завораживала. Завораживала и вызывала тепло в груди от осознания, что улыбается она именно ему. Опомнился он, когда понял, что все-таки засмотрелся. Донна, к счастью, не успела этого заметить, продолжая рассказывать об одной из миссий, на которой была еще осенью. Попытка взять себя в руки с треском провалилась. Снова.

***

Донна опустила взгляд, улыбаясь. Разговор затих, и они уже некоторое время шли молча, но на душе стало гораздо легче. Видимо, Дилюк вчера и правда просто не выспался. В самом начале дня он молчал слишком долго, и Донна начала переживать, что что-то все еще не так, но, видимо, ему просто не хватало встряски. Например, падения в грязную лужу. Она покосилась на пыльного Дилюка, который больше не хмурился, пребывая где-то в своих мыслях. За те дни, которые они провели в горах, у него появилась заметная щетина, и Донна невольно обратила внимание, что он изредка потирал челюсть и шею. Вдалеке что-то блеснуло, на мгновение ослепив. Пробравшись сквозь высокую траву, которой заросла часть дороги, они оказались на краю высокого обрыва, на котором их ждала Люмин. — Озеро, — сообщила она очевидное. Донна не сдержала восхищенный выдох. С обрыва открывался потрясающий вид. С высокой скалы бурная река обрушивалась шумным водопадом в горное озеро, сверкающее на солнце. Между камнями извивался широкий ручей, вытекающий из него. Возле озера росли темные сосны, сильно выбивающиеся из флоры этих мест. Вместо привычной серовато-желтой пыли землю покрывала красноватая глина, усыпанная опавшей хвоей. Несколько глыб янтаря наскальных подсолнухов яркими пятнами выделялись среди огромных серых валунов, а в скалах тут и там поблескивал кор ляпис. — Красиво, — произнес Дилюк, заслонившись рукой от ослепляющего солнца. — А главное — это вода, — кивнула Люмин, любуясь видом. Дилюк бросил на нее испепеляющий взгляд, но она этого не видела. — У нас как раз фляги почти пустые. Она первая спрыгнула с обрыва, раскрыв планер. — Она, по-моему, не обратила внимание на то, как ты выглядишь, — осторожно заметила Донна. — И вообще, мы нашли реку. И даже озеро. Дилюк вздохнул. Было сложно понять, раздражение это или усталость. — Наконец-то я помою голову, — пробормотал он. — Терпеть не могу ходить с грязными волосами. Лагерь решили разбить под соснами. Дилюк остался разбираться с костром, а Донна с Люмин ушли к ручью, чтобы наполнить опустевшие фляги, вымыть котелок и прополоскать пыльные плащи. Широкий и бурный ручей вблизи был больше похож на реку, и от него веяло ощутимым холодком. Вода оказалась ледяной. — И нам потом сюда лезть, — вздохнула Донна, стирая пятно с плаща Дилюка покрасневшими от холода пальцами. — Что? — попыталась перекричать шум воды Люмин. — Холодно! — крикнула в ответ Донна. — А нам в эту воду ледяную лезть! — Ну, у тебя есть, о кого согреться! — ехидно улыбнулась Люмин. Донна покраснела до корней волос и махнула в ее сторону мокрым плащом. — Эй! — Еще громче можешь?! — возмутилась она. — Он тут буквально в паре метров! — Громче, говоришь? — расплылась Люмин в широкой ухмылке. Пока Донна осознавала свою ошибку, она набрала в грудь воздуха. — Только попробуй! — панически воскликнула Донна. — Я тебя в реку столкну! Люмин рассмеялась так сильно, что аж согнулась, схватившись за живот. Донна закрыла лицо руками и села на камень. Нет, было бы, конечно, неплохо, но ведь это просто фантазии! Зачем такое говорить, — нет, даже кричать, — когда до Дилюка рукой подать?! Что он вообще подумает?! — Ладно, — улыбнулась Люмин, отсмеявшись. — Прости, больше не буду. И он не в паре метров, а в паре десятков как минимум, так что не беспокойся. Донна встала с камня и обернулась. Лагерь был на краю сосновой рощи, которая обрывалась чуть раньше, чем начиналась река, а фигуру Дилюка за нагромождениями камней, окружающими озеро и русло реки, не было видно. — Да не слышал он ничего, — успокоила ее Люмин. — Он слишком далеко, чтобы разобрать слова. Донна вздохнула. Да уж, только на это надеяться и остается. Они вернулись в лагерь. Люмин сушила плащи прямо на ходу, удерживая их потоками ветра в воздухе, и к лагерю они подошли в таком порядке: Донна с двумя полными флягами воды, Люмин с котелком, плащ Дилюка, плащ Люмин, плащ Донны. Дилюк, который сидел у незажженного костра, скрестив ноги, и затачивал складной нож о камень, встретил их процессию удивленным взглядом. — Мы первыми идем мыться, — заявила Люмин и уронила сухой плащ Дилюка ему на колени. Донна убрала фляги в сумку и начала искать мыло. — Как скажешь, — равнодушно пожал плечами Дилюк и вернулся к своему занятию. Донна вытащила кусок мыла, передала его Люмин и сняла наручи и ремень с Глазом Бога. Положив их на сумку, она вдруг поймала на себе взгляд Дилюка, который тут же отвел его. — Донна, ты идешь? — позвала Люмин. — Да, конечно! — поспешно ответила она и быстрым шагом догнала Люмин. Они спустились по камням к воде и отошли немного в сторону, пока фигура Дилюка не скрылась за камнями. Люмин быстро разделась и с разбегу прыгнула в озеро. Вынырнула она с визгом. — Ледяная! Донна сняла ботинки и корсаж и неуверенно мялась на месте, поглядывая в сторону оставшегося позади лагеря. — Да боги, не видит он, — Люмин вылезла из воды и села на камень рядом. Она, похоже, не стеснялась своей наготы вообще. — Просто раздевайся и залезай в воду. Или ты меня стесняешься? — Ну-у-у… — протянула Донна неуверенно. — А как ты будешь потом с Дилюком спать? — ехидно приподняла бровь Люмин. Донна закрыла лицо руками. Нет, она не хочет об этом сейчас думать, не хочет! — Перед ним ведь тоже раздеться придется. А то и дать себя раздеть. Уверена, он такое любит. — Я сейчас тебя в воду скину, — приглушенно пообещала Донна. Лицо горело. Вот зачем такое говорить?! — Я тебя за собой утащу, — широко улыбнулась Люмин. — Так что раздевайся. Донна последний раз нервно оглянулась в сторону лагеря и сняла штаны и блузку, запутавшись в рукавах, но снимать белье не решилась. Взгляд невольно упал на Люмин. Та вздохнула. — Ну не смотрю я, — сказала она и показательно повернулась спиной. — Давай уже. Донна закусила губу и быстро разделась до конца. Прикрываясь рукой, она осторожно приблизилась к воде. — Рекомендую сразу прыгать, а не постепенно заходить, — донеслось от Люмин. — Иначе ты точно себя не пересилишь. Вода очень холодная. Донна глубоко вдохнула, собираясь с силами, и подошла к краю. Потом выдохнула. Потом снова вдохнула, в этот раз уверенная, что сможет. И снова выдохнула. И снова вдохнула, сейчас уже точно собравшись прыгнуть. И снова выдохнула. И снова… Вдруг ее толкнули, и она с визгом плюхнулась в ледяную воду. Холод острыми иглами пронзил тело. Донна вынырнула и изо всех сил погребла к берегу. От того, насколько холодной была вода, было практически больно. Наконец добравшись до цели, она вылезла на нагретый солнцем камень и подтянула ноги к груди. После ледяного озера на воздухе казалось почти жарко. — Ты совсем с ума сошла?! — возмущенно воскликнула она. Люмин довольно улыбалась, явно не испытывая ни капли стыда за содеянное. — Ты бы так и топталась на берегу сто лет, — пожала она плечами в ответ. Донна поджала губы, понимая, что Люмин права. Пока она мыла голову, скрючиваясь в неудобную позу каждый раз, когда пыталась намочить волосы, не заходя при этом в озеро, Люмин рядом с разбега прыгала в воду. Один раз у нее получилось толкнуться особенно сильно, и, вынырнув почти в двух метрах от берега, она довольно воскликнула «ха!». Донна поежилась. Как можно по доброй воле залезать в такой холод? После того, как обе вымылись и постирали одежду, Люмин высушила все ветром, и они вернулись в лагерь. Дилюк сидел, откинувшись спиной на янтарную ловушку, и дремал. Услышав их шаги, он открыл глаза. — Мы все, — оповестила Люмин и вручила Дилюку мыло. Он бросил короткое «спасибо», щелчком пальцев поджег костер, поднялся на ноги и снял Глаз Бога с ремня. Донна уставилась в землю. Когда Дилюк ушел, девушки некоторое время сидели в тишине. Янтарная ловушка позади них спасала от яркого солнца своей тенью. Донна проткнула палочкой закатник, который сорвала по дороге сюда, и запекала его над костром. Люмин делала то же самое с парой диких яблок. — Ты вернешься в Мондштадт после того, как мы закончим с Адептами? — нарушила она тишину. Донна вздохнула и пожала плечами. Она не особо думала о том, что будет делать дальше. Единственное, чего ей сейчас хотелось — оказаться где-нибудь подальше от этих гор. Идея остаться в Ли Юэ и выяснить, кто убил Властелина Камня, уже давно казалась глупой. Дилюк был прав, когда говорил, что это не их дело. — Наверное, — ответила она Люмин и убрала закатник от огня. — Я ведь не знаю, когда мы вообще покинем Заоблачный предел. Я даже не уверена, что сможем. — Эй, что за пессимизм? — удивилась Люмин. — Я просто устала, — вздохнула Донна. — И, если честно, жалею, что решила остаться. — А, — растерянно произнесла Люмин. Донна спохватилась. — Это не значит, что я жалею о желании тебе помочь! Просто, — она невесело улыбнулась, — знаешь, кажется, сложность этого задания действительно намного выше дозволенной для моего ранга искателя приключений. Люмин вздохнула. — Прости, что потащила тебя за собой. — Вообще-то ты меня не тащила, — заметила Донна. — Ты просто не отговаривала. — А стоило? — покосилась на нее Люмин. Донна поджала губы. — Не знаю, — покачала она головой. — Но учитывая, что я даже Дилюка переубедила, это бы вряд ли сработало. — Пожалуй, — согласилась Люмин и откусила одно из своих яблок. — Упрямство у Рагнвиндров — фамильная черта, если верить Кэйе. Уверена, он бы удивился, узнав, что ты так легко переубедила Дилюка. — Не так уж и легко, — хмыкнула Донна. — И он не настолько упрямый. — Ну да, но все равно, — отмахнулась Люмин. — Кстати, может, у тебя тоже это фамильное? Ты говорила, что не знаешь своего отца. Вдруг он аристократ? — Ты знаешь хоть одну аристократическую семью с фамилией Вернер? — скептически посмотрела не нее Донна. — Нет, не аристократ. Бабушка говорила, что мама встретила его в одной из деревень в Горах Буревестника, так что он даже не совсем из Мондштадта. Люмин задумчиво протянула «а». — А как его звали? — Не знаю, — пожала плечами Донна и откусила большой кусок от закатника, едва не залив свежевыстиранную одежду соком. Прожевав, она продолжила: — Я сама его не разу не видела, мама о нем не говорила, а бабушка не считала нужным запоминать его имя. — Он же вроде как был мужем ее дочери, — удивилась Люмин. — Она настолько его не любила? — Ну-у-у, — протянула Донна, не уверенная, что хочет рассказывать, что ее отец был, судя по всему, не первым мужчиной ее матери и, похоже, не последним. — Бабушка не считала их отношения серьезными. Она была против, чтобы мама давала мне его фамилию, но я рада, что я Донна Вернер, а не Донна Бусс. Люмин прыснула. — Да уж, — согласилась она. — «Бусс» однозначно звучит хуже. У нее есть какое-то значение? Донна поморщилась. — Увы, но есть. Когда мне было четырнадцать, у Аннели случился приступ интереса к толкованию имен, и она всю нашу компанию этим доставала, пока мы к ней не присоединились. В итоге я выяснила, что мое имя означает «леди» или около того, фамилия просто произошла от мужского имени Вернер, а «Бусс»… — Донна поморщилась, — ну, они нашли значение «чавкать». Люмин расхохоталась. — Ужасно, — выдавила она, безуспешно попытавшись сдержать смех. — Вообще «Бусс» еще могло произойти от очень старого слова, означающего «поцелуй» — добавила Донна, пока Люмин пыталась успокоиться. — Но мы коллективно решили, что каким бы романтичным это ни было, «чавкать» оно не перебьет. Боги, зачем я вообще про это вспомнила… — Ну, давай вместе порадуемся, что твоя мама настояла на своем, — улыбнулась Люмин. — Ага, — кивнула Донна. — Донна Вернер однозначно звучит лучше. — А Донна Рагнвиндр — вообще замечательно, — ехидно заметила Люмин. Донна вспыхнула. — Что на тебя сегодня вообще нашло? — простонала она и закрыла лицо руками. — Почему столько пошлых намеков? — Сейчас был не пошлый, — возразила Люмин. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Люмин хихикнула. Донне захотелось ее прибить. — Кстати о Дилюке, — вспомнила Люмин. — Его что-то давно нет. Он там не утонул? — Надеюсь, что нет, — поежилась Донна. Отлично, новый повод переживать. Вряд ли, конечно, что-то случилось, но из-за Люмин она теперь будет нервничать до тех пор, пока Дилюк не вернется в лагерь. — Не хочешь проверить? Донна повернула голову к Люмин и, увидев широкую улыбку, покраснела до корней волос. Ей сейчас предлагают за Дилюком подглядеть?! — Ну вот зачем? — посмотрела она на Люмин несчастным взглядом. — А что? Уверена, что тебе понравится, — ухмыльнулась та. — Я же на месте умру, если он увидит! — Опа! — победно воскликнула Люмин, указав на нее пальцем. — Это был аргумент для самоубеждения! Ты с собой торгуешься! — Нет! — Ну сама посуди, — хмыкнула Люмин. — Если бы ты внутренне была не согласна, то твоя первая мысль однозначно не была бы рассуждением о том, что случится, если тебя поймают. Донна открыла было рот, но поняла, что не знает, как возразить. Логика была железной, и спорить было просто не с чем. Подглядеть за Дилюком… Донна закрыла лицо руками. Боги, какая же она извращенка. — Не волнуйся, я проверю первая, — пообещала Люмин. — Если он не будет смотреть в нашу сторону, то я тебя позову. — Я не соглашалась, — глухо ответила Донна, не убирая ладони от лица. Щеки горели. Воображение, охотно рисовавшее перед ней Дилюка с обнаженным торсом, по которому стекают капельки воды, лучше не делало. Тот факт, что она прекрасно знала, как Дилюк выглядит без рубашки — тоже. — Конечно-конечно, — хмыкнула Люмин и поднялась на ноги. — Сейчас посмотрим. Надо хотя бы узнать, далеко он ушел или нет. Она подошла к краю янтарной ловушки, где рос густой куст, присела и осторожно выглянула из-за него. Донна затаила дыхание, наблюдая за ней, но опомнилась и уставилась в костер. Боги, да даже если он ее не увидит, она же не сможет ему в глаза после этого смотреть! — Он спиной к нам стоит, иди сюда быстрее, пока не повернулся, — позвала ее Люмин. Донна колебалась. — Ну давай уже! Глубоко вдохнув, Донна подползла к Люмин. Сердце колотилось как бешеное. Подняв подрагивающую руку, она коснулась куста, и листья перед ее лицом расступились, образуя едва заметное окошко. Первое, что она увидела, была аккуратно сложенная одежда Дилюка на берегу. Он не стал уходить настолько далеко, как они. Донна сглотнула и подняла глаза. Над озером торчала только красная макушка Дилюка, который брассом плыл в сторону противоположного берега. Донна тихо выдохнула. Несмотря на то, что она ничего такого не увидела, сердце колотилось слишком часто. Дилюк вдруг нырнул. Донна невольно начала считать время. Прошло десять секунд, двадцать, тридцать, а Дилюк все не всплывал. Донна закусила губу. — Успокойся, выплывет он, — слабо ткнула ее в плечо Люмин. — Даже нетренированные люди могут дыхание почти на минуту задержать. Донна кивнула, продолжая напряженно всматриваться в едва заметную рябь озера. Дилюк вынырнул спустя восемьдесят две секунды. Донна застыла. Сердце пропустило удар. Он вынырнул почти у берега. Лицом к ним. — Не дергайся, — прошептала Люмин, схватив ее за руку. — Не будешь шевелить ветки — ничего не заметит. Донна тихо выдохнула. Выдох получился дрожащим. Дилюк остановился по пояс в воде и тер глаза. Его мокрые волосы облепили плечи и грудь, на которой блестели капельки воды. На ярком солнце тени были четкими и резкими. Дилюк собрал волосы в кулак и выжал их, наклонив голову на бок. Вода потекла по его крепким предплечьям. Донна сглотнула. Пресс Дилюка в таком освещении казался рельефнее. Она невольно опустила взгляд на косые мышцы живота, чувствуя, как у нее внутри что-то скручивается. О боги, ведь подойди Дилюк к берегу еще хоть немного ближе, и она бы увидела не только его живот. Дилюк взъерошил волосы и повернул голову в сторону вытекающей из озера реки, поставив руки на пояс и щурясь против солнца. Донна вглядывалась в его лицо, но с такого расстояния было сложно различить его точное выражение. Дилюк вдруг развернулся, заставив сердце Донны снова пропустить удар, и пошел по мелководью в сторону реки. Донна не сдержала облегченный выдох. Она умерла бы от смущения и стыда, если бы он вышел из воды сейчас. Дойдя почти до начала русла реки, Дилюк встал лицом к солнцу и сцепил ладони в замок на затылке, любуясь видом. Донна засмотрелась на его сильную спину. Она поймала себя на мысли, что хочет коснуться ее. Провести пальцами, может, прижаться к ней всем телом. Воображение слишком хорошо воссоздало ощущение прикосновения к прохладной мокрой коже. В животе что-то сладко заныло. Дилюк стоял, не шевелясь, достаточно долго. Глубоко вдохнув, он запрокинул голову, подставив лицо солнцу, развел руки в стороны, и плюхнулся спиной в воду. Вынырнув, он фыркнул, провел ладонью по лицу и снова нырнул. Донна не сдержала улыбку, когда его голова снова показалась над водой, и он поплыл баттерфляем в сторону центра озера. — Дорвался до купания, — хмыкнула рядом Люмин. — Как он там себе ничего не отморозил? Ладно мы, но у него же все наружу! Донна вспыхнула. Пожалуй, с нее хватит. Она отползла от куста обратно за янтарную ловушку. Вот зачем Люмин это сказала? Она над ней издевается? Донна подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом. Щеки горели. Отлично, как ей теперь Дилюку в глаза смотреть, когда он вернется? — Ну как тебе? — спросила Люмин, садясь рядом. — Я извращенка, — глухо произнесла Донна. Ужасно. — Но ведь оно стоило того, согласись? Донна кивнула, не поднимая головы. Может, и стоило, но когда Дилюк вернется, она захочет провалиться сквозь землю. Демон, да она уже хочет! Она ведь это никогда не забудет! — Ну и что думаешь о его… — Хватит, пожалуйста, — обреченно попросила Донна. — Если ты продолжишь шутить, я тебя ударю. Люмин хихикнула. — Как скажешь. Но я уверена, что обнаженный Дилюк тебе понравился еще больше, чем одетый. — Я же попросила! — Ладно, ладно, молчу. Донна вздохнула и вытянула ноги, уставившись в костер. Понравился больше чем одетый, как же. Технически она не увидела ничего нового, но как же отличались ощущения. Лечение на Ваншу было смущающим, но все же это была медицинская помощь, а когда она укладывала Дилюка спать в Алом Драконе, он был без сознания и все-таки как минимум частично одет. А сейчас… Донна зажмурилась. Даже несмотря на то, что Дилюк был достаточно далеко от них, она прекрасно разглядела все его тело. Конечно, она не могла сказать, что «видела, как его мышцы перекатываются под кожей», как написали бы в каком-нибудь романчике, но как же красиво они выглядели в движении. Донна, может, и хотела бы перестать думать об увиденном, но у нее не получалось. Было слишком сложно отогнать картинку того, как полуобнаженный Дилюк выжимает волосы, наклонив голову в сторону. Казалось бы, такое простое действие, но от него внутри просыпались бабочки. А его косые мышцы живота, тянущиеся к паху… Донна закрыла глаза, хоть и прекрасно понимала, что это не поможет и, вероятно, сделает только хуже. Она не могла избавится от мысли, что Дилюку достаточно было сделать всего лишь несколько шагов вперед, чтобы она увидела его тело целиком. Донна закусила щеку изнутри и надавила на глаза ладонями. Внизу живота снова что-то томительно сжалось. Нет, она точно умрет, когда он вернется. Люмин ее не трогала, за что Донна сначала была благодарна, но чем дольше они так сидели, и чем дольше она варилась в собственных отвратительно пошлых мыслях, тем сильнее ей казалось, что лучше бы та снова начала шутить. Донна покосилась на нее. Люмин сосредоточенно строила из камешков башенки. — Как думаешь, мы скоро дойдем до точки телепортации? — спросила Донна первое, что пришло в голову. Люмин отвлеклась от своего занятия и задумалась. — Наверное, к вечеру, — сказала она. — Мы шли достаточно быстро, да и сделали всего два привала, ночью и вот сейчас. — Надеюсь, что ты права, — вздохнула Донна и подобрала камешек с кусочком кор ляписа в центре, красиво поблескивающем на солнце. — У озера, конечно, хорошо, но… Донна не стала продолжать, ибо все и так было понятно. Люмин отобрала у нее камешек и попыталась осторожно водрузить на вершину самой высокой башни. Она развалилась. Люмин вздохнула и запустила камешком в высокие кусты в паре десятков метров от них. Он до них не долетел. — Мне, если честно, тоже непривычно, — призналась она. — Я давно не была в таком подвешенном состоянии. До того как прийти в Мондштадт, я больше двух месяцев просто слонялась по его территориям, но после всей истории с драконом я осталась в городе почти на пять месяцев. То есть, проводила-то я там очень мало времени, но у меня был почти дом, куда я могла вернуться. А сейчас… Из Ли Юэ я не уйду, не после того, что произошло с Властелином Камня, но в гавани мне места нет. Донна хотела спросить, что Люмин собирается делать дальше, но услышала, как хрустит острая галька. Похоже, Дилюк наконец решил вернуться. Донна не успела морально подготовиться, и, когда он обошел кусты, закрыла лицо руками, даже не поднимая на него взгляд. В памяти мгновенно всплыла картина, которую она наблюдала всего несколько минут назад, и щекам стало жарко. Ужасно, ужасно, ужасно! — Мы уже думали, что ты там утонул, — сообщила Люмин. Донна осмелилась покоситься сквозь пальцы на Дилюка, пытающегося прицепить на пояс Глаз Бога. — Меня не было меньше получаса, — ответил Дилюк, возясь с креплением. На удивление, он не хмурился и не плевался ядом. — Не так уж это и долго. Люмин хмыкнула, но ничего не возразила. Донна глубоко вдохнула, стараясь сделать это тихо, и убрала руки от лица. Дилюк справился, наконец, с Глазом Бога и с наслаждением потянулся, зажмурившись. Размяв шею, он присел, чтобы затянуть потуже ремешок на сапоге. Донна заметила, что он слегка улыбается, и тоже невольно приподняла уголки губ. Дилюк потянулся к сумке, но волосы полезли ему в лицо, и он откинул их за спину. Донна увидела, как на его шее блеснула капелька воды. Перед глазами встала картина того, как он отжимает мокрые волосы, стоя по пояс в озере, и она покраснела как помидор, тут же уставившись в землю. Воображение с удовольствием развивало картину дальше, как бы она не пыталась это прекратить. — Донна? — услышала она голос Дилюка. С опаской подняв голову, она встретилась с его взглядом. Его мокрые волосы оставили на расстегнутой на две пуговицы рубашке темные пятна влаги. Донна не сдержалась и закрыла руками лицо. Ужасно. — Все нормально? — Да, — выдавила она. Она не знала, на кого ей злиться — на себя, поддавшуюся извращенскому желанию, или на Люмин, которая ей вообще эту идею подала. — Точно? — Точно, — ответила Донна. Нет, пожалуй, сейчас удобнее злиться на Люмин. Она пересилила себя, убрала руки от лица и посмотрела удивленному Дилюку в глаза. — Просто пока тебя не было, я узнала слишком много подробностей о личной жизни Люмин, которые знать однозначно не хотела. — Эй! — возмутилась Люмин. Дилюк прыснул и расхохотался в голос. — Не смешно! — воскликнули Люмин и Донна одновременно. У Дилюка это вызвало новый приступ хохота. — Зачем ты это сказала?! — возмущенно повернулась Люмин к Донне. — Сама виновата, — огрызнулась та. — Прекрасно ведь знаешь, что у меня всегда все на лице написано! — Ты сама согласилась! — Я же не знала, что там… такое! — Да прекрати уже ржать! — переключилась красная Люмин на Дилюка, у которого, похоже, уже слезы на глазах выступили, и бросила в его сторону мелкую шишку. — Это не смешно! Донна удовлетворенно сложила руки на груди. Мысль о том, что это немного несправедливо, ибо она действительно сама на все согласилась, успешно получилось запихать куда подальше. — Я понял, — выдохнул Дилюк, с трудом подавив смех. — Как скажете. Он раскрыл сумку и стал что-то искать там, все еще слегка улыбаясь. Донна невольно засмотрелась на него. Когда он смеется, у него в уголках глаз собираются морщинки, которые невозможно увидеть при его обычной умеренной улыбке. И сами глаза как будто живее становятся. И смех у него глубокий и приятный. Вот бы он чаще смеялся… Вдруг Дилюк поймал ее взгляд, и Донна мгновенно опустила глаза. Сердце забилось чаще. Боги, какой же он красивый. — Я сейчас вернусь, — сказал он и поднялся на ноги. Донна слышала, что он улыбается. — Я ненадолго. Когда звук его шагов отдалился достаточно, Люмин подползла к Донне ткнула ее двумя пальцами в бок так, что та охнула. — Вот обязательно было так?! — почти обиженно спросила она. — Ну а что я должна была сказать?! «Прости, Дилюк, я просто наблюдала за тем, как ты голый моешься в озере, нафантазировала себе кучу пошлых вещей и теперь не могу на тебя смотреть без воспоминаний о том, что увидела?» Да и вообще, вы и так в ссоре, какая ему разница, какая у тебя личная жизнь? Люмин вздохнула. Спорить было не с чем. — Но ты сама на это согласилась, — все-таки предприняла она последнюю вялую попытку защиты. Донна посмотрела на нее, вложив во взгляд максимум скепсиса. Люмин вздохнула, подобрала какую-то палочку и начала ковырять ей землю. Донна подтянула к себе сумку и заглянула внутрь. Еда на вечерний привал у них есть, медикаменты они использовать не успели, фляги наполнили только что. В принципе, можно немного подремать и двигаться дальше. Донна обернулась в сторону озера, скрытого за кустами. А куда Дилюк-то ушел? Донна выглянула из-за куста. Он сидел в некотором отдалении от лагеря почти возле устья реки, скрестив ноги. Донна видела только его спину. До нее запоздало дошло, что он мог оказаться раздетым, и она зажмурилась. Нет, не надо об этом думать, не надо, не надо! Глубоко вздохнув, Донна обошла куст и направилась к Дилюку. Она надеялась, что если просто поговорит с ним о чем-нибудь, то отвлечется и перестанет представлять, как рельефно выглядят его мышцы на таком ярком солнце. Донна похлопала себя по щекам и ускорила шаг. Кажется, она превращается в Анну из того тупого романа, которая ни о чем кроме загорелого пресса Хенрика и думать не могла. Дилюк услышал ее шаги и обернулся. Половина шеи и одна щека у него были в мыле, а в руке он держал нож. Донна преувеличенно уверенно подошла и села рядом, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Повисла пауза. — Я не хочу там с Люмин сидеть, — заявила Донна. Смущение даже изображать не пришлось. Дилюк не сдержал смешок. — Хорошо, — кивнул он с улыбкой и смыл с ножа мыльную пену. — Знакомое чувство. — Знакомое? — покосилась на Дилюка Донна. Он сосредоточенно вел боковой стороной ножа по намыленному подбородку. — Ты не порежешься? — Не должен, — ответил он и снова сполоснул нож. — А чувство знакомое, потому что когда мне было тринадцать или четырнадцать, Кэйа тоже крайне любил рассказывать мне о вещах, которые я слушать не хотел. Донна прыснула. — Он мог о чем-то рассказать в тринадцать? Дилюк усмехнулся. — Книги в фамильной библиотеке не делились на запрещенные и разрешенные, — ответил он, — так что вполне мог. И чем больше усилий я прикладывал, чтобы от него уйти, тем навязчивее он становился. Донна не сдержала смешок. Похоже, детство у Дилюка было веселое. — Ему не надоедало? — В какой-то момент отец это пресек, — хмыкнул Дилюк и довольно добавил: — Я до сих пор помню кислое лицо Кэйи, когда часть книг все же попала под запрет. Донна улыбнулась, наблюдая за ним. Дилюк был расслаблен, и у него даже разгладились морщины между бровей. — У тебя хорошее настроение, — заметила она. Дилюк снова хмыкнул. — Естественно, оно у меня хорошее. Я отдохнул, поплавал, наконец-то помыл голову и сейчас бреюсь. Осталось только перекусить, и я буду счастлив. — Как мало тебе нужно для счастья, — поддела его Донна. — В данный момент для счастья мне достаточно удовлетворения базовых потребностей, — фыркнул Дилюк в ответ. — В походных условиях на большее рассчитывать не стоит. Донна снова не сдержала улыбку, и Дилюк улыбнулся ей в ответ. В животе запорхали бабочки. Донна отвела взгляд, уставившись в сверкающую в солнечных лучах воду. Ему так идет улыбка. Повисло молчание, нарушаемое только шумом воды. Солнце грело лицо, а ветер был легким и лишь слегка прохладным. В Ли Юэ было очень просто забыть, что сейчас зима. В гавани и вовсе стояла практически жара, а здесь погода напоминала мондштадтский апрель. Донна покосилась на Дилюка. Люмин упоминала, что у него день рождения в апреле, но дату не сказала. — А когда у тебя день рождения? Дилюк зашипел и схватился рукой за челюсть. — Тридцатого апреля, — ответил он и убрал от щеки пальцы. Там красовался порез. — Почему ты спрашиваешь? Донна без спросу взяла его за подбородок и повернула его голову чуть в сторону, не обращая внимания на то, как он замер. Порез был большим, но неглубоким: Дилюк всего лишь свез верхний слой кожи у основания нижней челюсти. Донна вздохнула. — Смывай мыло. Он подчинился. Когда он выпрямился и повернулся к ней, Донна еще раз придержала его лицо. — А говорил, не порежешься, — заметила она, собирая в руке дендро энергию. Дилюк не ответил, смотря в землю. — Теперь будешь с подорожником на щеке ходить. — А без него нельзя? — безэмоциональным тоном уточнил он. — Нельзя, — отрезала Донна, плавно ведя кончиками пальцев по его коже. Там, где она ее касалась, появлялись тонкие зеленые нити, быстро сплетающиеся в лист. — По крайней мере, пока не закончишь бриться. — С этой стороны я уже закончил. — Не закончил, — возразила Донна. — Еще на шее осталось и вот здесь. Она слегка ткнула его в щеку чуть ниже уголка рта. Дилюк растерянно коснулся пальцами этого места. Покосившись на Донну, он взял мыло и стал снова намыливать лицо. — Спасибо. Донна повернулась в сторону реки, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Солнце скрылось за небольшим облачком. Наверное, скоро надо выдвигаться. После того, как они накормят Дилюка, естественно.

***

Озеро осталось позади. Задерживаться они не стали, потому что после ночного привала все ощущали себя вполне отдохнувшими, и выдвинулись в путь сразу после того, как пообедали. Солнце было еще далеко от горизонта, но день уже явно клонился к вечеру. Люмин опять ушла вперед, и Дилюк с Донной снова остались наедине. — Если верить предположению Люмин, то мы дойдем до точки телепортации к вечеру, — сказала Донна, когда они подошли к высокому выступу. — Учитывая, что солнце уже начало спускаться, нам осталось идти не так долго. Дилюк не ответил, соскочив вниз первым, и подал ей руку. Когда Донна взялась за нее, он подавил невольную улыбку и помог ей спрыгнуть за ним. Ее пальцы были прохладными. Дилюк подавил желание спросить, не замерзла ли она, потому что не хотел показаться чрезмерно внимательным или слишком опекающим, и с некоторым сожалением выпустил ее ладонь. — Было бы неплохо, — согласился он, когда они продолжили путь. — Я хочу уже просто поскорее закончить со всем этим. — Я тоже, — вздохнула Донна. — Только я не знаю, что будет потом. Что мы будем после этого делать? Дилюк поджал губы. Он-то точно остается, деятельность Фатуи в Ли Юэ действительно стала слишком уж подозрительной, но Донна… Ему хотелось бы отправить ее домой, в безопасность, но он понимал, что ее это категорически не устроит, а значит, никуда она не поедет. Пытаться давить «авторитетом» наставника было бесполезно, ведь они оба понимали, что уже давным давно друг другу никакие не наставник с ученицей. То, что он уже согласился на ее помощь в расследовании дел Фатуи, тоже лучше не делало. Отозвать предложение было нельзя, и тот факт, что на момент разговора он не спал почти три дня и соображал не особо хорошо, ничего не менял. Дилюк прекрасно мог представить скептический взгляд Донны, красноречиво говорящий что-то вроде «сам виноват, спать надо было больше». А еще, хоть он и не хотел себе в этом признаваться, эгоистичная мысль, что в таком случае он ее еще долго не увидит, противно скребла в груди. — Я останусь здесь, — все же ответил он, хмуро смотря вперед. — Я должен выяснить, как во всем замешаны Фатуи. Чайльд здесь явно не просто так. — Я с тобой, — тут же заявила Донна. Дилюк усмехнулся. Что и требовалось доказать. — И даже не пытайся меня переубедить. — Я и не собирался, — пожал он плечами. Донна растерянно приоткрыла рот, и Дилюк не сдержал смешок. — Почему ты так удивлена? — Ты же раньше пытался запретить мне во все это лезть. — А это сработало? — приподнял бровь он. Донна отвела взгляд. — Я думала, ты наоборот станешь настаивать на том, чтобы я уехала. Особенно после… Она не договорила. Дилюк поджал губы, не смотря в ее сторону. Стал бы, если бы это не было бесполезным. — Если ты останешься здесь, — он проглотил «со мной», — я хотя бы буду точно знать, в каком ты состоянии. Если она останется с ним, он сделает все возможное, чтобы ее обезопасить. — «Не можешь победить, возглавь?» — с улыбкой заметила Донна. — Можно и так сказать, — кивнул Дилюк и тоже усмехнулся. — Все же иногда тебе не хватает… осмотрительности. — Я сейчас тоже вспомню что-нибудь, чего тебе не хватает, — пробурчала Донна. — Сна, например. Дилюк хмыкнул. — Вообще-то сейчас я выспался, — заметил он. — Мне перечислить все случаи, когда ты недосыпал? — Иногда это было вынуждено, — недовольно возразил Дилюк. — Я конечно, могу посвятить тебя во все дела винокурни и гильдии, в которой состою, но винокурня вряд ли тебя заинтересует, а о гильдии ты в принципе не должна была знать, я проговорился о ней случайно. Более того… Он осекся, поймав на себе ее взгляд. Донна улыбалась, смотря на него с такой теплотой, что Дилюк забыл, что вообще хотел сказать. Сердце пропустило удар. На него никто и никогда так не смотрел. Почти сразу осознав, что пялятся друг на друга, они быстро разорвали зрительный контакт, уставившись себе под ноги. Разговор утих. Дилюк старался не коситься в сторону Донны, хоть и очень хотелось. Ему не показалось? Ее взгляд действительно был… таким? Или у него разыгралось воображение? Дилюк не имел привычки врать себе, но сейчас он даже не мог понять, что будет считаться ложью. Они шли молча. Дилюк варился в собственных мыслях, не получая от этого никакого удовольствия, и без особого успеха пытался отвлечься от них, сосредоточившись на окружении. С этой стороны горы ветра почти не было, и высокие стебли какой-то травы колыхались едва-едва заметно. Солнце слегка грело, прохладный воздух освежал. Они прошли мимо пары янтарных ловушек, блики от которых на мгновение ослепили глаза. Дорога немного сузилась. Пробравшись через кусты, растущие на пути, они внезапно столкнулись с Люмин. — Там очень много наскальных подсолнухов, — сообщила она. — Лучше идти недалеко друг от друга. Дилюк переглянулся с Донной и двинулся вслед за Люмин, которая снова пошла впереди. Подсолнухов было далеко не так много, как он представлял, но, возможно, часть он просто не видел. Через некоторое время Донна обогнала его, чтобы спросить что-то у Люмин, и Дилюк остался позади. Закрытых янтарных ловушек здесь почти не было, за четверть часа они прошли мимо всего лишь двух. Дилюк стал подозревать, что они пропустили какой-то поворот. — Мы точно туда идем? — озвучила его сомнения Донна. — Больше некуда, — ответила Люмин, но уверенности в ее голосе тоже не было. — Я не видела другой дороги. — Может, вернемся? — предложила Донна и остановилась. — Просто проверим. Вдруг возле тех зарослей есть какой-то поворот? Не должны же посреди тропы вот так расти кусты, может, они другой путь отгораживают? — Вреда не будет, — кивнул Дилюк. Донна сделала шаг назад, чтобы его обойти, и он заметил, что она сейчас наступит прямо на наскальный подсолнух. — Донна, осторожно! Донна резко остановилась и замахала руками, пытаясь не упасть. Дилюк кинулся к ней и схватил ее за запястье, но не рассчитал расстояние и тоже потерял равновесие. Он встретился взглядом с полными ужаса глазами Донны, и они полетели на землю. Донна почти успела сгруппироваться, но из-за Дилюка смогла согнуть только одну ногу. Ее колено оказалось почти у него в подмышке, а о ее лодыжку он больно ударился пахом. Из земли вокруг взметнулся янтарь, и Дилюк даже не успел прийти в себя, как они оказались в полной темноте. Донна под ним панически задергалась. Они случайно стукнулись лбами. Дилюк зашипел от боли и попытался встать, но ушибся еще и затылком о появившийся потолок. Сползти в сторону он тоже не смог — плечо уперлось в стену. Донна начала задыхаться от страха. — Донна, — позвал Дилюк. Она стала вырываться еще сильнее. — Донна, дыши, — он услышал всхлип и повысил голос: — Донна! Она резко замерла. Дилюк слышал ее поверхностные вдохи, перемешанные со всхлипами. — Не бойся, — произнес он самым успокаивающим голосом, на который был способен в этой ситуации. Сердце часто колотилось. — Дыши. Давай со мной. Вдох… — Донна судорожно втянула воздух одновременно с ним. — Выдох. Вдох… Выдох. — Донна! Дилюк! — донесся снаружи приглушенный голос испуганной Люмин, за которым последовал стук по камню. — Вы в порядке?! — Я — да, — крикнул в ответ Дилюк. Донна под ним вздрогнула от громкого звука и всхлипнула. — Донна, ты как? — В п-порядке, — выдавила она едва слышно. — Донна тоже, — передал он Люмин чуть тише, чем в прошлый раз. Донна стиснула рубашку у него на плече. — Только испугалась. Люмин снаружи выдохнула с облегчением. — Я вас вытащу, — пообещала она. — Я сейчас, я найду расколотый янтарь и вернусь! Ждите здесь! — Как будто мы можем куда-то уйти, — пробормотал Дилюк себе под нос, слыша, как Люмин рванула прочь. Донна выдохнула уже куда более спокойно. — Ты точно в порядке? — Да, — ответила она и шмыгнула носом. — Только затылком ушиблась очень сильно. — Крови нет? Донна завозилась. Дилюк как мог попытался от нее отодвинуться и почувствовал, что она смогла вытащить из-под его веса руку. Спустя еще несколько секунд возни он ощутил, как ее ладонь уперлась ему во второе плечо. — На ощупь вроде нет, — ответила она. — Но перед глазами круги все еще плавают. — Если не пройдет, скажи, — попросил Дилюк и тоже зашевелился, пытаясь устроиться поудобнее. Это было сложно, но он сумел заползти чуть выше и опереться на обе руки. В процессе он еще раз ударился обо что-то и чуть не придавил Донну, когда слегка вспотевшая ладонь соскользнула с янтаря. — Ай! — Прости, я не нарочно. — Я знаю, — выдохнула Донна, и ее ладонь сдвинулась чуть выше. — Просто у меня, кажется, нога хрустнула. Дилюк почувствовал, как ее лодыжка надавила ему на промежность, и колено ткнулось в бок. Поза была максимально неудобной. — Только не пинай меня, пожалуйста, — предупредил он. — Через некоторое время я физически не буду на это способна, — ответила Донна и издала нервный смешок. — Если я останусь в таком положении, нога онемеет. Наступила тишина. Донна не шевелилась, тихо дыша. Ее ладони даже через рубашку ощущались непривычно горячими. Воздух в ловушке был теплым и слегка влажным. Дилюк почувствовал, что ладонь сейчас снова соскользнет с янтаря, и перенес вес на вторую руку, которая опиралась на бархатистую поверхность чашечки наскального подсолнуха. Положение стало более надежным, но Дилюк чувствовал, что это ненадолго. Он попытался нашарить второй рукой нескользкую поверхность, но ладонь съехала по гладкому камню, он потерял равновесие и впечатался нижней частью лица то ли в руку Донны, то ли в ее плечо. Она охнула. — Ты чего?.. — спросила она почему-то шепотом. — Рука с янтаря соскользнула, — вполголоса произнес Дилюк и сглотнул. В нос лезли ее волосы, от которых пахло цветочным эфирным маслом. Очень невовремя пришло осознание, что с собой они взяли именно мыло Донны. — Я тебя не придавил? — Нет, только в плечо ударил, — ответила Донна тихо. Дилюк снова завозился, пытаясь подняться. — Ты сейчас опять поскользнешься. Ее нос случайно задел его ухо. Донна почувствовала это, коротко выдохнула и быстро отвернулась, но Дилюка от ее выдоха пробрали мурашки. — Прости, — выговорил он. Пульс участился. — Я просто не хочу тебя задушить своим весом. — Не задушишь, — негромко возразила Донна. — Будет хуже, если еще раз на меня упадешь. Дилюк перенес вес на локоть и перестал пытаться отстраниться. Поза стала более устойчивой, и он слегка расслабился. Поколебавшись, он все же позволил себе упереться лбом в ее плечо. Обстоятельства позволяли так не делать, но Дилюк просто поддался соблазну. Наступила тишина. Было неясно, сколько придется ждать, но Дилюк надеялся, что не несколько часов. Он почти сразу пожалел о своем решении не отстраняться от Донны. В темноте все чувства обострились. Пальцы Донны, стискивающие рубашку на его плечах, казались слегка влажными. Ее выбившиеся из прически волосы щекотали висок и ухо. Она поверхностно дышала. Дилюк сглотнул. Воображение ярко нарисовало перед ним ее откинутую назад голову, опущенные ресницы и приоткрытые губы. Стало жарко. Она слишком близко. Донна тоже не двигалась, но лучше от этого не становилось. Дилюк не мог сосредоточится ни на чем, кроме ощущений от прикосновения к ее телу. Его лицо находилось всего в паре сантиметров от ее ключицы, ровно там, где был край выреза блузки. При каждом вдохе и выдохе Донны о крыло носа терлась ткань, пропитавшаяся цветочным запахом. Хотелось повернуть голову и вдохнуть глубже. От желания коснуться ее шеи губами в груди что-то заныло. Он переборол себя только благодаря осознанию, что не имеет на это права. Дилюк закрыл глаза. В горле пересохло. Сердце колотилось как бешеное. Пальцы Донны почти обжигали сквозь ткань. Он чувствовал, как вздымается ее грудь. Было слишком легко представить, каково было бы прикоснуться к ней, провести по ней ладонями, поцеловать… Дилюк облизал губы. О нет, нет-нет-нет, сейчас самый худший момент, чтобы фантазировать об этом. Донна вдруг слегка крепче сжала его плечи и шевельнула ногой, пытаясь вытащить ее из-под Дилюка. Ее голень потерлась о промежность, и он втянул носом воздух. Если она это сделает еще хоть раз, ничем хорошим это не закончится. — Что ты делаешь?.. — спросил он. Голос прозвучал хрипло. — Хочу выпрямить ногу, — ответила Донна и снова сделала попытку поменять позу. Дилюк стиснул зубы. — Иначе я потом не встану. — Подожди, не шевелись — выдохнул он. Причину придумать он не мог. Он вообще сейчас ничего не мог. — Подожди… Донна послушно замерла. Дилюк пытался успокоить сердцебиение, медленно и глубоко дыша. Ситуация только что стала в тысячу раз хуже. Если до этого он не думал о том, что упирается ему в пах, то теперь для других мыслей в голове не осталось места. Сейчас Донне достаточно было просто касаться его, чтобы он потерял способность сосредотачиваться на чем-то еще. Донна попыталась незаметно размять стопу, и Дилюк не сдержал громкий выдох. Она только что провезла лодыжкой прямо по его члену. — Я же попросил, — прошипел он. Штаны стали казаться слишком тесными. — Ты попросил подождать, — возразила Донна и снова шевельнула ногой. Дилюк изо всех сил сжал челюсти, чтобы не издать ни звука. — Я уже ногу почти не чувствую, еще немного, и она совсем отнимется. — Подожди еще, — выговорил он. Донна его не послушала, и он едва сдержался, когда складки голенища ее сапога снова потерлись об эрекцию. — Донна, твою мать! Донна мгновенно перестала двигаться. Дилюк тяжело дышал, закрыв глаза. Ужасно. Хуже и быть не может. — Т-ты в порядке?.. — прошептала Донна едва слышно. Дилюк почувствовал, как она сжала его плечи. В порядке ли он? Тут как посмотреть. — Просто не шевелись, — выдохнул он. Донна тихо проговорила «хорошо» и затихла. Сердце колотилось так громко, что его стук эхом отдавался в ушах. Надо отвлечься. Отвлечься и успокоиться. Дилюк попытался представить партию в шахматы. Мысленные шахматы работали всегда. Первый ход… Допустим, пешка на дэ-четыре. Донна отвернула голову от него, и ее волосы защекотали щеку. Дилюк сжал зубы. Дэ-четыре. Это же черное поле? Он попытался представить доску целиком, но сдался и стал считать клетки. А-один, бэ-один, цэ-один… Донна с тихим «прости» переместила руку с его плеча на грудь. Дилюк сглотнул, понимая, что она сейчас чувствует, как сильно бьется его сердце. На чем он там остановился? Дэ-четыре… а дэ-один какого цвета? Дыхание Донны стало чаще. Ее ладонь быстро вернулась на прежнее место и сжалась на ткани рубашки. Дилюк закусил губу, понимая, что снова сбился. Штаны были слишком узкими, под ним лежала Донна, ее нога терлась о член при малейшем движении, и думать не получалось вообще. Дэ-четыре, пешка на дэ-четыре… — Точно все хорошо? — робко уточнила Донна, когда Дилюк уже отчаялся вспомнить, какого цвета это поганое дэ-четыре. — Все нормально, — процедил он сквозь зубы. Шахматы не работали. Запасной вариант — рецепты коктейлей. Дилюк напряг память. Какой там самый сложный в меню Доли Ангелов… Бесполезно. Он даже название вспомнить не мог. В голове крутилось только изображение запыхавшейся Донны, прикрывшей глаза от удовольствия. Ее сбитое дыхание, которое он слышал прямо сейчас, наяву, делало воображаемую картину еще ярче, а ситуацию еще хуже. Донна вдруг вздрогнула всем телом, и Дилюк позорно не сдержал выдох, слишком сильно похожий на короткий стон. Где носит сраную Люмин?! Его самоконтроль не железный! — Тебе больно? — спросила Донна полушепотом, повернув голову в его сторону. Ее нос коснулся ушной раковины, и Дилюк едва переборол дрожь. Отвечать он не стал, даже не пытаясь выдавить из себя хоть что-то вразумительное. Донна не стала расспрашивать дальше. Наступила тишина, нарушаемая только их дыханием. Сердце стучало в ушах. Дилюк сжал кулаки изо всех сил. Он был уверен, что ни разу до этого не был настолько возбужден. Мозг отказывался думать хоть о чем-то другом. Донна сводила его с ума. Минуты тянулись как часы. Донна перестала шевелиться совсем. Дилюк был ей за это благодарен, но проблема никуда не исчезла. Отвлечься все еще не получалось, и он просто сдался. Закрыв глаза, Дилюк слушал, как она тихо дышит. Он точно еще не раз об этой ситуации вспомнит. — Я нашла! — донесся наконец снаружи взволнованный голос Люмин. Дилюк вскинул голову. — Сейчас буду разбивать! Ловушку сотряс удар. Донна стиснула его плечи. Дилюк почти вздохнул с облегчением, когда услышал, как от янтаря откололся кусок. Он и представить не мог, что когда-либо будет так рад появлению Люмин. — Мне можно шевелиться? — осторожно спросила Донна. Дилюк сглотнул, осознав, что ему придется позволить ей как-то из-под него вылезти, не выдавая себя. — Подожди, — ответил он. Голос все еще звучал хрипло. — Сначала я встану. Донна ответила негромким «хорошо». Раздался еще один удар, и камень треснул. Тонкие трещины светились. Дилюк приподнял спину, уперевшись лопатками в «потолок», и ощутил едва ли не счастье, когда смог приподнять кусок янтаря. Он медленно встал на ноги, толкая камень вверх. Пришлось прикусить щеку, чтобы не издать ни звука, когда ткань штанов потерлась о эрекцию. Возможно, ему действительно стоит купить брюки посвободнее. С усилием выпрямив руки, он столкнул камень в сторону и быстро сполз по уцелевшей стене на пол, подтянув к себе колени. Донна тоже завозилась и села, выпрямив затекшую ногу руками. Дилюк встретился с ней взглядом. Она растрепалась и покраснела, несколько прядок прилипло ко лбу, а блузка помялась, и Дилюк закрыл глаза рукой. Нет, он точно сходит с ума. — Вы в порядке?! — подскочила к ним Люмин. — Я — да, — ответила Донна. — Только нога затекла, но это пройдет. Дилюк? — Тоже, — пробормотал он, не убирая руку от лица. — Идите вперед, я догоню. — Точно? — спросила Донна на удивление неуверенно. — Я могу помочь, если что-то не так. Уголок рта нервно дернулся. Да, может, но вот только лучше ей не знать, как. Дилюк опустил ладонь, покосился на стоящую рядом озадаченную Люмин и внезапно встретился с ней взглядом. Она посмотрела на его взмокший лоб, на часто вздымающеюся грудь, оценила зажатость позы, и Дилюк с обреченностью увидел в ее глазах догадку. Люмин разорвала зрительный контакт и повернулась к Донне. — Раз у него все в порядке, пусть сам решает, что ему делать, — фыркнула она. — Давай, обопрись на меня и пошли. — Но Дилюк… — Если ему так хочется играть в страдальца, то пусть сидит недолеченный, — отрезала Люмин. — Взрослый человек, его дело. — Люмин, — предостерегающе начала Донна. — Что «Люмин»? — перебила та, сложив руки на груди. — Можешь его еще раз переспросить. Донна в поисках поддержки посмотрела на Дилюка. Тот устало провел по лицу рукой. — Со мной все в порядке, я догоню, — повторил он и добавил первое, что пришло в голову: — Просто от резкого света голова закружилась, мне надо немного посидеть. Донна с сомнением посмотрела на него, но все же не стала настаивать и приняла помощь Люмин, кое-как поднявшись на ноги. — Мы тебя подождем, — пообещала она. Дилюк не отреагировал, уставившись в землю. Девушки медленно двинулись прочь. Коротко взглянув им вслед, он обессиленно закрыл лицо руками. Люмин все поняла, это было очевидно. Уж слишком знаком был ему этот взгляд. Дилюк сжал зубы, понимая, что теперь от него ничего не зависит. Если Люмин проболтается, это кончится плохо. Для нее в первую очередь.