Попытка всё исправить

Ши Уду всегда был достаточно строгим человеком. В этот раз Цинсюань точно видел, как с миловидного побелевшего лица стекает холодный пот. Юношеская рука твёрдой хваткой залегла на детском плече, прижимая маленькое тельце как можно ближе к себе, максимально пряча ребенка под длинным руковом зимней накидки. Шагая под чёрным небом вдоль проселочной дорожки поля, смотря на мерцание звёзд, Цинсюаню становилось действительно стыдно. В этой жизни он единственный раз поверг себя настолько серьёзной опасности. Даже то падение с дерева, ветви которого достигали третьего этажа были ничем по сравнению с нечестью, в логове которого ты находишься, но чувствуешь её нигде и одновременно повсюду. В такой ситуации совершенно невозможно предсказать с какой стороны нанесут удар. Такое дело нужно отдать в руки богу войны, желательно Генералу Мингуану или Владыке Шень У. Дом встретил их неприятным ощущением липкого страха и безысходности, которая пряталась в глубине тёмного помещения. Дверь со скрипом задвинулась вслед за масивной затворкой. Ши Уду подрагивающими руками закрыл занавески. Следующим движением он схватил Цинсюаня за плечи, несколько раз встряхнув. Сужанные в ужасе зрачки бегали из стороны в сторону, намереваясь найти хоть царапинку на пипухлом лице:   — Когда гулял, ты слышал страшный голос?.... — Цинсюань слышал, как Ши Уду изо всех сил пытается выровнять голос.   — Нет, Гэ, не слышал, — Сразу понимая о ком говорит брат. Хватка на плечах заметно ослабла, но лишь на мгновение. Ши Уду со всей силы прижимая брата к груди, унимая собственную дрож, повторяя про себя: "Он ушёл в прошлое!... Ничего А-Сюаню не угрожает... Это лишь предосторожность, Небеса, предосторожность! Рано или поздно он забудет!..." Цинсюань приобнял Ши Уду, чувствуя как вспотела его спина:   — Мне правда стыдно.... прости...   — Ты наказан! Слышал?! Наказан! Никогда так не делай! Никогда от меня не отходи! Нос уткнулся в тёплую накидку, чувствуя как сильно от неё сквозит потом. Подавляя тихий всхлип, Цинсюань вжался в плечи брата в ответ. Следующие несколько дней он и правда от брата не отошёл. Точнее, брат от него. Всё свое свободное время Ши Уду проводил наседкой, заставляя "маленького несмышленыша" учить заклинательские основы до самой поздней ночи. В небольших перерывах от Ши Уду звучали не только упрёки и обвинения, но и что-то похожее на поощрение:   — Вот когда я добьюсь места более пристижного в мире заклинателей, мы переедем и будем жить лучше, а не в этой ободранной халупе! Но и ты должен стараться и походить на учёного мужа. — Ши Уду осекся, — Точнее деву.. Но это пока для остальных. Временная трудность. Теория даётся тебе в полне неплохо! Только кто-то в дурака со мной любит поиграть! Но базовые заклинания это вообще тьма тьмущая..! Если сейчас это не является серьёзной проблемой в силу возраста, то через пару лет ты обязан это полностью освоить! Похвала у брата тоже была своеобразная.. Но несколько раз его даже в одобрении потрепали по голове с фразой: "Молодец, А-Сюань, но можешь лучше.". Цинсюань действительно мог лучше, столетний опыт и знания никуда не делись. Каждый раз когда брат начинал рассказывать новую тему, при всей своей напущенной скукоте, Цинсюань допускал что-ли какие-то оплошности, раз брат сразу начинал так гневаться. Сколько раз он уже стоял на коленях у алтаря с опущенной головой отрабатывая своё "ненадлежащее поведение" – несчесть. А это ещё не прошла первая неделя. Ши Уду что-ли действительно увидел в нем какой-то стержень, который с таким строжайшим надзором решил выращивать. В прошлой жизни, хоть Цинсюань помнил тот момент времени обрывками, брат никогда не был так строг и требователен к нему в детстве. Ближе к взрослым годам и подростковом возрасте – да, но никак не к семилетнему мальчику, которому впрок веселиться на улице с ребёнком. Будь на его месте настоящий ребёнок, то он умер бы от тоски или вырос зашуганным и тихим человеком. Не сказать, что его настоящее детство было таким красочным. Тихое невзрачное одиночество во время учения брата он скрашивал детскими играми в фантики, соломенками и другими игрушками, которые остались с отчего дома, но никак не книгами. Ши Уду всерьёз нацелился со временем выжить из него всё соки. Цинсюань особо и не сопротивлялся, перечитывая знакомые фразы снова и снова. Как-то раз он проснулся не в своей тёплой циновке(которую так любезно он постелил рядом с циновкой брата, сейчас он маленький, ему можно, так почему бы ещё немного не насладиться братским теплом?), а на руках Ши Уду, завёрнутый в лёгкое одеялко. Ещё толком светать не начало, а они уже отправлялись в школу заклинателей... Цинсюань уже предвкушал встречу с Господином Прорицателем, приятную беседу за чашкой чая и очередную проигранную партию в карты, но нет. Вместо того, чтобы отвести его в знакомый кабинет, Ши Уду пошёл совершенно в другую сторону, не упуская из рук крошечную ладошку. Зайдя в просторную аудиторию, Ши Уду усадил его слева от себя у стены и поставил вниз вещи.   — Гэ? Разве не лучше, чтоб я пошёл к Господину прорицателю?   — Тут посидишь. Послушать информацию на лекциях тебе не будет лишним. Только види себя тихо. Не ёрзай. Занятие проходили весьма плавно, фразы преподавателя действительно хорошо откладываются в мозг. Но брат об этом знать не должен.. Такой настрой Цинсюань определил для себя достаточно давно, но бывший небожитель не представлял, что отстаивать собственные убеждения будет так сложно. На одном из занятий преподаватель решил провести проверочную работы на пергаментах. Ученного мужа, видимо, совсем не смутило наличие "семилетней девочки" рядом с учеником, поэтому спокойно выдал Ши Уду список заданий. Глазком Цинсюань пробежался по иероглифам и, слегка прищурившись, стал предполагать сколько из заданий он бы смог с ходу решить. Не сказать, что Цинсюань был уверен в правильности всех ответов, ведь его служба Повелителем Ветра не всегда касалась знаний, которые сейчас были представлены на бланке. Но от части ему очень повезло, ведь сейчас была история и тема "Правления Владыки Шень У". Естественно, когда ты живёшь в Небесной Столице, то обязательно будешь в курсе всех событий, сплетен и хоть чуть-чуть, но заинтересуешься политикой. И.. как можно жить в стране и не интересоваться её политической жизнью? Задачи всегда распределялись по степени важности, самые маштабные решал Цзюнь У, остальные распределялись по чиновникам верхних небес. Цинсюань старался лишний раз не затрагивать полетические дрязги чиновников, но если это и правда было что-то из ряда вон выходящие, то Повелитель Ветра просто не мог оставаться в стороне. И сколько бы брат в последствии не ругался, не бросал колкие фразы, которые повторялись из раза в раз: "Неужели так трудно посидеть на одном месте?! Сколько раз мне тебе говорить, что прежде чем влезать во что-то этакое — посоветуйся со мной! Как ты не понимаешь, от твоих действий зависит наше с тобой благополучие?!" И это сокращённые фразы из контекста. Четвёртым вопросом в бланке было: "Дата начала и окончания первой Небесной Реформы." Тут братец ответил правильно. Начала нулевых и окончание двенадцатого года. Вообще, Цинсюань считал их Владыку действительно невероятно талантливым человеком. Такие действительно рождаются раз в два тысячелетия. Отстроить небесную столицу с нуля, стать первым небожителем, о котором слогали людские легенды, первый тысячелетний бог войны, тысяча храмов и миллионы последователей за спиной, огромные запасы духовной энергии, Белое Бедствие, павшее от его меча, небывалый авторитет, на который никто не смел претендовать. Больше него в собственный авторитет Цинсюань ставил только брата. " — Интересно... если бы Гэ пожил немного подольше, то он бы смог добиться таких же успехов?.. " Лёгкая улыбка вновь озарила губы, в этой жизни Цинсюань точно постарается помочь брату в достижения больших вершин. Пока грёзы затмевали его сознание, бывший небожитель совсем перестал смотреть на росчерки пера в тонких пальцах.   " Поражения Вьюги Севера от рук Генерала Мингуана. Опишите событие подробно." Ши Уду замялся и приврал некоторые детали. Цинсюань внимательно перечитал написанное братом и сам вспомнил эту историю. Забыть её было достаточно трудно. Ещё в юности, когда брат только начал укреплять свои позиции на должности Бога Воды, тогда и сам Цинсюань лишь недавно вознесся, брат стал слишком часто находиться в компании Линвень и Пэй Мина. Очередной вечер. Запах вина, благовоний, местами табака. Просторная беседка на заднем дворе, меховое кресло в библиотеке или просторный гейзер с тёплой водой в сауне. Опухоли часто выбирали места в собственных резиденциях. Им подносили вино и другие алкогольные напитки, лишь Цинсюаня бесчисленные слуги обходили стороной. Брат не позволял его спаивать, считая того слишком юным. Что Повелителя Ветров обьединяло с Генералом Мингуаном, так это то, что у обоих были подвешаны языки. Пэй Мин часто рассказывал хвостливые истории на потеху своего самолюбия. Чаще всего о своих героических подвигах, как  отважно сражал демонов или истории, от которых у Цинсюаня перекашивало желудок. Бесстыдные любовные похождения. Каждый раз хотелось провалиться сквозь землю со стыда. Цинсюань чувствовал себя семилетним ребёнком, который попал к крутым взрослым ребятам, которые ну никак не хотят поддерживать с ним диалог, оставляя скукоженным сидеть в углу. Так что историю, которую повторял бестыдник из раза в раз, Цинсюань, к своему несчастью давно запомнил. Пэй Мин — он же Генерал Мингуан, много веков назад вознесся в качестве Бога Войны Севера. Тогда ещё юный, но очень уверенный в себе небожитель обратил внимание на просьбы своих верующих, которые возводили прискорбные мольбы. Демон, знаминитый тогда — Вьюга Севера не первое десятилетие бесчинствовал на землях, убивая людей, строя ледяные дворцы, тем самым ещё сильнее замораживая и так неблагоприятный для людей холодный биом. В качестве своего логова демон выбрал Воды Антарктики. В то утро, когда первый солнечный луч разогнал кромешную тьму над Севером, Пэй Мин собрал своих верных воинов у подножия древних гор. В предверии решающей битвы с Вьюгой Севера он провел ритуал, прося у небес сил для окончательной победы. Вьюга, окруженный своей ледяной армией, уже готовился к очередному сражению, уверенный в своей власти над этими суровыми землями. Когда противники столкнулись, холодный ветер отступил перед ревом младших служещих дворца Мингуана. Древние заклинания, произнесенные генералом, слились с яростью битвы, создавая неописуемую гармонию. Снег рассеивался под ударами мечей, а громкий треск льдов звучал как предвестие гибели демона. Мингуан, олицетворение мужества, бросился в самую гущу сражения, его меч сверкал как молния, рассекая морозное дыхание врага. В поддержку генерала разразился могучий шторм, подгоняемый его божественной энергией. Вьюга, ослабленный и запутавшийся в собственных ледяных чарах, пал на колени, прежде чем окончательно искупался в свете победы врага, свирепый демон оставил после себя "ядро", которое затерялось в глубинах айсберга. По догадкам Владыки Шень У именно оно не позволяет раствориться огромным леднякам на обоих сторон полюсов. Порой старые рассказы действительно пугали Цинсюаня, хорошо, что этот демон встретил свою кончину до открытия горы Тунлу.   — Гэ, Мингуан сразил демона обычным мечом, а не своим божественным оружием, — поправил брата тот, когда заметил грубейшую ошибку в тексте, за которую могут аннулировать всё задание, — У Пэй Мина вообще нет своего постоянного духовного оружия почему-то.... И странно... почему же? Пэй Мин ни разу об этом не обмолвился.   — Он всегда сражается обычным мечом из своих арсеналов. Ши Уду оценивающе на него посмотрел, прищурив глаза. " — Вот блин... зачем я ему это сказал?.. Он же теперь точно не останется от меня со своей учёбой.." Посмотрев на текст мельком Ши Уду всё-таки исправил промах. " — Да надо же.. Неужели ко мне наконец прислушались?... "   — Что-то ещё не так? — Почему-то это прозвучало как претензия. Небольшие незначительные ошибки были, но про них Цинсюань решил промолчать:   — Да вроде бы дальше всё правильно. Я просто мельком где-то услышал про Генерала Мингуана и его меч. Посмотрев по сторонам, Цинсюань вновь заметил, что аудитория продолжает писать и никто не обратил внимание на их с братом перешоптывание. Если сказать честно, то рядом с Ши Уду до сих никто не сидел в радиусе двух-трех парт, кроме того странного юноши по фамилии Яо. Черновик наклонился чуть левее, чтобы человеку взади было видно. В голову пришла радостная мысль: " — Неужели Гэ наконец хоть с кем-то подружился!..." Будто читая его мысли, в ответ прозвучал однотонный голос брата, который покручивал в ладони одну золотую монету:   — Чисто рыночные отношения, А-Сюань. Ничего больше. Ближе к закату, когда небосвод наливается алыми красками. В такт звучания колёс, которые иногда подпрыгивали вместе со всей телегой, Цинсюань чувствовал, как его начало клонить в сон. Ши Уду достал пергамет, на котором красовалась отметка – девяносто четыре балла из ста возможных. Сжав пергамет до треска костяшек Ши Уду швырнул его обратно в сумку.   — Гэ, поздравляю! Это просто отличный результат! Ты просто умничка! Лучший на потоке! Цинсюань со всей силы прижался к брату в объятиях, но выглядеть радостнее Ши Уду не стал. По приезду он затолкал пергамент на чердак, в так называемый "сундук неудач". Туда брат складывал все свои результаты, которые хоть как-то не соотведствовали его завышенным ожиданиям. Несмотря на все уговоры Цинсюаня и синяки под глазами, Ши Уду вновь засел за заклинательский трактат. Горящая свеча медленно таяла и тут же заменялась другой. Открытое окно хоть как-то помогало бороться с застоявшимся воздухом. Легкий прохладный ветерок приносил с собой запахи вечерней деревушки, смешиваясь с тонкими нотами воска и легкой горечи старой бумаги. Порой брат исписывал столько бумаги, что это серьёзно било им по карману. В такой тихой отмосфере Цинсюань не сразу заметил размерный стук в дверь. Потом ещё раз.. и ещё. Ему точно не чудится. Оторвавшись от куклы, бывший небожитель посмотрел на брата. Если ему не чудится, Ши Уду тоже должен заметить. Брат обернулся, недовольно профырчав:   — Какую ещё нечистую принесло в столь поздний час!.. Быстро начерти в талисман изгнание нечести, Ши Уду оперативно прилепил его к двери и вложил каплю духовной энергии. Никого. Цинсюань медленно подошёл и встал к брату за спину, смотря, как медленно отворяется засов двери. На пороге его встретили знакомые лица:   — Здрасьте, а Сюань-цзэ когда гулять выйдет? Уже полторы недели прошло! Она уже слишком долго наказана! — быстро протаранила Хэ Юн. Хэ Сюань, который стоял позади неё, неловко улыбнулся и помахал рукой. Цинсюань опасливо прищурился, чувствуя как опасливо поднимается в груди тревога, стоило Ши Уду обратить внимание на стоящую в углу метелку. Цинсюань округлил глаза, и в воздухе повисло оценивающее молчание. Метёлка со скоростью света поднялась вверх, огревая макушки детей, плетенным основанием:   — Ещё хоть раз я вас увижу на пороге своего дома!.. Не смейте сюда больше приходить!