Донна

Беннет проснулся резко и сразу же открыл глаза, хоть и пожалел об этом сразу же, как почувствовал, что теплое и солнечно-мягкое сновидение растворяется. Образы смазывались и тускнели, и спустя уже пару мгновений он не мог вспомнить ничего из того, что ему снилось. Единственное, что он знал — это было что-то очень-очень хорошее. Тело было ватным и тяжелым, а голова пустой. Беннет медленно сел. Глаза постепенно привыкли к темноте, и он различил смутные очертания своей комнаты. Потолок разрезала полоска желтоватого света уличного фонаря, пробивающегося сквозь шторы. Беннет встал с кровати, подошел к окну и раздвинул их. На улице было еще (или уже?) темно, и шел слабый снег. Было тихо и безлюдно, и понять, раннее утро сейчас, поздний вечер или и вовсе глубокая ночь было сложно. Беннет бросил было взгляд на свой будильник, но вспомнил, что пару дней назад случайно уронил его, из-за чего тот сломался и перестал показывать время. Беннет постоял еще немного у окна, бездумно пялясь сквозь стекло. Мысли текли вяло, а время словно остановилось. Весь мир будто бы сжался до размеров его темной комнаты и виднеющейся из окна части переулка с желтым фонарем. Не хотелось ни есть, ни пить, ни думать, и на секунду Беннету показалось, что он все еще спит. С трудом отведя взгляд от редких снежных хлопьев, медленно опускающихся на землю, он вернулся в кровать и отвернулся к стенке. Спать больше не хотелось, но и делать что-то прямо сейчас он смысла не видел. Наверное, вчерашнее празднование Нового Года с папами и поддержание относительно жизнерадостного вида высосало слишком много сил. Он не стал рассказывать им о ситуации с Донной, сам не особо понимая, почему. Наверное, причин было много, но внятно формулировать их он для себя не стал. Может, потому что не хотел, чтобы его считали неудачником еще и в отношениях с девушками, может, потому что не хотел их беспокоить, может, просто считал, что это слишком личное… разбираться не хотелось. Хотя, учитывая, как плохо он умеет притворяться, они точно что-то заметили. Беннет вздохнул. Он ведь вообще никому не рассказывал о своей симпатии к Донне до того, как признался ей. Боялся, что она об этом узнает. На лицо выползла горькая усмешка. Как выяснилось, правильно боялся. Раздался тихий стук в дверь, но в тишине он прозвучал так неожиданно, что Беннет вздрогнул всем телом и развернулся так резко, что свалился с кровати, попутно запутавшись в одеяле. В голове промелькнула идиотская и абсолютно нелогичная мысль, что это Донна. Однако, когда он открыл дверь, он увидел на пороге слегка припорошенную снегом Фишль с сумкой и Озом на плече. Она выглядела гордой и независимой, как и всегда, но, увидев его на пороге, смутилась и отвела взгляд. Беннет замер, не зная, что делать. — Не позволит ли господин Беннет переночевать Принцессе Осуждения в его доме? — спросил его Оз. Беннет завис ненадолго, но, когда Фишль слегка прокашлялась, торопливо отошел в сторону и пропустил неожиданных гостей внутрь. Оз взлетел на шкаф, и Фишль начала снимать верхнюю одежду, избегая взгляда Беннета. Тот растерянно наблюдал за ней. — Я… что-то случилось? — осторожно поинтересовался он. Фишль не ответила, еще более агрессивно рванув застежку накидки. Спустя небольшую паузу Оз деликатно пояснил: — У миледи появились некоторые разногласия с королем и королевой. Беннет растерянно посмотрел на подругу, которая наконец разобралась с верхней одеждой и замерла посреди комнаты, обхватив себя руками и опустив голову. Она казалась какой-то очень хрупкой и покинутой. Беннет осторожно приблизился к ней и положил руки ей на плечи, собираясь спросить, как он может ей помочь. Фишль вздрогнула и подняла голову, и Беннет не смог ничего сказать. Ее лицо в первое мгновение было слегка растерянным, как будто она не ожидала этого контакта, а потом даже в полутьме стало заметно, как ее щеки покраснели. Беннет тут же убрал руки, а мгновение спустя понял, в чем причина ее смущения. Он встретил ее в одних трусах. Беннет тут же вспыхнул, промямлил «извини», бросился к шкафу за одеждой, споткнулся о валяющееся на полу одеяло и с грохотом рухнул на пол. Красный как рак, он поднялся, подобрал одеяло, завернулся в него и повернулся к Фишль. — И-извини, — повторил он. — Я немного не подумал. — Госпожа принимает ваше покаяние, — раздалось со шкафа. Это снова был Оз. Беннет непонимающе нахмурился, и Оз продолжил: — К сожалению, Принцесса имела несчастье потерять голос. Беннет испуганно посмотрел на Фишль, но та лишь замахала руками и головой, а потом что-что жестом показала ворону, и тот исчез. Они остались наедине, и Беннет нервно поправил одеяло. — Мой голос всего лишь сел, — слегка раздраженным шепотом сказала Фишль и закашлялась. Беннет теребил одеяло, не зная, что сделать. Визит подруги немного выбил его из колеи. — Может, эм… тебе подогреть молока? — спросил он наконец. Фишль пожала плечами и села на его кровать, снова обхватив себя за плечи. Она выглядела подавленной. Беннет торопливо подошел к шкафу и натянул на себя первые попавшиеся шорты и майку, не вылезая из-под одеяла, а потом бросил его на кровать и направился к кухонной тумбе. У Фишль, видимо, что-то случилось, и он очень хотел как-то поддержать ее, но чувствовал, что у него может не хватить сил. Беннет разогрел молоко с помощью Глаза Бога прямо в кружке и отдал его Фишль, садясь рядом с ней. Она сделала небольшой глоток и тут же выплюнула все обратно в кружку. — Испортилось, — пояснила она все так же шепотом удивленно смотрящему на нее Беннету и поставила кружку на тумбочку. — Извини, это все мое невезение, — вздохнул Беннет. — А я ведь только вчера его купил… Снова повисло молчание. — А… что конкретно произошло? — осторожно спросил Беннет. — Ты вроде ладила со своими родителями. Фишль закусила губу и начала теребить пальцы, как будто сомневаясь, отвечать или нет. Беннет уже собрался сказать, что не обязана это делать, как она, не скрывая злость в сиплом голосе, выплюнула: — Папа против того, чтобы я с тобой дружила. Беннет даже замер. Фишль прочистила горло, а потом сжала кулаки и зло продолжила, даже забыв использовать «язык Фишль»: — Он решил поднять эту тему прямо во время празднования Нового Года. Сказал, что лучше бы я подружилась с кем-то другим из гильдии, потому что якобы могу из-за тебя пострадать. Мое мнение, естественно, не учитывалось. А я не хочу с другими, — Фишль вдруг шмыгнула носом. Беннет смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не знал, что сказать. — Я хочу с тобой! И вообще… Она вдруг резко вытерла глаза, но все равно не сдержала всхлип. Беннет, абсолютно сбитый с толку ее слезами и потрясенный всей ситуацией, даже не знал, что делать. — Я… ты правда сбежала из дома, чтобы продолжать со мной дружить? — спросил он даже почему-то шепотом, словно не веря в ее слова. Фишль ничего не ответила, только едва заметно кивнула, и Беннет мысленно надавал себе по голове. Он пододвинулся ближе к ней и осторожно обнял ее. Фишль спрятала лицо у него на груди, и он почувствовал себя немного неловко, но в сердце разлилось какое-то очень приятное теплое чувство, и слабая улыбка сама выползла на лицо. Похоже, он… действительно многое значит для Фишль. Он не один. За окном потихоньку вступал в свои права первый день нового года.

***

Донна проснулась от того, что ее растолкала Люмин. — Вставай, нам уже нужно на террасу Юйцзин! Донна с трудом разлепила глаза и подавила зевок, нехотя вылезая из-под одеяла и спуская ноги с кровати. — Сколько сейчас времени? — спросила она сонно и едва не вскрикнула, когда прямо перед ней появилась Паймон, выглядевшая излишне бодрой. — Семь ноль одна! — отрапортовала она. Донна удивленно посмотрела на нее. — Откуда ты знаешь? — Паймон всегда знает точное время! — задрала нос Паймон. Подошедшая Люмин с улыбкой потрепала ее по белым волосам и обратилась к Донне: — Нужно разбудить Дилюка, зайдешь к нему? Донна мгновенно залилась краской. — Нет! — Почему? — с хитрой улыбкой поинтересовалась Люмин. — Он же… — Донна беспомощно взмахнула рукой, не зная, как выразить свое опасение снова увидеть его раздетым и умереть от смущения. — Он же спит! Люмин, однако, прекрасно все поняла и хихикнула. — Он спит в пижаме, если тебя это успокоит. — Но ведь… — хотела по инерции продолжить возражать Донна, но потом до нее дошел смысл сказанного, и ее глаза непроизвольно расширились. — Погоди, откуда ты знаешь?! Люмин снова рассмеялась. — На постоялом дворе Ваншу я ему принесла обед, а он только проснулся, — сообщила она. — Обычная серая пижама, ничего интересного. Донна закрыла лицо руками, успев поймать непонимающий взгляд Паймон. — Почему Донна так не хочет будить господина Дилюка? — спросила она Люмин, заставив ту хихикнуть. — Что смешного?! Паймон не понимает! — Просто Донна не хочет застать Дилюка раздетым, — улыбнулась Люмин. — А Паймон было бы интересно! — заявила Паймон, и, снова получив в ответ лишь смех, начала злиться: — Да что такого?! Кэйа, вон, на весь Мондштадт вырез показывает, Паймон хочет сравнить! Донна чувствовала, что сейчас сгорит. Люмин, которая пыталась отдышаться после приступа хохота, снова согнулась, схватившись руками за живот. — О боги, Паймон, — выдавила она, кое-как успокоившись, но, увидев смесь недовольства и непонимания на личике Паймон, снова взорвалась смехом. Донна торопливо переоделась из ночнушки в платье и нервно поправила рукава. — Пойду разбужу Дилюка, — пробормотала она, не уверенная, что занятые друг другом Паймон с Люмин ее услышали, и выскользнула за дверь. Дверь в комнату Дилюка оказалась перед ней мгновенно — ей всего-то надо было сделать полтора шага, чтобы перед ней встать. Донна занесла руку, но собиралась с силами минимум секунд пятнадцать, прежде чем постучать. На стук никто не ответил. Донна постучала снова, уже громче. — Дилюк? Это Донна, я могу войти? Тишина. Донна сглотнула и медленно надавила на дверную ручку. Первым, что она увидела в появившуюся щель, была заправленная кровать. Донна нахмурилась и уже смелее открыла дверь, заходя в комнату и оглядываясь. Дилюк спал, сидя на стуле и положив голову на сложенные на столе руки. Вокруг него были разложены какие-то бумаги и чернильница. Перо выпало из его руки и валялось на полу. Черно-красные перчатки лежали на краю стола, а сюртук висел на спинке стула. Донна вздохнула, прикрыла дверь и подошла ближе. Лицо Дилюка было спокойным, он ровно дышал. Донна невольно залюбовалась. Было даже жалко его будить. Донна не удержалась и нежно провела ладонью по его волосам, надеясь, что он не проснется сразу. Дилюк даже не пошевелился, только вздохнул во сне чуть громче. Губы Донны непроизвольно растянулись в улыбке. Она убрала прядь ему за ухо, и он слегка поморщился, но все равно не проснулся. — Дилюк, — тихо позвала Донна, убрав от его волос руки и слегка сжав его плечо. Дилюк немного изменил положение головы и нахмурился, но глаз не открыл. Донна улыбнулась тому, как крепко он спит, и позвала чуть громче: — Дилюк, проснись! Она несильно тряхнула его за плечо. Дилюк медленно открыл глаза, не пошевелившись больше никак. Его мутноватый после сна взгляд нашел лицо Донны и стал немного более осмысленным. Дилюк медленно поднял голову с рук, так же медленно выпрямился, непроизвольно поморщившись, и размял шею. Видимо, затекла. — Который час? — спросил он хриплым после сна голосом и поднял глаза на Донну. Та почувствовала, как от этого баритона с хрипотцой у нее по всему телу пробежали мурашки. Так вот как Дилюк звучит, когда только просыпается. — С-семь с чем-то, — проговорила она, слегка заикнувшись от его голоса. Дилюк закрыл глаза и потер переносицу, а потом перевел откровенно уставший взгляд на Донну. Было кристально ясно, что он не выспался. — Церемония сошествия будет в полдень. Донна открыла рот, а потом закрыла и почувствовала недовольство. Зачем тогда Люмин разбудила ее так рано?! Ведь и Дилюк мог бы поспать! Тот заметил ее негодование: — Нам в любом случае надо было встать рано, чтобы мы смогли прийти заранее и нам хватило места на террасе, — он подавил зевок. — Иначе мы можем туда банально не попасть. Донна кивнула, задумавшись, но потом снова заметила, как Дилюк давит еще один зевок, и резко перевела тему: — Сколько ты спал? — Не зна… — начал Дилюк, но прервался на середине слова и нахмурился, недовольно глянув на Донну. Донна так же недовольно сложила руки на груди, и он нехотя продолжил: — Я планировал поработать где-то до половины третьего и лечь в кровать, — сказал он и без особой охоты признал: — но, видимо, что-то пошло не так, и я уснул раньше. Точное время не знаю. Донна вздохнула. Возмущаться и ругать его смысла не было, он взрослый человек, в конце концов. — Мог бы вместо работы роман почитать, — все же проворчала она. — Заснул бы мгновенно. Дилюк издал смешок. — Твоя книга не настолько скучная, — ответил он с усмешкой, но очень скоро снова стал серьезным: — Я здесь не в отпуске. — Ты был не в отпуске на постоялом дворе Ваншу, — возразила Донна. Дилюк хмыкнул и поднял один из документов, лежащих на столе, а потом положил его обратно и снова посмотрел на Донну. — Вот это, — он обвел рукой стол, — образовалось после заключения сделки между мной и Верр Голдет. Так что мне в любом случае придется с этим разобраться, не сейчас, так потом. А откладывать все на последний момент я не люблю. — Это не повод жертвовать сном! — не желала сдаваться Донна. — Ты вообще хоть когда-нибудь высыпаешься? — Да, — ответил Дилюк, натянув на себя невозмутимое лицо, но Донна только сложила руки на груди. Она ему не верила. Дилюк не стал продолжать тему и поднялся со стула. — У нас есть время позавтракать. Потом сразу отправимся на террасу Юйцзин, — сказал он и стал собирать документы. — Предлагаю встретиться у ресепшена минут через пятнадцать. — Хорошо, — кивнула Донна, уловив намек. — Я пойду, передам Люмин. Когда она взялась за ручку двери, Дилюк вдруг сказал как бы между делом: — Спасибо, что разбудила. Донна не сдержала улыбки. — Не за что. Она покинула его комнату. На душе было тепло. Вот бы каждое утро видеть, как он просыпается.

***

На террасе Юйцзин даже к девяти народу было уже достаточно. Люмин целеустремленно направилась к центру террасы, где стоял стол с подношениями, но ее остановил один из миллелитов. — Пожалуйста, пока подождите, подготовка к Церемонии Сошествия еще не закончена. Вы не можете подойти ближе, если не принимаете в ней участие. Пока Люмин и Паймон разговаривали с миллелитом, Донна вертела головой по сторонам. Эта часть террасы Юйцзин казалась бы слегка пустоватой, если бы не люди. Донна отделилась от Дилюка и подошла к перилам. Отсюда действительно открывался прекрасный вид на всю гавань, включая порт. Донна оперлась на заграждение. — Красивый вид, правда? Донна обернулась. Дилюк тоже подошел к заграждению и опустил на него руки, смотря вдаль, а потом переведя взгляд на нее. Донна согласно кивнула. — Тут ниже, чем на террасе Ваншу, но тоже очень захватывает, — поделилась она. Дилюк хотел сказать-что-то еще, но между ними вдруг втиснулась Паймон. — Дилюк, Донна, тут можно загадать желание! — радостно сообщила она и указала в сторону. — Вон там стоят огромные курильницы, целых две! Это, получается, можно загадать даже два желания! Дилюк с Донной переглянулись. — Идем, — улыбнулась Донна Паймон и первая последовала за ней, мельком оглянувшись на Дилюка. Разглядеть выражение его лица она не успела, но поняла, что он идет за ними. Паймон весело рассказывала про то, что сегодня такой день, когда, положив благовония в курильницу, можно получить благословение не только от Адептов, но и от самого Властелина Камня. Возле первой курильницы размером с человеческий рост Люмин уже разговаривала с полноватой девушкой, которая, видимо, помогала в Церемонии. — Я здесь с шести утра стою, — жаловалась она Люмин, но заметив подошедшего Дилюка, тут же улыбнулась и заправила прядку волос за ухо, а ее лицо приобрело максимально доброжелательное выражение. Донна почувствовала укол не то ревности, не то раздражения. — Доброе утро, — поприветствовала девушка Донну и Дилюка (хотя у Донны промелькнула мысль, что приветствие обращалось больше к Дилюку, чем к ней). — Тоже хотите капельку удачи Адептов? Дилюк бросил быстрый взгляд на Донну. — Я — нет, — ответил он, но мысль развивать не стал. Девушка на секунду растерялась, но снова улыбнулась и спросила: — Почему же? Вы не верите в благословения Адептов? — Нет, — так же лаконично ответил Дилюк. — Паймон верит! Паймон хочет загадать желание! — влезла Паймон, заставив всех повернуться к себе. Девушка вздохнула. — Что ж, если передумаете, я к вашим услугам, — обратилась она с ноткой кокетства к натянувшему на лицо невозмутимое выражение Дилюку, вызвав подобной интонацией у Донны желание закатить глаза, и повернулась к остальным: — Вот, пожалуйста, это благовония, их нужно поджечь, положить в курильницу и загадать желание. Паймон схватила палочки первая и отдала часть Донне и Люмин. Донна повертела благовония в руках, рассматривая. Они выглядели как бурые палочки из непонятного материала. Ожидая, пока Паймон подожжет кончик своей палочки с помощью свечи, которую ей протянула девушка, присматривающая за курильницей, Донна вдруг почувствовала легкое касание плеча и обернулась. Дилюк без слов протянул ей руку и щелкнул пальцами, зажигая между ними огонек. Донна удивленно подняла глаза на его лицо. Они встретились взглядами, и Дилюк ухмыльнулся краем рта. Донна бросила взгляд на девушку, которая определенно заметила их взаимодействие и сейчас удивленно и даже слегка расстроенно смотрела на них, и улыбнулась Дилюку в ответ. Она подожгла благовоние, невольно вдохнув сладкий запах, и первая подошла к курильнице. Просунув руку в одно из отверстий в слишком тяжелой, чтобы ее поднимать, крышке курильницы, она воткнула палочку в насыпанный внутри песок и, вытащив руку, сложила ладони перед собой и закрыла глаза. «Пожалуйста, пусть Дилюк примет мои чувства.» Донна открыла глаза и сделала шаг назад, давая место Люмин и Паймон. Первая выглядела необычно серьезной и сосредоточенной. Видимо, желание, которое она собиралась загадать, являлось очень важным для нее. Донна отошла обратно к Дилюку, который наблюдал за Люмин, сложив руки на груди. Люмин закончила очень быстро, а Паймон зависла перед курильницей еще на несколько секунд. Когда она подлетела обратно к остальным, она выглядела очень довольной. — Твое желание точно сбудется, — заявила она Люмин. — Паймон точно знает! Дилюк хмыкнул. Когда они шли на другой конец террасы, Донна негромко спросила Дилюка: — Почему ты не захотел загадывать желание? Дилюк ответил не сразу. — Начнем с того, что Властелин Камня — не мой бог, — сказал он наконец. — К тому же, я сомневаюсь, что исполнение желаний можно получить так просто. Донна кивнула, а Дилюк вдруг недовольно добавил: — А еще… скажем так, Гео Архонт, конечно, вряд ли похож на нашего, но после общения с Барбатосом я немного подрастерял уважение к божествам. Брови Донны непроизвольно поползли вверх, но Дилюк больше ничего не сказал. Интересно, каков же Анемо Архонт? У второй курильницы их встретил мужчина со светлыми волосами чуть выше плеч и голубыми глазами. Он был одет в длинный серый мундир. Донна предположила, что он не местный, и скоро ее предположение подтвердилось. Заметив, что к нему подошли, мужчина приветливо улыбнулся и поднял одну руку. — Доброе утро! Тоже пришли загадать желание? — улыбнулся он и сразу протянул им благовония, продолжая болтать. — Церемония Сошествия — такое интересное событие. Я здесь первый раз, да и вообще я — иностранец, а меня все равно взяли помогать с ней. Меня зовут Иванович, я торговец из Снежной, а вы? — Мы путешественники, — гордо ответила Паймон. — Я Паймон, а это Люмин, моя подруга. Она из другого мира. — Приятно познакомиться, — улыбнулся Иванович и обратился к Дилюку с Донной: — А вас как зовут? — Дилюк Рагнвиндр, из Мондштадта, — представился Дилюк. Донна заметила, что он напряжен. Видимо, к снежанцам он относился настороженно. Иванович, однако, доброжелательно улыбнулся и крепко пожал ему руку. — Наслышан о вас, господин Дилюк, — сказал он, сунул ему в руку благовоние, которое Дилюк машинально взял, и повернулся к Донне, ожидая, пока она представится. — Донна, — назвалась она, немного нервничая. Иванович казался дружелюбным, но она впервые встречала кого-то из Снежной, кто (по крайней мере, на первый взгляд) не имел отношения к Фатуи. А прошлого человека из этой страны ей и вовсе пришлось убить. Иванович протянул палочку благовония и ей. — Вы знаете, что Адепты появляются в форме разных зверей? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил слегка мечтательно: — Поговаривают, что иногда Властелин Камня предстает в форме дракона… простите, — вдруг опомнился он и со слегка виноватым видом отдал в ручки Паймон свечу, чтобы та зажгла благовония. — не хотел вам мешать. Дилюк, воспользовавшись моментом, протянул ему палочку обратно. Иванович удивленно на него посмотрел. — Не будете загадывать желание? — Не буду. — Уверены? Может, все-таки попробуете? — добродушно предложил Иванович. — Я тоже загадал. — Не боитесь гнева своего Архонта? — приподнял бровь Дилюк. — Нет, что вы, — махнул рукой Иванович. — Я посвятил всю свою жизнь служению Царице, и, думаю, за подобную верность она простит мне минутный каприз в виде этого желания. А вам, как подданному бога свободы, подобного и вовсе бояться не стоит. Дилюк посмотрел на своих спутниц, встретился взглядом с Донной и вдруг передумал. — Что ж, ладно, — он проигнорировал свечку, которую ему протянула Паймон, подпалив благовония собственными силами, и подошел к курильнице. Пока он загадывал желание, Люмин дернула Донну за рукав и шепнула ей: — Мне кажется, он просто не хочет, чтобы мы думали, что он боится гнева Барбатоса. — А он боится? — неуверенно спросила Донна. — Пф-ф-ф, — фыркнула Люмин. — Я бы сказала наоборот, это Барбатос боится гнева Дилюка, потому что не хочет остаться без своего любимого вина. Глаза Донны полезли на лоб, а Люмин как ни в чем не бывало подожгла свои благовония и отошла к курильнице. Донна помотала головой. О том, какой у них странный Архонт, она подумает позже. Второе желание она придумать пока не успела. В голову лезли всякие глупости вроде ускорения выхода серии ее любимых книг или снижения цены на ту заколку, которую она так и не купила. Тратить желание на подобную ерунду не хотелось, но ничего другого на ум не шло. Донна вздохнула. Она подошла к курильнице и уже собралась возложить благовоние, как вдруг заметила, что эти благовония пахнут иначе, чем первые, и, более того, их запах ей что-то напоминает. — Извините, а из чего сделаны эти благовония? — спросила она у Ивановича прежде, чем загадать желание. Тот нахмурился, вспоминая состав. — Точно не скажу, но там однозначно есть ветряные астры, — сказал он и улыбнулся. — Я запомнил, потому что в этом году решили попробовать использовать в качестве дополнения цветы из других стран, и это едва не вызвало скандал. Наверное, мондштдцам вроде вас этот запах должен был напомнить о доме, верно? Донна, однако, вторую половину его речи прослушала. Вот оно. Вот в чем дело. Ветряные астры. Любимые цветы Беннета. Донне стало ужасно тоскливо и одновременно стыдно. Какая она эгоистка. Первое желание потратила на себя, в то время как Беннет там страдает, причем из-за нее. Она сжала зубы. Идиотка. Еще и едва не использовала второе желание на такую ерунду, как какая-то там заколка! И после этого она еще смеет себя называть другом Беннета? Донна сделала шаг вперед и возложила благовония. Руки немного дрожали, когда она соединила ладони перед собой. «Пожалуйста, пусть Беннет снова станет счастливым.» Донна быстро сморгнула выступившие не то от стыда, не то от сострадания слезы и сделала шаг назад. Ее место у курильницы заняли Люмин с Паймон, и она вернулась к Дилюку. — Ты в порядке? — негромко спросил он. Донна подняла на него взгляд и уже открыла рот, чтобы ответить, в чем дело, но потом заметила заинтересованный взгляд Ивановича. — Я потом скажу, — ответила она и поежилась, наблюдая за Люмин. Та отошла от курильницы, погруженная в свои мысли. Ее лицо было слегка хмурым. — Сколько сейчас времени? — спросила она. Дилюк полез за часами, но Паймон его опередила: — Почти половина десятого! — воскликнула она и с превосходством посмотрела на Дилюка. Тот на это никак не отреагировал. — Значит, нам ждать еще больше двух с половиной часов, — протянула Люмин. — Ждать да догонять — хуже нет, — вклинился Иванович. Заметив вопросительный взгляд Донны, он пояснил: — Так говорят у меня на родине. Дилюк поправил перчатки, и Донне в этом его жесте почудилась нервозность. — Я отлучусь, — сказал он Люмин. — Нужно кое-что уладить. — Справишься за два часа? Мы, конечно, займем тебе место, но лучше не опаздывать. — Справлюсь. Спасибо, — Дилюк развернулся и направился прочь. Донна с Люмин и Паймон попрощались с Ивановичем и отошли к центру террасы, где уже начали скапливаться люди. Им предстояло долгое ожидание. — Как вчерашняя прогулка? — поинтересовалась Люмин с хитрой улыбкой. Донна непонимающе посмотрела на нее, а потом с ужасом заметила заинтересованный взгляд Паймон. — Я… — Донна попыталась взглядом указать Люмин на Паймон и дать понять, что сейчас она это обсуждать не собирается, но та словно нарочно не замечала этого, продолжая с интересом смотреть на Донну. — Х-хорошо. — И все? — как бы разочарованно переспросила Люмин, но Донна ясно видела в ее глазах хитринку. — Дилюк явно преувеличивал твою тактичность, — пробурчала Донна и отвернулась. Послышался смешок. — Ладно, ладно, извини, — Люмин положила ей руку на плечо. — Больше не буду. Если захочешь, сама расскажешь. — Что расскажет? — склонила голову на бок Паймон. Донна вздохнула. Она понятия не имела, как перевести тему, но Люмин ее спасла: — Они вчера с Дилюком гуляли и попробовали пару местных блюд, вот я и хотела про них узнать. — Но почему Донна не хочет про это рассказывать? — искренне удивилась Паймон. — Это же… это же еда! Вот Паймон бы… Паймон начала мечтательно рассуждать о своей любимой вещи в этом мире, и Донна вздохнула с облегчением.

***

Дилюк вернулся примерно через два часа, как раз к началу церемонии, и для того, чтобы пробиться к своим подругам, ему пришлось постараться — народу на террасе накопилось очень много. Донна уже успела задремать стоя, но появление Дилюка ее разбудило. — Уладил? — спросила Люмин. Дилюк только кивнул. — Ого, это же сама Воля Небес Цисин, леди Нин Гуан! — восхищенно воскликнула Паймон. Донна посмотрела на очень красивую женщину, стоящую у стола с подношениями в окружении еще нескольких девушек. Она была одета в явно очень дорогое и изящное платье бело-золотых оттенков с черным высоким воротником, отделанным мехом. На руках у нее были высокие черные перчатки, а на двух пальцах каждой ладони Донна заметила золотистые кольца-когти, как у Розарии. Нин Гуан развернулась лицом к толпе, и ее необычно длинные белые волосы красиво взметнулись на долю секунды. Донна увидела в них резную шпильку, которая хоть и выглядела проще, чем тот феникс, явно была гораздо, гораздо дороже. Нин Гуан сделала шаг вперед. Гео Глаз Бога на ее талии сверкнул на солнце. — Час настал, — произнесла она глубоким хорошо поставленным голосом. Толпа затихла. Две девушки, стоящие по бокам от Нин Гуан, склонились в полупоклоне и отошли. Нин Гуан закрыла глаза и изящно развела руки в стороны. В воздухе материализовались несколько желто-оранжевых прозрачных камней, которые закружились вокруг замершей фигуры Воли Небес, и было неясно, светятся они изнутри или это солнце играет на их гранях. Донна смотрела на это, приоткрыв рот. Камни вращались вокруг Нин Гуан все быстрее и светились все ярче. Вдруг она резко взмахнула одной рукой, и оранжевые самоцветы, повинуясь ее воле, сорвались с орбиты и окружили курильницу, стоящую по центру стола. Нин Гуан сделала еще один резкий жест, развернувшись спиной к толпе, и камни резко влетели в незаметные глазу пазухи в крышке. От этого во все стороны волной распространилось золотое сияние. Донна не успела проморгаться, как из засветившейся курильницы вверх ударил яркий столб света. Вокруг этого луча стали собираться белые облака, взявшиеся из ниоткуда посреди абсолютно ясного неба, и вниз к подношениям начала вытягиваться воронка. Послышались возгласы восхищения. Внезапно облака потемнели, став неприятного коричневатого цвета, уплотнились, перестав пропускать сквозь себя солнечные лучи, возгласы толпы сменились на испуганные, сверкнуло несколько красных молний, и с неба что-то рухнуло прямо на стол подношений, подняв столб пыли. Наступила тишина. Донна осторожно убрала руку от лица, которой инстинктивно закрылась. Когда клубы пыли рассеялись, она увидела на столе большого золотисто-коричневого дракона, чья голова безжизненно свисала вниз. По спине пробежал холодок. Нин Гуан быстрым шагом подошла к дракону и присела у его головы. В толпе начались перешептывания. Донна перевела взгляд на Дилюка, который напряженно смотрел на развернувшуюся перед ними сцену, и нерешительно тронула его за плечо. — Что… что произошло? — Не знаю, — негромко ответил Дилюк, не отрывая взгляда от Нин Гуан, — но явно ничего хорошего. Нин Гуан выпрямилась и сделала шаг назад, а потом резко развернулась, выбросив руку в сторону в повелевающем жесте. — Властелин Камня убит! Перекрыть все выходы! Террасу тут же наводнили миллелиты. Донна сглотнула и непроизвольно сделала шаг ближе к Дилюку.