Попытка всё исправить

Цинсюань присел на мягкую траву, вдыхая свежий воздух. За спиной раздавались радостные голоса Хэ Юн и Хэ Сюаня, но его мысли были далеки от этой радости. — Мы сделали это! — воскликнула Хэ Юн, её золотые глаза искрились от восторга. Цинсюань же лишь глядел в пустоту, во тьму ночного неба, прерываемую блеском звезд. Мальчик прекрасно знал, что Ши Уду уже дома и обнаружил его пропажу. На дворе стоит глубокая ночь, а его нет дома... Гэ с ума сходит от переживаний... — Цинсюань! — позвал Хэ Сюань, прерывая его размышления. — Что-то не так? — Да... ваши родители наверняка беспокоятся за вас... Уже наверняка потеряли.. Надо вас домой возвращать. Хэ Юн резко схватилась за лицо и вскрикнула: — Точно! ... Отец с матушкой.... они же нас прибьют!!! Гэгэ, нам конец! Может где-нибудь спрячемся? Хэ Сюань то же начал мять руки, напряжённо отводить взгляд. Было видно, что мальчишка тоже этим обеспокоился, но одобрить решение не смог. Цинсюань посмотрел на метания детей от одного варианта к другому и порицательно помотал головой: — Прятаться сейчас не лучшая идея... Родители же за вас волнуются.. Вот, Господин Хэ, что ты почувствовал, когда мы подумали, что Госпожа Хэ потерялась где-то в пещере? Хэ Сюань слегка помялся с ответом, но скомканно ответил: — Я испугался... с ней определённо много чего бы случилось. — Вот именно, — согласно кивнул, — также и ваши родители сейчас сума сходят от беспокойства... Думаю, жестоко поступать так с ними, не правда ли? — А о тебе так же и твой гэгэ беспокоится, Сюань-цзэ? — Да... беспокоится... Ужасно беспокоится.. наверное уже искать пошёл. Так что давайте выйдем ближе к городу? Рука об руку дети вышли на проселочную дорогу, где царила тишина ночи. Под ногами хрустел песок, а вокруг в воздухе витали легкие запахи трав и влажной земли. Лунный свет мягко окутывал лес, отбрасывая длинные тени от деревьев, которые стояли, как стражи в ночи. Высокие ели шептались между собой, а ветви, казалось, рисовали загадочные узоры на фоне звёздного неба. Дети двигались вдоль озера, его поверхность мерцала, как крошечные звёзды. Вода отражала лунный диск, создавая иллюзию, что сами небеса спустились ниже. Прохладный воздух приносил с собой запахи влаги и росы, наполняя легкие свежестью, его поверхность переливалась, как полотно, покрытое миллионами искр. Глубина воды скрывала множество тайн, и дети, подходя ближе, ощущали холодок, пробегавший по коже от лёгкого ветерка. Они вели себя тихо, чтобы не потревожить лунное спокойствие. Наконец, вскоре вдалеке возникли очертания деревни. Соломенные крыши домов дружно поднимались к небу, как будто желая коснуться облаков. Окна светились теплым светом, обещая уют и безопасное пристанище. Дымок из печей стремился к звёздам. Над маленькими домиками, покрытыми черепицей, поднималась луна, а в тени, отбрасываемой её светом, лес тихо охранял свои секреты, готовый рассказать их лишь тем, кто посмеет заглянуть в его глубины. Но Цинсюань об этих тайнах уже не думал. Единственное, что его сейчас волновало, это выбежавший брат. Глаза Ши Уду сквозило беспокойство. Он чуть было не закричал, когда увидел, как Цинсюань замер на краю деревушки рядом с вековым лесом: — Цинсюань! Где тебя черти носили! Брат схватил его за руку и притянул к себе. Цинсюань знал, как никто другой, что за фасадом ругани брат скрывал животный страх за его жизнь. — Прости, гэ, мы немного заигрались... — Цинсюань сам слышал, как жалко прозвучало это оправдание. Ши Уду, казалось, не слышал его слов. Его глаза сверкают живым светом, полным страхов и невысказанных слов. Он продолжал осматривать окрестности, как будто ожидая, что из глубины леса выскочит нечто ужасное, что так знакомо обоим братьям с детских лет. — "Немного заигрались?" — с нарастающим гневом в голосе повторил за ним брат, — Сколько раз я тебе запрещал без меня выходить на улицу! Запреты старшего брата вообще ни во что не ставишь? Цинсюань лишь молча опустил голову. — Ты ведь знаешь, что на улице тебе небезопасно! — брат продолжал, с каждым словом его гнев нарастал, как черная туча перед грозой. — Ты не понимаешь, что я делаю это не просто так? Я волнуюсь за тебя! Цинсюань стоял в своем молчании, уткнувшись взглядом в землю. Сердце его билось учащенно, словно птица, запертая в клетке. Он чувствовал, как в груди стелется холод, но упрямо сжимал губы, не желая оправдываться. Лучше бы уйти в тень, чем противостоять этому гневу, который невозможно было унять ни единым словом. — Говори хоть что-то! — вскрикнул Ши Уду, в последний раз осмеянный молчанием. Маленькая Хэ Юн больше не могла смотреть, как безжалостно отчитывают её подругу. Сердце малышки обливалось кровью от услышанных обвинений. Девочка слегка выглянула из-за спины Хэ Сюаня, крепко зажимая его рукав: — Сюань-цзэ не хотела ничего плохого! ... Она ведь просто поиграла с нами и чуть-чуть задержалась... она не хотела ничего плохого! Честно-честно! Хэ Сюань, почувствовав, как маленькая сестрёнка жмётся к нему, наклонился и обнял девочку, стараясь дать ей понять, что всё будет хорошо. Он поднял голову и встретился глазами с Ши Уду, в которых, словно буря, метались гнев и недоумение. — Зачем вы так? — сказал он, стараясь говорить уверенно. — Мы все играли вместе. Это просто детская шалость. Не стоит так строго судить! Лицо Ши Уду скривилось, юноша поджал губы и пронзительный взгляд синих глаз упал на читу Хэ. Оба ребёнка невольно сжались. Цинсюань потянул брата за подол ханьфу: — Гэ, не смещай гнев на них. Они тут ни причём. Давай отведём их к родителям, а потом мы уже вдвоём продолжим разговор. Ши Уду, всё ещё колеблясь, вздохнул и слегка расслабил плечи. Гнев в его глазах начал угасать, хотя тень недовольства всё ещё оставалась. Цинсюань внимательно рассматривал эмоции на лице брата, которые в его юные годы было очень легко считывать. Вскоре они смогли отвести Хэ Сюаня и Хэ Юн в другую часть их огромного посёлка, смотря как из хиленького домишки выскакивает заплаканная женщина и хватает двоих малышей в объятия. Цинсюань наблюдал за этой сценой, его сердце заполнилось теплом. Он знал, что для матери нет ничего важнее, чем видеть своих детей в безопасности, несмотря на все переживания и страхи. Она крепко держала своих детей, словно боясь потерять их вновь. Вскоре пришёл и отец четы Хэ. Уставший и поникший взгляд сменился радостью и надеждой, казалось, бродя по тёмным закоулкам, он больше и не надеялся увидеть своих детей дома. После того как родители убедились, что маленькие Хэ целы и невредимы, то их внимание перекинулось на него с братом. Старшая Госпожа Хэ, женщина достаточно сутулая, было видно, что она устаёт от тяжёлой работы, махнула рукой и громко сказала: — Заходите, чтож вы стоите на пороге! Вы нам детей вернули! Мы с супругом вам жизнью обязаны! Ши Уду сильнее зажал руку Цинсюаня и покачал головой: — Что вы. Ночь на дворе. Мне ещё сестру укладывать. Так что прошу простить. Ради приличия, юноша поклонился. Вскоре они вышли с участка семьи Хэ, отправляясь в свой обустроенный для проживания храм.