Донна

— Это нечестно! — негодовал Беннет. — У тебя колода лучше! Они решили вечером сходить в Кошкин хвост, чтобы немного развеяться и сыграть в Священный призыв семерых в приятной обстановке. Беннет проиграл уже во второй раз. — Игра Принцессы Осуждения не подчиняется ограничениям этих карт, — довольно вздернула нос Фишль. — Сама судьба шепчет мне правильные ходы. — Это нечестно, — повторил Беннет и возмущенно ткнул в разложенные на столе карты. — Откуда у тебя вообще карта генерала махаматры Сайно? Она же только вышла! — Видящая сквозь звезды преподнесла мне ее в дар в честь дня, который отсчитывает полный круг четырех сезонов. — Мона? — скептически переспросил Беннет. — Мона подарила тебе эту карту на Новый год? С голографическим дизайном? Она же супер дорогая. К тому же еще и новинка. Фишль поджала губы. Что-то она не подумала, что представлять в качестве дарителя едва сводящую концы с концами Мону было плохой идеей. — Принцесса предпочла бы не отвечать на этот вопрос, — деликатно влез Оз, все это время тихо сидящий на подлокотнике дивана рядом. Фишль бросила на него сердитый взгляд. Вот молчал всю игру, молчал бы и дальше! — Не имеет значения, каким путем судьба провела эту карту, — ответила она Беннету, сложив руки на груди и демонстративно игнорируя ворона. — Разуму смертных недоступно зрение Глаза правосудия, как и речь не может передать те образы, которые он рождает. — Я ни за что не поверю, что тебе ее подарила Мона, — покачал головой Беннет. — Я совсем недавно видел, как Альбедо помогал ей занести в дом какой-то… какую-то штуку для астрологии, короче. Уверен, что она очень сильно на нее потратилась. Фишль промолчала. Ну вот, теперь выкручиваться. Но радовало хотя бы то, что Беннет не списал проигрыш на свою неудачу, хотя на костях у него как обычно снова и снова выпадали не те элементы. Сегодня он был на удивление оживленным. — Не убирайте карты, господин Беннет, — произнес Оз, заметив, что тот стал собирать разбросанные по столу кости и складывать колоду. — Принцесса хотела бы позволить вам взять реванш. Беннет поднял взгляд на Фишль. Та кивнула, бросив на Оза недовольный взгляд. На самом деле, в этот раз он сказал все к месту, но она могла и сама. — Давай, — согласился Беннет. — Только я тогда другую колоду возьму. Он начал копаться в своих картах, выискивая нужные. Фишль смотрела на его руки, сжимая в пальцах карту генерала махаматры. Похоже, план «продемонстрировать эффективность и после этого подарить» все-таки не настолько хорош, как она думала. Глубоко вдохнув, она с подчеркнутой аккуратностью опустила карту на стол перед Беннетом. Он удивленно на нее посмотрел. — Принцесса Осуждения приняла решение одарить тебя этой картой, — произнесла она, смотря в сторону и гордо задрав подбородок. — Но Фишль, это ведь тебе подарили, — услышала она растерянный голос Беннета — Я не нуждаюсь в этих бумажках, — сложила она руки на груди. — Через тысячи лет они неминуемо истлеют, как и все вокруг меня. — Передаривать подарки нехорошо, — заметил Беннет. — Да не дарили ее мне! — не выдержала Фишль. — Я сама ее купила! И теперь дарю тебе! Беннет удивленно моргнул. — Мне? — Да, — буркнула Фишль, не смотря на него. — На Новый год. — Но Новый год наступил неделю назад… — Какая разница, — пробубнила Фишль, продолжая избегать взгляда Беннета. — Он наступил недавно, значит дарить все еще можно. Беннет осторожно взял карту в руки и наклонил ее сначала в одну сторону, а потом в другую, любуясь на голографическую картинку. На его лице появилась улыбка. Когда он поднял голову, Фишль невольно улыбнулась в ответ. Беннет снова посмотрел на карту. — Ты точно хочешь мне ее подарить? — спросил он неуверенно. — Она же дорогая… — Хочу и дарю, — пробурчала Фишль. — И какая тебе вообще разница, сколько она стоит. — Но ведь… — Вы обидите миледи, если откажетесь от подарка, — заметил Оз. Фишль мысленно поблагодарила его, на что получила снисходительный хмык. «Как видите, я еще не совсем бесполезен, принцесса», — прозвучало в голове. Фишль подавила желание спихнуть ворона с подлокотника. — Спасибо! — широко улыбнулся Беннет, но его лицо тут же приобрело расстроенное выражение: — Ой, а я ведь тебе ничего не подарил… — Это не… — хотела было возразить Фишль, но потом поняла, что это будет бесполезно, потому что Беннет от возражений либо распереживается сильнее, либо начнет упрямо доказывать, что он тоже обязан ей что-нибудь подарить, и разговор упрется в тупик. Проще было перевести тему. — Неважно! Давай лучше просто играть дальше. Беннет кивнул и стал раскладывать свои карты. Фишль последовала его примеру. Глядя, как Беннет сосредоточенно бросает восьмигранные кости во второй раз, потому что на первый ему, как и обычно, не выпало ни одного нужного элемента, она задумчиво постукивала пальцами по столешнице. Как же хорошо было снова видеть его оживленным… Три дня назад, когда Рэйзор пришел в Мондштадт и сообщил, что в Вольфендоме стали погибать волки, Фишль, к своему огромному стыду, ощутила небольшое облегчение. Раз появилась опасность, Беннет сосредоточится на ней и забудет о Донне, Лисанне, и отвратительных необдуманных словах самой Фишль. Одна мысль о том, что смерть живых существ и, более того, людей, может быть Беннету полезна, вызывала желание хорошенько ударить себя по голове. Это было так… неправильно. Фишль бездумно положила под карту океанида Родии карту экипировки с нарисованным на ней копьем, но вовремя спохватилась и переложила ее под ученицу Адептов Шень Хэ. Судя по рассказу Рэйзора и реакции Лизы, дело было куда серьезнее, чем просто гибель волков. Она не стала бы так жестко запрещать им лезть в происходящее, будь это простые проблемы с монстрами. Фишль очень хорошо помнила, каким сосредоточенным и напряженным стал ее взгляд, когда они сообщили ей о происходящем.

***

— Госпожа Минчи?.. — неуверенно позвал Беннет, когда дверь за ними закрылась. В библиотеке было совсем тихо. Фишль подошла к перилам галереи. Внизу никого не было. — Она точно здесь? — спросила Лисанна шепотом. Фишль ощутила раздражение. Зачем эта дрянь вообще с ними пошла?! Рэйзор принюхался. — Учитель здесь, — кивнул он. — Запах свежий. — Ты серьезно можешь это унюхать? — с сомнением посмотрела на него Лисанна. Рэйзор перевел на нее тяжелый взгляд, и она сразу отступила: — Ладно-ладно, хорошо, верю. Фишль не собиралась ей говорить, что Рэйзор всегда на всех так смотрит. — Подождем ее или поищем? — спросил Беннет. — В зале, похоже, никого нет. — Учитель придет, лучше ждать, — выбрал Рэйзор, подумав. — Она всегда здесь. Он повернулся к Беннету спиной и отошел к окну. Беннет посмотрел на девушек. Повисло неприятное молчание. — Не нравится мне все это, — решилась нарушить тишину Лисанна. — Если даже охотники умирают, то что-то явно не так. — Это очевидно и для тех, чей интеллект не выше интеллекта мухи, — фыркнула Фишль. Запоздало поняв, что до стиля Принцессы Осуждения ее фраза немного не дотянула, она решила добавить: — Мой… — Можешь не продолжать, — раздраженно перебила ее Лисанна. — Первое предложение прозвучало почти по-человечески, не порти впечатление. Она развернулась и направилась к напольной вешалке у двери, на ходу стягивая накидку. — Что-то вы совсем друг друга не переносите, — вздохнул Беннет, тоже снимая верхнюю одежду. Фишль едва удержалась, чтобы не ответить «да ладно?», и бросила на Лисанну неприязненный взгляд. — Она наглая и считает себя лучше всех окружающих, — раздраженно произнесла она. — Я бы не сказал, — неуверенно возразил Беннет. — Потому что перед тобой она едва ли не стелется, — фыркнула Фишль и начала расстегивать куртку. — Но знаешь сколько всего я от нее наслушалась, когда мы втроем задания выполняли и ты отлучался? Беннет снова вздохнул. — Вы сегодня обе… разошлись, — сказал он, а потом вдруг зашел ей за спину и помог снять куртку. — Я и тебя такой не видел. Он перекинул их верхнюю одежду через предплечье и понес к вешалке, оставив растерянную Фишль позади. Она поджала губы и уставилась себе под ноги. Да уж, называет другого человека наглым и заносчивым, а сама-то… Фишль быстро глянула в сторону Лисанны, которая села на невысокую стопку книг в углу и лениво листала страницы тонкого томика в розовой обложке. Ясно, снова эротика. Вот бы Лиза вернулась до того, как эта дрянь успеет свою задницу с книг поднять… Фишль села на кушетку между книжными полками, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. Настроение было отвратительным, но она не могла определить, на кого злилась больше — на Лисанну или на себя. Ведь именно она произнесла слова, сделавшие Беннету больно, пусть и были они цитатой. Кушетка скрипнула. Фишль повернула голову и увидела, что Беннет сел рядом. Она отвернулась обратно, сверля взглядом толстую книжку на полке напротив. Вот почему она не могла сначала подумать, а потом говорить?! А еще называет себя принцессой. Фишль стиснула зубы. Ага, принцессой. Как будто она хоть когда-то этому титулу соответствовала. — Беннет, я хотела… — начала она, но поняла, что не знает, что собирается сказать. Фишль хотела и извиниться, и приободрить, и просто как-то помочь ему почувствовать себя лучше, но слова не подбирались. И ведь передумывать было уже поздно: Беннет смотрел на нее, ожидая продолжения. — То есть, не хотела, а… Я имею в виду… Фишль замолчала. По-хорошему не надо было даже начинать. — Ты хотела что-то спросить? — неуверенно предположил Беннет, поняв, что договаривать она не собирается. — Я отвратительно выглядела, когда с Лисанной ругалась, да?.. — не успела остановить себя Фишль, о чем тут же пожалела. Опять она о себе думает, а не о нем! — Э… ну… — растерялся Беннет. — Нет. Просто я не ожидал, что ты так можешь. Они посидели в тишине какое-то время. — А Лисанна… правда это сказала? — нарушил ее Беннет. Его тихий голос прозвучал грустно, как бы он не старался это скрыть. — Про то, что со мной никто не захочет встречаться? Фишль хотела было ответить, что нет, но вовремя поняла, что в таком случае это будет выглядеть так, как будто эти отвратительные слова — ее собственное мнение. — Сказала, — ответила она тихо и зло добавила: — она, по моему, просто хочет, чтобы все было как в ее любимых эротических романах, и ей плевать, кто будет ее… с кем она… В общем, на личность ей явно все равно, главное, чтобы парень покрасивее был. А ты в ее окружении, похоже, единственный, кто не занят. Да и вообще, ее на задания только мы с тобой брали, остальным такая неумеха не нужна. Фишль замолчала, раздраженно уставившись вперед. До Беннета Лисанна вешалась на какого-то симпатичного искателя приключений постарше, но безуспешно. Учитывая, что ей шестнадцать, а Крису, если Фишль правильно помнила его имя, тогда почти исполнилось двадцать, парень от нее очень резво сбежал. И правильно сделал. Лисанна как была маленькой стервой, так и осталась, и, вероятно, в будущем тоже ничего не изменится. Крис однозначно увернулся от стрелы. — То есть… я красивый?.. — донеслось со стороны Беннета. — Естественно, — машинально отозвалась Фишль, раздраженно глянув на Лисанну. И только спустя секунду поняла, что сказала. К лицу мгновенно прилила кровь. Ну вот, опять ляпнула, не подумав! А вдруг Беннет решит, что она как Лисанна себя ведет?! Что она тоже на него вешается просто потому, что он красивый?! Он не отвечал, и Фишль рискнула покоситься в его сторону. Красный Беннет смотрел под ноги, неловко сцепив пальцы, и старался скрыть смущенную улыбку. Фишль тоже уставилась в пол, чувствуя бабочек в животе. Вот зачем она это сказала?! Теперь ей придется отгонять от себя это воспоминание каждый раз, когда она будет ложиться спать! А ведь они сейчас еще и в одной квартире живут! Фишль бросила в его сторону еще один быстрый взгляд и сама невольно расплылась в улыбке, глядя на свои колени. Он ведь и правда очень красивый. Особенно, когда улыбается. — Рэйзор? — донесся до них удивленный женский голос. Фишль с Беннетом едва не подскочили на месте от неожиданности и повернули головы в сторону. У неприметной двери между шкафами стояла Лиза, держащая в руках дымящийся чайник. — Да, — кивнул Рэйзор. — Мы пришли поговорить. Лиза перевела взгляд на Беннета с Фишль и на Лисанну, которая торопливо встала со стопки книг и старалась выглядеть так, как будто не имела к ней никакого отношения. Фишль мысленно пожелала Лисанне споткнуться об эту стопку. — Здравствуйте, дорогие, — улыбнулась Лиза, подошла к своему столу и поставила на него чайник. — Что вы хотели обсудить? — Волки умирают, — Рейзор обошелся без предисловий. Фишль и Беннет приблизились и встали позади него. — Не знаю, как помочь. И что делать. Лиза, расставляющая по столу неизвестно откуда взявшиеся чашки, замерла и плавно выпрямилась. Улыбка с ее лица пропала. — Волки умирают? — переспросила она. — Как давно ты об этом узнал? Рэйзор задумался. — Четыре дня назад, — сказал наконец Рэйзор. — Нашел первого. Три дня назад еще. Два волчонка и волчица. И человек. Фишль стало не по себе от того, какой серьезной стала Лиза. Она нередко встречала ее, так как была частым посетителем библиотеки, но ни разу не видела ее такой. — Кого ты нашел? — Не знаю, — ответил Рэйзор. — Не охотник. Но позавчера нашел охотников тоже. Трех. Один выжил, я смог унести. Лиза задумчиво коснулась пальцами подбородка. Ее тонкие брови были сведены к переносице. Фишль почему-то затаила дыхание. Коротко глянув на Лисанну, она увидела, что и ей не по себе. Она теребила кончик тонкой косички, которую заплетала у виска, и напряженно смотрела на библиотекаршу. — Ты видел что-то необычное? — подняла Лиза на Рэйзора внимательный взгляд. — Или, может, ощутил? Помнишь, я тебя учила чувствовать потоки элементов? — Помню, — кивнул Рэйзор, но почти сразу виновато опустил голову. — Простите, учитель, я не проверил. Не подумал. — Ничего страшного, — проговорила Лиза. Было видно, что она напряженно думает. — Волки выглядели неправильно, — добавил Рэйзор. Лиза снова посмотрела на него. — Их лапы… не знаю. Странные, слишком острые. Похожи на кости. И отдельные. Как… — Подождите, мы тоже их видели! — воскликнул вдруг Беннет. Все сразу повернулись к нему. Фишль показалось, что в глазах уставшего говорить Рэйзора промелькнуло облегчение. — Еще до Нового года, недели две назад! Лиза молчала пару секунд, смотря на Беннета. Ему явно стало неуютно. — Что именно вы видели? — Мы с Фишль хотели навестить Рэйзора, — начал рассказывать Беннет. — Наткнулись на магов Бездны, которые подчинили себе несколько митачурлов и с десяток хиличурлов. Маги что-то делали с волчонком, что-то нехорошее. Он почти как человек кричал, — Беннет отвел взгляд в сторону и поджал губы, но снова поднял голову. — Мы втроем с Рэйзором перебили их. Правда… волчонку уже не смогли помочь. Точнее, я хотел, но Рэйзор сказал, что волчонок уже не волчонок, а что-то иное. Рэйзор сказал, что оно «злое». Я не совсем понял. — Как он выглядел? — Передняя лапа была без кожи и мышц и не присоединялась к телу. Как будто в воздухе парила. Не знаю, как точнее объяснить, но суставы словно пропали. И лапа была размером едва ли не с мою ладонь, при том, что сам волчонок был небольшой. И когти очень длинные и острые. Задняя лапа была относительно нормальной, но с нее тоже уже кожа начала слезать, и наросты костяные появились. Выглядело жутко… Лиза медленно кивнула. — Спасибо, что сказали мне, — проговорила она. — Я догадываюсь, что могло случиться с этим волком, но мне нужно это проверить. — Что проверить?.. — робко подала голос Лисанна. — Действительно ли он начал превращаться в волка разрыва, — ответила ей Лиза, и Фишль похолодела. Она читала о них, и это, наверное, были самые страшные монстры, о которых она знала. Она помнила облегчение, которое испытала, выяснив, что они обитают только на одном единственном острове в Инадзуме. — Вы уверены? — спросила она. Лиза повернула к ней голову. — Их же никогда не встречали за пределами Цуруми… — Не уверена, — покачала головой Лиза. — Но описание Беннета слишком близко к их внешности. Краем глаза Фишль заметила, что Беннет и Лисанна растерянно смотрят на них с Лизой, не понимая, о чем они говорят. — В «Легендах туманного острова» их нарисовали просто как огромных волков с шипами на спине, — произнесла Фишль, снова посмотрев на библиотекаршу. — А когда я потом из интереса проверила бестиарий Инадзумы, то не нашла там изображений вообще, даже набросков. И описание было слишком расплывчатым, не было сказано ни про отсутствие суставов, ни про костяные наросты. — «Легенды туманного острова» — художественная книга, а бестиарий, к сожалению, неполон. Я кое-что знаю о них, но другим людям за таким придется ехать в саму Инадзуму и искать книги на эту тему там, — вздохнула Лиза. — Это слишком специфичная тема, и, учитывая закрытость электро нации, я даже не могу наверняка сказать, можно ли найти хоть какие-то сведения о волках разрыва в библиотеке Академии Сумеру. — Как вообще волки разрыва могли оказаться в Мондштадте… — пробормотала Фишль. — Это я и собираюсь выяснить, — твердо сказала Лиза и посмотрела на остальных ребят. — Можете пока попить чай. Сахарница и коробка печенья лежат в верхнем ящике стола. Я скоро вернусь. Не пролейте ничего на книги. Лиза ушла в ту же неприметную дверь, откуда появилась. Фишль переглянулась с ребятами. Все выглядели растерянными. — Мы подвергнем опасности бесценные сосуды знаний, если сей жаркий ароматный напиток прольется здесь, — решила нарушить тишину она. — Я проведу вас в пространство, окруженное их ценностью, но спасающее их от игр Судьбы. Проигнорировав закатившую глаза Лисанну, Фишль взяла чайник и направилась в сторону окна, чтобы потом повернуть направо. Там за проходом между шкафами скрывалась небольшая уютная чайная зона. У стены напротив прохода стоял круглый стол из темного дерева и два кресла, а справа у окна и слева у застекленных книжных шкафов, которые отгораживали это место от основного зала, стояли два диванчика. Фишль поставила чайник на стол и, развернувшись, увидела, как Беннет и Лисанна вносят чашки. Вслед за ними появился Рэйзор с коробкой печенья под мышкой, сосредоточенно и очень осторожно держащий в руках сахарницу. Когда Беннет вслед за Лисанной ставил чашки на стол, одно блюдце выпало у него из рук, упало на ковер и треснуло надвое. Беннет растерянно уставился на осколки. — Лиза меня убьет, — пробормотал он и поставил уцелевшую посуду на стол. — Как знал, что не надо мне этот сервиз трогать… Фишль наклонилась, чтобы поднять разбитое блюдце. — Пурпурная ведьма не настолько мелочна, чтобы карать за такой пустяк, — фыркнула она и положила осколки на подоконник. — Надеюсь, ты права, — вздохнул Беннет. Лисанна налила всем чай и села в кресло, жестом предложив Беннету сесть рядом. К ее разочарованию, Рэйзор принял ее жест на свой счет и занял это место сам. Лисанна скривилась так, словно съела лимон. — Кто такие волки разрыва? — спросил Рэйзор. Фишль положила сахара в чашку и села на диван. — Это существа, которые живут в Инадзуме на острове Цуруми, — сказала она, решив временно оставить манеру речи Принцессы Осуждения, чтобы избежать непонимания со стороны Рэйзора и насмешек со стороны Лисанны. — Но вы уже слышали это. Они очень опасны. Один удар их когтей с легкостью разрубит человека надвое. Всего лишь прикосновения к этим монстрам достаточно, чтобы обречь себя на мучительную смерть. Они переполнены отравленной энергией, которая заставит разлагаться плоть и вытянет душу из тела, пожирая ее и лишая этим шанса на перерождение. Они никогда не прекращают расти, и через два-три века своего существования могут стать больше Ужаса Бури. Но, — добавила она будничным тоном, помешивая чай, — это все было в книге про путешествия сказителя по Цуруми, так что достоверность под вопросом. — А что из этого правда? Ты говорила, что смотрела бестиарий, — Беннет опустился на диван рядом. В животе мгновенно проснулись бабочки. — Я-я не уверена, — выговорила Фишль, запнувшись, но смогла взять себя в руки и продолжила более твердо: — По словам Лизы, бестиарий неполон. Учитывая, насколько там расплывчатые описания, я и сама об этом догадывалась. Слова про опасность прикосновений были и в бестиарии, но там не было сказано, чем они опасны, и указывалась, что информация неточная. Из однозначного в нем было только то, что у них есть короткая грива, огромные когти и серая кожа, и что они «пахнут смертью». — Мертвым мясом? — спросил Рэйзор. Фишль пожала плечами. — Там не уточнялось. — И что нам делать, если у нас в лесу действительно завелись такие твари? — спросила Лисанна, а потом вдруг съязвила: — Ты же у нас тут самая умная, может, поведаешь простым смертным? Фишль открыла рот, чтобы ответить. — Хватит! — вдруг взорвался Беннет. — Она тебе ничего не сделала! Фишль и Лисанна уставились на него широко раскрытыми глазами. Беннет стушевался и отвел взгляд, но не стал ни извиняться, ни продолжать. Лисанна фыркнула. До Фишль не сразу дошло, что Беннет за нее только что заступился. В животе что-то перекувыркнулось. Это было так… непривычно и приятно. Беннет, который ее защищает… Фишль попыталась вернуть самообладание и прокашлялась. — Спасибо, — демонстративно поблагодарила она Беннета и продолжила: — Сначала Лиза должна удостовериться, правда ли это. Я уж точно не знаю, что можно с этим сделать. Это она могущественная ведьма, а не я. — Я хочу помочь, — сказал Рэйзор. — Они убивают Лупикал и людей. Мне… грустно. И больно. Я не хочу терять Лупикал. И не хочу, чтобы люди умирали. Это неправильно и плохо. — Что такое Лупикал? — спросила Лисанна. — «Лупикал» — это волчий дом, — ответил Рэйзор, переведя на нее тяжелый взгляд. Лисанна, не успевшая к нему привыкнуть, поежилась. — Это моя семья. Волки говорят, что я их Лупикал. Лисанна растерянно кивнула и взяла чашку обеими руками. Повисло молчание. Никто не знал, что дальше говорить. Фишль подула на свой чай. Тишина усилила чувство напряженного ожидания. Пришла мысль, что четкого вердикта может и не быть. Это пугало. — А ведь задание на уничтожение магов Бездны может быть связано с этим всем, — проговорила вдруг Лисанна. — Если вы видели магов Бездны рядом с тем волчонком, то их внезапно увеличившееся количество должно иметь к происходящему отношение… Фишль хотелось съязвить, но она промолчала. Лисанна говорила разумные вещи, и признавать это было неприятно. — Я пытался с ними драться, — сказал Рэйзор. — Слишком сложно. Их много, я один. Гром плох против льда. — Я уверен, мы что-нибудь придумаем, — ответил Беннет, но уверенности в его тоне было мало. Снова наступила тишина. Фишль бросила на остальных быстрый взгляд. Рейзор выглядел грустным. Его всегда суровое и настороженное лицо сейчас выражало какую-то беспомощность. Лисанна казалась растерянной, как и Беннет. Оба смотрели сквозь пространство, думая о чем-то своем. Послышались шаги, и все подняли головы. В проходе показалась Лиза. Ее лицо было мрачным. Фишль невольно подобралась. — Артерии земли в области Вольфендома нестабильны. Я запрещаю вам ходить туда, — начала она без предисловий. Тон ее голоса не допускал возражений. — Тебе, Рэйзор, особенно. Ты останешься в городе, пока мы не решим проблему. — Но Лупикал! — воскликнул Рэйзор, вскочив с кресла. — Учитель, там моя Лупикал! Я не могу! — Ты останешься здесь, — отрезала Лиза и добавила немного мягче: — Я обещаю, мы спасем твою стаю. Доверься мне. — У меня есть железный коготь! — взмахнул рукой Рэйзор. В его глазах плескалось отчаяние. — У меня есть громовой клык! Я тоже буду спасать! Я помогу! Я не могу бросить Лупикал, я должен защитить! — Ты останешься здесь, — повторила Лиза с нажимом, смотря Рэйзору в глаза. — Когда понадобится твоя помощь, я сразу об этом скажу. Но сейчас я запрещаю тебе покидать город. Рэйзор зарычал. Его волосы наэлектризовались, а по ладоням пробежали молнии. — Рэйзор, успокойся, — встревоженно произнес Беннет, тоже поднявшись. — Ты сейчас только хуже сделаешь! Рэйзор не обратил на него внимания. Он сверлил взглядом Лизу, сжав потрескивающие электричеством кулаки. — Не делай глупостей, Рэйзор, — предупредила Лиза. — Я пообещала тебе, что скажу, когда понадобится твоя помощь. Если ты не успокоишься, мне придется успокоить тебя самой. Фишль почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Несмотря на ровный тон голоса и внешнее спокойствие, Лиза пугала. Мгновенно вспомнилось, что она лучшая выпускница Академии Сумеру за последние двести лет. Сомнений в том, что она с легкостью исполнит свою угрозу, не было. Рэйзор сжал зубы. Молнии, проскакивающие в его волосах и между пальцами, успокоились. Он бросил на свою учительницу последний злой взгляд и быстрым шагом прошел мимо, ощутимо толкнув ее плечом. Скоро они услышали хлопок двери. Наступила тишина. Фишль, Беннет и Лисанна перевели опасливый взгляд на Лизу. Она выдохнула, закрыла глаза и потерла переносицу. — Упрямый ребенок, — пробормотала она и подняла взгляд на ребят. — Пожалуйста, не дайте ему наделать безрассудных поступков. — Не дадим, — кивнул Беннет, а потом неуверенно спросил: — А там… все очень плохо? Лиза вздохнула и подошла к столу. Налив себе чай в чистую чашку, она устало села в кресло. — Сложно сказать, — ответила она. — Я провела только самые простые тесты, еще многое нужно проверить и уточнить. Сейчас в Вольфендом не стоит соваться никому. Я предупрежу Сайруса, чтобы все поручения гильдии, связанные с этим местом, отозвали. Если ситуация не будет критической, их вернут в каталог, но с повышенной сложностью. Орден разберется с остальным, — вздохнула она и отпила чай, а потом пробормотала: — Сначала Ужас Бури, теперь это… Неужели я не могу хоть год прожить спокойно?.. Фишль неуверенно переглянулась с Беннетом. — То есть… там действительно появились волки разрыва? — Судя по всему, — снова вздохнула Лиза и потянулась к печенью. — Идите, Рэйзор наверняка уже успел заблудиться. Я сниму ему комнату в гостинице Мельница, так что проводите его туда, когда он успокоится. А теперь мне нужно отдохнуть. Фишль и Беннет кивнули и покинули библиотеку. Новости были, мягко говоря, очень нехорошие.

***

— Фишль? — позвал Беннет. Фишль вздрогнула. — Ты тут? — А… да, — торопливо кивнула она, поняв, что задумалась слишком сильно. — В моем разуме возникли картины прошлого, и я не смогла противостоять им, заблудившись в их лабиринте. — Ты проигрываешь, — кивнул на карты Беннет. Фишль недовольно поджала губы. Она потеряла океанида Родию еще два раунда назад, и после этого тоже наделала ошибок, в результате чего лишилась еще и верховной жрицы Яэ Мико. Не то чтобы ей было обидно, но некая досада присутствовала. Игра закончилась быстро. У Фишль осталась только одна карта, в то время как Беннет сохранил все три, и поэтому все здоровье ученицы адептов Шэнь Хэ опустилось до нуля в следующем же раунде. — Я выиграл! — воскликнул Беннет. — Наконец-то! Фишль невольно улыбнулась. От его радости становилось тепло на душе. Они стали собирать карты. — А о чем ты вспоминала? — О Лизе, — ответила Фишль, машинально перейдя на обычную речь. — Она до сих пор ничего рассказала ни нам, ни Рэйзору. Договорив, она спохватилась, но было поздно. Задумавшийся Беннет, впрочем, не обратил на это особого внимания. — Ага, — кивнул он со вздохом. — Уже третий день ничего неизвестно. Я беспокоюсь о Рэйзоре, он постоянно переживает. Даже есть меньше стал. Фишль поджала губы. Они пытались отвлечь Рэйзора, гуляли с ним за городом, один раз сходили на охоту в Шепчущий лес, в котором было относительно безопасно по сравнению с Вольфендомом, но это не помогало, и Рэйзор все равно постоянно бросал тоскливые взгляды в сторону своего дома. — Мне кажется, что нам стоит проверить, что там, — сказал Беннет. Фишль посмотрела на него как на умалишенного. — Да, я знаю, что Лиза нам запретила, но Рэйзора надо хоть как-то успокоить! — С ума сошел? — воскликнула Фишль. — Ты хочешь повторить судьбу охотников?! — Я не… — Ты сам постоянно говоришь про невезение, а сейчас собираешься лезть прямо в пасть этим тварям! — Э-э-э… — растерялся Беннет. — Что «э-э-э»?! — уперла руки в бока Фишль. — Если ты сейчас приведешь аргумент, что Драфф выжил, я тебя по голове тресну! — Ну он ведь правда выжил! — Тебе напомнить, в каком он состоянии?! Беннет опустил взгляд. Спорить с этим было сложно. Драфф уже пять дней лежал в госпитале при соборе, и его состояние только-только перестало быть критическим. — Он же постепенно поправляется, — возразил Беннет, но куда менее уверенно. — Потому что ему просто неимоверно повезло! Эти твари опасны! — Но ведь ты не знаешь, насколько именно! Лиза так ничего конкретного и не сказала! — Это не повод так безрассудно действовать! — Хватит шуметь! Беннет и Фишль подскочили на месте. Повернувшись к двери, они увидели недовольную Диону, которая уперла руки в бока и раздраженно махала хвостом. Фишль почувствовала, что побледнела, и переглянулась с таким же побелевшим Беннетом. Если Диона услышала, что случилось с ее отцом, дела плохи. — А… эм… привет, Диона, — нервно улыбнулся Беннет и издал смешок. — Прости, мы не хотели. — Контролируйте себя лучше, — фыркнула Диона. — О чем вообще можно так громко спорить? — Э… — потерялся Беннет. — Мой подданный снова пытается лишить себя тела и души, бесценных даров, полученных от богов свыше, — ответила Фишль, а потом перевела взгляд на Беннета и прищурилась. — Потому что опять собирается залезть в слишком опасное место. — Неправда! — Я же сказала, хватит шуметь! — прикрикнула Диона. — И вообще, мы закрываемся. Завтра придете, если захотите. Только вот так себя вести я вам не дам! — Прости, Диона, — виновато почесал затылок Беннет. — Ладно, — сменила Диона гнев на милость. — Идите, мне нужно убраться. Фишль взяла карты и мешочек с костями, Беннет подхватил их верхнюю одежду, и они вышли в общий зал. Дверь в отдельную комнату, в которой они сидели, закрылась. — Погуляем еще или домой? — спросил Беннет, помогая Фишль надеть куртку. — Домой, — ответила она. Беннет натянул шапку. — Нужно по пути купить молока, — сказал он. — И помидоров, вроде. Ты не помнишь, они кончились? — Кончились, — со вздохом кивнула Фишль. — И творога нет. Я хотела творожные оладья на завтрак сделать. Они вышли на улицу. Переглянувшись, они негласно решили, что Диона ни в коем случае не должна узнать про то, что ее отец едва не погиб и все еще не оправился. Такой себе будет подарок на тринадцатый день рождения.

***

Донна растерянно смотрела вслед Дилюку, который едва не бегом покинул стоянку. Вздохнув, она села на камень. Что это с ним вдруг случилось? В туалет приспичило, что ли? Иначе зачем так сбегать… Донна задрала голову и откинулась на выставленные руки. Темные облака медленно плыли куда-то на запад. Через все небо проходила неровная полоса галактики. Донна попыталась разглядеть хоть какое-то знакомое созвездие, но звезд было так много, что у нее не получилось. Она снова посмотрела в сторону, куда ушел Дилюк. Она неплохо помнила, что происходило за последние дни, но большинство воспоминаний казались чужими и затуманенными. Весь поход по этой горе казался затянувшимся сном. К сожалению, она не могла сказать того же о битве в обители Адепта. Хотя какая битва. Будет вернее назвать это резней. Выражение растерянности на лице отрубленной головы. Фонтан крови из обрубка шеи. Теплая кровь, брызнувшая на лицо. Свисающий из глазницы глаз. Обгоревшее тело. Объятый пламенем силуэт, панически катающийся по земле. Зажившая рана на груди заныла, и Донна прижала к ней руку, поморщившись. Хорошо, что в момент ее получения она не чувствовала боли. Адепт, конечно, оказался той еще тварью, но хотя бы исцелил их. Кто знает, что произошло, не вылечи он ее. Может, и правда умерла бы. Она криво усмехнулась. Все-таки опасения Дилюка оказались ненапрасными. У него ведь сорвалось с языка, что он будет сходить с ума от беспокойства, если она уйдет с Люмин. Видимо, действительно сходил бы. Он плакал. Донна невольно коснулась пальцами шеи. В памяти слишком хорошо отпечаталось ощущение его слез на коже. Ощущение, как он сжимает ее так сильно, что становится трудно дышать. Как его рука зарывается ей в волосы. Как его трясет и как из его груди вырываются всхлипы. Дилюк плакал… Донна не могла бы и представить, что может стать причиной его слез. Если честно, она в принципе до этого не могла представить Дилюка плачущим, хоть и знала, что он далеко не камень. Неужели она настолько дорога ему? Донна знала, что не была для Дилюка чужим человеком, но давно об этом не думала. Она даже не догадывалась, что ему может быть так страшно. Не знала, что он так боится ее потерять. Донна снова выдавила кривую усмешку. Интересно, что она-прошлая про все это подумала? Наверное, скажи кто осенью, что она спасет Дилюка от мага цицинов, обнимется с ним под дождем, уснет в его кровати сначала без него, а потом и с ним, разденет его, а спустя несколько дней чуть не умрет и очнется у него, плачущего, в объятиях, Донна покрутила бы пальцем у виска. А вдруг Дилюк в нее тоже влюбился? Она снова посмотрела на звезды. Было бы замечательно. Жаль, что сейчас она не может об этом нормально помечтать. Нет ни сил, ни желания. Люмин напротив в полусне сползла на землю и свернулась калачиком на лежанке из веток и листьев, закутавшись в плащ. Донна снова посмотрела в ту сторону, куда ушел Дилюк. Его не было уже долго. Наверное, стоит его поискать. Вряд ли он заблудился, но мало ли. В Дилюка она практически врезалась, когда обходила кусты. — Донна?.. — спросил он растерянно. — Я шла тебя искать, — сообщила Донна. Они вместе направились к лагерю. — Тебя не было слишком долго. — А… да, возможно, — ответил Дилюк. Донна поймала на себе его взгляд, но, стоило им встретиться глазами, как Дилюк сразу отвел его. — Я слишком… задумался, наверное, — он вдруг невесело хмыкнул. — Не знал, что я так могу. — «Так» это как?.. — переспросила Донна. — Неважно, забудь, — едва заметно поморщился он и пробормотал: — Кажется, я несу какую-то чушь… Донна решила промолчать. Они дошли до камня, на котором сидели до этого, и Донна плюхнулась на него почти по центру. Дилюк сел на самый край, уперся локтями в колени и уставился в землю. Он выглядел напряженным и как будто даже неуверенным, и это было так несвойственно ему, что Донна не знала, что и думать. — Ты… ведешь себя странно, — все же озвучила она после долгого молчания. Дилюк напрягся еще сильнее. — Что-то случилось? — Я… — начал Дилюк, но поджал губы и замолчал. Он сжал одну ладонь второй и прикрыл глаза. — Понимаешь, просто… я не знаю, наверное, я просто вымотался, — он снова невесело усмехнулся и покачал головой. — Это какой-то абсурд… Донна придвинулась к нему поближе. Дилюк бросил на нее быстрый взгляд и снова уставился в землю. Его тело как будто окаменело. — Давай я тогда возьму первое дежурство? — предложила Донна. — Не надо, я сейчас не смогу уснуть, — тут же отказался Дилюк, — так что дежурить останусь я. Донна отвела взгляд. Разговор не клеился. Повисла тишина. Дилюк смотрел в землю, не шевелясь. — Насчет странного поведения, — начал он неуверенно. — Если тебя это отталкивает, то прости. То есть… если тебе это неприятно, то… Он опять замолчал. Донна не знала, что ответить, и поэтому тоже ничего не говорила. Дилюка тишина, похоже, мучала. — Понимаешь, я… — начал он и снова прервался, совсем, похоже, потеряв уверенность. — Я думала, запинаться — это моя прерогатива, — слабо улыбнулась Донна. Дилюк тоже не сдержал смешок и немного расслабился. — Я, наверное, просто не привык чувствовать столько всего одновременно, — ответил он и пробормотал: — особенно такого. Донна вздохнула. Видимо, Дилюка тоже настиг откат, но повезло ему меньше: если у нее эмоций почти не осталось, то у него, судя по всему, их было чересчур много. Было так непривычно видеть, как его сдержанность пропадает. Конечно, благодаря его недальновидному решению не спать три дня она уже видела Дилюка, не скрывающегося за стеной спокойствия, но в этот раз все было иначе. Тогда он проявлял эмоции гораздо ярче, чем обычно себе позволял, но все равно старался вести себя как всегда и сохранять самообладание. Сейчас Дилюк, казалось, и вовсе забыл свою привычку контролировать каждое движение и слово. Он выглядел мягким и поражающе открытым, и это так контрастировало с его привычным поведением, что Донна почти затаила дыхание. — Может, ляжешь спать? — прервал Дилюк ее мысли, не меняя позы и продолжая смотреть в землю. Донна торопливо отвела взгляд. — Не знаю. Я пока не хочу. — Все равно ложись, — сказал Дилюк и поднялся. — Учитывая, что ты сейчас почти ничего не чувствуешь, я уверен, что ты заснешь быстро. Завтра лучше не вставать слишком поздно. Донна со вздохом сползла с камня и подобрала с земли плащ. — Не засиживайся только, — попросила она. — Разбуди меня или Люмин, как только почувствуешь, что тебя клонит в сон. — Хорошо, — ответил Дилюк и сел на землю у костра. Донна завернулась в плащ и отошла к лежанке из веток и сухой травы. — Спокойной ночи. — Спокойной. Донна легла и закрыла глаза. Было бы славно, если бы ей ничего не приснилось.

***

Проснулась она от злобного, но тихого голоса. — Повторяю, какого демона ты нас не разбудил?! — шипела Люмин. — Ты прекрасно понимаешь, что из всех нас ты самый сильный боец, а значит, не должен валиться с ног, и все равно решил геройствовать и не спать! И кто тут обвинял меня в эгоизме?! Донна открыла глаза. Дилюк и Люмин стояли немного в стороне от лагеря и разговаривали. Точнее, ругались. Люмин сверлила злобным взглядом Дилюка, лицо которого выражало такое презрение, которого Донна еще ни разу не видела. Они были так увлечены ссорой, что не заметили, как она проснулась. — Как мило с твоей стороны заботиться о моем здоровье, — выплюнул Дилюк, но тоже вполголоса. — Жаль, что ты это делаешь только потому, что переживаешь за свою бесценную шкуру. — Как быстро ты перешел к грубости, однако! — фыркнула Люмин. — Где же твое аристократическое воспитание? — Это ты мне о воспитании говоришь? — тон Дилюка был пропитан ядом. — Ты сама хоть раз в своей жизни следила за языком? — Представь себе, — огрызнулась Люмин. — Просто при тебе не считаю это нужным. — Не знал, что ты из тех девиц, у которых рядом со мной отключаются мозги, — скрестил Дилюк руки на груди. — Хотя мне следовало догадаться об этом после твоей оговорки там, на горе. Люмин в замешательстве моргнула, а потом зло прищурилась. — На что это ты намекаешь? — О, я тебя неправильно понял? — приподнял брови Дилюк в наигранном удивлении. Люмин едва не задохнулась от гнева. — Тебе тоже не помешало бы думать, прежде чем открывать рот, — процедила она. — С чего бы? Я был уверен, что мы в равных условиях, и я тоже могу позволить себе говорить, что придет в голову. — В равных условиях?! — прошипела Люмин. — Сейчас только ты меня оскорбляешь, заметь! — Тебе напомнить про все предыдущие случаи? — Конечно, у меня ж амнезия! — всплеснула Люмин руками. — Или ты меня совсем идиоткой считаешь?! — Ты даешь мне слишком много поводов так думать, — усмехнулся Дилюк. — Не припомню в своем окружении хоть еще одного человека с такой же степенью… «одаренности». Люмин сжала кулаки. — Вот как?! — Не я собирался затащить Донну с собой в опасное путешествие, в котором она может погибнуть. — Отлично, давай еще ее сюда приплетем! Я не тянула ее за собой, она сама может принимать решения! У нее, по-твоему, тоже мозги отключаются в твоем присутствии? Донна почувствовала, что бледнеет. — Не сравнивай себя с Донной, — процедил Дилюк с ясно различимой яростью в голосе. — Я себя с ней не сравниваю, я пытаюсь достучаться до твоей хваленой логики, — фыркнула Люмин. — При ней ты ведешь себя как пай-мальчик, а как только она не слышит — пожалуйста, оскорбления рекой льются. Ты прекрасно знаешь, что она далеко не тупая, так почему ты думаешь, что она этого не заметит? Донна решила, что пора это заканчивать. Она завозилась и потянулась, делая вид, что просыпается. Злое шипение мгновенно смолкло. — Доброе утро, — проговорила она и села. Дилюк и Люмин выдавили улыбки. — Доброе утро. Прости, если разбудили, — сказала Люмин, вернувшись к костру, а потом посмотрела на Дилюка и мстительно добавила: — я тут пыталась донести до него мысль, что если он будет не спать всю ночь на каждой стоянке, дежурный из него будет бесполезный. Дилюк, тоже подошедший ближе, бросил на Люмин недовольный взгляд. Донна посмотрела в сторону скал, освещенных утренним солнцем. После услышанного ей не хотелось разговаривать ни с одним из них. — Не вижу смысла отчитывать взрослого человека, — ответила она и сняла плащ, чтобы отряхнуть его. — Он сам все прекрасно понимает. Дилюк отвел взгляд. Если бы у Донны было нормальное настроение, она бы мысленно посмеялась над тем, что он выглядит как провинившийся подросток, но сейчас у нее не было желания даже смотреть в сторону друзей. Она ощущала себя паршиво. Дилюк прочистил горло. — Я сварил мясо. Позавтракаем и пойдем дальше. Донна безразлично кивнула и сменила позу, скрестив ноги. Дилюк вручил ей ее порцию, и она откусила кусок. Мясо было пресным, так как соль они с собой не брали, хоть, возможно, и стоило. Впрочем, это было не так важно, потому что даже так оно было куда лучше сухой и жесткой копченой утки. После быстрого завтрака Дилюк сбросил с края плато ветки и листья, на которых они спали, а девушки разобрали костер. Люмин засыпала его остатки песком, и Донна замаскировала их травой. Скрыв все следы стоянки, они отправились дальше. Тропа, на которую они свернули, оказалась более узкой и крутой. Сначала она шла прямо, но через некоторое время начала часто петлять и прерываться, вынуждая их лезть на скалы. В камнях все чаще появлялись золотисто-оранжевые вкрапления кор ляписа, поблескивающие на солнце. Ветер стал сильнее и холоднее, но солнечный свет немного согревал. Дилюк шел впереди, не оглядываясь. Донна и Люмин следовали за ним на некотором расстоянии. Все молчали. Люмин сначала пыталась поговорить с Донной, но та отвечала односложно и равнодушно, и она бросила эту затею. Донна иногда ловила на себе ее не то виноватые, не то встревоженные взгляды, но никак на них не реагировала. Возможно, Люмин догадалась, что она слышала их ссору, но Донне было все равно. Когда солнце поднялось чуть выше, они добрались до крутого подъема, в котором можно было ясно различить остатки каменных ступеней. Поднявшись по ним, они вышли к одинокой беседке в традиционном для Ли Юэ стиле с изогнутой зеленой крышей. Они явно приближались к цели. В кустах Донна заметила огромный кусок какого-то кристалла. Он выглядел почти как кор ляпис, но все его грани и выступы были скруглены, а цвет слегка отдавал красным, в то время как кор ляпис имел отчетливый золотистый оттенок. — Что это? Донна повернула голову. Люмин рассматривала похожий камень, только сколотый, подойдя к нему вплотную. Он был выше нее в полтора раза, если не больше. — Какой-то минерал, — пожал плечами Дилюк. Люмин пнула камень пару раз. — Хватит его трогать. Люмин подобрала один из осколков размером с кулак и закрыла глаза. — Не похоже, — помотала она головой и подбросила его пару раз. — В нем слишком мало гео энергии, которая, к тому же, не принадлежит ему, а помещена в него извне. Моим силам он не подчиняется, я не могу с ним ничего сделать. — А что это тогда? — спросила Донна, подойдя ближе. — Какая разница, — хмыкнула Люмин. — Но он красивый. Возьму себе кусочек, наверное. Камень в ее руках рассыпался золотистыми искрами, пропав в пространственном кармане. Дилюк раздраженно закатил глаза. Донне опять стало неприятно. Настроение, только-только успевшее выровняться, снова поползло вниз. Они двинулись дальше. Красно-оранжевые валуны разных форм и размеров периодически появлялись по сторонам дороги, красиво поблескивая на солнце. В солнечных лучах они очень напоминали огромные леденцы, и Донна невольно подумала о том, что было бы интересно их лизнуть. Когда они прошли узкий участок тропы и снова вышли на широкий, окруженный оранжевыми камнями, она вдруг услышала тихий хрип. Донна замерла и прислушалась, думая, не показалось ли ей. Спустя несколько секунд тишины она уже решила, что ей послышалось, и собралась идти дальше. Как только она сделала шаг, хрип повторился. Донна заозиралась по сторонам. Было непонятно, откуда идет звук. — Донна? — окликнула ее Люмин. — Ты идешь? — Да, сейчас, — торопливо ответила Донна. — Я просто услышала странные звуки. На хрип похоже. Звук повторился еще раз, в этот раз дольше, а за ним последовала серия слабых глухих ударов. Донна снова не смогла понять, откуда он идет. — Это скорее всего просто ветер, — сказал Дилюк. — Тут нет людей. Хрип и удары повторились, в этот раз чаще. — Я не уверена, — возразила Донна. — Кроме хрипа есть еще и стук. — Вряд ли тут есть кто-то кроме нас, — согласилась с Дилюком Люмин. — Если это не ветер, то птицы или мелкие звери. Так высоко в горы забраться не каждому под силу. Ты можешь сказать, откуда идет этот звук? Донна прислушалась еще раз, но вздохнула и помотала головой. В словах Люмин была логика, но что-то не давало ей покоя. — Хорошо, идем дальше, — все же кивнула она, отмахнувшись от сомнений. Тропа круто поворачивала налево. За скалой они снова увидели лестницу, куда лучше сохранившуюся, чем все предыдущие. Она даже имела несколько практически целых пролетов, и на ней сохранились следы золотистой отделки. Пока они поднимались, Дилюк умудрился поскользнуться на каменной крошке и съехать на несколько ступеней вниз, чуть не сбив с ног обеих девушек. Донна тут же подбежала к нему, чтобы помочь подняться. — Ты в порядке? — В полном, — ответил Дилюк, отряхивая штаны и ладони. — Спасибо. Он продолжил подниматься быстрым шагом и почти сразу оторвался от них на большое расстояние, не говоря больше ни слова. Донна растерянно переглянулась с Люмин, которая только развела руками. Дилюк практически не разговаривал сегодня ни с одной из них. Донна встревоженно поджала губы, следуя за ним. Из-за чего он так себя ведет? Из-за утренней ссоры? Но он и с ней не разговаривает, хотя до этого его конфликты с Люмин не влияли на общение с другими людьми. Конечно, в последней перепалке они упоминали ее имя, но вроде как не в негативном ключе. Что с ним происходит? Подходя к концу лестницы, Дилюк вдруг замер. Донна и Люмин быстро нагнали его. — Там кто-то есть, — проговорил Дилюк вполголоса, призывая меч, — и это не хиличурлы. Донна прислушалась. До них доносилась приглушенное бормотание. Голос был всего один, и он точно принадлежал человеку, но Донна не могла разобрать слова. Дилюк осторожно двинулся вперед, и девушки последовали за ним. За очередным оранжевым валуном сидел на коленях какой-то темноволосый парень. Он сложил ладони перед собой и закрыл глаза, продолжая бормотать что-то. Его костяшки были сбиты до крови, а одежда измазана в пыли. Невнятная молитва иногда прерывалась короткими всхлипами. Рядом валялся сломанный нож. На гладкой поверхности камня перед ним светлели неглубокие царапины. Донна вышла из-за спины Дилюка и осторожно приблизилась к нему. Парень не услышал ее. — Ты в порядке? — неуверенно позвала Донна. Незнакомец замер и широко открыл глаза. Словно не веря в происходящее, он медленно повернул голову в ее сторону. По его щекам потекли слезы, и его крупно затрясло. Донна невольно сделала шаг назад. — Адепты смилостивились, — прошептал он. Донна с тревогой смотрела на него. Парень был не в себе. — Помогите… Помогите мне! Он вдруг бросился вперед, не вставая с колен, и схватил Донну за обе руки. Сердце словно на мгновение остановилось, и по всему телу прокатилась волна ужаса. Дилюк быстро подскочил к ней, пнул незнакомца в лицо, отшвыривая назад, и закрыл Донну собой. Острие его меча оказалось в паре сантиметров от груди парня. — Еще раз тронешь ее, — прошипел он, — и я тебя убью. До Донны его слова донеслись как сквозь воду. Она обхватила себя руками, чувствуя, как ее трясет. По щекам потекли слезы. Белый снег. Лунный свет. Чужие грубые руки на запястьях. — Донна! — услышала она голос Люмин и смогла сфокусировать взгляд. Люмин обеспокоенно смотрела на нее. — Донна, что с тобой?! Донна медленно выдохнула, прикрыв глаза. — Ничего, я просто испугалась, — ответила она и опустила руки. Они дрожали. — Все нормально. Донна подняла упавшую с плеча сумку и повернула голову, успев краем глаза заметить встревоженный взгляд Люмин. — М-мой брат… — сбивчиво говорил незнакомец дрожащим голосом. Из носа у него текла кровь. — Мой брат… его нет, я не могу его найти, — он всхлипнул, и его голос сорвался на шепот. — Помогите… помогите мне… Дилюк опустил меч и сделал шаг назад. Донне, стоявшей у него за спиной, пришлось повторить движение. Люмин вышла вперед. — Ты потерял брата? Парень торопливо закивал. — М-мы шли к обители Адепта, — начал он. Его голос дрогнул. Сглотнув, он глубоко вдохнул и продолжил немного спокойнее: — Мы хотели добиться его благословения. Мой брат отошел в кусты, сказав, что догонит меня, и я пошел разведать дорогу. Его не было слишком долго, и… — парень прервался на всхлип. — Я решил вернуться и найти его. Там, где мы расстались, его не было. А п-потом… Незнакомец медленно поднял дрожащий палец, указывая им за спину. Дилюк не сдвинулся с места, продолжая сверлить его взглядом. Донна оглянулась и увидела еще один оранжевый валун, разбитый на несколько частей. В его останках что-то белело. Она подошла ближе и с содроганием разглядела скелет какого-то мелкого животного. Она повернулась обратно к парню, который давился слезами, ни в силах сказать ни слова. Дилюк не спускал с него глаз, а Люмин растерянно переводила взгляд с незнакомца на скелет и обратно. В голове что-то щелкнуло. — Как давно ты его потерял? — спросила Донна, отойдя от разбитого камня. Парень поднял залитое слезами и кровью лицо, и она поняла, что Дилюк сломал ему нос. — Мы разошлись вчера на закате, — ответил он, — недалеко от старой беседки. Я прошел вдоль всей дороги несколько раз, но не нашел его. Я… я боюсь, что его тоже… Донна сделала шаг к незнакомцу, но наткнулась на руку Дилюка. Она посмотрела на него, но он только упрямо сжал губы. Вздохнув, Донна мягко опустила его руку и присела рядом с парнем. — Я вылечу тебе перелом, — сказала она и протянула к его лицу ладони. — Как тебя зовут? — Ли Дин, — ответил он. Донна осмотрела нос. К счастью Ли Дина, он был сломан в сторону, а не внутрь, и поэтому можно было обойтись простым вправлением костей. Она прижала пальцы к спинке носа с обеих сторон. — А моего брата зовут Ли Да-а-а-а! Донна поморщилась от хруста вставшего на место носа и собрала немного дендро элемента на кончиках пальцев. — Так как зовут твоего брата? — переспросила она. — Ли Дан, — ответил Ли Дин немного гнусаво. — Мы близнецы. Закончив лечение, Донна поднялась на ноги. Ли Дин стал ощупывать нос, тихо сказав «спасибо». — Значит, мне не показалось, — обратилась она к Дилюку и Люмин. Они непонимающе на нее посмотрели. — Хрип и стук. Это мог быть не ветер. — Ты слышала Ли Дана?! — вскочил на ноги Ли Дин. Донна отшатнулась. Дилюк мгновенно загородил ее собой и выхватил меч. Ли Дин не обратил на это внимания. — Где он?! — Видимо, действительно где-то в таком камне, — задумчиво протянула Люмин. — Только как он там не задохнулся? — Не знаю, но стоит проверить, — ответила Донна. — Тем более, это недалеко. — За мной, — проговорил Дилюк и кивнул в сторону Ли Дина. — А он пойдет впереди. До места они дошли меньше, чем за четверть часа. Донна остановилась там, откуда примерно слышала звук в прошлый раз. Вокруг этого места было четыре оранжевых валуна. Она подошла к ближайшему из них. — Ли Дан? — позвала она. Тишина. — Ли Дан? — Ли Дан! — крикнул Ли Дин в самый большой камень, который возвышался над ним метра на полтора. — Ты меня слышишь? Дилюк постучал костяшками по среднему. — Он тут, — сообщил он. Ли Дин мгновенно бросился к валуну, оттолкнув Дилюка. — Ли Дан! Дилюк демонстративно отряхнул рукав рубашки, который Ли Дин измазал в пыли, и скрестил руки на груди. Донна и Люмин подошли ближе, слушая, как парень пытается достучаться и докричаться до брата. — Он точно там, я слышу его, — выдохнул Ли Дин. На его глазах снова заблестели слезы. — Пожалуйста, помогите! Все трое посмотрели на Дилюка. — Что? — фыркнул тот. — Он сломал о такой камень нож. Мне мой меч жалко. — Значит, попробую разбить с помощью элемента, — пожала плечами Люмин. Она подняла ладонь, в которой собралось золотистое сияние гео энергии. В воздухе над каменной ловушкой появилась светящаяся желтым точка, которая быстро обросла коричневыми кусочками камня и приняла форму заточенной капли. Ли Дин, стоявший вплотную к оранжевому минералу, попятился. Люмин резко повернула кисть ладонью вниз, и каменная капля врезалась острым концом в валун, тут же расколовшись на несколько частей. Когда пыль немного осела, Донна убрала руку от лица. Оранжевый валун был невредим. Люмин подошла поближе. — О, немного треснул, — сказала она и ткнула пальцем в гладкую поверхность. — Вот тут. — Где?! — воскликнул Ли Дин и снова метнулся к камню, отпихнув уже Люмин. Она попятилась, но не удержала равновесие и упала бы, если бы Дилюк ее не поймал. — Прекрати так себя вести, — процедил Дилюк, ставя Люмин на ноги и проигнорировав ее невнятное «спасибо». — Еще одна подобная выходка, и мы уйдем. Донна знала, что он блефует. Люмин, вероятно, тоже, потому что ничего не возразила, хотя тема потери брата явно задела ее за живое. Ли Дин опустил голову и отошел в сторону. Люмин отряхнула кофту. — Мне кажется, мы тут до вечера проторчим, если я буду в него так камни кидать, — заметила она. — Не то что бы у нас был выбор, — возразила Донна неуверенно. — Как еще его брата оттуда достать? Люмин задумчиво потерла подбородок. — Мне интересно, что это за вещество такое, — проговорила она. — Это точно не камень, но я понятия не имею, что еще это может быть. Я вижу немного гео, но я уже говорила, что это не его энергия. Тем более, он явно пропускает воздух, то есть там может быть и анемо элемент, но я не чувствую и его. Дилюк подошел к валуну, положил на него руку и закрыл глаза. — Пиро точно нет, — заключил он. — Почему ты решил, что он там может быть? — спросила Донна. — Цвет, — пожал плечами Дилюк. — Попробуешь расплавить? — предложила Донна. — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой он. — Внутри человек. Донна почувствовала укол стыда и опустила взгляд. Надо было думать, прежде чем говорить. — Если в нем нет элементов, то, вероятно, можно кинуть в него чем-то таким, в чем элементов тоже нет, — заметила Люмин. — Может, попробовать его ударить куском, который я подобрала? — Ну, хуже вряд ли будет, — неуверенно согласилась Донна. — Только он ведь маленький, разве его хватит? — Сделаю что-то вроде тарана, — пожала плечами Люмин. Люмин призвала из подпространства кусок минерала и стала собирать вокруг него каменную оболочку. Донна взглянула на Дилюка, наблюдавшего за этим с нескрываемым скептицизмом. Сегодня демонстративности в его поведении было гораздо больше, чем обычно. Дилюк вдруг посмотрел на нее, и они встретились взглядами, что явно застигло его врасплох. Его лицо приобрело какое-то растерянное выражение, он приоткрыл рот, как будто хотел что-то сказать, но, словно опомнившись, закрыл его и отвернул голову. Раздался треск, за ним радостный «о!» Люмин, и оранжевый валун раскололся. Один осколок отлетел в сторону и ударил Ли Дина в плечо. — Сработало! — воскликнул он, а потом перевел счастливый взгляд на Люмин и вдруг упал перед ней на колени. — Спасибо вам, великая посланница Адептов! — Э… чего?.. — растерялась та. Послушав, как Ли Дин возносит хвалу абсолютно сбитой с толку Люмин, Донна обошла их, чтобы помочь Дилюку, который пытался столкнуть самый крупный кусок на землю. Вместе они справились с этим быстрее. Остальные куски были мельче, и разобрать их было уже проще. В полости внутри камня лежал человек с такими же темными волосами, как у Ли Дина, только короткими и взъерошенными. Когда с него убрали последний камень, он с трудом сел. — Сп… спаси… — просипел он, но схватился за горло и с усилием сглотнул, поморщившись от боли. Донна вздохнула. Похоже, он так долго кричал, что теперь не сможет нормально разговаривать как минимум несколько дней. Она сняла с плеча сумку и присела перед ним. — У тебя что-то болит? Не отвечай голосом и не шепчи, просто кивни или помотай головой, — Ли Дан кивнул и показал ей кисти рук. Несколько пальцев посинели от кровоподтеков. — Ты колотил по камню? — снова кивок. — Кроме этого еще что-то беспокоит? — Ли Дан ткнул пальцем в шею, изобразил, что пьет что-то, потом указал на рот и погладил живот, после чего обвел все тело рукой и покрутил кистью из стороны в сторону, показывая, что в остальном он чувствует себя более-менее нормально. — Брат! — донесся из-за спины возглас, и Донна едва успела обернуться, прежде чем увидела, как Дилюк толкает Ли Дина, и тот падает на землю. — Я тебя предупредил уже дважды, — процедил он. Донна не видела его лица, но вот Ли Дин выглядел напуганным. — Это — третье и последнее предупреждение. Она пытается лечить твоего брата, не мешай ей. Донна встретилась взглядом с Ли Даном, который тяжело вздохнул и развел руками. Видимо, Ли Дин всегда себя так вел. Перелом у Ли Дана оказался только один — от особо сильного удара кулаком он сломал третью пястную кость, и, судя по всему, дальше этой рукой бить не стал. Благодаря отсутствию смещения перелом сросся легко. С синяками Донна тоже разобралась быстро. — Открой рот, — сказала она. Когда Ли Дан подчинился, она увидела то, что и ожидала — его голосовые связки были сильно воспалены. Донна вздохнула. — Никаких разговоров в ближайшие два-три дня. Побольше пей, но только не горячее и не холодное, и ни в коем случае не разговаривай шепотом. Я не смогу их тебе вылечить, я не профессиональный целитель и не хочу рисковать. Ли Дан кивнул и неловко улыбнулся, приложив руку к груди в жесте благодарности. Донна вернула улыбку и поднялась на ноги, подобрав сумку. Мельком глянув в сторону Дилюка, она с недоумением увидела, как он смотрит на Ли Дана так, словно хочет испепелить. — Да не посланница Адептов я! — психанула Люмин. Донна, Дилюк и Ли Дан обернулись. Люмин пыталась освободить ногу из хватки Ли Дина, который упал перед ней на колени и явно не собирался ее выпускать. — Отпусти, пока я тебя не избила, последний раз говорю! — Но только адепты могут пользоваться элементами без Глаза Бога! Вы повелевали камнями одной силой мысли, вы не можете быть простой смертной! Ли Дан встал, пошатнувшись, подошел к Ли Дину и от души отвесил ему подзатыльник. Донна прыснула. — Ай! — Твой брат явно адекватнее тебя, — буркнула Люмин, когда Ли Дан заставил Ли Дина выпустить ее ногу. — Простите меня, — извинился Ли Дин под строгим взглядом брата и обратился к ним всем от лица них обоих: — Как мы можем вас отблагодарить? — Эм… — растерялась Донна. Судя по взгляду Люмин, та тоже этого не ожидала. — Никак, — ответил за них Дилюк. Донна посмотрела на него и почти с облегчением увидела привычное каменное «не-хочу-чтобы-люди-поняли-что-я-думаю» лицо. — Вряд ли вы можете чем-то нам помочь. — Но ведь… — растерянно начал Ли Дин, но был прерван жестом Ли Дана. Покопавшись в поясной сумке, он достал оттуда что-то медово-желтое и протянул руку Донне. В его ладони лежала золотая шпилька с застежкой в форме летящего журавля с перьями из кор ляписа, нефрита и еще какого-то камня коричневого цвета. — Э-э-э, — протянула Донна. — Что это?.. — Шпилька нашей… матери, — ответил Ли Дин. Донна неуверенно покосилась на Дилюка. Он сверлил Ли Дана таким взглядом, что Донне стало страшно за жизнь только что спасенного парня. — Эм… спасибо, думаю, мы откажемся. Нехорошо отдавать семейные реликвии, — торопливо произнесла она и сделала шаг назад. Ли Дан растерянно посмотрел на шпильку в своей руке, а Ли Дин собрался возразить, но Донна его опередила: — Нам пора, и вы идите. Ли Дан, помни что я тебе сказала про восстановление голоса. Удачного пути домой! Помахав им, она развернулась, схватила не ожидавшего этого Дилюка за предплечье и потащила его обратно в гору. — Что ты делаешь?.. — произнес он растерянно, когда Донна успела утянуть его за собой на несколько метров. — Увожу тебя от них подальше, — ответила она, не выпуская его, — пока ты кого-нибудь не убил. Дилюк осторожно попытался высвободить руку. Донна отпустила его, и он сделал шаг в сторону, создавая между ними дистанцию. В груди завязался неприятный узел тревоги. С Дилюком что-то не так, или она просто домысливает? — Я не собирался, — сказал он с каменным лицом, смотря вперед. — Твой взгляд говорил об обратном, — возразила Донна. Дилюк ничего не ответил.

***

— Кажется, мы дошли, — выдохнула Люмин. Они остановились на краю поляны, скрывающейся в тени деревьев. В ее центре был неглубокий пруд, заросший лотосами, а прямо за ним стояла одинокая скала. Высокая ниша в ней была скрыта сверкающей дымкой, в которой сиял какой-то золотой символ. В камнях вокруг поблескивали кусочки кор ляписа. Казалось, он был тут везде. К нише, которая, похоже, и была входом в обитель Творца Гор, вели полуразрушенные ступени, сложенные из грубых каменных плит. Вокруг входа были развешены потемневшие от времени деревянные таблички-амулеты с полустершимися надписями. — И… что теперь? — неуверенно спросила Донна и прикусила язык. В прошлый раз после этих слов не случилось ничего хорошего. — Ну, трогать вон ту печать точно будет не лучшей идеей, — заметила Люмин. — Думаю, нам лучше вообще ничего не трогать и не менять. — Не трогать?! Вы уже посмели уничтожить мою янтарную ловушку! — раздался в голове гневный мужской голос. — И, более того, освободили из нее вора! Они резко развернулись. Перед входом в обитель стоял коричневый журавль с белоснежной шеей и золотисто оранжевыми перьями, окаймляющими крылья. Издалека было сложно понять, насколько он велик, но было очевидно, что он ростом как минимум с человека. — Те, кто посмели украсть подношения, оставленные мне, оскорбили меня, но вы перешли все возможные границы, позволив им уйти! Донна сглотнула. Вот и помогли невинному человеку, называется… Журавль грациозно взлетел и приземлился на их стороне пруда. Лицо обдало ветром от взмахов его крыльев. Дилюк быстро закрыл собой девушек. Донна не могла оторвать взгляд от острого клюва и больших когтей на изящных ногах. Если эта птица захочет, она убьет их мгновенно, даже не используя магические силы. Прежде чем Адепт успел хоть что-то сказать, Люмин сунула Дилюку в руку Печать согласия, и он быстро выставил ее вперед, словно защитный амулет. Творец Гор, который вблизи оказался в полтора раза выше Дилюка, вытянул шею, чтобы разглядеть Печать. Он, как и Владыка Лун, смотрел на них прямо, не поворачивая по-птичьи голову набок. Донна сдержала желание поежится. — Печать согласия? — переспросил он. В его голосе проскользнула нотка удивления. — Не знал, что такие остались в мире смертных. Откуда она у вас? — Нас послал Владыка Лун, — ответил Дилюк, не опуская печать. — Мы должны передать сообщение. — Так говори. Прояви мудрость и не лги мне, — произнес Адепт и раздраженно добавил: — И не держи так печать, я не какой-то там низший демон, от которого защищаются зачарованными амулетами. Дилюк опустил руку, и печать исчезла в его пространственном кармане. — Властелин Камня мертв, — сказал он. Донна поразилась твердости его голоса. — Он был убит на Церемонии Сошествия. Творец Гор молчал, смотря на них пронзающим взглядом. Донна сглотнула. — Вы не лжете, — наконец проговорил он медленно. В его интонации не было вопроса. — Властелин Камня действительно мертв. Снова повисла напряженная тишина. — Кто в Ли Юэ… нет, кто во всем Тейвате способен на подобную измену? — спросил Творец Гор, но было очевидно, что ответа он не ждал. Его голос дрожал от ярости. Донна чувствовала, как его аура давит на грудь. — Или будет правильнее спросить, у кого на это хватило бы сил?.. Адепт снова замолчал, смотря на них темно-красными глазами. Донна вдруг заметила, что вся природа как будто замерла. Ни щебета птиц, ни ветра, ни шороха деревьев, словно рядом находился хищник. — Я не ошибся, — произнес Творец Гор и продолжил с презрением: — Адепты уходили все выше и выше в горы, видя, что люди Ли Юэ живут все лучше и лучше без них. Это был жест доброй воли к человечеству, и Властелин Камня поддержал его. Я был против этого решения, я знал, что люди могут что-то вытворить, и я оказался прав. Теперь, когда Властелин Камня покинул нас… придется принять радикальные меры. — Вы же не собираетесь уничтожать гавань?! — воскликнула Донна, не сдержавшись. Творец Гор перевел на нее острый взгляд. — Не собираюсь. Пока что. В груди екнуло. — Я должен посоветоваться с другими Адептами. Передайте Хранителю Облаков то же самое, что сказали мне, и добавьте, что я и Владыка Лун будем ждать на пике Цинъюнь через три дня, — велел Адепт и недовольно добавил: — Я соберу младших Адептов. Вряд ли Хранитель Облаков решит до них снизойти. — Мы не успеем добраться до точки телепортации за три дня, — заметил Дилюк. — Сюда мы шли четыре, а ведь после переноса нам нужно будет добраться еще и до самой обители. — Идите другой дорогой, — ответил Творец Гор и развернулся к ним спиной. — За моей обителью вы найдете спуск, по которому выйдете к жезлу восьмой стихии, но с другой стороны. Этот путь короче и займет не более двух суток. Смотрите под ноги, — неожиданно решил предупредить он. — Вы видели янтарные ловушки, и вам даже повезло не попасть ни в одну из них, но на коротком пути их больше. — А как можно понять, где находится ловушка? — спросила Люмин. Творец Гор вдруг повернулся к Донне. — Она сможет их почувствовать, — сказал он, кивнув на ее Глаз Бога. — Этот янтарь — способ питания цветов, которые называют наскальными подсолнухами. Я рассадил их на пути к своей обители, чтобы такие… особы, как те два вора, не смогли добраться до нее. — Но я ничего не ощущала… — робко возразила Донна. Творец Гор раздраженно вздохнул. — Тогда просто смотрите под ноги. Их трудно разглядеть, но не невозможно. А теперь уходите. Я и так позволил вам находиться тут больше, чем стоило бы. — Благодарим за прием, — Дилюк сделал полупоклон. Донна и Люмин торопливо повторили за ним. Журавль взмахнул крыльями, обдав их пылью, взлетел, завис в воздухе на мгновение, а потом круто спланировал в сторону печати в скале. Как только он коснулся ее, символ сверкнул, и Адепт пропал в золотистой пелене, заставив ее всколыхнуться. Наступила тишина. — Пожалуй, нам стоит поторопиться, — пробормотала Люмин, глядя на завихрения поблескивающей дымки. Дилюк молча направился вдоль пруда, снова оставив девушек позади. Донна растерянно переглянулась с Люмин. — Ну… идем, что ли? — неуверенно предложила та. — Идем, — вздохнула Донна. Дилюк уже почти дошел до скалы, и Люмин ускорила шаг. Донна последовала ее примеру, слегка отстав. Дилюк не оборачивался, сохраняя дистанцию. Узел тревоги в груди затянулся сильнее. Почему он так себя ведет? Даже если дело не в ней, а в Люмин, что с ним происходит? Дилюк как будто отгородился от них непробиваемой стеной, и Донна не знала, что делать. Если ему плохо, то она никак не могла помочь. Если она что-то сделала не так, то она не могла узнать, что именно. Делая первый шаг на древние ступени, скрывающиеся за обителью Адепта, Донна перебирала все возможные варианты. Он думал, что она презирает его за то, что он показал ей свою слабую сторону, заплакав перед ней? Он злится, что она подвергла себя опасности и чуть не умерла? Она слишком много спрашивала его о чем-то неприятном вчера вечером? У него-что-то болит? Он расстроен из-за утренней ссоры с Люмин? Они упоминали ее, может, это значит, что она как-то не так себя повела? Чем дольше они шли, тем больше Донна переживала. Дилюк ни разу за весь путь не обернулся. Когда они свернули на очередной пролет лестницы, слезы все-таки выступили, и Донна торопливо вытерла их рукавом. Боги, ну почему он просто не скажет, что не так?! Она посмотрела на его фигуру в запылившемся плаще, темнеющую на фоне светлой лестницы в десятке метров впереди. Почему он так себя ведет?! Лестница кончилась, оборвавшись на краю скалы. Дилюк посмотрел за край, коротко оглянулся на девушек, которые его почти догнали, и прыгнул вниз, раскрыв планер. Снова молча. Донна сжала подрагивающие губы. Он просто устал. Отдохнет, и все будет нормально. Да. Однозначно. Они сделают привал, он поспит, и все будет нормально. Солнце приближалось к горизонту. Чтобы отвлечься, Донна, помня о словах Адепта, прислушивалась к артериям земли. Растений здесь было мало: только невысокая трава то тут то там, изредка встречающиеся цветки-сахарки, которые в Тейвате росли практически везде, да мох на некоторых камнях, и поэтому потоки дендро энергии были слабыми. Их перекрывали другие, более мощные. Наверное, гео. Донна пока не очень хорошо могла отличать стихии, текущие вокруг нее. Они прошли мимо нескольких закрытых янтарных ловушек, но они никак не выбивались из общего фона энергии. Донна коснулась одной. Несмотря на очевидно элементальное происхождение янтаря, артерии земли как будто обходили его, и он ощущался пустым. Проходя мимо какого-то тонкого темного кольца, утопленного в земле на краю дороги, Донна заметила, что на его месте есть небольшое скопление дендро. Она остановилась и присмотрелась. Кольцо было почти идеально круглым, но его кайма была неровной, словно ее продолжение было засыпано песком. — Люмин, — позвала она. Люмин обернулась. — Можешь сдуть отсюда песок, пожалуйста? Люмин подошла к ней и движением руки вызвала поток ветра. Донна присела. Под песком скрывался коричнево-серый круг, едва заметно изогнутый вовнутрь. Его поверхность казалась бархатистой, но трогать она его не стала. Очевидно, это и был наскальный подсолнух. Донна поджала губы. Надо сказать Дилюку. — Д-дилюк?.. — голос дрогнул. Дилюк, который остановился в нескольких метрах от них, подошел ближе. — Я просто хотела показать, как выглядят наскальные подсолнухи. Дилюк даже в лице не изменился. Донна поднялась на ноги и отвернулась, чувствуя, что если продолжит говорить, то голос выдаст, что она на грани слез. — Вот, — указала Люмин на цветок. — Только они, скорее всего, будут засыпаны, так что будут выглядеть вот так. Она вернула песок обратно в чашечку цветка. — Я понял, — кивнул Дилюк и сразу перевел тему: — Нам лучше поторопиться, если мы не хотим застрять на этом пути надолго. Он снова пошел вперед. Донна проглотила колючий ком, надеясь, что Люмин не заметит ее выражение лица. Через час или два ходьбы начали сгущаться тучи. Из-за них было неясно, когда солнце село, но к началу сумерек они добрались до участка тропы, на котором было очень много закрытых янтарных ловушек. Донна поежилась при мысли, что на этом участке погибло большинство путешественников, пытавшихся добраться до обители Творца Гор. Спустившись по крутому склону с остатками древней лестницы, они вышли на широкую и куда менее скалистую тропу. Янтарных ловушек тут было все еще много, но и другой растительности прибавилось. По краям дороги росли высокие кусты и даже пара низких кривых деревьев. Дилюк внезапно остановился, вгляделся в особенно густые заросли возле огромного куска янтаря, а потом уверенным шагом направился в ту сторону и скрылся в них. — Эй, ты куда?! — воскликнула Люмин. — Я нашел пещеру, — донесся из кустов голос Дилюка. — Судя по тучам, скоро будет гроза. Нам повезло, лучшего место для ночлега мы сейчас не найдем. Донна с Люмин переглянулись и полезли в кусты вслед за Дилюком. Пройдя через длинный неровный тоннель, они вышли в просторный грот. У дальней стены за сколом потрескавшейся скалы просматривалась темная дыра, ведущая дальше в пещеры. Потолок был настолько высоким, что неровный свет огненного шара в руке Дилюка едва его освещал. Донна разглядела еще одно темное пятно на самом верху стены слева. Вероятно, тоже проход вглубь. Пол был почти ровным, но тут и там из песчаной земли возвышались серые камни разных размеров. Дилюк поднял огонь повыше и присмотрелся к тому, как он колышется. — Здесь есть вентиляция, — заключил он. — Мы можем развести костер. — Мы сейчас вряд ли найдем сухое дерево, — заметила Люмин. — Это не проблема, я умею разводить костер и из сырого, — ответил Дилюк. — Просто это будет дольше. Он собрался уже вернуться ко входу, чтобы, очевидно, наломать веток, как Донна схватила его за плащ. Дилюк обернулся, но она не смогла разглядеть выражение его лица в свете огня. — Я могу вырастить что-нибудь, — сказала она, невольно вцепившись в ткань. — Не надо обрывать кусты. Довод был идиотским, но Донна не смогла придумать ничего иного. Поняв, что уже слишком долго держится за плащ, она отпустила его и сделала шаг назад, опустив голову. Дилюк молчал пару секунд, которые показались часами. — Хорошо, — сказал он наконец. — Ты знаешь, что может хорошо гореть? Донна торопливо закивала. — Можжевельник или акация, — сказала она и отошла к ровной поверхности. — Их даже сушить не придется. Она положила руки на пыльную землю. Можжевельник рос нехотя. Донне хотелось бы свалить это на неподходящую почву, но она знала, что может вырастить почти что угодно хоть из камня. Она просто не могла сосредоточиться. Дилюк наблюдал за ростом можжевельника молча. — Этого будет достаточно, — остановил он, когда хилое растение почти достигло полуметра. — Для растопки подойдет. Донна кивнула и вырастила рядом еще какой-то куст, с которого можно было обломать ветки для костра. Осталось сделать лежанки. Дилюк погасил шар, чтобы развести огонь, и какое-то время они сидели в темноте. Донна поняла, что еще немного, и расплачется. Наверное, она просто вымоталась. Они весь день лезли сначала на гору, а потом и с нее. И Дилюк ее почти игнорировал… Когда Донна закончила с последней лежанкой и села на нее, грот снова осветил огонь. Она торопливо вытерла выступившие слезы. В свете пламени они всегда гораздо заметнее. Не очень хотелось, чтобы это увидели. Дилюк поднялся на ноги. — Я скоро вернусь. Не дожидаясь ответа и ничего не объясняя, он развернулся и направился ко входу. Когда его фигура исчезла в темноте, Донна подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом. Слезы сдерживать уже не было сил. — Донна?.. — услышала она встревоженный голос Люмин. — Ты плачешь? Донна кивнула, не поднимая головы. Пришлось прикусить губу, чтобы сдержать всхлип. Листья лежанки зашуршали. Люмин села рядом и обхватила подругу руками, прижавшись к ее плечу щекой. — Это из-за Дилюка? Донна снова кивнула и заставила себя посмотреть на костер. Люмин погладила ее по плечу. — Я не понимаю, почему он так себя ведет, — проговорила Донна и всхлипнула. — Он просто… он даже не игнорирует меня, он как будто не хочет меня больше видеть. — Он и меня игнорирует, — попыталась ободрить ее Люмин. От этого стало еще больнее. — Вы с ним в ссоре, — выдавила она. — А я ведь нет… — Ох, Донна, прости, — спохватилась Люмин. — Я не это имела в виду! Я просто хотела сказать, что, может, он из-за меня так себя ведет? Злится на меня и поэтому, ну… не разговаривает с нами обеими? Чтобы случайно не сорваться на тебя? — Вы не первый раз ссоритесь, — возразила Донна и попыталась вытереть слезы. — И раньше ничего такого не было. — Ну… — Я не знаю, может, я что-то не так сделала?.. — в пустоту спросила Донна, а потом шмыгнула носом и бессильно взмахнула рукой. — Он же утром говорил про меня во время ссоры, может… я не знаю, может, я как-то неправильно себя веду? Или у него что-то случилось?.. — Ты слышала нас утром? — спросила Люмин. Донна кивнула, и она тяжело вздохнула. — Поверь, ты тут была ни при чем, он просто пытался меня в ответ оскорбить. Он все-таки почти никогда так себя не ведет, а уж при тебе тем более, ты же знаешь! И вообще, он не просто ругался со мной, он обвинял меня в том, что я тебя за собой потащила, он явно переживает за тебя! — Но сейчас он ведь… сейчас он специально игнорирует меня. Мне… — Донна сглотнула ком в горле, — мне кажется, ему просто хочется, чтобы меня тут не было, и чтобы я не доставляла ему проблем. Чтобы он не переживал. Может, я просто действую ему на нервы?.. И поэтому он так… — Ну нет, это уже точно ты надумала, — перебила Люмин. — Он бы никогда с тобой так не поступил. — Ну а что тогда?! — воскликнула Донна и перевела на нее отчаявшийся взгляд. — Что тогда не так?! Люмин вздохнула. — Хотела бы я знать, — сказала она негромко и снова прижалась к Донне щекой. — Залезть в голову Дилюку Рагнвиндру — непосильная задача. Даже до ссоры я далеко не всегда могла понять, что он думает, а ведь мы с ним общались близко. Донна закрыла глаза. По щекам опять потекли слезы. Костер негромко потрескивал. — Знаешь, — нарушила вдруг тишину Люмин. — Мне кажется, то, что мы с ним так разругались, для тебя к лучшему. Теперь в любой ситуации между нами двоими он будет выбирать тебя. Донна открыла было рот, но не придумала, что на это можно ответить, и промолчала. Люмин обняла ее чуть крепче. В гроте снова повисла тишина. Снаружи донесся приглушенный раскат грома, и Донна подняла голову. Видимо, гроза все же не обошла их стороной. — Я пойду найду Дилюка, пока он там не вымок насквозь, — сказала Люмин и поднялась на ноги. — У меня ощущение, что без пинка под зад он сюда не вернется. Донна невольно приподняла уголок рта в слабой улыбке. Когда Люмин скрылась в темноте входа, она легла на ветки и свернулась калачиком. Всхлип вырвался сам собой.

***

Дилюк откинулся затылком на холодный янтарь наскального подсолнуха, подставляя лицо каплям во всю льющего дождя. Практически черные тучи вдалеке время от времени озарялись слабыми вспышками молний. Капли стучали по камням и листьям. Очередная молния сверкнула практически над головой, и за ней последовал оглушительный гром. Вспышка осветила реки грязи, в которые превратилась тропа. Дилюк порадовался, что сел на камень, а не на землю. Он выглянул из-за янтаря и посмотрел на оставшуюся позади пещеру. Грот, где они развели костер, находился чуть ниже входа в нее, но риск затопления был мал: вода не преодолела бы неровный пол тоннеля, ведущего туда. Донна сидит у огня, так что замерзнуть не должна. Земля, конечно, холодная, но она набросала на нее веток и листьев, поэтому вряд ли простынет. Дилюк снова отвернулся и уставился вперед на тропу, которую они уже прошли. Что с ним происходит? Он уже не был уверен в том, что влюблен. Практически сутки самокопания ничего не прояснили, скорее, наоборот, сделали хуже. Может, это было заслугой бессонной ночи, но он и ночью, когда был относительно бодрым, ни до чего не додумался. Сейчас он списывал это на то, что просто слишком растерялся. Тогда он вообще ни о чем думать не мог, потому что почти паниковал. Ну, «паниковал», конечно, слишком громкое слово, но как еще можно описать то состояние, Дилюк не знал. Мысли путались, и его кидало из крайности в крайность, а потом и вовсе увело в воспоминания о том, чем они с Донной занимались в Мондштадте. Утром он радовался, что он не дошел до мыслей о четырех днях в гавани, за которые успело произойти слишком многое, но радовался недолго. Лишь только вспомнив о событиях этих дней, он обрек себя на вечное прокручивание их в голове. Он пытался анализировать, что чувствует, но так и не понял, что. Конечно, влюбленность — первое, что приходило в голову, но он понятия не имел, как она ощущается. Он помнил, как еще в подростковом возрасте спросил у отца, каково это, быть влюбленным. Тот ответил, что не знает, как это описать. По его словам, Дилюк ясно почувствует, когда это случится, и ему все станет понятно. Только вот что-то нихера понятно не было. Дилюк в очередной раз за день решил пройтись по критериям, которые теоретически должны были определять влюбленность. Дорога ли ему Донна? Несомненно. Чувствует ли он себя с ней комфортно? Точно да. Доверяет ли он ей? Больше, чем кому либо. Хочет ли проводить с ней больше времени? Сейчас они и так постоянно вместе, но если представить, что они снова в Мондштадте и снова видятся раз в неделю, как раньше, то, вероятно, хотел бы. За шиворот с мокрых волос затекла вода, и Дилюк поежился. Что там дальше по списку? Готов ли он жертвовать чем-то ради ее блага? Готов, и готов многим. Приятно ли ему касаться ее? Дилюк невесело хмыкнул. Он до сих пор мог до невозможного ярко представить ее объятия и до сих пор помнил, как ему было спокойно тогда. Дилюк поймал себя на мысли, что Донна, по сути, единственный человек, который его касался в последнее время, и которого по своей инициативе касался он сам. Он уже и не помнил, кого до нее в последний раз обнимал. Что же касается сексуального влечения… Дилюк закрыл лицо ладонью. Да. Боги, да. Отрицать бесполезно. Он не был уверен, что хоть раз желал какую либо женщину так же сильно. Даже тех, с которыми встречался больше, чем на одну ночь. Ни одна не застревала в голове так надолго. Ни одну он не хотел так, как хотел Донну. Демон, да он впервые за долгое время начал ощущать желание, о существовании которого уже успел забыть. Попадание по всем пунктам. Дилюк длинно выдохнул. Если бы все было так легко. Кроме этих критериев существовало еще множество факторов, которые могли оказаться куда весомее. Это не полноценный анализ, это всего лишь его скелет, который Дилюк обсасывал с прошлого вечера. Были тонкости, которые стоило учесть. Могло ли это быть просто сильной симпатией к близкому человеку? К единственному близкому человеку? Легко. Все эти пункты можно применить и к отношениям с подругой. Кроме, вероятно, последнего, но и тут имелся нюанс. У него слишком долго не было секса, больше года, наверное, и неудивительно, что красивая девушка, с которой уже есть тесная эмоциональная связь, могла вызвать такое влечение. Дилюк поморщился. Меньше всего он хотел стать мужчиной, который просто использует подруг для удовлетворения своих потребностей. Хорошо, можно допустить, что это все же влюбленность, но может ли он сказать наверняка, что она настоящая? Может ли с уверенностью сказать, что это не просто всплеск эмоций, которые накатили на него после того, как Донна едва не умерла у него на руках? Никто не гарантирует, что это состояние не пройдет через пару дней. В этом случае предпринимать сейчас какие либо действия в отношении Донны будет очень плохим решением. А секс… ну, он уверен, что сможет найти женщину и провести с ней ночь. В крайнем случае, пойдет в бордель, как бы его эта мысль не отталкивала. Дилюк криво усмехнулся. Да уж, не думал он, что будет страдать от недотраха. Он снова представил Донну. Ее фигуру. Ее улыбку. Ее голубые глаза. Родимое пятнышко на виске, которое заметил, когда она его лечила. Почему-то мысль о другой женщине стала ощущаться изменой. Дилюк растерянно моргнул. Изменой? Бездна, да они даже не в отношениях, чтобы вообще об этом думать! Да уж… Дилюк рефлекторно поджал губы и вдруг понял, что подцепил этот жест от Донны. Он растер мокрое лицо руками. Кажется, он еще сильнее запутался. — Эй! — Дилюк подскочил на месте и обернулся. Вспышка молнии осветила стоящую в паре метров от него промокшую и очень злую Люмин. — Я тебя уже минут двадцать ищу! Дилюк почувствовал раздражение и медленно поднялся с камня. — И что же, интересно, заставило тебя мокнуть под дождем ради простого смертного вроде меня? — процедил он, сложив руки на груди. — Обогреватель понадобился? Сушилка? Зажигалка? Или, может, ты придумала мне еще какое-то применение? Оскорбление вышло жалким, но когда новая молния осветила лицо Люмин, Дилюк с удовлетворением понял, что, похоже, смог ее задеть. При следующей вспышке он вдруг увидел Люмин прямо перед собой, а потом щеку обжег удар. Голова мотнулась в сторону. Дилюк неверяще коснулся пульсирующей от боли щеки. Она только что дала ему пощечину?.. — Ты можешь вести себя мразотно с кем угодно, — дрожащим от ярости голосом проговорила Люмин, — но если ты хоть еще раз… — У тебя мозгов на слова перестало хватать? — язвительно перебил ее Дилюк. — Хотя, впрочем, на что я надеялся. — Донна сейчас сидит в пещере и плачет! — рявкнула Люмин. Дилюк застыл. — И плачет из-за тебя! — Что?.. — смог выговорить он. Донна… сейчас плачет? — То, — огрызнулась Люмин. — Идиот. — Почему она… — Нет, точно идиот. Ты не просто игнорируешь ее весь день, ты ее избегаешь! Думаешь, ей все равно? — Дилюк почувствовал, как холодеет. — Тебе по пунктам расписать, в чем ты ведешь себя как мудак? Дилюк открыл рот, чтобы ответить, но ничего выговорить не смог. Он идиот. Люмин права. Нет, он не даже не идиот, он тупоголовый осел. Весь день… Дилюк запустил руку в мокрые волосы. Он весь день избегал Донну, ничего не объясняя. Отмерев, он посмотрел на Люмин, сверлившую его яростным взглядом, а потом развернулся и быстрым шагом направился к пещере. Под ноги он не смотрел, и пару раз поскользнулся на грязи, чудом удержав равновесие. Боги, чем он думал?! Забыв о том, что может осветить себе путь, он пробрался по тоннелю вслепую. Увидев свет, Дилюк остановился. Им овладела жуткая неуверенность. Он понятия не имел, как себя вести. Собравшись с духом, он вышел из-за угла. Донна лежала на куче веток, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом. Дилюк сделал осторожный шаг с уступа. Несколько мелких камешков скатились вниз. Донна вздрогнула и подняла голову. Увидев его, она медленно села, не отрывая от него взгляда. Дилюк даже издалека увидел дорожки слез на ее щеках. Сердце сжалось. Он открыл рот, но так ничего и не сказал. Донна смотрела на него покрасневшими глазами, тоже не в силах выдавить ни слова. Они оба просто застыли, не зная, что делать. Дилюк переборол себя первым. — Донна? — неуверенно произнес он и понял, что понятия не имеет, как продолжить. Навалилось такое тяжелое чувство вины, что он не выдержал взгляда Донны и отвел глаза. Повисла мучительная пауза. — Где ты был?.. — тихо спросила Донна дрожащим голосом. — Люмин пошла тебя искать, и… я переживала, что… Она замолчала. Дилюк осмелился посмотреть на нее и увидел, как она торопливо вытирает глаза. — Прости. Я ходил подышать. Снова тишина. Донна не смотрела на него. Дилюк глубоко вдохнул и заставил себя сдвинуться с места. Подойдя к костру, он снял промокший плащ и сел на соседнюю лежанку. Его и Донну разделял всего метр, но казалось, что они сидят на разных концах пещеры. Дилюк хотел бы сесть ближе, но боялся. Боялся, что Донна его оттолкнет. Боялся, что не имеет на это права после того, как вел себя сегодня. — Как… ты себя чувствуешь? — нарушил он молчание и сразу пожалел о вопросе. Очевидно же, что далеко не хорошо. У Донны задрожали губы. Она открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Дилюк с болью в сердце смотрел, как она пытается справиться с эмоциями. Он протянул к ней руку, но не решился коснуться ее. Хотелось обнять ее и не выпускать, пока все не станет хорошо, но ему не хватало смелости. — Донна, — начал Дилюк и прервался. Слова не подбирались. Мысли путались. Он не знал, что сказать, чтобы не сделать хуже. — Донна, прости меня, пожалуйста. Он снова попытался дотронутся до ее плеча, но не смог пересилить страх. Донна не сдержала всхлип, и Дилюк почти возненавидел себя. Ну сделай же хоть что-нибудь, идиот! — Я п-просто х-хотела… — смогла выдавить Донна. — Я что-то сделала не так?.. Ты за что-то злишься на меня?.. Дилюк растерялся еще сильнее, хотя, казалось, куда еще. — Нет, конечно не злюсь, — пробормотал он. — И ты все сделала так. Это я здесь… Дилюк замолчал, не зная, как объяснить сегодняшнее поведение. Он и себе-то его объяснить не мог. Он всегда мог держать себя в руках, но сегодня его самоконтроль перестал существовать как понятие. И ведь от этого пострадал не он, не его репутация или манеры. От этого пострадала Донна. Ей сейчас плохо из-за его поступков. Она плачет по его вине. Донна рвано вдохнула. — Просто… ты избегаешь меня весь день, — произнесла она дрожащим голосом. К концу фразы он надломился, и она продолжила шепотом: — Я не понимаю… не понимаю… Дилюк с тревогой поджал губы. Каждое ее слово словно резало сердце ножом. Он хотел ответить хоть что-нибудь, но слова застряли в горле. — Ты даже не подходишь ко мне, — прошептала Донна. — И когда… если тебе было неприятно, когда я тебя за руку в гору потащила, то… Дилюк, я… — Это не так, — поспешил заверить он, наконец сумев сказать хоть что-то осмысленное, но как продолжить фразу не знал. — Или, может, я слишком… когда мы… прости меня, Дилюк, пожалуйста, прости, — Донна была на грани того, чтобы зарыдать. Дилюк разрывался между виной и желанием обнять ее. — Пожалуйста, просто скажи, что не так… Дилюк не выдержал ее взгляд. Донна закрыла лицо руками и скрючилась, словно пытаясь стать как можно меньше. Ее плечи затряслись. Дилюк почти возненавидел себя. Он придвинулся ближе и протянул к ней почему-то дрожащую руку. Не особо понимая, что собирается сделать, он осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из прически прядь. — Донна, не плачь, — проговорил он тихо. Донна медленно убрала руки от лица и посмотрела на него. В ее заплаканных глазах плескалось отчаяние, и Дилюк сглотнул. Боги, какой же он кретин. — Прости меня. Донна начала всхлипывать в голос. Она попыталась вытереть слезы, но они продолжили течь. Дилюк не смог больше ничего сказать. Он мог только молчать и наблюдать, как она плачет перед ним из-за него же. Тихо выдохнув, Дилюк осмелился осторожно взять ее за плечи, привлечь ее к себе и почти с робостью обнять. Донна слабо обхватила его руками в ответ и уткнулась лицом ему в плечо, крупно вздрагивая. Дилюк почувствовал, как она вцепилась в его жилет, словно боясь, что он оттолкнет ее и уйдет. Он закрыл глаза и прижался щекой к ее волосам. Совесть грызла неимоверно. Он весь день думал о Донне, но переживал лишь о себе. Ушел в себя настолько, что забыл о ней реальной. Не о той, которая у него в голове, а о той, которая шла рядом. У Донны вырвался судорожный вздох. Дилюк прижал ее к себе сильнее. — Не извиняйся. Просить прощения здесь должен только я, — сказал он. Слова наконец-то прозвучали твердо. — Ты ни в чем не виновата. От Донны донеслось невнятное «угу». — То, что я делал сегодня… Я сам не знаю, как это объяснить, — он криво усмехнулся. — Я просто вел себя как мудак. Донна не ответила. Дилюк закрыл глаза, слушая, как ее дыхание выравнивается. Снова она плачет в его объятиях. Снова он обнимает ее только потому, что она плачет. Когда Донна успокоилась, она не стала отстраняться. Дилюк тоже не отпустил ее, хоть и осознавал, что не должен был удерживать ее так долго. Он все еще чувствовал себя ужасно виноватым и все еще не понимал, что с ним происходит. Объятия длились до неприличного долго, но Донна не прерывала их, и Дилюк позволил себе не прислушиваться к здравому смыслу. Обнимать ее было просто… хорошо. Донна почти не шевелилась. Дилюк все же не выдержал и отстранился первым, но не смог пересилить себя и нежно сжал ее ладони. Донна хлюпнула носом. — Ты просто устал, наверное, — сказала она, смотря на их соединенные руки. — Ты ведь еще вчера вечером говорил, что вымотался. Я еще тогда подумала, что это запоздавший откат. Ну, от того, что я… Донна не договорила. Выпустив ее ладони, Дилюк вернулся на свое место и уставился в тихо потрескивающее пламя. Она даже не злится. Он криво усмехнулся и покачал головой. Это неправильно. Это какой-то абсурд. — Ты слишком хороший человек, — вырвалось у него. Дилюк прикусил язык, но было поздно. Донна ничего не ответила, и он боялся пошевелиться. Когда молчание затянулось, Дилюк с опаской поднял на нее глаза. Донна смотрела на костер и слабо улыбалась.