Love needs nothing

— Вот же пиздец! — я был так сильно взбешён, что у меня не оставалось сил сдерживаться. — Ой, в нашей семье же так не принято. Да, мам? На мгновение застыла гробовая тишина. После чего по всей столовой эхом пронесся звонкий шлепок. Она со всей силы, что у нее была, влепила мне пощечину. — Повзрослей уже, наконец! Ты живешь, как тебе вздумается, только потому, что я тебе это позволяю! — срываясь на крик, она смотрела на меня с неприкрытой злостью и отвращением. — И вот так ты выражаешь мне свою благодарность? На тебя никогда не было надежды. Хорошо хоть есть Суджин. На последних словах она села обратно в свое любимое кресло, отпивая из бокала остатки красного вина. Неприятно скрипнув стулом о кафель, я молча развернулся в сторону выхода. В груди невыносимо болело. Настолько невыносимо, что я даже не чувствовал, как сильно жгло мою правую щеку. С этим местом у меня никогда не было связано ни одного хорошего воспоминания. Но осознание, что теперь их уже точно никогда и не будет, давалось тяжелее, чем я думал. Остановившись в дверях, я зачем-то обернулся назад, где увидел всю ту же строгую во всем женщину, в которой никогда не видел любящей мамы. Лишь презрительный взгляд. Будто я грязный прилипший фантик на подошве ее дорогих туфель. Видел отца, который, как всегда, отмалчивался, прячась за бокалом виски. И сестру, что была точной копией матери. Она сидела с надменным видом, улыбаясь уголками своих накрашенных алых губ. Впрочем, ничего нового. Теперь мне хотя бы стало понятно, почему все советуют уходить, не оборачиваясь. Оказавшись на свободе, я, поежившись от холодно ветра, посильнее укутался в свой тонкий пиджак. На улице пахло сыростью и шел мелкий дождик. Ехать домой совершенно не хотелось. Можно было бы прогуляться под дождем, как герой типичной драмы. Но я был не в кино. Да и лежать потом с высокой температурой не было никакого желания. Поэтому, не долго думая, я позвонил единственному человеку, с которым сейчас хотелось бы оказаться рядом. — Хен, можешь меня забрать?

***

Неделю назад

«Любви не нужно много времени. Любви вообще ничего не нужно» Мои глаза слипались. А на часах было уже пол четвертого утра, когда я записал черной гелевой ручкой незамысловатую строчку в почти полностью исписанном блокноте. Я постоянно таскаю этот блокнот с собой, чтобы записывать неожиданно всплывающие в голове мысли. Выглядел он, конечно, соответсвенно. Но покупать новый я не спешил. И тем более переходить на электронные заметки, как постоянно советует мне Бан Чан. Каждый раз, когда он видит в моих руках этот «потрепанный жизнью блокнот», то пытается меня убедить, что писать в телефоне быстрее и удобнее. И каждый раз, споря с ним, я привожу один и тот же аргумент, что у бездушных букв на экране нет того самого особенного вайба, когда ты перелистываешь страницы, проводя пальцами по неровным буквам на шероховатой бумаге. И не важно, что потом я не могу разобрать и половины из того, что записал.

***

Новый учебный день наступил для меня так же быстро, как и утро после бессонной ночи. Еле приоткрыв один глаз, я поморщился от безжалостных солнечных лучей, что проникали сквозь тонкий, почти прозрачный тюль. И зачем вообще придумали эту бесполезную ткань, если в ней нет никакой функциональной пользы? Надо было все-таки поднять себя вчера с кровати и закрыть эти дурацкие шторы. Тяжело вздохнув, я прикрыл лицо руками. Неожиданно всплывшие в памяти сотни рилс, просмотренных за ночь, я вспомнил, что психологи в инстаграм советовали начинать день с позитивного мышления. Поэтому, не долго думая, я отблагодарил себя за свою лень. И теперь, не считая ослепляющего солнца, мог насладиться еще и свежестью прохладного утреннего воздуха. Увы, до конца проникнуться «магией утра» мне все же не удалось. Ужасный звук, будто простреливающий голову насквозь, окончательно разрушил мою надежду восполнить недостаток сна. Пришлось приподняться на локтях, нащупав телефон под собой, чтобы отключить этот раздражающий писк. И как телефон оказался именно в таком месте, остается загадкой. Хотя на самом деле кому-то (мне) просто надо меньше залипать в рилс перед сном и перестать отключаться прямо с телефоном в руках. Неохотно поднявшись с нагретого места, я невольно оценил «масштаб бедствия» устроенный мною вчера. На белом письменном столе так и остался включенный ноутбук с открытой программой для записи музыки. Вокруг царил хаус из разбросанных листов, исписанных мелким, почти не читаемым почерком. Пара неубранных кружек из-под кофе, что так и будут стоять на столе, пока в доме не закончится чистая посуда. На спинке геймерского кресла в непонятной форме весела смятая толстовка, а на полу лежали пустые коробки из-под пиццы. Задвинув коробки под стол, я обреченно вздохнул и поплелся в ванную, шаркая пушистыми тапочками по полу. По пути мимолетно бросив взгляд на свое отражение в зеркале. Ну и вид. Вся одежда помялась, будто ее кто-то жевал всю ночь. А волосы цвета темного шоколада сейчас были больше похожи на сожженную солому, торчащую в разные стороны. Спустя десять минут контрастного душа и попыток привести себя в порядок, я уже стоял на кухне в одних трусах. Будь здесь моя мать, наверняка бы осудила мой внешний вид. Стрелка на наручных часах уже неумолимо приближалась к семи. А это означало только одно, что скоро начнет писать Хенджин и снова недовольно бухтеть, что мы вечно из-за меня опаздываем. Конечно, не хотелось бы застать Хенджина в гневе, потому что злой Хенджин — самое страшное, что я видел в своей жизни. Но разве можно начинать день без кофе? Открыв верхний кухонный шкаф, я достал оттуда шуршащую упаковку с цветными капсулами внутри. Придерживаясь уже привычного ритуала, наугад вытащил одну из пакета. Сегодня Вселенная решила, что я буду пить, как гласила надпись, «латте с карамельными нотами». Не думая, я поддался судьбе, вставляя капсулу в кофемашину. Несколько мучительных минут ожидания и после первого глотка ароматного напитка я сразу почувствовал, как ко мне стали возвращаться силы жить эту жизнь. Посмотрев еще раз на время, я вернулся в комнату вместе с кружкой. В попытках найти что-то подходящее в кучах раскиданной на полках одежды, я зацепился взглядом за светлую вещь в своем гардеробе. — То, что нужно, — прошептал я, трогая мягкую ткань светло-серой толстовки, попутно доставая черные джинсы. Одевшись и уложив волосы, пару раз отвлекаясь на случившиеся у меня истерики, я, наконец, взял телефон со стола и открыл чат в KakaoTalk с Хенджином, который уже разрывался от непрочитанных сообщений. Джинирет Мне такооой сон приснился *голосовое сообщение* Надеюсь ты уже собираешься Жду тебя где обычно Ты где? Хан ㅜㅜ Хааааан Хан Джисон. Не вынуждай меня идти к тебе.

Квокка

да иду я уже

Запихнув телефон поглубже в задний карман джинс, я вышел в коридор, где меня встретила разбросанная обувь. У черного входного коврика с яркой надписью «Go away» я наспех обулся в пару любимых черных кед. Сняв с крючка светлую джинсовую куртку, я забрал ключ-карту от квартиры с деревянной тумбы в прихожей. В контрольный раз осмотрев комнату на наличие забытых вещей, я схватил рюкзак и, наконец, выбежал из дома. Улица встретила меня еще не до конца прогретым воздухом, от чего я спрятал руки в карманах джинсовки. Когда куда-то иду в одиночестве, то могу существовать только с музыкой. Поэтому, неохотно вытащив руки из теплого укрытия, я вставил старенькие, но уже такие любимые AirPods в уши. Подходя ближе к нашему месту, я сразу заметил среди толпы стоящего на тротуаре и пытающегося что-то рассмотреть в своем телефоне Хенджина. Не обратить на него внимание равно задаче со звездочкой. Нет, но вы вообще видели Хван Хенджина?! Его развивающиеся на ветру черные волосы, убранные в привычный хвостик с выбившимися прядями у лица. Черный свитер на пару с классическими черными брюками, делающими его уютным и в то же время стильным. И дополняющим его образ круглыми очками в золотой оправе. Нужно отдать должное, Хенджин всегда очень внимательно относился к деталям. «Ведь он, таинственный наследник крупной корпорации, всегда ходил во всем черном, точно главный герой какой-нибудь романтической дорамы… Хван Хенджин…», но погрузиться глубже в размышления мне не дал знакомый голос, принадлежащий обладателю моих же мыслей. — Нуу, наконец-то, пошли скорее, — с недовольством в голосе произнес Хенджин. — О, ты сегодня в стиле нашего австралийского друга? — улыбаясь, я дразняще пихнул его локтем в бок. На что в ответ получил лишь кривую ухмылку пухлых губ и осуждающий взгляд карих глаз. После чего меня бесцеремонно потянули под руку в сторону входа в метро. Оставшийся путь до университета прошел, как всегда, за обсуждением тех же самых тем. Хенджин еще раз во всех подробностях пересказал мне свой очередной странный сон, а я подкалывал его тем, что он снова выглядит как принц из снов его фанатов. Мы очень эмоционально обсуждали вышедший на днях альбом любимой музыкальной группы, из-за чего собрали недовольные взгляды сонных людей вокруг. В университет зашли уже почти под начало пар. Договорившись, как обычно, встретиться в обеденный перерыв, мы быстро разошлись по разным корпусам.

***

Корейский национальный университет искусств стал моей целью для поступления не сразу. Родители хотели, чтобы я стал экономистом и помогал им с бизнесом. А я хотел, чтобы от меня отстали. До старшей школы я вообще не относился к музыке серьезно. Учился всегда стабильно хорошо и на звание «лучший ученик» не претендовал. Вечерами после школы играл на гитаре в своей комнате и пытался писать стихи. Мне всегда было достаточно посмотреть какой-нибудь цепляющий душу фильм, и эмоции от просмотра сами просились на бумагу. Как-то от скуки снял рилс на песню одной известной группы. Не скажу, что после этого я стал популярным в интернете, но мои видео до сих пор собирают не мало положительных комментариев. Я шел по уже родному светлому коридору и, как всегда, засматривался в огромные окна, из которых открывался вид на опустевшую от студентов площадку с небольшим фонтанчиком в центре. Но сегодня я засмотрелся далеко не на живописный вид. Мое внимание привлек одинокий парень. А точнее его блестящие на солнце фиолетовые волосы. Он сидел на скамейке, записывая что-то в блокноте, и, в отличие от всех, явно никуда не спешил. «Счастливый» подумал я, подходя ближе к аудитории. Сегодня была совмещенная пара со старшим курсом, поэтому среди множества голосов я сразу распознал знакомый звонкий смех. Удивительный австралиец, не знающий слово «отдых» и других цветов в одежде, кроме черного — Бан Кристофер Чан и знающий все виды силовых упражнений — Со Чанбин. — Хаан-а, — услышал я свое имя сквозь истеричный хохот, — этот гений вдохновился матрешками, — показывая пальцем на надутого Чана, произнес Чанбин. — Да ничего ты не понимаешь, — недовольно простонал Чан и не успел ничего больше объяснить, так как в аудиторию уже зашел преподаватель. — Приходите сегодня ко мне, все покажу, — прошептал он, уходя на свое место. Я улыбнулся, кивнув ему вместо ответа, и сел за свое любимое место у окна. Занятия до обеденного перерыва пролетели незаметно. У студентов на последнем курсе было более свободное расписание, поэтому старшие, попрощавшись со мной до вечера, уже ушли по своим делам. А я по привычке пошел в столовую, чтобы встретиться там с Хенджином. Заходя внутрь, я окинул взглядом большое помещение, набитое голодными студентами в поисках темной макушки. Заметив знакомые очки, я сразу направился в самую глубь, но неожиданно для себя затормозил на половине пути.