Донна

Терраса, как и говорил Дилюк, действительно оказалась пустой. Почти. В углу за декоративным деревом в одиночестве сидел какой-то темноволосый парень. Он не поднял на них головы, продолжая есть. От него исходила жутковатая аура. Когда они проходили мимо него к соседнему столику, он бросил на них всего один взгляд, и Донна вдруг почувствовала тяжесть в районе сердца. Она остановилась, приложив руку к груди, и обернулась. Стало немного тяжелее дышать. Парень сидел к ней спиной, но Донна почему-то была уверена, что он видит ее. Люмин заметила, что Донна отстала, и подошла к ней. — Что-то случилось? Донна перевела на нее взгляд. Стало немного легче. — Нет, просто… — она снова обернулась на того парня, но уже никого не увидела. На столе, за которым он сидел, стояла только пустая тарелка. Донна моргнула. Ей что, почудилось? — Все нормально. Наверное, показалось. Люмин с сомнением посмотрела на нее. — Если ты о том парне, то я его тоже видела. Он пропал, когда я к тебе подошла. — Как это пропал? — не поняла Донна. — Просто, — пожала плечами Люмин и обеспокоенно посмотрела на нее. — Ты держишься за сердце, все хорошо? Донна поняла, что все еще держит руку у груди, и опустила ее. — Все в порядке, — она снова посмотрела на место, где раньше сидел странный парень. — Просто он жуткий какой-то… — Разве? — удивилась Люмин. — Обычный вроде… — От него действительно веяло чем-то тяжелым, — подал голос Дилюк. Люмин с Донной обернулись в его сторону. Он стоял, сложив руки на груди и нахмурившись. — Могу предположить, что он не человек. — А кто тогда? — поинтересовалась Люмин. — Возможно, он Адепт. Я не силен в фольклоре Ли Юэ, но в этом почти уверен. Люди не ощущаются так. — А… кто такие Адепты? — робко спросила Донна. Ей было почему-то очень стыдно от того, что она этого не знает. — Если коротко, то это магические существа, защищающие Ли Юэ. Они подчиняются контракту, который заключили с Властелином Камня, и оберегают страну от демонических сил и злых божеств. — Разве другие божества не были истреблены в Войну Архонтов? — не очень уверенно возразила Донна. Ее знания по истории оставляли желать лучшего. — Не все. В Ли Юэ сохранилось очень много остаточных эманаций их сил, поэтому у Адептов всегда есть работа. Некоторые люди, к слову, поклоняются им как богам. — Такому, как этот парень, поклоняться не очень хочется, — пробормотала Донна, передернув плечами. — Да что в нем такого? — недоуменно спросила Люмин. — Я вообще никакой ауры от него не чувствовала. — Ты из другого мира, — напомнил Дилюк. — Мы не знаем, как энергия Адептов может влиять на тебя. Они сели за стол. Дилюк опустился на стул рядом с Донной, и та почувствовала бабочек в животе. К ним подошла милая девушка и принесла им меню. У Донны от разнообразия блюд разбежались глаза. Дилюк сделал выбор очень быстро, и сейчас ждал остальных. Заметив, что Донна не может определиться, он немного наклонился к ней и посоветовал: — Если не знаешь, с чего начать, можешь заказать «Благоденствие». Я сам его взял, и могу заверить, что это достаточно вкусно. — А что это? — Донна едва сумела выдавить из себя этот вопрос, потому что не могла отвлечься от того, как близко он оказался. А еще прядь его волос, которая не была забрана в хвост, качнулась от ветра и коснулась ее щеки. — Местное блюдо. Оно вегетарианское, но порция большая, так что останешься сытой. В нем много риса и желтых ягод, кусочки моркови и, кажется, чашечки лотоса. В прошлый раз мне понравилось. Донна кивнула, и Дилюк выпрямился, позволив ей наконец вздохнуть свободнее. Сердце билось часто. Паймон как всегда набрала себе кучу всего. Донна чувствовала небольшое недовольство по этому поводу. За них же платит Дилюк, но компаньон Люмин явно не собиралась обращать на это внимания, решив, видимо, разгуляться. Такое отсутствие совести раздражало. Дилюк, однако, когда Люмин попыталась образумить Паймон, попросил ее не волноваться. — Я вполне способен оплатить наш ужин, — сказал он слегка недовольно. Паймон просияла и заказала вдобавок к трем уже выбранным блюдам еще и креветочные шарики. Солнце почти зашло.

***

Темно. Только луна светит где-то высоко. В ее свете постепенно проступают деревья. Появляется светлая земля, покрытая тонким слоем снега. На коленях, скрючившись, стоит какая-то фигура. Ее лицо в тени, а живот что-то пронзает насквозь. Вокруг нее темное пятно, постепенно разрастающееся. Что-то словно притягивает к ней. Шаг, шаг. Силуэт поднимает голову. Все существо пронизывает ужас. Белые короткие волосы. Пластырь на носу. Зеленые глаза. Он шепчет ее имя, переходя на хрип. Всего один вопрос. «Почему?» Она не знает. Она не хотела. Колени подгибаются. Руки холодеют и тянутся вперед, касаются родного лица. Оно ледяное. Нет ни намека на тот жар, что исходил от него прежде. Он слабо улыбается. «Я люблю тебя.» Донна резко открыла глаза. Они не сразу привыкли к темноте. Незнакомый потолок. Она не сразу вспомнила где находится. Когда в голове восстановилась цепочка событий последнего дня, Донна устало провела рукой по лицу. Щеки оказались мокрыми от слез. Она на постоялом дворе Ваншу, в соседней кровати спят Люмин с Паймон, а за стеной — Дилюк. Все в порядке. Это просто кошмар. Донна села и свесила ноги с кровати. Пальцы погрузились в мягкий ворс ковра. Остатки дурного сна медленно рассеивались, растворяясь в неестественной тишине комнаты. Наверное, ей надо проветриться. Она поднялась и пересекла комнату, задержав взгляд на спящей Люмин. Та раскинулась на широкой кровати морской звездой, откинув одеяло в сторону. Паймон сопела у нее под боком. Тихо открыв дверь, Донна вышла на террасу. В лицо сразу ударил холодный ветер, и она поежилась. Все-таки в одной ночной рубашке выходить на улицу было не самой лучшей идеей, пусть зима здесь и была гораздо теплее мондштадтской. Она подошла к перилам и облокотилась на них, стараясь не обращать внимание на холодный пол. Где-то в ветвях деревьев изредка тихо и жалобно вскрикивала какая-то ночная птица. Шумел ветер. В усыпанном звездами небе виднелся тонкий серп луны. Беннет… Как он там? Наверное, скучает. Ей очень хотелось верить, что с ним все хорошо. Закрадывались противные мысли, что плохой сон ей приснился не просто так, и от этого было тревожно. Фишль, конечно, пообещала, что позаботится о нем, но она же не может находиться рядом с ним постоянно. Еще и содержание сна… Если сны посылают боги Селестии, то у них ужасное чувство юмора. Совместить два самых плохих недавних события, да еще и таким образом… Донна передернула плечами. Внезапно раздался тихий стук двери, и Донна, вздрогнув, обернулась. На балкон из своей комнаты вышел Дилюк, и, заметив ее, замер, а потом резко отвернулся. Он был полностью одет, как будто и не ложился спать. Донна очень некстати вспомнила, что сейчас (опять!) стоит перед ним в одной ночной рубашке, и залилась краской. Дилюк снял сюртук, и, забавно пятясь, чтобы, видимо, не смотреть на нее, подошел поближе и вытянул руку с ним назад. — Возьми. Простудишься. Донна пару секунд тупо смотрела на протянутый ей предмет одежды. — Спа-спасибо, — пробормотала она, взяв его и набросив на спину. Ее тут же окружило слабым запахом его хвойного парфюма. Было все равно прохладно, и она просунула руки в рукава, надевая сюртук нормально. Сразу стало теплее. Дилюк, видимо, счел, что теперь она относительно одета, и повернулся к ней боком, оперевшись локтями на перила. Донна залюбовалась его профилем. — Не спится? — спросил он негромко и повернул к ней голову. Донна, почувствовав, что ее поймали на разглядывании, опустила взгляд на свои руки, тоже облокотившись на заграждение. — Кошмар приснился, — тихо ответила она. — Ты не взяла с собой тот успокаивающий чай? Донна помотала головой. Дилюк вздохнул. Они замолчали, вслушиваясь в шум ветра. — Мне приснилось, что Беннет умер. Что я его убила, — вполголоса произнесла Донна. Говорить громко в ночной тишине не хотелось. — Видимо, мой мозг решил совместить два кошмара в один. Такое противное чувство… — она повела плечами. — Знаю, — едва слышно сказал Дилюк. Донна повернула голову в его сторону. Он задумчиво смотрел сквозь пространство. — Тебе… тоже снилось что-то подобное? — осторожно спросила она. Взгляд Дилюка стал более осмысленным, и он коротко глянул на нее, только чтобы потом снова отвернуться и посмотреть вдаль. — Было пару раз, — сказал он безэмоционально. Донне показалось, что она спросила что-то не то, но извинения казались еще более неуместными, и она промолчала. — Думаю, когда мы доберемся до гавани Ли Юэ, я смогу купить еще того чая. Я обычно заказываю его в гильдии Фэйюнь, — произнес Дилюк после небольшой паузы. Донна вдруг осознала, насколько этот чай, скорее всего, дорогой. — А сколько он… — Об этом не беспокойся, — Дилюк слегка нахмурился. — Я все равно собирался пополнить запасы, и мне не сложно поделиться с другом. Донна улыбнулась. — Спасибо. Они помолчали. — А ты почему не спишь? — Я только что закончил дела с Верр Голдет. Мы собирались заключить контракт о сотрудничестве. Обговаривание условий продлилось сильно дольше, чем я думал, поэтому лечь я пока не успел. — А сколько сейчас времени? — растерянно спросила Донна. — Часы во внутреннем кармане, можешь посмотреть. Донна вспомнила, что сейчас стоит в его сюртуке, и снова почувствовала легкое смущение, но все же нашла карман и достала небольшие часы на цепочке. В темноте она едва разглядела стрелки. Половина третьего. — Ничего себе вы там задержались, — пробормотала она, пытаясь убрать часы обратно. Карман был узким, и получилось не с первого раза. — Я бы не сказал. Часто подобные обсуждения длятся гораздо дольше, — Дилюк подавил зевок. — Зачем вообще начинать переговоры на ночь глядя? — недовольно спросила Донна. Вопрос, впрочем, был риторическим. — Ночью надо спать! — Мне хотелось разобраться с делами побыстрее. К тому же, ты тоже не спишь, — парировал Дилюк. — Это другое, — пробурчала Донна. — Я, вообще-то, не по своей воле себя сна лишаю. Дилюк промолчал в ответ, и Донна отвернулась, уставившись вдаль. Что-то ей подсказывало, что он не в первый раз пренебрегает сном, и ей это определенно не нравилось. Она все еще помнила тот период в начале осени, когда не высыпалась из-за неприятных сновидений, и точно могла сказать, что хорошего в недосыпе мало. Хотелось попросить его позаботиться о себе и больше спать, но она боялась. В конце концов, она просто его ученица, разве она имеет право вмешиваться в его распорядок дня? Донна переступила с ноги на ногу. Да, пожалуй, выходить на холод босиком было не очень умно. Уходить, тем не менее, не хотелось. Рядом с Дилюком было уютно. — А когда мы вернемся к тренировкам? — спросила она, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. Дилюк задумался на пару секунд. — Если хочешь, можем немного потренироваться завтра с утра. В округе всегда много монстров, найти кого-нибудь будет несложно, — сказал он и вдруг усмехнулся: — Кстати, забавный факт: чтобы работать на постоялом дворе Ваншу, нужно владеть боевыми искусствами. Это как раз из-за опасного расположения. — Получается, мы поможем госпоже Голдет, — улыбнулась Донна. — Это здорово. Тишина. Ветер задул сильнее, и Донна зябко закуталась в сюртук, поджав пальцы замерзших ног. Дилюк это заметил. — Может, пойдешь спать? — спросил он, а потом вдруг снял одну перчатку и прикоснулся к ее руке. Донну словно прошило током. — Ты уже ледяная. От места прикосновения по всему телу разбежались мурашки. Рука Дилюка была горячей. Очень, очень горячей, особенно по сравнению с ее замерзшей ладонью. Донна машинально перевела на Дилюка взгляд широко раскрытых глаз, и он, увидев ее выражение лица, тут же убрал руку. — Прости, — сказал он. — Я не хотел. — Нет! — воскликнула Донна, залившись краской. Хорошо, что в темноте это вряд ли возможно было разглядеть. — Все нормально! Просто… просто это было неожиданно! И вообще, это потому, что ты очень горячий! Она не сразу осознала, насколько двусмысленно прозвучало сказанное, но когда до нее это дошло, ее глаза в ужасе расширились. — Нет-нет-нет, я не это имела в виду! — замахала она руками. — Я… я хотела сказать, что ты буквально горячий! То есть, в смысле, что ты очень теплый! Да! — Я понял, — хмыкнул Дилюк. Донна оперлась на перила и закрыла лицо руками. Иногда она ненавидела свой язык. — Но все же, ты замерзла. Может, тебе действительно лучше вернуться в комнату? — Какой смысл, если я все равно не засну, — Донна убрала руки от лица, кое-как справившись со смущением, хоть щеки все еще и горели. То, что Дилюк о ней заботился, было приятным, но уходить от него не хотелось. — Тут хотя бы красиво. — Слабый аргумент, — заметил Дилюк, и Донна с неудовольствием поняла, что он прав. — Если ты простудишься, то вся поездка будет испорчена, причем для тебя же самой. Разве ты хочешь пролежать в кровати неделю? — Нет, — нехотя ответила Донна, но с места не сдвинулась. Дилюк вздохнул. — Ну хорошо, — сказал он, снял вторую перчатку и протянул ладони вперед. — Давай руки. Донна на пару секунд замерла. Мозг не сразу обработал информацию, а когда она осознала, что происходит, к щекам прилила кровь. Тем не менее, она все же осторожно вытянула руки вперед. Сердце взволнованно билось. Дилюк бережно взял ее ладони в свои. Его руки были слегка шершавыми от мозолей и очень горячими, почти обжигающими. Какое-то время ничего не происходило, и Донна просто грелась о Дилюка, не в силах отвести взгляд от его рук. Большие. На их фоне ее ладони казались более хрупкими. — Красивое кольцо, — вдруг сказал Дилюк. Донна машинально подняла голову и встретилась с ним глазами. Его красные радужки в темноте казались почти черными. — А… э… да, спасибо… — выдавила Донна, чувствуя, как краснеет под его внимательным взглядом. — Могу я спросить, откуда оно? Кто-то подарил? — Мне… я… — Донна с трудом подбирала слова. Боги, она сейчас держится за руки с Дилюком, ей это еще осознать нужно, а он ее о чем-то еще и спрашивает! — Нет, это… это мой трофей. — Трофей? — Да, — ей наконец удалось немного собрать себя в кучу. Тепло от кистей странным образом расползалось по телу. — Еще в октябре мы с Беннетом и Фишль помогали с заданием ордену, и… в общем, я его там нашла. В сундуке. Дилюк задумчиво кивнул, смотря на их соединенные руки. — А почему ты спросил? — осторожно поинтересовалась Донна. Дилюк почему-то ответил не сразу, сжав губы. — Праздное любопытство. Они замолчали. Донна чувствовала, что почти отогрелась, но убирать свои руки из рук Дилюка не спешила. Было уютно. Донна даже позволила себе представить, что Дилюк на самом деле греет ее не потому, что чувствует ответственность за ее здоровье, а потому что она ему… ну… нравится. Однако тот факт, что тепло словно наполняло ее изнутри и даже ее босым ногам уже не было так холодно, как раньше, был странным. — Дилюк, — тихо позвала она. Он поднял на нее голову, и Донна сглотнула. Боги, каким он был красивым даже в тусклом свете тонкого месяца. — А как… почему тепло не только рукам? Сформулировано было криво, но Дилюк ее понял. — Я впустил немного пиро энергии в тебя, — сказал он. — Прости, мне, наверное, стоило спросить, прежде чем делать это. Донна уже открыла рот, чтобы сказать, что все в порядке, но вдруг раздался тихий стук двери. Дилюк и Донна резко повернули голову в сторону. На пороге комнаты девочек стояла Люмин. Пару мгновений она непонимающе смотрела на сцену, которую застала, а потом ее губы сложились в удивленное «о». Сердце Донны ухнуло куда-то вниз, и она резко отдернула руки, отскочив от Дилюка на добрые пару метров. — Кажется, я помешала, — пробормотала Люмин. — Это не то, о чем ты думаешь! — воскликнула Донна. — Я просто… мы просто… Она в панике посмотрела на Дилюка. Тот тоже выглядел слегка растерянным, но заметив взгляд Донны, полный ужаса, все же сказал, подняв руки: — Это действительно не то, чем кажется. Я всего лишь помогал Донне согреться. Люмин прищурилась. Было ясно, что она не поверила ни единому слову. — Согреться, значит, — протянула она, переводя взгляд с одного на другую, и с сомнением заметила: — Вообще-то ты мог просто отправить ее спать. — Я пытался, — с каменным лицом произнес Дилюк. Люмин снова с подозрением посмотрела на Донну. Та побледнела как смерть. Все пропало. — Плохо пытался, — хмыкнула Люмин. — И тебе самому бы выспаться не мешало, твои синяки под глазами даже в темноте видно. Дилюк недовольно промолчал. Люмин подошла к Донне и взяла ее под руку. — Полюбовались на звезды и хватит, — сказала она и потянула ее в сторону комнаты. — Идем спать. — А… — Думаю, Дилюк не будет возражать, если сюртук ты ему отдашь завтра. Донна оглянулась на Дилюка, и тот кивнул. Если бы она сейчас не была близка к панике, она бы глупо порадовалась тому, что предмет его одежды остается у нее на всю ночь, но сейчас ей было немного не до этого. Она быстро покосилась на Люмин, и успела поймать ее короткий задумчивый взгляд. Сердце снова ухнуло куда-то вниз. Только бы она не догадалась. Заведя Донну в комнату, Люмин выглянула наружу и заявила Дилюку, который уже тоже направился в свой номер: — Если завтра встанешь раньше десяти, я тебя ударю. Донна была уверена, что сейчас Дилюк закатил глаза. — Разумеется. Люмин закрыла дверь и развернулась к Донне. В комнате было совсем темно, и поэтому видно было только ее силуэт на фоне окна. — Ты чего встала посреди ночи? — спросила она с интересом. — Кошмар, — коротко ответила Донна, нервно переминаясь с ноги на ногу. Делиться с Люмин подробностями не хотелось. — Понятно. Не переживай, лезть не буду. — успокоила ее та и вдруг хихикнула. — Вы, кстати, мило смотритесь вместе. Глаза Донны широко раскрылись, а к лицу стремительно прилила кровь. — Мы… мы не… — замямлила она. Сердце билось так, словно было готово выскочить из груди. В голове главным образом боролись две мысли: «я мило смотрюсь с Дилюком» и «неужели она все-таки догадалась», а эмоции менялись с радости на страх и обратно. — Не волнуйся, я знаю, что это не мое дело, и ничего выпытывать не собираюсь, — снова хихикнула Люмин и плюхнулась на свою кровать. — Но если ты вдруг сама захочешь со мной чем-нибудь поделиться, то я возражать не буду. Интересно же. Донна вздохнула и тоже опустилась на кровать, теребя меховую окантовку полов сюртука. Люмин не была сплетницей, и если она расскажет ей о Дилюке, то это вряд ли узнает кто-то еще. Донна призналась себе, что ей все же не хватает этих типично женских разговоров о парнях. — Он мне… нравится, — едва слышно произнесла она, но почти тут же пожалела об этом, почувствовав противную тревогу. Люмин с Дилюком очень близкие друзья, вдруг она ему все расскажет? — И давно? — негромко спросила Люмин. Ее тон сменился на более серьезный. — Полтора года. — Долго, — задумчиво кивнула Люмин, а потом спросила: — Это из-за него ты стала искательницей приключений? — Да, — Донна чувствовала себя некомфортно. — Только пожалуйста, не говори ему. Мне кажется, если он узнает об этом сейчас, то… я даже не знаю, что. Просто… не говори ему. Пожалуйста. И вообще никому. — Не переживай, я даже не собиралась, — серьезно заверила Люмин. — Но вообще знаешь, теперь твой «страх», с которым он так долго боролся, предстает в новом свете. Теперь я, если честно, удивляюсь, как все вокруг не поняли, что ты в него… — Нет! — воскликнула Донна немного громче, чем следовало, и, опомнившись, продолжила уже тихо: — Не надо это упоминать лишний раз. — Боишься, что кто-то незримо присутствует тут и потом передаст все Дилюку? — весело хмыкнула Люмин. Донна опустила голову. — Ладно, не буду. И могу тебя заверить, что посредничать между вами я тоже не собираюсь. В конце концов, это не мое дело. Донна с благодарностью кивнула. — А… он ничего обо мне не говорил? — робко поинтересовалась она. — Я же сказала, что не собираюсь заниматься посредничеством, — напомнила Люмин, но потом вздохнула и сказала: — Не особо. Он не большой любитель обсуждать людей за их спиной, но, думаю, тебя он считает достаточно близким человеком. Вот так держать за руки, чтобы погреть, он вряд ли кого-то другого стал. Донна просияла. — Вообще знаешь, если вспоминать вообще все, что он о тебе говорил, то он очень был неприятно удивлен тем, что ты его боишься, — задумчиво протянула Люмин и хмыкнула. — Это было даже забавно. Первый жених Мондштадта не может понять, почему для кого-то он не первый. Но сейчас-то я зна-а-аю, — по ее тону было слышно, что она снова расплылась в хитрой улыбке. Донна, успевшая уже робко приподнять уголки губ, после ее последней фразы снова смутилась. — Когда я спросила его, как проходят ваши тренировки, он тебя похвалил, но распространяться не стал. Он вообще стал немного меньше открываться мне после приключения в Храме Сокола, и я уверена, что это связано с тем, что вы несколько часов просидели наедине в том колодце. — Ну… мы… мы… — замямлила Донна, опустив голову. В голову ударили воспоминания, и она словно бы заново почувствовала его руку на своей спине. Учитывая, что на ней сейчас был его сюртук, и что всего пару минут назад Дилюк касался ее, получилось очень живо. — Что вы в этом колодце такого делали? — Мы просто разговаривали, правда! — воскликнула Донна, уверенная, что Люмин там чего-то себе надумала. — И все? — даже разочарованно спросила та. — О чем разговаривали хоть? — Не скажу, — пробурчала Донна. — Но вообще не все. Еще там было холодно, — пробормотала она, снова краснея, — и он мне разрешил себя… ну… обнять. Но это просто чтобы согреть! Люмин захихикала. — Что-то он больно часто тебя греет, — заметила она. — А ты не хочешь ему что-нибудь согреть? Постель, например? — Люмин! — Донна постаралась, чтобы ее голос прозвучал максимально возмущенно, хотя на самом деле чувствовала только жуткое смущение. — Это пошло! Люмин засмеялась, а потом вдруг хитро спросила: — А что с сюртуком делать будешь? — Я… в смысле? — не поняла Донна. — Ну не знаю, неужели тебе не хочется, там, закутаться в него посильнее, вдохнуть его запах, и уснуть, представляя, что спишь в его объятьях? — неопределенно повела рукой Люмин. Донна почувствовала, что сейчас сгорит. Это… прозвучало ужасно смущающе. И учитывая, что да, ей этого хотелось, причем очень, вопрос Люмин ощущался так, словно кто-то залез ей в душу и вывалил ее самые сокровенные желания, в которых она даже себе не до конца признавалась, на всеобщее обозрение. — Я хотела его просто на диван положить, — промямлила она, вцепившись в мех. — Ой, да ладно тебе, — махнула Люмин, — мы же обе понимаем, что тебе этого хочется. — Помнется же, — предприняла последнюю попытку Донна, несмотря на то, что в голове уже рисовались картины того, каково это — спать рядом с Дилюком. — Он же заметит… — Я утром могу горячим воздухом разгладить. Ну же, поддайся сокровенным желаниям, — голосом искусительницы продолжила соблазнять Люмин. — Когда еще у тебя будет такая возможность? — Почему тебя вообще это волнует?! — Донна закрыла горящее лицо руками. Люмин злобно захихикала. — Это неважно. Так что, ты идешь спать? — Да, — выдавила Донна. — Вот и отлично. Спокойной ночи. Я тебя завтра разбужу. Люмин повернулась к ней спиной, залезла под одеяло и прижала к себе чудом не проснувшуюся за время разговора Паймон. Донна вылезла из сюртука и легла на другой бок, накрывшись им вместо одеяла, и снова вдохнула запах парфюма Дилюка, закрыв глаза. Представить, что он сейчас рядом, не получалось — не хватало обжигающего тепла. Но если очень хорошо сосредоточиться… Донна уснула.

***

Дилюк проснулся от того, что ему на лицо светило солнце. Когда он открыл глаза, его на пару секунд ослепило. Проморгавшись, он сел в кровати, уставившись сквозь пространство. Судя по ощущениям, выспаться получилось. Комнату заливало ярким солнечным светом. Дилюк зевнул. Слегка растрепавшиеся после сна волосы попали в рот, и он фыркнул, отплевываясь. Сколько сейчас времени? Рука привычно полезла во внутренний карман, но остановилась на полпути. Спал-то он в пижаме. Дилюк бросил взгляд на кресло, где была сложена его одежда, но сюртука там не увидел. Потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, что он остался у Донны. В памяти постепенно всплывали события прошедшей ночи. Дилюк плюхнулся обратно на подушку и уставился в потолок. То, что Донне стали сниться кошмары, было закономерно, знал по своему опыту, но неприятно. И тот факт, что она не взяла с собой чай, вызывал неудовольствие и слегка тревожил. Впрочем, подобная несобранность была объяснима. На нее много свалилось в последние дни. Собственные действия ночью сейчас тоже вызывали досаду. Он прекрасно знал, что ничего такого не сделал, но… Но было это самое «но», значение которого он и сам до конца не понимал. Еще и Люмин, появившаяся в такой неподходящий и, о да, весьма двусмысленный, если смотреть со стороны, момент. Дилюк устало провел по лицу руками. Люмин, конечно, хватит такта его не расспрашивать, она знает, что он этого не любит, но ее выражение лица тогда говорило само за себя. И, скорее всего, если он сам ничего не объяснит, отдуваться придется Донне. А еще до него запоздало дошла мысль, что он почему-то сейчас думает не о делах с постоялым двором, которые, к слову, еще не закончил, а о своей ученице. Помотав головой, отчего волосы распушились еще больше, Дилюк все же вылез из кровати и нащупал на тумбочке расческу. Пора было привести себя в порядок. Когда он завязывал волосы в хвост, в дверь постучали. — Ты спишь? — донесся до него приглушенный голос Люмин. — Нет, — отозвался он, кладя расческу на место. — Ты одет? Я могу войти? — Да, сейчас, — Дилюк быстро застегнул пижамную рубашку, которая до этого свободно болталась на нем, прошел к двери и отпер ее. На пороге стояла Люмин с подносом, на котором стоял какой-то суп и пара закусок. Дилюк посторонился, пропуская ее внутрь. — Я принесла тебе обед. — Обед? — Сейчас час дня. — Что?! Волосы встали дыбом. Он что, проспал встречу с Верр Голдет?! Они же договорились начать в одиннадцать! Люмин рассмеялась. — Расслабься, жена босса выловила меня около часа назад и попросила передать тебе извинения и просьбу перенести переговоры на вечер, — сказала она и весело хмыкнула. — Судя по ее виду, она тоже все проспала. — Она не жена босса, она и есть босс, — Дилюк устало потер переносицу и сел на кровать. — Спасибо за обед. — Не за что, — пожала плечами Люмин и собралась уходить. Дилюк помедлил пару секунд, но все же нехотя произнес: — Насчет того, что произошло ночью… — Люмин остановилась, с интересом смотря на него. — Я действительно просто пытался ее согреть, чтобы она не заболела. — И только? — прищурилась Люмин, садясь в кресло. Дилюк бросил на нее слегка раздраженный взгляд, и она подняла руки. — Ладно, ладно, молчу, не злись, извини. Дилюк выдохнул, опустив плечи. — Ты себя сейчас повела, как Кэйа, — сказал он. — Он тоже обожает намекать на возможные романтические отношения между мной и Донной. И это, если честно, раздражает. — Ты не видишь в ней девушку? — с любопытством спросила Люмин, а Дилюк подумал, что сильно польстил ей в плане наличия чувства такта. Видимо, это как-то отразилось у него на лице, потому что Люмин тут же отступила: — Можешь не отвечать, конечно, но ты сам начал эту тему, поэтому я считаю, что ты ожидал вопросов. Дилюк отвернулся, проклиная свой язык. Вот кто его заставлял? Люмин права, он сам это начал. А Донну она вряд ли стала бы мучать, видя, что та смущена, все же она обычно не сует нос не в свои дела. — Вижу, — нехотя признал он, но дальше развивать мысль не стал. Это ничего не значит. Если уж на то пошло, он и саму Люмин вполне себе воспринимает как девушку, несмотря на то, что она просто его подруга. Он снова сравнил Донну и Люмин и задался вопросом, стал бы он так греть вторую. Ну… наверное, стал бы. Если бы она попросила. Новый вопрос, который звучал как «а какого демона он взял за руки Донну без ее просьбы», всплыл в голове, но Дилюк очень быстро нашел на него ответ. Это всего лишь забота о здоровье подруги. — Видишь, значит… — задумчиво протянула Люмин. — Понятно. Кстати, сюртук, — она достала из своего личного подпространства аккуратно сложенный предмет одежды и встала, положив его на соседнее кресло. — Ну ладно, я пойду. — Донна не просыпалась больше? — спросил вдруг Дилюк, не успев себя остановить. — Нет, — ответила Люмин. — Она встала-то всего час назад и выглядела вполне отдохнувшей. Беспокоишься? Дилюк промолчал, не желая отвечать на этот вопрос. Люмин, к счастью, решила не заострять на этом внимания. — Ладно, приятного аппетита, я пошла. Дверь за ней закрылась, и Дилюк со вздохом направился в душ. Иногда чувство такта Люмин куда-то пропадало, и он такие моменты не любил.