Донна

На следующее утро Донна проснулась на удивление отдохнувшей, но очень скоро выяснила, что уже далеко не утро, а полдень. Да, она бессовестно залезла в карман сюртука Дилюка и воспользовалась его часами. Сюртук, к слову, почти не помялся, и Люмин пришлось только немного его разгладить. Поскольку делать было особо нечего, после обеда она провела полтора часа на террасе в плетеном кресле с захваченным с собой романчиком. Однако все эти полтора часа ей приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы сосредоточиться на книге. Она держалась за руки с Дилюком. Ладони до сих пор помнили его тепло. Он держал их так бережно… Значит ли это что-нибудь? Если честно, Донна удивилась, что ей ничего не приснилось после того, как она снова легла. Ни кошмара, ни обычного сна. Она предпочитала думать, что дурные сновидения обошли ее стороной из-за переданной ей части пиро энергии и из-за сюртука. Ее словно охраняло незримое присутствие самого Дилюка, как изнутри, так и снаружи. Как же бережно он держал ее руки... Мысли сами поползли в сторону фантазий, развивая в ее воображении ситуацию. Вот Дилюк смотрит на нее своим поражающе внимательным взглядом, а потом медленно, не отрывая глаз от ее лица, подносит ее ладони к своим губам и мягко касается замерзших костяшек. Его губы сухие и такие же горячие, как и его руки. К щекам приливает кровь. А Дилюк так же медленно выпрямляется и, продолжая смотреть ей в глаза, произносит: — Доброе утро. Точнее, день. Донна вздрогнула и едва не выронила книжку. Подняв взгляд, она увидела Дилюка, который стоял всего в паре метров от нее. Образы реального Дилюка и Дилюка из фантазий совместились, и Донна почувствовала, что покраснела, как рак. Вот угораздило же ее размечтаться именно сейчас! — Добрый день, — выдавила она. Дилюк бросил нечитаемый взгляд сначала на ее красное лицо, а потом на книгу, которую она сжимала в руках. Донна не сразу осознала, как это выглядит, но когда до нее дошло, что Дилюк наверняка подумал, что застукал ее за чтением какого-нибудь эротического романа (который при этом еще и назывался «Тысяча оттенков любви»), она быстро спрятала книгу за спину, лишь через пару секунд поняв, что таким образом только подтвердила первое впечатление. Она была уверена, что сгорит со стыда. Дилюк деликатно не стал заострять внимание на увиденном. — Мы собирались потренироваться, — напомнил он, сложив руки за спиной. — Я спросил у управляющего, не нужна ли помощь с монстрами, и он любезно отметил несколько точек, в которых их собралось достаточно много. Если ты готова, предлагаю выдвинуться сейчас, у меня вечером еще дела. — Д-да, конечно, — Донна торопливо встала. — А куда? — В получасе ходьбы от статуи архонтов есть один крупный лагерь. Они покинули террасу каждый через свою комнату и спустились к точке телепортации, откуда перенеслись к статуе. Если на большой высоте террасы воздух был прохладным, то возле нагретой ярким солнцем земли было совсем тепло, и Донна даже почти забыла, что сейчас зима. Дилюк первый быстрым шагом направился в сторону, противоположную небольшой деревне, и Донна последовала за ним, нагнав его. Какое-то время они шли молча, пока Дилюк не нарушил тишину: — Люмин не сильно расспрашивала тебя по поводу… по поводу произошедшего ночью? — Донна почувствовала, что краснеет, и Дилюк, заметив это, быстро проговорил: — Прошу прощения, наверное, мне не стоит поднимать эту тему. — Н-нет, все нормально, — торопливо заверила Донна, стараясь усилием воли отогнать кровь от лица. Естественно, безуспешно. — Она всего лишь спросила, что произошло. Мне, правда, пришлось ей рассказать про кошмар, но она не стала углубляться. Дилюк удовлетворенно кивнул. — Обычно она весьма тактична, но бывает, что это ее качество куда-то пропадает, — сказал он, слегка нахмурившись, и спросил: — Кошмары больше не мучали? — Нет, — улыбнулась Донна. Она хотела добавить, что это все благодаря ему, но вовремя прикусила язык. Все же это было бы странно и немного неуместно. — А тебя? Дилюк перевел на нее удивленный взгляд: — Почему ты думаешь, что мне снятся кошмары? Донна смутилась. — Ну… ты упоминал про то, что знаешь, что я чувствую, вот я и подумала… — промямлила она неуверенно. Дилюк помрачнел, смотря куда-то перед собой, и Донна уже собралась извиниться, как он заговорил: — Они снились мне раньше, но это было давно. Я так долго заглушал их чаем, что, кажется, совсем перестал видеть сны. Донна промолчала. Какое-то время они шли в тишине, пока она не осмелилась спросить: — А… что тебе тогда снилось? — Дилюк помрачнел еще сильнее, и Донна поспешила отступить: — Я не настаиваю, просто… — Не сочти за недоверие, но я пока не готов об этом рассказать, — проговорил он, хмурясь и смотря куда-то вперед. — Я понимаю, — торопливо кивнула Донна и тихо добавила: — О кошмарах неприятно вспоминать. Снова повисло молчание. Донна осмотрелась по сторонам. Они шли по узкой тропинке близко к пологому берегу острова, вода возле которого заросла какими-то светлыми стеблями с пушистыми кисточками вперемешку с камышом. Главная дорога тянулась параллельно их тропинке где-то в стороне. Кустов почти не было, но кое-где из земли поднимались отдельные невысокие скалы. За одной из таких скал скрывался поворот. Донна и Дилюк без опаски завернули за нее, но вдруг последний резко остановился и выбросил руку в сторону, вынуждая замереть и Донну. Она с непониманием перевела на него взгляд. Глаза Дилюка слегка прищурились, а поза была до крайности напряженной. Он смотрел куда-то вперед. Донна проследила за его взглядом. В нескольких метрах впереди на камне сидела миниатюрная девушка в фиолетовом плаще с капюшоном, на котором торчали длинные… ушки? В руке она держала странный фонарь, испускающий лиловый свет. Видимо, услышав их, она повернула голову, и Донна разглядела маску, закрывающую верхнюю половину ее лица, и короткие зеленые волосы. Девушка улыбнулась и спрыгнула с камня, и у Донны появилась возможность рассмотреть ее получше. Под плащом на ней был надет темно-фиолетовый облегающий костюм, открывающий живот и ребра косым разрезом. Хоть большая часть тела и была закрыта, ее образ ощущался весьма откровенным. На груди светился электро Глаз Бога в незнакомой оправе. Девушка вприпрыжку направилась к ним, а потом вдруг пропала в слабой лиловой вспышке и появилась всего в нескольких шагах от них и наклонилась слегка вперед, держа фонарь за спиной и с интересом рассматривая Донну. Вблизи ее улыбка казалась слегка безумной. — Приве-е-ет, — протянула она и сделала шаг в сторону, склонив голову к плечу. Донна растерянно посмотрела на Дилюка. — Что тебе нужно? — процедил он. Его неприязнь к этой девушке ощущалась почти физически. Та бросила на него мимолетный взгляд, и ее выражение лица стало скучающим. — Дилюк Рагнвиндр, — бросила она незаинтересованно. — Вечно ты все веселье нам портишь. — Нам? — машинально переспросила Донна. Девушка снова посмотрела на нее, и на ее лице снова появилась жутковатая улыбка. — Да так, — девушка вдруг протянула руку вверх и попыталась погладить Донну по голове, но Дилюк сделал шаг назад, взяв Донну за предплечье и заставив ее тоже отступить. Девушка надулась. — Я, вообще-то, не кусаюсь, — обиженно сказала она. — Зачем ты хотела меня коснуться? — осторожно спросила Донна. Девушка снова широко улыбнулась. — Ты хорошая, — заявила она. — Как тебя зовут? — Э… — Не отвечай, — прервал Дилюк. — Она из Фатуи. — И что? — обиженно надула губы девушка. — Как будто я не человек из-за этого! Ну хотите, я сама представлюсь? Меня зовут Мариша, я маг цицинов. А тебя? Имя из Снежной звучало непривычно. Донна непонимающе перевела взгляд на Дилюка. С чего он взял, что она из Фатуи? Да и вообще, что плохого в том, чтобы представиться? Правда, Мариша ее немного пугала своим ребяческим поведением и абсолютно не сочетающейся с ним полубезумной улыбкой. — Донна, — осторожно сказала она. Мариша захлопала в ладоши. — Какое красивое имя! — воскликнула она и рассмеялась, а потом обратилась к Дилюку: — А ты злюка. Я просто хочу познакомиться. — И зачем тебе это, скажи на милость? — процедил Дилюк. — Вы никогда ничего не делаете просто так. Мариша захихикала. — Верно, — она начала идти вокруг них веселым шагом, и Донне с Дилюком пришлось обернуться, чтобы уследить за ней взглядом. — Мне понравился ее Глаз Бога. Зелененький такой, забавный, — она вдруг резко телепортировалась вплотную к Донне, от чего та вздрогнула. — Дендро? Дашь посмотреть? Донна попятилась, и Дилюк загородил ее рукой. Мариша снова обиженно надулась. — Ну почему вы такие противные, — вздохнула она. — Ну хочешь мой посмотреть? У меня он, между прочим, не простой! Она выпятила грудь вперед. Прежде чем Дилюк задвинул Донну себе за спину, она успела заметить, что Глаз Бога Мариши действительно какой-то странный — там не было символа электро элемента, а вместо него светлела какая-то странная печать, похожая на цветок с четырьмя лепестками. — Хватит выдавать Глаз Порчи, выданный тебе начальством, за благословение богов, — Дилюк выглядел так, словно готов напасть в любой момент. — Иди своей дорогой и не трогай нас. — Ну как я могу пройти мимо нежелательного лица среди Фатуи номер один и его очаровательной спутницы, — игриво приложила пальчик к щеке Мариша и разочарованно вздохнула. — Кто же знал, что вы такие скучные. Она вдруг телепортировалась за спину Донны, а дальше все произошло так быстро, что та не успела почти ничего понять. Дилюк рванул Донну за руку, пряча ее себе за спину, и выхватил меч, едва успев отразить им электрический шар. Мариша отскочила назад, уклоняясь от широкого взмаха. — О, так даже интереснее! Вы хотите поиграть со мной? — безумно улыбнулась она и расхохоталась. Донну пробрали мурашки, но она тоже достала меч. Похоже, боя не избежать. — Вперед же, господин Рагнвиндр! Дилюк окружил меч огнем и ударил сверху. Мариша отскочила назад и взмахнула фонарем. Вокруг нее образовались несколько электрических сгустков, превратившихся в каких-то мелких фиолетовых монстров, похожих на шарики с парой острых крыльев. Видимо, это и были цицины. Они тут же стали хаотично перемещаться, периодически атакуя электрическими снарядами. Донна попала под один и почувствовала, как у нее немеет кожа. Нехорошо. Дилюк снова сделал мощный взмах, но Мариша телепортировалась ему за спину и выпустила в него электрический шар. Донна взмахнула рукой, и из земли вверх взметнулись густые заросли винограда, закрывшие Дилюка. Шар врезался в них и потух. В Дилюка попали сразу несколько зарядов цицинов, и его правая рука стала заметно хуже слушаться. Его это, однако, почти не смутило, и он просто перехватил свой огромный двуручник левой. Донна не стала тратить время на восхищение, пытаясь разобраться с цицинами. Это было сложно, потому что эти электрические мухи оказались весьма быстрыми и летали по случайным траекториям. Со стороны ее бой, скорее всего, выглядел глупо, потому что она просто махала мечом, пытаясь попасть по мелким целям. Взмах, взмах, отскочить от очередного электрического импульса, снова попытаться разрубить цицина. Наконец, она смогла отсечь крыло одному из них, и когда тот упал на землю, дрыгая оставшимся, Донна просто без особых церемоний наступила на него, раздавив. Цицинов осталось около пяти. Дилюк сражался с Маришей, но ему приходилось туго. Он двигался быстро, но недостаточно для верткого мага, которая легко уклонялась от его атак. До Донны донесся ее безумный смех. Огненного феникса Дилюк не запускал, опасаясь, видимо, задеть Донну. Он снова ударил охваченным огнем мечом, и в этот раз все же смог зацепить мага — мех на рукаве ее плаща воспламенился. Мариша взвизгнула и едва не выронила фонарь, а потом начала сбивать огонь. Дальше Донна не видела — цицины налетели на нее с новой силой. Из-за электро снарядов у нее онемела и плохо слушалась нога и пальцы на левой руке, а также половина лица. На краю сознания пролетела мысль, что лучше бы этому эффекту оказаться временным. Она смогла сбить еще двух, но Мариша призвала новых. Донна едва не зарычала от бессильной злости. Кажется, теперь она ненавидела цицинов. Дилюк продолжал пытаться попасть по Марише, и, кажется, чем больше он не мог ее задеть, тем злее он становился и тем яростнее атаковал. Количество огня, теперь постоянно окружавшего его меч, стало таким большим, что когда он пронесся мимо Донны, ее опалило жаром. Донна только сейчас поняла, что он, похоже, всерьез настроен убить мага, но задумываться об этом времени не было. С цицинами надо было что-то делать. Мысль пришла внезапно. Когда Дилюк со своим огненным двуручником удалился от Донны на несколько метров, она резко махнула мечом, оставляя за ним облако пыльцы. Это сработало. Цицины, оказавшиеся внутри облака, задергались и свалились на землю. Донне оставалось только передавить их ногами. Каждый раз, когда она наступала на цицина, раздавался противный хруст и из них вытекала какая-то густая темная жидкость, пачкающая сапоги, и, если бы в крови не кипел адреналин, ее бы, наверное, стошнило. Мариша была, видимо, слишком занята боем с Дилюком, и новых цицинов не призывала, постоянно посылая в своего противника электрические шары. Донна метнулась к ней и, приблизившись, сделала выпад. Мариша отшатнулась и тут же сменила цель. В Донну полетел фиолетовый искрящийся снаряд, и она не успела от него уклониться, но Дилюк принял его на свой меч, загородив ее. Донна попыталась обездвижить мага лозами, но та телепортировалась им за спину. Донна тут же направила лозы за ней, и стебли резко изогнулись, пытаясь ее схватить. Мариша с безумным смехом побежала в сторону, размахивая фонарем. Воздух наэлектризовался, и Дилюк крикнул: — Назад! Донне дважды повторять не пришлось. В то место, где она и Дилюк стояли мгновением ранее, ударила ярко-фиолетовая молния. Дилюк, воспользовавшись тем, что теперь Донна была у него за спиной, собрал вокруг меча огонь, собираясь запустить феникса. Вспышка. Вперед полетела огромная огненная птица, от которой уклониться было невозможно, но вместо крика боли Донна услышала лишь сумасшедший смех, раздавшийся… сзади? Она и Дилюк резко обернулись. Невредимая Мариша, появившаяся из фиолетового отблеска, снова сформировала несколько электрических сгустков, из которых через пару секунд должны были родиться цицины, и Донна почувствовала злость. Только не эти мухи. Выпустив из рук меч, который тут же пропал в золотых искрах и скрылся в подпространстве Глаза Бога, Донна, прихрамывая на онемевшую ногу, метнулась к Марише и, остановившись в нескольких метрах от нее и от появившихся-таки цицинов, выставила обе руки вперед и резко выпустила перед собой струю пыльцы, ударившую прямо в лицо магу. Цицины, до которых она тоже долетела, свалились на землю, а Мариша закашлялась и снова телепортировалась. Пока она терла глаза и пыталась нормально вздохнуть в паре десятков метров от Донны, Дилюк бросился туда, а сама Донна призвала из земли прямо под дезориентированным магом шипастые лозы. Они резко обхватили и сжали ее тело, разодрав открытую кожу на животе. Мариша вскрикнула и задергалась. Видимо, телепортироваться она по какой-то причине больше не могла. Донна тоже побежала к ней. Следующие несколько мгновений ощущались так, словно Донна застряла в желе. Шаги были странно медленными. Вокруг меча бегущего к Марише Дилюка вспыхнул огонь. Донна вдруг четко осознала, что мага сейчас убьют. Руки действовали отдельно от мозга. Повинуясь ее воле, из земли резко поднялись лозы, и их стебли перегородили траекторию полета меча Дилюка. Он смог разрубить заросли лишь наполовину, и тут же отскочил назад. Когда он повернулся к Донне, ее сердце провалилось в пятки. Он был в ярости. — Какого демона?! — рявкнул он. — О-она же человек! — воскликнула Донна, но голос дрожал. — Она Фатуи! — прорычал Дилюк. — Либо мы, либо она! — Но… Воздух наэлектризовался, Дилюк вдруг резко повернул голову в сторону Мариши, а потом метнулся к Донне, которая взвизгнула от неожиданности и страха, и с силой толкнул ее. Она упала, проехавшись по земле, и в следующую секунду ее ослепила фиолетовая вспышка. Раздался безумный хохот мага цицинов, и спустя мгновение Донна с ужасом увидела, как Дилюк, в которого попала призванная Маришей молния, без чувств повалился на землю. Внутри все похолодело. Она мгновенно вскочила и хотела было броситься к нему, но в воздухе снова затрещало электричество, и ей пришлось, едва не потеряв равновесие, отскочить вбок, чтобы не попасть под новую молнию. Связанная лозами Мариша снова расхохоталась. — После удара молнии у людей может остановиться се-е-ердце, — пропела она. Донна замерла, не зная что делать. — Скорее, спасай своего дорогого Рагнвиндра! А я… я позабочусь, чтобы между вами проскочила искра! Снова сумасшедший смех. Снова запахло озоном. Донна сорвалась с места, чтобы не попасть под молнию, выхватила меч и бросилась к Марише, которая, пользуясь тем, что рука с фонарем была зафиксирована плохо, кое-как махнула им, собираясь снова призвать цицинов. Все мысли ушли на задний план. Донна рассекла мечом воздух, и фонарь, а вместе с ним и кисть руки мага, которая его сжимала, упали на землю. Мариша закричала. Донна приставила меч к ее горлу, тяжело дыша. Мариша находилась в состоянии болевого шока. Ее рот был приоткрыт, а на щеках под краями маски блестели слезы. — А время… идет, — выдавила она и дернула уголком рта в попытке улыбнуться. — Необратимые… изменения в мозгу… начинаются… через четыре минуты… Донна, сжав дрожащие губы, слегка надавила кончиком меча ей на шею. В голове хаотично носились мысли. Дилюк без сознания, а может, и вовсе мертв. Из глаз потекли слезы. Мариша может снова ударить молнией. Ее нужно остановить. Но как? Донна знала ответ, но его осознание заставило лишь сглотнуть вязкую слюну. — Ну же, — прохрипела, пытаясь справиться с болью, Мариша, — что же ты… медлишь? Помни о времени… спасай Рагнвиндра… оставь… меня… Дилюк может погибнуть. Если мага цицинов не обезвредить, то она убьет их обоих. Донна чувствовала, как дрожат руки и подбородок. Она не может. Не может. Не может. Подрагивающий кончик поцарапал кожу на шее Мариши, и вниз потекла капелька крови. Донна сглотнула. Что сказал бы Дилюк, зная, что она ничего не сделала, чтобы предотвратить их гибель? Если она продолжит терять время, то он ничего уже не скажет. Кого она, в конце концов, выберет — Дилюка или его убийцу?! Донна сжала зубы и резко подалась вперед. Меч вошел в шею Мариши, как в масло. Маг цицинов издала какой-то хриплый бульк. Хлынула ярко-красная кровь. Донна почувствовала тошноту. Она резко выдернула клинок, отбежала в сторону, и ее вырвало. Утерев рот тыльной стороной ладони и сплюнув, она метнулась к валяющемуся на животе Дилюку. Времени размышлять не было. С трудом перевернув тяжелого Дилюка на спину, Донна приложила пальцы к его шее и наклонила ухо к его рту. Дыхания не было. Пульса тоже. Что-то внутри Донны оборвалось, но она силой загнала все чувства подальше. Страх отступил на задний план, и его место заняла холодная решимость. Она должна спасти Дилюка, остальное потом. Донна кое-как развязала прожженный полурасплавившейся брошью галстук на его шее и расстегнула ему рубашку, путаясь в пуговицах. Жилетку она с него снять не могла, поэтому она постаралась просто по максимуму освободить ему грудь, на которой виднелось несколько ожогов от металлических застежек. Действовать, как по методичке. Руки прямые, одна ладонь над другой, зацепиться пальцами друг за друга, основанием ладони надавить чуть выше точки соединения ребер. — Раз, два, т-три, — голос все равно дрожал, хоть Донна и старалась держать эмоции под контролем. Главное — считать вслух. Тридцать нажатий. Не сбиваться. Держать темп. Донна убрала руки с груди Дилюка и слегка запрокинула его голову, зажав ему нос. Плотно обхватив его губы своими, она сделала медленный искусственный вдох. Грудь Дилюка едва заметно поднялась. Донна сделала второй вдох и снова начала делать непрямой массаж сердца. Мысли из головы пропали полностью. Время шло. Дилюк не дышал. Донна продолжала пытаться его реанимировать, глотая слезы. Он же не может умереть! Не сейчас, не так… Краем сознания Донна вспомнила, как лечила Кэйю. Дендро энергия. Энергия жизни. Надо попробовать. Через рот. У нее две попытки, на каждую по секунде. С очередным вдохом в рот Дилюка Донна закрыла глаза. Чувствовалось, что огонь пиро энергии внутри него почти потух, и Донна ощутила, что слезы потекли с новой силой. Второй вдох. Дендро энергия плавно проникла в него и стала медленно распространяться по его телу. Донна продолжила ритмично надавливать ему на грудь, молясь, чтобы это помогло. На двадцать четвертом нажатии Дилюк резко вдохнул и открыл глаза. Донна не сдержала облегченный всхлип и подавила желание броситься ему на шею. Она не была уверена, что не сломала ему ребра при реанимации. — Д-дилюк, — позвала она сипло. Он повернул голову в ее сторону, но его взгляд был расфокусирован. — Вдохни. Глубоко. Дилюк, видимо, не особо соображал, что происходит. Донна нежно взяла его за лицо и посмотрела ему в глаза. Его зрачки хаотично блуждали, он часто моргал. Однако дышал он не поверхностно, как при переломе ребер, и Донна позволила себе просто сесть и разреветься. Дилюк жив. Все будет хорошо. Она вытерла слезы, всхлипнув, и перевела взгляд на Дилюка. Он попытался сесть, и Донна тут же надавила ему на плечи, заставив лечь обратно. — П-полежи, — выдавила она. — Те-тебе сейчас опасно вставать. Дилюк закрыл глаза и длинно выдохнул. Донна взяла его руку в свои. Он не сопротивлялся. Все обошлось. Все хорошо. Надо будет проверить, не оставила ли молния ожоги еще где-то. Правда, лучше сначала добраться до постоялого двора. Дилюк открыл глаза и уставился в небо. Донна обеспокоенно смотрела на него. — Спасибо, — хрипло сказал он. Уголки губ Донны дрогнули в нерешительной улыбке. — Как ты себя чувствуешь? — она не удержалась, осторожно убрала челку с его лба и прикоснулась к нему тыльной стороной ладони. Дилюк прикрыл глаза. — Нормально, — ответил он не очень внятно. Донна нахмурилась. — Мне нужен честный ответ, — она убрала ладонь с его лба и снова взяла его за руку. — Что болит? Дилюк молчал какое-то время. — Все, — наконец выдохнул он. — Тело ломит. И, кажется, у меня несколько ожогов. — Я все вылечу, — пообещала Донна, сжав его руку. Главное, что он жив. — Только доберемся до постоялого двора. Дилюк глубоко вздохнул и попытался сесть. Донна тут же перекинула его руку себе через плечо и поддержала его. — Это лишнее, — пробормотал Дилюк, вставая с ее помощью. Донна сдержала улыбку. — Я лучше перестрахуюсь, — сказала она, перехватывая его руку поудобнее. — Не хочу, чтобы ты упал. — Я и не упаду, — ответил Дилюк с каменным лицом, но потом поморщился. Они медленно двинулись в сторону статуи, которая светилась вдалеке. Донна заметила, что он на ее плечо почти не опирается, но припадает на правую ногу, на которой у него был надет кожаный ремешок с металлическими кольцами. До статуи вместо получаса они дотащились за полтора часа, сделав по пути несколько привалов. Один раз Дилюк потерял-таки сознание, чем очень напугал Донну. К счастью, это был всего лишь обморок. Когда он пришел в себя, она заставила его лежать до тех пор, пока не убедилась, что пульс пришел в норму. На постоялом дворе возле точки телепортации народу было не очень много, но их все равно заметили. Дилюк, который уже вполне уверенно стоял, лишь придерживаясь рукой за плечо Донны, что-то недовольно пробормотал себе под нос, когда кто-то из постояльцев с обеспокоенным лицом поспешил к ним. Еще кто-то побежал за госпожой Голдет, а остальные стали перешептываться. — Вы в порядке? — взволнованно спросил невысокий худой мужчина, подошедший к ним. — Что случилось? — Лагерь хиличурлов оказался больше, чем мы рассчитывали, — криво усмехнулся Дилюк, опередив Донну. Вокруг них уже собралась небольшая группа людей, сквозь которую к ним протиснулась Верр Голдет. — О боги, господин Рагнвиндр, что с вами?! — ахнула она. — Вам нужен целитель?! — Нет, благодарю, Донна справится, — вежливо отказался Дилюк, а у Донны в животе запорхали бабочки. Это был большой жест доверия с его стороны. Верр Голдет перевела взгляд на Донну, и, когда она увидела кровь, ее глаза расширились. Та поспешила заверить: — Это не моя, это хиличурлов, я в порядке. Наконец им удалось уйти. Пока они поднимались по лестнице к их комнатам, Донна старалась не думать о том, что чтобы долечить Дилюка, ей надо его осмотреть, а для того, чтобы его осмотреть, ей придется его… ну… раздеть. При одной только мысли об этом к ее лицу приливала кровь. Она быстро глянула на него, но тот смотрел вперед, сжав губы. Он был чем-то недоволен, предположительно, тем, что ему пришлось появиться перед большим количеством людей не в самом лучшем виде. Они вошли в комнату Дилюка, которая почти ничем не отличалась от их с Люмин номера, и Донна подвела его к кровати. Когда Дилюк тяжело опустился на матрас, Донна отступила на шаг, теребя пальцы и избегая смотреть в его сторону. Спокойно, она сейчас целитель, целитель не должен смущаться. — Я-я схожу за полотенцами, а ты… эм… ты пока разденься, — с усилием выговорила она. — Что?.. — переспросил Дилюк растерянно. Донна подавила порыв закрыть лицо руками от смущения. Она и так это еле сказала, а он хочет, чтобы она это еще и повторила! — М-мне нужно осмотреть ожоги, — выдавила она. — Я-я не могу это сделать через одежду. Если… если нужно, я могу помочь, — вдруг добавила она неожиданно для себя. Дилюк открыл рот, потом закрыл, и Донна увидела, как у него очаровательно покраснели уши. — Я сам, — бросил он резко, отвернув голову в сторону, и стал вылезать из своего сюртука. Донна поспешила отвернуться и выйти из комнаты. Щеки горели. Вернулась она с тазиком и полотенцами, захватив еще и бинты на случай, если ее исцеляющих подорожников окажется недостаточно. Дилюк к этому времени уже сидел на кровати в трусах спиной к ней. Его волосы были собраны в пучок. Услышав звук закрывающейся двери, он обернулся, но, увидев Донну, снова отвернулся, явно напрягшись. Донна на пару мгновений замерла, невольно рассматривая его широкую спину. На ней было много шрамов. Один большой тянулся наискось от лопатки до поясницы, и Донна поежилась, представив, насколько, должно быть, было больно получать такую рану. Дилюк вдруг прочистил горло, и Донна вздрогнула, едва не расплескав воду в тазике. Она явно засмотрелась дольше положенного. — П-прости! — пискнула она, чувствуя, как сгорает от смущения, и торопливо подошла ближе, поставив тазик на прикроватную тумбочку. Что ж, на спине ожогов нет, уже хорошо. — М-можешь лечь на спину, пожалуйста? Дилюк подчинился, и Донна глубоко вдохнула, сжав в руках полотенце и пытаясь успокоиться. Сердце колотилось как бешеное. Взгляд сам прошелся по всему его корпусу, выхватывая красноватые линии, оставшиеся от молнии, и многочисленные шрамы. Донна еле удержалась, чтобы не опустить глаза ниже. Она случайно пересеклась взглядом с Дилюком, который снова натянул на лицо непроницаемое выражение, и ей захотелось провалиться под землю. Титаническим усилием отогнав от себя все лишние мысли, она приступила к нормальному осмотру. На груди шесть небольших ожогов от металлических застежек на жилетке и один побольше от броши в месте схода ключиц. Руки не пострадали. На ноги она пока избегала смотреть, зная, что если опустит взгляд, то уставится явно не туда. Донна намочила полотенце и, придвинув стоявший в углу комнаты стул к кровати, начала осторожно промывать ожоги. Дилюк, видимо, раздевался не очень аккуратно, и поэтому покровы были повреждены. Когда она случайно задела пальцами голую кожу Дилюка, она заметила, что его покрыли мурашки, и ей стало еще более неловко. А еще у него на плечах были веснушки. Пока она обрабатывала и лечила ожоги, накладывая на них свои подорожники, она старалась не смотреть в глаза Дилюку, чувствуя, что и так покраснела, как рак, но потом не выдержала и бросила короткий взгляд на его лицо. Он смотрел в потолок, его лицо все так же ничего не выражало, и от того, что он не наблюдал за ее действиями, ей стало намного легче. — Тебе не больно? — осторожно спросила Донна, вливая дендро энергию в ожог у ключиц. Получалось с трудом, потому что Дилюк был напряжен. — Нет, — отчеканил он. — Тогда… постарайся расслабиться, пожалуйста. Ты сопротивляешься. Дилюк медленно выдохнул, и процесс пошел легче. Донна старалась не думать о том, что сейчас ее руки лежат на обнаженной груди парня, который ей нравится. Она, конечно, надеялась его однажды увидеть в раздетом виде, но не так скоро. Закончив, Донна сглотнула и перевела взгляд на его ноги, изо всех сил стараясь не пялиться на закрытую бельем область. Впрочем, желание это делать быстро улетучилось, когда она увидела на его правом бедре огромный опоясывающий ожог. Донна не сдержала выдох. — Как это… — пробормотала она. Смущение почти пропало, уступив место сочувствию, и Донна ощутила небольшое облегчение. — Это от металлических частей портупеи, — ответил Дилюк. — Она раскалилась и прожгла мне штаны. Донна осторожно прикоснулась к ожогу, и Дилюк втянул воздух сквозь зубы. — Прости, я постараюсь осторожнее, — пообещала она и мягко промокнула мокрым полотенцем рану, убирая выделившуюся сукровицу. — Согни ногу, пожалуйста. Дилюк подчинился. Донне снова пришлось задержать дыхание, потому что штанина его трусов-шорт слегка отогнулась. Не смотреть туда. Не смотреть. Она подавила порыв зажмуриться и закрыть горящее лицо руками и продолжила обрабатывать ожог, сжав подрагивающие губы. Боги, ну почему она такая испорченная?! Когда нужно было наложить исцеляющие листья, Донна быстро бросила взгляд на Дилюка и неожиданно встретилась с ним глазами. Чувствуя потребность хоть как-то оправдать свою медлительность, она отвела взгляд и тихо попросила: — Если… если будет больно, скажешь, хорошо? — Хорошо. Донну от этого короткого ответа покрыли мурашки. Его голос звучал ниже обычного, и это казалось чем-то настолько волнующим, что она чувствовала, как в животе что-то скручивается. Она максимально бережно прикоснулась к поврежденным тканям, но Дилюк все равно не сдержал короткий вдох. Донна хотела было отдернуть руку, но сдержалась и начала лечение. Дилюк был напряжен, и подорожник материализовался с трудом, но Донна ничего не сказала. Все же ему было действительно больно. Листьев понадобилось несколько. Для удобства пришлось встать со стула и опереться коленом о кровать. Донна все-таки смогла под конец сосредоточиться (а может, просто немного попривыкла), но вдруг, стоило ей только закончить с последним подорожником, дверь в комнату с грохотом распахнулась. — Дилюк! Паймон вморозили в… Дилюк мгновенно сел, быстро повернув голову к двери, а Донна взвизгнула от неожиданности и тоже развернулась так резко, что ее колено соскользнуло, она потеряла равновесие и упала на пол. На пороге стояла запыхавшаяся Люмин. Стоило ей рассмотреть раздетого Дилюка и слегка румяную Донну, которая, к тому же, практически свалилась с его кровати, как ее лицо из паникующего постепенно превратилось в удивленное и потом в смущенное. — Я-я, пожалуй, сама ее как-нибудь разморожу, — пробормотала она и торопливо закрыла дверь. Донна перевела широко раскрытые глаза на Дилюка и столкнулась с абсолютно таким же растерянным взглядом. Еще секунда на осознание, и она почувствовала, что покраснела до корней волос. Донна простонала что-то вроде «о боги» и закрыла ладонями лицо. Все очень плохо. Кровать, на которую она опиралась, раздетый Дилюк — было кристально ясно, что подумала Люмин. Дилюк шумно выдохнул и растер лицо руками. Донна несмело посмотрела на него сквозь пальцы, и заметила, что его уши по цвету сравнялись с его волосами. — Пожалуйста, давай просто сделаем вид, что ничего не произошло, — сказал он. Его голос звучал немного приглушенно из-за того, что руки от лица он не убрал. — Люмин я потом все объясню. — Х-хорошо, — кивнула смущенная Донна, поднимаясь и снова избегая смотреть на него. — Я… я вроде закончила. Подорожники должны немного снимать боль. — Да, я уже заметил, — Дилюк тоже отвернулся. С налепленными на грудь зелеными листьями он выглядел забавно. — С-сейчас тебе нужно просто отдыхать, лучше всего поспи. И… — она замялась, — и целителя все-таки придется вызвать, я умею только оказывать первую помощь. — Хорошо, — Дилюк повернулся обратно, и Донна увидела на его лице то самое непроницаемое выражение, однако красные уши его все же выдавали. Не будь она сама до крайности смущена, она бы даже сочла это милым. — Тогда, эм… с-сладких снов! — выпалила Донна и быстрым шагом подошла к двери. Только дернув ее пару раз на себя, она осознала, что та открывается в другую сторону, пулей вылетела из комнаты и почти бегом направилась в свой номер. В холодный душ. Нет, в ледяной.