Love needs nothing

***

После переезда в Сеул я хоть и общался со всеми достаточно поверхностно, но знакомых в новой школе у меня было достаточно много, а вот близких друзей — не особо. Точнее, их совсем не было. Я всегда проще делился своими мыслями с листком бумаги, поэтому сближаться ни с кем не стремился, а о романтических отношениях знал только из дорам. Жил в своем собственном мире, состоящем из музыки, кино и вкусных чизкейков из магазина у дома. И этого мне было достаточно. Но любимая песня всегда доигрывает до конца, вкусная еда съедается до последней крошки, а интересный фильм заканчивается субтитрами. Вот и моя привычная жизнь также закончилась, когда в старших классах к нам перевелся парень, который сразу привлек всеобщее внимание. От умного, талантливого красавчика были в восторге все. Кроме меня. Тогда я сразу отнесся к нему скептически. Такие люди никогда не вызывали у меня доверия, потому что обычно имели раздутое эго. Вот и этот парень бесил одним только своим самоуверенным видом. И, как оказалось, эти чувства у нас были взаимными. Мы с первого же дня стали цепляться к друг другу по поводу и без. Чаще всего, конечно, без. Просто пройти мимо и промолчать было выше наших сил. Подколы стали привычным способом общения, и без этого не мог обойтись ни один учебный день. В школе была традиция объединять творческие коллективы для постановки праздничных концертов. И так как я посещал музыкальный кружок, а он — танцевальные занятия, мы проводили вместе довольно много времени. — Танцуй лучше! — в один из дней выкрикнул я ему прямо в лицо со всей злостью, что кипела внутри. — А ты пой лучше! — раздраженно прилетело мне в ответ. И, конечно же, без драки не обошлось. Я тогда разбил ему бровь, а он мне губу. С мешочками льда у директора мы сидели долго и потом еще столько же слушали нравоучения от учителя. Итогом стал выговор на месяц «исправительных работ» после уроков. Конечно, тяжелее всего было смириться с отстранением от участия в концерте. Мы не могли принять этот болезненный для каждого из нас факт, так и продолжая перекидывать вину за произошедшее друг на друга. Напряжение снова росло, но драться больше никто не лез. И так, спустя где-то неделю принудительных встреч, случилось что-то на равне с чудом. Учебный день тогда выдался тяжелый. Две контрольные в один день — убийственно. К тому же шел сильный дождь, и служба спасения советовала оставаться всем дома. Вот только школе на эти советы всегда было плевать. Я целый день был совсем без сил с кем-либо разговаривать, а он ходил загруженный своими мыслями. Мы не сказали друг другу ни слова, что уже было странно. Привычно встретившись после занятий в классе, я так же молча ушел набирать воды, когда он что-то активно печатал в своем телефоне. — Да ты издеваешься, — устало прошипел я, возвращаясь в пустой класс с тяжелым ведром. Удивительный факт, хоть мы и не ладили, но всю работу всегда выполняли вместе. Разбираться, почему он не сделал свою часть и просто испарился, ничего не сказав, сил не было, как и злиться. Единственное, чего мне хотелось, так это поскорее добраться домой. Залезть в теплую постель под пуховое одеяло и забыть этот ужасный день. Я с бурлящим раздражением принялся делать все сам, пока не услышал надрывные всхлипы, доносящиеся из маленького кабинета, предназначенного для учителя. Прислушиваясь к звукам, я осторожно подошел к приоткрытой двери. Внутри было темно. Только свет из маленького окошка окрашивал все в мрачные серые тона. Капли дождя стучали по стеклу, делая атмосферу еще более гнетущей. Несколько секунд я просто стоял в ступоре, пытаясь понять, что происходит. Он сидел на полу, обнимая свои колени. Его всего трясло, и он тяжело дышал, будто задыхался. Наверное, я должен был, как обычно, подколоть его и обрадоваться. Ведь наша вражда предполагала именно это. Но я не был рад. Все, что я почувствовал, так это исходящую от него потерянность. И все, чего мне хотелось, так это просто обнять его. И я сел рядом с ним. Почему? Сам не знаю. Пока мы молча сидели на полу, думая каждый о чем-то своем, он, уткнувшись мне в плечо, пускал слезы на мою новую школьную рубашку. Тем вечером мать снова сильно поругает меня за то, что я «вечно все порчу». Но в тот момент, сидя с ним на полу, мне было все равно. Я просто ждал, когда он успокоится, крепко обнимая его за плечи. И когда его перестало трясти. Я не придумал ничего лучше, чем спросить, в чем было дело. — Девушка? — предположил я одну из версий его истерики. — Хуже, — шмыгая носом, тихо ответил он. — Парень? — после недолго молчания снова спросил я. Мы переглянулись. После недолгого молчания, маленький кабинет заполнился нашим громким заливистым смехом. Тогда мы еще долго разговаривали обо всем и ни о чем одновременно. Так Хван Хенджин и стал человеком, которого я смог по-настоящему впустить в свой мир. И общего у нас оказалось намного больше, чем мы думали.

***

За небольшим столиком Хенджин, размахивая руками, что-то эмоционально обсуждал с двумя незнакомыми мне людьми. Замирев посреди шумного помещения в надежде остаться незамеченным, я уже собирался развернуться к выходу, но меня будто кто-то приклеил к полу, из-за чего я никак не мог сдвинуться с места. — Хан! — я не успел ничего сообразить, как меня позвал знакомый голос, — иди сюда! Я обернулся, заметив, что на меня выжидающе смотрели Хенджин и какой-то светловолосый парень. Третьего человека за столом разглядеть не удалось. Вот черт. Будет странно, если я сбегу прямо сейчас? С тяжелым вздохом, держась за лямку своего рюкзака, как за спасательный круг, я все же отлип от пола. С каждым новым шагом мое сердце колотилось сильнее, будто стремилось пробить грудную клетку насквозь. Стараясь не поддаваться панике, я пытался рассмотреть новые лица. Напротив моего друга сидел светловолосый парень, напоминающий цыпленка. Белые волосы до плеч, неестественно голубые глаза, веснушки на щеках и нисходящая с лица заразительная широкая улыбка. Я машинально улыбнулся ему в ответ, садясь за свободное место. — Кхм, всем привет. Я Хан Джисон с музыкального. Можно просто Хан, — откашлявшись, я старался говорить как можно увереннее. — Привет, я Феликс! Хенджин нам сегодня много о тебе рассказывал, — воодушевленно затараторил светловолосый парень неожиданно низким голосом. «А мне про вас он почему-то ничего не рассказал», подумал я и косо посмотрел на Хенджина, что виновато заламывал свои длинные пальцы. — Ли Минхо. Я вздрогнул. От возмущения на Хенджина, я уже и забыл, что за столом сидел еще один человек. Он кивнул мне вместе приветствия, продолжая ковыряться палочками в своей тарелке. Этот Ли Минхо отчего показался мне знакомым. И меня будто прошибло током, когда я вспомнил, что это был тот самый «счастливчик» которого я видел утром во дворе своего корпуса. И пока Феликс очень удачно для меня отвлекся, о чем-то спрашивая Минхо. Я, не упуская момента, старался незаметно поговорить со своим уже «бывшим другом». — Ты должен был меня предупредить, что не один, — недовольно прошептал я Хенджину, толкая под столом его колено. — Тогда бы ты не пришел, — прошептал он, пиная меня в ответ. На что я просто шумно вздохнул. Ведь он прав. Да, я всегда стараюсь всеми возможными и невозможными способами избежать общения с незнакомцами. А кто бы не стал? Честно, я из-за всех сил старался слушать, о чем рассказывали Хенджин и Феликс, но мои мысли жили отдельно и были заняты кое-чем другим. А точнее кое-кем другим. Все мое внимание украли аккуратно уложенные фиолетовые волосы, выразительные глаза янтарного цвета и крошечная родинка на носу. Минхо сидел со скучающим видом, смотря что-то в своем телефоне, периодически поправляя сползающие на глаза пряди. Я не знал, как перестать его рассматривать. Хоть уже никого и не удивишь цветными волосами, особенно в университете искусств, но Ли Минхо стал для меня исключением. Он выглядел старше обычного студента, но не настолько, чтобы быть преподавателем, и вряд ли учился вместе с Хенджином. Иначе за три года я бы уже видел его где-нибудь раньше. Внутри меня разгорался интерес узнать, кто же он такой, но я так и не решался ничего спросить. Вместо этого я сделал себе мысленную пометку выпытать обо всем Хенджина. И не придумал вариантов лучше, чем молча сидеть и пялиться. Хенджин с Феликсом продолжали что-то между собой обсуждать, а Минхо даже и не пытался вникнуть в их разговор. И, видимо, только я один чувствовал себя в этой компании неловко. От чего не заметил, как начал трясти ногой под столом и нервно закусывать свою нижнюю губу. — Ты ничего не ешь, — я не сразу понял, к кому Минхо обратился. В столовой было шумно, и парни, увлеченные своей беседой, его точно не услышали. Поэтому я сидел в замешательстве, пока он зачем-то полез в свою сумку. — Держи, а то выглядишь так, будто сейчас откинешься. Еще несколько секунд я непонимающе таращился на темно-зеленую упаковку с рисунками апельсинов в его протянутой ладони. — А тебе-то какое дело? — вылетело из моего рта быстрее, чем я успел сложить мысли в адекватный ответ. — Хен. — Что? — Тебя нужно учить, как разговаривать со старшими? — Минхо усмехнулся, не сводя с меня глаз. В возмущении, открыв и закрыв рот, как выброшенная на берег рыба, я больше ничего не смог ему ответить. Какой стыд. Теперь идея сбежать казалось не такой уж и абсурдной. Я косо посмотрел на довольного Хенджина и сделал еще одну мысленную пометку. Прибить его в следующий раз. У меня панически забилось сердце, и я задержал дыхание, когда Минхо через весь стол потянулся к моей руке. И нет, между нами не произошло ничего из того, о чем я читал в романтических историях. Ведь по классике жанра сейчас должно было остановиться время, а все вокруг раствориться в воздухе. Но все оказалось не так прозаично. Потому что единственное, что между нами возникло — это статическое электричество. — Ай, — округлив глаза и поджав свои пальцы, я резко одернул руку. Минхо смотрел с какой-то непонятной для меня эмоцией, продолжая ехидно улыбаться уголками губ. — Чего ты смеешься? — мне хотелось убрать эту наглую ухмылку с его лица. — Хен, — еще раз повторил Минхо и снова потянулся вперед, свободной рукой аккуратно обхватывая мое запястье. И я уже хотел возмутиться, что этот «хен» видимо не знает, что такое личное пространство, но не смог. Потому что теперь чувствовал только его пальцы, которые в отличии от моих вечно холодных, были не просто теплые. Они оказались настолько горячими, что о них спокойно можно греться зимой вместо батареи. Мне стало резко жарко, а в голове пусто. И пока я залипал на наши сцепленные руки, не успел понять, как ловким движением, будто кот Минхо развернул мою ладонь, все-таки перекладывая в нее печенье. — Кстати, мы собираемся каждое воскресенье у нашего друга. Приходите тоже, — воодушевленно предложил Хенджин. Но его энтузиазм утих, когда он обратил внимание наши с Минхо руки. Быстро сменившаяся атмосфера за столом стала давить на мои легкие настолько сильно, что я просто перестал дышать. Я чувствовал на себе непонимающий взгляд Хенджина, и мои щеки предательски покраснели. Будто нас застукали за чем-то неправильным. Минхо же, напротив, все с таким же спокойным видом откинулся на спинку своего стула, заводя руки за спину. Белая футболка, что была на нем, неприлично натянулась, и я только сейчас обратил внимание, насколько широкая у него грудь и накаченные плечи. Я неловко перевел взгляд на печенье в своих руках, до сих пор ощущая теплое прикосновение чужих пальцев. «Я точно схожу с ума» — Мы точно придем, — сказал Феликс в унисон с моими мыслями, — да, Лино-хен? — Ты придешь, — недовольно пробурчал Минхо, разминая свою шею легкими поворотами в стороны и не сводя с меня взгляда. — Да ты итак уже пылью покрылся. Кроме своей работы никуда не выходишь, — выпятив нижнюю губу, Феликс состроил умоляющие глазки и обвил Минхо руками, от чего тот забавно сморщил нос. — Нуу, пожалуйста? — Так нам уже пора, иначе я вам двоим поставлю сегодня неявку, — показывая пальцем на Феликса и Хенджина, строго сказал Минхо. Высвобождаясь из объятий, так и не ответив на просьбу Феликса, он встал из-за стала, забирая с собой подносы грязной посуды. — За-ну-да, — по слогам тихо рассмеявшись, сказал Феликс, чтобы его услышали только мы с Хенджином. Так он их преподаватель? Минхо не был похож ни на одного из тех, кого я уже видел. Хоть он и выглядел старше, но ему точно еще не могло быть больше сорока. Или могло? Вопросов прибавлялось все больше. Вот только, ответов не было ни на один из них. — Еще увидимся, — все с такой же широкой улыбкой попрощался со мной Феликс. — Да, был рад познакомиться, — ответил я, помахав рукой на прощание. Хенджин похлопав меня по плечу, уже собирался уходить, как я схватил его за руку. — Ты обязан мне обо всем рассказать, — строго сказал я, смотря прямо ему в глаза. — Да, наберу тебе вечером, — он натянуто улыбнулся, прежде чем уйти. Крутя в руках упаковку печенья, я смотрел им в след, задерживая взгляд на парне с фиолетовыми волосами. Минхо, придерживая дверь, пропустил всех вперед, мило улыбаясь каким-то девушкам, и прежде чем выйти, обернулся назад. От чего я резко сделал вид, что очень увлеченно разглядывал то самое печенье, потому что под рукой больше ничего не оказалось. И я был уверен, что в этот момент заметил на его лице самодовольную ухмылку. И что это вообще такое было? Гул в столовой стал затихать и от смешавшихся запахов еды у меня закрутило живот. Все таки надо было поесть. Идти обратно на оставшиеся пары не было никого желания. И я уже собирался уходить, как меня остановил сигнал нового уведомления. Кенгуру Мы с Бинни уже свободны Ты когда приедешь?

Квокка

я вас обожаю

Кенгуру ?

Квокка

уже еду

***

В такси пахло дешевым ароматизатором-елочкой, а по радио играла очень популярная попсовая музыка. Картинки произошедшего за сегодняшний день сменялись перед глазами так же медленно, как и пейзаж за окном. Облокотившись о стекло машины, я пытался отвлечься, но возникшая пульсирующая боль в голове не давала мне этого сделать. «Лино-хен» который раз в моей голове всплывало это странное и одновременно милое прозвище. В попытках избавиться от назойливых мыслей я достал телефон и открыл тик ток, смотря смешные видео про котят всю оставшуюся дорогу. Дверь мне уже привычно открыл Чанбин. Кивнув друг другу вместо приветствия, он сразу исчез в глубине квартиры. Разуваясь, я с порога почуял аппетитный запах еды, на что мой живот предательски заурчал. Как у себя дома, я пошел сразу на кухню. Заметив на столе пакет из доставки, я достал из него коробку лапши и забрал картонное спасение с собой. Квартира у Чана не большая, но вместительная. Кухня, совмещенная с гостиной, небольшая спальня и главная гордость владельца — отдельная комната, оборудованная под мини студию. Хоть вечно работающий Чан и жил один (читать как «с Чанбином, который тут уже почти прописался») у него дома, в отличие от моего, всегда было чисто. Сплошное воплощение слова минимализм. И каждый раз, как в первый, я задаюсь одним и тем же вопросом: «когда этот человек все успевает?». Я приехал, когда работа была уже в самом разгаре, и старшие очень увлеченно что-то обсуждали насчет текста новой песни. Тихо сев на маленький диванчик, я не торопливо ел ароматную лапшу и старался вникнуть в обсуждение песни. Но мои мысли сами уносили меня куда-то далеко. И, видимо, я загрузился слишком сильно. Потому что пришел в себя только после ощущения тяжелой руки на своем плече. — Хан, ты в норме? — передо мной возникло обеспокоенное лицо Чана. Я перевел взгляд на Чанбина, что стоял сбоку и ободряюще сжимал мое плечо. Он мягко улыбнулся, забрав из моих рук пустую коробку с едой. — Да нормально, просто задумался, — с обреченным вздохом я упал на спинку дивана, пытаясь говорить как можно убедительнее, — рассказывайте, что там с песней? Музыка всегда была для меня единственным способом отвлечься от всего, что происходило вокруг. Так и сейчас, за любимым делом я совсем не замечал времени. И пропущенных звонков от Хенджина. Чан уговаривал меня остаться у него. Но было уже далеко за полночь, когда я, попрощавшись, поехал домой. Открыв дверь родной обители, я разулся, не включая свет, и побрел сразу в комнату. Этот день высосал из меня все силы настолько, что я, не переодеваясь, обессилено упал лицом прямо в мягкую подушку.